Характеристика общественной опасности вымогательства и шантажа, их место в системе имущественных преступлений

В концепции национальной безопасности Российской Федерации (в редакции Указа Президента РФ № 24 от 10 января 2000 г.) отмечено, что рост организованной преступности, наряду с другими факторами, создаёт угрозу национальной безопасности страны.

В.С.Устинов разделяет организованную преступность на политическую и корыстную. Последняя, по его мнению, может осуществляться как ненасильственным путём, так и с применением насилия.^[5] Следовательно,

российские криминологи рассматривают вымогательство и шантаж в структуре преступности в группе имущественных преступлений. Вместе с тем, следует отметить, что, обладая рядом объективных и субъективных признаков, служащих основным критерием объединения данной группы

, преступлений (имущественных), исследуемый вид преступлений имеет и

свои специфические черты. Поэтому для обстоятельного рассмотрения характеристики общественной опасности вымогательства и шантажа, её оценки необходимо определить их место в системе имущественных преступлений, выделить наиболее характерные свойства уголовно-правового

• и криминологического характера. Это важно также и для того, чтобы в законодательном порядке более точно и криминологически обоснованно координировать фактическую общественную опасность, особенности реального проявления вымогательства и шантажа с описанием их составов в уголовном законе.

* отдельно и к вымогательству, и к шантажу.

С учётом изложенного в данном параграфе целесообразно рассмотреть три основных вопроса: а) место вымогательства и шантажа в группе имущественных преступлений и их соотношение, то есть классификацию преступлений против собственности; б) критерии разграничения

• вымогательства и шантажа; в) количественно-качественные показатели общественной опасности вымогательства и шантажа,

В юридической литературе неоднократно подчёркивалась теоретическая и практическая значимость для криминологического анализа, квалификации совершаемых имущественных посягательств, построения

* санкций правильной, обоснованной классификации преступлений против собственности и определения в ней места вымогательству и шантажу.^[6] Так,

Э.С. Тенчов предлагает подразделить все преступления против собствен­ности на три подгруппы:

-хищения (ст. 156-162,164 УК РФ);

- иные преступления, направленные к извлечению имущественных выгод (ст. 163, 165 УК);

- преступления, не направленные на извлечение имущественных выгод

* (ст.166-168 УК).^[7]

Если обратиться к истории российского уголовного законодательства, то видно, что автором, по сути дела, предпринята попытка подобной позицией реанимировать законодательное определение вымогательства. В ст. 194 УК РСФСР 1922 г. оно определялось как "требование передачи каких-

* либо имущественных выгод или права на имущество или же совершения каких-либо действий под страхом учинення насилия над личностью или истребления его имущества». При этом следует подчеркнуть, что точка зрения Э. Тенчова соответствует также теории и практике дореволюционного уголовного права России, когда вымогательство отграничивалось от разбоя,

* прежде всего, по предмету посягательства. Предметом разбоя признавалась материальная вещь (деньги, ценности), а предметом вымогательства выступало право на имущество или обязательство по имуществу.^[8]

Однако изложенная классификация, вполне приемлемая в условиях действия прежнего законодательства, вряд ли может быть воспринята в

* настоящее время.

»

определяющим, а может только дополнять основной критерий.

Представляет интерес классификация исследуемой группы преступ­лений, предложенная профессором Гаухманом Л.Д. и профессором Мак­симовым С.В.:

- хищения (ст. 158-162,164 УК);

_е - иные виды неправомерного завладения или пользования чужим

имуществом (ст. 163,165, 166);

- уничтожение или повреждение имущества (ст. 167-168).^[10]

По нашему мнению, отмеченная позиция, когда в качестве основного критерия взят признак объективной стороны, была бы безукоризненной, если

• бы законодатель не сформулировал понятие хищения как "совершённые с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества" (примечание к ст. 158 УК РФ). И только эта, не совсем удачная законодательная конструкция

• понятия хищения, делает предложенную авторами классификацию «ущербной». В этой связи хотелось бы высказать несогласие с критическим замечанием С.М. Кочои в адрес мнения Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова. Он отмечает: "Обращает на себя внимание в этой квалификации (видимо, опечатка в первоисточнике - А..У.) то, что завладение как конструктивный

• признак в преступлениях, выделенных во вторую группу, присутствует только при совершении преступления, предусмотренного ст. 166 УК РФ (не говоря уже о том, что, например, при вымогательстве нет ни завладения, ни пользования чужим имуществом)^[11]... Автор, используя такую же аргументацию, исключает и такую опасную форму хищения как разбой.^[12]

С подобным мнением трудно согласиться.

