Заключение

Результаты диссертационного исследования уголовно-правовых и криминологических проблем борьбы с организованной преступностью позволяют сформулировать следующие выводы и предложения, которые, по мнению диссертанта, могут способствовать развитию теории и совершенствованию практики правоохранительных органов:

1.

Поэтому мы полагаем ошибочным деление организованной преступности на «экономическую» или «общеуголовную» и полагаем, что организованная преступность является самостоятельным видом преступности, представляя собой результат качественного преобразования других видов преступности (экономической, общеуголовной и коррупционной), включая их в себя

Существующие определения организованной преступности, основанные на выделении таких сегментов как организованные преступные формирования, их организационные характеристики и технологические характеристики организованной преступной деятельности позволяют довольно полно объяснить характер организованной преступности.

Однако они не определяют круг субъектов, обеспечивающих функционирование организованной преступности и тем самым обезличивают её. В этих условиях борьба правоохранительных органов с абстрактным противником, по нашему мнению, сегодня носит такой же абстрактный характер, а правоприменительная практика сведена к борьбе не с организованной, а обычной групповой преступностью. По этим причинам в качестве основных функционеров организованной преступности сегодня ошибочно подразумеваются лица, совершающие в группах по предварительному сговору такие заурядные преступления, как квартирные кражи, кражи скота, электропроводов, мошенничества и т.д.

Исходя из практической направленности диссертации, мы полагаем, что прежде чем говорить о том, как надо бороться с организованной преступностью, необходимо сначала определить с кем надо бороться, то есть определить круг субъектов, обеспечивающих функционирование и развитие организованной преступности.

3. Полагаем, что при выработке дефиниции организованной преступности учёными незаслуженно были забыты возможности криминологической науки в типологизации социальных групп. Использование этих возможностей криминологии позволяют нам обозначить представителей элиты преступного мира, «теневого» бизнеса и коррумпированного чиновничества а качестве основных субъектов, обеспечивающих функционирование и развитие организованной преступности в Республике Казахстан.

Основываясь на результатах диссертации, мы понимаем под современной организованной преступностью - действующий на стыке общеуголовной, экономической и коррупционной преступности альянс представителей «теневого» бизнеса, коррумпированных государственных чиновников и криминалитета, объединённых целью незаконного обогащения, приобретения власти и влияния в обществе, в котором «теневой» бизнес и совершение различных преступлений используются для получения незаконных средств, а коррумпированные чиновники и криминалитет обеспечивают защиту источников незаконного обогащения от государственного, общественного контроля и конкурентов с использованием своего служебного положения, методов насилия и коррупции.

Полагаем, что предлагаемый нами подход к выработке дефиниции и выделение альянса дельцов «теневого» бизнеса, коррумпированных чиновников и элиты преступного мира в качестве основных субъектов, обеспечивающих функционирование организованной преступности, позволяет сконцентрировать и направить правоохранительную деятельность, усилия государства и общества на ослабление и разрушение этого альянса, что в целом будет способствовать сокращению масштабов организованной преступности и взятию её под контроль.

4. Для разрешения имеющихся теоретических проблем и обеспечения эффективной борьбы с организованной преступностью существует объективная необходимость в принятии специального отраслевого закона, законодательно определяющего её понятие, круг субъектов, обеспечивающих её функционирование, а также вопросы уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, криминологического, криминалистического, оперативно-розыскного, организационного и иного характера.

5. Первым квалифицирующим признаком, по которому законодатель отличает организованную преступную группу от группы по предварительному сговору является устойчивость, понятие которой учёные и Верховный суд РК трактуют через характер отношений внутри криминальной структуры и технологические характеристики преступной деятельности, без учёта вырабатываемых в ОПГ защитных мер, направленных на оказание сопротивления воздействию со стороны внешних факторов.

Однако, по нашему мнению, такой подход не соответствует смыслу ч.3 ст.31 УК РК, где законодатель прямо указывает на то, что устойчивой должна быть сама криминальная структура, а не отношения между её членами и характер их противоправной деятельности. Это не позволяет следственной и судебной практике чётко отличать организованные преступные группы от групп по предварительному сговору.

