§ 2. Отечественный и зарубежный опыт криминализации лжепредпринимательства

Вопрос о криминализации лжепредпринимательства возник в свя­зи с переходом отечественной экономики на рыночные отношения. В ряде официальных документов подчеркивалось, что в новых условиях хозяйствования отсутствие правовых норм об ответственности за лже­предпринимательство, «создает значительные трудности в противодей­ствии теневой экономике».^[54] В Указе Президента Российской Федерации от 18 сентября 1993 г.

Тем не менее, криминализация лжепредпринимательства в ст. 173 УК происходила в условиях острых длительных дискуссий, в ходе кото­рых взвешивались как позитивные, так и негативные последствия введе­ния соответствующего уголовно-правового запрета. При этом учитывал­ся опыт формирования состава данного преступления, как в новейшей российской истории, так и в зарубежных странах.

В юридической литературе иногда неверно утверждается, что в российском законодательстве дореволюционного и советского периодов

не было нормы, предусматривающей ответственность за лжепредприни­мательство, и не было аналогов этой нормы.^[57]

Действительно, в том виде, как сформулирован сейчас в ст. 173 УК состав лжепредпринимательства, ранее российскому уголовному зако­нодательству он известен не был. Однако, несмотря на использование термина «лжепредпринимательство» в УК РФ 1996 г. впервые, это вовсе не означает, что предшествующее отечественное уголовное право не подготовило для этого соответствующей почвы. Анализ памятников российского права, проведенный многими авторами, показывает, что уголовно-правовое преследование за различные обманные действия с использованием лжеорганизаций является национальной традицией.^[58] Сошлемся лишь один пример.

«1. Учреждение и руководство деятельностью лжекооперативов, т.е. таких организаций, которые прикрываются кооперативными форма­ми в целях использования льгот и преимуществ, предоставленных коо­перации, в действительности же являются предприятиями частнопред­принимательскими и предусматривают интересы капиталистических элементов, имеющих преобладающее влияние в их составе, - наказыва­ется...

2. Участие в работе лжекооперативной организации лиц, заведомо знавших,-что данная организация является-лжекооперативной,-и-извле- кающих из этого участия предпринимательскую прибыль или заведомо содействовавших сокрытию действительного характера названной орга­низации, - наказывается...».

Если в рассматриваемой статье слово «учреждение» заменить сло­вом «создание», а эти слова в праве обозначают практически одно и то же действие, то схожесть ст. 129-а УК 1926 г. и ст. 173 УК 1996 г. оче­видна. Кроме того, «учреждение» и «создание» соответствующей орга­низации близки по целям: в УК 1926 г. - это использование льгот и пре­имуществ, предоставленных кооперации; в УК 1996 г. - получение кре­дитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выго­ды или прикрытие запрещенной деятельности. В обоих кодексах речь идет по существу об извлечении имущественной выгоды путем создания коммерческой организации и использования ее правового статуса.

Действующая норма российского уголовного законодательства об ответственности за лжепредпринимательство, имея национальные соци­ально-экономические основания, находит подтверждение своей обосно­ванности и в сравнительном правоведении. Во многих странах мира псевдопредпринимательская деятельность, направленная на извлечение имущественной выгоды с причинением ущерба гражданам, юридиче­ским лицам или государству, уголовно наказуема. Иное дело, что в на­циональных системах права названный состав именуется не одинаково, по-разному определены уголовно-правовые последствия совершения лжепредпринимательства.

для юриста, желающего провести сравнение различных правовых сис- 66

тем» .

⁶⁶ Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998. С. 16-17.

В некоторых странах исследуемый состав преступления, по сути, идентичен составу, включенному в УК РФ. При переводе на русский язык он именуется по-разному:

- «лжепредпринимательством» (ст. 193 УК Азербайджана, ст. 189 УК Армении; ст. 234 УК Беларусь; ст. 198 УК Грузии; ст. 192 УК Казах­стана; ст. 182 УК Кыргызстана; ст. 260 УК Таджикистана; ст. 241 УК Туркменистана; ст. 179 УК Узбекистана);

- «псевдопредпринимателъством» (ст. 242 УК Молдавии);

- «фиктивной предпринимательской деятельностью» (ст. 209 УК Латвии) или «фиктивным предпринимательством» (ст. 205 УК Украи­ны).

