1.2 Семейное законодательство советского периода (сравнительный анализ с семейным законодательством Республики Казахстан)

Обратимся к советскому периоду, поскольку после революции 1917 года Казахстан первоначально входил в состав РСФСР и имел место период общности брачно-семейного законодательства России и Казахстана.

Государство было построено на резко выраженной классовой основе, поэтому представителям новой власти было чуждо все, что олицетворяло устои общества старого государства. Не исключено, что аппарат государственной власти расширял свою социальную базу, притягивая на свою сторону симпатии значительной – женской части населения. Класс, который считался гегемоном, должен был получить и соответствующие привилегии, поэтому практически после утверждения советской власти началось развитие системы социальных гарантий, которая в значительной мере касалось помощи советской семье.

Изменения были следующими. Во-первых, государство резко вторглось в сферу частной жизни. Семья стала рассматриваться в первую очередь как общественный институт [20, с. 9]. Обобществленный подход к регулированию брачно-семейных отношений обусловил формирование полностью соответствующей ему системы принципов семейного права.

Второе направление изменений поэтому следует рассматривать как производное от первого. В этом качестве можно отметить систему социальных гарантий, которые государство предусмотрело как для отдельных граждан, так и для семьи [20, с. 15-22].

Третьим направлением изменений можно назвать слом тех подходов к вопросам семьи, которые имели место в обычном праве казахов (этот процесс получил громкое название - борьба с пережитками прошлого [27, с.32]).

Как уже было отмечено, сразу же после Октябрьской революции 1917 г. были проведены реформы семейного законодательства. 18 декабря 1917 года вышел декрет «О гражданском браке, о детях и о введении книг актов состояния» [36]. Религиозный брак сразу был объявлен вне закона и поэтому единственной легитимной формой брака для всех граждан России стало заключение в органах ЗАГС.

Практически сразу были устранены конфессиональные преграды для заключения брака. Условиями вступления в брак стали признаваться лишь достижение брачного возраста: 16 лет для женщин и 18 лет для мужчин и взаимное согласие будущих супругов.

Обстоятельствами, препятствующими заключению брака, признавались: наличие у одного из будущих супругов душевного заболевания, состояние жениха и невесты в запрещенных степенях родства, а также наличие другого нерасторгнутого брака.

Вторым важнейшим положением, содержащимся в этом декрете, было уравнивание в правах законных и незаконных детей. Кроме того, в соответствии с декретом было возможно установление отцовства в судебном порядке [36].

19 декабря 1917 года был принят декрет «О расторжении брака» [37]. Особенностью этого декрета явилось то, что бракоразводные дела были изъяты из сферы компетенции церкви. Теперь решение вопроса о разводе относилось к компетенции судов. В отношении к разводу можно признать непоследовательность подходов советской власти. С одной стороны, свобода развода считалась важным элементом освобождения женщины от семейной кабалы. С другой - советская власть в силу краткости времени в предпринимаемых реформах не могла отойти полностью от ранее существовавших воззрений на семью, включая национальные особенности.

Например, в принятом 22 октября 1918 года первом отдельном кодифицированном семейно-правовом акте — Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, было предусмотрено, что в Закавказье местные жители могли вступать в брак по достижении женихом 16 лет, а невестой - 13 лет.

Спецификой упомянутого нормативного акта было ограничение свободы развода, а также непризнание общности имущества супругов, что в общем-то и свидетельствует о неполном преодолении стереотипов прежнего семейного права. Также можно отметить весьма схематичное урегулирование брачно-семейных отношений.

С другой стороны, удивительно, что в кратчайшие сроки были найдены определенные «константы», например, касающиеся брачного возраста, которые с учетом возможности его снижения в последующем законодательстве не претерпели кардинального изменения. Сказанное касается опеки, личных неимущественных отношений родителей и детей, собственно и отношений супругов, которые не утрачивали своего значения по крайней мере в годы советской власти, а некоторые трансформировались и в нынешнее семейное право. В частности, в соответствии со статьей 104 Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве перемена места жительства одним из супругов не создавала для другого обязанности следовать за ним [38].

В 1923 г. началась разработка нового кодекса. Проект с первого раза не был принят, и в 1925 г. его вынесли на всенародное обсуждение. В 1926 г. Кодекс законов о браке, семье и опеке (далее - КЗоБСО) был принят [39, с. 24].