В то же время, исходя из лингвистического и социологического смысла понятия устойчивости, криминальная структура будет являться устойчивой, если сможет противостоять воздействию со стороны каких-либо внешних факторов, восстанавливаться и продолжать свою преступную деятельность до её обезвреживания.

Поскольку содержанием соучастия является совместная общественно опасная деятельность двух и более лиц, мы подошли к раскрытию этого признака через изучение совместных действий соучастников, направленных на обеспечение устойчивости (неподверженности колебаниям, стойкости, твёрдости) самой криминальной структуры, как на это прямо указывает законодатель в ч.3 ст.31 УК РК. В качестве внешних факторов, которые воздействуют на криминальную структуру извне, нами определены государственный и общественный контроль, а также прессинг правоохранительных органов и конкурентов.

Результаты проведённого исследования показали, что устойчивость организованной преступной группы и других ОПФ достигается и обеспечивается совместными действиями соучастников, направленными на выстраивание системы собственной защиты от конкурентов, государственного и общественного контроля, которая включает в себя иерархическое построение ОПФ и приобретение коррумпированных связей (прикрытия, «крыши») в государственных органах.

Группы по предварительному сговору такой защитной системы не имеют, что позволяет более уверенно отличать их от организованных преступных групп по этому признаку.

Полагаем, что если криминальная структура обладает только элементарными признаками организованности, характерными для любой умышленной совместной преступной деятельности (наличие лидера, распределение ролей, стабильность состава, планирование, постоянство форм и методов преступной деятельности и т.п.), но не имеет системы собственной защиты от внешних воздействий и не может им противостоять, то по нашему мнению, это означает, что она не устойчива, а следовательно не относится к ОПФ и речь идёт о группе по предварительному сговору.

Основываясь на результатах диссертационного исследования, мы полагаем, что под устойчивостью организованных преступных формирований следует понимать их способность противостоять воздействию со стороны правоохранительных органов и конкурентов.

Исходя из того, что различные ОПФ обладают различной степенью устойчивости к воздействию внешних факторов, мы предлагаем понимать:

под устойчивостью организованной преступной группы – способность оказывать сопротивление внешнему воздействию в виде прессинга правоохранительных органов и конкурентов;

под устойчивостью преступной организации и преступного сообщества – способность не только оказывать сопротивление воздействию со стороны указанных внешних факторов, но восстанавливаться и продолжать преступную деятельность под их воздействием до обезвреживания.

6. Вторым квалифицирующим признаком, по которому законодатель отличает организованную преступную группу от группы по предварительному сговору, является – объединение для совершения одного или нескольких преступлений, которое трактуется представителями теории уголовного права как объединение усилий нескольких лиц, предварительный сговор, наличие умысла на совершение преступлений.

Анализируя этот квалифицирующий признак, мы приходим к мнению о неудачности словесного оформления дефиниции организованной преступной группы в ч.3 ст.31 УК РК.

Выход нам видится в следующем. Поскольку в ч.1 ст.235 УК РК законодатель криминализирует не процесс объединения лиц и их усилий, а процесс создания организованной преступной группы, представляется оправданной постановка вопроса о замене в ч.3 ст.31 УК РК слов «заранее объединившихся» словами «созданной».

В предлагаемом нами подходе вопрос о неоднозначном толковании признака «объединения» снимается, а под процессом «создания», согласно п.12 нормативного Постановления Верховного суда РК от 21 июня 2001 г., довольно ясно понимается совершение любых активных целенаправленных действий, результатом которых стало фактическое образование организованной преступной группы. Это, по нашему мнению, позволит более уверенно отличать ОПГ от группы по предварительному сговору, где лица объединяют усилия на основе предварительной договорённости.

7. Поскольку законодатель не смог провести в уголовном законе чёткие различия между организованной преступной группой и группой по предварительному сговору, это дезориентировало правоохранительные органы на борьбу не с организованной, а традиционной групповой преступностью.

