§ 1. Статус персонала ООН

В условиях нашего диссертационного исследования нельзя не обратить внимания на коллизии в праве вооруженных конфликтов, возникающие в отношении презумпции права человека. Речь в данном случае идет об основном праве личности, принимающей участие в вооруженном конфликте — праве на жизнь.

Право на жизнь является «ядром» права человека. И несмотря на то, что сферы применения международного гуманитарного права и права человека различны, право на жизнь занимает ключевое место и в рамках права вооруженных конфликтов. В этом отношении Х. — П. Гассер отмечает, что «договоры гуманитарного права ограждают наиболее уязвимые категории лиц от злоупотреблений властью со стороны государства. Однако, в отличие от соглашений по правам человека, содержащих общие применимые при всех обстоятельствах нормы, защитные правила и механизмы международного гуманитарного права применяются только во время войны, то есть при исключительных обстоятельствах. В этом смысле можно сказать, что международное гуманитарное право является той частью права прав человека, которая применяется в периоды вооруженных конфликтов. Но в противоположность соглашениям (мирного времени) по правам человека, гуманитарное право не допускает никаких отступлений от своих положений ни при каких обстоятельствах, так как эти положения специально предназначены для военного времени«¹. Поскольку право на жизнь человека не может подвергаться дискриминации по каким-либо соображениям политического, экономического, религиозного, расового и т.п. характера оно также бесценно в условиях вооруженных конфликтов. Этим обусловлено гарантирование минимальных прав личности в период вооруженного противостояния и закрепление их в основных источниках международного гуманитар-

¹ Гассер Х. — П. Указ. соч. — С. 28.

86

ного права — в Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных протоко лах 1977 года, что составляет абсолютное право в полном смысле этого слова.

действиях, включая тех лиц из состава вооруженных сил, которые сложили оружие, а также тех, которые перестали принимать участие в военных действиях по какой-либо причине запрещается применять следующие действия:

«а) посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания,

b) взятие заложников,

c) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбитель ное и унижающее обращение,

d) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями».

В отношении защиты жизни человека, являющегося комбатантом, оче-видным представляется то обстоятельство, что реализация его права на жизнь в процессе вооруженного противостояния, в полной мере, невозможна. Это непосредственно связано с сущностью вооруженной борьбы, подразумевающей под собой возможность применения насилия. «Однако гуманитарное право не безмолвствует и в этом случае, ибо положение, запрещающее применения оружия, способного нанести чрезмерные ранения или причинить излишние страдания,

'*' частично направлено на то, чтобы поставить вне закона те виды оружия, кото-

рые становятся причиной слишком высокого уровня смертности среди солдат«¹. Х. — П. Гассер пишет, что «недостаточно помогать жертвам военных действий. Важнее, чтобы право накладывало ограничения на сами военные действия с тем, чтобы причинялось как можно меньше страданий и повреждений«². Запрет на применения оружия, способного причинить излишние страдания был

•« ясно сформулирован еще в Санкт-Петербургской декларации 1868 года³: «един-

ственная законная цель, которую должны иметь государства вовремя войны,

¹ Досвальд-Бек Л., Вите С.

² Гассер Х. — П. Указ. соч. — С. 21.

³ См.: Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль от 29 ноября 1868 года.

87

состоит в ослаблении военных сил неприятеля; (...) употребление такого ору жия, которое по нанесении противнику раны без пользы увеличивает страдания людей, выведенных из строя, или делает их смерть неизбежною, должно при- ч> знавать не соответствующим упомянутой цели». Впоследствии это положение

было закреплено в статье 22 Гаагского положения о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года: «Воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю». Дополнительный протокол I окончательно утвердил его в качестве одного из принципов гуманитарного права: «В случае любого вооруженного конфликта право сторон, находящихся в конфликте, выбирать методы или средства ведения войны не является неограниченным«¹.

В статье 23 Положения о законах и обычаях сухопутной войны² закреплено, что воюющим запрещено:

- объявлять, что никому не будет дано пощады (пункт г);

- предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля (пункт б);

- убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался (пункт в);

- объявлять потерявшими силу, приостановленными или лишенными су дебной защиты права и требования подданных противной стороны (пункт з).

Статья 40 Дополнительного протокола, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов более четко определяет данное положе-

'*' ние: «Запрещается отдавать приказ не оставлять никого в живых, угрожать этим

противнику или вести военные действия на такой основе». Статья 41 Протокола 1 в дополнение к этому принципу запрещает «подвергать нападению лицо, которое признано или которое в данных обстоятельствах следует признать лицом, вышедшим из строя».

♦< плен, находится без сознания или выведено из строя вследствие и поэтому не

способно защищаться при условии, что в любом таком случае это лицо воздерживается от каких-либо враждебных действий и не пытается совершить побег.

¹ См.: пункт I статьи 35 Дополнительного протокола I 1977 года.

² Приложение к IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 года.

