1.2. Юридические основания подхода к личности преступника как к объекту психологического исследования

Понятие "личность преступника" обозначает особенное в объеме категории "личность” и выражает своеобразие личности человека, совершившего преступление. Личность преступника, по верному утверждению Ю.М.Антоняна, представляет собой "явление, отдельные части которого изучают науки криминального профиля...

Как верно пишет А.Б.Сахаров: "Учение о личности преступника должно строиться на твердой правовой (в первую очередь уголовно- правовой) основе" [291, с. 11]. Основы психологического подхода к ней, призваны обеспечить методологически верное, направленное на строгое следование началам законности, органически включенное в комплексное междисциплинарное изучение лица, совершившего преступление,

48

практически целесообразное психологическое исследование личности преступника. Общие юридические основания подхода к психологи- ческому изучению личности преступника определяются:

а) уголовно-правовыми понятиями "преступление¹*, "лицо, совер­шившее преступление", "субъект преступления".

б) иерархией задач исследования, восходящих к общим задачам эф­фективного применения уголовно-правовых мер борьбы с преступ­ностью, исправления преступников и профилактики преступлений.

В связи с изложенным, логика психологического исследования личности преступника требует: во-первых, раскрытия ее понятия, основываясь на философских, психологических и юридических категориях; во-вторых, опоры на положения теории уголовного права и криминологии, определяющие юридический аспект методологии исследования, наряду с философским и психологическим; в-третьих, ориентации исследования на общие цели и проблематику изучения личности преступника, определяемые запросами практики.

Раскрытие понятия личности преступника определяется как юридическими признаками, которые согласно закону характеризуют субъекта преступления, так и признаками, отражающими особенности

. его духовной сущности. В качестве основного юридического признака

” выступает факт виновного совершения человеком уголовно наказуемого

деяния [17, с.37; 168, с.88; 194, с. 13; 182, с.259; 291, с.12]. В соответствии с уголовным законом субъектом преступления может считаться лицо,

достигшее на момент совершения общественно опасного деяния возраста, с которого устанавливается уголовно-правовая дееспособность, а также по своему психическому состоянию и здоровью на момент совершения деяния способное осознавать свои действия и руководить ими (вменяемое по отношению к совершенному противозаконному деянию). Юридическая сторона определения понятия личности преступника содержит также "временные пределы", ограничивающие объем понятия. Г.М.Миньковский пишет: "О личности преступника можно говорить с момента совершения преступления (так как только исходя из этого, возможна достоверная констатация общественной .опасности) и до момента исправления (когда возможна констатация утраты общественной опасности)" [223, с.27].

Наряду с названными юридическими признаками, конкрети­зирующими объем понятия личности преступника, определение понятия включает сущностный признак, указывающий на наличие внутренней (духовной) причины или предпосылки совершения лицом про­тивозаконного деяншд которая выступает качественной отличительной характеристикой данной личности [93, с.15; 17, с.39; 131, с.20; 52, с.101;

167, с.88; 97, с.79; 187, с.9; 263, с.194; 194, с.18; 71]. В отечественной юридической науке для обозначения этого признака используется понятие "общественная опасность личности". Общественную опасность личности юристы трактуют как "угрозу наступления опасных для общества последствий", "потенцию к совершению общественно опасного деяния" (Ю.Д.Блувштейн и А.В.Добрынин [51, с.41]), "способность лица совершить при определенных обстоятельствах преступление" (А.Б.Сахаров [293, с. 16]). В.В.Мальцев указывает на наличие различных аспектов общественной опасности личности: уголовно-правового, пенитенциарного, криминологического и других [206, с.26], с чем нельзя не согласиться, учитывая различные задачи изучения личности преступника различными юридическими науками.

Понятие общественной опасности личности по своей семантике выражает ее метаиндивидную характеристику — значение личности для общества.