Материалы диссертации свидетельствуют, что в следственной и судебной практике в подавляющем большинстве случаев (до 70%) с 1998 г. подвергаются уголовному преследованию и квалифицируются как ОПГ по ч.1 ст.235 УК РК обычные группы по предварительному сговору, совершающие такие заурядные преступления как квартирные кражи, кражи скота, электропроводов и мошенничества.

В то время как правоохранительные органы «распыляют» свои силы и средства на борьбу с традиционной групповой преступностью и искусственное регулирование правовой статистики, организованная преступность имеет фору для дальнейшего развития, укрепления своей финансовой мощи и влияния в обществе, всё теснее переплетаясь с бизнесом и властью.

8. Несовершенство законодательства в части понятия организованной преступной группы привело к ошибочной, на наш взгляд, методике оценки состояния организованной преступности и состояния борьбы с ней по цифровой статистике КПСиСУ Генеральной прокуратуры РК, в которой учитывается только количественная, но не качественная, содержательная сторона. В результате валового выставления правоохранительными органами в КПСиСУ статистических карточек по ч.1 ст.235 УК РК на обычные группы по предварительному сговору как на организованные:

искусственно создаётся ложная картина о том, что состояние организованной преступности в Казахстане примерно в 3 раза хуже, чем есть на самом деле;

статистика КПСиСУ рисует нам образ организованной преступности в лице заурядных воров и мошенников, в то время как не они, а представители «теневого» бизнеса, коррумпированные чиновники и элита преступного мира являются основными функционерами организованной преступности и обеспечивают её дальнейшее развитие.

Для получения реальной картины о состоянии организованной преступности и состоянии борьбы с ней представляется необходимым:

· исходить не из цифровых сведений КПСиСУ, а из фабул уголовных дел, возбужденных по ст.235 УК РК, что позволит увидеть за цифрами их реальное содержание;

· исходить из пофамильных оперативно-справочных учётов, ведущихся в правоохранительных органах на организованные преступные формирования и их функционеров. Во избежание манипулирования этими учётами в ведомственных интересах, контроль за их состоянием необходимо возложить на органы прокуратуры, обладающие правом надзора за оперативно-розыскной деятельностью.

Полагаем, что предлагаемый подход позволит сменить акценты в правоохранительной деятельности, сконцентрировав её на борьбе с организованной, а не традиционной групповой преступностью.

9. По нашему мнению, с позиций криминологии организованная преступная группа отличается от группы по предварительному сговору следующими признаками:

устойчивость, то есть способность противостоять воздействию со стороны правоохранительных органов и конкурентов,

наличие системы собственной защиты от государственного и общественного контроля, правоохранительных органов и конкурентов, включающей в себя: во-первых - иерархическое построение, предохраняющее организующее ядро (лидеров) от личного участия в совершении преступлений и угрозы разоблачения, во-вторых - прикрытие («крышу») в лице коррумпированных чиновников государственных органов, облегчающих преступную деятельность, борьбу с конкурентами и обеспечивающих защиту организующего ядра от уголовного преследования;

использование методов насилия и коррупции при осуществлении преступной деятельности и создании системы собственной защиты;

совершение преступлений не в одной (например: общеуголовной или экономической), а в любой сфере противоправной деятельности, приносящей прибыль;

сочетание преступлений корыстно-насильственной направленности с занятием легальным или незаконным бизнесом;

создание и эксплуатация рынков незаконных услуг;

адаптация форм преступной деятельности к защитным механизмам государства.

10. Предлагаемое понимание признака устойчивости ОПФ позволяет соотносить упоминаемую в научной литературе «группировку» с различными формами соучастия, уже закреплёнными в уголовном законодательстве. Поэтому полагаем, что нет необходимости и оснований для введения понятия группировки в уголовно-правовой оборот.

11. Устойчивая вооружённая группа (банда) является разновидностью организованной преступной группы и отличается от неё целью создания – для нападений на граждан или организации. Представляется, что по признаку вооружённости банда и ОПГ между собой не отличаются.

12. Проведённый нами анализ свидетельствует, что преступная организация и преступное сообщество различаются между собой по ряду существенных признаков (по цели создания, условиям функционирования, организационной форме, структурным элементам, их субординации) и не являются тождественными понятиями.