Следовательно, исходя из этой международно-правовой нормы приказ, отданный комбатанту, в процессе вооруженного конфликта на неизбирательное уничтожение другой стороны конфликта является прямым нарушением данного положения международного гуманитарного права. Схожая ситуация нередко возникает в период специальных операций, направленных на уничтожение военных руководителей организованных вооруженных группировок¹. При том, что пункт 3 статьи 41 Протокола I обязывает освободить лиц, имеющих право на защиту в качестве военнопленных, которые «попадают во власть противной стороны при необычных условиях военных действий, при которых невозможна их эвакуация» и принять все возможные меры предосторожности для обеспечения их безопасности. Введение такого запрета в международном гуманитарном праве обуславливается тем, что война не должна быть самоцелью, направленной только на уничтожение людских ресурсов. Объявление приказа одной из сторон на уничтожение приведет к тому, что и другая сторона будет руководствоваться в своих боевых действиях подобными правилами. Допустить развитие ситуации в этом направлении недопустимо. Это означало бы поставить под сомнение основные цели и задачи права вооруженных конфликтов, ведь «международное гуманитарное право нацелено на то, чтобы подчинить силе закона ситуацию существующего насилия«².

Право на жизнь гражданского населения закреплено в актах международного гуманитарного права в значительно большей степени нежели комбатантов.

¹ Подобные планы существовали: в период операции «Буря пустыни» (1991 г.) по ликвидации Саддама Хусей на; в СФРЮ (1999 г.) по ликвидации Милошевича; в РФ (1999 г.) по ликвидации Шамиля Басаева, Салмана Ра дуева и др.

² Свинарски К. Основные понятия и институты международного гуманитарного права как система защиты человека. — М., 1997. — С. 13.

³ См.: статьи 48 и 52 Протокола I 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года.

89

гражданского населения», но лишь при соблюдении принципа пропорциональности. Вероятно, данное правовое положение вызывает у юристов, специализирующихся в области прав человека, наибольшую тревогу, и не только потому, что оно практически допускает убийство гражданских лиц, но также потому, что определять, может ли то или иное нападение вызвать излишние «попутные» потери среди гражданского населения и не является ли оно вследствие этого недопустимым, должно именно то военное командование, которое это нападение готовит. Наряду с этим, Протокол I расширяет традиционное право на жизнь гражданского лица. Среди явных достижений этого международно-правового акта в вопросе защиты жизни человека можно выделить следующие:

— Протокол I предлагает меры, увеличивающие шансы населения на вы живание, например путем создания особых демилитаризованных зон, свобод ных от военных объектов, в связи с чем эти зоны не могут подвергаться напа дениям (статьи 59, 60 Протокола I, а также статьи 14, 15 Женевской конвенции IV 1949 года);

- Протокол I запрещает использовать голод среди гражданского населе ния в качестве метода ведения военных действий, а следовательно, запрещает и уничтожение необходимых населению средств к существованию (статья 54);

- в Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных к ним закрепле ны нормы, в которых оговариваются, что раненых следует подбирать и при не обходимости оказывать им медицинскую помощь;

— в Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных к ним подробно определяют физические условия, необходимее для поддержания жизни в той мере, в которой это представляется возможным в ситуации вооруженного кон фликта.

90

крова и другими припасами, существенно важными для выживания гражданского населения оккупированной территории, а также предметами, необходимыми для отправления религиозных обрядов».

— в Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных к ним имеются нормы, регулирующие оказание гуманитарной помощи населению сторон в конфликте (ст. 70 Протокола I, а также ст. 23 Женевской конвенции IV 1949 года).

Кроме того, международное гуманитарное право устанавливает ограничение на вынесение смертных приговоров, требуя, в частности, минимальной шестимесячной отсрочки исполнения таких приговоров; предусматривая механизмы надзора, а также запрещая вынесение смертных приговоров лицам, не достигшим восемнадцатилетнего возраста, или исполнение их в отношении беременных женщин либо матерей, имеющих малолетних детей (статьи 68 и 75 Женевской конвенции IV 1949 года).

Нельзя не затронуть в нашем исследовании положения изложенные в Римском статуте Международного уголовного суда¹ касательно защиты жизни человека. Статья 8 Статута относит в военным преступлениям в рамках рассматриваемого нами вопроса следующие серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 года, а именно:

I) применимо к вооруженным конфликтам международного характера:

а) умышленное убийство (ст. 8 (2) (а) (I));

б) убийство или ранение лица, переставшего принимать участие в воен ных действиях (ст. 8 (2) (b) (vi));

в) причинение несоизмеримой случайной гибели, увечья, ущерба (ст. 8 (2)

(Ь) (iv));

г) вероломное убийство или ранение (ст. 8 (2) (b) (xi));

д) заявление о том, что пощады не будет (ст. 8 (2) (b) (xii)).

II) применимо к вооруженным конфликтам немеждународного характера:

¹ На 12 мая 2005 года к Статуту присоединились 99 государств. Из них: 27 стран из Африки, 12 — из Азии, 15 — из Восточной Европы, 20 — из Латинской Америки и Карибского бассейна, 25 — из Западной Европы. Сведения получены на официальном сайте Международного Уголовного суда — www.icc-cpi.int/statesparties.html. Статут вступил в силу 1 июля 2002 года. Россия подписала Статут (Распоряжение Президента РФ от 8 сентября 2000 г. № 394-рп), но не ратифицировала его.

91

а) посягательство на жизнь и личность, в частности убийство в любой форме, причинение увечий, жестокое обращение и пытки (ст. 8 (2) (с) (i));

б) вероломное убийство или ранение комбатанта неприятеля (ст. 8 (2) (е) (ix)).

