§ 1 Категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам

Уголовно-процессуальные нормы, в самом общем виде, представляют собой общеобязательные правила поведения должностных лиц органов государственной власти и граждан в их взаимных отношениях между собой в сфере уголовного судопроизводства.

норм, регламентирующих особенности уголовного судопроизводства в отношении отдельных категорий лиц, наряду с должностными лицами государственных органов, наделенными властными полномочиями при производстве по уголовному делу, являются и сами «привилегированные» субъекты.

Как уже было отмечено, необходимость установления дополнительных гарантий независимой профессиональной деятельности отдельных категорий представителей государственной власти и управления в первую очередь обусловлена важностью социальных задач, решаемых в рамках этой деятельности и спецификой полномочий ее субъектов. Как правило, требование об обеспечении независимого и беспрепятственного исполнения полномочий выдвигается при анализе деятельности органов законодательной и судебной власти, а также некоторых должностных лиц исполнительной власти и местного самоуправления. Важность обеспечения независимого функционирования различных ветвей государственной власти и их органов подчеркивается конституционно-правовым регулированием их самостоятельности (ст.ст. 10, 11 Конституции РФ) и независимости (ст. 120 Конституции РФ). Кроме того, правовые и социальные гарантии деятельности указанных субъектов, их права, обязанности и ответственность закреплены и конкретизированы в положениях так называемых «статусных» федеральных законов. Как правило, в содержание указанных гарантий включается специальный порядок назначения на должность, приостановления и прекращения полномочий должностного лица, предоставление материального и социального обеспечения, соответствующего его статусу, а также запрет, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в его деятельность. Однако особое значение в рассматриваемой сфере правоотношений, исходя из анализа

положений Конституции РФ и статусного законодательства, придается обеспечению неприкосновенности отдельных категорий должностных лиц органов государственной власти - запрете принудительного ограничения их физической и психической свободы, а так же права владения и пользования определенными материальными объектами (помещениями, средствами транспорта, документами и т.

В этой связи, на наш взгляд, следует подчеркнуть следующее. Установление государством специальных гарантий

неприкосновенности отдельных категорий лиц в сфере уголовного судопроизводства, свидетельствует об осознании законодателем необходимости урегулирования объективно существующих уголовно­процессуальных, по своей сути, отношений специальных субъектов. Вместе с тем, отсутствие соответствующих правовых установлений в УПК РСФСР являлось несомненным пробелом данного закона, не позволяющим в должной мере реализоваться указанным социальным отношениям, что создавало реальные проблемы для правоприменительной деятельности. Восполнить этот пробел отчасти позволило закрепление в УПК РФ самостоятельного института, нормы которого призваны регулировать уголовно-процессуальные отношения с участием членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, депутатов, члены выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц органов местного самоуправления; судей Конституционного Суда Российской Федерации, судей федеральных судов общей юрисдикции или федеральных арбитражных судов, мировых судей и судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, присяжных или арбитражных заседателей в период осуществления им правосудия; Председателя Счетной палаты Российской Федерации, его заместителя и аудиторов Счетной палаты Российской Федерации; Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации; Президента

Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, а так же кандидатов в Президенты Российской Федерации; прокуроров; следователей; адвокатов; членов избирательной комиссии, а так же комиссии референдума с правом решающего голоса.

Перечень категорий лиц, в отношении которых УПК РФ установил особый порядок производства по уголовным делам, закреплен в ч. 1 ст. 447 УПК РФ. Принимая во внимание требования уголовно-процессуального принципа законности (ст. 7 УПК РФ), сутью которых является запрет применения федерального закона, противоречащего или несоответствующего действующему уголовно-процессуальному закону, и ведущую роль положений последнего в определении круга субъектов уголовно- процессуальных отношении, можно сделать вывод об исчерпывающем характере перечня категорий лиц, закрепленного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ и незаконности применения особого порядка производства по уголовным делам в отношении лиц, прямо не указанных в данном перечне.

С учетом этого актуальной представляется задача выявления и разрешения коллизий действующего статусного законодательства и положений уголовно-процессуального закона в части, касающейся определения круга субъектов, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства. Использование метода сравнительно­правового анализа в данном случае позволит, с одной стороны, убедительно доказать или опровергнуть обоснованность закрепления в перечне ч. 1 ст. 447 УПК РФ каждой из представленных категорий лиц, а, с другой стороны, выявить круг субъектов, не включенных в данный перечень, вопреки их исключительному правовому статусу, закрепленному в статусных нормативно-правовых актах.

Принимая во внимание существенные различия статусных нормативно­правовых актов по субъектному составу, уровню и предмету правового регулирования, их анализ, на наш взгляд, целесообразно проводить с учетом предварительной классификации. Критерием классификации в данном случае

См.: Научно-практический комментарий к Уголовно­

процессуальному кодексу Российской Федерации і Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. -М.: Спарк, 2002. - С. 11.

может служить принадлежность субъекта к той или иной ветви государственной власти или органу государственного управления.

В соответствии со ст. 10 Конституции РФ «государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную». Президент Российской Федерации является главой государства, он осуществляет государственную власть и обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти (ст.ст. 11, 80 Конституции РФ). Кроме того, в Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление, органы которого не входят в систему органов государственной власти (ст. 12 Конституции РФ).

Таким образом, классификация статусного законодательства может быть представлена в следующем виде;

Нормативно-правовые акты, регламентирующие статус и основные правовые гарантии при осуществлении полномочий представителей законодательных (представительных) органов государственной власти.

Нормативно-правовые акты, регламентирующие статус и основные правовые гарантии при осуществлении полномочий судьями и привлекаемыми в установленных законом случаях к осуществлению правосудия представителями народа.

Нормативно-правовые акты, регламентирующие статус и основные правовые гарантии при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации.

Нормативно-правовые акты, регламентирующие статус и основные правовые гарантии при осуществлении полномочий депутатов, членов и выборных должностных лиц органов местного самоуправления.

Нормативно-правовые акты, регламентирующие статус и основные правовые гарантии при осуществлении полномочий представителей исполнительных органов государственной власти.

В соответствии с ныне действующей Конституцией РФ представительным и законодательным органом государственной власти Российской Федерации является Федеральное Собрание - парламент Российской Федерации. Основные положения, регламентирующие его деятельность и компетенцию, а так же статус его членов объединены в главе 5-ой Основного закона России. Статья 98 Конституции РФ устанавливает,

что члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномочий.

Конкретизировать конституционные положения, определяя права, обязанности и ответственность члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и предусматривая основные правовые и социальные гарантии при осуществлении ими своих полномочий, призван Федеральный Закон РФ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 8 мая 1994 года№ З-ФЗ (далее - ФЗ РФ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы»).

Основные гарантии неприкосновенности парламентариев закреплены в статье 19 данного нормативно-правового акта. В сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений данные гарантии реализуются путем установления и применения особых условий и порядка привлечения указанных лиц к уголовной ответственности, запретом на их задержание, обыск (кроме случаев задержания на месте преступления), личный досмотр (за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других людей) и допрос без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ. Кроме того, положениями данной статьи устанавливается особый порядок возбуждения уголовного дела в отношении парламентария и его передачи в суд по окончании предварительного расследования.

Анализ указанных требований позволяет утверждать, что положения статьи статусного закона, воспроизводя конституционные требования о депутатской неприкосновенности, о недопустимости задержания, ареста, обыска, а также личного досмотра депутата, предусматривают также

невозможность привлечения его к уголовной ответственности и допроса без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ. Тем самым федеральный закон существенно расширяет установленные Конституцией РФ пределы неприкосновенности членов российского парламента. Проверяя конституционность ряда положений федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы», Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 20 февраля 1996 г. № 5-П^[119] указывает, что особый порядок привлечения депутата к уголовной ответственности может быть признан соответствующим Конституции РФ только применительно к действиям по осуществлению депутатской деятельности, то есть высказыванию собственного мнения либо позиции, выраженной при голосовании, а также к другим действиям, соответствующим статусу депутата. Если в связи с такими действиями депутатом были допущены нарушения, ответственность за которые предусмотрена федеральным законодательством, возбуждение уголовного дела, проведение дознания и предварительного следствия, досудебное производство по административным правонарушениям могут иметь место только в случае лишения его неприкосновенности.

