<<
>>

2.1 Субъекты иммунитета от дачи показаний по законодатель­ству Республики Казахстан

Сущность иммунитета от дачи показаний, как процессуального института, представляет собой реализацию определенных правоотношений, возникающих между определенными участниками, вовлеченными в уголовный процесс.

При этом правом на свидетельский иммунитет наделен не любой субъект возникающих правоотношений, а только прямо предусмотренный уголовно-процессуальным законом.

В общей теории права под субъектом права или правоотношений понимаются индивиды или организации, которые на основании норм права могут быть участниками правоотношений, носителями субъективных прав и обязанностей [[84], 293]. В нашем случае в качестве одного из субъектов правоотношения с одной стороны выступает государство в лице органа уголовного преследования и суда, а с другой — лицо, обладающее правом на отказ от дачи показаний. Таким образом, субъектом свидетельского иммунитета является индивид, то есть физические лица, под которым понимаются граждане РК, граждане других государств, а также лица без гражданства (ст. 12 ГК РК).

Характеризуя субъект иммунитета от дачи показаний, следует отметить, что он должен отвечать определенным требованиям, предъявляемым к любому другому субъекту права. Прежде всего, субъект рассматриваемого нами права должен обладать правосубъектностью, которая представляет собой способность быть субъектом права. В свою очередь, правосубъектность включает в себя три элемента:

1) правоспособность;

2) дееспособность;

3) деликтоспособность [[85], 187].

Под правоспособностью в теории права понимается способность субъекта иметь права и нести возложенные юридические обязанности, или возможность участвовать в правовых отношениях. Гражданское законодательство Республики Казахстан дает четкое определение правоспособности — это способность иметь права и нести обязанности [[86], 8] Кроме того, оно закрепляет правоспособность за гражданами с момента их рождения до самой смерти.

Отметим, что законодательно правоспособность закреплена лишь за гражданами, тогда как международные акты свидетельствуют о другом. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. (ст. 6) и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (ст. 16) провозгласили, что каждый человек, где бы он не находился, имеет право на признание его правосубъектности. Сразу же напрашивается вывод о том, что субъектом иммунитета от дачи показаний могут быть не только граждане нашего государства, но и иностранные граждане, а также лица без гражданства.

Следующим квалификационным признаком субъекта иммунитета является дееспособность, то есть способность человека своими действиями приобретать и осуществлять свои права, обретаемая с наступлением совершеннолетия (ст. 17 ГК РК). Дееспособность не следует рассматривать как составную часть правового статуса, она является особым качеством субъекта [[87], 61]. Поводом для признания человека недееспособным является неспособность понимать значение своих действий или руководить ими вследствие психического заболевания или слабоумия.

Обращаясь к вопросу о получении показаний, необходимо отметить, что уголовно-процессуальное законодательство предусмотрело случай недееспособности человека в ст. 82 УПК РК. В соответствии с ней лица, которые в силу психических или физических недостатков не способны правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания, не могут быть допрошены в качестве свидетеля. Соответственно, лицо, не способное отдавать отчет своим действиям и руководить ими, не может правильно воспринимать обстоятельства и давать о них показания.

Неадекватно оценивая происходящие события, лицо может заблуждаться в объеме своих прав или не полностью уяснить суть разъясняемого права на свидетельский иммунитет. Указанный случай влечет за собой признание полученных показаний недопустимыми в качестве доказательств (ст. 116 УПК РК).

Обращаясь к дееспособности, обусловленной совершеннолетием, необходимо отметить, что по гражданскому законодательству полная дееспособность наступает по достижении восемнадцати лет.

Говоря о даче показаний, подчеркнем, что допрос, получение показаний от несовершеннолетних, даже не достигших восемнадцатилетнего возраста, производится в особом порядке согласно нормам процессуального законодательства. Ответственность за уклонение или отказ от дачи показаний наступает с момента достижения лицом шестнадцатилетнего возраста, однако, при наличии определенных обстоятельств, подтвержденных соответствующими документами возможно освобождение их от данной процессуальной обязанности. Соответственно, лицу, хотя и не обладающему полной гражданской дееспособностью, но достигшему шестнадцатилетнего возраста, в обязательном порядке должно разъяснятся право на свидетельский иммунитет.

Иными словами, правом на отказ от дачи показаний в виде свидетельского иммунитета обладают только те лица, на которых возложена обязанность их дачи под угрозой уголовной ответственности за уклонение или отказ от дачи показаний.

Деликтоспособность также является одним из требований, предъявляемых к субъекту правоотношения. Под деликтоспособностью понимается способность лица нести юридическую ответственность за свои действия [85, 187]. На примере свидетельского иммунитета деликтоспособность проявляется в виде способности лица, отказавшегося от иммунитета, нести уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний.

Субъект права не может вступить в уголовно-процессуальные отношения, не став участником или лицом, участвующим в уголовном процессе, для чего имеется специальная процедура придания соответствующего статуса. Например, человек не может быть потерпевшим без совершения определенных действий для придания данного статуса (возбуждения уголовного дела, вынесения постановления о признании лица потерпевшим) и не может стать свидетелем по уголовному делу, пока его не вызовут, не разъяснят права и не допросят и другое.

Тем не менее следует учесть, что для признания человека субъектом права на свидетельский иммунитет не обязательно быть участником уголовного процесса или вступать в уголовно-процессуальные отношения.

Человек наделен правом на свидетельский иммунитет Конституцией, которая гарантирует его всем без исключения, не уточняя статуса или отрасли права, что распространяет действие этой нормы на административное и гражданское право, также как и на уголовно-процессуальное. Однако свидетельский иммунитет как конституционная норма закреплен в виде принципа, и его реализация в отраслях права имеет свою специфику.

Как мы уже отмечали, человеку и гражданину законодательством предоставлены различные права. Однако субъект пользуется одновременно не всем комплексом прав, тем или иным предоставленным ему правом по мере необходимости. Прежде всего, для этого необходимо волеизъявление самого субъекта права. В свою очередь, существуют такие права, воспользоваться которыми субъект может только после совершения определенных действий или при наличии определенных юридических фактов. То есть лицо, являясь субъектом отдельного права, может им воспользоваться не в момент своего волеизъявления, а только после проведения или прохождения какой-нибудь определенной процедуры.

Рассмотрим эти положения на примере института свидетельского иммунитета. Обладатель конституционного права на отказ от дачи показаний (ст. 77 Конституции РК) объективно не пользуется данным правом вне уголовно-процессуальной деятельности, поскольку это право освобождает лицо от определенной обязанности, которая в свою очередь возлагается только на участников уголовно-процессуальных отношений.

В то же время, исходя из содержания понятия «субъект права», отметим, что уголовно-процессуальные отношения имеют свою специфику, т.к. субъект процессуального иммунитета от дачи показаний характеризуется еще и тем, что он вовлечен в сферу уголовно-процессуальной деятельности.

Реализация свидетельского иммунитета в уголовно-процессуальных отношениях обусловлена дачей показаний. Так, нормы уголовно-процессуального законодательства гласят, что в ходе дачи показаний при допросе лицам разъясняются их права согласно процессуальному статусу (в том числе и право на свидетельский иммунитет), обязанности и они предупреждаются об уголовной ответственности.

Однако лица, не достигшие уголовно наказуемого возраста, то есть совершеннолетия, не предупреждаются об уголовной ответственности, им не разъясняются права и обязанности в ходе допроса, лишь необходимость говорить только правду. Несовершеннолетнему лицу не разъясняется право на отказ от дачи показаний, хотя он им и обладает согласно Конституции и принципу уголовного процесса, закрепленному в ст. 27 УПК РК. Возникает вопрос о возможности реализации своего права данным лицом. Объясняется это следующим образом. На не достигших совершеннолетия лиц не возложена обязанность дачи показаний, которая является конструктивным элементом состава преступления, предусмотренного ст. 353 УК РК, что приводит к признанию совершенного деяния непреступным. Соответственно, если на лице не лежит обязанность дачи показаний, то возникает вопрос, от чего его должен освобождать свидетельский иммунитет, который призван освобождать от такой обязанности отдельную категорию лиц?

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что лицо, претендующее на свидетельский иммунитет, должно обладать таким правом и адекватно реагировать на происходящие события при полном соответствии признакам субъекта преступления, предусмотренного ст. 353 УК РК.

Как видно из нормативного закрепления иммунитета от дачи показаний, это право распространяется только на определенный круг лиц, четко очерченный законодателем. При этом следует отметить, что при функционировании свидетельского иммунитета действует своеобразная взаимно-обратная связь. Например, допрашиваемый супруг лица, совершившего преступление, имеет право отказаться от дачи изобличающих показаний, и таким же образом лицо, совершившие преступление имеет право отказаться от дачи показаний, которые могут изобличить его супруга или супругу. Законодатель закрепил, что лицо имеет право отказаться от дачи показаний в отношении супруга и близких родственников, в свою очередь и супруг, и близкие родственники имеют право отказаться от дачи показаний в отношении этого лица.

Этим и определяется обратная связь и очерчивается круг лиц — субъектов свидетельского иммунитета. Единственным исключением является право священнослужителя отказаться от дачи показаний об обстоятельствах, ставших известными из исповеди. В данном случае исповедовавшийся не имеет права на отказ от дачи показаний в отношении священнослужителя, принявшего исповедь.

