§ 1. Понятие и правовой статус холдинга

Происходившие в России начала 90-х годов структурные экономические преобразования, выразившиеся в решительном переходе от административно-командных методов управления к рыночным, выявили острую необходимость выработки механизмов, способных эффективно заменить государство, выступавшее в экономике в качестве центрального регулятора, определявшего «все крупные решения, касающиеся объема используемых ресурсов, структуры и распределения продукции, организации производства»^[1].

Возникновение новых экономико-правовых явлений, отражающих процессы разукрупнения гигантских трудноуправляемых предприятий, с одной стороны, и интеїрации, с другой, в тот период закономерно. Одним из таких явлений становится холдинг, позволивший установить между самостоятельными хозяйствующими субъектами такую взаимовыгодную связь, при которой один субъект интегрированной группы берет на себя роль центрального регулятора, имеющего возможность оказывать воздействие на решения, принимаемые другими участниками группы. Целью такого взаимодействия является, прежде всего, оптимизация управленческих процессов. «Основная задача холдинговой компании - эффективное управление подчиненными предприятиями, входящими в ес состав... Создание холдинга способствует кооперации предприятий- смежников и проведению согласованной инвестиционной и сбытовой

' Маккомнаи К.Р., Брю С. Л. Экономика: Принципы, проблемы at политика. T.I Баку, издательство «Азербайджан)», 1992. С.47.

политики. Его структура позволяет осуществлять целенаправленное воздействие на подчиненное звено»^{1 [2].}

Холдинг как новый механизм оптимизации управленческих процессов, пришедший на смену государства, тем нс менее, проявляет, по нашему мнению, определенную преемственность. В частности, речь идет о трестах, выступавших в советское время как единое государственное предприятие, усвоившее на определенном этапе такие планово- регулирукицис функции, которые свойственны органу государственного управления.

С.Н. Братусь пишет: «Трест, главное управление, министерство являются теми органами, через которые перекинут мост от целого - государства, как хозяйствующего субъекта, к части целого отдельному предприятию»^{[3] [4]. Автор подчеркивает, что трест является юридическим лицом. Статусом юридических лиц наделены и трестированные предприятия (завод, фабрика, магазин, совхоз и т. д.), испытывающие управленческое воздействие треста[5].}

Следует отметить, что наличие экономической зависимости между самостоятельными в правовом смысле хозяйствующими субъектами, основанной на управленческой субординации, - явление типичное для рыночной экономики. Как отмечает Ф. Федчук, «в данном вопросе до недавних пор позиция российского права была созвучна позиции классического права, которое, руководствуясь «атомистической концепцией» экономики, попросту игнорировало отношения экономической зависимости между самостоятельными в правовом смысле участниками хозяйственной жизни».^[6] Возможно, именно этим

«юридическим идеализмом»' объясняется тот факт, что холдинг, возникший в России как результат объективной экономической потребности» своевременно нс получил должного законодательного урегулирования. Внедрение в практику взаимоотношений, построенных по модели холдингового гииа, идет со значительным опережением законотворческого процесса и признания холдинга как явления объективной реальности на законодательном уровне. Принятые нормативные акты, посвяіценньїе деятельности холдинговых образований» носят фрагментарный характер.

Тем не менее, следует отметить, что с начала 90-х годов правовая база России получила фундаментальное обновление, благодаря чему построение холдинговых отношений стало возможным.

Так, в 1990-м году был принят Закон СССР «О предприятиях в СССР»*, предоставивший юридическим лицам право создавать помимо филиалов и представительств, ие обладавших правами самостоятельных субъектов права, структуры с правами юридического лица.

Положение об акционерных обществах, утвержденное постановлением Совета Министров РСФСР от 25 декабря 1990-го года № 601^{[7] [8] [9] детализировало отношения соподчинен)юсти между акционерными обществами, складывающиеся на основании владения контрольным пакетом акций. Позже Правительством были приняты акты, которые оперировали такими понятиями как «холдинговая компания со 100-}

процентной государственной собственностью»’⁰, «лесопромышленные холдинговые компании»^{[10] [11]. Параллельно с формированием законодательных начал построения гак называемых «классических холдингов»[12] на основе акционерной (долевой) зависимости, принимались нормы, создавшие правовую основу для формирования холдингов договорного типа, в которых отношения зависимости складывались на основе заключенного договора.}

Так, Закон РСФСР от 25 декабря 1990 года «О предприятиях и предпринимательской деятельности»^[13] закрепил право создавать на основе договоров различные объединения. В перечень такого рода объединений вошли, например, консорциумы, в которых управленческие функции участников были централизованы на основе заключенного между ними соглашения.

Таким образом, в 90-м году на законодательном уровне произошло признание складывающихся ввиду различных оснований отношений зависимости между отдельными хозяйствующими субъектами, что послужило предпосылкой для формирования института холдинга.

В своем диссертационном исследовании И.А. Парфенов, выделяя четыре этапа возникновения и деятельности холдингов и определяя в качестве знаковых нормативных актов первого этапа те, что были приняты в 1990-м году, отмечает, что «на первом этапе в законодательных актах понятие холдинга зачастую прямо не применялось для обозначения предприятий с внутренней многосложной структурой и отношений объединенных юридических лиц...

организационной формы интеграции предприятий, и для правового регулирования их отношений»^[14].

Как подчеркивают Т.Г. Лознев и Е.А. Савкин, «холдинговые группы, создаваемые в 90-е годы в рамках приватизационного законодательстна, были попыткой сохранить технологические и кооперативные связи, существовавшие в крупных производственно-хозяйственных объединениях советского периода»^[15].

Следует отметить, что в конце 90-х годов Россией был подписан ряд международных конвенций, в которых находит упоминание холдинг. Это конвенции об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения ог уплаты налогов в отношении налогов на доходы и капитал^[16], конвенция о транснациональных корпорациях’^[17].