13. Полагаем, что по типу «картеля» на добровольной основе могут формироваться и преступная организация, и преступное сообщество.

14. Принудительное объединение преступных формирований по типу «синдиката», по нашему мнению, может происходить лишь при объединении в преступную организацию.

15. Уголовно-правовая классификация организованных преступных формирований должна базироваться на фундаментальном институте соучастия, исходя из которого к ОПФ можно отнести:

организованную преступную группу – устойчивую группу лиц, созданную для совершения одного или нескольких преступлений;

банду – устойчивую вооружённую группу, созданную в целях нападения на граждан или организации;

преступную организацию – объединение групп по предварительному сговору, или организованных преступных групп, или банд, или иных лиц, созданное для совершения преступлений.

16. Наряду с этим, учитывая, что уголовно-правовыми нормами соучастия невозможно охватить фактическое состояние организованной преступности, полагаем возможным предложить криминологическую классификацию её форм:

· организованная преступная группа – устойчивая преступная группа:

- имеющая организующее ядро в лице одного или нескольких лидеров, общий денежный фонд («общак») и систему собственной защиты, включающую в себя иерархическое построение и коррумпированные связи, что в совокупности позволяет ей оказывать противодействие воздействию со стороны правоохранительных органов и конкурентов;

- осуществляющая преступную деятельность в виде промысла, занимающаяся совершением преступлений в любой сфере противоправной деятельности, приносящей ей прибыль, легальным и противозаконным бизнесом, созданием и эксплуатацией рынков незаконных услуг;

- адаптирующая формы своей преступной деятельности к защитным механизмам государства;

- участники которой отличаются профессионализмом и участвуют в ней за определённую долю преступных доходов (указывая на сущностные признаки ОПГ, мы не исключаем и других сокращённых вариантов данной дефиниции);

· банда – устойчивая вооружённая группа, созданная в целях нападения на граждан или организации;

· преступная организация – объединение групп по предварительному сговору, или организованных преступных групп, или банд, или иных лиц для совместной преступной деятельности с распределением между их участниками функций по созданию преступной организации, либо руководству ею, либо иным формам обеспечения её функционирования, либо непосредственному совершению различных преступлений, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса РК;

· преступное сообщество- объединение организаторов или руководителей групп по предварительному сговору, или организованных преступных групп, или банд, или преступных организаций, или иных лиц для совместной разработки либо реализации мер по координации, поддержанию, развитию преступной деятельности, либо мер по созданию благоприятных условий для преступной деятельности, либо мер по защите от воздействия правоохранительных органов и конкурентов, а также по организации совершения различных преступлений, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса РК;

· преступный картель – объединение межрегиональных преступных организаций, целью которого является проведение единой криминальной политики на территории нескольких областей;

· преступный синдикат – объединение преступных организаций, совместно осуществляющих межрегиональную и международную преступную деятельность.

Включать преступное сообщество, преступный картель и преступный синдикат в уголовно-правовую классификацию мы полагаем нецелесообразным ввиду их существования в аморфном состоянии.

17. Материалы диссертации свидетельствуют, что для преступной организации характерна следующая внутренняя структура:

· руководящее ядро - один или несколько лидеров (100%);

· исполнительский состав- иcполнители преступлений, рассредоточенные по структурным звеньям (организованным группам) (100%);

· промежуточное управленческое звено между лидерами и исполнительским составом - лидеры, возглавляющие ОПГ (структурные звенья преступной организации), и их советники (88%);

· прикрытие («крыша») - коррумпированные чиновники (79,3%);

· информационная служба – специалисты по ведению разведки и сбору информации (62,8%);

· служба контроля за источниками дохода и их защиты от конкурентов – «боевики», охраняющие и контролирующие бизнес-структуры, находящиеся под «крышей» преступной организации (62,3%);

· карательная служба – специалисты по проведению боевых операций и акций устрашения (51,1%), сюда же можно отнести и киллеров (28,6%);

· служба охраны лидеров – телохранители руководящего ядра (49,1%).

