Концепция криминогенной сущности личности преступника как основа социально - психологического подхода к про­гнозированию тенденций преступности

В качестве одного из направлений использования концепции кри­миногенной сущности личности преступника может быть названо кри­минологическое прогнозирование. Оно охватывает прогнозирование как индивидуального преступного поведения, так и преступности в общ­ности людей, представляющей население страны или отдельного региона либо коллектив организации (предприятия, воинского подразделения, учебного заведения, исправительного учреждения и др.), а также прогно­зирование преступности среди лиц относящихся к той или иной соци­альной группе.

В современной литературе криминологический прогноз опреде­ляется как основанное на анализе и данных расчета вероятное суждение о вариантах будущего состояния преступности с учетом осуществления предполагаемых мер борьбы с ней и профилактики преступлений [167, с. 118-119]. По мнению Г.М.Миньковского,термин "криминологическое прогнозирование" хотя и имеет преимущество краткости, однако,входит в определенное противоречие с точностью. Ведь прогнозируются во вза­имосвязи тенденции преступности и борьбы с ней, в том числе каратель­ной практики. Оценка же последней относится к компетенции социоло­гии уголовного права. Таким образом, исследователь обоснованно счи­тает, что речь идет фактически о комплексном прогнозе. Этот прогноз в сфере борьбы с преступностью, по его мнению должен охватывать во взаимосвязи тенденции: а) социальных процессов, непосредственно влияющих на преступность; б) самой преступности; в) борьбы с пре­ступностью. При этом прогноз строиться как количественно­качественный с переносом центра тяжести на оценку тенденций преступ­ности и социальных условий, детерминирующих эти тенденции.

Рассматривая прогнозирование процессов борьбы с преступ­ностью в качестве важнейшей составляющей криминологического и уголовно-правового прогноза, А.Э.Жалинский считает целесообраз­ным в принципе расшить цель и объект данного вида социального прогнозирования, охватив им всю сферу борьбы с преступностью. В эту сферу по его мнению должны включаться: объекты социального регулирования; система органов, ведущих борьбу с преступностью; собственно правопорядок как изменяющееся, саморегулирующееся социальное явление. При этом ученый отмечает, что необходимо ис­следовать изменения в детерминирующем воздействии социальных явлений на состояние правопорядка, включая обратное воздействие пре­ступности на само социальное развитие [108, с.34].

В современной литературе обоснован комплекс методологических оснований криминологического прогнозирования. В качестве наиболее важных из них, на наш взгляд, необходимо выделить следующие.

Во-первых, криминологическое прогнозирование имеет "иерар­хическую структуру". Основаниями для построения иерархии могут выступать: 1) качественная дифференциация преступности: а) пре­ступность в целом; б) отдельные группы преступлений; в) отдельные виды преступлений, входящих в группы; 2) территориальный приз­нак: а) преступность по стране в целом; б) преступность в отдельных регионах; 3) первичная и рецидивная преступность; 4) выделение группировок лиц, совершивших преступления (социально-демогра­фических и др.) [183, с. 124; 221, с. 13]. По продолжительности прогно­зируемого периода выделяются сверхкраткосрочные, краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные прогнозы [183, с.123; 168, с.359-361].

Во-вторых, с позиции методологии и практики важно четко определять, что необходимо прогнозировать: истинную тенденцию из­менений преступности или то, что отражается в учете. Эта проблема особенно значима при прогнозировании тех видов преступлений, ко­торые имеют значительную латентную часть. От решения этого во­проса зависит выбор методов прогнозирования, отбор учитываемых факторов и параметров оценки полученных результатов [183, с. 124]. Приближение к точной оценке обстановки и ее развития Г.М.Миньковский видит в недопущении отождествления показателей регистрации и уровня преступности без учета латентности; в выделе­нии группы "индексных" преступлений с низким уровнем латентности (убийства, тяжкие телесные повреждения, разбои, квалифицирован­ные изнасилования, угоны), по которым можно контролировать ре­альность показателей регистрации преступности в ц'елом. Между тем, по его мнению, показатели регистрации таких преступлений, как долж­ностные, хозяйственные, вымогательство, связанные с незаконным обо­ротом наркотиков, свидетельствуют об изменениях интенсивности борьбы с этими видами преступлений, но отнюдь не об их действитель­ной распространенности (224, с.9).

В-третьих, основу научного прогнозирования в криминологии со­ставляет выявление закономерностей, присущих преступности [171, с.203].

В-четвертых, преступность вторична по отношению к другим соци­альным явлениям, процессам, которые выступают ее причинами. Отсюда следует, что криминологическое прогнозирование есть вторичное про­гнозирование, отражающее предвидимые изменения социальных явле­ний и процессов, влияющих на преступность. Поэтому прогнозирование преступности должно идти вслед за прогнозами явлений социальной жизни, существенно влияющих на динамику, уровень и структуру пре­ступности. Среди этих факторов есть постоянно действующие и случай­ные, криминогенные и снижающие уровень преступности, "улучшающие ее структуру" [183, с. 119-121]. Необходимо также учитывать возмож­ность "запаздывания" изменений в преступности по сравнению с изме­нениями факторов, ее обусловливающих.