конодательной конструкцией их состава. С учётом повышенной степени общественной опасности разбоя, вымогательства их составы сформули­рованы в законе как формальные ("усечённые"). Но это, не меняя характер преступления, влияет лишь на определение момента окончания состава преступления, т.е. с момента совершения действий.

В ряде учебников по Особенной части уголовного права преступления против собственности подразделяются на следующие группы:

- хищения (ст. 158 - 162, 164 УК);

- причинение имущественного или иного ущерба, не связанное с хищением (ст. 163,165, 166 УК);

- уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167, 163 УК)^[13].

В качестве основного критерия классификации выступают преступные последствия — ущерб чужой собственности. Это явно неудачное решение, так как причинение такого ущерба предусмотрено во многих составах преступлений, содержащихся в различных разделах Особенной части УК РФ 1996 г.

Достаточно оригинальную классификацию предложил профессор Борзенков Г.Н., в которой вымогательство выделено отдельно, как пре­ступление, "примыкающее к хищениям".^[14] К сожалению, им не сформули­рован четкий конкретный критерий подразделения преступлений на виды.

Нельзя оставить без внимания и интересную, но далеко не бесспорную классификацию преступлений против собственности, выработанную С.М. Кочои:

А. Корыстные преступления против собственности:

1. Хищение (ст. 158-161, 164 УК);

2. Корыстные преступления против собственности, не содержащие признаков хищения (ст. 162,163,165 УК);

Б. Некорыстные преступления против собственности:

ЕУгон (ст. 166 УК);

2.Уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167, 168 УК)."^[15] При этом автор не называет критерии выделения четырёх групп, но из содержания усматриваются два: корыстная цель (при подразделении преступлений на группы А.

По нашему мнению, наиболее приемлемой представляется классификация, предложенная профессором Гаухманом Л.Д. и профессором Максимовым С.В., но с определёнными уточнениями. Основным критерием мы признаём способ преступного посягательства на отношения собствен­ности, а в качестве дополнительного - его корыстная окраска, то есть наличие либо отсутствие корыстной цели. С учётом названных критериев выделены следующие группы преступлений:

1. Неправомерное безвозмездное изъятие чужого имущества из фонда различных собственников, то есть все формы хищения (корыстная цель презюмируется) - ст. ст. 158, 159, 160, 161,162, 164 УК РФ;

2. Неправомерное безвозмездное корыстное завладение или пользо­вание чужим имуществом (вымогательство, шантаж, причинение имущест­венного ущерба путём обмана) — ст. ст. 163, 165 УК РФ;

3. Неправомерное завладение или пользование чужим имуществом без корыстной цели (ст. 166 УК РФ)

4. Неправомерное уничтожение или повреждение чужого имущества (ст.

ст. 167, 168 УК РФ).

Таким образом, вымогательство и шантаж в интерпретации действующего уголовного законодательства (ст. 163 УК РФ) входят в одну группу корыстно-насильственных преступлений против собственности,

• отличающихся повышенной общественной опасностью. Однако, фактически, это два самостоятельных вида преступлений, которые между собой существенно отличаются и по характеру и по степени общественной опасности, и по содержанию объективных и субъективных признаков. Поэтому с учетом существенного негативного изменения количественных и

• качественных показателей вида преступлений и необходимостью усиления борьбы с ними, следует кардинально изменить законодательную конструкцию составов этих преступлений и редакцию ст. 163 УК РФ. Актуальность проблемы приведения уголовного законодательства в соответствие с реальной криминогенной ситуацией уже подчеркивалась в

• литературе.

• построении в новом Уголовном кодексе РФ соответствующих составов, в четком формулировании их признаков и дифференциации (категоризации) составов в зависимости от характера и степени общественной опасности описанных в них действий».^[16] В этой связи наиболее характерной чертой вымогательства является его насильственная сущность, которая отражается в объективных признаках состава преступления, содержащих описание применяемого при его совершении насилия. Выяснение содержания интенсивности и направленности насильственных действий позволяет сопоставить законодательные рамки этих составов и избежать неточности в

квалификации и оценке содеянного.^[17] Следует подчеркнуть, что более 70% вымогательств, как показали проведенные нами выборочные исследования, совершаются с применением физического или психического насилия.

