2.1. Сущность, понятие и значение вещественных доказательств в уголовном процессе

По мнению некоторых ученых, к наиболее ранним памятникам древнерусского права, в которых можно встретить упоминание о вещественных доказательствах, относятся «Договор русских с греками при князе Олеге 911 г.» и «Договор русских с греками при князе Игоре 945 г.»^[66].

Другие авторы считают, что первые упоминания о вещественных доказательствах содержатся в Русской Правде, через употребления их через «поличное» доказательство. В частности, Г.Б. Карнович пишет в своей статье, что «в ст. 34 «Пространной Правды» говорилось, что если владелец пропавшей вещи заявит об этом в установленном порядке, то тот, у кого эта вещь обнаружится, признается виновным в укрывательстве ее независимо от того, знал он о заявлении владельца вещи о ее пропаже или нет»^{[67] [68].}

Как указывает М.М. Выдря, впервые термин «вещественные доказательства» был введён в 1812 году, однако его определение отсутствовало .

В ст. 374 Устава Уголовного судопроизводства 1864 года дается определение вещественных доказательств путем их перечисления: «вещественные доказательства, как то: поличное, орудие, коим совершено преступление, подложные документы, фальшивые монеты, окровавленные или поврежденные предметы, и вообще все что найдено при осмотре места, при обыске или выемки, и могущее служить к обнаружению преступления, или к улике преступника, должно быть подробно описано в протоколе, с указанием обстоятельств, сопровождающих отыскание и взятие вещественных доказательств».^[69]

Н.А. Терновский писал, что «под именем внешних и вещественных улик разумеются те, которые представляются физическими особенностями или свойствами лиц и вещей, т. е. явлениями, которые принадлежат к нашей физической природе и, по-видимому, не имеют никакого отношения к нравственной жизни. Это предметы, на которые направлены действия преступника, или которые служили орудием преступления, или которые сохранили на себе следы преступления и вообще могут служить средством обнаружения виновного и раскрытия преступления (реш.

И. Бентам достаточно широко трактует понятие вещественные доказательства. По его мнению, к вещественным доказательствам относится: поличное, т.е. вещь, бывшая предметом преступления, а также следы насилия на теле человека, другие следы на теле человека или его одежде, плоды преступления, орудия совершенного преступления, притон для хранения поличного, окружающие предметы, вид которых изменился вследствие совершенного преступлении, вещи по которым можно опознать преступника, так как они находились в его владении, письменные доказательства.^[72]

И.Я.

В начале советского периода понятие «вещественное доказательство» было впервые закреплено в УПК РСФСР 1922 г. и стало определяться как предмет материального мира. В ст. 70 УПК РСФСР 1922 г. было записано следующее: «Вещественными доказательствами являются предметы, которые служили орудиями совершения преступления, сохранили на себе следы преступления или которые были объектами преступных действий обвиняемого, а также все иные предметы и документы, которые могут служить средствами к обнаружению и открытию виновных»^[74].

В дальнейшем после принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и УПК РСФСР появляется законодательное определение термина «доказательство». Так, в ст. 69 УПК РСФСР 1960 г. закреплялось следующее: «Доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются: показаниями свидетеля, показаниями потерпевшего, показаниями подозреваемого, показаниями обвиняемого, заключением эксперта, актами ревизий и документальных проверок, вещественными доказательствами, протоколами следственных и судебных действий и иными доку- ментами».^[75]

Кроме того, в УПК РСФСР понятия «вещественные доказательства» и «документы» используются как различные виды доказательств.

Применительно к определению понятия «вещественное доказательство» среди ученых того периода также не было единства мнений, однако большинство авторов придерживались точки зрения, что данный вид доказательств необходимо определять в качестве вещей, предметов материального мира. Так, М.С. Строгович предлагал следующее определение понятия «вещественное доказательство»: «Вещественным доказательством называется любая вещь, которая в соответствии с установленным процессуальным законом условиями может служить доказательством по делу»^[77].

