ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате настоящего исследования, в соответствии с его целью и задачами, сформулирован ряд выводов.

1. Установлено параллельное существование в науке, законодательстве и правоприменительной практике России и зарубежья трех концепций публично-правовой принадлежности территории, занимаемой загранучреждениями: экстерриториальности (рассматривается в современном международном праве как ошибочная); квазитерритории представляемого государства; принадлежности исключительно к территории страны пребывания.

При решении вопросов, связанных с действием уголовно- процессуального закона в пространстве, законодательство и правоприменительная практика должны исходить из концепции публично- правовой принадлежности занимаемой загранучреждением территории стране пребывания.

2. В случае, если совершенное в помещениях загранучреждения деяние явно не подпадает ни под один из экстратерриториальных юрисдикционных принципов (личные активный и пассивный, реальный, универсальный, «aut dedere aut judicare», представительства – в России они закреплены в ст. 12 УК РФ), материалы проверки по соответствующему факту должны быть переданы загранучреждением компетентным органам страны пребывания по принадлежности, возбуждение уголовного дела о таком преступлении руководством загранучреждения или иными властями представляемого государства является недопустимым.

3. Экстратерриториальная уголовно-процессуальная юрисдикция, осуществляемая в помещениях зарубежного представительства, по своей правовой природе сравнима лишь с юрисдикцией, реализуемой в пределах военных баз за рубежом и на территориях, подобных занимаемой комплексом «Байконур» в Казахстане, поскольку эти объекты, в отличие от водных и воздушных судов и иных носителей условной территории государства, расположены на территории иностранных государств и являются частью последней.

В связи с этим представляется допустимым развитие международной договорной практики по вопросам деятельности загранпредставительств в направлении заимствования, с необходимыми модификациями, отдельных норм из указанных международных договоров.

4. Уголовное дело может возбуждаться руководителями российских загранучреждений только при возникновении необходимости в ограниченном круге неотложных следственных действий по факту очевидного преступления, которые не могут быть произведены до возбуждения уголовного дела, и не позднее 10 суток направляться руководителю следственного органа; в остальных случаях они, приняв меры по сохранению следов преступления, обязаны в возможно короткий срок передать материалы проверки по подследственности (если деяние не подпадает под экстратерриториальные юрисдикционные принципы – в компетентные органы страны пребывания). Информирование властей страны

пребывания загранучреждением о совершенном в пределах его территории преступлении носит дискреционный характер; целесообразность такого информирования и допуска представителей страны пребывания в загранучреждение для производства расследования определяется совокупностью обстоятельств конкретного дела.

В силу международно-правовых норм и принципа законности осуществление уголовно-процессуальной юрисдикции в отношении внешнего преступного посягательства на загранучреждение или жилище его сотрудника является обязанностью государства пребывания, которая, в свою очередь, ограничивается иммунитетами данного загранучреждения и его персонала.

5. Наделение белорусским, казахстанским, туркменистанским и монгольским законодателями должностных лиц загранучреждений статусом органа дознания, полномочиями по производству дознания практически в полном объеме и принятию мер процессуального принуждения, а также обширные уголовно-процессуальные полномочия руководителей украинских загранучреждений представляются противоречащими международно- правовым принципам: запрета осуществления исполнительной (в т.ч. уголовно-процессуальной) юрисдикции одного государства на территории другого государства в отсутствие согласия последнего в каждом конкретном случае или соответствующего международного договора; уважения законов и правил государства пребывания; запрета на использование помещений представительства в несовместимых с его функциями целях; невмешательства во внутренние дела государства пребывания.

Госдепартамент США и его зарубежные органы внешних сношений имеют в своей структуре полноценный следственно-криминалистический аппарат (в лице Бюро дипломатической безопасности и Управления Генерального инспектора), на который возложено производство в

соответствии с уголовно-процессуальным законодательством США предварительного расследования по уголовным делам о преступлениях, совершенных на территории зарубежных представительств США. Такая модель обладает очевидными преимуществами, поскольку уголовно- процессуальная юрисдикция США в американских загранучреждениях осуществляется лицами, имеющими статус дипломатического агента США, аккредитованными страной пребывания, пользующимися неприкосновенностью и иммунитетом, обладающими соответствующей квалификацией и профессиональной подготовкой, что, в свою очередь, устраняет либо минимизирует возможную потребность США в не санкционированных местными властями прибытии и деятельности следственных и иных правоохранительных органов США на территории американских загранучреждений.

В связи с этим закрепленная в УПК РФ модель, предусматривающая наделение глав российских дипломатических представительств и консульских учреждений полномочиями органов дознания в строго ограниченном объеме, представляется оптимальной.

6. Международным правом и национальным законодательством ряда иностранных государств (Швейцария, США и др.) несанкционированная страной пребывания деятельность органов расследования представляемого государства на территории его загранучреждения не допускается и может влечь за собой уголовную ответственность; при этом возникновение практической потребности в подобной деятельности может являться неизбежным.

В отличие от должностных лиц загранучреждений, изначально обладающих разрешением страны пребывания на выполнение своих функций на ее территории, деятельность сотрудников других органов власти представляемого государства, в частности правоохранительных, на этой территории по общему правилу запрещена и может осуществляться лишь по специальному согласию страны пребывания.

7. Консульская правовая помощь по уголовным делам, развившись исторически главным образом из консульской юрисдикции и консульских административно-контрольных и надзорных функций в отношении соотечественников за границей, имеет важное значение для современного уголовного судопроизводства.

Допустимость и объем осуществления данной консульской функции устанавливаются международным договором либо правилами страны пребывания, в том числе в виде разъяснений внешнеполитического ведомства или центрального органа по вопросам правовых отношений по уголовным делам, которые могут как распространять разрешение на любые добровольные консульские процессуальные действия с участием любых лиц независимо от их гражданства, так и, напротив, их не допускать или выдвигать ограничительные условия к их производству.

В отличие от предписанного в отдельных странах (ФРГ) экстраординарного характера консульских процессуальных действий в сопоставлении с международной правовой помощью по уголовным делам, в других государствах (Польша и др.), наоборот, последняя имеет субсидиарное значение по отношению к рассматриваемой консульской функции, осуществляемой в отношении собственных граждан.

В законодательстве и правоприменительной практике стран англо­ американской правовой системы уголовно-процессуальные функции консульского должностного лица приравниваются к действиям нотариуса по обеспечению доказательств и нотариальному заверению. Эти действия могут выполняться консулом не только на основании поручений судебно-

следственных органов представляемого государства, но и по ходатайству любой стороны процесса.

В целях обеспечения законности реализации российскими консульскими должностными лицами функции по оказанию консульской правовой помощи по уголовным делам целесообразны внесение предлагаемых диссертантом дополнений в УПК РФ (Приложение № 1), а в последующем – сбор МИДом России от иностранных государств, с которыми установлены консульские отношения, сводной страновой информации, наподобие имеющейся в ФРГ и США, о допустимости и порядке выполнения указанной консульской функции.

8. Экстратерриториальная законодательная юрисдикция представляемого государства и действие его норм об уголовно- процессуальных полномочиях должностных лиц зарубежных представительств распространяются только на граждан представляемого государства (в том числе не являющихся сотрудниками представительств) и постоянно проживающих в нем апатридов, что априори предполагает их обязанность перед своим государством участвовать в соответствующих следственных действиях за границей и возможность предупреждения их об ответственности за отказ от дачи показаний, заведомо ложные показания, заведомо ложный донос и разглашение данных предварительного расследования. Однако, если международный договор или внутригосударственные правила страны пребывания обусловливают допустимость проведения рассматриваемых процессуальных действий в отношении гражданина представляемого государства его согласием или добровольностью (а не только запретом на применение средств принуждения или угрозы ими) либо устанавливают его право на отказ от дачи показаний полностью или частично, тогда обязанность лица свидетельствовать в этих случаях устраняется и оно не может предупреждаться об ответственности за отказ от дачи показаний.

Пользующиеся иммунитетом сотрудники загранучреждений, будучи изъятыми из-под уголовно-процессуальной юрисдикции страны пребывания и находясь в пределах пользующихся неприкосновенностью помещений загранучреждения или жилища, подлежат эквивалентной юрисдикции представляемого государства, включая ограниченные средства принуждения.

В отношении граждан государства пребывания и третьих стран следственные действия сотрудниками загранучреждений могут производиться лишь по их просьбе или с их согласия, предупреждение их об ответственности за отказ от дачи показаний недопустимо, поскольку, находясь в стране пребывания, в отличие от граждан представляемого государства, они полностью изъяты из-под юрисдикции последнего и его должностных лиц.

В отличие от вызовов лиц на территорию запрашивающего государства в рамках процедуры международной правовой помощи по уголовным делам и предусмотренной международными договорами прямой почтовой пересылки, передача повестки в рамках консульской правовой помощи не ведет к возникновению у адресата гарантии иммунитета и иных гарантий, если таковые не предусмотрены внутригосударственным законодательством запрашивающего или запрашиваемого государства. Данный пробел в международном договорном праве должен быть устранен.

9. Как выполнение международных императивов по расследованию внешних преступных посягательств на загранучреждения и жилище их персонала, так и в целом уголовно-процессуальная юрисдикция страны пребывания в отношении загранпредставительства осуществляются в строго ограниченном объеме, лишь в той степени, в какой это совместимо с иммунитетами соответствующего загранпредставительства и его персонала.

10. В УПК РФ приведены не все виды официальных представительств государств и резиденций, на чьи помещения должны распространяться, с одной стороны, неприкосновенность и иммунитет от юрисдикции страны пребывания, с другой – уголовно-процессуальные полномочия глав

диппредставительств и консульских учреждений, консульских должностных лиц. Основным критерием при этом должно являться наличие у помещений представительства, жилища его сотрудников неприкосновенности, признанной по международному праву за помещениями дипломатических представительств и частными резиденциями их дипломатического персонала.

В силу норм международного права к таким помещениям следует относить: помещения дипломатических представительств и консульских учреждений, представительств при международных (межгосударственных, межправительственных) организациях, представительств государственных органов и других представительств (представителей) государства за рубежом, пользующихся неприкосновенностью в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами РФ, а равно пользующиеся такой неприкосновенностью помещения, в которых проживают сотрудники данных представительств и учреждений и члены их семей.