Прежде чем определить четкий круг субъектов свидетельского иммунитета, следует учесть, что на данную категорию можно взглянуть с двух точек зрения. Первая точка зрения подразумевает, что субъектом иммунитета от дачи показаний является любой потенциальный обладатель права на отказ от дачи показаний согласно Конституции РК. Вторая же, с учетом специфики уголовно-процессуальной деятельности, предполагает, что субъектом свидетельского иммунитета являются супруги и близкие родственники, круг которых определен процессуальным законодательством, а также священнослужитель. Ведь показания даются в отношении обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления лицами, имеющими отношение, или к преступлению или к обвиняемому (подозреваемому).

В данном случае субъект свидетельского иммунитета может пониматься в двух смыслах, также, как и сам институт указанного иммунитета, то есть свидетельский иммунитет как принцип и как право. Понятие субъекта иммунитета от дачи показаний в широком смысле нами уже рассмотрено выше, поэтому теперь мы обратимся к субъектам непосредственного права на отказ от дачи показаний.

В качестве субъектов свидетельского иммунитета законодатель рассматривает супругов, близких родственников и священнослужителей. Однако, для построения четкой структуры, позволяющей разграничить их правовое положение, необходимо классифицировать эти субъекты, определив основания для такой классификации. В первую очередь следует определить критерии, определяющие содержание института свидетельского иммунитета, согласно которым будут группироваться его субъекты. Опираясь на законодательно очерченный круг лиц, обладающих правом на отказ от дачи показаний, мы выделим следующие критерии субъекта иммунитета от дачи показаний (см. рисунок 1):

- отношение к правонарушению;

- процессуальный статус (свидетель, потерпевший);

- характер брачных отношений (супруги);

- степень родства (близкие родственники);

- род деятельности (священнослужитель);

- принятые обязанности (усыновители, усыновленные).

Критерий, определяемый отношением к правонарушению, подразумевает предоставление лицу права отказаться от дачи самоизобличющих показаний. Субъектом, классифицируемым по отношению к правонарушению, может быть лицо, совершившее как уголовно наказуемое деяние, так и административное правонарушение, которое обязано давать показания и дает их. Такое толкование данной категории исходит из того, что норма уголовно-процессуального законодательства Казахстана, регламентирующая процессуально-правовой статус свидетеля (ч. 3 ст. 82 УПК РК), распространяет действие свидетельского иммунитета на показания, изобличающие в совершении не только уголовного преступления, но и административного правонарушения. Кроме того, данное право должно распространяться и на отказ от дачи показаний, изобличающих в совершении гражданского правонарушения, поскольку гражданское процессуальное право предусматривает ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний по иску согласно Уголовному кодексу Республики Казахстан.

Рисунок 1 — Критерии субъекта иммунитета от дачи показаний

Свидетельский иммунитет закреплен в законодательстве с использованием формулировки «против», что дает нам возможность предположить существование иммунитета от дачи всех показаний, которые изобличают в любом правонарушении. Указанное правило действует в отношении всех субъектов (не только классифицируемых по отношению к правонарушению), обладающих правом на отказ от дачи показаний. В свою очередь, этот вопрос касается объема и пределов свидетельского иммунитета, которые будут нами более подробно рассмотрены в следующем подразделе настоящего диссертационного исследования.

Следующим критерием классификации субъектов иммунитета от дачи показаний является процессуальный статус. Здесь имеется в виду, что лицо, вовлеченное в сферу уголовного процесса, имеет возможность, согласно действующему законодательству, реализовать свое право на отказ от дачи показаний только после обретения того или иного статуса. Все участники уголовно-процессуальных отношений делятся на отдельные группы, и каждое лицо, относящееся к одной из групп, имеет свой процессуальный статус. Согласно существующим участникам уголовно-процессуальных отношений и их процессуальным статусам, свидетельский иммунитет свойственен некоторым субъектам, классифицируемым как участники уголовного процесса, защищающие свои или представляемые права и интересы, а также как иные лица, участвующие в уголовном процессе. Реализация права на свидетельский иммунитет в уголовном процессе происходит через процессуальный статус лица. Не обретя процессуального статуса, лицо не может реализовать свое право на свидетельский иммунитет в сфере уголовного судопроизводства.

Как известно, лицо, обладающие свидетельским иммунитетом, имеет право отказаться от дачи показаний в отношении своего супруга или супруги. Именно брачные узы являются основанием возможности для отказа от дачи показаний. Брачные отношения также являются одним из критериев свидетельского иммунитета, согласно которым строится система субъектов этого права. Брачные отношения возникают только между супругами, которые заключили между собой брак. Понятие брака в настоящее время дается Законом РК «О браке и семье» 1998 г. Лица, состоящие в супружестве, также являются составляющей данной группы субъектов иммунитета.

Следует отметить, что в брачно-семейном законодательстве Казахстана существует понятие «фиктивный брак» — брак, заключенный в установленном законом порядке, без намерения создать семью и не порождающий прав и обязанностей супругов (ст. 1 Закона РК «О браке и семье» 1998 г.). Статья 24 указанного закона гласит, что фиктивный брак признается недействительным. Соответственно, заключение фиктивного брака, то есть без цели создания семьи, не является основанием для предоставления супругам права отказаться от дачи показаний против друг друга.

Близкие родственники также входят в число субъектов иммунитета от дачи показаний. В связи с этим, степень родства также выделена нами в качестве одного из критериев свидетельского иммунитета. Поскольку законодатель определил лишь определенный круг родственников, степень родства имеет значение для классификации субъектов рассматриваемого нами вида иммунитета.

Круг близких родственников четко ограничен законодателем. Их перечень имеется во многих отраслях права и законодательных актах Республики Казахстан, например, в п. 13 ст. 1 Закона РК «О браке и семье», п. 24 ст. 7 УПК РК. В число близких родственников входят родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки.

К указанному кругу родственников законодателем также отнесены усыновители и усыновленные. Однако нами данная категория лиц выделена в отдельную группу. Причиной тому, по нашему мнению, кроется в следующем. Родственники между собой имеют биологическую связь, чего не возникает при усыновлении, хотя и возникают те же правоотношения, что и между родителями и детьми. Лицо, усыновляя или удочеряя ребенка, принимает на себя определенные обязанности по его воспитанию. Данные обязанности ложатся на плечи усыновителя по юридическому факту, а не по биологическому отцовству или материнству. Изложенное и послужило поводом для выделения такой категории, как принятые обязанности. По нашему мнению, усыновителей и усыновленных следует считать не близкими родственниками, а приравненными к ним.

Устоявшейся в обществе является тайна исповеди. В связи с этим законодатель наделил священнослужителя правом на отказ от дачи показаний в отношении исповедывавшихся. Не всякое лицо имеет право принимать исповедь, а лишь те лица, которые посвятили жизнь служению религии. Именно поэтому как критерий свидетельского иммунитета нами выделен род деятельности (имеется в виду деятельность священнослужителя). Законодательством регулируется еще много различных тайн, обусловленных выполняемыми обязанностями в связи с родом деятельности, например, врачебная, коммерческая и банковская тайны, тайна усыновления и нотариальная тайна. Однако защита тайн, на страже которых не стоит свидетельский иммунитет, осуществляется другими различными правовыми средствами, анализ которых будет приведен далее.

Как известно и было описано выше, свидетельский иммунитет выражен в законодательстве в виде конституционного принципа применения закона и закреплен в виде конкретного права на отказ от дачи показаний отдельных лиц. В зависимости от этого нами и будет построена классификация субъектов иммунитета от дачи показаний.

Руководствуясь иерархией законодательных актов и институтов права, рассмотрим классификацию субъектов свидетельского иммунитета как принципа. Конституция РК (ст. 77) провозгласила, что иммунитет от дачи показаний распространяется на супругов, священнослужителей и близких родственников, круг которых определен законодателем. Аналогичным образом процессуальное законодательство спроектировало данный конституционный принцип применения закона в уголовно-процессуальный, определив такой же круг субъектов свидетельского иммунитета (ст. 27 УПК РК). Таким образом, являясь конституционным и уголовно-процессуальным принципом, иммунитет от дачи показаний распространяется на всех лиц без исключения по вопросам, касающимся их супруга, близких родственников, а также на служителей культа или религии в отношении исповедывавшихся.

Представленная ниже схема демонстрирует классификацию субъектов свидетельского иммунитета как конституционного принципа применения закона (см. рисунок 2).

Конституционный и процессуальный принцип о свидетельском иммунитете распространяется только на физическое лицо, личность в качестве субъекта данного вида иммунитета. В связи с этим, процессуальный статус в данном случае не берется во внимание.

Субъект свидетельского иммунитета, классифицируемый по основанию отношения к правонарушению, характеризуется тем, что наделяется правом на отказ от дачи показаний только в том случае, если совершил правонарушение. Под правонарушением в данном случае, согласно ч. 2 ст. 82 УПК РК, должно пониматься совершение уголовно наказуемого деяния или административного правонарушения. Однако, как было обосновано выше, гражданское правонарушение также должно входить в число правонарушений, в совершении которых могут изобличить показания, являющиеся элементом института свидетельского иммунитета.

Рисунок 2 — Классификация субъектов свидетельского иммунитета

Представленная выше классификация одним из своих оснований имеет брачные отношения, распространяя иммунитет от дачи показаний на лиц, связанных браком. В свою очередь, под браком понимается союз между мужчиной и женщиной, заключенный при полном и свободном согласии, а лица, состоящие в браке, именуются супругами [[88], 3]. Следовательно, отказ от дачи показаний может исходить от мужчины в отношении женщины или от женщины — в отношении мужчины. И на данный момент, судя по гражданскому законодательству Казахстана, третьего быть, не может.