В настоящее время в теории уголовного процесса существуют различные мнения ученых по вопросу о сущности и понятии вещественных доказа- тельств.^[78]

А.В. Кудрявцева и Ю.В. Худякова приходят к выводу, что «вещественное доказательство» и «след преступления» тождественные понятия и в связи с этим дают такое определение вещественных доказательств: «Вещественные доказательства - это предметы и материальные следы преступления, полученные, зафиксированные и признанные таковыми в установленном настоящим Кодексе порядке».^[79]

А.А. Рясов под вещественными доказательствами понимает, «приобщенный к уголовному делу объект материального мира, который содержит фактические данные, запечатленные в нем в виде невербальной информации, относящейся к данному делу».^[80]

Ряд авторов, указывая на неточность законодательной формулировки понятия «вещественное доказательство», предлагают вообще исключить данный термин из УПК РФ.

Другие процессуалисты считают, что вещественные доказательства — это «материальные источники релевантной информации, полученные в предусмотренном законе порядке»^[82]. При этом для отграничения вещественных доказательств от других доказательств необходимо использовать термин «вещественные источники доказательственной информации», понимая под ним «любой материальный носитель, отображающий имеющую значение для дела информацию в форме физического сигнала».^[83]

В ходе проведённого нами анкетирования практических работников перед ними был сформулирован вопрос, «Считаете ли Вы необходимым закрепить в УПК РФ новое определение понятия «вещественное доказательство»? В результате больше половины из числа опрошенных респондентов (64 %) высказались положительно. Отрицательный ответ на поставленный вопрос дали 31 % респондентов. 5 % респондентов не смолги определиться с однозначным ответом^[84].

В то же время, по мнению Н.Н. Егорова, «термин «вещественное доказательство» давно используется как идиоматический оборот и замена его другим по существу не повлияет на уголовный процесс»^[85].

В.Т. Очередин пишет, что «вещественные доказательства - это любые предметы, которые могут служить средством для обнаружения преступления, выявления виновных лиц, установления иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела».^[86] Далее ученый констатирует, «в вещественном доказательстве источником служит сам предмет, а сведения, которые он несет в себе или на себе, - доказательством».^{[87] [88]}

Многие учёные соглашаются с позицией, сформулированной ещё В.Я. Дороховым о том, что «вещественным доказательством являются не сами предметы, как таковые, а свойства, состояния обнаруженного предмета, сохраняющие в соответствии с фактом, стороной события преступления и поэтому несущие о них информацию (или иначе сигнал).

4

преступления».

В развитие представленной точки зрения также указывается, что «вещи обладают такими свойствами, которые служат фактическими данными, имеющими значение для дела, т.е. доказательствами. Доказательством, таким образом, строго говоря является не сама вещь, а ее свойства. Однако если эти «свойства - доказательства» составляют сущность вещи, ее качество, то они неотделимы от вещи, и сама вещь выступает как носитель этих фактических данных, доказательств. Если же «свойства-доказательства» не относятся к числу существенных свойств, не определяют качество вещи, то они могут быть отделены от нее без изменения ее сущности, а будучи отделены, образуют сущность новой вещи, которая и выступает в качестве носителя доказа- тельств».^{[89] [90]}

Ю.К. Орлов отмечает, что «доказательственное значение в вещественных доказательствах имеют их физические свойства (например, размер и конфигурация следа, местонахождение (например, похищенная вещь, обнаруженная у обвиняемого) либо факт их создания (изготовления) или видоизменения (например, фальшивая монета, поддельный документ и т.п.)» .

В юридической литературе высказываются различные мнения относительно особенностей вещественных доказательств, определяющих их сущность. Одни авторы именуют их признаками^{[91] [92]}, другие выделяют свойства, ка-

4

чества и признаки вещественных доказательств.

А.А. Эйсман обращает внимание на то, что «признак вещи» разработан логикой, под ним нужно понимать показатель или примету, по которому можно узнать вещь.^{[93] [94]}

Н.А. Селиванов придерживается позиции, согласно которой, одной из особенностей вещественных доказательств является их материальный характер. С аналогичным выводом выступает Н.Н. Егоров, отмечающий, что «одним из важных признаков вещественного доказательства необходимо считать вещественный характер, материальность объекта»^{[95] [96]}.