Принятие этого кодекса также иллюстрирует непоследовательность подходов к регламентации некоторых семейных отношений. В частности, было придано правовое значение фактическим брачным отношениям. Регистрация брака не была отменена, но фактические брачные отношения были во многом приравнены к зарегистрированному браку. Для признания юридической силы за фактическими брачными отношениями необходимо было доказать наличие следующих обстоятельств: совместное проживание фактических супругов, ведение при сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами, а также взаимная материальная поддержка и совместное воспитание детей [40].

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года разграничил фактические брачные отношения, возникшие до указанной даты и после нее.

Государство, признавая фактические брачные отношения, возникшие до 8 июля 1944 года, как полноценное основание возникновения семейно-правовых связей, преследовало цель защиты прав детей, рожденных вне брака. Также в таком решении вопроса фактических брачных отношений имел место и значительный идеологический момент. Путем принятия названного указа государство преследовало цель обеспечения прав наследников лиц, которые погибли на фронтах Великой Отечественной войны.

Мы считаем, что в современном праве произошел слишком кардинальный переход к признанию юридической силы только зарегистрированного брака. По-видимому, стоит поразмышлять о возможных вариациях с юридическим признанием хотя бы некоторых правовых последствий фактических брачных отношений, не претендуя на тождественность последствий юридического и фактического брака. В частности, речь может идти о наследственных правах, правах на жилище лиц, проживающих вместе, имеющих общих детей и т.д. Однако должно соблюдаться условие, что осуществление ими прав не будет нарушать прав других лиц, в первую очередь состоящих в зарегистрированном браке с кем-либо из сожителей (если не имеет место распад семьи, основанной на регистрации брака).

В работе в дальнейшем мы приводим некоторые примеры, касающиеся вариаций с регламентацией фактических брачных отношений. Однако и здесь можно сослаться на зарубежный опыт. «В сфере семейного права Норвегия первой из скандинавских стран ввела ряд прогрессивных принципов: … гражданский брак приравнивается по своим последствиям к церковному…»[42].

Проект Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье» в настоящее время стоит на позиции категорического непризнания фактических брачных отношений мужчины и женщины. На первый взгляд, требования нравственности справедливо опосредуют то, что фактическое сожительство лиц обоего пола не порождает правовых последствий (см.

Однако в настоящее время в сфере фактических брачных отношений возникают значительные проблемы, число сожительств без заключения брака в установленном порядке выросло. В данное время решить проблемы с помощью категорического отрицания фактического брака с точки зрения нравственности представляется невозможным.

В частности, серьезно страдают интересы одной из сторон фактических брачных отношений. Проживая долгое время в незарегистрированном браке одно из лиц впоследствии (при распаде таких отношений, смерти одного из них) терпит значительные имущественные лишения. Сожитель, а при его смерти, дети от ранее существовавшего брака сожителя, требуют выселения другого сожителя из жилища, если оно юридически оформлено не на него. Как правило, судебная практика основывается на полном непризнании прав сожителя, интересы которого юридически не закреплены.

При этом не исключается, что сожитель, выселения которого требуют, сам тоже вносил вклад в формирование имущества, но доказать ничего не может, причиной этого является как правило доверительный характер отношений сожителей до конфликта, средства расходуются без документального оформления приобретений, сделанных той или иной стороной.

Для решения возникающих проблем, на наш взгляд, можно внести локальные правовые нормы, не меняющие позиции непризнания юридической силы фактических брачных отношений, но дающие возможность участнику фактических брачных отношений защитить свои имущественные права. Например, при продолжительном сожительстве при наличии у сожителей общих детей можно было бы признавать долю в имуществе каждого из сожителей. Это можно допустить, на наш взгляд, при условии их совместного проживания и ведения общего хозяйства, то есть когда сожительство не создает конкуренцию реально существовавшему зарегистрированному браку. Сказанное касается и наследственных правоотношений.

В КЗоБСО содержались положения, которые явно не соответствовали современным стандартам и требованиям ограждения прав и интересов нетрудоспособных членов семьи, не позволяли в полной мере учитывать особый, длящийся характер семейно-правовых отношений.

Кодекс закрепил введенное еще в 1924 г. право супругов при вступлении в брак по своему выбору сохранить добрачную фамилию или именоваться общей. Расторжение брака в суде было отменено. Брак расторгался в органах ЗАГСа, причем без вызова второго супруга, ему только сообщалось о факте развода [39, с. 24].