Если же правонарушение совершено не в связи с осуществлением собственно депутатской деятельности, то, с соблюдением ограничений, предусмотренных ст. 98 Конституции Российской Федерации, в отношении парламентария допустимо осуществление судопроизводства на стадии дознания и предварительного следствия вплоть до принятия решения о передаче дела в суд в соответствии с положениями УК и УПК Российской Федерации.

На наш взгляд, устанавливая правовые гарантии неприкосновенности в статусных нормативно-правовых актах, законодатель должен воздержаться от излишней конкретизации и отказаться от попыток детально регламентировать отношения, подлежащие отраслевому правовому регулированию. Вполне достаточным представляется в статусном законе закрепить отсылочную норму, в соответствии с которой порядок

производства по уголовным делам в отношении конкретной категории лиц определяется исключительно действующим уголовно-процессуальным законом.

Тем не менее, признавая одной из задач уголовно-процессуального закона конкретизацию (применительно к уголовному судопроизводству) положений законодательства, регламентирующего правомочия, функции и меры защиты неприкосновенности отдельных категорий лиц,^[120] следует согласиться, что включение членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в установленный ч. 1 ст. 447 УПК РФ перечень лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, представляется вполне обоснованным.

В соответствии с Конституцией РФ, государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти (ч. 2 ст. 11). Система законодательных

(представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливается ими самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» № 184 - ФЗ от 6 октября 1999 года. Данным нормативно-правовым актом, наряду с порядком образования, формирования и деятельности законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ, их полномочиями и ответственностью, порядком взаимодействия между собой и с федеральными органами государственной власти, устанавливаются гарантии депутатской деятельности и неприкосновенности депутатов. В частности, ст. 13 этого закона содержит требования о применении особого порядка производства по уголовным делам, установленного федеральным законом в случае привлечения депутата к уголовной ответственности, его задержания, ареста,

обыска, допроса и совершения иных уголовно-процессуальных действий. Таким образом, норма статусного закона фактически является отсылочной и требует применения в данном случае уголовно-процессуального закона. Данное обстоятельство обуславливает необходимость установления специальных уголовно-процессуальных норм, регулирующих правовые отношения, возникающие в связи с возбуждением и расследованием уголовного дела в отношении депутатов законодательных органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Одним из основных требований, удовлетворяя которое законодатель установил изъятия из общих процессуальных норм расследования уголовных дел в отношении определенного круга лиц, как уже отмечалось, является требование гарантировать их неприкосновенность и невмешательство в их профессиональную деятельность. Даже незначительный, с исторической точки зрения, опыт парламентаризма в России позволяет утверждать, что обострение политических противоречий в период предвыборной борьбы и непосредственно выборов в органы законодательной власти часто приводит к попыткам применения в политической борьбе так называемых «грязных» технологий. При этом используется самый широкий арсенал средств и методов, вплоть до незаконного и необоснованного уголовного преследования политических соперников.

В настоящее время общие требования к обеспечению независимости зарегистрированных кандидатов установлены в Федеральном Законе РФ Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».^[121] Согласно п. 4 ст. 41 указанного нормативно-правового акта «зарегистрированный кандидат не может быть привлечен без согласия соответствующего прокурора к уголовной ответственности, арестован или подвергнут в судебном порядке административному наказанию. При даче согласия на привлечение зарегистрированного кандидата к уголовной ответственности, на его арест прокурор обязан известить об этом избирательную комиссию, зарегистрировавшую кандидата».

Аналогично урегулированы вопросы процессуальных гарантий неприкосновенности кандидатов в депутаты законодательных органов и в иных статусных правовых актах. Так, в соответствии с п. 7 ст. 50 Федерального закона от 20 декабря 2002 г. № 175-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»,^[122] зарегистрированный кандидат, со дня его регистрации соответствующей избирательной комиссией до дня официального опубликования общих результатов выборов, без согласия Генерального прокурора Российской Федерации не может быть привлечен к уголовной ответственности и арестован. При даче такого согласия Генеральный прокурор Российской Федерации немедленно извещает об этом избирательную комиссию, зарегистрировавшую кандидата.

Не вызывает сомнения, что государство, в лице своих законодательных и исполнительных органов власти, призвано обеспечить реализацию как активного, так и пассивного избирательного прав граждан. Создание особых процессуальных гарантий должно оградить кандидатов в депутаты законодательных органов государственной власти от попыток необоснованного уголовного преследования и незаконного привлечения к уголовной ответственности. Следует отметить, что практическая реализация установленных статусным законодательством гарантий независимости кандидатов в депутаты законодательных органов власти в сфере уголовного судопроизводства представляется невозможной без закрепления в уголовно­процессуальном законе особого порядка производства по уголовным делам в отношении данной категории лиц. В этой связи представляется целесообразным закрепление в УПК РФ норм, обеспечивающих дополнительные процессуальные гарантии для лиц, обладающих статусом кандидатов в депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти федерального и регионального уровня и внесения данной категории в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

В современном российском законодательстве, регламентирующем условия и порядок осуществления судебной власти, положения о ее

независимости вынесены в первые основополагающие нормы правовых актов.

Так, ч. 2 ст. 1 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» № 3132-1 от 26 июня 1992 года (далее - Закон «О статусе судей в РФ») гласит: «Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей». Подчеркивая значение независимости судебной власти во вступительном слове на VI Всероссийском съезде судей, В.В. Путин особо отметил, что она (независимость) является «необходимым условием выполнения ею своей конституционной функции в системе разделения властей».^[123]

Однако, помимо так называемой «внешней» самостоятельности судебной власти, охватывающей скорее вопросы разграничения полномочий и предметов ведения, ее независимое положение должно быть гарантировано самостоятельностью внутренней. Такая внутренняя самостоятельность обеспечивается, прежде всего, свободой и независимостью проявления судейского убеждения. В этом аспекте независимость является обязательным условием для беспристрастности судьи, которая жизненно важна для доверия к судебной системе. Статус судей не самоцель, а «средство обеспечения гражданам, защита прав которых доверена судьям, необходимых гарантий эффективности такой защиты. Он должен обеспечивать ту беспристрастность, которую население вправе ожидать от судов».^[124]

Общие требования о независимости судей содержатся в ч. 1 ст. 120 Конституции Российской Федерации и в ч. 4 ст. 1 Закона «О статусе судей в РФ». Суть данных предписаний сводится к тому, что судьи подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. В своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не подотчетны.

Раскрывая содержание гарантий судейской независимости, ст. 9 Закона «О статусе судей в РФ» устанавливает, что она обеспечивается предусмотренной законом процедурой осуществления правосудия; запретом, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в

деятельность по осуществлению правосудия; установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи; правом судьи на отставку; неприкосновенностью судьи; системой органов судейского сообщества; предоставлением судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу.

Несмотря на то, что в данных правовых предписаниях неприкосновенность указанна лишь как одна из многих гарантий, обеспечивающих независимое положение судьи, она закрепляется Конституцией РФ в качестве основополагающего начала осуществления правосудия в России. Более того, в ч. 2 ст. 122 Конституции РФ определяется, что данная гарантия имеет именно уголовно-процессуальное содержание.

Вопрос о судейской неприкосновенности, так или иначе, затрагивается практически во всей нормативно-правовых актах, регламентирующих деятельность, права, обязанности и ответственность судей.

Например, в ст. 16 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» № 1-ФКЗ от 31 декабря 1996 года (далее ФКЗ «О судебной системе РФ»), указывается: «Судья неприкосновенен. Гарантии неприкосновенности судьи устанавливаются федеральным законом». Раскрыть же конкретное содержание, цели и задачи судейской неприкосновенности, определить систему мер, позволяющих их реализовать, определить условия, при которых судья может быть законно лишен этой привилегии, призван федеральный закон «О статусе судей в РФ». В ч. 1 ст. 16 данного правового акта, устанавливается требование, согласно которому «неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции (телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, других электрических и иных принимаемых и отправляемых судьей сообщений)». Самостоятельным требованием, закрепленным ч. 2 ст. 16, является запрет на привлечение судьи к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном злоупотреблении либо

вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта.