Распространение права на отказ от дачи показаний на супругов является, по нашему мнению, оправданным. Необходимо отметить, что законодателем супруги не отнесены к числу близких родственников, и это правильно, поскольку они не связаны кровным родством. Однако нередко супруг становится более близким человеком, чем родственники, даже близкие. Супруги связали свою судьбу из-за своих симпатий друг другу, чувства любви. Они ежедневно находятся рядом, делятся радостями и горестями, проблема одного из супругов ложится на плечи другого, и наоборот. Наконец, они могут иметь общих детей, совместно воспитывать их. Они имеют общий семейный бюджет, имущество, совместно ведут хозяйство. Думается, что будет кощунством принуждать лиц, имеющих столько общего, к даче показаний против друг друга. Ведь лицо в силу естественных чувств привязанности, испытывая снисхождение к нарушившему закон близкому человеку, будет вынуждено под страхом уголовной ответственности дать изобличающие показания вопреки своему желанию. К тому же, подобная ситуация может повлечь и другие последствия этического характера — осуждение со стороны окружающих, близких, родных осужденного супруга.

Подтверждением законодательно принятого мнения, являются результаты анкетирования. Чуть более 88 % опрошенных посчитали правильным распространение права на отказ от дачи показаний на супругов, что является дополнительным основанием для их признания субъектами свидетельского иммунитета.

Согласно религиозным убеждениям, брак является священным союзом. Указанный постулат всех религий настолько вошел в нашу повседневную жизнь, что стал неотъемлемой частью этических правил и перерос в общественную норму морали, нарушение которой осуждается со всех позиций общественной жизни и взглядов. Семья и брак стали структурным элементом общества, который необходимо оберегать и защищать всеми возможными способами и методами.

Степень родства также является квалификационным основанием в предложенной нами системе субъектов свидетельского иммунитета. Согласно законодательству, иммунитет от дачи показаний, основанный на родственных отношениях, распространяется на близких родственников. Круг лиц, входящих в состав близких родственников, также определен законодателем, и не только уголовно-процессуальным (п. 13 ст. 1 Закона РК «О браке и семье», п. 24 ст. 7 УК РК). В него входят родители, дети, усыновители, усыновленные, полнородные и неполнородные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Тесный и постоянный контакт с родственниками порождает особые отношения между ними. С давних времен люди объединялись в различные формы общества. Одной из таких форм на определенном этапе развития цивилизации являлась родовая община, формируемая по кровному признаку. Изложенное говорит о значимости кровного родства, которое должно иметь значение и в настоящее время, для существующих общественных отношений. Родственники, имея общие корни, осуществляют свою жизнедеятельность сообща, руководствуясь принципами, заложенными предками. Для коренного народа Казахстана — казахов — кровное родство имеет огромное значение. Ведь не так давно весь казахский народ был поделен на три основных части, именуемые «жузами», в основе образования которых лежало объединение отдельных родов или племен в племенные союзы [[89], 62]. Описанное свидетельствует о значительном воздействии на общественные отношения факта происхождения от единого предка, то есть родства. В этой связи и возникает необходимость предоставления близким родственникам права на отказ от дачи показаний в ходе расследования преступления и в суде.

Особой категорией в числе законодательно определенных близких родственников являются усыновители и усыновленные. В предлагаемой нами системе субъектов свидетельского иммунитета указанные лица выделены в отдельную категорию, классифицируемую по принятым обязанностям.

В обоснование выделения из числа близких родственников усыновителей и усыновленных можно привести следующие доводы.

Во-первых, усыновление (удочерение) является юридическим фактом, совершаемым, согласно гражданскому законодательству, судом по заявлению лиц, желающих усыновить (удочерить) ребенка (ч. 1 ст. 77 Закона РК «О браке и семье» 1998 г.). И лишь по решению суда, то есть после совершения юридического факта, у усыновителя возникают правоотношения с ребенком, возникает обязанности, идентичные родительским. В свою очередь, правоотношения между родителем и его ребенком порождаются биологическим фактом — рождением самого ребенка.

Во-вторых, дети и усыновленные, родители и усыновители отличаются еще тем, что дети и родители являются близкими родственниками, как определил законодатель. Хотя усыновители и усыновленные также отнесены законодателем к числу близких родственников, между ними нет фактического родства, которое определяется наличием единого предка и кровным родством. Кроме того, между фактическими родителями и детьми присутствует биологическая связь, и одним из признаков отнесения лица к числу близких родственников должна служить биологическая связь, происхождение.

На протяжении многих веков религия является неотъемлемой частью жизнедеятельности людей и общества в целом. Многие религиозные каноны и табу укрепились в сознании каждого человека и стали нормой жизни социума. В частности, заповеди христианского вероисповедания, такие, как не убей, не укради и другие, стали не только социальной нормой, но и нормой законодательства (ст. ст. 96, 175 УК РК). Аналогичным образом была признана действующим законодательством и охраняется тайна исповеди.

Тайна исповеди в законодательстве закреплена в виде права священнослужителя отказаться от дачи показаний в отношении ему исповедывавшихся, тем самым, став неотъемлемой частью института свидетельского иммунитета.

Свойственная свидетельскому иммунитету как непосредственному праву, классификация субъектов по процессуальному статусу обусловлена дачей показаний в рамках производства по уголовному делу. Согласно ст. 119 УПК РК, в качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля. Анализ законодательства показал, что подозреваемый и обвиняемый имеют право полностью отказаться от дачи показаний, и они не являются субъектами дачи заведомо ложных показаний и отказа или уклонения от дачи показаний, то есть преступлений, предусмотренных ст. ст. 352, 353 УК РК. Таким образом, в процессуальный статус подозреваемого и обвиняемого не входит право на иммунитет от дачи показаний. Однако лица, выступающие в роли подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу, обладают свидетельским иммунитетом вне возбужденного в отношении них уголовного преследования, где они могут являться свидетелем или потерпевшим.

В представленной схеме наглядно изображен круг субъектов иммунитета от дачи показаний, закрепленного в законодательстве в качестве принципа. Но на наш взгляд, данную схему можно несколько изменить соответственно тому, что свидетельский иммунитет, являясь уголовно-процессуаль­ным институтом, реализуется посредством дачи показаний, то есть через лиц, участвующих в уголовно-процессуальных отношениях (см. рисунок 3).

Рисунок 3 — Круг субъектов иммунитета от дачи показаний

Данная схема, тем не менее, не отражает всех вопросов, связанных с функционированием института отказа от дачи показаний, а также не выявляет проблем, возникающих при реализации права на свидетельский иммунитет. Думается, что для полноценного исследования нам следует рассмотреть каждую классифицируемую группу субъектов свидетельского иммунитета в отдельности.

Суть свидетельского иммунитета от самообвинения заключается в праве не давать показания, которые изобличают свидетельствующего в совершении им правонарушения. Правовая природа данного вида иммунитета означает предоставление лицам, совершившим правонарушение, в отношении которых не выдвинуто подозрений или не предъявлено обвинение, права защитить себя от изобличения. Особенностью реализации данного положения является то, что допрашиваемый не обладает статусом подозреваемого или обвиняемого, могущих полностью отказаться от дачи показаний, а дает показания в ином процессуально-правовом качестве.

Однако такое положение существовало не всегда. До внесения дополнений о свидетельском иммунитете в процессуальное законодательство Казахстана в 1993 году, свидетель или потерпевший во всех случаях были обязаны давать показания во время допроса и тем самым ставились перед выбором: быть привлеченным к ответственности за совершенное правонарушение или же за отказ от дачи показаний.

Подобная ситуация в основном возникала в случаях, когда на момент допроса существовали сомнения в определении статуса допрашиваемого: свидетель или подозреваемый? В этой связи в науке уголовного процесса предлагалось обозначить категорию участников как «заподозренных» [[90]]. Однако, законодатель не пошел по этому пути, т.к. выделение указанного промежуточного участника уголовного процесса могло привести к размыванию процессуальных статусов участников возникающих правоотношений и, в конечном итоге, к злоупотреблениям со стороны органов уголовного преследования. Такое положение, когда свидетель фактически ставиться в положение подозреваемого и ему задаются изобличающие его вопросы, является недопустимым не только с моральной точки зрения, но и с правовой, и поэтому закон запрещает допрашивать таких лиц в качестве свидетелей, за исключением случаев, когда об этом стало известно в ходе самого допроса свидетеля. В подобной ситуации рекомендовалось прекратить допрос, продолжив его уже в ином процессуальном режиме допроса подозреваемого.

В настоящее время, данный пробел в законодательстве устранен путем введения института свидетельского иммунитета и четких оснований признания лица подозреваемым (ч.1 ст.68 УПК РК).

В качестве примера можно привести допрос в качестве свидетеля гр. Бутакова как проживающего в соседней квартире, где произошла краже. В дальнейшем производстве по уголовному делу были установлены фактические данные, указывающие на причастность гр. Бутакова к совершенному преступлению, и его дальнейшее участие в деле продолжилось в качестве подозреваемого [[91]].