18. Наибольший интерес организованных преступных формирований и их противоправная деятельность сегодня отмечаются на следующих объектах казахстанской экономики:

таможенные посты и склады временного хранения (71,9%);

сельское хозяйство (68,3%);

нефтегазовый сектор (67,6%);

предприятия по выпуску спирта, ликеро-водочной продукции и безалкогольных напитков (63,7%);

предприятия по выпуску табачной продукции (38,7%);

инфраструктура железнодорожного транспорта и железнодорожные перевозки (37,8%);

предприятия рыбной промышленности (32,2%);

предприятия чёрной и цветной металлургии, а также вторичный рынок цветных и чёрных металлов (28,1%);

предприятия лесной и деревообрабатывающей промышленности (14%);

предприятия угольной промышленности (10,5%).

19. Для организованных преступных формирований сегодня наиболее характерно совершение следующих преступлений, приносящих им наибольшие доходы:

· уклонение от налогообложения (66,8%);

· контроль рынка торговли наркотиками (65,1%);

· контрабанда товаров (63,3%);

· контроль рынков, базаров, торговых точек (61,9%);

· контроль игорного бизнеса (60,3%);

· контроль ресторанов, кафе, баров (54,5%);

· контроль развлекательного бизнеса (47,4%);

· контроль рынка ГСМ (АЗС и нефтебазы) (46,9%);

· вымогательство (рэкет) (45,9%);

· самоуправство («выбивание» долгов) (45,5%);

· контроль рынка проституции (41,1%);

· разбойные нападения (34,7%);

· контроль рынка торговли оружием (28,2%);

· кражи автомашин (28,1%);

· контроль автосалонов (19,1%);

· похищение людей, захват заложников (8,6%).

20. Сегодня в Казахстане организованные преступные формирования извлекают незаконные доходы за счёт криминальной «опеки» определённой части крупного, среднего и малого бизнеса и совмещения коммерческой деятельности с совершением уголовных преступлений корыстно-насильственной направленности.

21. Незаконные рынки проституции, торговли людьми, наркотиками и оружием, определённая часть игорного, торгового и развлекательного бизнеса контролируются криминалитетом в альянсе с недобросовестными бизнесменами и коррумпированными чиновниками государственного аппарата.

22. Утверждения о якобы имеющем место тотальном контроле организованных преступных формирований над банками и финансовыми институтами, хищениями антиквариата и культурных ценностей, радиоактивных веществ, редкоземельных и ядерных материалов, торговлей человеческими органами и организацией незаконной миграции через территорию Казахстана, исходя из результатов проведённого исследования, не соответствуют действительности.

23. На современном этапе в развитии организованной преступности в Казахстане отмечаются следующие негативные тенденции:

· дальнейшее сращивание с коррумпированными чиновниками государственных органов (100%);

· «отмывание» (легализация) преступных доходов (100%);

· аккумулирование крупных финансовых средств, их использование для собственного обогащения (100%), расширения сфер влияния (82,4%), подкупа чиновников государственных органов (74,1%);

· проникновение в легальную экономику, использование собственных и контролируемых коммерческих предприятий (74,0%);

· проникновение в крупные бизнес-структуры (43,4%);

· проникновение в выборные органы (42,3%);

· проникновение в правоохранительные органы (29,7%);

· проникновение в органы власти и управления (22,2%);

· сращивание с террористическими и экстремистскими организациями (14,8%);

· проникновение в политические партии и общественные объединения (13,0%).

Наряду с этим процессы, связанные с организованной преступностью, необходимо рассматривать в неразрывной связи с аналогичными явлениями, происходящими в России и государствах Центральной Азии.

24. Определяя организованную преступность как альянс элиты преступного мира, представителей «теневого» бизнеса и коррумпированного чиновничества, полагаем необходимым направить усилия государства и общества на ослабление и разрушение этого альянса путём сокращения условий функционирования основных составляющих компонентов организованной преступности - «теневой» экономики и коррупции.

25. Сокращение масштабов организованной преступности необходимо рассматривать через призму сокращения условий функционирования «теневой» экономики и подрыва финансовой мощи организованных преступных формирований.

