§3. Принципы правового регулирования электронного взаимодействия субъектов трудовых и непосредственно связанных с ними отношений

В данном параграфе будет представлен анализ принципов, которые должны лежать в основе намечающегося правового регулирования электронного взаимодействия субъектов трудового права.

Как отмечал С.С. Алексеев, принципы - это то, что пронизывает право, выявляет его содержание в виде исходных, сквозных идей, главных его начал,

~ 79

нормативно-руководящих положений.^[79]

Важнейшая роль принципов трудового права (как и любой отрасли права) заключается в формировании общеобязательных универсальных основ, на которые могли бы ориентироваться все творцы трудового права и все субъекты применения его норм.^[80]

Г.С. Скачкова отмечает роль принципов трудового права в формировании единства трудового права: «О единстве трудового права по всем его институтам, устанавливающем единый для всех работников уровень гарантированных общих трудовых прав, свидетельствуют основные принципы правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, закрепленные в статье 2 ТК РФ»^[81].

На текущем этапе развития теоретических представлений об электронном взаимодействии целесообразно сформулировать принципы правового регулирования, необходимые для построения юридических конструкций, опосредующих электронное взаимодействие субъектов трудового права.

Прежде чем сформулировать данные принципы, необходимо определить отрасль российской правовой системы, нормы которой будут регулировать анализируемые общественные отношения. Результат соответствующего анализа

может существенным образом повлиять на формулирование конкретных принципов электронного взаимодействия сторон трудовых и непосредственно связанных с ними отношений. Нормы-принципы «конкурирующих» отраслей учитывают особенности предмета и метода правового регулирования данной отрасли, в связи с чем, могут быть даже диаметрально противоположны.

Как уже было отмечено во введении, объектом анализируемой концепции выступают трудовые и непосредственно связанные с ними отношения, субъекты которых используют различные способы электронного взаимодействия.

Информационно-телекоммуникационные технологии, прежде всего, представляют собой ту или иную разновидность цифрового кода. Информатика является наукой, наиболее полно изучающей техническую сторону объекта исследования.

Достижения научного прогресса в информационной сфере не созданы ради самих себя. Цель инноваций - упорядочивание и упрощение самых разнообразных по своему содержанию и субъектам общественных отношений.

С такой позиции информационно-телекоммуникационные технологии становятся объектами исследования для юридических наук, среди которых информационное право, как генеральная отрасль, обладает первичным значением. Данная отрасль определяет основы правовой регламентации использования и распространения информации как основной составляющей информационных средств взаимодействия между гражданами, в т.ч. носящими электронный характер.

Основополагающие положения, выработанные наукой информационного права, конкретизируются в нормах различных отраслей правовой системы РФ. В них они приобретают специфическое, присущее конкретной отрасли, правовое регулирование. Эти особенности правовой регламентации использования электронных средств обусловлены спецификой предмета отрасли, а также методом и принципами правового регулирования.^[82] Данные выводы характерны и для трудового права как самостоятельной отрасли российской правовой системы.

Проблема регулирования новых общественных отношений имеет особое значение при формулировании конкретных норм права. Ведь в зависимости от избранной отрасли могут отличаться как принципы, так и метод правового регулирования, что скажется на правовом и фактическом положении сторон нового правоотношения.

Трудовые и непосредственно связанные с ними отношения не являются исключением из этого правила. Электронная коммуникация субъектов трудового права может быть урегулирована нормами различных отраслей российской правовой системы.

Проблема соотношения права и сети Интернет не является новой для отечественной юридической науки. Многие специалисты различных отраслей юриспруденции задавались вопросом о соотношении данных двух категорий, об их взаимосвязи и взаимном влиянии. Выводы, сделанные учеными по результатам такого анализа, различны и заслуживают внимания.

В.П. Горбунов, М.Ю. Радченко говорят о существовании цифрового права, которое они считают «правом будущего в теоретико-правовой мысли»^[83].

С позиции Л.В. Голоскокова Российская Федерация с учетом уровня информатизации и модернизации права начинает превращаться в сетевое государство, а это должно привести, в свою очередь, к появлению сетевого права. Согласно предложенной концепции сетевого права «происходит использование сетевых технологий для комплексной автоматизации процессов правотворчества и правореализации с целью мгновенного доведения созданной нормы до субъекта и исполнения ее средствами автоматики точно так же, как она задумывалась законодателем»^[84].