Конституционный принцип применения закона свидетельского иммунитета, закрепленный в ст. 77 Конституции РК, позволяет не давать показания против самого себя, супруга (супруги) и близких родственников, круг которых определяется законом, а священнослужителям — против доверившихся им на исповеди. Формой реализации данного принципа является право на иммунитет от дачи показаний, действующее во всех отраслях права. Им могут воспользоваться все без исключения, даже без учета процессуальных статусов. Принцип охраны прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам, закрепленный в ст. 15 УПК РК, обязывает орган, ведущий уголовный процесс, охранять права и свободы граждан, участвующих в уголовном процессе, создавать условия для их осуществления, принимать своевременные меры к удовлетворению законных требований участников уголовного процесса. Кроме того, принцип свидетельского иммунитета от самообвинения выступает одной из форм реализации принципа презумпции невиновности- основополагающего начала уголовного процесса, возлагающему бремя доказывания на органы, ведущие уголовный процесс.

Реализация указанного принципа при функционировании права на свидетельский иммунитет от самообвинения происходит следующим образом. Иммунитет от самообвинения, являясь конституционным принципом, позволяет отказаться от дачи показаний всем без исключения во всех отраслях права. Соответственно, данный принцип, реализовываясь в уголовном процессе, приобретает форму права на отказ от дачи самоизобличющих показаний. Для реализации права на иммунитет от самообвинения лицами, участвующими в уголовном процессе в различных процессуальных статусах, рассматриваемый принцип гарантирует реализацию конституционных прав граждан (имеется в виду иммунитет от самообвинения) именно как граждан, а не процессуальных участников. На фоне процессуальных статусов иммунитет от самообвинения обеспечивается принципом охраны прав и свобод граждан в виде предоставлении определенных прав участникам уголовно-процессуальных отношений, от которых могут быть получены показания при производстве по уголовному делу. Так, подозреваемый или обвиняемый, обладая таким средством защиты, как право полного отказа от дачи показаний, реализует иммунитет от самообвинения. В свою очередь, свидетель или потерпевший, обязанный давать показания по всем имеющим значение для дела обстоятельствам, вправе отказаться от самообвинения.

Кроме того, что эти два правовых явления (право на отказ от дачи показаний подозреваемым и обвиняемым и иммунитет от самообвинения) являются одними из форм реализации некоторых принципов уголовного процесса, между ними существуют еще определенные общие особенности. Во-первых, в обоих случаях целью является сохранение в тайне определенной информации (истины). Во-вторых, преследуются цель защиты своих интересов. В третьих, — отсутствуют правовые последствия за отказ от дачи показаний.

Расширительное или определенное законом близкое родство как основание для права на отказ от дачи показаний является вопросом, представляющим интерес для нашего исследования. Вопросы распространения свидетельского иммунитета на близких родственников мы включили в анкету для практических работников. По данным опроса юристов, 88 % посчитали необходимым распространить данное право на родителей, 44 % — на бабушку и дедушку, 38 % — на внуков, 70 % — на родных братьев и сестер. Вместе с тем некоторые респонденты предлагают распространить право на отказ от дачи показаний на следующих лиц: неполнородные братья и сестры — 6 %; сводные братья и сестры — 10 %; усыновители и усыновленные — 20 %; родные дяди и тети — 18 %; опекуны и попечители — 8 %. Высказывалось также и мнение о распространении свидетельского иммунитета на лиц, находящихся в длительном совместном проживании — 1 %.

Как известно, родство распространяется по восходящей, нисходящей и боковой линии от конкретного лица. Процессуальное законодательство Республики Казахстан (ст. 7 УПК РК) определяет родственников как лиц, имеющих общих предков до прадедушки или прабабушки, следовательно, родство распространяется только по восходящей и боковой линии. В свою очередь, определяя родственников из категории близких, законодатель направляет родство и по нисходящей линии, указывая в перечне детей и внуков.

В распространении права на отказ от дачи показаний среди близких родственников за центральную фигуру взято лицо, дающее показания, имеющее близких родственников.

От конкретного лица, обладающего правом на отказ от дачи показаний, близкое родство по восходящей линии распространяется на родителей и бабушку, дедушку. Следует также отметить, что дедушка и бабушка могут быть как со стороны отца, так и со стороны матери анализируемого субъекта права. Таким образом, лицо имеет право отказаться от дачи показаний в отношении своих родителей (как в отношении отца, так и в отношении матери), дедушки и бабушки со стороны отца, а также дедушки и бабушки со стороны матери.

Кроме того, заметим, что в отношении лица, имеющего право отказаться от дачи показаний в отношении своих родителей, дедушек и бабушек, последние также имеют право отказаться от дачи показаний в отношении указанного лица, своего ребенка или внука.

Схема распространения права на отказ от дачи показаний категории, классифицируемой по признаку близкого родства, может выглядеть следующим образом (см. рисунок 4).

Настоящая схема распространения свидетельского иммунитета по степени родства применима к любому лицу, отвечающему требованиям, предъявляемым к субъекту данного иммунитета. Именно от такого лица должны распространяться ветви близкого родства, оно является центральной фигурой в предложенной схеме.

По восходящей линии нами выделены две категории людей — родители и дедушка, бабушка. Следует отметить, что лицо, претендующее на свидетельский иммунитет, в равной степени имеет право отказаться от дачи изобличающих показаний как в отношении своих родителей, так и в отношении дедушки и бабушки. Также необходимо иметь в виду, что лицо, решившее воспользоваться своим правом на свидетельский иммунитет, может отказаться от дачи показаний в отношении дедушки и бабушки как со стороны отца (родители отца), так и со стороны матери (родители матери).

Рисунок 4 — Распространение права на отказ от дачи показаний категории, классифицируемой по признаку близкого родства

Боковая линия близкого родства характеризуется двумя направлениями: полнородные и неполнородные. Полнородными братьями и сестрами называются лица, которые имеют общих родителей, как отца, так и мать. Неполнородными являются лица, имеющие одного общего родителя: либо отца, либо мать. Дети супругов, не имеющие общего родителя, являются сводными, правовой режим отказа от дачи показаний которых не урегулирован. Они могут на основе свидетельского иммунитета отказаться от дачи показаний только в случае усыновления, что является совершенно другой категорией.

Для более полного изучения боковой линии необходимо оговориться, что неполнородные братья и сестры также имеют свое деление. В основании такого деления находится вид общего родителя. Так, если братья и сестры имеют единого отца, они именуются единокровными, а в случае происхождения от одной матери — единоутробными.

Нисходящая линия близкого родства представлена детьми и внуками. Так, лицо, на которое возложена обязанность дачи показаний, вправе, воспользовавшись свидетельским иммунитетом, отказаться от дачи показаний, могущих изобличить его детей или внуков. Следует учесть, что в данном случае имеются в виду родные дети и родные внуки.

Пристального внимания достоин вопрос о даче показаний в отношении внуков. Вопрос этот интересен тем, что внуками не должны признаваться усыновленные его детьми. Усыновление предполагает возникновение правовых отношений только между усыновленным и усыновляющим, и факт усыновления (удочерения) не должен влиять на правовые отношения в уголовном процессе между другими лицами и поколениями родственников.

Однако может возникнуть вопрос о близких к родственным отношениях — между лицами, не связанными родством, но имеющими особые доверительные отношения между собой в силу длительного совместного проживания и тому подобное.

В качестве одного из путей выхода из сложившейся ситуации, можно предложить признание судом лица членом семьи, по аналогии с гражданским законодательством. В частности, ст. 21 Закона Республики Казахстан «О жилищных отношениях» 1997 г. предусматривает возможность признания лиц, не связанных кровным родством, членами семьи. Так, согласно указанной норме, членами семьи могут быть признаны в исключительных случаях и другие лица, не связанные родством, если они постоянно проживают с собственником квартиры и ведут с ним общее хозяйство не менее пяти лет. Нетрудоспособные иждивенцы являются членами семьи собственника, если они постоянно проживают с собственником. Однако данное правило в настоящее время применяется только для решения жилищных вопросов [[92]].

Тем не менее, нельзя упускать из виду такой опыт гражданского законодательства. Аналогичным образом можно признавать близкими родственниками лиц, постоянно проживающих совместно, для наделения их правом на отказ от дачи показаний. Ведь не секрет, что зачастую лица проживают вместе в так называемом «гражданском» браке, без его должной регистрации. Такие люди ведут совместное хозяйство на протяжении многих лет, могут иметь общих детей, даже внуков. И может возникнуть ситуация, когда они будут вызваны для дачи показаний в отношении своего «гражданского» супруга. В этом случае такое вызванное для дачи показаний лицо будет вынуждено, под страхом уголовной ответственности, изобличить близкого для него человека либо дает ложные показания. В силу нравственных и моральных норм, а также естественных чувств, данные лица будут стараться всеми возможными путями помочь близкому человеку, оградить его от беды или опасности. Одним из таких путей является дача ложных показаний для введения следствия в заблуждение. Именно для избежания подобных ситуаций в настоящее время в уголовно-процессуальном праве Республики Казахстан существует институт, именуемый свидетельским иммунитетом.

Вместе с тем, при решении проблемы аналогично с гражданским законодательством, на предварительном следствии может возникнуть ряд проблем. Одним из осложнений при признании человека близким родственником может явиться вопрос о субъекте, компетентном осуществлять такое признание. Согласно гражданскому законодательству, решение данного вопроса (признание близким родственником) полностью относится к полномочиям суда. Так, при даче показаний лицом, длительно проживавшим с совершившим преступление и претендующим на иммунитет от дачи показаний путем признания его близким родственником по аналогии с жилищными отношениями, допрашиваемому необходимо пройти определенную процедуру, а именно подать заявление в суд для признания его близким родственником. В свою очередь, процедура подачи и принятия судом заявления, возбуждения производства занимает значительное время, согласно Гражданскому процессуальному кодексу Республики Казахстан (подраздел 4, главы 30, 31). Однако такое осуществление указанной процедуры никак не совмещается с принципом уголовного процесса о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела в установленные процессуальным законодательством сроки досудебного производства по уголовному делу.