В-пятых, прогноз социальных явлений и процессов, в том числе преступности,- это прежде всего оценка тенденций, которая всегда носит вероятностный характер, а прогнозирование допускает и даже делает желательным составление вариантов прогноза. Необходимым условием и в то же время ограничением при разработке прогноза является то, что основная тенденция развития явления в прошлом должна сохраниться в будущем [183, с. 120—122]. Поэтому криминологический и уголовно-

• 414

правовой прогноз формируется как: а) вероятностный и многовариант­ный, сопряженный с оценкой ресурсов борьбы с преступностью и тем­пов решения общесоциальных задач; б) способный к саморазрушению, если прогнозируемым тенденциям преступности "воспрепятствуют" об­щесоциальные и специальные мероприятия соответствующих масштаба и интенсивности [221, с. 28]..

В качестве методов прогнозирования принимаются количествен­ные методы (в частности - линейная экстраполяция) и качественные - методы экспертных оценок, анализа информации, моделирования, опроса [4; 172, с.204; 183, с.124-125; 167, с.119]. Основными требования­ми к методике прогнозирования как пишет Г.М.Миньковский являются:

комплексность (сочетание различных методов оценки явлений); достаточность информационного обеспечения (статистических дан­

ных о значимых для прогноза социальных явлениях, выступающих как криминогенными, так и антикриминогенными факторами: уголовная, демографическая, экономическая статистика, данные о благосостоянии и культуре, образовании и воспитании, а также характеризующие про­филактическую, уголовно-правовую и иную правоохранительную дея­тельность);

выявление и разграничение статистических (регистрационных) и реальных изменений в преступности, своевременность вскрытия новых ее тенденций и учет качественно-количественных личностных характери­стик различных типов преступников;

внимание к "переломам" в тенденциях за прошлый период, учет достаточно высокой инерционности тенденций преступности и вместе с тем ее "чувствительности" к уровню борьбы с ней [221, с.

Названные положения образуют методологический базис кримино­логического прогнозирования, приемлемый при относительно высокой стабильности условий жизни общества и тенденций их изменения, а также при наличии необходимой информационной базы, построенной на систематическом учете отмеченных данных. Однако, для современно­го периода характерны динамичные изменения многих из тех социаль­ных условий, которые выступают факторами роста или снижения пре­ступности. Причем эти условия могут существенно изменяться в связи с изменениями политических идей субъектов власти, которые определяют цели, приоритеты и средства социальных преобразований. В этой связи условия организации жизнедеятельности общества как внешние факто­ры изменения преступности являются малопрогнозируемыми. Прогноз в этих условиях становится многовариантным и, по существу, приобрета­ет форму констатации закономерностей изменений преступности при возможных вариантах изменения ее причин и условий. Наряду с этим чрезвычайная сложность причинно-следственных связей в детерминации преступности, их иерархичность, нелинейность, многозначность, нали­чие механизмов самодетерминации свидетельствуют о том, что совокуп­ность факторов преступности вместе с ней самой представляют сверх­сложную систему. Система такого типа, как считают специалисты по системологии, не может быть описана с помощью математической мо­дели [153, с.51].

Не менее важным для развития теории криминологического про­гнозирования в современных условиях является целесообразность формы прогностических выводов. Она определяется тем, что криминологиче­ский прогноз важен не сам по себе, а как средство социального управле­ния. Он должен выступать основанием для своевременного принятия эффективных решений по изменению социальных условий, высту­пающих причинами преступности, исходя, во-первых, из их значимости в структуре факторов преступности и, во-вторых, учитывая реальные возможности (экономические, государственно-политические и др.) ней­трализации или компенсации их отрицательного влияния.

В связи с отмеченными проблемами необходимо развитие теории и методики прогнозирования преступности, ориентированное на особен­ности современного состояния общества и государственности, опи­рающееся на эвристический потенциал принципов диалектики, мировоз­зренческо-методологические положения социальной философии, социо­логии и социальной психологии.

В числе наиболее эвристически ценных методологических положе­ний, наш взгляд,выступает положение о том, что в системе детерминантов преступности существуют те, которые наиболее непосредственно предоп­ределяют индивидуальное преступное поведение и в целом преступность в обществе (общности людей), их качественные и количественные показа­тели. Эти детерминанты представляют, собой явления, относящиеся к духовной сущности людей и общества в целом, т.е. выступают внутрен­ними детерминантами. Что касается отдельного человека, то как было показано в нашем исследовании, внутренними предпосылками преступ­ного поведения являются криминогенные склонности личности. Со­вместное социальное бытие (взаимодействие) людей образует духовные явления более высокого уровня системной организации, выражающие общественное сознание, которые, в свою очередь, оказывают опреде­ляющее влияние на развитие личности. В данном случае нас интересуют криминогенно релевантные свойства общественно сознания, т.е. высту­пающие детерминантами формирования криминогенной личности и возникновения криминальных стремлений, установок, побуждений как феноменов психического состояния, порождающего индивидуальное преступное поведение. Можно полагать, что такие свойства обществен­ного сознания проявляются в социальной приемлемости преступных спо­собов действий в тех или иных сферах потребностей человека и социаль­ного взаимодействия. Эта приемлемость может выражаться как в ин­дифферентной социальной оценке таких способов (содержащейся в об­щественном мнении), так и в оценке их как оправданных или необходи­мых, Степень общественной приемлемости определенного противоза­конного поведения может рассматриваться с двух сторон. Первая выра­жает распространенность в обществе лиц, для которых при тех или иных условиях приемлемо совершение определенных видов противоправных деяний. Вторая выражается в наличии и степени проявления кримино­генного влияния на члена общества поведения и сознания окружающих его людей. Это влияние фиксируется индивидуальным сознанием и фор­мирует социальные представления личности, касающиеся юридически значимого поведения (соотносимого с уголовно-правовым запретом). О них речь шла в параграфе 4.3.