На наш взгляд, именно это требование, в совокупности с гарантиями личной неприкосновенности от задержания по подозрению в совершении преступления и неприкосновенности занимаемых судьей помещений, используемого транспорта, тайны его переговоров, переписки и иных сообщений и документов, составляет сущностную основу обеспечения независимой профессиональной деятельности - отправления правосудия.

Однако, принимая во внимание современные реалии, характеризующиеся стремлением и реальной возможностью лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, воздействовать на представителей правосудия с помощью различных средств и методов, включая и попытки организации незаконного привлечения последних к ответственности, следует признать необходимость создания реальных правовых механизмов противодействия таким явлениям.

Уделяя этой проблематике особое внимание, судья в отставке и председатель Высшей Квалификационной Коллегии судей Российской Федерации в 1993-2000 г.г. А. Жеребцов пишет: «...до создания квалификационных коллегий с судьями расправлялись как хотели. Надо - по звонку убрали. Да и правоохранительные органы нередко к этому руку прикладывали. По своей области (Ульяновская область - А.К.) знаю: скомпрометировать принципиального судью, «подставить», возбудить уголовное дело по надуманным основаниям - практически ничего не стоило, с этим мы сталкивались сплошь и рядом...».^[125] С целью предотвращения подобной практики и обеспечения независимости судей ч. 3 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ» предусматривается специальный порядок возбуждения в отношении судьи уголовного дела и привлечения его в качестве обвиняемого по другому уголовному делу. Кроме того, частью шестой данной статьи установлен специальный порядок принятия решения об избрании в отношении судьи в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Придавая особое значение обеспечению личной неприкосновенности судей, законодатель устанавливает требование о немедленном освобождении

после установления личности судьи, задержанного по подозрению в совершении преступления или принудительно доставленного в любой государственный орган, если его личность не могла быть известна в момент задержания, а также запрет на осуществления личного досмотра судьи, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом в целях обеспечения безопасности других людей (ч. 5 ст. 16 закона «О статусе судей в РФ»).

С этой же целью ч. 7 данной статьи предусматривает отличный от общепринятого порядок принятия решений о производстве в отношении судьи оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий (если в его отношении не было возбуждено уголовное дело либо он не привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу), связанных с ограничением его гражданских прав либо с нарушением его неприкосновенности.

Важной гарантией неприкосновенности судей является установленный федеральным законом порядок обжалования процессуальных решений, ограничивающих либо отменяющих неприкосновенность этих лиц, а так же право судьи заявить ходатайство о рассмотрении его уголовного дела Верховным Судом Российской Федерации (ч. ч. 10, 11, 12 ст. 16 закона «О статусе судей в РФ»).

Принимая во внимание, что судебная власть в Российской Федерации осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства, и придавая особое значение обеспечению независимого исполнения своих полномочий судьями Конституционного Суда РФ как судебного органа конституционного контроля, в федеральный конституционный закон РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации» № 1 - ФКЗ от 21 июля 1994 года (далее - ФКЗ «О Конституционном Суде РФ») включены положения, регламентирующие независимость и неприкосновенность судей этого судебного органа.

С соответствии со ст. 15 данного закона, гарантии неприкосновенности судьи Конституционного Суда Российской Федерации устанавливаются ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» и федеральным законом «О статусе судей в РФ».

Кроме того, особое внимание в этой же статье уделено индемнитету судей Конституционного Суда РФ - запрету на привлечение их к какой-либо ответственности, в том числе по истечении срока полномочий, за мнение, выраженное при рассмотрении дела, если только вступившим в законную

силу приговором суда не будет установлена виновность данного судьи в преступном злоупотреблении своими полномочиями.

Таким образом, очевидным представляется, что в статусном законодательстве, регламентирующем деятельность, права, обязанности и ответственность судей в Российской Федерации, сформировался правовой институт, нормы которого призваны регулировать отношения, возникающие в связи с возбуждением и расследованием уголовного дела в отношении судей различных рангов. Однако для того чтобы в полной мере реализовать уголовно-процессуальные отношения, соблюдая при этом все установленные законом права и обязанности их участников, исключить правовые коллизии и несогласованность отдельных нормативно-правовых актов, требуется, чтобы объективно существующие социальные отношения, в данном случае отношения, возникающие при возбуждении и расследовании уголовного дела в отношении судьи, были урегулированы нормами уголовно­процессуального закона. В этой связи закрепление в УПК Российской Федерации положений, регулирующих порядок уголовного судопроизводства в отношении судей, представляется логичным и последовательным этапом реализации положений Конституции РФ, статусного федерального законодательства, регламентирующих независимость судебной власти и неприкосновенность судей. Следовательно, включение судьи Конституционного Суда Российской Федерации, судьи федерального суда общей юрисдикции и федерального арбитражного суда, мирового судьи и судьи конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации, присяжного или арбитражного заседателя в период осуществления им правосудия в перечень категорий лиц, закрепленный частью первой статьи УПК РФ, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, является обоснованным как с точки зрения объективных социальных потребностей, так и в аспекте необходимости обеспечения высокого уровня согласованности нормативно-правовых актов.

В соответствии с положениями Конституции Российской Федерации главой государства, обеспечивающим согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти является Президент Российской Федерации.

Широкий круг и высочайший уровень полномочий, которыми наделен Президент РФ, предполагают наличие системы гарантий, позволяющих ему эффективно и, что особенно важно, независимо осуществлять свои функции. Центральное место в ряду указанных гарантий, исходя из анализа конституционных положений, регламентирующих деятельность, полномочия и ответственность главы государства, занимает институт неприкосновенности первого лица Российской Федерации.

Формально положение о неприкосновенности Президент РФ закреплены в статье 91 Конституции РФ.

Однако в законодательстве Российской Федерации не содержится норм конкретизирующих данное конституционное требование. Отсутствует и конкретный механизм их практической реализации в случае возникновения необходимости применения.

По мнению некоторых ученых, при прямом применении ст. 91 Конституции РФ, например при обращении в суд с жалобой на ее нарушение, придется применять принципы аналогии закона. Наиболее близко по смыслу к норме ст. 91 Конституции подходят нормы, закрепленные в ст. 19 и 20 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ». При этом особо отмечается, что «объем неприкосновенности Президента РФ не может быть уже объема неприкосновенности депутата. Больше того, он должен быть шире комплекса под названием «неприкосновенность депутата». Иное означало бы принесение государственной стабильности в угоду юридическому догматизму. Речь может идти лишь о том, насколько шире может быть неприкосновенность главы государства».^[126]

В этой связи следует обратить внимание на следующие обстоятельства.

Неприкосновенность депутата Государственной Думы и члена Совета Федерации РФ в сфере уголовно-процессуальных отношений гарантирована специальными нормами, регулирующими особые условия и порядок производства процессуальных действий и принятия процессуальных

решений в рамках уголовного судопроизводства. Применение аналогии закона, в данном случае означает, что содержание неприкосновенности Президента Российской Федерации, в ее объективном понимании, должно соответствовать содержанию неприкосновенности членов российского парламента. Другими словами привлечение Президента РФ к уголовной ответственности в случае совершения им уголовно-наказуемого деяния должно происходить в порядке, урегулированном специальными нормами, имеющими уголовно-процессуальное содержание. Однако, конституционные положения, регламентирующие полномочия Государственной Думы и Совета Федерации РФ в части, касающейся лишения неприкосновенности главы государства, имеют, но нашему мнению, несколько иное содержание.