Материалы диссертации, основанные на изучении широкого круга источников, свидетельствуют, что от четверти до половины экономики Казахстана находится «в тени», работает не на государство и общество, а обогащает узкую прослойку лиц, обеспечивающих функционирование нелегальной экономической деятельности – недобросовестных бизнесменов, коррумпированных чиновников и криминальные круги, альянс которых олицетворяет собой организованную преступность в глазах казахстанского общества. По расчётам специалистов, «теневой» капитал в стране ежегодно составляет около 5-7 млрд. долларов, что составляет 58% -80% по отношению к бюджету Республики Казахстан на 2005 год. Приводимые расчёты и цифры демонстрируют значительный объём финансовых потоков, питающих организованную преступность и коррупцию в нашей стране. Однако эти цифры могут быть значительно больше, поскольку специалистами исследовались только вопросы «теневой» экономики и не учитывались масштабы незаконных доходов организованной преступности от наркобизнеса, проституции, торговли оружием и других прибыльных видов организованной преступной деятельности, напрямую не связанных с экономикой. Эти финансовые потоки составляют финансовую мощь организованной преступности и их необходимо пресечь.

26. Коррупция является неотъемлемым признаком, стержнем и двигателем организованной преступности, выступая в качестве инструмента, посредством которого представители организованной преступности пытаются поставить государственные структуры себе на службу.

Если меры по сокращению «теневой» экономики призваны подорвать финансовую мощь организованной преступности, то меры, направленные на сокращение коррупции, позволят если не разорвать полностью, то ослабить существующую связь и зависимость между бизнесменами, чиновниками и криминалитетом, альянс которых обеспечивает функционирование организованной преступности.

27. Суть предлагаемого комплексного подхода к борьбе с организованной преступностью, предусматривающего экономические и антикоррупционные меры, заключается в следующем:

подорвать финансовую мощь организованной преступности за счёт сокращения условий, обеспечивающих функционирование «теневой» экономики;

· перекрыть значительные финансовые потоки, питающие организованную преступность и коррупцию;

ослабить и нейтрализовать возможность обеспечения прикрытия организованным преступным формированиям со стороны коррумпированных чиновников государственных органов;

освободить значительную часть бизнесменов и предпринимателей, вынужденно работающих в «теневом» секторе, от «опеки» коррумпированных чиновников и криминальных структур;

· сделать менее выгодным и ослабить сегодняшний альянс бизнеса, власти и криминальных кругов;

вытеснить организованные преступные формирования в традиционные сферы организованной преступной деятельности (рэкет, наркобизнес, проституцию и т.д.);

за счёт этого – сократить масштабы организованной преступности в стране и взять её под контроль.

28. Предлагая понимать под организованной преступностью альянс представителей «теневого» бизнеса, коррумпированного чиновничества и элиты преступного мира, а также их совместную противоправную деятельность, направленную на достижение богатства, власти и влияния в обществе, полагаем, что существует необходимость пересмотра подхода к проблеме организованной преступности, который был реализован в новом Уголовном кодексе Республики Казахстан.

Разработка положений нового УК, вступившего в действие с 1 января 1998 г., осуществлялась на основе знаний о состоянии преступности и практическом опыте борьбы с ней, относящихся к началу и середине 90-х годов прошлого столетия, когда организованная преступность только проявилась в нашей стране и проходило её становление. Поэтому нельзя отрицать, что реализованная в новом УК концепция организованной преступности, основанная на знаниях и опыте тех лет, соответствовала своему времени.

Вместе с тем нельзя отрицать и то, что за прошедшие годы организованная преступность, как любая социальная подсистема, развивалась и продолжает развиваться вместе с обществом и проводимыми в нём социально-экономическими реформами, в связи с чем произошли качественные изменения в её структуре, формах и видах противоправной деятельности. Вопрос о необходимости пересмотра и корректировки концепции организованной преступности в уголовном законодательстве в соответствии с реалиями сегодняшнего дня представляется назревшим, поскольку сегодня организованная преступность существует и развивается уже не в тех рамках, которые были отведены ей в новом уголовном законе 8 лет назад.