По мнению И.М. Рассолова, концепция сетевого права характеризует не только отношения в сети Интернет, но и отношения в других информационно - телекоммуникационных сетях, поэтому является более глобальным явлением чем интернет-право.^[85]

Большинство ученых сходятся во мнении о существовании комплексной отрасли права, призванной урегулировать информационные отношения в сети Интернет. При этом одни авторы^[86] выделяют нормы интернет права в самостоятельную отрасль российской правовой системы, а другие^[87] - в качестве составной части информационного права, поскольку данные отрасли знаний касаются единства предметов исследования этих отраслей знаний.

В итоге следует отметить существующую в юридической науке тенденцию на обособление в отдельную комплексную отрасль права (или институт информационного права) норм права, регулирующих общественные отношения по поводу сети Интернет (и других информационно-телекоммуникационных сетей).

С позиции рассматриваемого вопроса такой подход представляется необоснованным по следующей причине. Модернизация информационных технологий привела к появлению новой транснациональной информационнотелекоммуникационной сети Интернет. Возник новый тип отношений - общественные отношения, осложненные способом взаимодействия - информационно-телекоммуникационными сетями (электронные отношения). Такие отношения не образуют новую сущность, не являются общественными отношениями нового порядка. Это всего лишь модернизировавшиеся, трансформировавшиеся существовавшие общественные отношения.

Объект правоотношений не изменился. Мы не используем сеть Интернет в качестве самоцели, это лишь способ коммуникации по поводу какого-либо объекта. Покупая в интернет-магазине товар, потребитель становится субъектом гражданских правоотношений, а не правоотношений в сфере интернет права.

Необходимо провести разграничение между информационным правом и трудовым правом, претендующими на регулирование исследуемой группы общественных отношений.

Объект диссертационного исследования одновременно является и объектом исследования такой юридической науки, как информационное право. П.У. Кузнецов к таким объектам относит закономерности развития информационной сферы, в т.ч. закономерности правового регулирования общественных отношений в информационной сфере, т.е. взаимосвязи между людьми по поводу информации и информационных систем (выделено курсивом мной - А.Т.).^[88]

Вместе с тем, в предмете науки информационного права выделяются конкретные теоретические модели решения проблем и вопросов правового регулирования информационной сферы человеческой деятельности, а именно:

- взаимодействия информационного права с другими отраслями права с целью решения задач правового регулирования всего комплекса информационных общественных отношений (выделено курсивом мной - А.Т.);

- формирования понятийного аппарата информационного права;

- систематизации информационного законодательства;

- содержания права на информацию и его ограничения;

- состава информационных правоотношений (объекта, субъекта, основания возникновения и их содержания);

- правоприменительной, правоохранительной и судебной деятельности органов в информационной сфере;

- правовой защиты интересов личности, общества и государства в информационной сфере, т.е.

- интеграции российского информационного права с правовыми системами других стран.^[89]

Позиция автора диссертации по данному вопросу заключается в следующем. Отношения между субъектами трудового права, связанные с их взаимодействием по различным вопросам трудового характера посредством электронных средств, входят в предмет трудового права и, соответственно, должны регулироваться нормами трудового права.

Данные отношения носят сквозной характер, поскольку могут возникать и существовать в различных категориях отношений, входящих в предмет трудового права (ст. 1 ТК РФ).

Информационное право выступает основой для конструирования правовых норм, регулирующих любое электронное взаимодействие. Оно формулирует основные принципы такого взаимодействия и общую юридическую конструкцию, а конкретная отрасль российской правовой системы наполняет ее специфическим содержанием с учетом особенностей данной отрасли.

Таким образом, анализируемые в данной работе общественные отношения регулируются исключительно нормами трудового права.^[90]

Как отмечает В.А. Вайпан, поскольку цифровая экономика неизбежно затронет сферу трудовых отношений, то важно уже сейчас сформулировать основные принципы и особенности оформления трудовых отношений в цифровой экономике.^[91]

В теории права традиционно выделяют общеправовые, межотраслевые, отраслевые принципы прав, а также принципы отдельных отраслевых институтов и даже некоторых групп правовых норм.^[92]

Для правового регулирования электронного взаимодействия применимы общеправовые принципы равноправия и законности. Эти общеправовые принципы в трудовом праве наполняются специфическим содержанием, обусловленным предметом правового регулирования. Так, по мнению Е.Б. Хохлова, в трудовом праве они трансформируются в принципы свободы труда, свободы трудового договора и равенства возможностей физических лиц в трудовых отношениях.^[93]

В свою очередь указанные отраслевые принципы должны находить свое содержательное отражение в нормах, посвященных регулированию электронного взаимодействия субъектов трудового права.