Часть первая ст. 93 Конституции РФ гласит, что Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда РФ о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления и заключением Конституционного Суда РФ о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения. Думается, что выдвижение обвинения против главы государства, в данном случае, представляет собой лишь административное решение, хотя и мотивированное с юридической точки зрения, в политическом процессе отрешения от должности Президента Российской Федерации и не имеет ничего общего с особым порядком уголовного судопроизводства.

Аргументировать данную позицию можно следующим.

Во-первых, целью выдвижения Государственной Думой обвинения в совершении уголовно-наказуемого деяния Президентом РФ является не его уголовное преследование и назначение справедливого наказания в случае признания его виновным, а только «отрешение от должности».

Во-вторых, само понятие уголовно-процессуального обвинения, то есть утверждения о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, предполагает его регламентацию исключительно нормами уголовно-процессуального закона, а не подзаконным нормативно­правовым актом, каковым является Регламент Государственной Думы, принятый постановлением № 2134-11 ГД от 22 января 1998 года.

В-третьих, сторону обвинения в уголовном судопроизводстве представляют лица, названные в п. 47 ст. 5 УПК РФ, то есть формально, с точки зрения уголовно-процессуального закона, Государственная Дума РФ не может выдвигать обвинения в совершении уголовно-наказуемого деяния.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что неприкосновенность Президента Российской Федерации в уголовно­правовой сфере является абсолютной. Глава государства не подлежит уголовной ответственности ни при каких условиях и обстоятельствах, пока занимает данную должность. При совершении Президентом РФ уголовно­наказуемого деяния, возникающее по общему правилу отношение уголовной ответственности, характеризуемое правом и обязанностью государства применить к нарушителю, установленные законом меры принуждения, фактически разрывается в силу абсолютного иммунитета главы государства. Именно отсутствие самого уголовно-правового отношения уголовной ответственности обусловливает отсутствие процессуальных норм, регулирующих порядок и условия его реализации.

Следует заметить, что уголовно-правовой и уголовно-процессуальный иммунитет Президента РФ связан именно с исключительным статусом, определяемым должностным положением главы государства. Отрешение Президента РФ от должности изменяет его правовой статус и, следовательно, определяет утрату им абсолютной неприкосновенности в уголовно­процессуальной сфере.

Правовые, социальные и ряд иных гарантий Президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий, установлены Федеральным законом РФ «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи» № 12- ФЗ от 12 февраля 2001 года (далее ФЗ РФ «О гарантиях Президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий»).

Определяя неприкосновенность главы государства, прекратившего исполнение своих обязанностей, в качестве приоритетной правовой гарантии, положения ст. 3 указанного федерального закона устанавливают запрет на его привлечение к уголовной ответственности за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий Президента РФ, его задержание, арест, обыск, допрос и личный досмотр. Кроме того, неприкосновенность данного лица распространяется на занимаемые им жилые и служебные помещения,

используемые им транспортные средства, средства связи, принадлежащие ему документы и багаж, на его переписку.

Однако неприкосновенность Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, не является абсолютной: он может быть лишен неприкосновенности Советом Федерации с согласия Государственной Думы РФ в случае возбуждения уголовного дела по факту совершения тяжкого (особо тяжкого) преступления (ч. 2 ст. 3 ФЗ РФ «О гарантиях Президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий»).

Исследование института неприкосновенности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, позволяет сделать вывод о том, что именно необходимость урегулирования уголовно- процессуальных отношений, возникающих в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовного дела в отношении этого лица, обусловила закрепление в УПК РФ соответствующих специальных норм и включение указанной категории в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

Одной из приоритетных задач демократического правового государства является обеспечение народу возможности выражать декларированную Конституцией власть посредством свободных выборов. В этой связи обязанность государства гарантировать реализацию всеобщего равного и прямого права граждан избирать главу государства приобретает первостепенное значение. Принимая во внимание исключительную важность обеспечения независимости кандидатов на должность Президента Российской Федерации, целесообразным и обоснованным видится стремление законодателя нормативно закрепить их особый правовой статус и гарантии их деятельности.

В настоящее время такие гарантии закреплены в ст. 42 Федерального закона от 10 января 2003 г, № 19-ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации»,¹²⁹ где, наряду с регламентацией организационного, материального и финансового обеспечения деятельности кандидатов на пост главы государства, установлены особые условия и порядок их привлечения к уголовной ответственности. Так, зарегистрированный кандидат без согласия

129

Собрание законодательства Российской Федерации от 13 января

2003 г. №2, ст. 171

Генерального прокурора Российской Федерации не может быть привлечен к уголовной ответственности или арестован. При даче такого согласия Генеральный прокурор Российской Федерации обязан немедленно известить об этом Центральную избирательную комиссию Российской Федерации.

Необходимость урегулирования у головно-процессуальных отношений, возникающих в связи с расследованием уголовного дела в отношении кандидата на должность Президента РФ, явилась предпосылкой установления специальных уголовно-процессуальных норм, обеспечивающих его неприкосновенность в сфере уголовного судопроизводства. Специальный правовой статус указанных категорий лиц, закрепленный федеральным законодательством, на наш взгляд, является достаточным формальным основанием для включения их в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

В соответствии с Конституцией РФ единственным источником власти в Российской Федерации является ее народ. Свою власть народ может осуществлять как непосредственно, так и через органы государственной власти и органы местного самоуправления (статья 3 Конституции РФ).

Обеспечение реализации местного самоуправления в пределах своих полномочий в Российской Федерации и его самостоятельность закреплены в ст. 12 Конституции Российской Федерации. Кроме того, наиболее общие положения, позволяющие регламентировать деятельность, полномочия и предметы ведения местного самоуправления были объединены законодателем в отдельную главу Конституции РФ (гл. 8). Конкретизировать и наполнить практическим содержанием положения Конституции РФ о признании и гарантировании в России местного самоуправления призван вступивший в силу с 1 января 2006 года Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного

самоуправления в Российской Федерации» (далее ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ»).^[127]

Данный нормативно-правовой акт устанавливает общие правовые, территориальные, организационные и экономические принципы организации

местного самоуправления в Российской Федерации, определяет государственные гарантии его осуществления.

В качестве формы осуществления народом своей власти местное самоуправление составляет одну из основ конституционного строя Российской Федерации, признается, гарантируется и осуществляется на всей территории Российской Федерации. Местное самоуправление как вид деятельности населения осуществляется непосредственно и через органы местного самоуправления, наделенные полномочиями на решение вопросов местного значения и не входящие в систему органов государственной власти. Структуру органов местного самоуправления составляют представительный орган муниципального образования, глава муниципального образования, местная администрация (исполнительно-распорядительный орган муниципального образования), контрольный орган муниципального образования, иные органы местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения.

Ст. 40 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» закрепляет особый статус депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления. В соответствии с требованиям данной нормы гарантии прав депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления при привлечении их к уголовной или административной ответственности, задержании, аресте, обыске, допросе, совершении в отношении их иных уголовно-процессуальных действий, а также при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления, занимаемого ими жилого и (или) служебного помещения, их багажа, личных и служебных транспортных средств, переписки, используемых ими средств связи, принадлежащих им документов устанавливаются федеральными законами. Кроме того, депутат, член выборного органа местного самоуправления, выборное должностное лицо местного самоуправления не могут быть привлечены к уголовной ответственности за высказанное мнение, позицию, выраженную при голосовании, и другие действия, соответствующие статусу депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного

должностного лица местного самоуправления, в том числе по истечении срока их полномочий. Данное положение не распространяется на случаи, когда депутатом, членом выборного органа местного самоуправления, выборным должностным лицом местного самоуправления были допущены публичные оскорбления, клевета или иные нарушения, ответственность за которые предусмотрена федеральным законом.

Анализируя обоснованность предоставления дополнительных гарантий для защиты прав и законных интересов депутатов, членов выборного органа местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления в сфере уголовного судопроизводства, следует обратиться к полномочиям и компетенции органов местного самоуправления и предметам их ведения, закрепленных Конституцией РФ и федеральным законом.

В соответствии со ст. 130 Конституции РФ местное самоуправление в Российской Федерации обеспечивает самостоятельное решение населением вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью.