Таким образом, внедрение опыта гражданского законодательства по вопросу признания близким родственником в регламентированном на данный момент виде невозможно. Нецелесообразность такого внедрения обусловлена развитием уголовно-процессуального права по пути оптимизации уголовного процесса.

На фоне указанных отношений, думается, что более тесные отношения могут сложиться между свойственниками. Свойственники как тема для рассуждений об их принадлежности к субъектам свидетельского иммунитета не является беспочвенной. По результатам опроса правозащитников и правоприменителей около трети пожелали распространить право на отказ от дачи изобличающих показаний на свойственников. Так, 27 % респондентов распространили свидетельский иммунитет на родителей супруга (супруги), на братьев и сестер супруга (супруги) — 19 %, на бабушку и дедушку супруга (супруги) — 13 %. На остальных же близких родственников супруга (супруги) распространить свидетельский иммунитет пожелали, в среднем, 5 %.

Понятие «свойственник» зафиксировано в Законе Республики Казахстан «О государственной службе» от 23 июля 1999 г. Согласно ч. 3 ст. 10 закона, свойственники — родители, сестры, братья и дети супругов [[93]].

Обращаясь к истории развития института свидетельского иммунитета, следует отметить, что, как было описано ранее, в римском праве в число субъектов права на отказ от дачи показаний наряду с супругами и близкими родственниками включены и свойственники.

Опыт величайшей цивилизации того времени можно сравнить с бытностью казахского народа. Выходя замуж, невеста приобретает второй дом, вторых родителей, вторую семью. И такое происходит не только у казахов, почти каждый человек будет придерживаться таких понятий вне зависимости от национальности и гражданства. Отношения близости между одним из супругов и родителями другого складываются на той же почве, что и отношения близких родственников или супругов.

Лицо, под страхом уголовной ответственности обязанное давать показания в отношении своего свойственника, из естественных чувств привязанности к близкому человеку способно отказаться от дачи показаний или вообще дать ложные показания с тем, чтобы завести следствие в заблуждение и любыми способами выгородить своего близкого. Такой поступок с нравственной точки зрения можно оправдать. Лицо принуждается, вопреки своим чувствам, совершать действия, несущие негативные последствия для близкого человека, даже отношения с которым регламентированы в отдельных нормативных актах.

Так, в Законе Республики Казахстан «О государственной службе» от 23 июля 1999 г. свойственникам запрещено находиться в непосредственной подчиненности. Обусловлено это, главным образом, характером отношений, которые могут повлиять на деятельность государственного служащего. Из-за близости отношений начальствующий свойственник может относиться предвзято к своему подчиненному, руководствуясь в своих действиях целью создания для него благоприятных условий.

В данном случае мы наблюдаем признание законодателем близких отношений между свойственниками и в такой немаловажной сфере, как государственная служба.

Вместе с тем, при законодательном закреплении свидетельского иммунитета, свойственники не были включены в число субъектов права на отказ от дачи показаний, несмотря на близость отношений свойственников и обоснованность такого включения с нравственной стороны.

Достаточно интересен опыт германского законодательства по вопросу родства и свидетельского иммунитета. Так, по уголовно-процессуальному законодательству ФРГ (§ 52 УПК ФРГ) в числе тех, кто обладает правом на отказ от дачи свидетельских показаний по личным основаниям, перечислены и те, кто находится с обвиняемым в родственных отношениях по прямой линии или связан усыновлением либо состоит в родственных отношениях по побочной линии до третьего колена, или был в таком родстве.

Положительным фактом, по нашему мнению, можно считать ограничение родства по боковой линии третьим коленом. Однако репродуктивный перенос нормы УПК ФРГ в казахстанское законодательство не будет оправдан по ряду причин. Прежде всего, в целом разные страны отличаются друг от друга своей историей развития и государственным устройством, формой правления и другим. Соответственно, по-разному формируются и законодательства этих государств. Кроме того, расширение круга субъектов свидетельского иммунитета по боковой линии родства до третьего колена в казахстанском законодательстве нерационально.

Думается что, при использовании опыта германского законодателя в отечественном уголовно-процессуальном праве по вопросу о субъекте свидетельского иммунитета возможно ограничить родство до второго колена по восходящей и нисходящей линиям, и по боковой — до первого.

Одним из субъектов свидетельского иммунитета, классифицируемых по характеру брачных отношений, являются супруги. Как было описано выше, супругами являются мужчина и женщина, заключившие между собой брак. Особое значение для свидетельского иммунитета в законодательном определении брака имеют личные неимущественные отношения между супругами. Личные неимущественные блага подразумевают и частную жизнь, и личную, и семейную тайны (ч. 2 ст. 115 ГК РК). В настоящем и отражается законодательная основа морально-нравственного обоснования предоставления супругам права на свидетельский иммунитет.

Создание семьи путем заключения брака порождает такие отношения между супругами, которые являются особой ценностью как для них самих, так и для государства и общества в целом.

Вместе с тем, следует учесть, что несмотря на заключение брака в установленном законом порядке, он может быть признан недействительным. Причиной такого признания может послужить фиктивность брака, то есть его заключение без цели создания семьи. Соответственно, такой брак не порождает прав и обязанностей супругов. Из смысла норм законодательства о браке и семье исходит, что создание семьи предполагает, как минимум, воспитание ребенка. Более того, «способ приобретения» детей не имеет значения, будь то биологическое рождение, усыновление либо иная форма принятия детей на воспитание.

Однако отсутствие детей в семье не дает повода делать вывод о фиктивности брака. Причинами отсутствия детей могут быть, например, бесплодие одного из супругов или иное заболевание, нежелание оформлять усыновление и другое.

Также следует учесть, что при установлении факта фиктивности брака он признается недействительным со дня заключения.

Лица, заключившие брак, считаются супругами только после выдачи свидетельства. Однако до признания их таковыми существует отдельная процедура заключения брака. Так, лица, желающие вступить в брак, должны подать заявление в органы записи актов гражданского состояния, и только по истечении месячного срока брак может быть заключен. Вместе с тем, существует ряд исключений по поводу названного срока. Так, согласно Закону РК «О браке и семье» (ст. 13) месячный срок со дня подачи заявления желающими вступить в брак при наличии уважительных причин органом ЗАГСа может быть сокращен или увеличен, но не более чем на месяц. Также при наличии особых обстоятельств (беременности, рождения ребенка, непосредственной угрозы жизни одной из сторон и других обстоятельств) брак может быть заключен в день подачи заявления.

По аналогии с германской регламентацией свидетельского иммунитета можно предложить лиц, подавших заявление о намерениях заключить брак, считать помолвленными. Однако помолвка осуществляется согласно религиозным канонам, что несовместимо со светским государством каким себя провозгласила Республика Казахстан.

Вместе с тем, как помолвку можно расценивать подачу заявления в органы ЗАГСа о заключении брака. Люди, подающее заявление, обращаясь в государственные органы, имеют такие же намерения создать семью и зарегистрировать свои отношения в брачные, как и те, кто обращается к служителям религии.

При наделении лиц, подавших заявление в органы ЗАГСа о заключении брака, правом на свидетельский иммунитет может возникнуть вопрос о случае заключения фиктивного брака. В данной ситуации в качестве одного из путей решения сложившейся проблемы можно предложить следующее. Правоприменителю необходимо установить дату подачи указанного заявления. В том случае, если заявление подано до совершения виновным преступления, то такие лица должны быть наделены правом на отказ от дачи показаний на основе свидетельского иммунитета.

Тем не менее, предложенный путь не разрешает всех проблем, могущих возникнуть при расследовании преступлений. Свидетельский иммунитет позволяет отказаться от дачи показаний, изобличающих не только в расследуемом преступлении, но и в тех, которые не известны правоохранительным органам, латентных.

Существуют мнения о расширении круга субъектов свидетельского иммунитета. Пристального внимания в этой связи заслуживает вопрос о свидетельском иммунитете лиц, уже расторгнувших свой брак, то есть разведенных.

Так, И. В. Смалькова считает, что «кроме близких родственников свидетельский иммунитет следует распространить и на особо близких лиц, для которых дача свидетельских показаний может носить характер нравственной драмы (жених и невеста; лица, состоящие в фактических брачных отношениях; лица, ранее состоявшие в браке)» [[94]]. В. И. Руднев предлагает включить в число лиц, которые праве не давать показания «и бывших супругов, возможно не всех, а имеющих, например, детей» [8, 109].

Фактически разведенные лица не являются супругами и по действующему законодательству не наделяются правом на отказ от дачи изобличающих показаний. Однако следует учитывать, что бывших супругов связывает общее прошлое. Ведь в прошлом разведенные жили полноценной семьей со всеми вытекающими последствиями, они были привязаны и дорожили друг к другом и, наконец, у них могут быть дети. И хотя, на момент получения показаний у таких лиц остаются лишь воспоминания о прошлом, именно они могут подтолкнуть человека встать на защиту своего бывшего супруга, «выгородить» его своим молчанием или дачей ложных показаний.