Интересную мысль высказал А.С. Козлов, «вещественное доказательство есть получаемая субъектом процессуального познания информация, выраженная естественным кодом (это средство доказывания, функционирующее в процессе отражения не как предмет, вещь, а как сообщение, способное дать познающему знание об обстоятельствах, выступающих объектами исследования); вещественное доказательство (сообщение) и его источник (предмет, вещь) суть различные объективные реальности».⁴

Говоря об особенностях вещественных доказательств, принято считать, что в них информация содержится в некодированной форме, в своём естественном виде и воспринимается наглядно.^{[97] [98]}

Однако, как утверждает Ю.К. Орлов, многие свойства вещественных доказательств (например, химический состав) недоступны простому визуальному наблюдению и требуют более углубленного исследования и интерпрета-

6

ции с использованием соответствующих специальных знаний.

Развивая данную мысль, Б. Комлев пишет, «материальный объект - ещё не доказательство. Материальные же объекты любого физического состояния (твердого, жидкого, газообразного и иного) могут служить источником информации, используемой в качестве доказательства по уголовному делу и одновременно критерием её истинности»^[99]

Как указывает в этой связи Н.А. Попова, «вещественное доказательство само по себе не может использоваться в доказывании. Доказательства - это информация о месте и времени его обнаружения, зафиксированные в протоколах следственных действий и нередко - данные, содержащиеся в заключениях экспертов. Субъектам доказывания необходимо предпринять весь комплекс мер, направленный на извлечение необходимой информации».^[100]

В науке уголовного процесса встречаются и другие мнения.^[101] Так, например, Ю.П. Боруленков полагает, что «понимание вещественных доказательств в смысле ст. 81 УПК РФ как предметов исключает возможность рассматривать их в качестве сведений, носителями которых, выступают люди»^[102]. Однако, в дальнейшем автор приходит к выводу, с которым вряд ли можно согласиться: «Если отнести вещественные доказательства к информации, сведениям, то они не должны обладать вещественностью, предметностью, что противоречит определению ст. 81 Кодекса».^[103]

С наиболее оригинальным утверждением выступил П.В. Козловский, который делает вывод о том, что «вещественные доказательства, в отличие от других категорий, перечисленных в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, не являются разновидностью процессуальной формы. Сведения, содержащиеся в них, могут быть введены в процесс доказывания только через другие виды доказательств: как правило через протоколы следственных действий и заключение (показания) эксперта, поэтому мотивируется исключение вещественного доказательства из системы видов доказательств».^[104]

Вещественное доказательство представляет собой сложное образование, состоящее из двух компонентов, различных по форме своего бытия вещественного и личного, объективного и субъективного оно выступает перед участниками процесса в своём материальном бытии как некодированный предмет, реальное существование которого делает возможным зафиксировать его протоколах следственных и судебных действий. Предъявление доказательства со стороны его вещественного компонента выступает «аргументом» очевидности, непосредственно, воочию убеждающим адресата в существовании предмета и его свойств».^[105]

Вещественное доказательство, также, как и любое другое доказательство, состоит из содержания и формы. Однако, если все остальные разновидности доказательств происходят от человека, становятся результатом личного отражения информации о преступном событии сознанием людей, то «вещественные доказательства» обязаны своему появлению благодаря непосредственному отражению самих следов преступления на предметах и вещах, в обстановке окружающей действительности.^[106]

Вместе с тем вещественные доказательства сочетают в себе как характер вещественного материального отражения, определяющего их содержание, так и личного восприятия субъектов доказывания, которые трансформируют их в установленном законном порядке и в соответствии с надлежащей процессуальной формой в доказательства.^[107]

Важным признаком содержания вещественного доказательства является его отношение обстоятельствам предмета доказывания, или, как пишут некоторые ученые, его «связь с событием преступления».^[108]

«При расследовании преступления, особенно поначалу, в условиях информационного дефицита, в уголовное дело вводится множество предметов, связь которых с событием преступления в дальнейшем не подтверждается. Поэтому, строго говоря, на первоначальном этапе расследования изымаются не вещественные доказательства, а материальные объекты, которые претендуют быть таковыми, и многие ими не становятся, поскольку связь их с событием преступления не подтверждается либо они не приобретают статус доказательств в силу иных объективных или субъективных причин»^[109].