При шантаже, по мнению некоторых ученых, объективная сторона предполагает действие, также заключающееся в угрозе, то есть «в психическом насилии: угрозе распространением сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких».^[18] С подобным мнением вряд ли можно согласиться. В составе шантажа угроза в отношении конкретного потерпевшего действительно есть, она направлена на подавление воли, но это не угроза насилием, т.е. применением физической силы как при вымогательстве. Законодатель последовательно разграничивает эти два понятия: угрозу насилием и угрозу причинения иного вреда личности, угрозу соответствующего ущемления прав и свобод гражданина (см. ст.131 УК и ст. 133 УК; ч.1 и ч.З ст. 150 УК и др.). Рассматриваемое различие составов вымогательства и шантажа обусловлено: а) важностью дополнительных непосредственных объектов; б) характеристиками способов преступного поведения; в) различным перечнем квалифицирующих признаков. И не только нелогично, но и принципиально неверно объединять два качественно различных преступления в одной уголовно-правовой норме. Ведь это влечёт немало последствий уголовно-правового характера, не соответствующих принципам уголовного права. Прежде всего, это касается установления возраста привлечения к уголовной ответственности за совершение вымогательства и шантажа, то есть субъект вымогательства и субъект шантажа не могут быть в этом смысле одинаковы. Далее, санкции по этим двум преступлениям также должны существенно отличаться с учётом характера и степени их общественной опасности и, соответственно, они

должны быть отнесены к разным категориям преступлений (ст. 15 УК РФ). А это, в свою очередь, будет оказывать существенное влияние на признание наличия соответствующего вида рецидива, определение вида исправительного учреждения и т.д. Кроме того, неудачное законодательное определение этих преступлений искажённо влияет на судебную статистику, структуру преступности в России. Мировая многолетняя законодательная практика и теория уголовного права в Российской империи и зарубежных странах не зря чётко различали и различают составы вымогательства и шантажа (этот вопрос будет обстоятельно рассмотрен во втором и третьем параграфах).

В структуре преступности России в 1987-2002 годы наибольший удельный вес занимают корыстные и корыстно-насильственные преступления против собственности,^[19] среди которых одним из наиболее общественно опасных является вымогательство. Причём, «самое широкое распространение в последние годы имеет вымогательство, сопряжённое с угрозой физической расправы или насилием (рэкет)".^[20] Например, в Санкт-

Петербурге пресечена деятельность опасной организованной преступной группы рэкетиров в количестве 13 человек. В течение 1991—1992 годов ими совершен ряд грабежей и вымогательств. В ходе обысков изъяты: карабин, револьвер, пять устройств в виде авторучек для стрельбы малокалиберными патронами, боеприпасы, комплект милицейской формы, деньги и ценности (по материалам МВД).^[21] Перечень подобных примеров можно продолжить. Стремительный рост организованных форм совершения вымогательства (в некоторых регионах достигает 80%), вооружённость групп, жестокость способов позволили криминологам отнести этот вид преступлений к среднему уровню организованной преступности. А это означает, что он уже обладает основными признаками, характерными для организованной преступности: значительный количественный состав (до 50 и более человек), устойчивость, иерархическая структура групп, вооружённость, как правило, наличие связи с чиновниками органов власти и управления.^[22] Подобное

бурное развитие рэкета криминологи связывают с резким ослаблением тоталитарного государства и параллельными сбоями в экономике.

При анализе и оценке общественной опасности вымогательства как вида корыстно-насильственных преступлений следует иметь в виду два

• основных аспекта. Первый аспект заключается в том, что опасность из­меряется, прежде всего, не количеством конкретных фактов вымогательства, а угрозами, исходящими от этого вида преступлений, тем деморализующим воздействием на предпринимателей, банкиров, фермеров и просто граждан, которое порождается вымогателями. Этот вид преступлений, обусловленный,

• прежде всего, противоречиями общественного развития, крайне неблагоприятными тенденциями в экономике, недостатками социально­духовной сферы, формально-бюрократическим отношением к людям, товарным дефицитом и другими негативными явлениями, обретает уже интенсифицирующий характер. Отмеченное обстоятельство обусловило

• вывод криминологов о том, что "ожидается дальнейшая интеграция преступных объединений, использования их для отмывания денег коммерческих банков, кооперативов и совместных предприятий». В значительной мере это связано с распространением рэкета, который катализирует организованную преступность, меняет её структуру

• (разрядка моя - А..У.). По данным МВД РФ под контролем мафии находится 40 тысяч коммерческих организаций. По экспертным оценкам, эта цифра увеличивается более чем в два раза. Происходит криминализация экономики, которая будет усугубляться в ближайшие годы".^[23] В перспективе исследователи прогнозируют дальнейшее развитие рэкета банковской

• системы и производственных предприятий, профсоюзный рэкет и предоставление услуг в борьбе с ним.^[24]

Второй аспект проблемы анализа и оценки общественной опасности вымогательства связан с его криминологической характеристикой, то есть совокупностью данных (информации) об этом виде преступлений.^[25] Научно­обоснованная, объективная криминологическая характеристика является необходимым исходным этапом построения системы предупреждения анализируемого вида преступлений, в том числе совершенствования уголовно-правового регулирования ответственности за их совершение.^[26]

В содержание криминологической характеристики, как правило, включают три группы признаков. Первую группу составляют данные, е раскрывающие криминологическую ситуацию: статистика преступлений;^[27]

сведения, характеризующие социально-политическую, социально-эконо­мическую обстановку совершения преступления и т.п. Вторая группа объединяет криминологически значимые признаки преступления: объект преступления; свойства личности преступника; виктимогенные факторы -

• свойства личности потерпевшего. Признаки третьей группы определяют специфику деятельности по предупреждению преступлений: причины преступлений; условия, способствующие их совершению; механизм конкретных преступлений, их последствия (эта группа признаков не будет нами рассматриваться, так как выходит за пределы диссертационного

• - исследования).

Рассмотрим подробнее первую и вторую группы признаков применительно к этому виду корыстно-насильственных посягательств. В основе криминологической характеристики лежат статистические данные,

отражающие количественно-качественные показатели общественной опасности вымогательства.^[28] Особый «всплеск» этот вид преступлений получил после 1987 года и достиг пика в 1994 году, составив рекордную цифру темпов роста по сравнению с 1987 годом — 545,7%; темпы прироста групповых форм вымогательства составили 17%.^[29] С 1994 года абсолютное число вымогательств несколько стабилизировалось: 1994 г. - 15959/11993; 1996 г. - 15245/11051; 1997 г. - 14503/9183 (числитель — количество фактов вымогательства, знаменатель — количество выявленных лиц, их совершивших).^[30] В 1999 году было зарегистрировано ужу 15959 случаев, по

• сравнению с 1987 годом рост в 11,6 раза. В последующие годы наблюдается уменьшение абсолютных показателей: в 2000 г. - 12547, в 2001 - 10808, в 2002 - 10515 случаев вымогательства и шантажа. Но при этом значительно снизилась раскрываемость этих преступлений - на 6%. Отмеченное уменьшение абсолютных показателей не означает, что исследуемый вид

• преступлений теряет свою общественную опасность. Вымогательство и шантаж стали более патентны, так как изменилась форма проявления этих преступлений. Ранее преступники подавляли волю потерпевших к сопротивлению путём применения особо жестоких способов, а высокая степень организованности формирований вымогателей позволяли им

* успешно противостоять правоохранительным органам. В настоящее время они перешли от подчёркнуто агрессивного насильственного воздействия на потерпевших к замаскированному принуждению, требованию платить «дань» за предложение обеспечить «крышу», защитить от других преступных группировок. Подобное проявление вымогательства менее демонстративно,

* но не менее опасно, так как паутиной покрывает все сферы общественной

деятельности. На снижение абсолютных показателей влияет и тот факт, что участились случаи переквалификации вымогательства на насильственное самоуправство (ч.2 ст.330 УК РФ). Шантаж, по нашим выборочным данным, составляет примерно 8-9%, однако латентность его значительно выше вымогательства. Граждане реже обращаются во властные структуры, не веря в возможность получить поддержку, а работники правоохранительных органов не так остро, как при вымогательстве, реагируют на заявления потерпевших.