Возникнув в конце 20-го века как явление, необходимое для преодоления негативных экономических последствий перестроечного периода, холдинговая модель построения взаимоотношений зарекомендовала себя как эффективная на длительный период. «И этому есть свое объяснение - в настоящее время все больше организаций осуществляют предпринимательскую деятельност ь в составе холдинговых объединений. Главными задачами создания холдинга являются построение эффективной системы управления входящих в нею организаций, минимизация рисков и увеличение прибыли холдингового образования и снижение затрат»^{[18] [19].}

При этом, если на этапе становления холдинг был свойственен исключительно крупнейшим отраслям экономики, в частности, оборонной, машиностроения, энергетики, и характеризовался, как правило, объединением банковского и промышленного капиталов, то впоследствии холдинг проявил себя как универсальная организационно-правовая модель взаимосвязи хозяйствующих субъектов, способствующая достижению положительного экономического результата в различных сферах. «Наверное, сегодня нет коммерческой организации, не состоящей в холдинговых отношениях с другими юридическими лицами»¹⁹.

Все более выраженной становится тенденция распространения холдинговой модели в малом и среднем бизнесе, который играет все большую роль в экономике России. «В рамках социалистического строя роль малого предпринимательства ограничивалась только сферой услуг. Выпуск товаров производственного назначения всегда считался сферой деятельности крупных предприятий. Однако в последнее время общей тенденцией развития малого предпринимательства становится усиление его позиций не только в сфере услуг, но и в производстве»^[20]. При этом малые предприятия не подменяют собой крупные, а выгодно дополняют их. «Одна из ошибок классиков марксизма-ленинизма состояла в фетишизации роли крупной машинной индустрии. В действительности развитие крупных корпораций возможно только в среде, насыщенной мелкими предприятиями»^[21].

При возрастающей роли малого бизнеса необходимо учитывать его специфику. Российское законодательство^[22], определяя субъекты малого и среднего предпринимательства, использует три критерия:

1) суммарная доля участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, иностранных юридических лиц, иностранных граждан, общественных и религиозных организаций (объединении), благотворительных и иных фондов в уставном (складочном) капитале (паевом фонде), за исключением активов акционерных инвестиционных фондов и закрытых паевых инвестиционных фондов, а также доля участия, принадлежащая одному или нескольким юридическим лицам, не являющимся субъектами малого и среднего предпринимательства (до двадцати пяти процентов);

2) численность работников (не более двухсот пятидесяти);

3) годовая выручка от реализации товаров (работ, услуг) или балансовая стоимость активов за предшествующий календарный год (до одного миллиарда рублей)^{[23] [24].}

Масштабы малого и среднего предприятия делают его чувствительным к изменениям законодательства, налогообложения, государственному контролю.

Одним из таких подходов является объединение малых и средних предприятий в холдинги. Как отмечает А. Дягилев, «...существование холдинговых компаний диктуется самими экономическими реалиями - чтобы выжить в мире большого бизнеса нужно интегрироваться и в то же время совершенствовать систему управления»^[25]. «В той или иной форме холдинговая организация корпоративной деятельности сейчас характерна почти для всех российских предприятий малого и среднего бизнеса»^[26].

Использование холдинговой взаимосвязи позволяет субъектам малого и среднего предпринимательства, действуя под единым управленческим началом, добиваться так называемого синергетического эффекта^[27], выражающегося в значительном увеличении эффективности интегрированных в холдинг субъектов но сравнению с суммарной эффективностью отдельных предприятий, действующих вне холдинга. Данный эффект достигается за счет объединения ресурсов, в том числе управленческих, финансовых, кадровых. Это позволяет участникам холдинга использовать сильные стороны друг друга, исключать дублирующие функции и, в конечном счете, минимизируя производственные издержки, добиваться увеличения прибыли. В диссертационном исследовании А. В. Иванюк, раскрывая экономическую сущность холдинга, говорит о синергетическом эффекте как об отличительной черте холдинговых образований^[28].

Указанные выше предпосылки возникновения холдингов, позволяют, на наш взгляд, более четко сформулировать понятие этого явления.

Следует отметить, что данному вопросу посвящено немало научных исследований, характеризующихся множественностью подходов к определению холдинга. Интерес к данному вопросу обусловлен, прежде всего, отсутствием законодательно закрепленной позиции относительно

холдингов. По сути, единственными регуляторами в данной области являются сама практика делового оборота и «дух закона», т.е. нормы, не имеющие прямого отношения к холдингам, по создающие возможность функционирования последних.

В публикации Е. Макеевой, посвященной правовым коллизиям внутри холдинга, в качестве примечания приведены слова Александра Молотникова, вице-президента, руководителя департамента слияний и поглощений ООО «Консалтинговая Группа «Вердикт» о том, что в стране «... продолжается печальная практика, когда отечественные компании фактически создают «свое право», то есть различными внутренними положениями они пытаются упорядочить отношения внутри структур, которые можно назвать одним словом - холдинг»^[29].

Справедливо высказывание С. Галичия, о том, что «холдинги выступают сегодня на рынке как закрытая система, подчиняясь в условиях чистого правового поля своим внутренним законам»^[30].

В ситуации нормативного вакуума особую значимость приобретают теоретические разработки, особенно в ситуации, когда, как подчеркивает В. С. Белых, проблема холдинговых компаний является сложной и все еще остается малоисследованной в юридической науке^[31].

Крайне важно, чтобы принятию нормативно-правовых актов, регулирующих деятельность холдингов, предшествовал глубокий анализ данного явления. Только всестороннее теоретическое обоснование концепции холдинга, позволит наиболее четко определить его сущность, сформулировать понятие и, в конечном итоге, прийти к наиболее полному и эффективному регулированию данного явления на законодательном уровне. Особую важность научные разработки приобретают тогда, когда

холдинг как явление объективной реальности уже существует и приобретает все большую популярность.