Исходя из этого, предложено считать вещественным доказательством не любой предмет, а лишь имеющий значение в связи с действиями, относящимися к исследуемому событию, или при наличии на нем признака прямого или косвенного отношения к расследуемому событию^[110], или находящийся с породившими его фактами в генетической, временной и пространственной связях.^{[111] [112]}

По мнению В. А. Лазаревой, «содержанием вещественного доказательства, как и других видов доказательств, является информация, а именно сведения, служащие средством установления разнообразных обстоятельств, имеющих значение для дела. Но в отличие от других доказательств, эта информация

6

сохраняется в первоначальном, неизменном, т.е. неперекодированном виде».

Предмет или документ становится вещественным доказательством в силу того, что испытал на себе воздействие преступления, однако результаты этого воздействия могут быть различными.

Вещественное доказательство может сохранить на себе непосредственные следы преступления в их узком смысле. Доказательственное значение в этом случае имеют физические свойства объекта (например, форма, цвет, состав, количество пятен на одежде; вид, форма размер и характерное расположение царапин и иных повреждений на двери; характер и рисунок папиллярных линий и т.п.). Поэтому предмет становится вещественным доказательством в силу того, что его физические характеристики были изменены в результате преступления.

Вещественное доказательство может стать таковым и в силу его местонахождения.

Кроме того, вещественное доказательство может возникнуть в ходе совершения преступления, например, фальшивые денежные знаки, фальшивый документ, изготовленный и подписанный от имени другого лица.

Во всех случаях объект становится вещественным доказательством в результате совершения преступления, если он испытал на себе его воздействие и заключает (отражает) в себе следы этого преступления как в узком, криминалистическом, так и в широком (информационном) смысле слова.^[113]

В ч. 2 ст. 81 УПК РФ содержится перечень предметов, относящихся к вещественным доказательствам:

1) которые служили орудиями, оборудованием или иными средствами совершения преступления или сохранили на себе следы преступления;

2) на которые были направлены преступные действия;

2.1) деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления;

3) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

Представленный перечень предметов является открытым, и критикуется некоторыми авторами в силу своей неопределенности.^[114]

Безусловно, не представляется возможным предусмотреть и законодательно закрепить все имеющиеся исчерпывающие связи материальных объектов с преступлением, в силу которых они могут приобщаться в качестве вещественных доказательств.

Однако уголовно-процессуальное законодательство пошло по пути представления перечня видов вещественных доказательств. В определённой степени это является следствием исторического развития и становления понятия «вещественного доказательства» в уголовном процессе. Как верно отмечают некоторые учёные, «деление вещественных доказательств на виды проводится для определения их доказательственных свойств и роли в событии преступления».^[115]

К тому же, на наш взгляд, определение связи материальных предметов с событием преступления позволяет отграничить вещественные доказательства от иных документов, образцов для сравнительного исследования, что имеет немаловажное практическое значение для уголовного дела.

Указанный вопрос является дискуссионным, в том числе, и в связи с тем, что ч. 2 ст. 84 УПК РФ закрепляет положение, документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи, и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ.

Такая законодательная формулировка иных документов делает разграничение их с вещественными доказательствами весьма условным. Как полагает С.И. Кувычков, электронная информация, и представленная в файлах звукозаписи, видеосъёмки, фотоматериалов, текстовых фрагментов, таблиц, баз данных и прочих служебных форматов, в виде утилит, специальных программ, наборов команд и хранящаяся на носителях внешней памяти, то есть на «электронных носителях информации», выступает вещественным доказательством, относящимся к предмету раскрываемого и расследуемого преступления.^[116]

Отдельные авторы выступают с предложение об изменении ч. 8 ст. 186 УПК РФ, предусматривающей отнесение фонограммы, полученной в ходе контроля и записи переговоров, к иным документам, а также об исключении из п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ положения, согласно которого вещественными доказательствами признаются документы, могущие служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.^[117]

С такими предложениями трудно согласиться, поскольку необходимо учитывать различный режим процессуального закрепления, хранения и реализации вещественных доказательств в уголовном процессе.