Приведенные выше элементы военных преступлений, включенные в Римский статут, неизменно подтверждают большую озабоченность международного сообщества в деле защиты основных прав и свобод человека в период вооруженных конфликтов. Международный уголовный суд¹ должен стать одним из гарантов имплементации норм как права человека, так и международного гуманитарного права в такой чрезвычайной для общества ситуации как война. Достижением Статута стало расширение сферы применения понятия «военные преступления» на внутренние вооруженные конфликты, в то время как в классическом международном праве она ограничивалась только вооруженными конфликтами международного характера. Хотя по словам Д. Шеффера в отношении включения в Статут определенных пунктов Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям 1949 года касающегося вооруженных конфликтов немеждународного характера как и ядерного оружия в перечень запрещенных видов оружия возникли особые затруднения². К тому же по мнению Э. Давида «статья 8 (п.2) расширяет понятие внутреннего вооруженного конфликта: в соответствии с Дополнительным протоколом II 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г., внутренние вооруженные конфликты должны достичь минимальной интенсивности, чтобы к ним применялось гуманитарное право: чтобы воспользоваться защитой, предоставляемой Протоколом, повстанцы должны, в частности, контролировать часть территории. В статье 8, п. 2 f больше нет указания на эти критерии территориальности и противостояния правительственных сил повстанцам. Это — важное достижение, поскольку состав преступления применяется к ситуациям, имеющим более широкое определение, чем ситуации, к которым применяется только соответствующее запрещение!«³.

¹ См. подробнее: Капустин А.Я. Правовой статус Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. — СПб., 2003. — С. 17-26.

² См.: Sheffer D.J. The Rome Statute of International Criminal Court // American Journal of International Law. — 1999. -№1. — P. 29-30.

³ Давид Э. Будущее Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специ альный выпуск. — СПб., 2000. — С. 62-63.

92

Многие авторы считают, что Римский статут далек от совершенства. Так, А.Р. Каюмова отмечает, что «определенные положения Римского статута в части, касающейся военных преступлений, кажутся несколько противоречивыми.

•> Вместе с тем, лишь начало функционирования и последующая практика Суда

смогут показать насколько полно этот чрезвычайно важный международно-правовой документ отвечает реалиям времени«¹.

Много сложных неразрешенных вопросов остается в вопросе контроля за реализацией международно-правовых норм в период вооруженного конфликта. По мнению P.M. Валеев «контрольный механизм Женевских конвенций разработан на довольно слабом уровне. Такое суждение было высказано и членами Независимой комиссии по международным гуманитарным вопросам. Недостаток контрольного механизма заключается прежде всего в том, что осуществление контроля целиком ставится в зависимость от согласия конфликтующих сторон. Между тем, мог бы быть выработан международный механизм контроля за выполнением положений Гаагских, так и Женевских конвенций, Протоколов I и II, учитывающий прерогативное международное значение защиты основных прав и свобод человека при любых ситуациях«².

В рамках нашего диссертационной работы особый интерес представляет неразрывно связанное с правом на жизнь человека функциональное обеспечение неприкосновенности жизни и здоровья лиц, участвующих в вооруженных конфликтах на стороне международных межправительственных организаций и, прежде всего, Организации Объединенных Наций. Здесь мы рассмотрим теоре-

*' тический аспект существования института функциональной защиты сотрудни-

ков международных организаций, охватывающий персонал, задействованный в операциях ООН.

Институт функциональной защиты начал активно развиваться во второй половине XX века, хотя его первоисточником можно считать появление первых международных учреждений. Свое существование он оправдывает еще и пото-

«. му, что государства — участники международных межправительственных орга-

¹ Каюмова А.Р. Военные преступления в Римском статуте Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. 2003. — СПб., 2003. — С. 68.

² Валеев P.M. Проблемы контроля в международном гуманитарном праве // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. 2000. — СПб., 2000. — С. 115.

93

низаций принимают на себя обязательства соблюдать привилегии международных служащих и оказывать им содействие в работе постольку, поскольку привилегии и иммунитеты, особый статус членам персонала такой организации

« предоставляется не в их собственных интересах, но в интересах самой между-

народной организации, а если точнее, то в интересах эффективного и своевременного выполнения ее учредительных целей.

Функциональную защиту понимают как в широком, так и в узком смысле. В широком смысле она представляет собой совместные действия международной организации и государств-членов по обеспечению соблюдения особого правового статуса международного служащего, выступающего в официальном качестве. Международная организация и ее служащие, выступая в интересах государств-членов, должны обладать статусом, позволяющим им эффективно осуществлять свои полномочия. Защита может быть обеспечена проведением совместных мероприятий международной организацией и государствами, ее учредившими, поскольку именно они определяют компетенцию организации, формулируя ее цели и задачи.

Персонал, задействованный в миротворческих и гуманитарных миссиях, это не только сотрудники международных организаций, но и граждане своих государств, а потому ответственность за их безопасность лежит как на самой международной организации и принимающем государстве, так и на государстве — поставщике контингента для подобного рода операций. На них лежит ответственность за пресечение преступлений против лиц, пользующихся междуна-

* родной защитой, и наказание виновных в совершении таких преступлений.

Генеральный секретарь ООН в докладе отмечал, что ответственность государства, выступающего в качестве принимающей операцию стороны, за обеспечение безопасности и защиты персонала международных организаций «вытекает из обычной и присущей любому государству задачи обеспечивать правопорядок и защиту людей в пределах своей юрисдикции. В отношении

•■. международных организаций, их должностных лиц и имущества считается, что

на правительство возлагается особая ответственность в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций или его соглашениями с отдельными организациями«'.