Институт признания брака недействительным в КЗоБСО отсутствовал, что снижало эффективность действия норм, предусматривающих условия заключения брака [40].

В первые годы советской власти усыновление (удочерение) было запрещено, поскольку предполагалось, что в условиях отсутствия должного контроля со стороны органов местной власти, так называемыми кулацкими и мелкобуржуазными семьями будут эксплуатироваться сироты и беспризорные дети. Кроме того, считалось, что усыновление (удочерение) могло быть также использовано для сохранения частной собственности путем отнесения формально усыновленных (удочеренных) к ближайшим родственникам и передачи им имущества по наследству [39, с. 35].

Несмотря на отмену усыновления (удочерения), усыновленные (удочеренные) до издания закона, запрещающего усыновление (удочерение), пользовались правами родных детей. В целом закон о запрещении усыновления (удочерения) оказался нежизненным, особенно, в деревне. Для того чтобы хозяйство не приходило в упадок крестьянину или крестьянке, у которых в семье не было трудоспособных лиц, приходилось брать в семью кого-либо на правах члена трудовой семьи. Это по существу и было усыновлением (удочерением), которое регламентировалось как приймачество и устанавливалось примечанием к статье 66 Земельного кодекса [39, с. 47]. В голодные 20-е годы произошел огромный рост детской беспризорности. Запретив усыновление (удочерение), государство не смогло устроить всех беспризорных детей в детские дома [39, с. 48]. Поэтому институт усыновления (удочерения) был восстановлен.

В советском Казахстане традиции в области воспитания детей, институты попечительства, усыновления (удочерения), в отличие от аменгерства, калыма и т.д., никогда не вызывали осуждения.

Была очевидна гуманистическая направленность традиций, связанных с попечительством, усыновлением (удочерением). И чем резко выделялось от других обществ казахское общество, то это тем, что ему никогда практически не было знакомо беспризорство. Однако годы разрухи, гражданской войны, социальных потрясений, естественно, дали о себе знать и в Казахстане.

На фоне других институт усыновления (удочерения) оказался лучшей формой устройства детей. Причем сказывались национальные традиции, и желающих принять чужих детей-сирот было немало. В Казахстане для лиц коренного населения усыновление (удочерение) было восстановлено за два года до принятия нового кодекса - в 1924 году.

В Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР от 12 ноября 1926 г. имелась самостоятельная глава об усыновлении (удочерении) (ст.ст. 57-67). Усыновление (удочерение) допускалось только в интересах самих детей и обычно было направлено для борьбы с детской беспризорностью. Такие дети в их личных, имущественных правах и обязанностях приравнивались к детям усыновителя (удочерителя) по происхождению [40, с. 89].

Этот кодекс просуществовал до 1968 г., хотя в 1936 и 1944 гг. в него вводились значительные коррективы. 27 июня 1936 г. было принято Постановление ЦИК и СНК «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» [43].

Этим же постановлением было введено взыскание алиментов на несовершеннолетних детей в долевом отношении к заработку плательщика: 1/4 - на одного ребенка, 1/3 - на двух детей и 1/2 - на трех и более детей. Дела о взыскании алиментов на несовершеннолетних детей практически превратились в бесспорные. Судам не надо было определять размеры алиментов; все, что им оставалось сделать — вынести решение [43]. Таким образом, в семейном праве советского периода начали проявляться черты и современного семейного права.

Еще одним примером непоследовательности правовой системы того времени можно назвать принятие 8 июля 1944 года Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства» [41]. Этот Указ запрещал установление отцовства в отношении детей, рожденных вне брака. Мотивировалось это необходимостью укрепления семьи, основанной на браке, зарегистрированном органом ЗАГС. Только 14 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было разрешено признание отцом внебрачного ребенка в случае вступления в брак с его матерью [44].

Последствием принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года стало то, что правовое значение на будущее время с момента его принятия стал иметь только зарегистрированный брак. Решение вопроса о расторжении брака отдавалось целиком на усмотрение суда. То есть суд мог отказать в расторжении брака несмотря на то, что стороны процесса поддерживали требование о его расторжении [41].