Большинство учёных считают, что несмотря на то, что у вещественных доказательств и иных документов одинаковый материальный источник образования, они в своей сущности различаются по следующим признакам.

Во-первых, сведения, отражённые в документе, образуются не в результате непосредственного оставления на материальном объекте следов того или иного события, действия, а в результате описания обстоятельств и фактов лицами, от которых документ исходит.^[118]

Во-вторых, данная деятельность направлена на отображение (запечатление, фиксацию) какого-либо фрагмента, элемента, группы элементов окружающего мира или определенных сведений о чём-то (о ком-то), а нередко того и другого в комплексе.^[119]

В-третьих, это делается различными способами на основе применения специальных знаний в соответствующих областях науки, техники, технологии и т.д., умений, навыков, технических средств.^[120]

В-четвёртых, фиксация информации осуществляется на специально изготовленном или подобранном и приспособленном для этой цели материале.

В-пятых, фиксация информации осуществляется в целях ее сохранения, изучения, передачи и использования в познавательной, преобразовательной (со знаком плюс или минус) человеческой деятельности^[121].

В этой связи следует согласиться с В. А. Семенцовым в том, что видеозапись, полученная оперативным путём, также должна занимать в уголовном деле место вещественных доказательств в силу следующих обстоятельств:

- это овеществленность, предметность таких материалов. Они предстают в виде видеокассет. Иные документы чаще всего представляют собой письменные акты;

- вещественные доказательства и иные документы различаются по способу отражения обстоятельств дела. В документе описываются события и факты, а на вещественном доказательстве они отображаются непосредственно. На тех же видеозаписях отражаются факты и обстоятельства, имеющие значения для дела, и поэтому они обладают главным признаком вещественных доказательств;

- документ, по смыслу ст. 84 УПК РФ, должен иметь автора, составителя. В этом контексте «авторства» вещественным доказательствам не требуется. Для признания предмета вещественным доказательством достаточно его связи с расследуемым преступлением и наличия имеющихся на нем фактических данных, позволяющих установить обстоятельства дела. Лица, производившие оперативную запись, могут быть известны, а могут и остаться неизвестными (когда орган дознания не желает их раскрывать), но это не влияет на равнозначное отношение к той или иной записи, и не исключает ее доказательственного значения;

- вещественными доказательствами признаются все другие предметы, которые могут служить средствами к обнаружению преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения и смягчению ответственности. Именно к числу таких предметов относятся видеозаписи, полученные оперативным путём^[122].

В данном контексте важным представляется положение ч. 8 ст. 186 УПК РФ, согласно которому фонограмма в полном объёме приобщается к материалам уголовного дела на основании постановления следователя как вещественное доказательство и хранится в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность прослушивания и тиражирования фонограммы посторонними лицами и обеспечивающих ее сохранность и техническую пригодность для повторного прослушивания, в том числе в судебном заседании. К иным документам законодатель подобных требований не предъявляет.

Что касается свободных образцов, то здесь необходимо учитывать не только их процессуальное положение по отношению к конкретному виду экспертизы, а также гносеологическую сущность образования. Свободные образцы для сравнительного исследования в отличие от экспериментальных, образуются до возбуждения уголовного и не создаются специально для решения вопросов судебной экспертизы, они, как и вещественные доказательства, могут быть порождены событием преступления или иметь непосредственную связь с ним, т.е. по сути являться вещественным доказательством, а по отношению к конкретному виду экспертизы, или даже к конкретному вопросу экспертизы использоваться в качестве свободных образцов. Для наглядности сказанного приведем следующий пример.