Принятие закона о холдингах, не учитывающего специфику моделей, выработанных практикой, может привести к ситуации, когда холдинговые структуры, функционирующие стабильно и эффективно, окажутся вне правового поля, что, безусловно, приведет к кризисным явлениям, в том числе в экономике в целом, поскольку в настоящее время холдинги получили повсеместное распространение. Перед законодателем должна стоять задача разработки закона, который учел бы выработанные практикой организационно-правовые особенности взаимодействия хозяйствующих субъектов по холдинговой модели и придал правовую завершенность такому явлению, как холдинг.

Как верно заметил В. Федчук, возникновение и развитие холдингов в России проистекает в порядке общего правила^[32]. Это означает, что получившее применение на практике явление должно находить соответствующее законодательное отражение, а не наоборот, когда «в законодательство вводят угодные законодателю новеллы призванные внедрить какой-либо еще нс появившийся па практике институт»^[33]. Именно исключение из общего правила может произойти в лом случае, если законодатель не учтет в полной мере специфику' существующих холдинговых структур: субъектный состав, характер взаимосвязей и т.п. В таком случае участникам хозяйственной деятельности, интегрированным в холдинги, придется «подстраиваться» под закон, а это неизбежно приведет к очередному этапу нежелательных реформ и преобразований.

Представляется, что именно научные исследования и теоретические разработки, посвященные холдингу, имеют принципиальную значимость в вопросе определения понятия холдинга. В этом направлении в науке уже сформировались определенные подходы.

Согласно первому подходу, холдинг представляет собой организацию, способную оказывать существенное влияние на решения других компаний. Следуя этой позиции, из всех предприятий, интегрированных в объединения ио принципу субординации, холдингом является лишь то, которое получило возможность управлять остальными компаниями. Такая возможность основана, как правило, на преобладающем участии в других организациях за счет владения контрольными пакетами акций (долей уставного капитала). При этом подходе для обозначения холдинга используются как тождественные термины «холдинговая компания», «головная компания», «основное общество».

Так, А. Л. Ильченко, рассматривая такое образование как холдинг, определяет его через термин «холдинговая компания» следующим образом: «Холдинговая компания представляет собой коммерческое предприятие, контролирующее одну или несколько дочерних фирм»^{[34] [35] [36] [37].}

В. Долинская определяет, что холдинговая компания - эго «компания, владеющая контрольными пакетами акций или долями в паях других фирм и управляющая их деятельностью...» .

Как отмечает А. Глушсцкий, такой подход, вероятнее всего, сформировался «под влиянием англосаксонской конструкции понимания холдинга»³⁶.

В. А. Белоусов, анализируя холдинг как конструкцию англо- американского права, отмечает, что Закон о компаниях Великобритании, трактует холдинг следующим образом: «Одна компания (А) является дочерней компанией другой компании (Б), являющейся по отношению к ней холдингом, если выполнено хотя бы одно из следующих четырех условий:

1. (Б) обладает большинством голосов в (А);

2. (Б) является участником (А) и имеет право назначать и увольнять большинство из членов совета директоров компании (А);

3. (Б) является участником (А) и осуществляет в соответствии с соглашением с акционерами или участниками компании (А) контроль за большинством голосов в (А);

4. (А) является дочерней компанией какой-либо компании, которая в свою очередь является дочерней компанией компании (Б)»^Я7.

І Іеречислеиньїе условия дают возможность холдингу оказывать решающее воздействие на руководство подчиненных компаний.

Законодательство США определяет, что банковский холдинг - ото «компания, которая контролирует какой-либо байк или какую-либо компанию»^{[38] [39].}

Келлер Т. рассматривает холдинг как «предприятие, главной областью деятельности которого является рассчитанное на длительный срок долевое участие в одном или нескольких самостоятельных в правовом отношении предприятиях»^[40].

Первый подход, представляется нам менее желательным для законодательного закрепления, поскольку сводит проблему холдинговых образований к одной организации. За рамками правого регулирования в таком случае могут остаться вопросы сложных многоуровневых отношений, складывающихся между компаниями, интегрированными в холдинг.

Сторонники второго подхода придерживаются позиции, согласно которой холдингом является группа самостоятельных организаций, из которых одна организация имеет возможность управлять другими. При этом понятия «холдинг», обозначающее совокупность юридических лиц, и «холдинговая (головная) компания», обозначающее организацию, установившую контроль над другими, как правило, разводятся.

О. В. Белоусов определяет холдинг «как такое объединение хозяйственных обществ, при котором одно общество имеет возможность

определять решения другого общества в силу преобладающего участия в

40

нем» .

Г. Лобанов, признавая наличие первого подхода к пониманию холдинга и, говоря, что «в литературе под холдингом понимается организация, создаваемая для управления другими организациями»'*¹, вес же, склоняется к идее «о том, что холдинг - это не столько головная управляющая организация, а сочетание головной и управляемой организаций, другими словами, холдинг - это совокупность организаций, управляемых головной организацией»^{[41] [42] [43].}

Л. А. Куликов предлагает следующее определение холдинга: «Холдинг - это группа экономически взаимодействующих юридических лиц, в которой головной компании достаточно минимальной доли участия в других юридических лицах для полного контроля над кх деятельностью»^[44].

Как группу компаний, связанных между собой отношениями владения и контроля, определяет холдинг С. Будылин^[45].

К. Портная на основе анализа содержания понятия холдинга, предлагаемого в научной юридической литературе, в законодательных актах и на практике, формулирует понятие холдинга следующим образом: «холдинг - это группа лиц, которая включает головную компанию (холдинговую компанию) и другие хозяйственные общества, в отношении которых головная компания имеет возможность определять решения, принимаемые ими»^[46].