С.М. Кочои, также отмечая общую тенденцию значительного роста числа вымогательств, подчёркивал волнообразный характер этого роста. Так, по его данным, в 1996 году наблюдалось сокращение на 16,6% по сравнению с 1995 годом, однако, уже в 1997 году за сравниваемый период 1996 года рост числа вымогательств составил 76,4% при общем резком росте корыстных преступлений в России на 58,3%.^[31]

Исследования, проведённые С.Л. Сибиряковым, показали, что каждое шестое, совершённое в школах насильственное преступление — это вымогательство. При этом каждая пятая опрошенная жертва насилия выразила уверенность, что никто не поможет им в этой беде.^[32]

Подобная угрожающая статистика непосредственно связана со сложившейся социально-политической и социально-экономической ситуаци­ей в стране. Криминализация общества достигла невиданных размахов, когда целые субъекты Федерации бессильны обуздать преступность. В этом плане показателен следующий пример. Первый заместитель начальника УВД Смоленской области вынужден был обращаться за помощью к населению,

отмечая при этом: "Мы надеемся, что с помощью предпринимателей, бизнесменов и руководителей всех форм собственности (разрядка моя - А..У.), которые пострадали от вымогательств преступных сообществ, сможем доказать конкретные преступления, совершённые задержанными... Главное, чтобы было понимание и желание для того, чтобы те преступники, которые совершали рэкет, вымогательство не один год, оказались за решёткой".^[33]

Вымогательство и шантаж обладают и достаточно высоким уровнем криминогенности и виктимности. Потерпевшие, доведенные преступниками до отчаяния, совершают имущественные преступления, чтобы выполнить их требования. А нередко вымогатели и шантажисты сами становятся жертвой преступления со стороны лиц, которым они предъявляли соответствующие требования под угрозой насилия. Очень показателен следующий пример. 17- летний А.Потапов осужден на 8 лет лишения свободы за убийство из корыстных побуждений (правильность квалификации не является предметом исследования). Он признан виновным в том, что причинил вымогателю тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего М.Журавлева. Последний неоднократно путем побоев, угроз и издевательства требовал передачи соответствующих сумм денег. Потапов несколько раз выполнял эти требования, но затем не выдержал и, когда вымогатель в очередной раз пришел за деньгами, нанес ему молотком несколько ударов по голове.^[34]

В России в последние годы в структуре судимости наблюдается тенденция к росту удельного веса осуждённых за корыстно-насильственные преступления.

Абсолютный рост числа осуждённых при высокой латентности вымогательства и шантажа, естественно, свидетельствует о повышенной степени общественной опасности исследуемого вида преступлений. Но ещё большую их опасность мы связываем с качественной характеристикой

личности осуждённых, с негативными тенденциями её основных показателей. Поэтому изучению личности корыстного, корыстно­насильственного преступника обоснованно уделялось и должно уделяться особое внимание. Это предопределено ещё и тем, что "имущественные

• преступления занимают по статистике всех стран и времён такое почётное место, что их движением определяется изучение всей преступности вообще".³⁵ Этот вывод М.П. Берлина до сих пор весьма и весьма актуален.

Необходимо отметить, что изучению личности преступника уделено достаточно много внимания представителями различных отраслей знаний, в том числе уголовного права, криминологии. При этом рассматриваемое понятие может употребляться, как отмечает профессор В.Д. Филимонов, в двух смыслах: с одной стороны - это личность преступника как личность человека, совершившего преступление, а с другой - как родовое понятие, _в характеризующее определённый тип людей,³⁶ которое базируется на

психологических, биологических и социальных свойствах человека. Итак, в обобщённом виде личность преступника может быть представлена как личность человека, виновного в совершении общественно опасного деяния, запрещённого законом под угрозой наказания; как личность человека,

• совершившего преступление вследствие присущих ему антиобщественных взглядов, отрицательного отношения к общественным интересам и выбора общественно опасного пути реализации своего замысла или непроявления необходимой активности в предотвращении отрицательного результата.³⁷

³⁵ Берлин М.П. Воры // Сб.: Вопросы изучения преступности на Север­ном Кавказе. Вып. 5. Ростов н/Д, 1927. С. 5.