Из некоторых правовых позиций, сформированных судебной практикой, не признающих возможность электронного взаимодействия субъектов трудового права (будут подробно рассмотрены в главе 2) следует, что фактически в действующем трудовом законодательстве заложена косвенная дискриминация, которая под видом дифференцирующего основания (гл. 49.1 ТК РФ - удаленность расположения дистанционного работника от работодателя) предоставляет одной категории работников право на электронное взаимодействие (пусть и обусловленное их фактическим положением), при этом непоследовательно лишая остальных работников на осуществление такого взаимодействия.

Например, суд в одном апелляционном определении, приняв во внимание факт заключения трудового договора между работником и работодателем в письменной форме, а также императивные правила ст. 80 ТК РФ, пришел к выводу, что заявление об увольнении по собственному желанию может рассматриваться как имеющий юридическую силу документ только при подаче его на бумажном носителе и при наличии в нём собственноручной подписи работника, а электронный документооборот возможен только с дистанционными работниками, к которым данный работник не относился.^[94]

В трудовом праве выделяют как принципы институтов трудового права (например, трудового договора, заработной платы, времени отдыха и т.д.), так и отдельных групп норм трудового права (например, заключения трудового договора, расторжения трудового договора по инициативе работника, оплаты труда при совмещении профессий и т.д.).^[95]

Указанные принципы не требуют обязательного закрепления в трудовом законодательстве, как, например, законодатель поступил в отношении отраслевых принципов (ст.2 ТК РФ) или принципов отдельных институтов трудового права (например, принципы института социального партнерства (ст.24 ТК РФ), принципы института оплаты труда (ст.130 ТК РФ)). Принципы трудового права могут быть не только текстуально закреплены в нормативном материале (нормы- принципы), но и имплицитно выводиться из содержания нормы или нескольких норм права.^[96]

Принципы электронного взаимодействия в трудовых и непосредственно связанных с ними отношениях следует относить к принципам отдельной группы правовых норм, а не принципам института трудового права, поскольку, как было указано в параграфе 1 данной главы, потенциально возможные нормы, регулирующие электронное взаимодействие, не образуют самостоятельного правового института.

К таким принципам относятся принцип альтернативности, принцип

аутентификации и обеспечения информационной безопасности и принцип ограничения права работодателя на контроль над электронным взаимодействием работника.

1. Принцип альтернативности.

Современное российское общество отличается высокой степенью присутствия в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе сети Интернет. Как отмечает ВЦИОМ в исследовании 2016 года, в России две трети граждан (70%) пользуются интернетом. При этом число ежедневных пользователей неуклонно растет, достигнув к 2016 году 53% (с 5% в 2006 г.).^[97] Годовой прирост интернет - пользователей, выходящих в сеть хотя бы раз за месяц, составлял в 2016 году 8%, а для суточной аудитории данный показатель равен 7%.^[98] В 2016 году доля жителей, использующих широкополосный доступ к сети Интернет, составляла 18,77 процента. При этом на 100 человек приходилось 159,95 мобильных телефонов и из 100 человек 71,29 человека использовали мобильный доступ к сети Интернет. Средняя скорость в сети Интернет в России выросла на 29 процентов (до 12,2 Мбит/с), в связи с чем по этому показателю Россия находится на одном уровне с Францией, Италией и Грецией.^[99]

Позитивные тенденции по увеличению количества российских пользователей Всемирной паутины отмечаются и в п. 7 Стратегии развития информационного общества: «Электронные средства массовой информации, информационные системы, социальные сети, доступ к которым осуществляется с использованием сети Интернет, стали частью повседневной жизни россиян. Пользователями российского сегмента сети Интернет в 2016 году стали более 80 млн. человек».

В 2017 году показатель интернет-пользователей также возрос - по состоянию на октябрь 2016 - март 2017 года эта цифра достигла 87 млн. человек, что составляет 71 % от всего населения страны.^[100]

Как отметил Президент РФ В.В. Путин в рамках своего выступления на Первом российском форуме «Интернет Экономика» 22.12.2015: «Российская аудитория интернета - крупнейшая в Европе, превышает 80 миллионов пользователей, из них 62 миллиона человек выходят в онлайн ежедневно»^[101].