Особенностями идеологии тоталитарного государства того периода объясняется принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1947 г., которым были запрещены браки между гражданами СССР и иностранцами [45].

Накопление опыта регулирования брачно-семейных отношений, изменение социальных реалий привели к принятию Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье от 27 июня 1968 года, которые были введены в действие с 1 октября 1968 года [46, с. 279-301]. Преамбулой Основ декларировалось гармоничное сочетание при осуществлении заботы о советской семье общественных и личных интересов. Общесоюзное семейное законодательство оказало существенное воздействие на законодательство Казахской ССР. В семейном праве Республики Казахстан на сегодняшний день также существует некоторая преемственность от законодательства союзного периода, однако сейчас происходит и должна произойти как можно большая переоценка ценностей того времени.

Даже поверхностный взгляд на перечисление задач семейного законодательства советского периода позволяет сделать вывод о том, что государство было далеко от мысли охранять устои семьи в ее традиционном понимании. Семья не рассматривалась как особая сфера личной жизни, а как некое обобществленное образование. Поэтому речь о реальном обеспечении прав личности в семье не могла вестись.

В целом семейное законодательство указанного периода производит такое же впечатление, как гражданское право, приспособленное под нужды административно-плановой экономики. Создавалось минимальное представление о личных неимущественных правах. Причем эти личные неимущественные права были сугубо адаптированы под «конкурентные» взаимоотношения супругов. Все усугублялось тем, что семейное право таким же «маршевым» порядком регламентировало имущественные отношения супругов и иных членов семьи.

В специальной литературе стали высказываться точки зрения о наличии специфического метода семейного права [36, с. 11-12]. Оно стало признаваться самостоятельной отраслью права [47, с. 17]. Задача, как видно, заключалась не в том, чтобы обеспечить свободу семейной жизни, а максимально зарегулировать отношения членов семьи между собой. Поэтому семейное законодательство советского периода было оторвано от жизни, реальные семейные взаимоотношения складывались зачастую помимо действующего семейно-правового регулирования. Справедливости ради следует отметить, что в общем любое семейно-правовое регулирование должно обеспечить лишь внешние контуры правового воздействия. Семья должна иметь возможность существовать и развиваться в обществе, так как это ей необходимо. В этой связи следует сказать, что речь идет в первую очередь не о самом нормативном регулировании, а об идеологии, подходе, который закладывает законодатель в регулирование тех или иных общественных отношений. В нашем случае - при регулировании брачно-семейных отношений.

Тем не менее нормативное регулирование брачно-семейных отношений в период Союза ССР можно оценить и с позитивной стороны. Оно заложило определенные стандарты подходов к семье. Необоснованных и негуманных по смысловому содержанию норм советское семейное законодательство не содержало.

Поэтому семейное законодательство советского периода можно также оценить в качестве одной из предпосылок становления семейного законодательства Республики Казахстан. В этой связи следует заметить, что изменение гражданского и семейного законодательства в Республике Казахстан происходило неодинаково.

В области гражданского права работает достаточное количество специалистов. Поэтому большинство изменений происходило на основе анализа ими ситуации, изучения сильных и слабых сторон тех или иных изменений. Сказанное касается деятельности юридических лиц, доверительного управления имуществом, области интеллектуальной собственности и ряда других.

В семейном праве ситуация несколько иная. Был единожды принят лишь упомянутый ЗоБС Республики Казахстан [7]. В суммарном отношении в него вносилось не так уж много изменений. Причем оживленной дискуссии по многим вопросам семейного законодательства не было. В основном затрагивались «остромодные» вопросы брачного контракта, усыновления (удочерения) и некоторые другие локальные вопросы. До сих пор нет серьезных доктринальных взглядов в отношении того, какими должны быть те или иные институты семейного права. После накопления некоторого опыта правового развития, видимо, следует развивать и семейное право.

Кодекс о браке и семье Казахской ССР был принят 6 августа 1969 года и введен в действие с 1 января 1970 года [33]. В нем было 6 разделов, включавших в общей сложности 25 глав. Раздел 6 Кодекса не был разделен на главы и не охватывал нумерацию глав кодекса. Он назывался «Применение законодательства Казахской ССР о браке и семье к иностранным гражданам и лицам без гражданства, проживающим в Казахской ССР, применение законов о браке и семье иностранных государств и международных договоров».