В перечисленных странах состав лжепредпринимательства сфор­мулирован на единой идейно-правовой основе, тем не менее, в нацио­нальных УК практически во всех элементах состава данного преступле­ния имеются различия, которые недостаточно изучены в отечественной уголовно-правовой литературе, несмотря на то, что их анализ может пролить свет на многие дискуссионные вопросы.

Объективная сторона лжепредпринимательства согласно УК неко­торых стран, как и УК России, включает: а) действие в форме создания коммерческой организации; б) причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству; в) причинную связь между ущербом и деянием. Так, аналогичная УК РФ конструкция действия как признака объективной стороны лжепредпринимательства используется в уголов­ных кодексах Казахстана (ст. 192), Кыргызстана (ст. 182), Таджикистана (ст. 260), Туркменистана (ст.

В УК Армении (ч. 1 ст. 189) наряду с созданием коммерческой ор­ганизации предусмотрена такая форма лжепредпринимательства как «предоставление фальшивых документов без поставки товаров или без оказания услуг, составление и предъявление фальшивых документов о расходах и доходах» (ч. 2 ст. 189). Данное положение свидетельствует о

том, что в УК Армении лжепредпринимательство жестко не увязывается с моментом создания коммерческой организации; совершение объектив­ной стороны данного состава преступления возможно и на последующих стадиях.

В ряде УК объективную сторону лжепредпринимательства состав­ляет действие, выраженное в создании не коммерческой организации, а иной структуры (структур), в частности:

- юридического лица (Беларусь; Болгария);

- субъектов предпринимательской деятельности — юридических лиц (Украина);

- предприятия (Грузия; Молдавия);

- предприятия или иного юридического лица (Азербайджан);

- предприятий и других предпринимательских организаций (Узбе­кистан).

Наиболее предпочтительной в этом отношении, на наш взгляд, яв­ляется формулировка, используемая в УК Украины, за тем лишь исклю­чением, что вряд ли было целесообразно ограничивать круг субъектов предпринимательской деятельности юридическими лицами. Индивиду­альные предприниматели по своему правовому статусу могут совершать те же действия, что и юридические лица, и от их деятельности может на­ступить тот же вред, что и от деятельности юридических лиц.

Объективная сторона лжепредпринимательства в УК России, как уже отмечалось, ограничена созданием, -то.есть регистрацией коммерче­ской организации (юридического лица, предприятия) в соответствую­щих органах. Приобретение уже созданной организации под ст. 173 УК при буквальном толковании закона не подпадает.

Есть большой соблазн предположить, что под термином «созда­ние» российский законодатель имел в виду любые способы образования коммерческой организации. Отдельные авторы исходят именно из этого, понимая под созданием и приобретение уже существующей организа-

ции.^[60] Например, путем заключения договора купли-продажи юридиче­ского лица, которое ранее осуществляло предпринимательскую деятель­ность, для дальнейшего его использования в качестве лжефирмы.

В этой связи заслуживает внимания ч. 1 ст. 205 УК Украины, где под фиктивным предпринимательством подразумевается «создание или приобретение (выделено мною - М.К.) субъектов предпринимательской деятельности (юридических лиц) с целью прикрытия незаконной дея­тельности или осуществления видов деятельности, в отношении которых имеется запрет». Приобретение субъекта предпринимательской деятель­ности означает обретение права собственности на имущество юридиче­ского лица, как в целом, так и в той части, которая позволяет фактически руководить деятельностью данного предприятия, влиять на принятие решений его руководящих органов. На практике это покупка контроль­ного пакета акций акционерного общества, приобретение приватизаци­онного имущества предприятий, передача обладателем прав собственно­сти на имущество частного предприятия другому лицу, смена состава участников субъекта предпринимательства, основанного на коллектив­ной форме собственности, приобретение одним или несколькими участ­никами хозяйственного общества части в его имуществе, принадлежа­щей другим участникам.^[61]

------------------- Преступление, предусмотренное в ст. 173 УК РФ, относится к так

называемым материальным составам и считается оконченным только в случае причинения крупного ущерба гражданам, организациям или го­сударству, под которым в соответствии с примечанием к ст. 169 УК РФ признается ущерб в сумме, превышающей 250 тыс. рублей.

Исходя из лингвистического толкования диспозиции ст. 173 УК РФ, следует заключить, что последствие в виде крупного ущерба произ­водно от самого факта создания коммерческой организации. Данное по­ложение закона в уголовно-правовой литературе нередко подвергается критике, так как причинную связь между созданием коммерческой орга­низации и наступившими вредными последствиями трудно предста­вить.^{[62] [63] Как отмечает Б.В.}

которые она осуществляет, прикрываясь предпринимательской структу-

- 70 рои.

Авторитетный российский автор в сфере экономических преступ­лений проф. Н.А. Лопашенко также отмечает, что недостатком состава лжепредпринимательства является «отнесение его законодателем к чис­лу материальных, т.е. таких, окончание преступления' по которым свя­зывается с наступлением определенных последствий. Крупный ущерб, предусмотренный в статье, должен причинно вытекать- из деяния, т.е. создания фиктивной лжефирмы. Однако сама юридическая регистрация едва ли вообще может повлечь причинение какого-либо ущерба; по­следний рождается от той деятельности, которую виновный прикрывает созданием фирмы».^[64]

В этом отношении заслуживают внимания УК Болгарии (ст. 259), Грузии (ст. 198), Латвии (ст. 209), Узбекистана (ст. 179), Украины (ст.

___________ 205) и_других-стран,-где состав рассматриваемого преступления отнесен

к числу формальных и считается оконченным с момента создания юри­

дического лица с соответствующими целями.^[65]

В УК Республики Беларусь состав лжепредпринимательства, на­против, был преобразован из формального в материальный состав. В 1993 г. в УК РБ 1960 г. вместо главы «Хозяйственные преступления» была введена глава «Преступления в сфере предпринимательства и иной хозяйственной деятельности», включающая ст. 150-1 («Лжепредприни­мательство»). В названной статье состав лжепредпринимательства не содержал указания на вред как последствие преступления. Белорусский УК 2002 г. определяет лжепредпринимательство уже как деяние, по­влекшее причинение ущерба в крупном размере. Вероятно, при разра­ботке нового УК белорусским законодателем была воспринята норма российского УК.

Метод сравнительно-правового анализа позволяет также глубже уяснить такой наиболее критикуемый в отечественной литературе эле­мент состава лжепредпринимательства как субъективная сторона. Об­ращение к зарубежному опыту криминализации показывает, что в стра­нах, где состав лжепредпринимательства сформулирован как формаль­ный, данное преступление при наличии специальной цели может быть совершено только с прямым умыслом (Болгария, Грузия, Литва, Узбеки­стан, Украина).

В УК Казахстана (ст. 192) состав лжепредпринимательства опре­делен, как и в УК РФ. Отличие состоит лишь в том, что в ст. 173 УК РФ вместо слов «гражданину, организации» используются слова «гражда­нам, организациям». Возникает вопрос, а будет ли деяние, содержащее признаки лжепредпринимательства, квалифицироваться по ст. 173 УК РФ, если крупный ущерб причинен одному субъекту - гражданину или организации? С другой стороны, что касается УК Казахстана, неясно, подлежит ли квалификации по ст. 192 деяние, если крупный ущерб об­разует совокупный вред, причиненный нескольким субъектам?

Представляется, что как на первый, так и на второй вопросы необ­ходимо дать утвердительные ответы, то есть деяние может рассматри-

ваться как лжепредпринимательство независимо от того, кому причинен вред — одному или нескольким субъектам. В связи с этим обнаруживает­ся редакционное несовершенство ст. 173 УК РФ. В диспозиции назван­ной статьи следовало бы вместо слов «гражданам, организациям» ис­пользовать слова «гражданину (гражданам), организации (организаци­ям)».

Поскольку страны Западной Европы и США имеют более дли­тельную и последовательную историю развития рыночных отношений, логично обратиться к опыту этих стран по охране предпринимательства уголовно-правовыми средствами. К тому же, по единодушному мнению российских авторов, в УК западных стран норма о лжепредпринима­тельстве не встречается. Так, О.А. Вагратьян пишет: «В развитых стра­нах Европы и Соединенных Штатах Америки отсутствует уголовная от­ветственность за лжепредпринимательскую деятельность, поскольку в этих странах давно сложился и отлажено работает иной правовой меха­низм, который включает в себя экономические рычаги и хорошо разра­ботанную систему цивильного и финансово-налогового законодательст-

73

ва».

С таким мнением трудно согласиться. Уже в начале XX в. пробле­ма экономической преступности привлекла внимание западных специа­листов. В середине века в данной сфере были проведены серьезные раз­работки, которые в определенной степени заложили основы для даль­нейших исследований. Наиболее известна концепция, разработанная американским ученым Э. Сатерлендом, в работах которого впервые был использован термин «беловоротничковая преступность» - преступления, совершаемые высокопоставленными лицами в сфере предприниматель­ской деятельности.^{[66] [67] В дальнейшем круг субъектов и преступных дея-}

ний, относимых к экономической преступности, был значительно рас­ширен.

В 70-е годы экономическая преступность становится одной из ак­туальнейших проблем. Она занимает умы ученых, практиков, государст­венных и общественных деятелей, широко обсуждается на научных кон­грессах и конференциях национального и международного уровней. Од­нако, несмотря на все научные исследования, проводимые в данной об­ласти, ни в отечественной, ни в зарубежной литературе по уголовному праву и криминологии нет единого понимания экономической преступ­ности и ее признаков.

Особый интерес в свете исследуемой темы представляет одна из стран Европы — Швеция. Проблема экономической преступности явля­ется одной из острейших для Швеции проблем, которая глубоко трево­жит эту благополучную страну и которая служит предметом жесточай­ших споров и обсуждении на протяжении последних 30 лет.

В юридической литературе Швеции экономическая (хозяйствен­ная) преступность определяется как противоправная деятельность, кото­рая осуществляется с целью извлечения экономической выгоды, в рам­ках легальной хозяйственной деятельности, носит длящийся, системати­ческий и масштабный (широкий) характер, причиняет значительный ущерб экономическим интересам государства (общества) или отдельных групп граждан.⁷⁵

_____________ Анализируя ст.-173 УК-можно сделать вывод, что в ней, по сути,

говорится о введении в заблуждение других лиц (при помощи правового статуса коммерческой организации) с целью получения имущественной выгоды. Легко заметить, что это имеет много общего с мошенничеством, где также используется обман для завладения чужим имуществом. Од­нако действующий УК не позволяет расценивать как мошенничество обма-

⁷⁵ Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4, Государство и право: РЖ / РАН. ИНИОН. Экономическая преступность и объекты ее посягательств. (Научно-аналитический обзор) - М., 2000. - 2000, N 4. С. 155

ны, способствующие извлечению имущественных выгод, не связанных с приобретением имущества или права на него. Российское уголовное право под мошенничеством однозначно подразумевает одну из форм хищения. Изучение зарубежных УК показывает, что в тех из них, где отсутствует состав лжепредпринимательства, мошенничество трактуется шире.^[68]

Так, в УК Германии^[69] выделены: собственно мошенничество (§ 263); компьютерное мошенничество (§ 263а); получение субсидии путем мошенничества (§ 264); мошенничество при капиталовложении (§ 264а); получение выгоды путем обмана (§ 265а); мошенничество, связанное с получением кредита (§ 265Ь); преступное злоупотребление доверием (§ 266); утаивание и растрата заработной платы (§ 266а), злоупотребление кредитными картами (§ 266Ь). Наиболее близок к лжепредприниматель­ству § 263 УК Германии («Мошенничество»), который гласит: «Кто, на­мереваясь получить для себя или третьего лица противоправную имуще­ственную выгоду (выделено мною - М.К.), причиняет вред имуществу другого лица тем, что вводит в заблуждение или поддерживает это за­блуждение, утверждая заведомо ложные факты или искажая, или скры­вая подлинные факты, наказывается...».

§ 265Ь УК устанавливает ответственность за мошенничество при кредитовании, в том числе в связи с заявлением о предоставлении кре­дита фактически «не существующему предприятию или не существую­щей фирме», при чем «независимо от их профиля, которым по их роду и объему требуется осуществление коммерческой деятельности».---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

УК Франции специальной статьи о лжепредпринимательстве не содержит, однако его уголовно-правовая норма о мошенничестве (ст. 313-1) включает такой сущностный элемент лжепредпринимательства

как причинение имущественного вреда путем обмана.⁷⁸ Она гласит: «Мошенничеством является совершенное путем использования ложного имени или ложного статуса, либо путем злоупотребления действи­тельным статусом, (выделено мною — М.К.) либо путем использования обманных приемов введение в заблуждение какого-либо физического или юридического лица и склонение его таким образом к тому, чтобы оно в ущерб себе или третьим лицам передало денежные средства, цен­ные бумаги, материальные ценности или какое бы то ни было иное имущество, предоставило услуги или совершило сделку, влекущую воз­никновение обязанности или освобождение от нее». Из текста статьи видно, что формулировка мошенничества вполне может предусматри­вать и деяния, выделенные в российском УК в статью о лжепредприни­мательстве. На это указывают слова «путем злоупотребления действи­тельным статусом».

В УК Франции обман рассматривается не как способ, а как само преступное деяние (ст. 313-1). По смыслу толкования данной статьи на­казуем сам обман, а не совершенное с его помощью» завладение чужим имуществом или правом на имущество.

Следует также учитывать, что уголовную ответственность во Франции может нести и юридическое лицо. Нетрудно предположить, что преступления в сфере предпринимательства также могут совершать юридические лица.⁷⁹ Так, согласно ст. 131-39 наказание в виде прекра-

— щения.-деятельности применяется в случае,-когда юридическое лицо «отошло от цели своего создания для совершения вменяемых ему в вину действий».

В главе XI УК Испании «О преступлениях, связанных с интеллек­туальной и промышленной собственностью, с рынком и потребителями»

78

Уголовный кодекс Франции. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002.

⁷⁹ Уголовное право. Часть общая. Т. 1. Учение о преступлении. М.: МГУ, 1999. С. 535. См.: УК ФРГ. М.: Юридический колледж МГУ, 1996.

состав мошенничества определен настолько широко, что на практике охватывает и лжепредпринимательство. Ст. 248 УК Испании («О мо­шенничестве») гласит:

«1. Совершают мошенничество те лица, которые с целью наживы, используя обман, достаточный для возникновения заблуждения у друго­го лица, побуждают его совершить действия по распоряжению имуще­ством во вред ему самому или другим лицам.

2. Также признаются виновными в мошенничестве те лица, кото­рые с целью наживы, манипулируя информацией или, используя другую подобную уловку, достигают действия неправомерной передачи налич­ного имущества во вред третьим лицам».^[70]

Следовательно, в соответствии с УК Испании совершает мошен­ничество тот, кто, используя обман, достаточный для возникновения за­блуждения у другого лица, побуждает его совершить действие во вред самому себе или третьему лицу. Деяние признается совершенным с отягчающими обстоятельствами, если:

- предметом мошенничества являются товары первой необходимо­сти, жилище и другое имущество, считающееся жизненно необходимым;

- предметом мошенничества послужили вещи, которые относятся к художественному, историческому, культурному или научному достоя­нию;

- мошенничество было осуществлено посредством притворной тяжбы или другого обмана в судебном процессе;

- были использованы недозволенные чеки, долговые обязательст­ва, векселя или фиктивная обменная сделка;

- была использована поддельная подпись;

- было совершено с использованием личных отношений между преступником и потерпевшим или с использованием его коммерческой или профессиональной доверчивости;

- мошенничество причинило тяжкие последствия (учитывая цен­ность похищенного, характер причиненного вреда, экономическое по­ложение потерпевшего и его семьи).

В УК Италии - страны, где предпринимательство существовало довольно давно, обращает на себя внимание предельно широкое опреде­ление мошенничества, которое охватывает любой обман, связанный с извлечением имущественной выгоды. Ст. 640 УК Италии («Мошенниче­ство») гласит: «Кто, хитростью или коварством, введя кого-либо в за­блуждение, доставит себе или другим неправомерную выгоду в ущерб другому лицу, - наказывается...».

В УК Дании норма о мошенничестве (§ 279), помещенная в главу 28 («Стяжательские преступления»), гласит: «Любое лицо, которое в це­лях получения для себя или для других лиц незаконной выгоды путем незаконного осуществления, подтверждения или использования ошибки, заставляет любое лицо совершить или не совершать деяние, которое за­ключается в потере имущества для обманутого лица или для других лиц, которых затрагивает данное действие или бездействие, признается ви­новным в мошенничестве».^[71] Эти положения, а также наличие института аналогии уголовного закона позволяют сделать вывод о возможности . применения статей о мошенничестве-и при совершении деяний, анало­

гичных предусмотренным в ст. 173 УК РФ.

Норма о мошенничестве содержится и в главе 26 УК Дании («Мошенничество и нарушение доверенным лицом своих обязанно­стей».) В соответствии с § 270 за мошенничество подлежит наказанию

лицо, которое с целью получения для себя или другого незаконной при­были, -

- вызывая, усиливая или используя ошибку, неправомерно побуж­дает кого-либо к совершению действий, которые приводят к потери или создают риск потери для него или лица, в отношении которого он пред­принимает действия,

- используя неверные или неполные сведения, изменяя данные, программное обеспечение или другим образом незаконно влияя на ре­зультат автоматической обработки данных, тем самым наносит ущерб или создает риск ущерба для кого-либо.