Ст. 132 определяет, что органы местного самоуправления самостоятельно управляют муниципальной собственностью, формируют, утверждают и исполняют местный бюджет, устанавливают местные налоги и сборы, осуществляют охрану общественного порядка и решают ряд иных вопросов. К предметам ведения органов местного самоуправления закон относит вопросы местного значения, в число которых, в частности, включаются формирование, утверждение, исполнение бюджета поселения и контроль за исполнением данного бюджета; установление, изменение и отмена местных налогов и сборов поселения; владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в муниципальной собственности поселения; организация в границах поселения электро-, тепло-, газо- и водоснабжения населения, водоотведения, снабжения населения топливом; содержание и строительство автомобильных дорог общего пользования, мостов и иных транспортных инженерных сооружений в границах населенных пунктов поселения, за исключением автомобильных дорог общего пользования, мостов и иных транспортных инженерных сооружений федерального и регионального значения; обеспечение малоимущих граждан, проживающих в поселении и нуждающихся в улучшении жилищных условий, жилыми помещениями в соответствии с жилищным

законодательством, организация строительства и содержания муниципального жилищного фонда, создание условий для жилищного строительства; создание условий для предоставления транспортных услуг населению и организация транспортного обслуживания населения в границах поселения.

Очевидным представляется, что в компетенцию органов местного самоуправления входит распоряжение весьма значительными финансовыми средствами и принятие решений по вопросам, связанным с коммерческой деятельностью крупных предприятий и других хозяйствующих субъектов. Как показывает практика, такая деятельность зачастую сопряжена с вовлечением в сферу конкурентной борьбы, характеризуемой, в свою очередь наличием конфликтных ситуаций, связанных с перераспределением собственности и активным противоборством за участие в экономически выгодных проектах. Методы, используемые в такого рода конфликтах, как правило, включают и неправомерное воздействие правоохранительных органов на лиц и органы, компетентные принимать решение в пользу одной из заинтересованных сторон.

Исходя из изложенного, предоставление депутату, члену выборного органа местного самоуправления, выборному должностному лицу местного самоуправления определенных уголовно-процессуальных привилегий с целью оградить его от попыток незаконного и необоснованного привлечения к уголовной ответственности и применения мер государственного принуждения является вполне обоснованным и представляет собой эффективную гарантию его деятельности. В этой связи, включение указанных категорий лиц в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ является логичным и обоснованным шагом в реализации положений статусного законодательства и обеспечении согласованности применения норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения.

Необходимость осуществления постоянного действенного государственного контроля за своевременным исполнением доходных и расходных статей федерального бюджета и бюджетов федеральных внебюджетных фондов, определения эффективности и целесообразности расходов государственных средств и использования федеральной собственности и решения целого ряда смежных задач, связанных с защитой

интересов государственной казны, потребовали от законодателя создания нового специального публично-правового института.

Следует отметить, что такого рода решения впервые были реализованы в странах Европейского Сообщества еще в 1975 году. Именно тогда в системе высших органов Сообщества образована Счетная Палата. В ее состав входят 15 членов по числу государств-представителей, которые назначаются Советом Европейского Сообщества после одобрения их кандидатур в Европейском Парламенте. Стремление объединить усилия в области финансового контроля, наметить общие цели, обменяться опытом законодательной и практической деятельности привело к принятию на проходившем в октябре 1977 года в Лиме IX Конгрессе INTOSAI (Международной организации высших органов финансового контроля) Декларации «О руководящих принципах финансового контроля». В положениях данного документа особо подчеркивается, что статус высших органов финансового контроля в рамках конституционного устройства каждой страны может варьироваться. Однако неизменной должна оставаться независимость этих органов, благодаря которой во всех демократических государствах граждане-налогоплательщики видят в них защитников общих интересов.^[128]

Высшим независимым коллегиальным органом государственной власти в Российской Федерации, призванным решать задачи по осуществлению внешнего финансового контроля за своевременным, правильным, целевым и эффективным расходованием государственных бюджетных средств, иных финансовых источников, поступлением их в бюджет, управлением объектами государственной собственности всеми субъектами независимо от форм собственности, а так же за законностью внешнеэкономической деятельности компетентных структур независимо от их мест нахождения является Счетная палата Российской Федерации.

Регламентировать статус, полномочия и деятельность Счетной палаты РФ и ее должностных лиц призваны положения Федерального закона «О Счетной палате Российской Федерации» № 4-ФЗ от 11 января 1995 года

(далее - ФЗ «О Счетной палате РФ»). В соответствии с требованиями ст. 1 данного закона Счетная палата как высший орган финансового контроля обладает организационной и функциональной независимостью, которая достигается путем гарантирования на законодательном уровне независимого исполнения должностных обязанностей ее сотрудников - Председателя Счетной палаты, его заместителя, аудиторов и аппарата Счетной палаты,

К указанным гарантиям традиционно относят особый порядок их назначения на должность и досрочного освобождения от занимаемой должности, ряд ограничений при назначении на должность высших должностных лиц Счетной палаты, запрет заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, запрет, под угрозой ответственности воздействовать да должностных лиц Счетной палаты в целью воспрепятствовать исполнению ими своих служебных обязанностей либо добиться принятия решения в чью- либо пользу, целевое выделение средств на содержание Счетной палаты за счет федерального бюджета, материальное и социальное обеспечение сотрудников Счетной палаты, соответствующие их высокому статусу, и, наконец, предусмотренный федеральным законом особый порядок привлечения данных лиц к уголовной ответственности и применения к ним мер государственного принуждения, связанных с ограничением личной свободы.

В соответствии с требованиями ст. 29 ФЗ «О Счетной палате РФ» Председатель Счетной палаты, заместитель Председателя Счетной палаты и аудиторы Счетной палаты не могут быть задержаны, арестованы, привлечены к уголовной ответственности без согласия той палаты Федерального собрания Российской Федерации, которая их назначила на должность в Счетную палату. В этой же статье закона содержится запрет на привлечение к уголовной ответственности инспектора Счетной палаты без согласия Коллегии данного органа. Думается, что последнее требование не соответствуют Конституции Российской Федерации, в частности ее статьям 10, 19 (часть 1), 46 (часть 1), 118 и 126. Введение федеральным законом - помимо Конституции Российской Федерации - такого условия, как получение согласия административного органа на привлечение его же сотрудников к уголовной ответственности, на применение к ним ареста и иных мер уголовно-процессуального принуждения, по существу, означало бы

исключение судебных прерогатив и предоставление судебных функций парламенту и Счетной палате, что, по смыслу статей 10, 19 (часть 1), 22 (часть 2), 118 и 126 Конституции Российской Федерации, недопустимо.

Как неоднократно указывал в своих Постановлениях Конституционный Суд Российской Федерации, законодатель может установить для отдельных категорий лиц лишь такие дополнительные процессуальные гарантии, которые, не исключая их уголовную ответственность, предусматривали бы «определенное усложнение соответствующих процедур, с тем, чтобы обеспечить юридически целесообразную дифференциацию процессуальных механизмов в сфере уголовной ответственности, не нарушая, однако, ее общих принципов, установленных федеральным законодательством на основе Конституции Российской Федерации».^[129] В частности, эти процедуры могут предполагать участие прокурора вышестоящего уровня в принятии решения и обязательность согласия суда на проведение соответствующих процессуальных действий.

Исходя из вышеизложенного, применение при производстве по уголовным делам в отношении Председателя Счетной палаты, его заместителя и аудиторов Счетной палаты особого порядка представляется важной гарантией их профессиональной деятельности, обусловленной специальным социально-правовым статусом, что и обусловило включение данной категории лиц в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ. Кроме того, представляется, что в целях унификации и согласованного взаимодействия уголовно-процессуального и статусного законодательства особый порядок производства по уголовным делам, при условии приведения положений последнего в соответствие с Конституцией РФ, должен применяться и в отношении инспекторов Счетной палаты Российской Федерации. В этом случае очевидной представляется необходимость включение данной категории лиц в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

Государственная должность Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации была учреждена в 1997 году Федеральным

конституционным законом. На основании указанного нормативно-правового акта были также учреждены должности уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации. В настоящее время в 25-ти субъектах приняты законы, регламентирующие их деятельность, а в 18-ти из них уже назначены уполномоченные по правам человека.