Согласно данным Росстата численность рабочей силы в декабре 2016 г. составляла 76,9 млн. человек, т.е. это 52% от всего населения страны.^[102] Соответственно количество интернет-пользователей сопоставимо с количеством экономически активного населения в России. Поэтому скептически следует отнестись к возможным доводам о том, что информационные ресурсы и способы электронного взаимодействия являются исключительными и малораспространенными явлениями в России.

Государство со своей стороны стимулирует использование гражданами электронного канала коммуникации путем предоставления государственных услуг через специальный информационный портал - www.gosuslugi.ru. В 2016 г. у Единого портала госуслуг появилось почти 18 миллионов новых пользователей. Количество зарегистрированных в Единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА) граждан достигло 40 млн. человек. Ежемесячный прирост зарегистрированных в ЕСИА пользователей портала gosuslugi.ru составлял от 800 тыс. до 2,4 млн. человек. Максимальное количество регистраций в системе Минкомсвязи России зафиксировало в ноябре 2016 г. В 2015 г. в ЕСИА было зарегистрировано 22,5 млн. человек, в 2014 г. — 13 млн., в 2013 г. — 6,9 млн. человек. Согласно п.8 Стратегии развития информационного общества к системе госуслуг уже подключились более 34 млн. россиян.

Данные цифры красноречиво свидетельствуют о популярности у граждан электронного способа взаимодействия с государством. Рост количества зарегистрированных уникальных пользователей свидетельствует об эффективности электронных сервисов по сравнению с личными обращениями граждан в государственные органы.

Кроме того, с 01.01.2017 подача процессуальных документов в арбитражные суды и суды общей юрисдикции возможно только с использованием ЕСИА.^[103] В ближайшей перспективе это существенно увеличит количество пользователей электронного портала государственных услуг.

Однако с практической точки зрения использование в трудовых и непосредственно связанных с ними отношениях средств электронного взаимодействия должно стать преимущественной альтернативой «бумажному» взаимодействию, а не полной его заменой.

Не все категории населения, работающие по трудовому договору, имеют навыки электронного взаимодействия, позволяющие им беспрепятственно использовать электронные сервисы в отношениях с работодателем. Как отмечается в Разделе II Программы «Цифровая экономика Российской Федерации» все большее число граждан Российской Федерации признает необходимость обладания цифровыми компетенциями, однако уровень использования персональных компьютеров и информационно - телекоммуникационной сети «Интернет» в России все еще ниже, чем в Европе, и существует серьезный разрыв в цифровых навыках между отдельными группами населения.

Кроме того, материальная база некоторых работодателей не содержит необходимых для электронного взаимодействия технических средств (ЭВМ, подключение к сети «Интернет», электронные подписи и т.д.).

Как отмечают некоторые авторы, работодатели, которые не в состоянии (по экономическим, техническим причинам) внедрить у себя систему электронного делопроизводства, должны будут иметь право выбрать одну из двух моделей - электронную или бумажную.^[104]

В соответствии с пп. «в» п.3 Стратегии развития информационного общества одним из ее основных принципов является сохранение традиционных и привычных для граждан (отличных от цифровых) форм получения товаров и услуг. Кроме того в пп. «д» п.40 Стратегии отмечается, что одной из основных задач применения информационных и коммуникационных технологий для развития социальной сферы, системы государственного управления, взаимодействия граждан и государства является развитие технологий электронного взаимодействия граждан, организаций, государственных органов, органов местного самоуправления наряду с сохранением возможности взаимодействия граждан с указанными организациями и органами без применения информационных технологий.

Таким образом, правовое регулирование в соответствии с принципом альтернативности должно строиться на признании возможности осуществления коммуникации между субъектами трудового права как в электронной, так и в письменной форме. Основная цель регламентации электронного взаимодействия в трудовом праве - легализовать соответствующую возможность для тех субъектов, которые хотят и готовы осуществлять коммуникации в электронной форме.

2. Принцип аутентификации и обеспечения информационной безопасности.

В информационных отраслях науки и практики используются синонимичные термины для обозначения процедур проверки соответствия: идентификация, авторизация и аутентификация.