И. С. Шиткина, являясь, пожалуй, одним из наиболее серьезных отечественных исследователей холдинга, рассматривает это явление в узком и широком смыслах. С узком смысле, это «основное (преобладающее) общество, способное влиять на решения дочерних и зависимых», в широком - «совокупность двух и более юридических ЛИИ, одно из которых — основное (преобладающее) общество, а остальные - дочерние и (или) зависимые общества»^{[47] [48]. При этом, добиваясь единства терминологии, автор предлагает основное (преобладающее) общество, рассматриваемое в узком смысле, именовать «холдинговой компанией», а совокупность организаций в широком смысле - «холдингом». Данное предложение представляется вполне обоснованным и целесообразным.}

Следует заметить, что законодательство развивается по пути от закрепления позиции, отражающей первый подход, к признанию второго. Российское законодательство 90-х годов о приватизации, которое впервые сформулировало понятие «холдинговой компании» отразило понимание холдинга как особой организации, способной оказывать существенное воздействие на другие юридические лица. Так, Временное положение о холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества'⁵' определяет холдинговую компанию как предприятие независимо от его организационно-правовой формы, в состав активов которого входят контрольные пакеты акций других предприятий.

Федеральный закон^[49], внесший изменение в законодательство РСФСР, регулирующее банковскую деятельность, под банковской холдинговой компанией понимает кредитную организацию, которая в силу преобладающего участия в уставном капитале одной или нескольких

кредитных организаций либо в соответствии с заключенным с одной или несколькими кредитными организациями договором получает возможность определять решения, принимаемые указанными кредитными организациями. Указанные нормативные акты не говорят ни о совокупности, ни об объединении, ни о группе определенным образом связанных между собой юридических лиц, а раскрывают лишь понятие главенствующей организации. В этой связи, речь в данных актах идет только лишь о холдинговых компаниях. При этом вопрос о понятии холдинга в действующем законодательстве остается нерешенным.

Определение холдинга встречается только в проекте федерального закона «О холдингах»^[50]. Придерживаясь второго подхода в понимании холдинга, проект дает следующее определение: «Холдинг - это совокупность двух и более юридических лиц (участников холдинга), связанных между собой отношениями (холдинговыми отношениями) по управлению одним из участников (головной компанией) деятельностью других участников холдинга на основе права головной компании определять принимаемые ими решения».^[51]

Таким образом, отмечается тенденция определения холдинга на законодательном уровне в качестве совокупности юридических лиц. На наш взгляд, такой подход к пониманию холдинга представляется более предпочтительным с точки зрения законодательного закрепления, поскольку дает возможность проблемам холдинговых образований получить наиболее эффективное законодательное разрешение.

А. Глушепкий отмечает: «Если под холдингом понимать группу определенным образом субординированных юридических лиц, то объектами регулирования становятся особенности их взаимодействия, в частности, проблемы консолидированной финансовой отчетности и управленческого учета, перераспределение финансовых потоков между

бизнес-единицами, единая технологическая, инвестиционная, финансовая и иная политика»^[52].

Итак, наиболее полно отражающим явление холдинга нам представляется второй подход к его определению. Однако и у сторонников данного подхода наблюдается отсутствие использования единой терминологии. Холдинг рассматривается как совокупность юридических лиц^[53], группа лиц^[54], предпринимательское объединение^[55], структурированная организация юридических лиц^[56].

Использование определенных терминов должно соотноситься с терминологией, сформулированной законодательством, и не вступать в противоречие с ней.

Термин «объединение» используется в действующем законодательстве России для определения некоммерческих организаций - ассоциации и союзов, образованных несколькими юридическими лицами для координации их деятельности, а также представления и защиты общих имущественных интересов^[57]. Ассоциации и союзы, в отличие от холдингов^[58], являются самостоятельными юридическими лицами. Ввиду изложенного, представляется недопустимым раскрывать понятие холдинга, используя термин «объединение», свойственный самостоятельным субъектам гражданского права.

Термин «группа лиц» применяется в антимонопольном законодательстве. Анализ ст. 9 Федерального закона «О защите конкуренции»^[59] позволяет прийти к выводу о том, что холдинг является іруппон лиц, отвечая следующему условию, квалифицирующему группу лиц, - когда лицо в силу определенных в законе обстоятельств^⁹ вправе давать хозяйственному обществу (товариществу) обязательные для исполнения указания.

Термин «группа лиц» свойственен антимонопольному законодательству. Поэтому его использование, на наш взгляд, некорректно для раскрытия правовой сущности холдинга. Более того, это может привести к неоднозначным трактовкам понятия холдинг.

Термин «совокупность юридических лиц» использовался в Федеральном законе «О финансово-промышленных группах» от 30 ноября 1995 года № 190-ФЗ⁶⁰. Понятие финансово-промышленной группы определялось в Федеральном законе как совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества либо полностью или частично объединивших свои материальные и нематериальные активы (система участия) па основе договора о создании финансово- промышленной группы в целях технологической или экономической интеїрации для реализации инвестиционных и иных проектов и программ, направленных на повышение конкурентоспособности и расширение рынков сбыта товаров и услуг, повышение эффективности производства,

создание новых рабочих мест. При этом финансово-промышленная группа не признавалась юридическим лицом. В определении фииансово- промышленной группы подчеркивалось наличие определенных связей, специфических взаимоотношений, имеющих место между самостоятельными организациями.

При определении понятия холдинг, необходимо делать акцент не на наличие нескольких самостоятельных компаний, а на наличие особых отношений, которые между ними складываются. Для этих целей использование термина «совокупность» представляется, на наш взгляд, уместным, во-первых, по причине того, что холдинг, как и финансово­промышленная группа, не является самостоятельным субъектом гражданского права^[60], во-вторых, данный термин подчеркивает наличие определенных связей между субъектами, входящими в состав холдинга.

Если «іруппа», согласно словарю русского языка Ожегова С.И., - «это несколько предметов, людей, животных, расположенных близко друг от друга, соединенных вместе»^[61], то «совокупность - это сочетание, соединение, общий итог чего-нибудь»^[62].