Всего в Кодексе, включая указанный раздел, была 191 статья. Несмотря на утрату статуса кодифицированного акта ЗоБС РК сохранил объемность и достаточную детальность регулирования брачно-семейных отношений. В нем 7 разделов, 29 глав (то есть на один раздел и четыре главы больше, чем в Кодексе о браке и семье Казахской ССР). Так же, как в предыдущем законодательстве, последний 7-й раздел касается применения норм брачно-семейного законодательства к иностранным гражданам и лицам без гражданства. При этом в отличие от законодательства союзного периода, не упоминается о постоянном проживании указанных лиц на территории Республики Казахстан. Это, на наш взгляд, свидетельствует о более интенсивном воздействии международного частного права и на область регулирования семейного права. Четче урегулированы коллизии.

Например, в статье 183 КоБС КазССР (в редакции Закона Республики Казахстан от 22 октября 1993 г. N 2475-ХII «О внесении изменений и дополнений в Кодекс о браке и семье Казахской ССР») предусматривалось следующее: «Браки граждан Республики Казахстан с иностранными гражданами, а также браки иностранных граждан между собой заключаются в Республике Казахстан по законодательству Республики Казахстан».

Статья 200 дифференцированно подходит к форме, порядку и условиям заключения брака, позволяя определять условия заключения брака, не противоречащие семейному законодательству Республики Казахстан, в соответствии с законом лица, который заключает брак.

Вышеназванным Законом от 22 октября 1993 года была предпринята попытка избавления от наиболее идеологизированных моментов семейно-правового регулирования. Была полностью исключена преамбула КоБС КазССР. Тем не менее произведенные изменения можно оценить большей частью как декоративные.

Их декоративность заключалась не в том, что законодатель хотел сохранить прежние подходы к регулированию брачно-семейных отношений и слегка затушевать их. Скорее всего, не был накоплен достаточный опыт в данной сфере, не хватало времени на проведение радикальных преобразований брачно-семейного законодательства. Поэтому и в измененной редакции статьи 1 КоБС подчеркивалась необходимость избавления от пережитков прошлого, обращалось внимание на общественные интересы.

Режим раздельности супружеского имущества режимом ее общности был заменен еще в Кодексе законов о браке, семье и опеке [40].

Это положение трансформировалось в последующее семейное законодательство Союза ССР, включая КазССР. Затем с иными идеолого-правовыми обоснованиями общее правило общности имущества супругов трансформировалось и в семейное законодательство РК. На наш взгляд, признание в годы советской власти режима общности супругов было юридическим инструментом преодоления экономической зависимости женщины от мужчины и «искусственного» (ускоренного) выравнивания их правового положения в семье.

В некоторых случаях в юридической литературе не обращается внимание на идеологию отношений и высказывается критика. Например, отмечается, что существенным недостатком оставалось то, что по-прежнему имущественные отношения супругов регулировались императивными нормами, исключавшими возможность режима имущества с помощью брачного договора [11, с. 24]. По иному в тот период и не могло быть.

По нашему мнению, только в наше время режим общности супругов «по умолчанию» в первую очередь стал закреплением особых близких, основанных на любви, фидуциарных отношений в семье между супругами. Инструментом преодоления экономического неравенства указанный режим уже не может быть, поскольку супруг, заинтересованный в сохранении его приоритета в решении имущественных вопросов, может заключить брачный договор, обусловливающий приобретение в его собственность имущества (нажитого его собственными усилиями) либо его основной части и соотвественно распоряжение таким имуществом.

Принятие КоБС КазССР можно охарактеризовать в качестве первого крупного (кодифицированного) акта семейного законодательства Казахстана. В то же время нельзя было говорить ни о какой-либо самостоятельности семейного законодательства Республики Казахстан. Все параметры семейного законодательства Казахской ССР определялись союзным законодательством.

Семейное законодательство самого СССР также формировалось очень поспешно и главными были идеологические посылы. В наследство тем не менее мы получили некоторые удачные конструкции: как-то основы регламентации неимущественных отношений супругов, алиментных обязательств, опеки и др. В любом случае, рассматривая семейное законодательство, мы находим общие черты с действующим законодательством, что позволяет говорить, что семейное законодательство Республики Казахстан формируется и постепенно трансформируется.