В отличие от органов прокуратуры, которые осуществляют надзор за соблюдением юридических прав и свобод человека и гражданина, регламентированных, как правило, нормами федерального законодательства, Уполномоченный по правам человека в РФ осуществляет государственную защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина, его правозащитная деятельность дополняет существующие средства их защиты, не отменяет и не влечет пересмотра компетенции иных государственных органов.

Подчеркивая важное значение такого рода деятельности и определяя приоритет конституционных прав и свобод, Е.А. Лукашина пишет: - «Права человека ... выражают свободу личности и являются неотъемлемыми и необходимыми способами и условиями ее жизни, ее взаимоотношений с обществом, государством и другими индивидами... Становление и развитие прав человека позволяет раскрыть тип цивилизации, ее этап, поскольку отношения человека и государства - важнейший признак, характеризующий природу той или иной цивилизации, а государство как правовое или неправовое».^[130] В этой связи следует признать, что значение и роль Уполномоченного по правам человека как конституционного института в современной России неуклонно повышается.

По Конституции Российской Федерации (ст. 103, ч. 1, и. «д») назначение на должность и освобождение от должности Уполномоченного по правам человека, действующего в соответствии с Федеральным конституционным законом, относится к ведению Государственной Думы.

Законодательный мандат Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации обязывает его способствовать восстановлению нарушенных прав человека и гражданина, совершенствованию законодательства Российской Федерации о правах человека и гражданина и приведению его в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права, развитию международного сотрудничества в этой области, правовому просвещению в сфере прав человек, а так же совершенствованию форм и методов их защиты.

133

Особая популярность и авторитет данного института объясняется многими демократическими чертами: независимым положением в системе государственных органов; несменяемостью в течение всего срока полномочий парламента; правом законодательной инициативы, открытостью и доступностью для всех граждан, нуждающихся в защите своих прав и свобод, отсутствием формализованных процедур разбирательства жалоб и обращений и т. д.

Институт парламентского омбудсмена имеет свои специфику и варианты в разных демократических и цивилизованных странах. Помимо Швеции, этот институт получил свое развитие в Великобритании, где он был введен еще Законом 1967 года «О Парламентском комиссаре по \ административным вопросам». Во Франции институт медиатора учрежден Законом от 3 января 1973 года. Французский медиатор рассматривает жалобы граждан на действия государственных органов и должностных лиц. Весьма распространенной в странах Европы является форма деятельности омбудсмена по осуществлению права законодательной инициативы - внесению предложений об изменении и дополнении законодательства, а так же право омбудсмена на подачу жалобы в Конституционный Суд (Испания, Австрия,.Португщгия и др.). Определенную популярность в рамках Совета Европы приобрела идея создания института европейского омбудсмена по правам человека.^[131]

В Российской Федерации компетенция, организационные формы и условия деятельности Уполномоченного по правам человека регламентированы нормами уже упоминавшегося Федерального конституционного закона «Об уполномоченном по правам человека в

Российской Федерации» от 26 февраля 1997 года № 1-ФКЗ (далее ФКЗ «Об уполномоченном по правам человека в РФ»).^[132]

Учитывая важность осуществляемых Уполномоченным по правам человека функций, и признавая необходимость дополнительного гарантирования беспрепятственной и независимой деятельности в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина, законодатель в качестве самостоятельной нормы выделил требование о неприкосновенности данного должностного лица.

В соответствии со ст. 12 Федерального Конституционного закона, Уполномоченный по правам человека в РФ обладает неприкосновенностью в течение всего срока его полномочий. Он не может быть без согласия Государственной Думы привлечен к уголовной ответственности, задержан, арестован, подвергнут обыску, за исключением случаев задержания на месте преступления, а так же подвергнут личному досмотру, за исключением случае, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц.

Неприкосновенность Уполномоченного по правам человека в РФ распространяется на его жилое и служебное помещение, багаж, личное и служебное транспортное средство, переписку, используемые им средства связи, а также на принадлежащее ему документы.

В случае задержания (омбудсмену) на месте преступления должностное лицо, произведшее задержание,” немедленно уведомляет об этом Государственную Думу РФ, которая должна принять решение о даче согласия на дальнейшее применение этой процессуальной меры. При неполучении в течение 24 часов согласия Г осударственной Думы на задержание Уполномоченный должен быть немедленно освобожден.

Анализ указанных положений статусного нормативно-правового акта, регламентирующего деятельность и правовые гарантии независимости Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, позволяет утверждать, что они, как и соответствующие установления ФЗ «О Счетной палате РФ» не соответствуют Конституции Российской Федерации, в

частности ее статьям 10, 19 (часть 1), 46 (часть 1), 118 и 126 в части, касающейся необходимости получения согласия парламента на привлечение омбудсмена к уголовной ответственности и применение к нему мер государственного принуждения. Однако сама необходимость дополнительного гарантирования независимости указанного лица, в том числе при вовлечении его в сферу уголовно-процессуальных отношений, сомнения не вызывает.

Исходя из этого закрепление в перечне категорий лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации представляется последовательным шагом в процессе обеспечения независимости его профессиональной деятельности.

Нормативное закрепление положений, регламентирующих статус и структуру органов прокуратуры Российской Федерации, в главе 7-ой Конституции РФ, посвященной судебной власти, до настоящего времени вызывает справедливые нарекания и является предметом научных дискуссий о месте и роли прокуратуры в системе органов государственной власти России.

Очевидным, на наш взгляд, представляется, что цели и задачи деятельности судов и органов прокуратуры, хотя и имеют ряд общих черт, все же существенно отличаются друг от друга.

Кроме того, формальное отнесение прокуратуры к судебной власти позволяет говорить об объединении функций правосудия и уголовного преследования в ведении единой ветви государственной власти, priori ')' противоречит принципам демократического государственного устройства. ^z

Однако в аспекте данного исследования было бы целесообразным остановиться еще на одном правовом результате рассматриваемого конституционного установления.

Легальное закрепление статуса прокуратуры в главе Основного закона, объединяющей правовые нормы, регламентирующие судебную власть в Российской Федерации, позволяет говорить о ряде аналогий, применение которых возможно и якобы целесообразно при правовом гарантировании деятельности как судов (судей), так и органов прокуратуры и их должностных лиц. Например, В.И, Руднев наделение прокурорских работников дополнительными гарантиями неприкосновенности

обосновывает тем, что «согласно положениям Конституции, прокуратура входит в понятие «судебная власть».^[133]

Статья 129 Конституции РФ определяет прокуратуру Российской Федерации как единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору Российской Федерации. Согласно положениям указанной статьи Генеральный прокурор Российской Федерации назначается на должность и освобождается от должности Советом Федерации по представлению Президента Российской федерации. Прокуроры субъектов Российской Федерации назначаются Генеральным прокурором РФ по согласованию с ее субъектами. Иные прокуроры назначаются Генеральным прокурором РФ. Полномочия, организация и порядок деятельности прокуратуры Российской Федерации определяются федеральным законом.

Очевидно, что никаких требований, призванных гарантировать независимость прокуратуры, а тем более неприкосновенность прокурорских работников положения Конституции РФ не содержат.

Регламентировать статус прокуратуры, определить конкретные направления и задачи ее деятельности, закрепить правовые гарантии надлежащего выполнения прокурорскими работниками своих должностных обязанностей призван Федеральный закон РФ «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 января 1992 года № 2202-1 (далее - ФЗ «О прокуратуре РФ»). Согласно данному нормативно-правовому акту прокуратура РФ - единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации. В качестве приоритетных целей деятельности прокуратуры закон определяет обеспечение верховенства закона, единства и укрепление законности, защиту прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Наряду с решением задач в сфере надзора, органы прокуратуры, в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, осуществляют уголовное преследование и координацию

деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью. Кроме того, прокуроры участвуют в рассмотрении дел судами, опротестовывают противоречащие закону решения, приговоры, определения и постановления судов.