Согласно ГОСТ Р 50.1.053-2005 «Информационные технологии. Основные термины и определения в области технической защиты информации»:

Идентификация - действия по присвоению субъектам и объектам доступа идентификаторов и (или) по сравнению предъявляемого идентификатора с перечнем присвоенных идентификаторов.^[105]

Согласно ГОСТ Р 53632-2009 «Показатели качества услуг доступа в Интернет. Общие требования»:

Авторизация - процесс определения достоверности полномочий предъявителя на доступ к ресурсу или использованию услуг;

Аутентификация - процесс подтверждения заявленной идентичности для гарантии того, что установленная идентичность пользователя корректна.^[106]

Электронное взаимодействие субъектов трудового права должно осуществляться в условиях абсолютной уверенности сторон в соответствии воли своего визави его волеизъявлению, выраженному в электронной форме.

Для письменной формы взаимодействия основным идентификатором, реквизитом, позволяющим убедиться в действительности представленного документа, является подпись физического лица (работника или представителя работодателя).

В судебной практике существует достаточно большое количество примеров подделки подписей сторонами трудового отношения.^[107] Судебная почерковедческая экспертиза может установить факт подделки подписи, однако для этого требуется большое количество сравнительных образцов: при информативности подписей (в пределах 250 - 300 единиц) и использовании традиционной методики относительно обоснованный положительный категорический вывод делается на основе совпадений 7-9 общих и 15-20 частных признаков.^[108]

Таким образом, проблема идентификации принадлежности волеизъявления конкретному лицу актуальна и при взаимодействии в письменной форме. Однако для электронного взаимодействия она приобретает большую глубину, поскольку существующие способы электронного взаимодействия подразумевают различные способы идентификации его участников.

Широкое распространение информационных технологий в различных сферах современной жизни (e-government, e-banking, электронные платежные системы) позволило создать способы и средства электронной идентификации личности человека с очень высокой степенью защиты и достоверности. В связи с этим в рамках трудовых и непосредственно связанных с ними отношений нет необходимости изобретать какие-либо новые способы и средства идентификации - необходимо адаптировать к ним уже успешно функционирующие.

С 30.06.2018 в законную силу вступили нормы ст.14.1 «Применение информационных технологий в целях идентификации граждан Российской Федерации» федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».^[109] Новеллы предусматривают создание в России единой биометрической системы (ЕБС) - единой информационной системы персональных данных, обеспечивающей обработку, включая сбор и хранение биометрических персональных данных, их проверку и передачу информации о степени их соответствия предоставленным биометрическим персональным данным гражданина Российской Федерации.

Согласно ч.1 ст.11 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных»^[110] биометрические персональные данные - это сведения, которые характеризуют физиологические и биологические особенности человека, на основании которых можно установить его личность и которые используются оператором для установления личности субъекта персональных данных. Биометрические методы аутентификации обычно разделяют на две основные группы:

1) статические, которые основаны на физиологической (статической) характеристике человека, т.е. уникальном свойстве, данном ему от рождения (рисунок вен (vein pattern recognition); отпечатки пальцев; радужная оболочка глаза, ДНК; фотография или видеоизображение лица при их использовании системой распознавания лица (facial recognition system));

2) динамические, в основе которых лежит поведенческая характеристика человека (голос человека при его использовании системой распознавания голоса; динамическая подпись лица, показывающую физиологическо-поведенческие характеристики лица при совершении подписи (степень нажатия, направление движений, штрих и прочие аспекты).^[111]

Сведения, внесенные в данную систему с согласия физического лица, позволят производить удаленную (без фактического присутствия) идентификацию личности государственными органами и организациями (ч.18 ст. 14.1 ФЗ «О персональных данных»).

Работа по унификации способов электронной идентификации ведется и в другом направлении. Согласно распоряжению Правительства РФ от 19.09.2013 № 1699-р,^[112] утвердившего «Концепцию введения в Российской Федерации удостоверения личности гражданина Российской Федерации, оформляемого в виде пластиковой карты с электронным носителем информации, в качестве основного документа, удостоверяющего личность гражданина Российской Федерации на территории Российской Федерации» (далее - Концепция), текущий уровень развития информационных технологий и их применение в органах государственной власти и органах местного самоуправления создает предпосылки для введения более защищенного от подделок удостоверения личности и создания необходимой для этих целей информационно-технологической инфраструктуры, что позволит обеспечить:

- гарантированную государством идентификацию личности посредством как физических, так и электронных способов и средств подтверждения личности, в том числе при предоставлении государственных, муниципальных и иных услуг;

- создание комплексной системы однозначной идентификации граждан Российской Федерации на основе единого реестра удостоверений личности с использованием сквозного единого идентификатора;

- юридическую значимость действий в электронной среде.