¹ См.: пункт 20 доклада Генерального секретаря ООН А/53/501 от 21 октября 1998 года.

94

Основными видами мероприятий по функциональной защите персонала международных организаций являются правовые и организационные.

Под правовыми мероприятиями понимается заключение государствами-

•" членами международных межправительственных организаций договоров, по-

священных привилегиям и иммунитетам как самой международной организации, так и ее служащих, физической защите и обеспечению безопасности персонала организации, а равно международных соглашений между организацией (или государствами-членами) со страной местопребывания ее штаб-квартиры или проведения миротворческой или гуманитарной операции.

При планировании операций по восстановлению или поддержанию мира, как правило, заключаются соглашения о статусе сил, в которых предусматриваются необходимые привилегии и иммунитеты, права и льготы членов военного и гражданского персонала. Принимающая сторона обязуется уважать международный характер функций сотрудников и пресекать совершение преступлений против лиц, пользующихся международной защитой. Применительно к конфликтам принимающей стороной, берущей на себя международные обязательства, может выступать как правительство государства, так и те группировки, которые в условиях гражданской войны согласились на присутствие миротворцев на подконтрольных им территориях.

К правовым мероприятиям относится и инициирование разрешения разногласий, связанных с применением и толкованием положений международных соглашений, затрагивающих проблематику правового статуса персонала, обес-

^т печения его безопасности и защиты, которые разрешаются как в переговорном

процессе путем консультаций, так и в судебном порядке. В учредительных документах некоторых специализированных учреждений системы ООН подобные споры могут передаваться на рассмотрение пленарного органа организации. Если стороны не смогут достигнуть договоренности по существу возникшего спора, он может быть передан на рассмотрение Международного суда ООН, чье

* консультативное заключение по данному вопросу является для спорящих сто-

рон обязательным. В качестве примера можно привести статью 13 Конвенции о предотвращении и наказаний преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, в которой закрепле-

95

но: «Любой спор между двумя или более государствами-участниками, касающийся толкования или применения настоящей Конвенции, который не урегулирован путем переговоров, по просьбе одного из них будет передаваться на ар-

•) битраж. Если в течение шести месяцев со дня просьбы об арбитраже стороны

не в состоянии прийти к соглашению по вопросу об организации арбитража, по просьбе любой из этих сторон спор может быть передан в Международный суд в соответствии со статутом Суда».

Мандат на проведение операции также относится к числу правовых мероприятий по защите персонала, в котором в последнее время как общее правило стала фиксироваться обязанность принимающего миротворцев и гуманитарный персонал государства обеспечивать их безопасность, свободу передвижения и доступа к беженцам и вынужденно перемещенным лицам. Так, в соответствии с Декларацией об обеспечении эффективной роли Совета Безопасности в деле поддержания международного мира и безопасности¹, принятой 7 сентября 2000 года, необходимо включать в мандаты операций по поддержанию мира эффективные меры по обеспечению безопасности и охраны персонала ООН и оказы-вать содействие Организации в получении обученного и надлежащим образом оснащенного персонала для таких операций. Большое значение имеет скоорди-нированность действий военного, гражданского и полицейского компонентов операции, общие параметры сотрудничества между которыми также целесообразно прописывать в мандатах.

К организационным мероприятиям относятся меры по практическому

*' обеспечению защиты и безопасности служащих международных межправи-

тельственных организаций, гарантированных международными договорами. Это могут быть образовательные программы по обучению персонала ориентированию в новых условиях в стране пребывания; психологические тренинги, позволяющие персоналу организации адаптироваться к новой обстановке, роду деятельности и т.д.; курсы повышения квалификации; курсы по новым дисцип-

щ- линам, таких как международное гуманитарное право, защита культурных цен-

ностей во время военных конфликтов, международное уголовное право.

' См.: резолюция Совета Безопасности ООН S/Res/1318 (2000) от 7 сентября 2000 г.

96

К другим организационным мероприятиям можно отнести своевременное и соответствующее комплектование всем необходимым оборудованием и снаряжением сотрудников международных межправительственных организаций,

•- необходимое финансирование миротворческих и гуманитарных операций и

другие меры. Однако, мы ограничимся рассмотрением лишь вышеперечисленных видов мероприятий, так как остальные непосредственно не затрагивают целей и задач нашего исследования.

Организационным аспектам обеспечения функциональной защиты персонала ООН в 2002 году были посвящены сразу два доклада Генерального секретаря ООН¹. В них довольно подробно раскрыто содержание системы безопасности, которая функционирует в каждой стране, где есть присутствие Организации вне зависимости от обстановки в стране.

Генеральный секретарь ООН как председатель Координационного совета старших руководителей международных организаций системы ООН несет персональную ответственность за работоспособность и эффективность системы безопасности. Старшие должностные лица международных организаций, фондов и программ отвечают за охрану и безопасность всех своих подчиненных; следят за тем, чтобы сотрудники их учреждений не подвергались чрезмерному риску при выполнении миссий; принимают практические меры по реализации планов безопасности, специально разработанные для каждого места расположения служащих ООН; проводят необходимые консультации с государством пребывания штаб-квартиры в целях обеспечения безопасности и защиты жизни,

*^! здоровья, свободы своих служащих, а также членов их семей; осуществляют

контроль за деятельностью руководителей территориальных и региональных представительств; работают в тесном контакте с Координатором ООН по вопросам безопасности.