Так, при расследовании уголовного дела в ходе проведения обыска в организации ООО «Пересвет», были изъяты различные бухгалтерские документы в общем количестве 25 экземпляров, по ним была назначена судебно-бухгалтерская экспертиза. В результате её производства возникли сомнения в подлинности одного из исследуемых документов, а также подлинности подписи генерального директора. Для решения данных вопросов была назначена комплексная технико-криминалистическая и судебно-почерковедческая экспертиза. В качестве свободных образцов для её проведения были представлены документы, изъятые с этой организации, которые являлись исследуемыми объектами проведенной судебно-бухгалтерской экспертизы, т.е. вещественными доказательствами.^[123]

Среди процессуалистов неоднократно обсуждался вопрос о том, все ли предметы (объекты материального мира), подпадающие под признаки вещественного доказательства, могут ими стать.

Некоторые ученые считают, что микро или макрообъекты не всегда можно использовать в качестве вещественных доказательств. Так, например,

В.Н. Косарев и И.В. Макогог утверждают, что вещество в молекулярном состоянии нельзя признавать материальным объектом, даже в микроколичестве, если отсутствует его материальное образование, поддающиеся какому-либо исследованию, за исключением специальных химических и физико-химических методов анализа.^[124]

Б.Т. Безлепкин также пишет, что «не могут быть вещественными доказательствами объекты материального мира, сущность которых недоступна для восприятия обычными органами чувств и обыденным сознанием участников процесса. Нельзя, например, извлечь пользу из осмотра в судебном заседании изъятых с места происшествия микрочастиц, требующих для восприятия глазом применения сложной оптической техники, пользоваться которой умеют далеко не все присяжные заседатели. В подобной ситуации им может показаться, что их намеренно вводят в заблуждение».^[125]

Другие авторы полагают, что компьютерная информация не может быть отнесена к вещественным доказательством. В частности, Н.А. Зигура определяет компьютерную информацию, как извлеченные с материальных объектов (энергонезависимых и энергозависимых), в том числе физических полей (энергозависимых), сведения, которые находят своё отображение в виде символов, сигналов. По её мнению, предназначенные для переноса информации во времени и пространстве, обладающих реквизитами, позволяющими идентифицировать данную информацию, а также подтвердить её подлинность и целостность в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), системе ЭВМ или их сети, необходимо признавать самостоятельным видом доказательств.^[126]

По мнению Р.И. Оконенко, «следует выделять два вида исследования «электронного доказательства». Первый вид исследования представляет собой изучение основного содержания файла - сведений, для хранения и воспроизводства которых файл создан (звук и видеозапись при открытии видеофайла, текст при открытии текстового файла, звук при открытии аудиофайла и т.п.). Второй вид исследования связан с изучением сведений, касающихся свойств и характеристик самого файла (о времени создания и изменения, о месте нахождения, о доступе к файлу и т.п.). Если значение для дела имеет только основное содержание файла, то обнаруженные и относящиеся к уголовному делу сведения необходимо процессуально оформлять в качестве такого вида доказательств как иной документ. Если же значение для дела имеет, наряду с основным содержанием файла, еще и информация о его свойствах и характеристиках, то полученные относимые сведения и сам источник необходимо оформлять и приобщать к делу в качестве вещественного доказательства».^[127]

Надо полагать, подобного рода мнения возникают в силу неоднозначного толкования термина «предмет», поскольку в действительности не только предметы, но и другие «качества и состояния» объектов материального мира могут сохранить на себе сведения, характерные для вещественных доказательств.

В этой связи в ходе проведённого нами анкетирования практических работников перед ними был сформулирован вопрос, «Как Вы считаете, отражает ли термин «объекты», в отличие от понятия «предметы», более точно сущность вещественных доказательств»? В результате, большинство из числа опрошенных (57 %) ответили положительно на поставленный вопрос. Другая часть респондентов (37 %) высказались отрицательно. Ещё 6 % опрошенных не смогли определиться с однозначным ответом^[128].

В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением, что «при доказывании возможно использование неограниченного множества объектов материального мира, являющихся весьма разнообразными и по форме, и по существу, но все же признаваемых вещественными доказательствами. Недопустимо сужение круга доказательств, их источников созданием искусственных барьеров».^[129]

Ю.П. Боруленков, рассматривая вещественное доказательство как информацию, приходит к выводу, что «обстановку места происшествия также можно рассматривать в качестве комплексного вещественного доказательства, и в качестве такового она фиксируется в протоколе осмотра, фотосъемкой или видеозаписью».^[130] Полагаем, что видеозапись или фотосъемка места происшествия выступает в данном случае приложением к протоколу осмотра места происшествия (ч. 8 ст. 166 УПК РФ).