Как отмечается в Концепции, целостность размещаемых на электронном носителе удостоверения личности данных обеспечивается с использованием криптографических методов защиты информации, а также механизмов аутентификации и авторизации. Конфиденциальность данных при доступе к ним напрямую или через электронные приложения обеспечивается механизмами аутентификации и авторизации. Доступность данных определяется показателями надежности программно-аппаратных средств удостоверения личности,

устанавливаемыми на этапе комплексного проектирования.

Однако на современном этапе наиболее эффективным и широко распространённым средством идентификации личности является электронная подпись. Она представляет собой информацию в электронной форме, которая присоединена к другой информации в электронной форме (подписываемой информации) или иным образом связана с такой информацией и которая используется для определения лица, подписывающего информацию (п.1 ст.2 Федерального закона от 06.04.2011 № 63-ФЗ «Об электронной подписи»).

Это определение является результатом воспроизведения положений Регламента, согласно которым под терминами «электронная подпись», «электронно-цифровая подпись», «ЭЦП» понимается данные в электронном формате, которые привязываются к другим данным в электронном формате или являются логически связанными с ними и используются подписантом для проставления подписи.

Как отмечает М.В. Бородин: «По своей природе электронная подпись является самостоятельным элементом структуры электронного документа и обеспечивает авторство составителя или владельца электронного документа, подлинность и неотрекаемость. Иными словами, электронная подпись является обязательным реквизитом электронного документа, придающим ему юридическое значение, что является основным обстоятельством в качестве доказательства возникновения правоотношения»^[113].

В первом параграфе были проанализированы положения проекта Федерального закона «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации (в части использования документов в электронной форме)», предусматривающего использование электронной подписи в трудовых и непосредственно связанных с ними отношениях. Электронная подпись может использоваться сторонами в широком спектре коммуникаций, возникающих в рамках трудовых и непосредственно связанных отношений.

Для взаимодействия между работником и работодателем или другими работниками может использоваться простая электронная подпись (ч.2 ст.5 Закона об электронной подписи). Она представляет собой комбинацию из логина и пароля и подтверждает, что электронное сообщение (документ) отправлено конкретным лицом. Простая электронная подпись, как правило, предназначена для документооборота, поскольку позволяет подтвердить авторство, однако она не гарантирует неизменность документа после его подписания и не обеспечивает его юридическую значимость и легитимность.^[114]

Для юридически значимых действий и сообщений (например, подписания трудового договора, направления работодателю юридически-значимых заявлений, ознакомление с информацией на электронных ресурсах работодателя и т.п.) необходимо использовать усиленную квалифицированную электронную подпись, к которой предъявляются дополнительные технические и криптографические требования. Соответственно информация в электронной форме, подписанная квалифицированной электронной подписью, признается электронным документом, равнозначным документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью, и может применяться в любых правоотношениях в

соответствии с законодательством Российской Федерации, кроме случая, если федеральными законами или принимаемыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами установлено требование о необходимости составления документа исключительно на бумажном носителе.

Квалифицированная электронная подпись наделяет документы полной юридической силой и соответствует всем требованиям о защите конфиденциальной информации.

Именно использование электронной подписи в переписке по электронной почте позволит устранить все споры по идентификации отправителя. Юридически для получателя не будет иметь значения, с чьего электронного адреса отправлено письмо, поскольку волеизъявление будет выражено в подписанном электронной подписью файле. Электронная почта в данной ситуации является всего лишь каналом передачи электронного файла.

Для адресанта действует презумпция достоверности адреса получателя, зафиксированного в достигнутых между ним и адресатом договоренностях в соглашениях или официальных источниках информации (справочниках, официальных сайтах и т.п.).

Таким образом, правовое регулирование электронного взаимодействия в рамках трудовых и непосредственно связанных с ними отношениях должно осуществляться с учетом уже выработанных юридических конструкций, формулирующих требования к процедурам аутентификации личности работника или представителя работодателя и информационной безопасности.

В перспективе развития информационных отношений в России на все разновидности социальных отношений целесообразно распространить принцип единого идентифицирующего признака/средства. Не являются исключением и трудовые и непосредственные связанные с ними отношения - систематизация информации о трудовом стаже, доступ в помещения работодателя, подписание организационных документов может осуществляться на основании одного и того же идентифицирующего средства.