Еще раз отметим главные черты законодательства, которое действовало вплоть до распада СССР. Стала признаваться относительная свобода развода. Развод допускался, если семья распадалась и примирение супругов было невозможно. На основе этого можно сделать вывод, что государство стало несколько ограничивать личную сферу жизни супругов и эта тенденция сохраняется до сих пор.

Применительно к этому можно отметить, что невмешательство в личную сферу не должно являться самоцелью и в современом праве. Отстранение государства от контроля за соблюдением прав участников семейно-правовых отношений может привести к ущемлению прав и интересов отдельных участников таких отношений, как правило, самых незащищенных. Поэтому государство должно принимать адекватные меры вмешательства в дела семьи, если возникает опасность нарушения прав членов семьи.

Проиллюстрировать это можно на следующем примере. После развода родителей у девятилетней девочки появилась новая семья с отчимом, оказавшимся педофилом. Он несколько лет изо дня в день издевался над ребенком. Мать, узнав об этом, не стала принимать никаких мер и даже допустила секс втроем: с сожителем и своей несовершеннолетней дочерью. Только благодаря усилиям отца девочки отчима удалось привлечь к уголовной ответственности. Дочь, по решению суда, была передана на воспитание отцу, однако он не смог добиться фактической передачи ему ребенка [48]. Ситуация неординарная, однако в случаях менее вопиющих нарушений прав членов семьи, включая и детей, мы зачастую наталкиваемся на стену равнодушия тех органов, которые обязаны реагировать на совершаемые нарушения.

По КоБС КазССР, при отсутствии у супругов несовершеннолетних детей или споров по поводу имущества развод по взаимному согласию производился в органах ЗАГСа. При отсутствии согласия одного из супругов на расторжение брака, а также если у супругов были несовершеннолетние дети или один из супругов заявил требование о разделе имущества или о взыскании алиментов, спор о расторжении брака разрешался судом.

Эти положения перешли и в действующее семейное законодательство Республики Казахстан. Следует констатировать, что семейное законодательство Республики Казахстан очень молодо. Поэтому происходит процесс его генезиса и испытания различных моделей семейно-правовой регламентации. При этом мы до сих пор в значительной мере опираемся на опыт советского семейного права.

Например, со времени принятия КоБС КазССР установление отцовства в отношении детей, рожденных вне зарегистрированного брака, стало производиться двумя способами.

Происходило добровольное установление отцовства — на основании письменного заявления отца и матери ребенка. Если признание отцовства добровольно не производилось, возможно было его установление в судебном порядке.

Основаниями для вынесения решения об установлении отцовства являлись следующие обстоятельства: совместное проживание ответчика с матерью ребенка и ведение ими совместного хозяйства до рождения ребенка или совместное воспитание либо содержание ими ребенка. Доказательствами могли служить, например, письма или официальные документы, подписанные ответчиком. Такой подход можно рассматривать как суммирование достижений законодательства до принятия КоБС КазССР. Эта модель не утратила значения и сейчас. Изменились способы доказывания. Установление отцовства в судебном порядке также можно рассматривать как способ обеспечения защиты несовершеннолетних и принудительного воздействия на недобросовестных участников семейно-правовых отношений.

Нормы КоБС КазССР, касающиеся общей совместной собственности супругов, носили императивный характер. Это нетипично для регулирования брачно-семейных отношений в условиях признания частного права. Данный факт свидетельствует о том, что законодатель относился к семейному праву как к отдельной отрасли права. Дополнительно это подтверждается тем, что режим собственности супругов (общей и раздельной) по общему правилу не регламентировался ГК КазССР (ст.ст. 85-149) [49]. Отсылочное регулирование применялось относительно собственности колхозного двора. Статья 27 КоБС обусловливала применение к отношениям собственности супругов в рамках колхозного двора статей 113-118 ГК КазССР.

В ЗоБС Республики Казахстан имущественные права и обязанности супругов (в основной массе - это отношения собственности) регламентированы нормами главы 7 (ст.ст.31-42). Режим собственности супругов претерпел значительные изменения. Нормы статей 31-37 ЗоБС Республики Казахстан определяют законный режим собственности супругов.

Семейное законодательство Республики Казахстан отличается от законодательства Казахской ССР тем, что более усложнен и усовершенствован механизм усыновления (удочерения). Ранее усыновление (удочерение) производилось местными исполнительными органами. Сейчас предусмотрен судебный порядок усыновления (удочерения). Усыновление (удочерение) рассматривается как механизм, заменяющий проживание ребенка в настоящей семье, и производится только в интересах ребенка. Ограничено иностранное усыновление (удочерение).

