ВВЕДЕНИЕ

наивысшего расцвета их правовой культуры.¹ При таких обстоятельствах возникает интерес к историческому рассмотрению соотношения закона и порядка его применения в римском праве. Специфика деятельности римских правоприменителей предполагает ее обстоятельное историческое исследование с целью определения подходов к соотношению позитивизма и судебного права.

Объект и предмет исследования. В широком понимании объектом настоящего диссертационного исследования является право Древнего Рима в его историческом развитии. Непосредственным предметом исследования выступает система правовых средств экстраординарной юрисдикции, сложившаяся и функционировавшая в практике древнеримских судебных магистратов.

Хронологические рамки исследования и его источниковая база обусловлены предпосылками и фактическими обстоятельствами зарождения и функционирования экстраординарной защиты в Древнем Риме. При этом учитывались т.н. “опорные пункты”^{[7] [8] истории римского права, позволяющие выявлять интересующие нас факты правовой действительности. В республиканский период это эпоха издания законов XII таблиц, время комедианта Т. М. Плавта, время М.Т. Цицерона. Соответствующие правовые положения эпохи принципата восстанавливаются главным образом по данным Институций Гая, Дигест Юстиниана, Сентенций Павла и Фрагментов Ульпиана.}

Методология исследования основана на объективном взаимовлиянии материального мира и человеческого сознания. В работе применяется метод актуализма и терминологический анализ, необходимые для формирования понятийного аппарата. Используются непосредственно логические методы и основанные на них специальные методы изучения истории. В процессе исследования применено диахронное сравнение рассматриваемых институтов римского права. Особое внимание уделено конкретноисторическому методу, на базе которого проводился системный анализ.^[9] Логика изложения основной части работы предполагает рассмотрение в исторических рамках исследования отдельно институтов непосредственной и опосредованной экстраординарной юрисдикции. Хронологический подход используется при определении очередности раскрытия каждого из этих комплексов средств защиты с учетом того, что прежде следует раскрыть объективное основание рассматриваемых феноменов. Соответственно, в первом разделе основной части работы анализируются объективные предпосылки экстраординарной юрисдикции, а в двух последующих главах рассматривается генезис непосредственных экстраординарных правовых средств и появившихся следом средств опосредованной юрисдикции.

Степень научной разработанности темы исследования. Изучением истории римского законодательства мировая романистика занимается уже не одно столетие. В течение этого времени критика институтов римского магистратского права носила как положительный, так и отрицательный характер. В частности, негативно отзывались о деятельности римских судебных магистратов ученые XVII-XViII вв. Томас Христиан Томазий (1655-1728 гг.), Хайнекке Иоганнес Готлиб Гейнецций (1681-І74і гг.), Эдуард Гиббон (1737-1794 гг.). Классовую сущность преторов в 60-е годы XX столетия разоблачал советский романист А.А. Подопригора. Немалому числу исследователей принадлежит полярная точка зрения (И,А. Бах (1721- 1758 гг.), Г, Гуго (1764-1844 гг.) и др.). Их фундаментальные труды затрагивали положительные тенденции развития деятельности римских судебных магистратов. Но выводы этих исследователей базировались преимущественно на определении статуса и места этих чиновников в политической системе Древнего Рима. Проблеме же их воздействия на правопорядок в историческом процессе осуществления защиты прав уделялось и уделяется недостаточное внимание. Поэтому в центре внимания автора данной работы оказалась именно экстраординарная юрисдикция должностных лиц, надлежащее изучение которой позволит расширить представление современной романистики о различных аспектах практической деятельности упомянутых правозащитников на протяжении определенного исторического отрезка времени, охватывающего период рассвета юридической науки и практики в Древнем Риме.