Изложенные рассуждения позволяют нам предположить возможность отказа от дачи изобличающих показаний бывшими супругами. Аналогией может послужить сохранение налоговой тайны. Согласно ч. 4 ст. 515 Кодекса РК «О налогах и других обязательных платежах в бюджет» (налоговый кодекс) 2001 г., должностные лица органов налоговой службы не вправе распространять сведения, составляющие налоговую тайну, как в период работы в органах налоговой службы, так и после своего увольнения [[95]]. В нашем случае разведенный супруг должен иметь право на свидетельский иммунитет в отношении сведений, которые могут изобличить его бывшего супруга в преступлении, совершенном в то время, когда брак был еще не расторгнут.

В качестве одного из субъектов свидетельского иммунитета выступает священнослужитель. Особенность данного вида обуславливается односторонним характером распространения указанного права. Исповедовавшийся не имеет права отказаться от дачи показаний в отношении священнослужителя, принявшего исповедь.

Субъектом данного вида иммунитета является священнослужитель. Последний, в свою очередь должен отвечать всем требованиям, которые предъявляются корпоративными нормами религии.

С точки зрения закона под священнослужителем подразумевается то лицо, которое осуществляет свою религиозную деятельность, соответствующую нормам Закона Республики Казахстан «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях» от 15 января 1992 г. Законодатель не может охватить все религиозные конфессии, возникающие на том или ином этапе развития общества, вследствие чего в законе не уточняется религия, священнослужитель которой может быть освобожден от дачи показаний в определенных случаях. Однако следует отметить, что законодатель, устанавливая в качестве предмета свидетельского иммунитета священнослужителя сведения, известные только из исповеди, тем самым ограничивает круг религий, имеющих возможность воспользоваться правом отказа от дачи показаний, поскольку не каждая религия предусматривает исповедь.

Вместе с тем, как нами уже указывалось ранее, законодателю следовало бы учесть, что и другие религии, кроме христианской, также могут содержать ограничения в огласке определенных сведений по аналогии с исповедью. В исламе, например, существуют предписания, которые позволяют оправданно скрывать сведения, именуемые «такийа». Названное положение позволяет скрыть правду в условиях острой или смертельной опасности [64, 37].

Законодательную регламентацию иммунитета священнослужителя от дачи показаний нельзя назвать однозначной. Так, иммунитет указанного субъекта нашел свое закрепление в Конституции РК (ст. 77), в УПК РК в ст. 27 — как принцип, в ст. 82 — как непосредственное право свидетеля, в ст. 214 — как регламентация порядка реализации иммунитета. Особое внимание обращает на себя норма уголовно-процессуального законодательства, регламентирующая статус свидетеля. В части 3 указанной нормы перечислены права свидетеля, в том числе и право на свидетельский иммунитет, а также иммунитет священнослужителя в отношении исповедывавшихся. И не случайно описываемый вид иммунитета находится именно в перечне прав, поскольку таковым и является. Однако согласно ч. 2 ст. 82 УПК РК, где перечислены случаи категорического запрета на допрос в качестве свидетеля, вопреки другим нормам (в том числе и ч. 3 этой же статьи), священнослужитель категорически не может быть допрошен об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди, вне зависимости от его желания.

На наш взгляд, указанное противоречие в законодательстве должно решиться в пользу свидетельского иммунитета еще по одной причине. Свидетельский иммунитет, закрепленный в Конституции РК (ст. 77) и в УПК РК (ст. 27), является конституционным и уголовно-процессуальным принципом, и священнослужителю предоставлена свобода волеизъявления. В свою очередь норма, категорически лишающая такой свободы выбора священнослужителя и обязывающая его не давать показания в отношении исповедывавшегося, является лишь закреплением процессуального статуса. Отдавая приоритет принципу перед статусом, вопрос о свидетельском иммунитете священнослужителя должен быть решен в пользу права, а не процессуального изъятия.

Особое внимание должно быть уделено правовым отношениям, возникающим в сфере дачи показаний между усыновленными как между собой, так и между усыновленными и родными детьми.

Законодательство устанавливает между усыновленными такие же отношения, как и между родными братьями и сестрами (ст. 79 Закона Республики Казахстан «О браке и семье» от 17 декабря 1998 г. В случае, если лицо, имея собственного ребенка, усыновляет (удочеряет) еще одного, между усыновленным и родным ребенком возникают отношения как между родными, также, как и у родителя появляются одинаковые права как по отношению к родному ребенку, так и к усыновленному. Кроме того, если лицо усыновляет (удочеряет) несколько детей, не являющихся между собой родными или даже родственниками, то после усыновления у них возникают отношения родных братьев и сестер [88].

Подчеркнем, что лицо, заключившее брак, не усыновившее детей своего супруга (супруги), не обладает правом отказаться от дачи показаний в отношении воспитываемых. Их отношения квалифицируются как отношения свойственников.

Поскольку гражданское законодательство подробно регламентировало правовые отношения усыновителей и усыновленных, а также отношения между последними, процессуальное законодательство устанавливает правовой режим свидетельского иммунитета по усыновлению, ссылаясь на законодательство о браке и семье. Однако при непосредственном применении рассмотренных нами норм, правоприменителю следует установить факт усыновления и не нарушить тайну усыновления.

Следует отметить, что в нашей жизни и законодательством защищены некоторые другие виды тайн и секретов. Несмотря на личную, семейную или интимную тайну, закон специально устанавливает особый режим обращения с информацией, которая составляет отдельные виды тайн.

Закрепленные законом основные тайны условно можно объединить в три группы: частные, служебные и профессиональные. К первой группе относятся те тайны, которые охраняют сведения, касающиеся личности. Служебные тайны стоят на страже сведений, затрагивающих интересы государственной службы. Обязанность сохранения профессиональных тайн лежит на лицах в связи с возложенными обязательствами или же в связи с выполняемыми функциями на занимаемой должности.

К частным относятся:

- банковская тайна (тайна вкладов) — ст. 299 УК РК, Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу Закона, «О банках и банковской деятельности в Республике Казахстан» от 31 августа 1995 г.;

- тайна усыновления — ст. 135 УК РК, ст. 91 Закона РК «О браке и семье» от 17 декабря 1998 г.;

- тайна переписки, почтовых отправлений, телефонных переговоров, телеграфных или иных сообщений — ст. 143 УК РК. Правовой режим нарушения данного вида тайны УПК РК, Законом РК «Об оперативно-розыскной деятельности» от 15 сентября 1994 г.;

- тайна голосования — ст. 147 УК РК, Указ Президента РК, имеющий силу конституционного Закона, «О выборах в Республики Казахстан» от 28 сентября 1995 г.;

- врачебная (медицинская) тайна — ст. 144 УК РК, Закон Республики Казахстан «Об охране здоровья граждан в Республики Казахстан» от 19 мая 1997 г.

К служебным можно отнести следующие:

- государственная тайна, секреты — ст. 172 УК РК, Закон РК «О государственных секретах» от 15 марта 1999 г.;

- служебная тайна — правовой режим охраны идентичен с государственными тайной и секретами.

Профессиональные тайны составляют:

- нотариальная тайна — Закон РК «О нотариате» от 14 июля 1997 г.;

- адвокатская тайна — п. 2 ч. 2 ст. 82 УПК РК, Закон РК «Об адвокатской деятельности» от 5 декабря 1997 г.;

- тайна совещательной комнаты — п. 1 ч. 2 ст. 82 УПК РК, Конституционный закон РК «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» от 25 декабря 2000 г.;

- тайна следствия и дознания — ст. 355 УК РК, ст. 205 УПК РК;

- тайна сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса или должностного лица, занимающего ответственную государственную должность — ст. ст. 322, 356 УК РК; Закон РК «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе» от 5 июля 2000 г.;

- налоговая тайна — ст. 359 КРК об АП, Кодекс РК «О налогах и других обязательных платежах в бюджет (налоговый кодекс)» от 12 июня 2001 г.;

- коммерческая тайна — Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу Закона, «О хозяйственных товариществах»; от 2 мая 1995 г.;

- журналистская тайна — ст. 181 УПК РК, Закон РК «О средствах массовой информации» от 23 июля 1999 г.

Изложенный перечень тайн не является исчерпывающим и может быть существенно расширен. Здесь перечислены лишь основные виды тайн, существенно затрагивающие права и законные интересы личности, а также интересы государства, его органов и других организаций.

Вместе с тем необходимо отметить, что порядок обращения и нарушения некоторых видов тайн все же предусмотрен. Так, например, ст. 16 Уголовно-процессуального кодекса РК, устанавливая тайну на определенные сведения, допускает ограничение права на тайну, установив для этого особый правовой режим. Порядок использования сведений, составляющих определенные виды тайны, устанавливается указанными выше и другими нормативными актами, а также инструкциями, приказами и распоряжениями.

Непонимание сущности иммунитета влечет его смешение с тайнами, охрана которых осуществляется другими, установленными законами правилами, о чем свидетельствуют результаты, полученные при проведении опроса юристов. При анкетировании полученные следующие результаты: банковская или коммерческая тайна — 24 %; тайна усыновления — 54 %; журналистская тайна — 19 %; нотариальная тайна — 12 %; врачебная — 28 %; служебная и государственная тайны — 28 %.

Из перечисленных охраняемых законом тайн особый интерес вызывает частная тайна, именуемая врачебной. Врачебная тайна существовала еще в древности. Из клятвы Гиппократа нам известно: «Из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу …, считая подобные вши тайной» [[96]]. Со времени Гиппократа продолжительный период времени, врачебная тайна считалась абсолютной, что обязывало соблюдать ее во всех случаях без исключения. В настоящее же время, став нормой права, тайна медицинских работников имеет свой условия и ограничения. Эта проблема привлекла к себе внимание многих авторов (И. Я. Фойницкого, Т. Е. Сарсенбаева, Г. Д. Мепаришвилли, И. Л. Петрухина и других [[97]]) и является насущной и актуальной до сих пор.