Сущность холдинга, по нашему мнению, заключается нс в наборе нескольких интегрированных в холдинг компаний, характеризующихся их близостью друг к Другу, а, прежде всего, в особенностях их сочетания, взаимодействия. Поэтому, предпочтительным представляется раскрытие понятия холдинга через термин «совокупность».

Для того чтобы выводимое нами понятие холдинга имело завершенность, необходимо обратиться к вопросу о том, является ли холдинг самостоятельным субъектом правоотношений. Данный вопрос непосредственно связан с проблемой правосубъектности холдинга. Правосубъектность является необходимой предпосылкой правообладания. Общая теория права рассматривает правосубъектность как признаваемую

государством общую (абстрактную) возможность иметь предусмотренные законом права и обязанности, способность быть их носителем⁶’.

Традиционный цивилистичсский подход рассматривает правосубъектность как единство право- и дееспособности. Правоспособность означает способность иметь нрава и нести обязанности, дееспособност ь - своими действиями приобретать и осуществлять права, создавать обязанности и исполнять их. Рассмотрение правоспособности в отрыве от дееспособности возможно только в отношении физических лиц. Когда речь идет о юридических лицах, а так же о государстве и государственных (муниципальных) образованиях их право- и дееспособность выступают как неразрывное целое^{[63] [64].}

Вопрос о правосубъектности холдинга в настоящее время является дискуссионным.

Говоря о гражданской правосубъектности, необходимо, прежде всего, ориентироваться па гражданское законодательство. Основным кодифицированным нормативным актом, регулирующим гражданские отношения в настоящее время является Гражданский кодекс РФ, закрепляющий возможность сутцествования коллективных образований в форме юридических лиц, которые признаются правосубъектными образованиями, или образований, действующих на основе договоров. В последнем случае речь идет о форме осуществления совместной деятельности путем установления определенных договоренностей, без образования самостоятельного субъекта гражданского права.

Согласно подразделу 2 раздела 1 Гражданского кодекса РФ субъекты гражданских правоотношений, являясь обладателями субъективных гражданских прав и обязанностей, объединены понятием «лица». При этом закреплено три вида субъектов гражданского права:

I) граждане (физические лица);

2) организации (юридические лица);

3) Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образонания.

Образования, не относящиеся ни к одной из перечисленных категорий, не являются субъектами гражданского права. При этом в главе 4 Гражданского кодекса содержится закрытый перечень организаций, являющихся юридическими лицами. Поскольку холдинг не закреплен в Гражданском кодексе как разновидность юридического лица, то следует сделать вывод о том, что действующее гражданское законодательство не признает холдинг в качестве самостоятельного правосубъектного образования. По пути непризнания холдинга в качестве самостоятельного субъекта гражданского права законодатель пошел и в проекте Федерального закона «О холдингах», нс называя холдинг юридическим лицом, что представляется вполне обоснованным. Гражданское законодательство согласно ст. 3 Гражданского кодекса РФ состоит из «настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов (далее - Законы), причем «нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу»^[65]. Следовательно, нормативные акты, регулирующие деятельность таких образований, как холдинг, не могут придавать подобным образованиям статус самостоятельных субъектов гражданского права.

С позиции гражданского права в теории сложилась достаточно устойчивая позиция, не признающая холдинг полноправным субъектом гражданского права - юридическим лицом^[66]. Последствия такого непризнания можно расценивать по-разному.

В. С. Якушев, рассматривая институт юридического лица, подчеркивает: «Через статус юридического лица образование становится носителем гражданской, административной, финансовой, трудовой и ряда других видов правосубъектностей, в совокупности создающих его правовой образ. В зависимости от целей и задач, выполняемых юридическим лицом, определяющее значение в его правовом статусе приобретает та или иная правосубъектность»^[67].

Иначе подходит к этому вопросу 3. М. Заменгоф. По ее мнению

«проблема правосубъектности не исчерпывается вопросом о юридическом

лице, поскольку общественные отношения в области хозяйства не

ограничиваются отношениями товарооборота, и субъектами правовых

отношений, опосредующих управление в хозяйственной сфере, могут быть 69

организации, не являющиеся юридическими лицами» .

Развивая эту мысль, можно привести выводы И. С. Шиткиной о том, что холдинги, будучи новой формой предпринимательских объединений, обладают только отдельными признаками правосубъектности. Однако это обстоятельство, по словам Шиткиной, нс опровергает ни факт наличия таких объединений, ни их существенное влияние на экономику, даже если это влечет отступление от традиционного цивилистического понимания субъекта права.

Если гражданское право ие относит холдинг к числу своих субъектов, то рассмотрение предпринимательского права с позиции самостоятельной отрасли, дает возможность исследователям холдинга признавать его в качестве субъекта предпринимательского права. Надо заметить, что отнесение предпринимательского права к самостоятельной отрасли неоднозначно.

Так, И. В. Ершова выделяет монистическую позицию, сторонники

которой относят предпринимательское право к самостоятельной отрасли, и

дуалистическую, согласно которой предпринимательские отношения

охватываются всецело нормами гражданского права по горизонтали и

70

административного - по вертикали ,

Представители так называемой «монистической позиции» признают холдинг полноправным субъектом предпринимательского права⁷’.

Так, предпринимая попытку самоопределения и развития предпринимательского права как самостоятельной отрасли российского права, которая имеет своих собственных субъектов, отличных от субъектов других отраслей права, И. В. Чистяков приходит к выводу о наличии у холдинга предпринимательской правосубъектное і и, которая является специальной, так как холдинг выступает участником лишь определенного круга правоотношений в рамках отрасли предпринимательского права. При этом автор, рассматривая вопрос правосубъектности холдингов, целенаправленно отходит от традиционного цивилистического влияния, полагая что современные признаки субъектов предпринимательского права не отвечают потребностям развитая науки предпринимательского права⁷².

В. Л. Лаптев, анализируя холдинг с точки зрения признаков субъекта предпринимательского права'³, приходит к выводу о том, что «холдинги бывают двух типов:

- холдинги как субъекты предпринимательского права;

-холдинги как совокупность хозяйствующих субъектов, между которыми существуют холдинговые отношения. ^{[68] [69]}

Разумеется, те холдинги, которые обладают признаками субъекта предпринимательской деятельности, являются субъектами предпринимательского права. Другие субъекты хозяйствования, имеющие возможность оказывать определяющее влияние на решения других компаний... и нс обладающие признаками субъекта предпринимательской деятельности, лишь образуют совокупность лиц, между которыми существуют холдинговые отношения»^[70].

Указанная позиция, в части признания отдельных холдингов субъектами предпринимательского права, представляется нам небесспорной.

Рассматривая признак наличия у холдинга обособленного имущества, В. Л. Лаптев делает акцент на том, что холдинг является совокупностью взаимосвязанных участников. Взаимосвязанность участников, по мнению автора, выражается в совместном осуществлении ими предпринимательской деятельности, в несении ими ио своим обязательствам ответственности в объеме, предусмотренном соглашением между ними и т.д. Изложенное позволяет Лаптеву прийти к заключению о том, что обособленность имущества холдинга базируется на взаимосвязанности имущественной базы всех участников холдинга^[71].

Однако, традиционно^[72] правовой формой обособления имущества является право собственности, предоставляющее обладателзо максимальные возможности для осуществления предпринимательской деятельности, либо производные от права собственности право хозяйственного ведения или оперативного управления. Именно закрепление имущества на каком-либо из этих прав является необходимым условием наделения образования качествами субъекта предпринимательского права. В холдинге не осуществляется обособление

имущества по указанному критерию. Участники холдинга могут приобрести имущество в собственность, что обособит его от имущества третьих лиц и от имущества других участников холдинга. Но холдинг, не являясь самостоятельным субъектом гражданского права, не может рассматриваться в качестве обладателя единого права собственности. В данном случае речь может идти лишь об общей долевой или совместной собственности участников холдинга. Холдинг не является ни субъектом права собственности, ни субъектом права хозяйственного ведения или оперативного управления.

Что касается взаимозависимости участников, то рассмотрение ее в качестве признака обособления имущества, по нашему мнению, является необоснованным. Действующее законодательство располагает определенным арсеналом правовых механизмов, дающих возможность установить отношения взаимозависимости и взаимосвязанности. Так заключение договора займа, обеспеченного залогом заемщика, имеет своим результатом установление определенных взаимосвязей между сторонами договора, основанных, в том числе, на имущественной взаимосвязанности. Тем не менее, установление имущественной взаимосвязанности ввиду заключения договоров займа и залога, не говорит о создании субъекта предпринимательскою права.

Приведение Лаптевым в качестве аргумента в пользу наличия обособленного имущества у холдинга ведения холдингами консолидированных учета и отчетности, представляется спорным.

Действительно, обособленное имущество учитывается на балансе, что служит внешним проявлением имущественной обособленности. Однако, по нашему мнению, в контексте отнесения образования к самостоятельному субъекту предпринимательского права речь должна идти не о сводном (консолидированном) балансе, а о самостоятельном балансе.

В соответствии с Положением по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденным приказом Министерства финансов РФ от 29 июля 1998 года N 34н^[73], в случае наличия у организации дочерних и зависимых обществ эта организация помимо собственного бухгалтерского отчета составляет сводную бухгалтерскую отчетность, включающую показатели отчетов таких обществ. Таким образом, следуя логике Лаптева, совокупность основного и дочернего общества можно рассматривать как субъект предпринимательского права, что представляется не совсем верным.

Утверждение В. А. Лаптева о наличии у холдинга способности нести самостоятельную имущественную ответственность базируется на следующих рассуждениях: «Если учесть, что при создании холдинга образуется обособленность имущества его участников, то можно сделать вывод о наличии способности холдинга нести такую ответственность»^[74].

Однако, поскольку' нами ставится под сомнение наличие у холдинга обособленного имущества, вывод о способности холдинга самостоятельно отвечать по своим обязательствам представляется нам неубедительным.

Рассмотрение отдельных нормативно-правовых актов, прямо или косвенно связанных с деятельностью холдингов, также приводит нас к мысли о том, что холдинг не является субъектом права.

В. А Лаптев, анализируя антимонопольное законодательство и

справедливо относя холдинг к «группе лиц», утверждает, что холдинг

является субъектом антимонопольного права. К данному выводу его

приводит следующий контекст статьи 5 Закона РСФСР «О конкуренции и

ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»:

«Запрещаются действия хозяйствующего субъекта (группы лиц),

занимающего доминирующее положение, которые имеют либо могут

иметь своим результатом ограничение конкуренции...». Толкуя данную

норму, Лаптев приходит к выводу, о том, что понятие «іруппа лиц» входит в понятие хозяйствующий субъект⁷⁹.

На наш взгляд, указанная норма, утратившая силу в связи с принятием Федерального закона «О защите конкуренции», должна была читаться при применении грамматического толкования следующим образом: «Запрещаются действия хозяйствующего субъекта или группы лиц...». Такое языковое толкование исключает возможность определения холдинга в качестве субъекта антимонопольного права.

Определяя всех участников холдинга, взаимозависимыми лицами, В. А. Лаптев, наделяет холдинг статусом субъекта налоговых правоотношений .

Однако, и здесь следует не согласиться, поскольку «действующее законодательство», - как подчеркивает Н. А. Русяев, - «не рассматривает в качестве субъектов налогового права, образования, которые не сводятся к гражданско-правовым категориям «юридическое лицо» или «физическое лицо»⁸¹.

И. С. Шиткина отмечает: «В сфере налогового законодательства холдинг как предпринимательское объединение или совокупность связанных отношениями экономической зависимости юридических лиц не рассматривается в качестве самостоятельного субъекта права»⁸². К такому выводу приводит анализ Налогового кодекса РФ⁸³, статья 9 которого «Участники отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах» определяет субъектами налогового права организации и физические лица. При этом понятие организации, данное в статье 11, раскрывается через понятие гражданской правоспособности. ^{[75] [76] [77]}

Ссылка автора па отдельные правовые акты, нормы которых буквально позволяют «притянуть» холдинги к статусу субъектов отдельных правоотношений⁸"¹, на наш взгляд, является необоснованной.

Статья 4 Федерального закона «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» от 25 февраля 1999 года № 39-Ф3⁸⁵, закрепляющая, что «инвесторами могут быгь физические и юридические лица, создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц, государственные органы, органы местного самоуправления, а также иностранные субъекты предпринимательской деятельности», привела В. А. Лаптева к следующему выводу: «Поскольку инвестиционная деятельность - разновидность предпринимательской, можно утверждать, что упомянутые объединения юридических лиц могут образовываться в виде холдингов, которые будут также субъектами предпринимательской деятельности»⁵¹⁶.

Па наш взгляд, в данном случае имеет место несовершенство юридическое техники, а не принципиальная позиция законодателя о статусе такого рола объединений.

В свете сказанного, убедительной представляется позиция М. И. Брагинского, который, рассматривая вопрос о правосубъектности коллективных образований, создаваемых на основе договора простого товарищества, ссылается на ту же норму Федерального закона «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», но приходит к иному выводу: «... без достаточных к тому оснований простое товарищество (имеется в виду, что договор о совместной деятельности в данном случае отождествляется с ^{[78] [79]}

простым товариществом) оказалось в ряду тех, кто действительно является субъектом гражданского права и имеет по этой причине возможность действовать от собственного имени»⁸⁷.

Сказанное, по нашему мнению, в полной мере относится и к холдингам. Отсутствие прав юридического лица влечет невозможность участия холдинга в гражданском обороте от собственного имени. Участниками гражданского оборота могут быть только те лица, которые входят в холдинг.

Справедливой в этой связи представляется позиция I’. В. Цепова, подчеркивающего отсутствие оснований для наделения холдинга как статусом лица, обладающего частичной правосубъектностью⁸⁸, или квазисубъекга гражданско-правовых отношений*⁹, так и статусом субъекта предпринимательского права. Не будучи субъектом гражданского права, по мнению автора, в предпринимательские отношения вступать невозможно⁹⁰.

Указанной точки зрения придерживается II. В. Козлова, которая, настаивая на гражданском характере правосубъектности юридического лица, утверждает: «Участником административных, налоговых, трудовых и иных правоотношений юридическое лицо может становиться лишь постольку, поскольку признается субъектом гражданского права»⁹¹.

Разделяя убежденность Л. А. Напреенко в том, что «неоправданное расширение понятия субъекта гражданского права также может нести ряд негативных последствий, как для отдельных участников хозяйственного оборота, так и для правовой системы государства в целом»⁹², нам представляется целесообразным сделать вывод о том, что холдинг пс

” Брагинский М.И. Договоры, направленные на сознание коллективных образований. Москва. 2004. С. 14 15.

** См. Шишкина И.С. Правовое регулирование холдинговых объединений: учебно-.мстбдическос пособие. Москва, 2006. С. 33.

” См. Uvpmnax К. Правовое положение холдингов в России. Москва, 2004. С. 1S - 19.

^w См. Испои Г.В. Обеспечение интересен головной компании и холдинге // Закон. 2007. № 3. С. 2 - 3 / Справочная правовая система КоысультантПлюс.

Котова Н.В. Правосубъектность юридического лииа. Москва. 2005. С. S3.

” Напреенко А.А. К noitpocy о правосубъектности объединений юридических лиц холдингового типа И Гражданское право. 7007. № 1. С. 2! Справочная правовая система ХонсульгантПлюс.

является субъектом права. Статусом правосубъектности обладают интегрированные в холдинг компании, но не сам холдинг.

Неотнесение холдинга к числу субъек тов права дает нам возможность

рассматривать холдинг при формулировке его понятия нс как некое

образование, а как совокупность отдельных хозяйствующих субъектов. В

проекте закона «О холдингах» определение холдинга дано через понятие

«холдинговых отношений»^[80]. Использование такого законодательного

приема позволяет, на наш взгляд, законодателю подчеркнуть, но холдинг

- это совокупность самостоятельных хозяйствующих субъектов, которая

является таковой постольку, поскольку ей свойственно наличие

специфических отношений внутри данной совокупности. В этом смысле

представляется допустимым проведение аналогии между холдингом и

построением отношений на основе договора простои) товарищества.

Брагинский указывает на то, что договор простого товарищества имеет

своим результатом возникновение только юридической связи,

позволяющей говорить о так называемом «внутреннем единстве», но не о

94

«внешнем единстве» в отношениях с третьими лицами .

Холдинг, на наш взгляд, подобно простому товариществу^[81], представляет собой модель построения особых взаимоотношений между отдельными субъектами и процессе осуществления ими своей деятельности. Специфика холдинговой модели выражается в возможности оказания влияния одним участником холдинга на деятельность других его участников. По мнению И. С. Шиткиной действия входящих в холдинг участников «определяются волеизъявлением основного (преобладающего) участника и это небезразлично для акционеров (участников) хозяйственных обществ и товариществ, входящих в холдинг, государственных органов, контрагентов и других лиц»^[82].

Таким образом, холдинг образует не субъект права, а обеспечивает создание определенных юридических связей между его участниками, осложненных элементом «влияния». И в этом смысле мы можем говорить о холдинге как о модели установления специфических юридических связей между самостоятельными субъектами права.

С юридической точки зрения модель, в том числе и гражданско- правовая, обладая конструктивностью, представляет собой ни что иное, как юридическую конструкцию.

Термин «конструкция» нами здесь употреблен неслучайно.