При подготовке настоящего диссертационного исследования учтена историография за последние два с половиной столетия, в которой затронуты вопросы заявленной темы. Проанализированы иноязычные и переводные монографии и статьи Э. Аннерса, М. Бартошека, Г. Дж. Бермана, П. Гиро, Р. Давида, Ф.М. Дыдынского, К. Жоффре-Спинози, Р. Зома, Р. Иеринга, М. Курыловича, Дж. Лонга, Т. Марецолля, А. Метро, Т. Моммзена, Г.С. Мэна, Г. Паделлетти, М. Поленак-Акимовской, И. Пухан, Г.Ф. Пухты, К.

Отечественная дореволюционная романистика представлена трудами Д. Азаревича, Н.П. Боголепова, Д.Д. Гримма, Г.О. Дормидонтова, Н, Доробец, Л.Н. Загурского, Л. Казанцева, Я. Литауэра, Д.И. Мейера, А.К. Митюкова, С.А. Муромцева, В.М. Нечаева, И.А. Покровского, В.М, Хвостова, и др.

Использованы работы российских ученых за последние 80 лет, авторами которых являются: К.И, Батыр, М.М. Борисевич, Е.А. Борисова, Р.Ю. Виппер, П.Н. Галанза, И.Н. Глазунова, В.Г. Графский, Б.С. Громаков,

А.А. Грось, А.Г. Грушевой, Е.П. Грушевая, И.Х. Дворецкий, В.В. Дементьева, Д.В. Дождев, В. Дрожжин, Н.А. Дузкенева, А.В. Игнатенко, А.И.

Косарев, Л.Л. Кофанов, В.А. КраснокутскиИ, В.В. Кучма, В.А. Летяев, ИЛ, Маяк, Я.В. Мельничук, В.С. Нерсесянц, И.Б. Новицкий, О.А. Омельченко, И.С. Перетерский, А.А. Подопригора, АД Рудоквас, В.А. Савельев, Е.В. Салогубова, С.Ю. Седаков, Е.А. Скрипилев, А.Л. Смышляев, В.А. Тархов,

В.А, Томсинов, В.Н. Токмаков, С.Л. Утченко, М.Х. Хутыз, З.М. Черниловский, Е.М. Штаерман, А.В. Щеголев и др.

Цель и задачи исследования. Формирование представления о системе экстраординарной юрисдикции, функционировавшей в конкретных условиях рассматриваемого периода древнеримской истории, является целью исследования, для достижения которой предстоит решить следующие задачи:

- на основании данных источников и специальной литературы установить особенности статуса римских судебных магистратов, которыми могло быть обусловлено их экстраординарное вмешательство;

- восстановить историческое распределение компетенции между различными должностными лицами, обладавшими административными и судебными функциями;

- проанализировать порядок формализации решений римских судебных магистратов, принимавшихся ими в ходе правоприменительной деятельности;

- выявить правовые средства, с помощью которых дополнялись и изменялись положения действовавшего закона, и обозначить случаи их применения;

- определить политические и социально-экономические факторы, которые исторически могли иметь причинно-следственную связь с формированием системы экстраординарной юрисдикции.

Научная новизна диссертации.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Римское право пред классического и классического периодов может быть охарактеризовано не только как система исков, но и как система ординарных и экстраординарных средств защиты.

2. Экстраординарная юрисдикция в Древнем Риме республиканского периода и периода принципата воплощалась в применении средств защиты прав, которые не предусматривались действовавшим законодательством.

3. Термин “претор” (praetor) применительно уже к республиканской эпохе обозначал магистрата, наделенного судебно-административными полномочиями. Именно в таком значении он упоминался в законах XII таблиц для обозначения консулов, когда речь шла о выполнении ими функций применителей гражданского права. Аналогичное название в IV в. до н.э. получил и специальный судебный магистрат по делам римских граждан, а затем и по делам перегринов. Эти факты предполагают возможность дополнения господствующего мнения о военном значении претуры мнением о претуре как, в первую очередь, судебной магистратуре.

4. Объективным основанием экстраординарной юрисдикции, был политически устойчивый статус представителей судебно-административной власти. Этот статус формировался на базе таких явлений, как империй (imperium) магистрата, его величие (maiestas) и авторитет (auctoritas).