Врач по роду свой деятельности посвящается в такие тайны личной жизни, которые лицо скрывает от остальных. Например, в случае венерического заболевания, пациент пожелает скрыть эту информацию, допустим, от семьи или супруги, что вполне объяснимо. По другому обстоит, когда заболевший может заразить окружающих опасной инфекцией, угрожающей их жизни. В этом случае разглашение врачом сведений о диагнозе больного будет считаться оправданным. Кроме того, лицо может скрывать сведения о своей неполноценности, разглашение о чем, может нанести серьезную моральную травму пациенту.

Совершенно обоснованно может возникнуть вопрос о сокрытии под видом медицинской тайны врачебной ошибки или незаконной деятельности врачей. Актуален, например, вопрос о незаконной трансплантации органов и случай, произошедший в г. Алматы является тому подтверждением. На окраинах города был избит гр. Одиноков. При его доставлении в приемный покой одной из больниц были установлены все данные, вплоть до места проживания. У пациента Одинокова был обнаружен ушиб головного мозга, сильное кровоизлияние, была проведена экстренная операция, но он скончался в реанимации. Родственники умершего узнали обо всем лишь через два дна после его смерти, когда тело уже находилось в городском морге. При вскрытии судмедэксперт А. Пак обнаружил, что у человека, скончавшегося от черепно-мозговой травмы, … отсутствуют обе почки и на теле есть следы оперативного вмешательства по их изъятию. Заместитель директора Центра хирургии Б. Альбазаров прокомментировал данный факт следующим образом: «Это конечно, серьезное упущений врачей той больницы, где производился забор. Но к этому наш центр отношения не имеет. Наши сотрудники приступают к работе только после того, как в больнице нас заверяют, что все формальности решены: медицинским консилиумом констатирована смерть мозга, составлен акт, принято решение о возможности произвести забор. И тут, если насчет прижизненного волеизъявления пациента не осталось никаких документов, мы руководствуемся так называемой “презумпцией согласия”. Если нет никакого прижизненного наказа, значит человек был согласен … У нас ведь здесь никакой корысти — операция по пересадке почек для пациента производится совершенно бесплатно, по квоте …» [[98]].

Не исключено, что какой-нибудь врач или медицинское учреждение возьмет на вооружение подобную презумпцию и будет ею руководствоваться, решая судьбы и жизни людей, прикрываясь «клятвой Гиппократа» и ссылаясь на то, что пациент, который мог позволить разглашение, скончался. Такие проявления беззакония, с нашей точки зрения, недопустимы. Например, указанный выше случай послужил поводом к возбуждению уголовного дела в отношении лиц, незаконно использовавших органы умершего для трансплантации.

Необходимо подчеркнуть, что разглашение врачебной тайны без позволения пациента все-таки предусмотрено в случаях, когда это обусловлено профессиональной или служебной необходимостью. Как было указано ранее, заражение окружающих может вызвать необходимость разглашения сведений, составляющих врачебную тайну. Также необходимостью разглашения медицинской тайны как служебной может послужить предварительное расследование, допустим, описанного выше случая.

Обязанность сохранения рассматриваемого вида тайны, согласно Закону Республики Казахстан, «Об охране здоровья граждан в Республике Казахстан» от 19 мая 1997 г. лежит не только на врачах, но и на всех медицинских и фармацевтических работниках, в том числе и на занимающихся частной медицинской практикой [[99]].

Изложенное позволяет нам сделать вывод о том, что название данного вида тайны не в полной мере отражает ее содержание. Наименование врачебной тайны утверждает только врача в качестве ее носителя. Однако ответственность за ее разглашение, установленная ст. 144 УК РК, возлагается на всех медицинских работников. В ходе обследования или лечения пациента сведения, являющиеся тайной, могут стать известными не только врачу, но и медицинским сестрам, сиделкам, работникам регистратуры и другим. Изложенные рассуждения указывают на то, что следует вести речь не о врачебной тайне, а о медицинской.

Предмет медицинской тайны должны составить сведения о заболевании или результатах медицинского освидетельствования пациента, а также сведения об интимной и семейной жизни граждан.

Несмотря на значимость сведений, которые могут стать известными медицинскому работнику, последний не наделен правом отказаться от дачи показаний, и предмет его допроса не ограничивается медицинской тайной.

Тем не менее, О. А. Зайцев предлагает включить медицинского работника в число субъектов свидетельского иммунитета и в подтверждение своей точки зрения приводит следующий случай. К психологу Семенову, работающему в службе доверия, позвонил гражданин и сознался в совершении преступления. Психолог попытался уговорить его явиться в повинной в правоохранительные органы. Через определенное время Семенову пришла повестка о явке к следователю. Впоследствии выяснилось, что «телефон доверия» прослушивался, в связи с чем преступника задержали, но он не сознался. Одним из шансов следователя доказать его вину были свидетельские показания Семенова, медицинская тайна которого и принцип анонимности законодательно не защищены. [[100]]

И. Л. Петрухин, не настаивая на предоставлении иммунитета медицинскому работнику, сформулировал четыре условия, препятствующие широкому разглашению медицинской тайны в уголовном судопроизводстве:

1) возбуждение уголовного дела, как непременное условие получения сведений, составляющих врачебную тайну;

2) получение лишь тех сведений, которые имеют несомненное отношение к предмету доказывания;

3) обязанность медицинских работников сообщать следователю, прокурору, суду лишь о тех преступлениях, недоносительство о которых уголовно наказуемо;

4) обязанность медицинских работников свидетельствовать лишь о болезни, а не о личной жизни больного [96, 34].

На наш взгляд, предложение ученого о возбуждении уголовного дела как условия разглашения медицинской тайны не во всех случаях может считаться правильным. Возможны случаи, когда для возбуждения уголовного дела необходимо установление диагноза пациента или других сведений, без которых принятие процессуального решения по материалам доследственной проверки невозможно. В качестве примера можно назвать процессуальную деятельность по таким преступлениям, как заражение венерической болезнью (ст. 115 УК РК) или вирусом иммунодефицита человека (ст. 116 УК РК), ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским работником (ст. 114 УК РК) и другим.

Второй пункт, предложенный указанным автором, подтверждает положения процессуального законодательства о том, что при установлении сведений в ходе производства по уголовному делу следует руководствоваться предметом доказывания и относимостью доказательств. Нет необходимости устанавливать сведения, не составляющие предмет доказывания.

Предлагаемое в третьем пункте правило, по нашему мнению, распространяется не только на медицинского работника, а относится к любому человеку, подпадающему под признаки уголовно наказуемого деяния — недонесения о преступлении.

Возложение на медицинских работников категорической обязанности не разглашать сведения о личной жизни больного, объективно не всегда выполнима. При расследовании преступления о заражении венерической болезнью, например, нельзя обойтись без установления особых подробностей личной жизни (например, установления лица, вступившего в половой контакт).

В качестве одного из оснований сообщения медицинским работником сведений, составляющих врачебную тайну, по требованию следственных и судебных органов Г. Д. Мепаришвили предлагает следующее: сведения по своему характеру должны быть таковы, что их несообщение компетентным органам может поставить под угрозу достижение целей уголовного судопроизводства [[101], 140]. Вместе с тем, стоит задуматься о необходимости установления сведений, которые не направлены на достижение целей уголовного судопроизводства. Очевидно, что все действия органов уголовного преследования направлены на достижение целей и решение задач уголовного судопроизводства.

При соблюдении медицинской тайны ее хранитель должен руководствоваться принципом неприкосновенности частной жизни. Ведь результаты освидетельствования или сведения о заболевании относятся к частной жизни человека и посторонних не касаются. Сведения, составляющие медицинскую тайну, являются частью тайны частной жизни, также, как и, например, тайны переписки или телефонных переговоров. Особенностью медицинской тайны является ее вынужденный обладатель, ставший осведомленным в связи с выполнением своих профессиональных обязанностей. Медицинская тайна является производной от тайны частной жизни, ее частью.

Законодательство (ст. 67 Закона Республики Казахстан «Об охране здоровья граждан в Республики Казахстан» от 19 мая 1997 г.) предусматривает случаи разглашения медицинской тайны: 1) при наличии заболеваний, носящих общественно опасный характер; 2) по письменному запросу следственных, судебных органов.

Первый случай возможности разглашения тайны медицинским работником оправдан ответственностью, например, за нарушение санитарно-эпидемиологических правил (ст. 267 УК РК, ст. 323 КРКобАП). Также возможны ситуации, когда больной уклоняется от лечения или скрывает источник заражения (ст. ст. 327, 328 КРКобАП), и медицинский работник просто обязан разгласить тайну частной жизни больного в целях предотвращения опасных для населения последствий.

Письменный запрос следственных и судебных органов, являясь одним из оснований разглашения медицинской тайны, позволяет предположить, что ответ на него должен быть тоже письменным. Условие письменности исключает дачу показаний медицинским работником о сведениях, составляющих медицинскую тайну. Однако к такому выводу мы пришли только на основе законодательства нашего государства о здравоохранении.