Вышеизложенное позволяет утверждать о выполнении органами прокуратуры важных публичных государственных функций.

Не вызывает сомнения, что надлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, в свете государственной важности поставленных перед прокуратурой целей и задач, возможно только в условиях, обеспечивающих невмешательство в деятельность прокурора и следователя со стороны иных государственных органов и других субъектов. С целью не допустить такого рода вмешательство, статья 5 ФЗ «О прокуратуре РФ» устанавливает запрет, под угрозой предусмотренной законом ответственности, на оказание воздействия в какой-либо форме со стороны федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений, средств массовой информации, их представителей, а также должностных лиц на прокурора или следователя с целью повлиять на принимаемое им решение или воспрепятствование в какой-либо форме его деятельности. Таким образом, закон гарантирует независимое исполнение прокурорами и следователями прокуратуры своих полномочий путем угрозы наступления неблагоприятных последствий, связанных с привлечением к юридической ответственности нарушителей указанного запрета.

Однако кроме потенциальной угрозы ответственности за нарушение независимости прокуратуры ФЗ «О прокуратуре РФ» содержит положения, устанавливающие особый порядок привлечения прокуроров и следователей к уголовной и административной ответственности (статья 42).

Согласно этим требованиям, любая проверка сообщения о факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем органов прокуратуры, возбуждение против них уголовного дела (за исключением случаев, когда прокурор или следователь застигнут при совершении преступления), производство расследования являются исключительной компетенцией органов прокуратуры.

Кроме того, не допускаются задержание, привод, личный досмотр прокурора и следователя, . досмотр их вещей и используемого ими транспорта,'-за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц, а также задержания при совершении преступления.

При анализе данных правовых установлений необходимо учитывать, что законодатель дифференцировано подходит к обеспечению должностных лиц органов прокуратуры дополнительными гарантиями в сфере уголовного судопроизводства.

Речь в данном случае идет только о прокурорах и следователях прокуратуры, а не о прокурорских работниках, в число которых входят и другие сотрудники органов и учреждений прокуратуры, имеющие классные чины или воинские звания. Представляется, что таким образом законодатель совершенно справедливо и обоснованно связывает наделение прокуроров и следователей определенными привилегиями в сфере уголовно­процессуальных отношений спецификой выполняемых ими функций.

Таким образом, нормативное закрепление отличного от общепринятого порядка производства по уголовным делам в отношении прокуроров и следователей в правовом аспекте обусловлено требованиями о применении к ним особого порядка привлечения к уголовной ответственности, установленными федеральным законодателем в статусном правовом акте.

Гарантируя государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, провозглашенных высшей ценностью в Российской Федерации, Конституция РФ отдельным положением закрепляет право каждого на получение квалифицированной юридической помощи.

Возможность существенного ограничения основополагающих прав и свобод граждан, преследуемых государством в связи с совершением уголовно наказуемых деяний, предопределяет необходимость обязательного предоставления помощи адвоката (защитника) лицам, задержанным, заключенным под стражу, обвиняемым в совершении преступления с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч. 2 ст. 48 Конституции РФ).

Особо отмечая значение защиты в уголовном судопроизводстве, И.Я Фойницкий подчеркивал: «Задача уголовного правосудия состоит не в наказании во что бы то ни стало, а в наказании только виновного. Осуждение

невиновного противоречит ему столько же и даже более, чем оправдание виновного. Чем надежнее поэтому ограждена невиновность, тем более обеспечены интересы правосудия».^[134] Очевидной представляется созвучность этих высказываний современному пониманию назначения уголовного судопроизводства в России, отраженному в положениях статьи 6 УПК РФ: защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. В части второй указанной статьи подчеркивается, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Для реализации этих задач уголовно-процессуальный закон, в частности, определяет специальный статус и перечень лиц, призванных осуществлять в установленном порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывать им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Так, ч. 2 ст. 49 УПК РФ предусматривает, что в качестве защитников допускаются адвокаты, то есть лица, получившие в установленном Федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность.

Регламентировать права, обязанности и ответственность адвокатов, порядок, организацию и условия осуществления адвокатской деятельности, принципы взаимодействия адвокатуры с государством в современном российском законодательстве призван Федеральный закон Российской Федерации «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ (далее - ФЗ «Об адвокатуре в РФ»),

Признавая необходимость обеспечения независимой профессиональной деятельности адвокатов, законодатель устанавливает, что адвокатура как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. Независимость,

наряду с законностью, самоуправлением, корпоративностью и равноправием, признается одним из основополагающих принципов адвокатской деятельности. Кроме того, органы государственной власти прямо обязываются гарантировать независимость адвокатуры (ст. 3 ФЗ «Об адвокатуре в РФ»).

Вместе с тем, следует отметить, что закон не ограничивается простым декларированием независимости адвокатуры, а нормативно закрепляет положения, обеспечивающие данное требование.

В соответствии со ст. 18 ФЗ «Об адвокатуре в РФ» вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются. Часть 2 этой же статьи устанавливает запрет на привлечение адвоката к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда.не-будет-уетановленавиновность адвоката в преступном действии (бездействии).

Таким образом, можно утверждать, что в целях гарантирования независимого исполнения профессиональных обязанностей адвоката нормативно-правовым актом закреплен его индемнитет. На наш взгляд, уголовно-правовой индемнитет адвоката является существенным нарушением положений Конституции Российской Федерации и нор.\у. уголовного закона, регламентирующих условия и основания освобождения/ от уголовной ответственности. >

Как было отмечено выше, индемнитет представляет собой правовую гарантию деятельности депутатов парламента и судей, обусловленную, прежде всего, принципом разделения властей. Помимо этого, следует учитывать, что установление условий и оснований для освобождения лица от уголовной ответственности является исключительной прерогативой уголовного закона. ............................................................. _ -

—В—этой'связи очевидным представляется отсутствие оснований для наделения этой правовой привилегией адвокатов.

Кроме индемнитета, то есть освобождения от ответственности за высказанное при исполнении профессиональных обязанностей мнение, законодатель устанавливает отсылочные требования, согласно которым

осуществление уголовного преследования адвоката осуществляется с соблюдением гарантий, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством (ч. 5 ст. 18 ФЗ «Об адвокатуре в РФ»), Одной из процессуальных гарантий независимой адвокатской деятельности является установленный частью 3 статьи 56 УПК РФ свидетельский иммунитет адвоката. Требования данной правовой нормы заключаются в запрете допроса в качестве свидетелей адвоката и защитника подозреваемого (обвиняемого) об обстоятельствах, ставших им известными в связи с обращением к ним за юридической помощью или в связи с ее оказанием, а так же адвоката - об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи.

Представляется, что эти положения уголовно-процессуального закона служат необходимой правовой базой для реализации установлений статьи 6 ФЗ «Об адвокатуре в РФ», регламентирующей вопросы адвокатской тайны и содержащей требования о запрете вызова и допроса адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением.к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.

/У Вместе с тем, установление дополнительных процессуальных гарантий,

/не нарушающих общие принципы уголовной ответственности, ио обеспечивающих повышенный контроль со стороны прокуроров соответствующего уровня, позволит, на мой взгляд, гарантировать адвокатам должный уровень независимости при осуществлении своих полномочий. Исходя из этого, установление особого порядка производства по уголовным делам в отношении лиц, наделенных статусом адвокатов и, соответственно, включение данной категории в перечень ч, 1 ст. 447 УПК РФ представляется вполне обоснованным. -

. _^-^В^соответствии с Конституцией Российской Федерации носителем суверенитета и единственным источником власти в России является ее многонациональный народ.

Свою власть народ может осуществлять как через органы государственной власти и органы местного самоуправления, так и непосредственно. В последнем случае высшим выражением власти народа являются референдум и свободные демократические выборы.