В системном плане было принято решение на постоянной основе включать в повестку дня Комитета высокого уровня по вопросам управления обзоры

#! всех аспектов безопасности. Комитет при рассмотрении этой проблематики

опирается на межучережденческую сеть по вопросам безопасности, в которую

¹ См.: доклады Генерального секретаря ООН — «Положение в области безопасности и защиты гуманитарного персонала ООН и персонала ООН» А/57/300 от 15 августа 2002 г.; «Межорганизационные меры безопасности: рамки подотчетности для системы ООН по обеспечению безопасности на местах» А/57/365 от 28 августа 2002 г.

97

входят руководители старшего звена каждого учреждения системы ООН. В заседаниях межучережденческой сети, которые планируется проводить не реже одного раза в год, будет принимать участие Координатор по вопросам безопас-

•» ности. Межучережденческая сеть готовит рекомендации по всем компонентам

системы безопасности и представляет свои доклады комитету высокого уровня. Отдельную категорию должностных лиц, ответственных за мероприятия по вопросам безопасности, составляют сотрудники при учреждениях системы ООН, которые оказывают практическую помощь представителям Организации. Обычно это специалисты, имеющие опыт работы в Управления Верховного комиссара по делам беженцев, Детского фонда ООН, Всемирной организации здравоохранения, Программы развития ООН, Управления Верховного комиссара по правам человека, т.е. в тех организациях, фондах, программах и органах, персонал которых занимается предоставлением гуманитарной помощи в горячих точках по всему миру. Ответственность за безопасность несут и сами сотрудники международных организаций. Следует отметить, что это не снимает с организации обязанность осуществлять функциональную защиту и покровительство своих сотрудников.

В узком смысле функциональная защита — это комплекс действий международной организации по обеспечению соблюдения привилегий и иммунитетов международного служащего, его прав и свобод. В рамках ООН этот вопрос обычно рассматривался в ракурсе тех встречных действий, которые могут быть предприняты как государствами-членами, так и непосредственно органами

*' ООН и международных организаций системы ООН. При обсуждении в Совете

Безопасности ООН неоднократно констатировалась необходимость создания действенной и комплексной системы обеспечения безопасности персонала, а также недопустимость любых акций, ставящих под угрозу жизнь, здоровье, безопасность гуманитарного персонала. При этом подчеркивалось, что «принимающая сторона и другие стороны, которых это касается, должны предприни-

t) мать все надлежащие меры для обеспечения охраны и безопасности персонала

и помещений Организации Объединенных Наций» и что «в деле выполнения мандатов операций Организации Объединенных Наций не обойтись без сотрудничества всех заинтересованных сторон», от которых «требуется: полное

98

уважение статуса персонала Организации Объединенных Наций и связанного с ней персонала» . Правилом стало включение специальных положений, посвященных безопасности персонала ООН, в резолюции Совета Безопасности по

•> Ираку, Боснии и Герцеговине, Восточному Тимору, Сьерра-Леоне, Афганиста-

ну. Так, применительно к ситуации в Боснии и Герцеговине Совет Безопасности обычно «уполномочивает государства-члены принимать по просьбе СПС все необходимые меры либо в защиту СПС, либо для оказания Силам содействия в осуществлении их миссии и признает право Сил принимать все необходимые меры с целью защитить себя от нападения или угрозы нападения», а также «требует, чтобы стороны уважали безопасность и свободу передвижения СПС и другого международного персонала«².

Рассмотренные выше в теоретические плане международно-правовые институты позволят нам всесторонне охватить в нашей работе такие понятия как статус персонала ООН, задействованного в различного рода миротворческих операциях. Они станут теми базовыми опорами, на основании которых мы исследуем применимость норм международного гуманитарного права как в one-рациях по поддержанию международного мира и безопасности, так и в операциях по принуждению к миру. Права человека и международное гуманитарное право в современном мире две динамично развивающихся отрасли международного права, в которых необходимо видеть не столько противопоставление, сколько взаимозависимость и взаимодополняемость. Логично было бы заключить, что раздельный статус этих двух сводов норм является общепринятым, но

*" что рассматривать их нужно как источник совокупной защиты в ситуациях

внутренних и международных конфликтов³.

В основе всех положений Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним лежат два ключевых понятия — «комбатант» и «лицо, находящееся под защитой». Следует, однако, четко понимать, что эти понятия

¹ См.: заявление Председателя Совета Безопасности ООН «Безопасность операций Организации Объединенных Наций» S/PRST/1997/13 от 12 марта 1997 г.

² См., например: резолюция Совета Безопасности ООН S/Res/1423 (2002) от 12 июля 2002 г.

³ В литературе неоднократно высказывалось предложение об объединении права человека с международным гуманитарным правом. Данная идея и в настоящее время находит как своих сторонников, так и противников этой концепции. См., в частности: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. Учебник. — М.: Издательство БЕК, 1998. — С. 33; Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. Учебник для вузов. — М., 2000. — С. 136-137; Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. — М., 1995; Досвальд-Бек Л., Вите С. Указ. соч. — С. 14-29; Kllin W. Human Rights in Times of Occupation: the Case of Kuwait. — Berne: StSmpfli, 1994. — P. 26-27.

99

не являются обязательно противоположными или взаимоисключающими. Ком-батант легко может стать лицом, находящимся под защитой (когда его захватывают в плен или он сам сдается в результате полученного ранения), не теряя статуса комбатанта¹. Статус персонала Организации Объединенных Наций зависит от разновидности операции Организации, в которой он принимает непосредственное участие и категории персонала, к которой он относится². Ставить вопрос об отнесении лиц, входящих в силы ООН и участвующих в вооруженном конфликте в соответствии со статьей 42 Устава, к категории комбатантов равнозначно придать данной ситуации определенный субъективизм. Поскольку применение силы как таковой, а следовательно, и наделение участника военной миссии на стороне Организации этим статусом всецело будет зависеть от решения Совета Безопасности. Данная проблема возникает в связи с участившимися в последнее время случаями применения силовых мер в рамках операций ООН по поддержанию мира³, в которых персонал Организации в большинстве случаев не является комбатантами и пользуется защитой международного гуманитарного права в полном объеме наравне с гражданскими лицами. Сложившаяся таким образом ситуация на наш взгляд является наиболее логичной позицией с точки зрения применения норм международного гуманитарного права на практике, но в теории права такой подход неоднозначен. В данном случае возникает вопрос о включении положений касательно статуса персонала ООН в свод правил права вооруженных конфликтов, который до настоящего времени никоим образом не регулировал ситуацию участия миротворческих сил ООН в воору- женных конфликтах.

Согласно одному из принципов международного гуманитарного права любая дискриминация в отношении участников вооруженных конфликтов недопустима. Одним из многочисленных примеров тому является статья 27 Женевской конвенции IV от 1949 года: «состоящая в конфликте сторона, во власти которой находятся покровительствуемые лица, будет со всеми ими обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации, в частности по причинам расы, религии или политических убеждений». Это справедливо и в отношении лиц, не-

¹ Гассер Х. — П. Указ. соч. — С. 33-34.

² Имеется ввиду военный, гражданский и полицейский персонал ООН.

³ Например, операции ООН по поддержанию мира в Конго, Югославии, Сомали, в которых Совет Безопасности разрешал силам ООН применение оружия против одной из сторон конфликта.

100

посредственно принимающих участие в вооруженных столкновениях. Данный принцип вовсе не отрицает наделение определенных категорий лиц, прини мающих участие в вооруженном конфликте, особой защитой в целях исполне- * ния ими своих служебных обязанностей. Наглядным примером этого может по-

служить специфическое правовое регулирование положения медицинского и духовного персонала на поле боя. В связи с исключительной миссией миротворческих сил ООН схожее правовое регулирование вероятно можно распространить и на силы ООН, участвующие в операциях по принуждению к миру¹. При этом участники этих военных акций ООН будут являться комбатантами, но на которых должен распространяться специфический правовой режим защиты.

В целях более детального определения статуса персонала ООН в различных ситуациях его применения рассмотрим понятие «комбатант», которое с момента его первоначального включения в Гаагские конвенции 1907 года претерпело значительные изменения.

В современном праве вооруженных конфликтов понятие «комбатант» (фр.

combattant) закреплено в ряде международно-правовых актов. Оно составляет

*)

тот необходимый базис, без которого существование вооруженного противо стояния представить невозможно². С начала XX века понятие эволюциониро вало в процессе кодификации права войны, постепенно расширяя категорию лиц, охватываемых данным определением. Первоначально в международных документах термин «комбатант» не встречается. Статья 3 Приложения к IV Га агской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года делит воо- *' руженные силы воюющих сторон на «сражающихся» и «несражающихся». К

«сражающимся» конвенция относит:

- армию (ст. 1 Приложения);

- ополчение (ст. 1 Приложения);

- добровольческие отряды (ст. 1 Приложения);

- население незанятой территории, которое при приближении неприятеля ♦; добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, если

¹ Не вызывает сомнения, что если ООН является Стороной в конфликте на основании решения СБ и ее военный контингент принимает непосредственное участие в военных действиях, военный персонал Организации необ ходимо относить к категории комбатантов.

² В данном случае не рассматривается ситуация применения ядерного оружия.

101

оно будет открыто носить оружие и будет соблюдать законы и обычаи войны (ст. 2 Приложения).

Вышеназванные категории, признаваемые в качестве воюющих сторон, в #> соответствии с положениями конвенции должны удовлетворять определенным

условиям, а именно:

—иметь во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

—иметь определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

—открыто носить оружие;

—соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны.

Только при соблюдении этих условий противоборствующие стороны мо-гут пользоваться всеми правами закрепленными в правовых нормах конвенции. В данном случае уместно говорить о статусе комбатанта (сражающегося), под которым понимается совокупность прав и обязанностей, которые согласно международному праву предоставляются всем участникам боевых действий и которые должны соблюдаться всеми воюющими сторонами.

Женевские конвенции 1949 года значительно расширили и детализировали перечень «сражающихся» сторон. К их числу они отнесли:

1) личный состав регулярных вооруженных сил;

2) личный состав ополчения и добровольческих отрядов, как входящие, так и не входящие в состав регулярных вооруженных сил;

3) личный состав организованных движений сопротивления и партизаны (при этом он должен отвечать следующим условиям: иметь во главе лицо, от-

* ветственное за своих подчиненных; иметь определенный и явственно видимый

издали отличительный знак; открыто носить оружие; соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны);

4) лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно, в том числе, гражданские лица, входящие в экипажи военных самолетов, военные корреспонденты, поставщики, личный состав рабочих ко-

»: манд или служб, на которые возложено бытовое обслуживание вооруженных

сил при условии, что они получили на это разрешение от тех вооруженных сил, которые они сопровождают;

102

5) члены экипажей торговых судов и гражданской авиации, которые ока зывают непосредственную помощь сражающимся¹;

6) население, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы со вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если оно носит открыто оружие и соблюдает законы и обы чаи войны².

Фриц Кальсховен, выделяя лиц, пользующихся покровительством Конвенций I — III, разделяет этот перечень на две группы: «все лица, принадлежащие к категориям 1-3, являются «комбатантами» в собственном смысле слова; следовательно, они имеют право непосредственно участвовать в военных действиях и, попав в руки противника, как правило, удерживаться в плену до окончания военных действий. Те же, кто входит в категории, перечисленные в пунктах 4 и 5, напротив, являются гражданскими лицами; тем не менее, они попадают в плен при обстоятельствах, указывающих на их тесное (но в принципе не носящее характера участия в военных действиях) сотрудничество с вооруженными силами противника или на их содействие его военным усилиям«³.

Следует особо отметить, что термин «комбатант» хотя и упоминается в ст. 15 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны 1949 года⁴, его определение будет закреплено лишь в последующих международно-правовых актах.

В п. 2 ст. 43 Дополнительного протокола I от 8 июня 1977 года к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года дается определение понятию «комба- тант», под которым понимаются «лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте» (кроме медицинского и духовного персонала), т.е. лица, которые имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях. Статья 1 Протокола I дает более широкое толкование поня-

¹ По данному пункту среди юристов нет единого подхода Одни авторы включают в число комбатантов членов экипажей любых торговых судов и гражданской авиации (Мелков Г.М.), другие указывают на условие — «если они переоборудованы в военные» (Талаев А.Н.), третьи относят их к категории некомбатантов (Хохлов И.А.) Подробнее см.: Международное публичное право. Учебник / Под редакцией К.А. Бекяшева. — М.: Проспект, 1998. — С. 546; Международное право. Учебник / Отв. редактор Г.И. Тункин. — М., 1994. — С. 490; Международ ное право / Отв. ред. ЮМ. Колосов, В.И. Кузнецов. — 2-е изд., перераб. — М., 1998. — С. 367.

² См.: статья 13 Конвенции I, статья 13 Конвенции II, статья 4 Конвенции III. ¹ Кальсховен Ф. Указ. соч. — С. 52.

⁴ Термин «комбатант» до принятия Дополнительного протокола I 1977 года употреблялся и в ряде других документов: резолюциях ГА ООН № 2674 от 9 декабря 1970 г., № 2852 от 20 декабря 1971 г., № 3103 от 12 декабря 1973 г. и др.

103

тия «вооруженные силы» в сравнении с раннее существовавшими источниками права, которые состоят «из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов».

Обобщая вышесказанное, выделим общие критерии, характеризующие «комбатанта»:

—непосредственное участие в военных действиях;

—нахождение в составе организованных вооруженных формирований;

—нахождение под командованием лица, ответственного за поведение сво их подчиненных (факт признания другой стороны не имеет значения);

—открытое ношение оружия;

—наличие определенного и различимого издали отличительного знака;

—соблюдение норм права вооруженных конфликтов.

Некоторые авторы указывают на правовую трансформацию отдельных традиционных условий, которым должен соответствовать термин «комбатант». Так, С.А. Егоров пишет, что «условия стали гораздо более гибкими. Вместо требования иметь определенный отличительный знак устанавливалось, что «комбатанты обязаны отличать себя от гражданского населения в то время, когда они участвуют в нападении или в военной операции, являющейся подготовкой к нападению«¹. То же самое справедливо отметить и в отношении обязанности комбатанта открыто носить оружие. В п. 3 ст. 44 Дополнительного протокола I устанавливается, что «в связи с тем, что во время вооруженных конфликтов бывают такие ситуации, когда вследствие характера военных действий вооруженный комбатант не может отличать себя от гражданского населения, он сохраняет статус комбатанта при условии, что в таких ситуациях он открыто носит свое оружие: а) во время каждого военного столкновения и б) в то время, когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые по-

¹ Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право. — М., 2003. — С. 207.

104

рядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие». Данное положение было зафиксировано в связи с возникшей проблемой, когда население оккупированной территории берется за оружие для борьбы с

•■ оккупирующей державой. В подобных случаях население, как правило, не от-

личает себя принятым для этого способом от общей массы гражданского насе ления, поэтому его действия влекут за собой опасность того, что оккупирующая держава может заподозрить всех гражданских лиц в ведении боевых действий и поступить с ними соответствующим образом. Выполнение стороной вооружен ного конфликта минимальных требований, приведенных в п. 3 ст. 44 Протоко- ^ ла I, позволяет разрешить эту проблему и сохранить за бойцами сопротивления

статус комбатантов.

Из существа ст. 45 Дополнительного протокола I становится также очевидным, что в случае сомнений в отношении статуса комбатанта на основании тех критериев, которые мы выделили выше, лицо будет сохранять свой статус «до тех пор, пока его статус не будет определен компетентным судебным органом», т.е. статус комбатанта презюмируется.