По словам профессора С. С. Алексеева, в юриспруденции «конструкция», как и в технике, имеет значение типовой схемы, призванной удовлетворить интересы лиц, принести оптимальный результат. «Это - интеллектуальное разрешение данной проблемы, выраженное в оптимальной модели построения прав, обязанностей, ответственности, соответствующих юридических фактов. Модели - во многих случаях... являющейся результатом не только опыта, практики, ио и творческих решений, подчас оригинальных, неожиданных, но всегда имеющих те или иные основания. Причем модели, которая уже сама ио

себе, именно потому, что она «модель», «типовая схема» обладает нормативностью»⁹⁷.

Холдинг как гражданско-правовая модель, на наш взгляд, имеет признаки юридической конструкции.

В.В Чевнчелин выделяет следующие признаки юридической конструкции как модели:

1) это форма отражения действительности;

2) это результат абстракции, идеализации;

3) юридическая конструкция и реально существующее правовое отношение или его элемент находятся в отношении соответствия;

4) это средство отвлечения и выражения внутренней структуры сложного явления⁹⁸.

С позиции первого признака мы беремся утверждать, что холдинг есть гражданско-правовая модель постольку, поскольку она отражает те реально складывающиеся общественные отношения и их элементы, которые урегулированы или по своему характеру могут быть урегулированы нормами права.

Отсутствие закрепления холдинга в нормах права (хотя и это утверждение относительно, поскольку в нормах банковского законодательства банковский холдинг нашел закрепление) не может, па наш взгляд, ставить под сомнение возможность придания холдингу вида юридической конструкции. Складывающие общественные отношения свидетельствуют о том, что холдинги существуют. Их существование обусловлено как наличием правовых институтов, которые позволяют выстраивать холдинговые правоотношения при отсутствии специальных регуляторов, так л объективными потребностями общества в построении отношений организационно-правовой зависимости.

” Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов / Пол ред. С С. /Ьеясмео. Москва, 2001. С. 6-7.

^w Чевычелов В.В. К вопросу о понятии юридической конструкции '/ Государственная власти и местное самоуправление. 2005. Л» 11 / Справочная правовая система КонсультаитПлюс. С. 1.

Правовую основу формирования холдингов составили такие институты, как, например, институт дочерней зависимости, институты различных гражданско-правовых договоров. Таким образом» элементы гражданско-правовой модели холдинга (субъекты в составе холдинга, основания складывающихся правоотношений внутри холдинга) урегулированы нормами права, что нс вызывает никаких сомнений.

В то же время, очевидно, что формирование юридических конструкций не всегда обусловлено потребностями и волей государства в лице законодателя. Возникновению юридических конструкций, таких как холдинг, например, предшествовало правовое саморегулирование, продиктованное объективными потребностями развития общественных отношений, приведших к построению отношений организационно- правовой зависимости между самостоятельными хозяйствующими субъектами.

Сказанное подтверждают слова С.С. Алексеева: «Юридические конструкции представляют собой органический элемент собственного содержания права, его внутренней формы, рождаемый „а первых порах спонтанно, в самой жизни, в практике в результате процесса типизации» .

Рассматривая второй признак юридической конструкции, необходимо обратиться к понятию холдинга, формулируемому в данной диссертационной работе, и определить, насколько присуще данной гражданско-правовой модели отвлечение от многообразия видов и свойств общественных отношений.

Итак, холдинг, исходя из приведенных выше рассуждений, - эго іражданско-правовая модель взаимодействия хозяйствующих субъектов, предоставляющая возможность одному из них оказывать влияние на решения, принимаемые другими хозяйствующими субъектами, входящими в холдинг, в целях оптимизации деятельности лиц, включенных в холдинг.

^w Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М.: НОРМА. 2001. С. 280 - 281.

На наш взгляд, приведенному понятию холдинга присуща такая степень абстрагирования, которая является необходимой и достаточной для придания холдингу смысла «шаблона», «типовой схемы», «модели», которые могут быть применены при построении разнообразных общественных отношений с присущим им многообразием субъектного состава, юридических фактов и других элементов.

В этом смысле холдинг как гражданско-правовая модель мог бы

служить, как выражается В.В. Чсвычелов, «прообразом, на основе НЮ

которого тиражируются единичные законодательные конструкции» .

Гражданско-правовая модель холдинга не тождественна самому холдингу как явлению общественному. В модель включены лишь определенные элементы сходства на уровне существенных признаков общественных отношений. А, следовательно, мы можем говорить о том, что гражданско-правовой модели холдинга свойственен и третий признак юридической конструкции, выделенный В.В. Чевычеловым.

Гражданско-правовая модель холдинга опосредует определенную систему юридических связей и отношений. Как и любая юридическая конструкция, холдинг, представляя собой гражданско-правовою модель, состоит из определенных элементов. Наличие осложненных признаком «влияния» правоотношений и их элементов позволяет в результате типизации рассматривать холдинг как явление, имеющее сложное

структурное строение.

Состав холдинга как гражданско-правовой модели взаимодействия хозяйствующих субъектов, на наш взгляд, образуют следующие обязательные элементы:

1) лица в составе холдинга (субъекты правоотношений);

2) действие (поведение), выраженное во «влиянии» одного субъекта холдинга на других лиц в его составе (объект правоотношений).

^,1Х) Чсвнчпым R.R. К допросу о понятии юридической конструкции И Государственная плисти к местное самоуправление. 2005. Д& 11. С. 1 / Справочная правовая система Консультант Плюс.

Если объект правоотношений - это то, на что направлено поведение участников правоотношений, то в холдинге действия участников холдинговых правоотношений направлены на формирование такого поведения со стороны одного из лиц в составе холдинга, которое обеспечит ту меру влияния, которая характерна именно холдинговой модели. «Влияние» при этом есть не самоцель для лиц, объединившихся в холдинг, а средство достижения общей цели.

Таким образом, есть все основания рассматривать холдинг как гражданско-правовую модель взаимодействия хозяйствующих субъектов.