Ст. 146 УК Швейцарии («Мошенничество») сформулирована следующим образом: «Кто с целью незаконно обогатиться самому или обогатить другого обманно вводит кого-то в заблуждение путем утвер­ждения фактов или их сокрытия или обманно укрепляет его заблужде­ние и таким образом побуждает заблуждающегося к поведению, в ре­зультате которого заблуждающийся наносит ущерб себе или другому, наказывается каторжной тюрьмой на срок до пяти лет или тюремным за­ключением».^[72]

Следует указать и на ст. 152 УК Швейцарии («Ложные сведения о торговой деятельности»), которая гласит: «Кто, являясь основателем, владельцем, товарищем в обществе с неограниченной ответственностью, уполномоченным или членом руководства предприятия, правления, ре­визионного органа или являясь ликвидатором торгового общества, това­рищества или другого предприятия, которое специализируется на веде­нии торговой деятельности, в общественных публикациях или в сооб­щениях или представлениях собранию членов общества или товарище­ства или участникам другого предприятия представляет ложные или не­полные сведения, имеющие существенное значение, допускает это сде-

лать, если эти данные сведения могут повлечь за собой вредные послед­ствия в распоряжении имуществом другого, наказывается тюремным за­ключением или штрафом».

В английском уголовном праве существует несколько видов об­манного завладения чужим имуществом (мошенничества). Основной вид такого рода преступлений предусмотрен Законом о краже 1968 г. Он состоит в получении чужого имущества путем незаконного введения лица в заблуждение с намерением навсегда лишить его этого имущества (п. 1 ст. 15). Для наступления ответственности не имеет значения, полу­чает ли виновный это имущество для себя или для третьих лиц, действу­ет ли он намеренно или неосторожно, вводит ли в заблуждение при по­мощи слов или определенного поведения.

В истории английского права основное преступление, совершае­мое путем обмана - мошенничество - считалось мисдиминором, однако понятие обмана было намного шире мошенничества. С его помощью со­вершались обманы в игре, получение кредита, и др. Помимо основного вида этого преступления в английском уголовном праве существует и его специальный вид - получение денежной выгоды путем введения в за­блуждение. Такое преступление имеет место в случае, когда виновный названным способом избавляется от имущественных обязанностей, до­бивается снижения сумм страховых взносов, т.е. приобретает опреде­ленную денежную выгоду (ст. 16 Закона).

_______________ В Законе о краже 1978 г. появилось несколько самостоятельных

разновидностей мошенничества. Их общая черта - незаконное получе­ние услуги (в гостинице, в ресторане, в такси) путем введения в заблуж­дение лица, предоставляющего такую услугу.

Общему праву прежних лет были известны бесчестные поступки, которые рассматривались и в качестве фелоний (в том случае, когда они имели своим результатом действительное нарушение владения), и в форме мисдиминоров (деяния, достаточно вредные для общества, когда

лицо склоняет собственника к отчуждению имущества посредством ис­пользования какого-либо предмета, рассчитанного на то, чтобы ввести в заблуждение не только его, но и всех других людей).

Исторически в Англии, как и в России, понятие уголовно­противоправного обмана родилось из торговых отношений, как обман мер, весов, однако обман путем сообщения ложных сведений без упот­ребления предметов обмана преступлением не считался. В одном из су­дебных отчетов того времени приводились доводы судьи: «Осудим ли мы человека за то, что он воспользовался глупостью другого?».^[73] В по­следующем статутное право установило наказуемость и за частный об­ман (обман конкретного лица без использования предметов и средств, рассчитанных не только на данное лицо, но и на других лиц).

По этому пути пошел и Закон о похищении имущества 1916 г., со­гласно которому получение от какого-либо лица под ложным предлогом с целью обращения в свою пользу какого-либо движимого имущества, денег или ценной бумаги является уголовно-наказуемым деянием. Об­ман считался наказуемым, если произошла действительная передача ве­щи, однако не считалось обязательным, чтобы преступник воспользо­вался похищенной путем обмана вещью, главным был тот факт, что пре­ступник «имел над ней контроль». Обман наказывался и тогда, когда имущество было передано не преступнику, а третьим лицам. Однако предметом обманного преступления считалось только движимое имуще­ство, деньги, ценности. Интерес вызывает то обстоятельство, что неко­торые малоценные виды имущества не признавались предметом мошен­ничества (так было, например, в отношении собаки или овцы, однако затем, когда овцы стали играть большую роль в экономике Англии, мо­шеннические действия с целью завладения овцами стали считаться пре­ступлением). Если в результате обмана человек получал недвижимое

имущество путем подделки документов или использования заведомо фальшивых бумаг, он наказывался за подлог документов (Закон о подло­ге 1913 г.).