Значительно большее внимание действующее семейное право уделяет личным неимущественным правам ребенка в семье. Также определенную регламентацию в новом семейном законодательстве получили неимущественные отношения детей и родственников, которые в строго юридическом смысле не составляют семью.

Статья 53 ЗоБС Республики Казахстан именуется «Право ребенка на общение с родителями и другими родственниками». Согласно ее нормам, ребенок имеет право на общение с обоими родителями, дедушками, бабушками, братьями, сестрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не должно влиять на права ребенка, в том числе и по отношению к другим родственникам. В случае раздельного проживания родителей ребенок имел право на общение с каждым из них. Ребенок имеет право на общение со своими родителями также в случае их проживания в разных государствах. Ребенок, находящийся в экстремальной ситуации (задержание, арест, заключение под стражу, нахождение в лечебном учреждении и т. п.), имеет право на общение со своими родителями и иными родственниками в порядке, установленном законом.

Расширение круга лиц, относительно которых признаются права ребенка, говорит о том, что действующее законодательство более адекватно отражает естественные связи близких людей, учитывает ментальность общества в этом аспекте и более полноценно реализует права несовершеннолетних. Всего этого в семейном законодательстве советского периода не было.

Законодательство Казахской ССР императивно регламентировало алиментные отношения. Сейчас диспозитивные возможности участников семейно-правовых отношений в решении вопросов уплаты алиментов усилены. Поэтому связи семейного права с гражданским правом не ограничиваются сферами, перечисленными выше.

Теперь алиментные правоотношения могут регулироваться договорами- соглашениями об уплате алиментов (которые будучи семейно-правовыми опираются и на нормы гражданского права при решении вопросов договорной техники, природы договора и т.д.).

В статье 144 ЗоБС Республики Казахстан определены требования к форме соглашения об уплате алиментов, оно заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению. Несоблюдение установленной законом формы соглашения об уплате алиментов влечет за собой последствия, предусмотренные статьей 157 Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть).

В статье 145 ЗоБС Республики Казахстан предусмотрено, что к заключению, исполнению, расторжению и признанию недействительным соглашения об уплате алиментов применяются нормы ГК Республики Казахстан (Общая часть), регулирующие заключение, исполнение, расторжение и признание недействительными гражданско-правовых сделок.

Таким образом, регулирование имущественных договорных отношений и в семейном праве прямо привязывается к гражданскому праву. Одновременно выделяется специфика этих отношений.

Например, в п. 2 статьи 144 ЗоБС Республики Казахстан предусмотрено, что нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов имеет силу исполнительного листа. Эта норма не работает, но тем не менее отражает стремление законодателя придать специфические свойства этому виду семейно-правового договора. Ни один гражданско-правовой договор в чистом виде не указан в законодательстве в качестве основания для непосредственного принудительного исполнения.

В проекте Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье» указанный недостаток не устранен. Содержание ст. 155 данного проекта не отличается от положений действующего законодательства, в ней предусмотрено: «1. Соглашение об уплате алиментов заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению.

Несоблюдение установленной законом формы соглашения об уплате алиментов влечет за собой последствия, предусмотренные статьей 157 Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть).

2. Нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов имеет силу исполнительного листа» [16].

Определенную специфику соглашению об уплате алиментов придает п. 4 статьи 145 ЗОБС РК. В случае существенного изменения материального или семейного положения сторон и при недостижении соглашения об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов заинтересованная сторона вправе обратиться в суд с иском об изменении или о расторжении этого соглашения.

При решении вопроса об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов суд вправе учесть любой заслуживающий внимания интерес сторон. За исключением договора дарения гражданское право не позволяет учитывать изменения имущественного положения стороны договора после его заключения. Причем возможности, предусмотренные п. 4 статьи 145 ЗоБС Республики Казахстан и п. 1 статьи 511 ГК Республики Казахстан [50], на наш взгляд, не имеют полностью одинаковую природу.

Перечисленное не охватывает всех изменений, которые претерпело семейное законодательство. Можно, например, сказать о том, что более усовершенствован механизм признания брака недействительным, расширен круг оснований для признания брака таковым.