Будущее социальных коммуникаций за максимально достоверными и необременительными средствами и способами идентификации личности. Таким характеристикам максимально соответствуют биометрические персональные данные. Идентификация личности с их помощью не лишена недостатков - учитывая «высокочувствительный» характер биометрических данных и обусловленные ими повышенные риски использования таких данных для совершения мошенничества или «кражи личности» (identity theft), дискриминации или скрытой слежки.^[115] Кроме того, биометрические технологии характеризуются такими параметрами, как FAR (False Accept Rate - процент ошибочного разрешения доступа) и FRR (False Reject Rate - процент ошибочного отказа в доступе), что также свидетельствует об их несовершенстве.^[116]

Однако существующие способы идентификации также не гарантируют их стопроцентную подлинность. Основная задача государства и участников электронного оборота при таких обстоятельствах - исключить условия для возможных фальсификаций и осуществлять необходимый, но не чрезмерный контроль за поведением субъектов такого взаимодействия.

3. Принцип ограничения права работодателя на контроль над электронным взаимодействием работника.

В современных условиях работник для выполнения должностных обязанностей использует не только средства и ресурсы, предоставленные ему работодателем, но и свои личные технические средства, а также частное программное обеспечение. С другой стороны существует возможность использования работником ресурсов работодателя в непроизводственных целях.

Например, электронную почту работника условно можно подразделить на «личную», т.е. оформляемую работником самостоятельно для использования в своих сугубо индивидуальных целях, и «корпоративную». Последняя создается работодателем и должна использоваться в производственных целях.

Использование «личной» электронной почты с использованием программного обеспечения работодателя возможно только в целях выполнения своих должностных обязанностей, как и наоборот - использование корпоративной электронной почты в личных целях недопустимо. Но вправе ли работодатель контролировать целевое использование работником предоставленных ему электронных ресурсов и вместе с этим получать информацию о переписке работника по личным вопросам? Каковы пределы вмешательства работодателя в ведущуюся работником переписку в рабочее время?

Одним из первых на указанную проблему обратил внимание Европейский суд по правам человека в Постановлении от 03.04.2007 по делу «Копланд (Copland) против Соединенного Королевства».^[117] В данном деле заявительница считала, что работодатель незаконно контролирует использования ею телефона, электронной почты и интернета в формате анализа адресов, дат и времени отправки электронных сообщений. Суд, признавая незаконными указанные действия работодателя, распространил принципы соблюдения тайны переписки и неприкосновенности частной жизни (ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод)^[118] при пользовании интернетом и электронной перепиской на действия в личных целях, совершаемые в те часы, когда работник выполняет или должен выполнять трудовые обязанности.

В п. 14.1 Рекомендации Комитета министров Совета Европы государствам- участникам об обработке персональных данных в контексте занятости CM/Rec (2015)5, указано, что работодатели должны избегать незаконных и необоснованных вмешательств в право работников на личную жизнь.^[119] Данный принцип распространяется на все технологические устройства и информационнокоммуникационные технологии, используемые работодателем. В порядке осуществления четкой политики конфиденциальности следует периодически информировать соответствующие лица о ясной политике сохранения приватности. Согласно п.14.4 данных рекомендаций содержание, отправка и получение личных электронных сообщений на работе не должны контролироваться ни при каких обстоятельствах.

В настоящее время с учетом постоянно изменяющейся практики электронного взаимодействия и существующих в связи с этим общественных вызовов подход ЕСПЧ стал менее однозначным. В постановлении Европейского суда по правам человека от 05.09.2017 по жалобе № 61496/08 по делу «Бэрбулеску против Румынии»^[120] рассматривался вопрос о нарушении работодателем права заявителя на уважение частной жизни и корреспонденции, гарантированного ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которое выразилось в незаконном контроле и чтении работодателем переписки работника, осуществляемой с использованием технических ресурсов работодателя (программы мгновенного обмена сообщениями) в рабочее время.

На случай возникновения аналогичных ситуаций в будущем суд в данном постановлении указал принципы (правила), соблюдение которых позволит квалифицировать действия работодателя как соответствующие положениям ст.8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод:

- сотрудник должен быть уведомлен о вероятности того, что работодатель может принять меры для контроля корреспонденции и других средств общения, а также об осуществлении таких мер (в уведомлении обычно должен ясно быть

указан характер контроля, а само уведомление направлено заранее);

- степень контроля со стороны работодателя и степень вмешательства в личное пространство работника должны быть адекватны ситуации;

- у работодателя должны быть законные причины для оправдания контроля за сообщениями и оценки их содержания;

- результаты контроля должны быть использованы работодателем для достижения заявленной цели примененной меры.