5. Со второй половины III в. до н.э. распределение компетенции между курульными эдилами и преторами осуществлялось по субъектному и предметному принципам. Деятельность чужеземцев контролировал перегринский претор, который также рассматривал и споры между чужеземцами и римлянами. Между собой римляне судились с участием цивильного претора или курульного эдила (если имел место рыночный спор).

6. Как опосредованная, так и непосредственная преторская защита сформировалась в республиканский период и носила экстраординарный характер. В суде претора по делам иностранцев этот характер защиты проявлялся при столкновении римлян с перегринами в условиях принципа персонального действия права. В силу несоответствия действовавшего законодательства развивавшимся экономическим отношениям, городской претор был вынужден исправлять и дополнять его, осуществляя правоприменение в спорах между римскими подданными. Содействие в этом городскому претору оказывали курульные эдилы, контролировавшие рынки, издавая собственный эдикт.

7. Непосредственная экстраординарная юрисдикция осуществлялась магистратом с помощью издания декретов (в классический период - интердиктов в широком смысле), часть которых формализовалась в эдикте. Частными случаями реализации средств непосредственной экстраординарной юрисдикции были ввод во владение (missio in possessio), преторские стипуляции (stipuiationes praetoriae) и восстановление в первоначальное положение (restitutio in integrum).

8. Опосредованная экстраординарная юрисдикция возникла в рамках судопроизводства по формуле и осуществлялась с помощью фикций, эксцепций и формулы исков, основанных на фактических обстоятельствах дела.

9. Критерием деления фикций на положительные и отрицательные может быть только их текстовое оформление в формуле иска, так как мысленное утверждение факта одновременно предполагает отрицание факта противоположного, что исключает возможность приведенного деления вымысла не по объективному, а по субъективному критерию.

10. В субъективном плане фикции в исках по аналогии предполагали применение санкции существовавшей нормы цивильного права к не предусмотренной законом диспозиции и гипотезе нормы права, казуально созданной судебным магистратом.

11. Средствами опосредованной экстраординарной юрисдикции во второй

половине республики были эксцепции, которые представляли собой часть формулы исков по аналогии. Именно в этих эксцепциях содержалась ссылка на обстоятельства, исключающие удовлетворение иска с формально законной, но несправедливой интенцией. В эпоху принципата роль подобной эксцепции ослабевает, так как соответствующая защита стала

осуществляться в ходе реализации компетенции присяжного судьи.

12. Иски, основанные на фактических обстоятельствах, во второй половине

республиканского периода стали эффективной альтернативой

экстраординарным средствам защиты непосредственного действия. В классический период можно констатировать двойственность понятия этой категории исков. C одной стороны, к ним относили иски, формулы которых составлялись магистратом впервые в связи с возникшей необходимостью. Другим значением этого средства защиты была протекция, основанная на усмотрении судебного магистрата, не соответствовавшая прямым указаниям действовавших нормативно-правовых актов.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что ее положения применимы как в процессе преподавания ряда общеправовых и специальных дисциплин, так и в правоприменительной деятельности при разрешении нестандартных ситуаций в рамках судебной и административной форм защиты прав.

и

Апробация результатов исследования. Выводы и основные положения диссертации апробированы автором в ходе выступления на научно-практических конференциях межрегионального уровня, по результатам которых им опубликованы соответствующие тезисы докладов и статьи в ряде научных периодических изданий. Результаты проведенного исследования были включены автором в учебно-методический комплекс по дисциплине “Римское право”, который используется в учебном процессе при преподавании курсов “Римское право” и “История государства и права зарубежных стран” в Тольятти нс ком филиале Самарской гуманитарной академии.

Струюура диссертации определена подходом к изложению материала. Структурными элементами основной части являются восемь параграфов, объединенных в три главы. Основная часть предваряется введением. Сделанные выводы обобщаются в заключении, за которым следует библиографический список.