Исходя из этого, одной из приоритетных задач государства является обеспечение свободного волеизъявления граждан Российской Федерации на

выборах и референдуме и защита демократических принципов и норм избирательного права и права на участие в референдуме.

Определить основные гарантии реализации гражданами Российской Федерации конституционного права на участие в выборах и референдумах, проводимых на территории Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституциями (уставами), законами субъектов Российской Федерации, уставами муниципальных образований призваны положения Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 года № 67- ФЗ (далее - ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ»).

Объединяя в понятие «гарантии избирательных прав и права на участие в референдуме» установленные Конституцией Российской Федерации, законом либо иным нормативным актом условия, правила и процедуры, обеспечивающие реализацию избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации, указанный нормативно­правовой акт предусматривает создание и регламентирует деятельность системы независимых от органов государственной власти и органов местного самоуправления коллегиальных органов - избирательных комиссий.

Система и статус избирательных комиссий и комиссий референдума определены в статье 20 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ». В соответствии с данными положениями в Российской Федерации действуют следующие избирательные комиссии и комиссии референдума: Центральная избирательная комиссия Российской Федерации; избирательные комиссии субъектов Российской Федерации; избирательные комиссии муниципальных образований; окружные избирательные комиссии; территориальные (районные, городские и другие) комиссии; участковые комиссии.

Центральная избирательная комиссия Российской Федерации является федеральным государственным органом, организующим в соответствии со своей компетенцией подготовку и проведение выборов, референдумов в Российской Федерации.

Центральная избирательная комиссия Российской Федерации состоит из 15 членов. Пять членов Центральной избирательной комиссии Российской Федерации назначаются Государственной Думой Федерального Собрания

Российской Федерации из числа кандидатур, предложенных фракциями, иными депутатскими объединениями в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, а также депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. При этом от одного депутатского объединения в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации может быть назначено не более одного представителя. Пять членов Центральной избирательной комиссии Российской Федерации назначаются Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации из числа кандидатур, предложенных законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации и высшими должностными лицами субъектов Российской Федерации (руководителями высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации). Пять членов Центральной избирательной комиссии Российской Федерации назначаются Президентом Российской Федерации.

Избирательные комиссии субъектов Российской Федерации, избирательные комиссии муниципальных образований, окружные избирательные комиссии, территориальные, участковые комиссии формируются на основе предложений политических партий, избирательных блоков, выдвинувших списки кандидатов, допущенные к распределению депутатских мандатов в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, законодательном (представительном) органе государственной власти соответствующего субъекта Российской Федерации, общественных объединений.

В формировании избирательных комиссий муниципальных образований, окружных избирательных комиссии по выборам в органы государственной власти субъекта Российской Федерации, органы местного самоуправления, территориальных, участковых комиссии, кроме того, принимают участие избирательные объединения, избирательные блоки, выдвинувшие списки кандидатов и допущенные к распределению депутатских мандатов в представительном органе местного самоуправления.

В целях обеспечения независимости избирательных комиссий ч. 7 ст. 3 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ» установлен запрет на вмешательство в деятельность комиссий со стороны законодательных (представительных) и исполнительных органов

государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, должностных лиц и иных граждан. Кроме того, ч. 12 ст. 20 устанавливает, что в пределах своей компетенции избирательные комиссии независимы от органов государственной власти и органов местного самоуправления. Очевидным представляется, что реализация гарантии независимой деятельности избирательных комиссий напрямую связана с обеспечением реальной независимости их членов. Традиционно правовые гарантии независимости отдельных категорий лиц, включаются в положения, регламентирующие их специальный статус. Посвященная статусу члена избирательной комиссии ст. 29 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ», содержит положения, регламентирующие ряд ограничений, касающихся замещения должностей члена комиссий, сроки осуществления, а так же условия и порядок прекращения их полномочий, права, обязанности и ответственность членов избирательных комиссий с правом решающего голоса и членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса. Следует отметить, что одной из наиболее действенных гарантий независимости членов избирательных комиссий, установленных статусным законодательством, является запрет на привлечение члена комиссии с правом решающего голоса к уголовной ответственности без согласия прокурора субъекта Российской Федерации, а члена Центральной избирательной комиссии Российской Федерации с правом решающего голоса и председателя избирательной комиссии субъекта Российской Федерации - без согласия Генерального прокурора Российской Федерации. Представляется, что предпосылкой установления специальных уголовно-процессуальных норм, регулирующих особый порядок производства по уголовным делам в отношении указанных категорий лиц, является необходимость практической реализации положений статусного законодательства, закрепляющих их неприкосновенность.

Таким образом, включение членов избирательных комиссий и комиссий референдума с правом решающего голоса в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ является необходимым условием реализации гарантий их независимости и неприкосновенности в сфере уголовно-процессуальных отношений.

Исследование принципов взаимодействия институтов статусного и уголовно-процессуального законодательства, регулирующих

правоотношения, возникающие в связи с возбуждением и расследованием уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц и анализ полноты и формальной обоснованности перечня лиц, в отношении которых, согласно УПК РФ, применяется особый порядок судопроизводства, позволили сделать следующие выводы.

Формальной предпосылкой закрепления в УПК РФ самостоятельного института, нормы которого призваны регулировать уголовно­процессуальные отношения, возникающие в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц (гл. 52 УПК РФ), является необходимость практической реализации их специального правового статуса и, в первую очередь, статутного права на неприкосновенность, закрепленного Конституцией РФ и федеральным законодательством. Указанное обстоятельство играет определяющую роль в установлении правового основания для включения определенной категории лиц в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

Вместе с тем, необходимость соблюдения требований уголовно­процессуального принципа законности (ст. 7 УПК РФ), сутью которых является запрет применения федерального закона, противоречащего или несоответствующего действующему уголовно-процессуальному закону, и ведущая роль положений последнего в определении круга субъектов уголовно-процессуальных отношений. Изложенное позволяет сделать вывод об исчерпывающем характере перечня ч. 1 ст. 447 УПК РФ и незаконность применения особого порядка производства по уголовным делам в отношении лиц, прямо не указанных в данном перечне.

Сравнительно-правовой анализ положений Конституции РФ, статусного законодательства и норм уголовно-процессуального Кодекса позволяет констатировать наличие определенных коллизий в сфере регулирования общественных отношений, участниками которых являются лица, наделенные специальным правовым статусом. Так, установленные федеральным законодательством гарантии независимой политической деятельности и личной неприкосновенности зарегистрированных кандидатов в депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти и инспекторов Счетной палаты РФ до настоящего времени не нашли свого отражения и конкретизации в нормах УПК РФ, регулирующих особый порядок производства по уголовным делам. По нашему мнению, воспринятая

законодателем необходимость урегулирования уголовно-процессуальных, по своей сути, отношений, участниками которых являются указанные субъекты, является объективной предпосылкой закрепления соответствующих специальных норм в УПК РФ, а правовые гарантии неприкосновенности зарегистрированных кандидатов в депутаты законодательных органов государственной власти и инспекторов Счетной палаты РФ следует рассматривать в качестве формального юридического основания для включения данных категорий лиц в перечень ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

В свою очередь из содержания ст. 29 Федерального закона «О Счетной палате Российской Федерации» от 11 января 1995 года № 4-ФЗ необходимо исключить требования, касающиеся запрета на привлечение к уголовной ответственности инспектора Счетной палаты при выполнении им служебных обязанностей без согласия Коллегии Счетной палаты. Вместе с тем, уголовно-процессуальные правовые гарантии независимой деятельности данной категории лиц должны быть закреплены в п. 6 ч. 1 ст. 448 УПК РФ. При этом ст. 29 ФЗ «О Счетной палате РФ» должна содержать отсылочную норму, предусматривающую применение положений федеральных законов при возбуждении и расследовании уголовного дела в отношении инспектора Счетной палаты при выполнении им служебных обязанностей.

На наш взгляд указанные изменения позволят более четко и согласованно регулировать уголовно-процессуальные отношения, возникающие и реализующиеся в процессе производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц.