§ 1. Общая характеристика неимущественных правоотношений, склады­вающихся между хозяйственным обществом и его участниками.

Как отмечалось выше, объем понятия «правоотношения, складывающие­ся между хозяйственным обществом и его участниками», не исчерпывается только названной совокупностью имущественных отношений (обязательств).

Неимущественные правоотношения, возникающие между хозяйственным обществом и его участником возникают па основе правовой регламентации следующих общественных отношений между указанными субъектами:

1. Отношения, связанные с реализацией закрепленной законом возможности участника хозяйственного общества - права на участие в управлении общест­вом, а именно:

- отношения, связанные с созывом общего собрания акционеров:

- отношения по участию в общем собрании акционеров;

- отношения, связанные с голосованием участником по вопросам повестки

дня;

- отношения гю участию в иных органах управления общества;

2. Отношения, связанные с получением затребованной участником общества информации о деятельности общества.

Практически все авторы, мнение которых представляется обоснованным, исходят из того, что отношения по участию в управлении обществом и отно­шения по получению информации об обществе, в силу своей взаимосвязанно­сти и однородности, имеют одинаковую правовую природу.

В соответствии с обозначенной в предыдущей главе работы точкой зре­ния о критерии разграничения имущественных и неимущественных отноше­ний, исходя из объекта отношений, следует, что указанные отношения, по­скольку они складываются не по поводу каких-либо материальных благ (в том числе услуг), могут быть только отношениями неимущественными.

Так, Д.В. Мурзин пишет, что «право на управление связано с имущест­венным вкладом в уставный капитал акционерного общества, зависит от этого вклада, жестко подчинено ему, подавлено им. Нет ни малейшего намека на не­имущественный, тем более на личный неимущественный характер отношений, связывающий акционера и общество. Абсолютная независимость права акцио­нера на управление акционерным обществом от личности акционера, полная оборотоспособность этого права, также выступает свидетельством обязательст­венного, имущественного характера этого права»¹. В связи с этим возникает вопрос об обоснованности и необходимости введения автором термина «корпо­ративное право», под которым Д.В. Мурзин понимает право на участие в управлении, которое как указано выше, по мнению автора, носит обязательст­венный характер. Исходя из подобной трактовки права на участие в управлении обществом, указанное правоотношение может быть охарактеризовано терми­ном обязательство. С иной целью термин «корпоративное право» используется в работе Л.Р. Юлдашбаевой. Введение указанного термина автор обусловливает тем, что «право акционера па участие в управлении акционерным обществом является корпоративным правом, отличным от обязательственного права, хотя

оно и носит имущественный характер».^[174] При этом главной причиной того, что н научной литературе нет единого мнения относительно отнесения права на уча­стие в управлении обществом и права па получение информации о деятельно­сти общества к той или иной категории прав (имущественные, неимуществен­ные), являются различные критерии, лежащие в основе разграничения отноше­ний на имущественные и неимущественные.

Как было указано выше, представляется, что иные критерии, отличные от такого критерия как объект отношений, не позволяют провести четкую и одно­значную классификацию отношений. Исходя из выбранного классификацион­ного критерия деления отношений на имущественные и неимущественные, следует, что отношения по участию в управлении обществом и отношения ио получению участником общества информации о деятельности общества явля­ются отношениями неимущественными, поскольку их объектом не является имущество (в состоянии статики или динамики).

Для ответа на указанный вопрос и, как следствие, для ответа па вопрос о правовой природе неимущественных отношений, складывающихся между об­ществом и его участником, следует, как представляется, обратиться к теории организационных отношений. Теория организационных отношений получила развитие в советской юридической науке и связана, прежде всего, с именами С.II. Братуся, О.А. Красавчикова, А.М. Мартемьяновой и других исследовате­лей. Исследуя вопрос о тех общественных отношениях, которые составляют предмет советского гражданского права, С.Н. Братусь отметил, что «процессу непосредственного расширенного социалистического производства и тем са­мым процессу непосредственной хозяйственной деятельности предшествует деятельность ио организации этою процесса»^[175]. Указанные отношения получи­ли наименование «организационных отношений». При этом С.II. Братусь исхо­дил также из объективного критерия разделения отношений на имущественные

и неимущественные, что позволило автору сделать вывод о том, что направлен­ность организационных отношений на имущественные цели, на то, чтобы соз­дать необходимые условия, обеспечивающие хозяйственную деятельность, не означает, что организационные отношения относя геи к категории имуществен­ных отношений. Наиболее полно проблема организационных отношений рас­крыта в работах О.А. Красавчикова, исследовавшего вопросы о месте организа­ционных отношений в системе гражданско-правового регулирования, отличи­тельных особенностях организационных отношений, позволяющих выделять их в качестве самостоятельной категории общественных отношений, входящих в предмет гражданского права^[176]. Наиболее важным и значимым выводом О.А. Красавчикова, имеющим существенное значение и с точки зрения предмета настоящего исследования, является вывод о том, что утверждение, согласно ко­торому предметом гражданско-правового регулирования являются только имущественные и личные неимущественные отношения, поскольку нет иных категорий общественных отношений, «возведено в ранг юридической аксиомы без достаточных к тому оснонаний»^[177].

И современный законодатель, определяя в ст. 2 ГК Российской (федера­ции круг отношений, регламентируемых гражданским законодательством, ука­зал на то, что к числу неимущественных отношений, входящих в предмет граж­данского права, относятся личные неимущественные отношения, связанные с имущественными. Что касается личных неимущественных отношений, нс свя­занных с имущественными отношениями, то в п. 2 ст. 2 ГК Российской Феде­рации указано на то, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное ие вытекает из существа этих нематериальных благ. Указанный круг отноше­ний, являющихся с точки зрения закона предметом гражданско-правового регу­лирования, как представляется, ие позволяет включить в какую-либо из назван­ных категорий общественных отношений рассматриваемые неимущественные отношения, которые складываются между хозяйственным обществом и его уча­стниками. Последние никак не могут быть отнесены к категории личных отно­шений, поскольку законодательно установлена возможность оборота прав, ос­нованных на факте участия в хозяйственных обществах (долей участия в обще­стве с ограниченной ответственностью, акций акционерного общества). Отчуж­дая долю участия в хозяйственном обществе, участник последнего передает не только свои имущественные права, по и нрава, обязанности неимущее) венного характера, что исключает их личный характер.

Как справедливо указал в своей работе Д.В. Мурзин, «в самом понятии «организация» изначально как будто заложена идея об организационно- правовом характере связей, существующих как между участниками организа­ции, так и между участниками с одной стороны и организацией - е друзой»^[179]. Хотя в итоге автор приходит к спорному выводу о том, что «когда организация капиталов состоялась (собственно процедура по созданию акционерного обще­ства, бесспорно носящая организационно-правовой характер), право акционера

на управление становится самостоятельным, главным обязательственні,їм пра- о

1>ОМ»\

Для определения того, насколько отношения по участию в управлении хозяйственным обществом, а также отношения, направленные па получение информации о деятельности общества соответствуют разработанному в науке іражданского права понятию «организационные отношения», необходимо вы­

делить признаки последних и определить наличие данных признаков в отноше­ниях, складывающихся между хозяйственным обществом и его участниками.

Для организационных отношений характерно то, что указанные отноше­ния существуют в неразрывной связи с иными отношениями — организуемыми (любые общественные огношения, прежде всего, имущественные). Указанные отношения не имеют в качестве своей цели получение какого-либо имущест­венного результата либо неимущественного блага. «Организационные отноше­ния являются лишь предпосылкой возникновения имущественных отношений, а не самими имущественными отношениями»¹. «Организационно-правовые от­ношения как бы обслуживают иные гражданские правоотношения, они не яв­ляются «самоцелью», а представляют собой определенное организационно­правовое средство, используемое сторонами в целях упорядочения своих ос­новных (имущественных и личных неимущественных) отношений»².

Вступая в отношения по участию в управлении обществом (участию в общем собрании акционеров), а также в отношения по получению информации о деятельности общества, участник общества в силу исключительно самого факта участия в указанных отношениях не получает какой-либо непосредст­венный результат в виде имущественных или нематериальных благ. Отноше­ния по участию в управлении и по получению информации о деятельности об­щества являются необходимым этапом, средством для получения материально­го результата от деятельности общества. Сам же материальный результат при­обретается участником уже в рамках имущественных (обязательственных) от­ношений. Очевидно, что участник общества вступает в отношения гю управле­нию обществом не ради самого процесса управления, а для того, чтобы в ре­зультате его участия в управленческой деятельности общества, последним было принято решение, на основании которого возникнут уже имущественные пра­воотношения между обществом и участником, принимавшим участие в управ­лении. Например, в результате голосования ио вопросу об одобрении крупной ^{[180] [181]}

сделки общества, общество получило прибыль, часть которой в последующем а рамках обязательства но распределению прибыли, переходит к участнику об­щества.

Рассматриваемые отношения носят, условно говоря, «процедурный ха­рактер». Так, процедура созыва и проведения общего собрания акционеров дос­таточно подробно регламентируется законодательством Российской Федера­ции. Соблюдение этой процедуры является необходимым условием последую­щего возникновения имущественных отношений, а несоблюдение может явить­ся основанием для признания недействительным решения общего собрания ак­ционеров. Такой формальный характер отношений по участию в управлении обществом, равно как и отношений по получению информации о деятельности общества, свидетельствует о том, чю участие в таких отношениях не является для общества и сю участников самоцелью, а направлено на возникновение аде­кватных имущественных отношений, соответствующих модели хозяйственного общества.

Таким образом, указанная связь организационных и «организуемых» от­ношений отражает специфику:

- объекта организационных отношении, коим является «упорядочен­ность ошошений, связей, действий участников «организуемых» отноше­ний»¹.

- непосредственном цели организационных отношении, которой являет­ся организация, упорядочение «организуемых» отношений;

Отношения по участию в управлении обществом, а также отношения по по­лучению информации о деятельности общества вписываются в выработанную доктриной гражданского права классификацию организационных отношений, производимую по такому признаку, как содержание отношения.

Представляется, что отношения по участию в управлении хозяйственным обществом, в рамках классификации, произведенной О.А. Красавчиковым, можно отнести к организационно-делегирующнм отношениям.

‘ Красавчике» О.А. Указ. соч. С. 162.

О.А. Красавчиков под организационно-делегирующими отношениями пони­мал отношения, посредством реализации которых «происходит наделение оп­ределенными полномочиями одних лиц по осуществлению известного рода действии от имени других, то есть происходит делегирование полномочий»¹.

Как представляется можно рассматривать участие в управлении хозяйствен­ным обществом именно в качестве отношений, относящихся к дайной катего­рии организационных отношений, исходя из следующего. Как было отмечено, содержанием права участника общества на участие в управлении обществом реализуется через отношения, связанные с созывом общего собрания участни­ков (акционеров), участием при его проведении, голосованием по вопросам по­вестки дня. Таким образом, участник общества участвует в управлении обще­ством посредством формирования волеизъявления общества. То есть участник общества решает вопрос о том, чтобы отдать свой голос за принятие опреде­ленного решения обществом (уполномочить общество на принятие решения), либо нет.

Отношения, связанные с получением участником общества информации о деятельности общества, как представляется, в рамках рассматриваемой класси­фикации организационных отношений могут быть отнесены к отношениям «организационно-контрольными», когда информация участником запрашивает­ся в целях реализации права на контроль за деятельностью общества. Также указанные отношения могут являться организационно-информационными, ко­гда информация истребуется для правильного понимания вопросов деятельно­сти общества и принятия верных решений при участии в управлении общест­вам.

Классификация организационных отношений по их содержанию была произведена О.А. Красавчиковым в работе, датированной 1966 годом, то есть в совершенно иных по сравнению с ныне существующими, социально- экономических условиях, когда отсутствовали как распространенное социаль-

нос явление и сами хозяйственные общества, и отношения по участию граждан и юридических лиц в хозяйственных обществах. Эго обстоятельство имеет двоякое значение. С одной стороны, это позволяет понять, насколько емкой оказалась выработанная советскими учеными категория «организационные от­ношения», вмещающая в себя и огношения, которые возникают сегодня, в ус­ловиях рыночной экономики. С другой стороны, указанное обстоятельство, как представляется, обусловливает необходимоегь возвращения исследователей к изучению природы организационных отношений, определению их содержания, с учетом новых развивающихся категорий общественных отношений. При этом представляется крайне важным соблюдение преемственности взглядов в науч­ных исследованиях, что не исключает, в частности, возможность выделения иных разновидностей организационных отношений, в рамках произведенной классификации. В связи с этим, представляется возможным и обоснованным выделение в качестве самостоятельной разновидности организационных отно­шений такой разновидности как организационно-управленческие отношения. В содержание организационно-управленческих отношений, как представляется, могут быть включены частично отношения, отнесенные О.Л. Красавчиковым к категории организациопно-делегирующих, как то отношения но избранию ор­ганов управления в хозяйственном обществе, а также отношения, связанные с получением участником общества информации о деятельности общества. Вы­деление такой группы организационных отношений представляется обоснован­ным по следующим основаниям:

Во-первых, объединение в рамках одной группы организационных отно­шений, связанных с непосредственным участием в управлении хозяйственным обществом, и организационных отношений, связанных с получением информа­ции о деятельности общества, отражает отмеченную выше неразрывную связь указанных отношений.

Во-вторых, термин «организационно-управленческие отношения», как представляется, в наибольшей степени отражает характер (содержание) право­отношений, связанных с участием в управлении обществом, с учетом положе-

ний современною законодательства, нежели термины «организационно- делегирующие отношения», «организационно-информационные отношения», «организационно-контрольные отношения». «Управление - это сознательное целенаправленное воздействие со стороны субъектов, руководящих органов на людей и экономические объекты, осуществляемое с целью направить их дейст­вия и получить желаемые результаты»^[182]. Смысл отношений, связанных с уча­стием в органах управления обществом, а также с получением информации о деятельности общества, в наибольшей степени соответствует приведенному понятию «управление».

Следует отметить, что термин «организационно-управленческие отноше­ния» используется в современной юридической литературе для определения ка­тегории отношений, складывающихся между хозяйственным обществом и его участниками. Так, ЕЛ 1. Губин, II.Г. Лахпо, говоря о правовой природе отноше­ний. существующих между хозяйственным обществом и его участниками (как о разновидности инвестиционных отношений), указывают на следующее: «иму­щественные отношения составляют только часть инвестиционных отношений, которые в целом характеризуются самостоятельностью и обособленностью и включают также организационно-управленческие отношения»^[183]. По мнению Я.М. Гританс, «целесообразно ввести в законодательство термин «система уча­стия», определив его как непосредственное и/или косвенное участие физиче­ских и/'или юридических лин в организациях посредством: имущественных от­ношений -участие в уставном каннгале; договорных отношений - возможность на основании договора определять решение тех или иных лиц; любых органи­зационно-управленческих отношений - участие тех или иных лип в управлении организацией в явной и неявной формах (то есть закрепленных и незакреплен­ных в учредительных документах организаций)...»'. 11ри этом, термин «органи­зационно-управленческие отношения» указанными авторами, как представля-

ется, используется в экономическом смысле. 'Го есть в приведенных примерах исследователи исходят вовсе не из необходимости признать наличие организа­ционных отношений в предмете гражданского права, к категории которых от­носятся отношения, связанные с управлением в хозяйственном обществе. На­против, например Е.П. Губин, ГІ.Г. Лахно пишут: «Как образно выразился Г.Л. Знаменский «сущей же бедой являются представления, вытекающие из концеп­ции «единого гражданского права», которое объявляет сферой гражданско- правового регулирования все разнообразные отношения в экономике». На наш взгляд, корпоративные отношения являются предметом предпринимательского права, поскольку для них характерно сочетание частноправового и публично- правовою методов регулирования»’. Таким образом, в обозначенном контексте выделение авторами категории «организационно-управленческие отношения» обусловлено стремлением подчеркнуть их самостоятельный «не гражданско- правовой» характер. Как указывалось выше, представляется, что огношения, возникающие между хозяйственным обществом и его участниками, являясь от­ношениями разнородными, тем не менее, в исследуемом объеме входят в пред­мет регулирования гражданского права. Указанная категория отношений имеет научную ценность именно в качестве отдельной разновидности «организацион­ных отношений», выделяемых в предмете гражданского права.