С этого времени английский глагол «to fabricate» — изготовлять, делать, получил свое «криминальное» значение - «сфабрикованный», «сделанный обманным образом» Результатом обмана должно было быть искажение истины, приведшее к заблуждению потерпевшего. Ненаказу­ем был обман, обращенный в будущее.

Таким образом, проследив развитие уголовного права в Англии, можно сделать вывод, что для общего права были характерны прецеден­ты, защищающие общественные интересы от преступлений, совершен­ных с помощью обмана. Статутное право распространило защиту и на отдельных членов общества, защищая личные имущественные интересы от обманных посягательств.

Ответственность за мошеннические действия, связанные с регист­рацией коммерческих фирм, с покупкой или продажей ценных бумаг в США установлена Законом о ценных бумагах 1933 г., Законом об обме­не ценных бумаг 1934 г. (раздел 15 Свода законов США, ст. ст. 77 и 78). 84

Примерный уголовный кодекс США 1962 г. в разделе 223 «Хище­ние и родственные ему посягательства» предусмотрел ряд преступле­ний, которые могут быть совершены путем обмана. Так, ст. 223.3 («Хи­щение путем обмана») гласит:

«Лицо виновно в совершении хищения, если оно путем обмана с целью получает имущество, принадлежащее другому лицу. Лицо совер­шает обман, если оно с целью:

1) создает или укрепляет ошибочное представление, включая оши­бочное представление о законе, ценности, намерении или ином психиче­ском состоянии; однако вывод о наличии обмана отношении намерения

⁸⁴Клюканова Т.М. Уголовное право зарубежных стран. СПб., 1998. С. 61.

личности выполнить обещание, не может быть сделан на основании од­ного лишь факта последующего невыполнения обещания; или

2) препятствует другому лицу в получении сведений, которые по­влияли бы на его суждение о характере сделки; или

3) не исправляет ошибочного представления, которое ранее было создано или укреплено создавшим обман лицом или заведомо для со­вершившего обман лица влияет на другое лицо, с которым обманщик находится в фидуциарных или конфиденциальных отношениях; или

4) не сообщает об известном ему нахождении имущества в залоге, существовании правовой претензии на него или ином правовом препят­ствии к пользованию имуществом, которое оно пере дает или обременя­ет обязательствами в порядке встречного удовлетворения за полученное имущество, независимо от того, является ли означенное препятствие действительным и зафиксировано ли оно в официальном документе.

Термин «совершить обман» не распространяется, однако, на ложь в отношении обстоятельств, не имеющих имущественного значения, а равно на восхваление предмета посредством заявлений, которые не должны ввести в заблуждение людей обычного уровня развития в груп­пе лиц, к которым адресуется деятель».^[74]

Таким образом, в Примерном УК США содержится исчерпываю­щее понятие обмана. Мы можем наблюдать, как в продолжение истори­ческого спора, право США признает ненаказуемым обман, обращенный в будущее.

Система Особенной части уголовного права США предусматрива­ет помимо соответствующих параграфов в уголовных кодексах штатов ряд федеральных законов об уголовной ответственности за различные деяния. Например, Федеральный закон о борьбе с организованной пре­

ступностью 1961 г., Федеральный закон о защите потребительского кре­дита 1970 г., и др.

Таким образом, можно сделать вывод, что криминализация дея­ний, представляющих собой обманные действия, направленные на из­влечение имущественной выгоды путем использования юридического лица, характерна практически для всех государств мира. Создание лже­фирмы рассматривается как способ совершения многих преступлений. В одних странах такие действия именуются, как и в России, лжепредпри­нимательством, в других рассматриваются как разновидность мошенни­чества не связанная с завладением имущества, а для извлечения имуще­ственной выгоды. Создание фиктивных фирм используется в зарубежной практике для отмывания денег, прикрытия наркобизнеса и незаконного игорного бизнеса, мошенничества, совершения налоговых и кредитных преступлений.