³⁶ См.: Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника. Томск, 1970. С. 20-21; Шнайдер Г.И. Криминология. Пер. с нем. / Под общей ред. и с предисл. Л.О.Иванова. М., 1994.

³⁷ См.: Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Личность корыст­ного преступника. Томск, 1989; Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 14; Маврин А.Р., Середа Е.В. Характеристика осуждённых за имущественные преступления. М., 1989;

• Миненок М.Г. Типология корыстных преступников // Правоведение. 1991. № 1.

Из всей совокупности признаков, характеризующих личность вымогателя, мы выделим те из них, которые наиболее влияют на показатели общественной опасности этого вида корыстно-насильственного пося­гательства, Целесообразно рассмотреть в первую очередь социально-

• демографические признаки, которые в сочетании с социальными условиями формирования личности, её потребностями и интересами, социально-ролевой ориентацией создают наиболее полное представление о личности вымогателя,^{[35] [36] способствуют выявлению причин и условий совершения вымогательств и разработке профилактических мер.}

Прежде всего, обращает внимание значительное омоложение этой категории преступников. Так, наше исследование показало, что основную массу вымогателей составляют лица в возрасте 18-30 лет - 67%; в возрасте 14-17 лет - в пределах 10%. Отмечая такой высокий процент несовершеннолетних вымогателей, следует иметь в виду значительную латентность вымогательств, совершаемых ими в среде подростков. Причём, преступления, совершаемые несовершеннолетними, нередко отличаются неоправданно жестокими способами.^[37] "Повышенная импульсивность, жестокость, интенсивность и ситуативность групповых преступлений,

• совершаемых подростками, достаточно часто существенно отягощает последствия таких преступлений. Легкость быстрого неформального объединения, привычки к групповому общению, повышенный интерес к

конфликтным ситуациям... способны многократно увеличить опасность умело спровоцированных действий несовершеннолетних. Всё это может довести их негативные последствия до уровня более высокого в сравнении с тем, который наблюдается в результате противоправных действий взрослого населения".^[38] Характерно, что возрастные показатели лиц, привлеченных к уголовной ответственности за шантаж, существенно отличаются от возраста вымогателей. Как показали выборочные исследования, в большей части это взрослые лица, старше 30 лет — около 70%; 18-30-летние составляют 30%; и только в единичных случаях в роли шантажистов выступают несовершеннолетние. Изучение возраста преступника имеет большую практическую значимость в криминологическом аспекте и для прогнозирования изменения показателей состояния динамики этого вида преступлений, и для совершенствования законодательного регулирования ответственности за вымогательство и шантаж, и для организации

деятельности по его предупреждению.^[39]

Необходимо отметить, что в исследуемый период существенно изме­нилось соотношение удельного веса мужской и женской преступности. Если раньше в структуре судимости женщины занимали 4 - 5 %, то в настоящее время по нашим данным наблюдается рост почти в 2 раза. Аналогичную тенденцию отмечают и другие авторы.^[40]

Существенные изменения претерпели и такие взаимосвязанные при­знаки как образование и социально-ролевая ориентация. Образовательный уровень осуждённых за вымогательство значительно вырос с одновременным резким изменением их социальной окраски. До 26% лиц, занимающихся

рэкетом, составляют служащие различных структур (государственных, коммерческих, частных детективных и охранных служб). Ряды рэкетиров усиленно пополнялись и пополняются лицами, уволенными из силовых структур, демобилизованных военнослужащих, бывших участников боевых действий в горячих точках. Наши исследования показали, что высшее и неполное высшее образование имели 5%; среднее, среднее специальное - 67%; неполное среднее - 28%. Высшее и неполное высшее образование, в основном, имели лица, привлеченные к уголовной ответственности за шантаж. Эти показатели подтверждают сделанный ещё в 1972 году вывод А.С. Михлина и В.З. Фетисова, что распространённая в литературе точка зрения о том, что преступники характеризуются низким уровнем образования, не отражает истинного положения дел.^[41]

Обращает на себя внимание и высокий удельный вес рецидива. Ка­ждый третий осуждённый за вымогательство был ранее судим (35%).Из этого числа почти 50% совершали преступления в несовершеннолетнем возрасте, чему способствовали наличие в семье судимых родственников, создающих криминогенную неблагополучность, благоприятную обстановку для формирования личности преступника".^[42]

1.2.