Правы также те авторы, которые считают, что не может быть вещественным доказательством одушевленное существо. Например, похищенное и изъятое при обыске животное, потому что оно не является предметом и не может подвергаться исследованию, хотя и обладает признаками объекта преступного посягательства. «Не может быть вещественным доказательством труп человека или животного, части тела человека, несмотря на то, что они могли быть объектами преступного посягательства при совершении преступления. Данное обстоятельство связано как с этическими нормами, так и с требованиями уголовно-процессуального законодательства».^[131]

Решение вопроса о возможности изъятия и приобщения в качестве вещественных доказательств других объектов, попадающих под признаки п. п. 1-3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ, «сводится к проблеме физической возможности, удобства и целесообразности. Можно изъять одну или несколько досок из забора, а можно сделать из них соскобы следов крови или извлечь дробины. ... Таким образом, круг предметов материального мира, могущих быть вещественными доказательствами, определяется исключительно физическими возможностями их изъятия и хранения в этом качестве (за исключением, разумеется трупов). Каких-либо ограничений процессуального характера в этом отношении не существует».^[132]

Одним из существенных признаков вещественного доказательства является его процессуальная форма.

Процессуальная форма вещественного доказательства представляет собой способ существования сведений обо всех его доказательственных свойствах (например, информации о месте нахождения предмета, его размерах, принадлежности и т.п.). Она должна отражать всю совокупность этих свойств и характеристик, чтобы быть доступной для субъектов уголовно-процессуальной деятельности. Поэтому сам по себе предмет (вещь, объект), имеющий отношение к совершённому преступлению, не может выступать в качестве надлежащего процессуального источника, в качестве процессуальной формы вещественного доказательства. Предметы, вещи, объекты являются лишь неодушевлёнными источниками сохранившихся следов преступления. Необходимо их преобразование в процессуальную форму, которая способна выразить и нести в себе сведения, имеющие значение для уголовного дела. Такое преобразование происходит в результате сохранения, закрепления и описания всех доказательственных свойств и характеристик предмета (вещи, объекта) в установленном УПК РФ порядке.^[133]

Согласно ч. 2 ст. 81 УПК РФ процессуальный порядок оформления вещественного доказательства образуется из, во-первых, осмотра предметов, во- вторых, признания их вещественными доказательствами и, в-третьих, приобщения их к уголовному делу. По итогам указанных действий составляется протокол осмотра предмета (вещи), а также постановление о признании и приобщении к уголовному делу предмета (вещи) в качестве вещественного доказательства.

Протокол осмотра предмета (вещи) и постановление о признании и приобщении его к уголовному делу в конечном итоге образуют надлежащие процессуальные источники, которые обеспечивают процессуальную форму вещественного доказательства.

Многие авторы, исследовавшие данную проблематику, также обращают внимание на то, что процессуальная форма вещественных доказательств представляет собой явление сложное и многоплановое.^{[134] [135] Вместе с тем, некоторые процессуалисты предлагают считать дополнительным элементом процессуальной формы вещественного доказательства документ, в котором отражаются обстоятельства появления предмета (вещи, объекта) в уголовном деле . Признание такого процессуального акта в качестве элемента процессуальной формы вещественного доказательства видится явно излишним. Аналогичную роль играет постановление о признании и приобщении к уголовному делу предмета в качестве вещественного доказательства, в котором указываются обстоятельства его появления в уголовном деле. Как отмечает П.А. Лупинская, предмет, представленный в качестве вещественного доказательства, и процессуальный документ о его приобщения (или отказа в этом) неразрывно между собою связаны (это - комплексное доказательство). Соответственно, отсутствие или утрата протокола осмотра или постановления о приобщении к уголовному делу вещественного доказательства, как и утрата самой вещи, обозначенной в протоколе, ведут к недопустимости доказательств[136].}