Таким образом, понятие «организационно-управленческих отношений», как разновидность организационных отношений, входящих в предмет граждан­ского права, включает в себя отношения, связанные со всеми формами участия участника в управлении обществом.

Как представляется, требует определенного внимания вопрос об опреде­лении правовой природы отношений, связанных с реализацией участниками хо­зяйственных обществ права на обжалование решений общих собраний акцио­неров (участников общества с ограниченной ответственностью) и иных органов управления общества. Гак, в соответствии с п. 7 ст. 49 ФЗ «Об акционерных

обществах», акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим соб­ранием акционеров с нарушением требований федерального закона, иных пра­вовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае, если он не при­нимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его нрава и законные инте­ресы, В соответствии с п. 1 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответст­венностью», решение общего собрания участников общества, принятое с нару­шением требований ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», иных правовых актов Российской Федерации, устава общества и нарушающие права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению участника общества, нс принимавшего уча­стия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения. Кроме того, в соответствии с п. 3 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответст­венностью», решение совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества или управляющего, принятое с нарушением требований Ф>3 «Об обществах с ограниченной ответственно­стью», иных правовых актов. РФ. устава общества и нарушающее права и за­конные интересы участника общества, может быть признано судом недействи­тельным по заявлению этого участника общества. Рассмотрение этого вопроса целесообразно произвести через призму ряда практических ситуаций. Прежде всего, важное значение имеет определение того, имеет ли право на обжалова­ние решений общего собрания участников лицо, ставшее участником общест­ва после даты проведения этого общего собрания. Решение вопроса зависит от определения правовой природы права участника па обжалование решений об­щих собраний участников. А именно, если рассматривать право на обжалова­ние решений общих собраний участников общества в качестве одною из субъ­ективных неимущественных прав участника общества, то имеются основания говорить о том, что продавец акций передает покупателю всю совокупность прав, основанных на акции (доле участия), в том числе передает и субъективное право на обжалование решений общих собраний участников, обжаловать кото­

рые был вправе продавец акций. Такая точка зрения была высказана Е.А. Пав- лодским, И.А. Приходько в ходе заседания гражданско-правовой секции науч­но-консультативного совета при Высшем Арбитражном Суде Российской «Ре­дерации, в ходе которого обсуждался вопрос о применении ряда норм ФЗ «Об акционерных обществах» при обжаловании решений общих собраний акционе­ров»¹. На указанном заседании научно-коиеультативного совета Высшего Ар­битражного Суда Российской Федерации А.В. Егоровым было указано на то, что нрано на оспаривание решения общего собрания акционеров имеет имуще­ственный характер, неотделимо от права на акции и принадлежит акционеру, потому что он владеет определенным количеством акций, в силу этого необхо­димо признать, что такое право переходит вместе с правом на акции.³

Высказана и иная точка зрения, которая представляется более обоснован­ной, согласно которой у лица, приобретшего акции после даты проведения об­щего собрания, отсутствует право на обжалование этого решения общего соб­рания акционеров. 3>га позиция в ходе заседания научно-консультативного со­вета Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации была поддержана А.А. Маковской, М.В. Кротовым? При этом участники дискуссии мотивирова­ли свою позицию тем, что в п. 7 ст. 49 ФЗ «Об акционерных обществах» указа­но па то, что право иа обжалование возникает при определенных обстоятельст­вах, которые могут иметь место только в отношении того лица, которое было акционером на дату проведения общего собрания акционеров. При обжалова­нии решения такое лицо обязано доказать, что голосовало против решения или не принимало участия в общем собрании акционеров, а принятое решение не соответствует требованиям закона, иных правовых актов, устава общества. С учетом подходов, обозначенных r настоящей работе, можно сказать о том, что право на обжалование решения общего собрания участников (акционеров) хо­зяйственного общества изначально существует как элемент индивидуальною правового статуса участника общества (акционера), то есть это право существу- ^{[184] [185]}