верному замечанию Б.В.Волженкина, "общественная опасность - это именно интегративное, системное качество личности, рассматриваемой в определенном аспекте, а отнюдь не одна из ее подструктур" [71]. Раскрывая именно личностный аспект психической регуляции преступного' поведения, речь должна идти об относительно устойчивой потенции индивида к совершению уголовно наказуемого деяния при определенных условиях, которая заключена в системной совокупности психических свойств, а не об актуальной готовности его к совершению антиобщественного деяния, т.е. не об его "опасном состоянии". Не смотря на то, что между потенциальной возможностью (криминогенной потенцией личности) и актуальным состоянием существует причинно- следственная связь, эти явления, тем не менее, различны. Обоснование параметров и критериев оценки сущности криминогенности личности преступника, раскрытие психологических механизмов ее реализации, а также закономерностей ее изменения представляет важнейшие проблемы в юридической психологии и для практики правоохранительной деятельности.

Общественная опасность как сущностный признак личности преступника несколько противоречиво соотносится с указанными выше юридическими признаками данной личности. Это противоречие заключается, во-первых, в том, что общественная опасность была присуща личности еще до момента совершения индивидом противозаконного деяния, т.е. до момента_;когда он "приобрел" правовой статус преступника. Во-вторых, общественная опасность личности может быть утрачена еще до истечения срока наказания осужденного либо сохраняться и после истечения срока, определяющего юридический статус лица, совершившего преступление.

Названные противоречия, на наш взгляд, не

являются непреодолимыми в подходе к личности преступника.

Ведь использование категории "личность преступника" связано с необходимостью научного раскрытия сущности разносторонних связей и отношений лица, совершившего преступление, в целях разработки эффективных методов и средств борьбы с преступностью. Наряду с рассмотрением его в роли субъекта общественно опасного деяния существуют и иные аспекты его изучения. Н.А.Стручков правильно отмечает, что преступника можно характеризовать "как субъекта уголовных и связанных с ним уголовно-процессуальных и и справительно -тр уд овых (уголовн о-испол нительных) право отнош ен и й, субъекта преступления..." [308, с.40]. Характеристика преступника как субъекта определенных правоотношений и как субъекта преступного деяния определяет и соответствующие аспекты раскрытия его личности. Эти аспекты призваны отразить те особенности личности, которые выступают существенными в связи с решением различных практических задач, касающихся раскрытия и расследования преступлений, назначения наказания, исправления осужденного, осуществления в отношении лица, отбывающего или отбывшего наказание профилактического воздействия. Исходя из такой многоаспектное™ задач изучения личности преступника, можно утверждать, что ее общественная опасность является основным, но не единственным параметром ее характеристики и не исчерпывает всего объяснительного потенциала категории личности преступника.

Несколько иным по своему содержанию и объему является используемое в криминологической литературе понятие "криминогенная личность". Оно обозначает тип личности с присущим ей комплексом характеристик, свойственных для многих из тех, кто совершает уголовно наказуемые деяния. Эти характеристики, как считают авторы ряда работ, выражают несоответствие содержания правосознания и характера жизнедеятельности индивида ценностно-нормативной системе общества,

что обусловливает высокую вероятность совершения им противозаконных деяний [182, с.288-291; 98, с.195-197; 166, с.303]. Объем понятия "криминогенная личность" не ограничивается юридическими признаками субъекта преступления. В этом понятии основным признаком является специфическая сущностная характеристика личности, отражающая содержащуюся в ней потенцию к общественно опасному поведению индивида, т.е. характеристика, выражающая криминогенную потенцию личности. Использование понятия криминогенной личности представляется оправданным в связи с необходимостью научного обеспечения решения задач предупреждения преступности, в частности, предупреждения антиобщественного поведения тех категорий лиц, которые по юридическим основаниям не являются преступниками.

Наше исследование ограничивается целью изучения личности преступника, рассматриваемого в роли субъекта общественно опасного поведения. Изучение ее в этом аспекте предполагает обоснование параметров и критериев оценки потенции личности к уголовно наказуемому поведению при определенных условиях. В связи с данным аспектом мы разделяем мнение Б.С.Волкова, который считает, что "особенно перспективными представляются такие вопросы как классификация преступников с учетом их общественной опасности, значение личности преступника для определения уголовной ответственности и назначения уголовного наказания, личность преступника и методика исправления и перевоспитания осужденных и др." [72, с.24]. Указанный аспект изучения личности преступника играет важную роль в связи с задачами раскрытия и расследования преступлений, прежде всего в связи с задачей реконструирования психологической стороны деяния и состояния субъекта. Говоря о решении такого рода задач в рамках проведения судебно-

психологической экспертизы, С.Н.Ениколопов, верно отмечает, что выяснение "определенных относительно стабильных свойств личности, характерных для нее устойчивых форм реагирования и соотнесение их с характеристиками ситуации может существенно облегчить задачу эксперта" [106, с.28].

Таким образом, психологическое знание о личностных детерминантах преступного поведения необходимо для решения задач индивидуального криминологического прогнозирования, индиви­дуального подхода к решению вопросов о наказании преступника (назначении, замене более мягким или условно-досрочном освобо­ждении), а также для индивидуального подхода к осуществлению исправительного воздействия и профилактики. Такое знание, имея прогностическое и преобразующее назначение, должно обеспечивать возможность оценивать личностные предпосылки прес­тупного поведения, заключающиеся в относительно устойчивых специфических особенностях психического склада личности, а также нести возможность определения путей, задач, средств, методов воздействия на эти внутренние предпосылки с целью их устойчивой нейтрализации, устранения или предупреждения их формирования.

Принципиальное значение для познания кримино­

генной потенции личности преступника имеет проблема отличий этой личности от личности законопослушного члена общества. Эта проблема включает вопрос о возможности совершения антиобщественного деяния лицом, не имеющим личностных предпосылок к нему, который, в свою очередь, связан с пониманием роли личности в причинном комплексе преступного поведения. По данной проблеме имеются разные ТОЧКИ зрения.

Первая заключается в том, что, как пишут Ю.М.Антонян и Ю.Д. Блувштейн, "нельзя утверждать, что личность преступника всегда

55

отличается от человека вообще антиобщественными взглядами, убеждениями, устремлениями и т.д., так как такие взгляды, убеждения, стремления могут быть и у лиц, которые никогда не совершали и не совершат преступлений" [12, с. 19]. Данная точка зрения имеет эмпирические подтверждения. Так, на основе проведенных исследований А.Р. Ратинов констатирует "сходство" в ценностных ориентациях ряда преступников и лиц, не совершавших ранее уголовно наказуемых деяний [270, с.85].

Вторая точка зрения представляет иной вариант трактовки отсутствия отличий преступников от законопослушных граждан. "Лица, совершающие преступления, могут в разной степени выражать, а подчас и вовсе не выражать тип криминогенной личности" [182, с.293]. Это мнение поддерживается Н.А.Стручковым [308, с.41], А.М. Яковлевым [343, с.25], Н.СЛейкиной [186, с.103], В.Н.Кудрявцевым [175, с.207]. Авторы обращают внимание на то, что преступление может быть совершено: в результате стечения тяжелых личных обстоятельств, при превышении пределов необходимой обороны, в состоянии сильного душевного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего и т.п. Указанные общественно опасные действия, по мнению сторонников этой точки зрения, свидетельствуют об отсутствии у виновного в достаточной мере сил для того, чтобы противостоять отрицательной ситуации, не выйти за пределы, установленные законом.

Третья точка зрения представлена мнением о том, что личность преступника качественно отлична от личности законопослушного гражданина. Иначе, как отмечает А. Б. Сахаров, учение о лич­ности преступника и само это понятие теряет всякий смысл [292, с. 111], А.Р.Ратинов развивает эту точку зрения: "Принципиальна различает преступников и непреступников ... не одно какое-то свойство или их

сумма; а качественно неповторимое сочетание и особый при этом "удельный вес" каждого, т.е. пока еще недостаточно изученный комплекс личностных особенностей, который имеет характер системы" [269, с. 162]. Это положение поддерживают также в своих работах Г.А.Аванесов [3, с.249], В.Н.Кудрявцев и Ю.В.Кудрявцев [174, с. 185], А.М.Яковлев [242, с. 20] и некоторые авторские коллективы [напр. 165, с. 128].

В связи с данной проблемой, на наш взгляд, необходимо учитывать ряд оснований научной корректности выводов об отличиях личности преступников и законопослушных членов общества.

Во-первых, методологической основой в подходе к проблемам, касающимся роли личности в порождении преступного поведения и отличий личности преступников и законопослушных членов общества, является положение о том, что никакие внешние обстоятельства не могут выступать непосредственными причинами противоправного деяния, если они не превратились в побуждения воли самого человека, обладающего необходимой способностью к волевому поведению (Ю.М.Антонян [18, с.6], В.Н.Кудрявцев [176, с.79-92], Н.Ф.Кузнецова [179, с.48-55], А.Р. Ратинов [273, с.9] и др.).

Во-вторых, нельзя не учитывать и возможность юридически неадекватного восприятия и оценки субъектом ситуации, когда он полагает, что его действия правомерны (добросовестное заблуждение), либо незнания им правового запрета или дозволения, например, из-за отсутствия возможности получить информацию.

В-третьих, сравнение личностей преступников и законопослушных граждан должно осуществляться на основе оценки системы свойств, существенных в детерминации общественно опасного _? поведения. Обоснование совокупности таких свойств, их содержательных и иных характеристик требует специального научного исследования.

В-четвертых, при сравнении преступников с лицами, не

совершавшими уголовно наказуемых деяний, необходимо учитывать как возможность утраты у некоторых преступников личностных пред­посылок антиобщественного поведения после совершения противо­законного деяния, так и то, что криминогенная потенция части лиц, не совершавших преступления еще не проявилась в их поведении. В этой связи более корректной является постановка вопроса об отличиях личности, обладающей потенцией к преступному поведению при определенных условиях, от личности, не имеющей такой потенции.

Фундаментальную научную проблему представляет психо­логическое объяснение сущности общественной опасности личности преступника и раскрытие параметров ее характеристики. А.Б.Сахаров обращает внимание на особую актуальность разработки вопросов общественной опасности личности преступника - ее понятия, со­держания, признаков, типов, видов, качественных и количественных критериев и т.п. [291, с. 13]. По мнению ученого, общественная опасность личности преступника количественно и качественно столь же неоднозначна, сколь неоднозначны характер и степень общественной опасности различных видов преступлений [там же]. Высказываясь в этом же ключе, К.Е.Игошев отмечает, что "противоправная деятельность людей должна рассматриваться как критерий общественной опасности личности" [129, с.Зб]. Из это следует, что критерием оценки общественной опасности личности преступника является характер и степень опасности преступлений, которые им могут быть совершены при определенных условиях. Подчеркнем, что эта оценка по логике ее практического значения должна носить прогностическую напра­вленность (в отличие от ретроспективной), т.е. отображать потен­циально существующую возможность психического склада личности (системы ее криминогенных свойств) детерминировать уголовно наказуемое поведение индивида при определенных • условиях

и характеризовать тенденцию изменения этой потенции.

Выявление и описание общественной опасности личности В преступника представляет важнейшую научную проблему. Она

выражается в том, что криминогенная потенция личности индивида непосредственно "наблюдается" только во время совершения им преступного деяния. Но констатация этого не решает проблемы прогностической оценки этой потенции. Кроме того, криминогенная потенция личности может носйть экзогенный характер, т.е. может реально проявиться лишь в некоторых исключительных обстоятельствах, побуждающих индивида к противоправным действиям с достаточной интенсивностью. Возникновение 'же таких обстоятельств может быть маловероятным событием в жизни человека. Поэтому решение проб­лемы познания криминогенной потенции личности преступника принципиально возможно при психологическом подходе к ней. Этот

W подход реализуется на основе знаний зависимости характеристик

криминального поведения индивида от характеристик структуры и организации психологических свойств его личности в соотнесении с внешними условиями и иными (неличностными) факторами.

Характеристика криминогенной потенции личности находит выражение в степени общественной опасности тех видов преступлений, которые индивид потенциально способен совершить. Степень их опасности отражается в нормах Особенной части уголовного закона. Эти нормы (содержащие санкции) относятся к запрещающим и выполняют оценочную функцию наряду с охранительной, регулятивной и воспитательной [57, с.14; 143, с.171; 287, с.8; 120, с.75-77; 256, с. 19-20]. Оценочная функция определяется тем, что система норм и институтов уголовного права специфически "описывает иерархию ’’антиценностей", давая не только качественную, но и количественную (сравнительную) оценку социальных ценностей,, охраняемых уголовным законом общественных отношений" [120, с,77]. Связанные с нормами уголовного закона властные веления служат специфическим критерием оценки степени опасности определенных видов поведения, его юридически значимых характеристик в соответствии с устанавливаемыми государством мерами принудительного воздействия за содеянное [287, с.44]. В этой связи в криминологической типологии преступников используется параметр содержательных различий криминогенности их личности. По данному параметру выделяются корыстный, корыстно­насильственный, насильственный и другие типы преступников с различными их подтипами, определяемыми видом совершаемых преступных посягательств [104, с.301-305; 322, с.32-36 и др].

Оценка степени общественной опасности личности, имеющая прогностическую направленность, должна выражаться в познании потенциальной возможности детерминировать тот или иной вид уголовно наказуемого деяния с возможной (личностно допустимой) тяжестью причиняемого вреда. В соответствии с данным параметром оценки криминогенности личности речь может идти о пределах тяжести вреда личностно возможного противозаконного поведения. В этих пределах очевидно существует наиболее личностно предпочтительные варианты действий в определенных ситуациях (т.е, наиболее вероятное поведение) и варианты допустимые, но менее приемлемые (т.е. менее вероятное поведение). Познание таких пределов и определяет одну из

і

основных задач в оценке общественной опасности личности преступника. Характеризуя криминогенность личности, речь можно вести о степени конкретности-общности ее противозаконного со­держания. Так, личностно приемлемыми могут быть лишь конкретные способы причинения телесных повреждений (например, путем нанесения ударов по телу без предметов), либо широкий спектр способов их причинения, либо насильственная направленность действий без чет-

кого представления о приемлемом способе их совершения,

В криминологической литературе приводится точка зрения, Др согласно которой "антисоциальная сущность личности преступника

может быть различной по своей силе, глубине, напряженности, устойчивости: от четко выраженной активной социально-отрицательной настроенности до недостаточной интенсивности социально­положительных качеств" [194, с. 165]. Названные параметры оценки общественной опасности личности, выражающие, как представляется, ее количественную определенность, к сожалению, не получили необходимой научной разработки, предполагающей раскрытие сути указанных сторон криминогенное™ личности и обоснование соответствующих оценочных критериев. Имеется также, подход, в соответствии с которым оценка общественной опасности личности преступника сводится к некоторому обобщающему показателю в рамках определенного континуума, “На одном его полюсе, -по словам В.Н.Кудрявцева,- активная стойкая антиобщественная установка особо опасного рецидивиста, а на другом - слабо выраженные инди­видуалистические элементы в сознании субъекта, допускающего по неосторожности должностную халатность’’ [170, с.35]. На наш взгляд, подход к оценке общественной опасности личности на основании одного

показателя (даже если он обобщающий) представляется необоснованно ■.і

упрощенным. Это связано прежде всего с тем, что готовность личности к совершению преступного деяния не может быть независимой от внешних факторов. Такая готовность зависит, в частности, от социальных условий и обстоятельств ситуации, включая их виктимологический аспект.

*

В практике назначения уголовных наказаний реализуется подход к оценке общественной опасности личности виновного на основе положения о том, что опасность личности проявилась в характере и

степени опасности совершенного преступления с учетом признаков ее "усугубленное™" или "ослабленное™". Часть из этих признаков jjf проявляется в обстоятельствах, смягчающих или отягчающих от­

ветственность, которые определены в уголовном законе и учитываются самостоятельно (не в связи с личностью) при назначении наказания.

Наряду с ними в качестве характеристик собственно личности преступника учитываются: повторность преступного поведения (количество, характер и срок давности ранее. совершенных деяний); поведение лица после совершения преступления, свидетельствующее о намерении вести добропорядочный образ жизни либо об обратном; занятие общественно полезной деятельностью до его совершения или незанятость таковой без уважительных причин; алкоголизм или наркотическая зависимость; отношение к выполнению родительских обязанностей и другие данные, свидетельствующие о наличии социально

$ полезных или асоциальных проявлений в жизнедеятельности лица,

совершившего преступление.

Интерпретация каждого из названных признаков, применительно к оценке общественной опасности личности преступника, основывается на допущении того, что признак выражает соответственно его характеру большую или меньшую усугубленность ("отягощенность") общественной опасности относительно той опасности, которая проявилась в совершенном преступлении. Этот подход, построенный на "поведенческих" критериях, при его положительном значении, выражающемся в объективности оценки проявлений личности, тем не менее, дает инструментарий лишь для весьма приблизительной

- характеристики ее общественной опасности. Ведь отождествление

опасности личности с тяжестью совершенного преступления не учитывает ситуацию, когда в нем криминогенная потенция не проявилась в полной мере по степени тяжести вреда, либо когда после

совершения преступления оказалась устойчиво сниженной. Названные положительные и отрицательные характеристики образа жизни лица, совершившего преступление, и его поведение после совершения антиобщественного деяния, квалифицируемые как обстоятельства, смягчающие ответственность (явка с повинной, устранение или возмещение причиненного вреда, заявление о чистосердечном раскаянии), могут быть связанными с различными мотивами при сохранении намерений заниматься преступной деятельностью в будущем. Из этого следует, что оценка общественной опасности требует учета не только поведенческих признаков, но и должна основываться на психологическом изучении ее сущности, выражающейся в системной совокупности криминогенно релевантных психологических свойств. Методологически важным для такого изучения является вывод В.Н.Кудрявцева о том, что существует "определенное соотношение между степенью тяжести, допущенного нарушения, степенью анти­социальной деформации личности, степенью трудности проблемной ситуации и вероятностью совершения правонарушения данным лицом" [174, с. 187].

В криминологической литературе приводятся типологии личности преступников, анализ которых позволяет выделить ряд параметров, отображающих те стороны криминогенности личности, которые в боль­шей мере отражают степень ее общественной опасности и характер реализации криминогенной потенции в общественно опасном поведении. К этим параметрам относятся:

1) случайность—внутренняя необходимость (повторность, при­вычность) преступного поведения [237, с.20; 220; 182, с.ЗОЗ; 250; 104, с.ЗО 1-305]. Оценка личности преступника по этому параметру учитывает неоднократность совершения уголовно наказуемых деяний, соответствие либо противоречивость факта совершенного преступления об-

щей направленности жизнедеятельности лица;

2) эндогенность (внутренне инициированная причинность) - экзогенность (внешне инициированная причинность) в детерминации преступного поведения. В соответствии с данным параметром выделяются более опасные преступники, которые ищут или создают условия для совершения преступления (эндогенные, последовательно криминального типа и т.п.), а также преступники, совершающие противозаконные деяния под решающим влиянием неблагоприятной ситуации, возникшей не по их воле (экзогенные, ситуативно- криминогенного типа, случайные и т.п.) [182, с.303; 255; 220; 166, с.304- 305];

3) глобальность-пар циальность "криминальной зараженности личности". По этому параметру выделяются преступники с анти­социальным отношением к системе основных ценностей и те, которые проявляют такое отношение лишь к некоторым ценностям, наряду с чертами нормального социального типа [146, С.49--51].

4) "соотношение негативной и позитивной направленности личности", которая предполагает различную степень преобладания либо относительной "уравновешенности" свойств положительной и от­рицательной направленности. В соответствии с ней выделяются "про­фессиональный", "привычный", "неустойчивый", "небрежный" и "слу­чайный" типы [165, с.137-138]. Это соотношение в то же время затрагивает такую характеристику криминогенности как ее внут­ренняя гармоничность-противоречивость.

Каждый из названных выше параметров отражает определенную сторону потенции личности к преступному поведению и является необходимым для ее комплексной оценки. Вместе с тем использование этих параметров основывается на изучении противозаконных деяний, совершенных лицом в прошлом, с экстраполяцией выводов на будущее,

не учитывая, однако, возможных изменений личности, произошедших после совершения преступного деяния. Для оценки по названным параметрам криминогенной потенции личности как явления, сложившегося к текущему времени, необходимо научное обоснование ее сущности. Для обозначения такого рода сущности личности преступника в работах криминологов используются понятия "антиобщественная сущность личности преступника", "антисоциальные свойства, образующие сущность личности преступника", "антисоциальная направленность личности преступника", "антиобщественная установка личности преступника", "антисоциальность личности" [см.: 291; 71; 72]. На наш взгляд, для обозначения интраиндивидной характеристики общественной опасности личности преступника наиболее точ­ной и лаконичной будет дифиниция "криминогенная сущность лич­ности преступника" или тождественная ей "сущность криминогенности личности преступника".

В свете изложенного в предыдущем параграфе подходок личности и ее сущности, криминогенную сущность личности преступника можно представить как специфическую системную совокупность психоло­гических свойств, которые в соответствии со своими функциями и содержательными особенностями потенциально могут выступать существенными внутренними детерминантами антиобщественного поведения (его специальными предпосылками) при определенных условиях. Изучение криминогенной сущности личности требует научного обоснования этих психологических свойств, их структуры и организации. Такое изучение может быть осуществлено в соотнесении с раскрытием личностной альтернативы — готовности личности к правомерному поведению в аналогичных условиях. Это исследование предполагает установление родо-видовых, содержательных и динамических характеристик криминогенно релевантных

психологических свойств, их взаимосвязей, а также обоснование их психологических признаков и методов выявления. В этой связи психологическая проблема личности преступника конкретизируется и трансформируется в проблему выявления и классификации психологи­ческих свойств личности, существенных в детерминации преступного поведения, раскрытия их системной организации.

Предварительный анализ позволяет полагать, что криминогенность личности выражается не только в социально деформированном содержании определенных психических образований, определяющих возможность совершения индивидом противозаконного деяния по. собственной инициативе. Такие особенности личности преступника могут также заключаться и в отсутствии психических образований, обеспечивающих правомерную ориентацию в сложных ситуациях, устойчивость против криминогенного внешнего влияния. Их отсутствие, в частности, не обеспечивает осознание с Достаточной ясностью противозаконного значения определенных поведенческих актов (отсутствие определенных правовых знаний, навыков юридической оценки ситуации), что выражает наличие в правосознании “зоны неопределенности”. Отсутствие указанных образований может также проявляться в недостаточной способности к самоопределению в группе, в отсутствии волевых качеств, необходимых для противостояния криминогенному воздействию других людей и обстоятельств ситуации. Личностные предпосылки преступного поведения в данном случае будут выражать иесформированность антикриминальной устойчивости личности. В связи с этими рассуждениями можно считать, что противоположностями, образующими категориальную пару выступают криминогенность и антикриминальная устойчивость личности дееспособного индивида.

Оценка криминогенной потенции личности требует ее

соотнесения с внешними условиями, которые могут выступать факторами, побуждающими субъекта к совершению противоправного деяния либо сдерживающими возникновение или реализацию внутреннего побуждения к его совершению. Совокупность внешних условий преступного поведения, изучаемая криминологией, может включать как общие условия общественного бытия (правовые, экономические, культурно-просветительные и др.), так и обстоятельства конкретной ситуации, в том числе, так называемые, криминальные ситуации [116]. Важнейшим элементом внешних условий является поведение потерпевшего, которое может по разному влиять на поведение лица, совершающего преступление. Соотнесение криминогенной по­тенции личности с внешними условиями отражает ее. характер в континууме эндо-экзогенность. В этой связи можно вести речь о степени

А

развития криминогенной потенции личности не только как внутренней возможности, но и как внутренней необходимости преступного поведения при определенных условиях.