Основываясь на материалах диссертации, предлагаем внести в Уголовный кодекс РК следующие дополнения и изменения:

28.1. дополнить ст.31 УК РК примечанием следующего содержания:

«Примечание:

1. Устойчивость организованной преступной группы и преступной организации означает их способность противостоять внешнему воздействию со стороны государственных органов, конкурентов и обеспечивается наличием защитной системы, включающей в себя иерархическую структуру и коррумпированные связи.

2. Устойчивость организованной преступной группы обеспечивается наличием защитной системы, позволяющей оказывать сопротивление внешнему воздействию со стороны государственных органов и конкурентов.

3. Устойчивость преступной организации обеспечивается наличием защитной системы, позволяющей не только оказывать сопротивление внешнему воздействию со стороны государственных органов и конкурентов, но восстанавливаться и продолжать преступную деятельность до полного обезвреживания.

4. Под обезвреживанием организованной преступной группы и преступной организации понимается принудительная изоляция правоохранительными органами их организаторов, руководителей и большинства активных участников за совершение различных преступлений, перекрытие каналов их финансирования, в результате чего указанные преступные формирования утрачивают способность продолжать преступную деятельность, обеспечивать свою защиту оставшимися силами и средствами и прекращают своё существование»;

28.2. ч.3 ст.31 УК РК изложить в следующей редакции: «Преступление признаётся совершённым организованной преступной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, созданной для совершения одного или нескольких преступлений»;

исключить понятие «преступного сообщества» из ст.28, ст.31, ст.235 УК, а также из составов преступлений, предусмотренных ст.193, ст.214, ст.250, ст.259 УК, где предусмотрен квалифицирующий признак совершения преступления преступным сообществом (преступной организацией), оставив в них лишь преступную организацию;

ч.4 ст.31 УК РК изложить в следующей редакции: «Преступление признаётся совершённым преступной организацией, если оно совершено лицами, входящими в объединение групп по предварительному сговору, или организованных групп, или банд, или иных лиц, созданное для совершения преступлений»;

ст.235 УК РК переименовать и изложить её в следующей редакции:

«Статья 235. Создание и руководство организованной преступной группой или преступной организацией, участие в организованной преступной группе или преступной организации

1. Создание организованной преступной группы, а равно руководство ею-

наказываются лишением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества или без таковой.

2. Участие в организованной преступной группе –

наказывается лишением свободы на срок до 5 лет с конфискацией имущества или без таковой.

3. Создание преступной организации для совершения преступлений, а равно руководство ею или входящими в неё структурными подразделениями –

наказываются лишением свободы на срок от 8 до 15 лет с конфискацией имущества или без таковой.

4. Участие в преступной организации –

наказывается лишением свободы на срок от 3 до 8 лет с конфискацией имущества или без таковой.

5. Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей или четвёртой настоящей статьи, совершённые лицом с использованием своего служебного положения –

наказываются лишением свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества или без таковой»;

выделить в самостоятельный квалифицирующий признак «совершени преступления организованной группой», отграничив его от группы лиц и группы по предварительному сговору в ст.ст.96, 120, 121, 133, 146, 180, 184, 184-1, 196, 205, 227, 231, 257, 288, 311, 330, 368, 369 УК РК;

исключить квалифицирующий признак «совершение преступления организованной группой» из ст.ст.175, 223, 275, 276, 367, 370, 373 УК РК;

ввести квалифицирующие признаки «совершение преступления организованной группой» и «совершение преступления преступной организацией» в характерные на сегодняшний день для этих форм соучастия составы ст.ст.102, 107, 112, 123, 142, 143, 145, 162, 164, 187, 192, 200, 208, 213, 215, 216, 217, 222, 261, 292, 321, 327, 340, 341, 360, 361 УК РК;

по аналогии с ч.3 ст.351 УК РК, ввести квалифицирующий признак «совершения преступления в интересах организованной преступной группы или преступной организации» в составы ст.ст.172, 189, 225, 228, 229, 230, 307, 308, 310, 314, 315, 339, 344, 345, 346, 348, 349, 350, 352, 353, 356, 362 УК РК.