ет как определенная абстрактная правовая возможность. Однако эта абстракт­ная возможность возникает у участника не в силу непосредственно самого факта получения участником статуса участника общества, а при наступлении определенных установленных законом юридических фактов, в частности после принятия противоречащего нормативным правовым актам решения общего со­брания акционеров (участников) общества при условии неучастия участника в общем собрании или голосовании против решения общего собрания участни­ков. Как представляется, после наступления указанных юридических фактов нс возникает какого-либо правоотношения между хозяйственным обществом и его участниками. В отношениях, связанных с обжалованием решения органа управления общества, участвуют само общество, его участник, а также суд как орган государственной власти, уполномоченный на принятие решения по тре­бованию о признании решения органа управления обществом незаконным. Если рассмотреть право участников общества на обжалование решений орга­нов управления хозяйственных обществ в динамике, то, реализуя предостав­ленную законом абстрактную возможность обжалования решения органа управления обществом, после наступления указанных в законе юридических фактов, участник общества вступает в процессуальные правоотношения с су­дом (арбитражным судом). Решение же суда (арбитражного суда) по иску о признании недействительным решения органа управления является юридиче­ским фактом, на основе которого либо прекращается действие обжалуемого решения, либо устанавливается, что обжалованное решение принято в соответ­ствии е нормативными актами. В связи с этим представляется достаточно спор­ным приведенное мнение ряда участников упомянутого заседания научно­консультативного совета при Высшем Арбитражном Суде Российской Феде­рации о том, что право па обжалование решения органа управления хозяйст­венного общества является субъективным правом акционера (участника обще­ства с ограниченной ответственностью) и существует в рамках относительного правоотношения, возникающего между обществом и участником. Представля­ется более обоснованным рассматривать право участника на обжалование ре­

шений органов управления хозяйственного общества в качестве абстрактной юридической возможности участника, приобретаемой как элемент индивиду­ального правового статуса участника хозяйственного общества. Па основании изложенного, с учетом того, что переход права на акции (долю участия в устав­ном капитале) хозяйственного общества подразумевает передачу именно субъ­ективных прав участника общества, существующих в рамках правоотношений с обществом, то к новому участнику общества не может перейти право на обжа­лование решений общего собрания участников общества, поскольку, как указа­но выше, указанное право не является субъективным правом, а является эле­ментом индивидуального правового статуса конкретного акционера. При этом индивидуальный правовой статус конкретного участника является исключи­тельно его личным свойством и не может быть передан иному липу.

В соответствии с указанным подходом в понимании нрава участника об­щества на обжалование решений органов управления обществом, как представ­ляется, следует рассматривать и вопрос о том, вправе ли обжаловать решение общего собрания участников, (акционеров) лицо, уже не являющееся участни­ком общества на момент обращения в суд с соответствующим требованием. Индивидуальный правовой статус участника общества прекращается в резуль­тате отчуждения принадлежащей ему доли участия в обществе и права участ­ника (акционера), существующие как абстрактные правовые возможности, не являясь субъективными правами в рамках относительных правоотношений уча­стника и общества, не переходят к приобретателю акций. В рамках заседания научно-консультативного сонета Высшего Арбитражного Суда Российской Фе­дерации аналогичная точка зрения была поддержана Е.П. Губиным, КВ. За­лесским^{[186] [187].}

По также была высказана и точка зрения (М.И. Брагинский, А.А. Маков­ская)" о том, что при рассмотрении такого рода спора имеет значение характер нарушений, которые явились основанием для обращения с иском об оспарива­

нии решения. В настоящее время в постановлении Пленума Высшего Арбит­ражного Суда Российской Федерации от 18.11.2003 г. № 19 «О некоторых во­просах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» от­дельно выделены решения общих собраний акционеров, которые нс имеют из­начально юридической силы вне зависимости от оспаривания. По они являются таковыми при строго ограниченном круге нарушений (решения, принятые с на­рушением компетенции, при отсутствии кворума и ио вопросам, не включен­ным в повестку дня собрания). Новый акционер, согласно этой позиции может ссылаться в своих возражениях на то, что решения не имели изначально юри­дической силы в тех случаях, когда были допущены указанные нарушения. Вы­сказанная точка зрения является, по сути, дополнением вышеизложенной и в этом смысле представляется вполне обоснованной.