Тем не менее, нормы, регламентирующие уголовное судопроизводство и порядок проведения отдельных следственных действий, в частности, получение показаний, свидетельствуют о другом положении сотрудника медицинских служб. Соблюдение медицинской тайны ее профессиональным обладателем при получении показаний в уголовном судопроизводстве процессуальном законодательстве не установлено.

На первый взгляд, нормы разных нормативных актов по одному и тому же вопросу закрепляют различную процедуру. Вместе с тем, предполагается что, руководствуясь процессуальным законодательством при получении сведений, составляющих медицинскую тайну, гарантии ее соблюдения не только сохраняются, но преумножаются в количественном и качественном отношении. Обязанность медика по соблюдению тайны перекладывается с него на органы, осуществляющие судопроизводство, путем ограничения гласности (ст. 29 УПК РК), сохранения конфиденциальности (ст. 53 УПК РК) и других правовых способов.

Обязанность сохранения тайны лежит на медицинском работнике только вне процессуальной деятельности, последняя и является для медика служебной необходимостью. Медицинская тайна, будучи разглашенной медицинским работником при проведении процессуальных действий, не должна считаться нарушенной. В данном случае медицинская тайна преобразовывается, меняя своего обладателя. Поскольку медицинская тайна является составляющей тайны частной жизни, правовой механизм обеспечения ее сохранности устанавливается нормами, обеспечивающими сохранность тайны частной жизни в целом.

Несмотря на изложенное, по вопросу сохранения медицинской тайны все же имеются предложения. Так, в случае возможности изъятия документов (например, истории болезни или регистрационного журнала) и установления этим всех необходимых сведений, следует обязательно осуществить выемку и осмотреть такие документы. Далее, сама необходимость допроса медицинского работника, возможно, отпадет на основе пределов доказывания. Таким образом мы освободим сотрудника медицинских организаций, обязанного хранить тайну, от подавления в себе нравственных обязательств как перед собой, так и перед обращающимися за помощью (клятва Гиппократа). При таких условиях преследование по закону никак не пострадает и не будет создано дополнительных затруднений для достижения целей уголовного процесса и решения конкретных задач.

Кроме тайны медицинских работников, особый интерес вызывает тайна источника информации, именуемая также и журналистской. Интерес к данному виду тайны, кроме того, что она закреплена в процессуальном законодательстве нашей страны, вызывается и тем, что, средства массовой информации еще именуют и «четвертой ветвью власти».

Тайна журналиста имеет свое законодательное закрепление. Закон Республики Казахстан «О средствах массовой информации» от 23 июля 1999 г., закрепляя права журналиста в ст. 20, делегирует последнему право на сохранение тайны авторства и источников информации, за исключением случаев, когда эти тайны обнародуются по требованию суда.

Процессуальное же законодательство (ст. 177 УПК РК) в качестве одного из поводов к возбуждению уголовного дела называет сообщение в средствах массовой информации. Оно должно быть опубликовано в газете или журнале либо распространено по радио или телевидению. В данном случае процессуальный законодатель (ст. 181 УПК РК) налагает определенные ограничения на обращение с информацией о лице, предоставившем сведения, которые стали поводом для возбуждения уголовного дела после их опубликования или оглашения в средствах массовой информации.

Законодатель определил, что лицо, выполняющее управленческие функции в средстве массовой информации, которое опубликовало или распространило сообщение о преступлении, по требованию лица, правомочного возбудить уголовное дело, не обязано называть лицо, предоставившее сведения о преступлении. Наряду с этим, на представителей средства массовой информации возлагается обязанность предоставления всех документов и иных материалов, подтверждающих сделанное сообщение.

Таким образом, предполагаем, что предметом журналистской тайны в сфере уголовно-процессуальных отношений являются сведения, устанавливающие и удостоверяющие личность. Вместе с тем, законодатель установил ряд правовых условий. Сведения о лице, предоставившем информацию, могут быть признаны тайной в случае, если:

- предоставлена информация о совершении именно уголовно наказуемого деяния;

- по указанному преступлению не вынесено процессуального решения, оно является латентным;

- информация предоставлена на конфиденциальной основе;

- вся информация о личности имеется только в устной форме, а не запечатлена в объективной форме. Данное условие продиктовано правом лишь не называть определенное лицо.

Однако представленный перечень основан только на уголовно-процессуальном законодательстве. В свою очередь, Кодекс РК об административных правонарушениях, устанавливая в ст. 351 ответственность за огласку тайны источника информации, в качестве объективной стороны называет разглашение, под которым должно пониматься сообщение определенных сведений некомпетентному лицу в любой форме.

Следует отметить, что административное законодательство диктует, что источник информации будет являться тайным в случае, когда имеется письменное обязательство о сохранении данной тайны.

В данном случае имеется наглядное противоречие между различными законодательными актами. В одном случае используется понятие «не называть», в другом — «разглашение». Второй термин по своему содержанию является более широким, чем первый. Понятие «не называть» подразумевает только устность и не включает в свое содержание, например, документы. Второе понятие в своем содержании уже содержит первое. Ведь разглашением является любая передача информации, будь то диалог, передача документов либо письменные записи.

Уголовное судопроизводство устанавливает обязанность лица, выполняющего управленческие функции в средстве массовой информации, не называть источник информации. Гарантией исполнения данной обязанности является административная ответственность по ст. 351 КРКоАП. В свою очередь, анализ Закона РК «О средствах массовой информации» 1999 г., показал отсутствие такой обязанности у должностного лица средства массовой информации [[102]]. Следовательно, эта обязанность указанных лиц существует только в сфере уголовно-процессуальных отношений под угрозой административной ответственности.

Кроме того, указанный закон делегирует именно право на сохранение тайны источника информации журналисту, то есть это не является его непосредственной обязанностью. Из такого нормативного закрепления следует, что журналист, непосредственно контактирующий с источником информации, в соответствии с законом может разгласить журналистскую тайну, лишенную гарантий ее сохранения в данном случае.

Таким образом, хранителем тайны источника информации является должностное лицо средства массовой информации, а ее непосредственным обладателем — журналист, на которого обязанности сохранения указанной тайны не возлагается и он является субъектом ее разглашения.

Таким образом, существующее нормативное закрепление тайны источника информации не предоставляет полных гарантий ее сохранения. В связи с этим, напрашивается вывод о необходимости совершенствования норм действующего законодательства по данному вопросу. Лицо, выполняющее управленческие функции в средстве массовой информации, обязанное не называть конфиденциальный источник информации на стадии возбуждения уголовного дела, может быть вызвано, допустим, на допрос для дачи показаний о конфиденциальном источнике информации. И здесь, возникает дилемма: сохранив тайну, отказаться от дачи показаний и тем самым совершить преступление — с одной стороны, а с другой — дав показания, разглашающие конфиденциальный источник информации, совершить административное правонарушение.

Если использовать ч. 2 ст. 181 УПК РК по аналогии с допросом, то есть запретить разглашать конфиденциальный источник, казалось бы, вопрос можно считать решенным. Но в этом случае имеется законодательная неопределенность при допросе должностного лица средства массовой информации по уголовному делу, поводом для возбуждения которого не послужило сообщение в средстве массовой информации.

На законодательном уровне следует поставить вопрос о даче показаний лицом, выполняющим управленческие функции в средстве массовой информации, в ходе уголовного судопроизводства. Ведь тайна источника информации должна сохраняться не только на стадии возбуждения уголовного дела. Вопрос об источнике информации может возникнуть уже стадии предварительного следствия. На основе ч. 2 ст. 181 УПК РК можно предположить, что лицо, выполняющее управленческие функции в средстве массовой информации, обязано не называть источник информации не только на стадии возбуждения уголовного дела, но и на других стадиях уголовного процесса, например, при допросе. Придерживаясь такого мнения, следует вывод о расширении ч. 2 ст. 82 УПК РК за счет должностного лица средства массовой информации.

Вместе с тем, предложенный нами путь решения поставленной проблемы все-таки же не предоставляет всех гарантий сохранения рассматриваемого вида тайны.

Остается открытым вопрос о таком обладателе тайны источника информации, как журналист. Абсолютно непонятна позиция законодателя по поводу журналистской тайны, которая оставляет возможность ее разглашения журналистом. Ведь последствия разглашения указанной тайны могут быть одинаковы, независимо от того, кем она разглашена — журналистом или должностным лицом средства массовой информации.

Можно предположить, что журналист, имеющий право на сохранения тайны источника информации, должен обладать правом на отказ от дачи показаний. В данном случае невозможно сопоставить по одному и тому же вопросу (журналистской тайне) право журналиста и обязанность должностного лица.

Думается, что в качестве одного из путей обеспечения гарантий сохранения тайны источника информации можно предложить расширение перечня носителей обязанности сохранения журналистской тайны в законодательстве в целом. Данное расширение может повлиять на правовой статус не только журналиста, но других работников средства массовой информации, например, техников или работников монтажа и других.

Положительным опытом можно считать предложенную в проекте Закона РК «О средствах массовой информации» 2003 г. норму о специальном статусе. В содержании данной нормы предложено профессиональный статус журналиста распространить также на отдельных лиц, занимающихся журналистикой [[103]].

<< | >>
Источник: Сейтжанов Олжас Темиржанович. Свидетельский иммунитет в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Караганда, 2004. 2004

Скачать оригинал источника

Еще по теме 2.1 Субъекты иммунитета от дачи показаний по законодатель­ству Республики Казахстан:

  1. 2.1 Субъекты иммунитета от дачи показаний по законодатель­ству Республики Казахстан