Таким образом, изучение общественного сознания как детерминан­та юридически значимого поведения членов общества, в частности пре­ступного, возможно только путем раскрытия ряда взаимосвязанных сто­рон сознания индивидов, входящих в общество (или общность) и систем­ного обобщения полученных данных. В качестве таких сторон сознания члена общества выступают: во-первых, позиция в отношении опреде­ленных юридически значимых актов поведения, и во-вторых, представ­ления (убеждения) относительно позиций других людей, с учетом кото­рых индивид строит свое поведение, движимый в той или иной мере ба­зисными социальными потребностями: в благоприятной социальной адаптации, социальной идентификации и персонализации. Указанные социальные представления, выполняя мотивообразующую и целеориен­тирующую функции в порождении юридически значимого поведения индивида, воплощают собой воздействие на него общества. Во многом благодаря социальной перцепции, формируются ценностные ориента­ции, притязания, ожидания и личностно приемлемые способы удовлет­ворения потребностей. Такой подход к трактовке криминогенно реле­вантных свойств общественного сознания ориентирует исследование дать ответ на вопросы: К какому поведению в определенной сфере по­требностей склоняет индивида общество ? В какой мере оно способствует или препятствует формированию криминогенной личности и реализации ее криминогенной потенции ?

Изучаемое влияние общества на отдельного его члена проявляется в, частности, в его представлениях (убеждениях) о степени приемлемости для других людей использования противозаконных путей и способов удовлетворения определенных потребностей или разрешения проблем­ных ситуаций, о распространенности в обществе этой приемлемости, о нормальном (нормотипичном) содержании и уровне самих потребно­стей (притязаний), о возможности удовлетворения этих потребностей правомерным способом, о степени приемлемости, распространенности в обществе использования правомерного способа действий для удовлет­ворения данных потребностей, о благоприятности (или неблагоприят­ное™) положения лиц, которые используют незаконные способы удо­влетворения потребностей, а также лиц, не нарушающих законов, обес­печивая удовлетворение своих потребностей и интересов и т.д.

Указанные стороны общественного сознания выступают детерми­нантами юридически значимого поведения членов общества. Кримино­генно релевантное их содержание обусловливает порождение индивиду­ального преступного поведения и в целом преступности в обществе. Эти стороны общественного сознания формируются и изменяют свое содер­жание и интенсивность под влиянием системы факторов, представляю­щих условий социального бытия - жизнедеятельности отдельного чело­века и общества в целом. Опираясь на положения принципов детерми­низма и иерархии, можно вести речь об уровневой системе детерминан­тов преступности. Она включает духовные детерминанты как непосред­ственные в порождении преступного поведения и те, которые влияют на формирование и изменение содержания этих духовных. Причем среди по­следних (обусловливающих духовные) можно выделять детерминанты первого и второго порядков. Детерминанты первого порядка выступают более непосредственными в формировании социально-правового содер­жания социальной перцепции членов общества. К их числу необходимо отнести, прежде всего, информационный поток, создаваемый средствами массовой информации, специально организуемый через иные формы информирования либо развивающийся стихийно. Этот поток опосред­ствует восприятие членами общества событий политической жизни го­сударства, экономических процессов, деятельности органов государ­ственной власти, состояния правопорядка, борьбы с преступностью и другие социальные явления, а также собственной жизнедеятельности. В этом заключается его относительная непосредственность как детерми­нанта содержания общественного сознания, в частности общественного правосознания.

Примером детерминантов второго порядка может служить исполь­зование уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. Эти меры обес­печивают непосредственно лишь частное предупреждение. Их влияние в плане общего предупреждения опосредовано доходящей до членов об­щества информацией об их применении. Поэтому лишь при педагогиче­ски правильном информировании членов общества об использовании уголовно-правовых мер они будут выполнять функцию общего пред­упреждения достаточно эффективно.

Основываясь на таком понимании детерминации преступности ее прогнозирование должно рассматриваться как исследование, охваты­вающее разные уровни детерминантов: непосредственных — духовных и более "дальних", детерминирующих содержание и интенсивность непо­средственных. Причем в детерминантах духовного рода, на наш взгляд, можно выделить уровень базисный и уровень прагматический. Базис­ный уровень представляет собой нравственные (ценностно­нормативные) идеалы личности и общества (общности, социальной группы), касающиеся образа жизнедеятельности, должного поведения, путей, способов и средств решения определенных типов жизненных за­дач. Прагматический уровень представляет субъективно приемлемые об­разцы поведения, пути и способы удовлетворения потребностей, кото­рые могут осознаваться индивидом или обществом как ущербные в мо­ральном плане, но тем не менее допустимые. Это выражается, например, в допустимости для лица такого способа действий, который им воспри­нимается как неблагородный, менее достойный, но позволяющий обес­печить удовлетворение потребности, т.е. как используемый вынужденно или временно. Таким образом, "прагматическая" индивидуальная или общественная приемлемость противоправного поведения может не совпа­дать с "нравственно-идеальными" устоями личности или общества. В общественном сознании прагматическая приемлемость может прояв­ляться в таких статико-динамических социально-психологических явле­ниях как мода, умонастроения, общественное мнение относительно при­тязаний и способов их достижения. Приведенное нами различение со­звучно с мнением А.Р.Ратинова и Г.Х.Ефремовой о наличии такого фе­номена общественного сознания, как состояние общественного созна­ния, в том числе состояния правосознания, одним из проявлений кото­рого является общественное мнение о праве и правосудии [272, с.64].

Для оценки предпосылок тенденций преступности нельзя не учи­тывать кумулятивные явления. Они могут проявляться в том, что соци­альные условия как факторы преступности могут существенно изме­ниться в положительную или отрицательную сторону, но при этом тен­денции преступности некоторое время будут оставаться прежними из-за инертности непосредственных — духовных ее детерминантов. Иными словами, происходящие изменения внешних условий постепенно форми­руют психологические предпосылки изменения тенденций преступности, в которых накапливается потенциал для каузального эффекта.

Методологически важным является учет того факта, что измене­ния непосредственных ~ духовных детерминантов преступности обус­ловливается не только внешними условиями - изменениями условий со­циального бытия, но и представляет явление их самодетерминации. Можно полагать что, преступность, достигая некоторого достаточно высокого уровня, представляет качественно новое явление и несет в себе причины "расширенного воспроизводства", т.е. способна сохранять тен­денцию роста за счет факторов внутреннего рода при отсутствии суще­ственных изменений социальных условий. Явление самодетерминации роста преступности обусловливается расширяющимся криминогенным влиянием лиц, совершающих преступления, на остальную часть населе­ния, формированием правонарушающих традиций в обществе и т.д. При относительно высоком уровне преступности складываются организо­ванные криминальные общности, распределяющие сферы преступного дохода и упорядочивающие взаимодействие лиц, осуществляющих про­тивозаконную деятельность, и оказывающих противодействие правоох­ранительным органам. При таком уровне преступности неизбежно ухудшается выявление неочевидных преступлений, их раскрытие и при­влечение виновных к ответственности.

Приведенные методологические посылки определяют исходные требования к прогнозированию преступности в современных условиях. Важнейшее из этих требований заключается в том, что прогнозирование может идти не только по пути "от изучения условий социального бытия к определению тенденций преступности", но и "от оценки духовных предпосылок преступности к определению ее тенденций". Причем изуче­ние духовных, т.е. внутренних детерминантов преступности может дать выводы о ее существенных факторах внешнего характера, о необходи­мых социальных преобразованиях и воспитательно-профилактических воздействиях на общественное сознание. Таким образом, в качестве важного направления прогностических исследований преступности вы­ступает изучение ее непосредственных - духовных (социально­психологических) детерминантов и установление на этой основе тенден­ций развития преступности, а также раскрытие ее внешних факторов и разработка мер по борьбе с ней.

Наш вывод созвучен с мнением Г.М.Миньковского о том, что приоритетным направлением исследования проблем уголовной полити­ки на современном этапе является методология и методика слежения за ситуацией — мониторинг. Без исследования этой проблемы невозможно обеспечить реализацию принципа опережающей стратегии в борьбе с преступностью. На концептуальном уровне содержание этого направле­ния ученый видит в разработке: 1) организационных начал такого сле­жения, осуществляемого постоянно и на профессиональном уровне; 2) структурной и содержательной характеристики социальной, кримино­логической и,так называемой, фоновой информации, необходимой и до­статочной для надежной оценки состояния и тенденций развития обста­новки в сфере борьбы с преступностью; 3) технической базы и про­грамм, обеспечивающих многофакторный анализ по любым "срезам"; 4) образцов графической информации. При этом обязательным является обеспечение сопоставимости данных, собираемых и анализируемых на всех уровнях: от района до страны в целом (224, с. 9).

В комплексе информации, получаемой для установления тенден­ций развития преступности в рамках указанного слежения_?необходимое место должна занимать информация о ее социально-психологических (духовных) предпосылках и факторах, обусловливающих их формирова­ние и изменение. В связи с изложенными посылками может быть введено понятие "криминологический мониторинг", под которым будем пони­мать систематическое изучение сущностных факторов преступности, в качестве которых выступают определенные свойства общественного со­знания, и выведение прогностической оценки тенденций преступности в соотнесении с учетными и опросными данными о преступности. В от­ношении отдельного лица (выступающего, например, объектом профи­лактики) может осуществляться "индивидуальный криминологический мониторинг", который будет представлять систематическое изучение со­стояния криминогенной потенции личности и тенденций ее изменения, а также условий жизнедеятельности лица, существенных с точки зрения их как криминогенного, так и антикриминогенного влияния.

Схема криминологического мониторинга по логике его задач и возможностей должна включать следующие составляющие. Первона­чально изучается сформированного» и степень развития криминогенно релевантных свойств общественного сознания как внутренних предпо­сылок преступности. На основе этого изучения определяются тенден­ции в детерминации преступности в обществе. Изучаемые соци­ально-психологические предпосылки преступности представляют со­стояние общественного сознания в текущем времени детерминированное взаимодействием внешних — социальных условий и духовных детерми­нантов - ценностно-нормативной сферы общественного сознания. Да­лее, путем анализа социально-психологических детерминантов преступ­ности выявляются социальные тенденции и воздействия, которые обус­ловили формирование криминогенно значимых свойств общественного сознания. Установление этих факторов выступает основанием для при­нятия мер по их устранению, нейтрализации или компенсации их влия­ния.

Криминологический мониторинг может осуществляться по раз­личным сферам правового поведения, соотносимого с уголовно­правовым запретом. В качестве основных сфер такого поведения, как мы отмечали выше, необходимо принять те, в которых совершается основная часть преступлений. К этим сферам необходимо отнести:

I) сферу обеспечения удовлетворения материальных потребностей чело­века (она охватывает корыстные преступления); 2) сферу взаимодей­ствия человека с другими людьми в связи с удовлетворением своих по­требностей и интересов, обеспечением личного достоинства и статуса (эта сфера охватывает насильственные преступные деяния). Указанные сферы правового поведения определяют основные направления крими­нологического мониторинга. Другие сферы правового поведения могут определять его специфические направления. К таким сферам можно от­нести, например: сферу взаимодействия лица с государством и его орга­нами (реализации притязаний к государству); сферу осуществления прав и обязанностей, связанных с правосудием; сферу выполнения воинского долга; сферу досуга и потребления и др.

Криминологический мониторинг в отношении общества или общ­ностей людей (в масштабах страны или отдельных регионов, населенных пунктов) или в отношении определенных социальных групп предполага­ет использование комплекса показателей, описывающих общественное правосознание. По мнению А.Р.Ратинова и Г.X.Ефремовой,в структуру правосознания входят четыре основных типа отношений: "во-первых, отношения к праву (его принципам, институтам и нормам), во-вторых, оценочные отношения к правовому поведению людей, в-третьих, к пра­воохранительным органам и их~деятельности и, в-четвертых, к соб­ственному правовому поведению (правовая самооценка)" [272, с.87]. Без­условно, отмеченные виды отношений выражают определенные сторо­ны Правосознания и могут выступать его характеристиками. Однако, в целях криминологического мониторинга важно изучение тех сторон общественного правосознания, которые являются существенными в де­терминации преступности и ее альтернативы - правопорядка. Обосно­вание этих сторон вытекает из понимания сущности позиции личности, определяющей направленность поведения, соотносимого с уголовно­правовым запретом, т.е. определяющей ее криминогенность или анти­криминальную устойчивость. Указанная сторона позиции личности члена общества выступает элементом системы, представляющей обще­ственное правосознание. При изучении общественного правосознания в целях криминологического мониторинга должны быть отражены, с од­ной стороны, распределение (частота) различных типов индибидуальных позиций членов общества, касающихся основных сфер поведения, соотно­симого с уголовно-правовым запретом, а, с другой стороны, представлен­ность в сознании членов общества тех социальных явлений, в которых выражается "отношение общества” к тем или иным видам антиобще­ственного поведения. В этом отношении общества отражается степень социальной приемлемости определенных типов противоправных деяний и, следовательно, проявляется характер влияния общества на его членов - криминогенный, антикриминогенный или противоречивый.

Изучение индивидуальных правовых позиций членов общества должно отразить распространенность в нем лиц, для которых в той или иной мере приемлемо совершение противоправных деяний определенных видов, прежде всего - корыстных и насильственных, а также распро­страненность в обществе различных типов позиций, по отношению к гражданскому долгу в борьбе с преступностью. Это изучение должно основываться на выделении тех сторон правовых позиций личности, ко­торые существенны для криминологического мониторинга и на их каче­ственной дифференциации. Результат исследования индивидуальных по­зиций призван отразить центральную тенденцию и показатели распро­страненности каждого вида позиции в социальных группах лиц, вклю­ченных в выборку. При этом мы основываемся на положении о том, что внутренняя причина преступности в обществе не может рассматриваться как простая сумма криминогенных личностей. Эта причина носит ха­рактер системной детерминации, когда каждый элемент системы - пра­вовая позиция личности - влияет'на саму систему, т.е. на общественное правосознание (на нравственно-правовой менталитет общества), а си­стема - на каждый свой элемент. Поэтому, рассматривая преступность как явление более высокого порядка системной организации по сравне­нию с индивидуальным преступным поведением, ее внутренняя причина должна изучаться с учетом внутрисистемных влияний индивидуальных правовых позиций членов общества. Эти влияния кроются в социальных представлениях и ожиданиях членов общества. Проведенное нами ис­следование криминогенной сущности личности преступнику дает осно­вания для выделения в правовой -позиции личности ряда сторон, суще­ственных с точки зрения криминологического мониторинга и позволяет провести с учетом этих сторон дифференциацию позиций личности. Представленная ниже дифференциация правовых позиций личности основывалась также на изучении мнений и оценочных суждений экспер­тов - имеющих значительный практический опыт следователей, сотруд­ников органов внутренних дел, занимающихся раскрытием преступле­ний, и работников учреждений, исполняющих наказания. Было ком­плексно изучено мнение и оценочные суждения в форме индивидуаль­ных и коллективных обсуждений 35 экспертов.

Первая сторона правовой позиции выражает представленность в личности преступного способа удовлетворения определенной потреб­ности (разрешения проблемной ситуации) ~ приемлемость или неприя­тие этого способа. Эта сторона может быть выражена следующей типо­логией;

1) позиция выражает приемлемость преступного способа и наличие решимости его использовать для удовлетворения определенных потреб­ностей с проявлением инициативы в поиске и создании возможностей для его использования;

2) позиция представляет приемлемость использования, преступного способа лить при наличии благоприятных возможностей, однако при этом не выражает готовность к проявлению инициативы в поиске или создании таких возможностей;

3) позиция характеризуется противоречивым отношением к пре­ступному способу и допустимостью его использования лишь при невоз­можности обеспечить правомерно удовлетворение определенной потреб­ности или разрешение проблемной ситуации;

4) позиция отличается противоречивым либо индифферентным от­ношением к преступному способу при отсутствии как решимости его ис­пользовать, так и решимости отказаться от участия в совершении про­тивоправных действий при склоняющем влиянии значимых лиц;

5) позиция проявляется в неприятии использования преступного способа и решимости отказаться от его использования при вынуж­дающем характере обстоятельств или склоняющем воздействии значи­мых лиц.

Вторая важнейшая для криминологического мониторинга сторона правовой позиции личности выражает представленность в ней правомер­ного способа удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации. Основными типами позиции личности по отношению к пра­вомерному способу являются следующие:

1) позиция, выражающая приемлемость правомерного способа и решимость его использовать постоянно, сочетающаяся с относительной удовлетворенностью результативностью и содержанием этого способа;

2) позиция, представляющая приемлемость правомерного способа и решимость его использовать, однако сочетающаяся с неудовлетворен­ностью его результативностью либо содержанием;

3) позиция, характеризующаяся противоречивым либо индиффе­рентным отношением к правомерному способу и отсутствием как стрем­ления его использовать, так и решимости отказаться от его использова­ния ;

4) позиция, проявляющаяся в однозначном неприятии правомерного способа и решимости отказаться от его использования.

Третья основная сторона правовой позиции личности выражается в отношении к борьбе с преступностью. Она проявляется в отношении личности к использованию другими людьми противозаконного способа действий для удовлетворения их потребностей и интересов или для раз­решения проблемных ситуаций в основных сферах правового поведения. Это отношение к противоправному поведению других лиц может быть следующим:

1) солидарное - оправдывающее, лояльное, как к должному или вполне нормальному явлению;

2) противоречивое - содержащее элементы и оправдания и осужде­ния (неодобрения) противозаконных действий других лиц, проявляемое избирательно, например, в зависимости от мотивов совершения проти­возаконных действий, от особенностей объекта посягательства или субъекта преступного деяния;

3) индифферентное — неопределенное, неясное, несформированное;

4) умеренно отрицательное -- проявляющееся как сожаление в связи с тем, что люди совершают преступные деяния;

5) обостренно отрицательное - выражающееся в однозначном ост­ром осуждении противозаконных действий.

Позиция личности по отношению к участию в борьбе с преступ­ностью, выполнению общественного и гражданского долга в этой дея­тельности может быть дифференцирована следующим образом:

1) позиция неучастия — проявляется как личностная норма: “не следует участвовать в судебном преследовании человека, совершившего преступление";

2) позиция участия при затрагивании личных интересов - выра­жается в личностной норме: "необходимо участвовать в судебном пре­следовании преступника лишь в случае, если преступление затронуло собственные интересы, если сам или родные и близкие люди оказались потерпевшими";

3) позиция избирательного участия в зависимости от того, кто яв­ляется субъектом преступления и потерпевшим - "можно участвовать в судебном преследовании преступника, если нет угрозы мести с его сто­роны и если потерпевший заслуживает сочувствия";

4) позиция избирательного участия в зависимости от того, кто яв­ляется потерпевшим - "необходимо участвовать в судебном преследова­нии преступника, когда потерпевшим является человек, заслуживающий сочувствия и помощи (ребенок, женщина, пожилой человек, малоиму­щий, инвалид и т.п.)";

5) позиция обязательного участия — "необходимо участвовать в су­дебном преследовании преступника в любом случае".

Представленная дифференциация правовых позиций личности может быть использована в качестве основы для разработки методики криминологического мониторинга, которая нацелена на изучение статис­тического распределения индивидуальных правовых позиций в об­ществе. Наиболее приемлемым методом такого исследования является формализованный опрос, имеющий преимущество экономичности, ох­вата большого количества респондентов и возможности количественно­го анализа результатов. Для “формализации” приведенных позиций не­обходимо использование таких их формулировок в опроснике, которые бы отличались высокой "проективностью", обеспечивающей преодоле­ние эффекта фасада.

Наряду с изучением статистического распределения правовых по­зиций членов общества необходимо изучение влияние общества на ин­дивидуальное правосознание - в плане формирования этих позиций. Детерминация со стороны социума приемлемости или неприятия проти­возаконного способа действий и криминогенно релевантной мотивации обусловливается социально-психологическими явлениями (мода, обще­ственное мнение, интересы, притязания, нормы общностей), которые будучи субъективно отраженными, фиксируются в социальных пред­ставлениях и ожиданиях индивидов. В них субъективно отражается сте­пень социальной приемлемости (или неприятия) совершения определен­ных противоправных деяний, а также социальное реагирование на совер­шение этих деяний. Психологический анализ генезиса преступлений и изучение мнения экспертов позволил выделить ряд социальных пред­ставлений и ожиданий, существенных в детерминации поведения, соот­носимого с уголовно-правовым запретом. "Существенность" каждого из них в детерминации правомерной либо противоправной направлен­ности поведения отметили большинство экспертов - более 75 %. Эти представления и ожидания выполняют мотивообразующую и целеори­ентирующую функции. К числу основных из них необходимо отнести:

- представление о характере и уровне потребностей "более успеш­ных" представителей той социальной группы, к которой себя относит индивид или к которой он. стремится принадлежать, и о реальной воз­можности удовлетворить эти потребности правомерным способом;

- представление о распространенности использования противоза­конного способа действий (и о готовности его использовать) среди лиц, представляющих социальное окружение индивида или референтную со­циальную группу, т.е. представление об "обычности", "модности", "нормальности", традиционности этого способа в обществе или,напро­тив, о его "ненормальности", "нетрадиционности";

- представление о распределении в обществе, в ближайшем соци­альном окружении, а также среди лиц референтной группы различных правовых позиций (указанных в приведенной выше их типологии);

- представление (ожидание) о благоприятности либо неблагопри­ятное™ последствий для тех, кто использует противоправный способ для удовлетворения определенных потребностей или разрешения про­блемных ситуаций. Это представление может связываться с результатом удовлетворения потребности либо с более широким контекстом жизне­деятельности людей, совершающих преступные деяния, с возможными последствиями для близких им людей, с последствиями для душевного самочувствия (угрызение совести, чувство вины), с возможным воздая­нием за совершенное преступление (юридическая ответственность, рас­права со стороны потерпевшего, потеря уважения среди людей, божья кара и т.п.);

- представление (ожидание) о социальном реагировании на совер­шение определенного рода противоправных деяний и о вероятности на­ступления отрицательных последствий (юридической ответственности, расправы, необходимости материально компенсировать вред и др.). При этом представление о наступлении ответственности при использовании противозаконного способа может иметь различный когнитивный ак­цент: выражаться в осознании опасности последствий, в уверенности, что они неизбежны,либо проявляться в противоположных феноменах - в уверенности избежания отрицательных последствий и положительном исходе;

- представление о благоприятности или неблагоприятности ис­пользования правомерного способа для обеспечения удовлетворения по­требностей или разрешения проблемных ситуаций;

- представление о реагировании ближайшего социального окруже­ния на использование правомерного способа действий для обеспечения удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации, т.е. ■при принципиальном отказе от использования способа противоправно­го.

Определив структуру данных, отражающих криминогенно реле­вантные свойства общественного сознания, оценка которых выступает целью исследования в криминологическом мониторинге, рассмотрим вопросы методики этого исследования. На нынешнем этапе развития со­циальной психологии изучение статико-динами ческих характеристик общественного сознания с минимальными затратами времени и средств возможно преимущественно методом опроса. Этот метод при известной ограниченности его возможностей тем не менее обладает значительным исследовательским потенциалом в связи с задачами криминологическо­го мониторинга. Наиболее сложным вопросом в его применении являет­ся преодоление "эффекта фасада" при изучении индивидуальных право­вых позиций, представлений и ожиданий, которые призваны отразить в совокупности степень криминогенности общественного сознания. Ведь прямая постановка вопросов о приемлемости для респондента противо­законных действий невозможна как с этических соображений, так и из- за неизбежного умышленного искажения ответов, не смотря на аноним­ность опроса. Одним из вариантов решения этой проблемы является по­становка вопросов, выясняющих отдельные элементы позиции и проек- тгивных вопросов. Эти вопросы должны быть направлены на раскрытие отдельных сторон значения, личностного смысла преступного способа действий и отношения к нему респондента, т.е. атрибутов психологи­ческой (личностной) близости или чуждости для респондента той или иной позиции из их перечня. Как показало исследование психологиче­ская близость или чуждость правовой позиции определенного типа мо­жет выражаться в характеристиках результата, последствий и содер­жания противоправного и правомерного способов действий, а также в характеристиках субъектов противоправного и правомерного поведе­ния. Признаки психологической близости или чуждости указанных объектов оценки выражаются в следующих проявлениях:

1) в ценностно-смысловом и эмоциональном содержании терми­нов и суждений, используемых для описания результата, последствий

и содержания противоправного и правомерного способов и субъектов

і

противоправного и правомерного поведения;

2) в выборе параметров характеристики указанных объектов - в акценте характеристики на определенных сторонах, которые пред­ставляются респонденту наиболее значимыми, т.е. отвечают его лич­ностному смыслу;

3) в выражении связи характеристик указанных объектов с лич­ностными ценностями и антиценностями респондента;

4) в ценностно-смысловой аргументации респондентом своих оценочных суждений либо в отсутствии такой аргументации или в ее ограниченности, формальности, уходе от характеристики положи­тельных или отрицательных сторон противоправного и правомерного поведения и их субъектов.

Что касается ценностно-смыслового и эмоционального содер­жания терминов и суждений, используемых для описания объектов, то здесь важно учитывать результаты исследований субъективной семан­тики. Е.Ю. Артемьева пришла к выводу, что эмоционально­оценочные представления связаны с основными координатами образа объекта, с ядром его свойств и являются максимально устойчивыми [33, с. 28]. При этом выделяются две стадии восприятия объекта; "первовидение" - объект оценивается нерасчлененно-целостно с ис­пользованием преимущественно эмоционально-оценочных характери­стик, позволяющих выяснить отношение субъекта к объекту, и "второвидение" - когда объект поаспектно анализируется в рамках комплекса сенсорных эталонов. Неопределенная инструкция "описать объект", не указывающая задачу "для чего описать" актуализирует структуры первовидения, характеризующие отношение к объекту, а не сами его свойства [33, с.32-33]. Психологическая близость или чуж­дость для респондента человека, имеющего определенную позицию, может раскрываться через анализ терминов, используемых респонден­том для характеристики этого человека. Они могут нести оттенок одобрения, оправдания, сочувствия к этому человеку, выражать вхождение в его положение, приписывание ему качеств, имеющих по­ложительное значение, содержащих эмоционально положительную нагрузку, проявляться в уходе от приписывания ему отрицательных качеств либо выражаться в противоположных явлениях. Психологи­ческая близость или чуждость для респондента субъекта определенно­го поведения может проявляться через атрибутирование ему потребно­стей, предметов, символических для его образа жизни, содержание которых носит положительный или отрицательный характер (через выбор такого рода "атрибутов" из предлагаемого перечня).