Как показывает анализ правоприменительной практики, субъекты, ведущие уголовное дело, в своих процессуальных решениях, зачастую, признают доказательствами и протокол осмотра предмета вещи, и постановление о приобщении этой вещи к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. Так, по одному уголовному делу следователь в своём обвинительном заключении в качестве доказательств указал следующие материалы:

- протокол осмотра сотового телефона;

- постановление о приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства сотового телефона;

- протокол осмотра телевизора, видеоплеера и документов к ним;

- постановление о приобщении телевизора, видеоплеера и документов к ним в качестве вещественных доказательств;

- протокол осмотра записки на тетрадном листе, изъятого при осмотре места происшествия;

- постановление о приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства записки на тетрадном листе, изъятого при осмотре места происшествия.^{[137] [138]}

По нашему мнению, процессуальную форму вещественного доказательства образуют предусмотренные ч. 2 ст. 81 УПК РФ источники, которыми являются протокол осмотра соответствующего предмета (вещи, объекта), а также постановление о признании и приобщении к уголовному делу этого предмета в качестве вещественного доказательства. Однако, необходимо обратить внимание, что применительно не ко всем разновидностям вещественных доказательств законодатель предусматривает указанные в рассматриваемой норме источники, образующие процессуальную форму. Так, ст. 81.1 УПК РФ, посвящённая порядку признания предметов и документов вещественными доказательствами по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики, гласит, что предметы и документы, указанные в ч. 1 ст. 81 УПК РФ, включая электронные носители информации, изъятые в ходе досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 159 частями пятой - седьмой, 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также статьями 171 - 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4 и 190 - 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к материалам уголовного дела, о чем выносится соответствующее постановление. Исходя из данного положения, не требуется осмотр подобной разновидности предметов и документов, для признания их вещественными доказательствами достаточно вынести соответствующее постановление.

В этой связи действующие законодательные нормы, посвящённые вещественным доказательствам, не совсем точно отражают специфику данного вида доказательств с точки зрения правильного соотношения его содержания и процессуальной формы. В ч. 1 ст. 81 УПК РФ указывается только перечень любых предметов, которые признаются вещественными доказательствами. Безусловно, необходимо учитывать «значимость приведённого в ст. 81 УПК РФ перечня предметов, поскольку именно их дифференцированные разновидности охватывают все мыслимые объекты, которые были «участниками» расследуемого события преступления, подверглись в результате его какому-то видоизменению, перемещению или были созданы преступленными действи- ями».^{[139] [140] Однако важно также иметь ввиду, что «все предметы, указанные в ст. 81 УПК РФ, приобретают статус вещественного доказательства лишь после того, как они будут обнаружены и изъяты в ходе расследования, осмотрены и соответствующим постановлением следователя признаны вещественными доказательствами и приобщены к уголовному делу».2}

Как показали результаты проведённого нами анкетирования, при ответе на вопрос «Устраивает ли Вас существующая в ст. 81 УПК РФ формулировка вещественных доказательств?» только 21 % из числа опрошенных ответили положительно. 64 % респондентов не устраивают законодательные нормы, регламентирующие вещественные доказательства. Ещё 15 % опрошенных практических работников не смогли однозначно ответить на поставленный во-

прос.^[141]

Таким образом, считаем необходимым предложить новую редакцию ч. 2 ст. 81 УПК РФ:

«2. Предметы и документы, указанные в ч. 1 ст. 81 УПК РФ, включая электронные носители информации, изъятые в ходе досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 159 частями пятой - седьмой, 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также статьями 171 - 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4 и 190 - 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, признаются вещественными доказательствами, если на их основе будут получены сведения о наличии или отсутствии обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Полученные сведения должны быть зафиксированы в протоколе осмотра предмета, документа или электронного носителя информации. О признании предмета, документа или электронного носителя информации вещественным доказательством, а также о его приобщении к уголовному делу выносится соответствующее постановление. Порядок хранения вещественных доказательств устанавливается настоящей статьёй и статьёй 82 настоящего Кодекса».

2.2.