Указанные подходы должны также использоваться российскими работодателями при принятии локальных нормативных актов, а правоприменителями - при разрешении индивидуальных трудовых споров.

Работодатель может проверять факты использования работником сети Интернет, электронной почты и других информационных ресурсов в двух основных целях:

1) Контроль за исполнением работником своих должностных обязанностей в рабочее время.

Суды квалифицируют различные операции работников в отношении электронных ресурсов работодателя как ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, поскольку:

- «посещение истцом специализированных сайтов Superjob.ru, Job.ru, planetahr.ru по подбору персонала не связано с должностными обязанностями истца»,^[121] при этом некоторые суды отмечают, что локальные нормативные акты работодателя необязательно должны содержать прямой и недвусмысленный запрет на посещение сайтов в сети Интернет, а также сам факт наличия возможности посещения сети Интернет с рабочего компьютера не предоставляет работнику такого права;^[122]

- «работник для посещения развлекательных веб-сайтов в обеденный перерыв использует рабочий компьютер и служебный интернет-трафик, поэтому имеет место нецелевое использование ресурсов работодателя»;^[123]

- «компьютерные игры не входят в трудовые функции истца, по своему содержанию могут быть отнесены исключительно ко времени отдыха. Наличие у истца свободного времени не означает наличие безусловного права это свободное время использовать в иных целях, не связанных с производственным трудом»;^[124]

- истец использовала компьютерное оборудование работодателя для изготовления и редактирования с последующим копированием на флэш-карту информации, не являющейся служебной, а также работая за стойкой администратора гостиничного комплекса, играла в компьютерную игру.^[125]

2) Контроль за соблюдением требований информационной безопасности (недопустимость разглашения охраняемой законом тайны, персональных данных, инсайдерской информации, деятельности, влекущей возникновение конфликта интересов и т.д.).

В целом в данной категории споров суды занимают сторону работодателя, квалифицируя направление работником электронного письма с приложением документов, содержащих коммерческую тайну, в качестве разглашения такой тайны и основания для расторжения трудового договора (при условии доказанности факта отправки письма работником):^[126]

- работник с корпоративной электронной почты на личную переслал документы, содержащие персональные данные других работников. Также он был ознакомлен с локальными нормативными актами работодателя, которыми установлен запрет на передачу информации о сотрудниках за пределы компании без надлежащего оформления и разрешения;^[127]

- согласно локальным актам работодателя пользователю информационного ресурса строго запрещено отправлять информацию на личные адреса электронной почты, а отправка такой информации приравнивается к разглашению, однако работник передал файлы, содержащие информацию ограниченного характера, на внешнее «облачное» файловое хранилище, пользователем которого являлся сам;^[128]

- работник направил конфиденциальную информацию по электронной почте с использованием сервиса Рамблер и Яндекс, а значит, она стала доступной и адресату, и ООО «Рамблер Интернет Холдинг», и ООО «Яндекс».^[129] Однако есть и противоположная позиция суда, согласно которой пересылка письма на личный почтовый ящик не приводит к разглашению коммерческой тайны.^[130] По данной проблеме также сформировал свою правовую позицию Конституционный Суд РФ.^[131] Заявитель, уволенный за то, что передавал информацию ограниченного доступа с рабочего стационарного компьютера на личный адрес электронной почты оспаривал конституционность пункта 5 статьи 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».^[132]

Конституционный Суд РФ указал, что положения ч. 2 ст. 23 Конституции России спорная норма не нарушает, поскольку не может рассматриваться как наделяющая правообладателя интернет-сервиса, с помощью которого осуществляются передача электронных сообщений и хранение информации, статусом обладателя информации в отношении сведений, содержащихся в сообщениях, получаемых или отправляемых пользователями по электронной почте, или в отношении информации, которую пользователи хранят с помощью данного интернет-сервиса. Резюмируя - почтовая служба в сети Интернет не получает никакого права на информацию, которая проходит через нее от пользователя к пользователю.

Таким образом, правовое регулирование электронного взаимодействия в трудовом праве в целях достижения максимальной эффективности и обеспечения баланса интересов работника и работодателя должно осуществляться на основе вышеперечисленных принципов. В ходе дальнейшего научного осмысления исследуемой категории перечень принципов может быть расширен. Однако учет уже сформулированных в данном параграфе принципов на первоначальном этапе правовой регламентации электронного взаимодействия позволит избежать нарушения баланса интересов сторон трудового правоотношения.