Говоря о выборе параметров характеристики объектов, о ее ак­центах, важно учитывать, что каждый из указанных выше объектов отношения имеет набор свойств, оценки по которым являются лич­ностно значимыми и актуализируются в психической деятельности при решении перцептивных и интеллектуальных задач [33, с.32]. В ка­честве личностно значимых параметров оценки преступного и право­мерного способов респонденты выделяют, те, которые характеризуют его с точки зрения получаемого результата. В них отражаются:

- возможность удовлетворения потребности или разрешения про­блемной для ситуации, возникшей в связи со сложившимися условия­ми;

- последствия для близких людей, которые могут быть как поло­жительными, так и отрицательными;

- отрицательные последствия противозаконного деяния, кото­рые могут быть связаны как с юридической ответственностью, так и иными (расправа со стороны потерпевших, необходимость вести скрытный образ жизни, потеря уважения среди людей и др.);

- последствия для людей или иных социальных субъектов, вы­ступающих объектами преступного посягательства, которые также могут оцениваться не только как отрицательные, но и как должные или даже положительные.-'

Наряду с оценкой результата преступный или правомерный способы удовлетворения потребности могут оцениваться в плане характеристики их содержания, что находит проявление в акценте на следующих их сторонах:

- выгодность или невыгодность, по затратам сил и времени;

- достойность или недостойность в соотнесении с моральными или иными личными принципами и убеждениями;

- вынужденность (от безысходности) или добровольность, ини­циативность в использовании;

- доступность и освоенность способа;

- вероятность опасных последствий при его использовании;

- эмоциональная сторона процесса использования способа.

Акцентирование характеристики на позитивных сторонах спо­соба и даже на тех сторонах, которые представляют его как нелег­кое и опасное дело, требующее "достойных” качеств характера и способностей,проявляет его личностную близость для респондента.

Рассматривая связь характеристик объектов с личностными ценностями и антиценностями респондента, мы опираемся на дан­ные исследования Г.В,Суходольского. Он приходит к выводу, что в "качестве оснований для оценки деятельности выступают потреб­ности, а также социально-одобренные или индивидуально вырабо­танные нормативы. Все, что этому удовлетворяет, оценивается как полезное (или значимое, ценное, нужное, пригодное и т.п.). Все препятствующее удовлетворению, или пресыщающее, или не соот­ветствующее лично одобренным способам действий, признается вредным. Все остальное оценивается как бесполезное (непригодное, незначимое, ненужное и т.д.)" [310, с. 104]. '

Ценностно-смысловая аргументация респондентом своих оце­ночных суждений либо ее отсутствие, ограниченность, формаль­ность, уход от характеристики положительных или отрицательных сторон того или иного способа поведения и его субъекта выступает признаком психологической близости или чуждости этого способа, выражает проекцию мотиво- и целеобразующих ценностно­смысловых установок респондента. Этот вывод основывается на исследованиях В.Франкла, подтверждающих, что сформированное намерение в отличие от декларируемого, но реально не су­ществующего, сочетается с более разносторонним его личностным смыслом, опирающимся на наиболее значимые личностные ценности [327].

Важнейшим вопросом в создании методологии криминологи­ческого мониторинга является обоснование выборки респондентов для социально-психологического исследования. В решении этого вопроса мы исходим из следующих положений.

Во-первых, представленность в выборке социальных групп, входящих в генеральную совокупность населения, может иметь раз­личные варианты и зависит от задаваемых исследователем пара­метров дифференциации, этих групп. Чрезмерная "специфичность", множественность признаков дифференциации социальных групп, как и их обобщенность, имеют свои недостатки в изучении и опи­сании общественного сознания. Поэтому представленность в вы­борке различных социальных групп должна быть оптимальной, по­зволяющей выделить различия правосознания в слоях населения, и, в то же время, сделать необходимые обобщения.'

Во-вторых, тенденции изменения определенных параметров правосознания в большей или меньшей степени специфически про­являются во всех социальных группах и могут обнаруживать себя при периодическом изучении на выборках отдельных из этих групп.

В-третьих, имеются социальные группы, представители кото­рых составляют относительно наибольшее количество лиц, совер­шающих преступления, т.е. имеются более ’’криминогенно показа­тельные” социальные группы. Следовательно, изучение состояния и тенденций изменения правосознания этих социальных групп будет наиболее ярко отражать состояние и изменение криминогенно ре­левантных свойств общественного сознания. Эти группы должны быть охвачены социально-психологическим исследованием при про­ведении криминологического мониторинга.

В-четвертых, планирование охвата исследованием социальных групп должно учитывать реальную возможность их привлечения к ис­следованию и выраженность в них эффекта "фасада". Так, среди лиц, совершивших преступления значительная часть тех, которые не рабо- тали и не учились, к тому же не желали регистрироваться в государ­ственной службе занятости. Привлечение таких лиц к исследованию является практически не возможным. Высокую выраженность эффекта "фасада" можно предположить и у тех социальных групп, для кото­рых, по роду их деятельности или в связи с иными интересами, важ­ное значение имеет официальная социальная характеристика.

Основываясь на этих посылках, а также на статистических дан­ных о лицах, совершивших преступления, к криминогенно "показательным" социальным группам можно отнести лиц мужского пола в возрасте от 16 до 40.лет со следующей их дифференциацией:

1) несовершеннолетние - учащиеся школ и ПТУ;

2) взрослые, работающие на предприятиях наиболее распро­страненных в регионе форм собственности;

3) взрослые, занимающиеся наиболее распространенным видами частного предпринимательства;

4) взрослые и несовершеннолетние, завершающие отбывание наказаний, не связанных с лишением свободы.

5) лица, завершающие отбывание наказания в виде лишения свободы.

Указанные группы респондентов должны быть пропорционально распределены по месту жительства. В выборку должны входить относи­тельно равными долями лица, представляющие приграничные и цент­ральные районы, население крупных (столица и областные города) и других городов, а также сельское население. Для мониторинга необхо­дима константность в охвате исследованием населенных пунктов, что обеспечит сравнимость результатов и выявление тенденций.

439

5.3.