Определение «комбатант», в том виде, в котором оно приведено в Дополнительном протоколе I не всегда удобно применять на практике, поскольку не учитывает целую категорию лиц, которые не принимают непосредственного участия в вооруженном столкновении, но, находясь в составе вооруженных сил, оказывают существенное влияние на исход вооруженной борьбы. В этом отношении трудно не согласиться с И.Н. Арцибасовым, что «даже с терминологиче-

■*' ской точки зрения деление вооруженных сил на комбатантов и некомбатантов

вряд ли целесообразно и правильно. Исходя из правового статуса, правильнее было бы разграничить вооруженные силы на сражающихся (комбатантов) и не-сражающихся. Ко второй группе (несражающихся) относится личный состав, правомерно находящийся в структуре вооруженных сил воюющей стороны, оказывающий ей всестороннюю помощь в достижении успехов в боевых дейст-

•; виях, но не принимающий прямого участия в этих действиях. Эта группа лиц, с

одной стороны, не может быть непосредственным объектом военных действий противника; с другой стороны имеет право на покровительство, в случае если

105

эти лица окажутся в руках неприятеля«¹. Далее аргументируя свою точку зрения он отмечает, что применение оружия несражающимися участниками вооруженной борьбы необходимо расценивать как акт самообороны и охраны вве-

•• ренного им имущества, а также лиц выбывших из вооруженной борьбы, — ране-

ных и больных, а не как акт военного насилия.

Необходимо также отметить, что комбатант является не только субъектом боевых действий, но и непосредственным объектом военных действий неприятеля. По отношению к нему применима высшая мера военного насилия в ходе военных действий — физическое уничтожение. Данный случай представляет собой исключение из основополагающего права человека — права на жизнь.

Источники международного гуманитарного права не дают однозначного ответа в каких ситуациях персонал ООН следует считать комбатантами или не-комбатантами. Анализ Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов 1977 года с использованием дополнительных средств их толкования позволяет судить о том, что военнослужащие ООН могут обладать как статусом комбатанта, так и некомбатанта. Пункт d части 1 статьи 37 Дополнительного протокола I запрещает такой вид вероломства, как «симулирование обладания статусом, предоставляющим защиту, путем использования знаков, эмблем или форменной одежды Организации Объединенных Наций, нейтральных государств или других государств, не являющихся сторонами, находящимися в конфликте». В Комментарии к Дополнительным протоколам отмечается, что неправомерное использование атрибутики ООН «будет составлять акт веролом-

"*' ства в тех случаях, когда персонал Объединенных Наций имеет статус ней-

тральных лиц или лиц, находящихся под защитой, но не в ситуациях, когда военнослужащие вооруженных сил Объединенных Наций вмешиваются в конфликт в качестве комбатантов, даже если это происходит в целях поддержания мира«². Следовательно, статус комбатанта может возникнуть у лиц из состава военного контингента ООН не только в операциях по принуждению к миру, но

•.' и при проведении операций по поддержанию мира.

¹ Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Указ. соч. — С. 109.

² Commentary on the Additional Protocols of June 8 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949 / Eds. Y. Sandoz, C. Swinarski, B. Zimmermann. — Geneva: ICRC, Martinus Nijhoff Publishers, 1987. — P. 439.

106

Большинство юристов-международников разделяют точку зрения, в соответствии с которой персонал ООН, принимающий участие в операциях по принуждению к миру на основании гл. VII Устава ООН, приобретает статус комба-

•". тантов. Э. Давид пишет: «Лица из состава сил ООН должны приравниваться к

гражданским лицам, если эти силы не задействованы в операции, санкционированной Советом Безопасности в качестве принудительной меры в соответствии с положениями главы VII Устава ООН. Следовательно, если эти силы участвуют в операции по поддержанию мира — наблюдая за соблюдением соглашений о прекращении огня, а также за тем, не нарушают ли границу или демаркационную линию, занимая позиции между воюющими сторонами, контролируя ход выборов и т.п., они не приравниваются к комбатантам и пользуются той же неприкосновенностью, что и гражданские лица«¹. Заметим, что здесь автор использует выражение «занимая позиции между воюющими сторонами», тем самым подчеркивая нейтральный и беспристрастный характер миротворческих миссий ООН, в которых Организация не является стороной в конфликте по смыслу Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним.

Б.Р. Тухмухамедов, придерживаясь схожей позиции, отмечает: «Под военными операциями в пользу мира будут пониматься операции с военным компонентом, учрежденные уполномоченным на то органом ООН, как правило Советом Безопасности, действующим на основании Главы VI и / или VII Устава ООН, и осуществляемые под общим командованием и оперативным руководством Организации, в лице СБ и Генерального секретаря ООН. К таким опе-

•' рациям не относится применение военной силы по решению СБ ООН в случае

нарушения мира или акта агрессии, когда вооруженные силы, действующие от имени и по уполномочению ООН, приобретают статус комбатантов«².

Конвенция 1994 года о безопасности персонала ООН также подтверждает эту концепцию. Пункт 2 ст. 2 Конвенции гласит, что «настоящая Конвенция не применяется к операции Организации Объединенных Наций, санкционирован-

•. ной Советом Безопасности в качестве принудительной меры на основании гла-

вы VII Устава Организации Объединенных Наций, в которой какой-либо пер-

¹ Давид Э. Указ. соч. — С. 190.

² Тузмухамедов Б.Р. Применимость международного гуманитарного права в условиях военных операций ООН в пользу мира // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. 2001. — СПб., 2001. — С. 54.

107

сонал задействован в качестве комбатантов против организованных вооруженных сил и к которой применяется право международных вооруженных конфликтов». Таким образом, положения Конвенции презюмируют статус персонала ООН в качестве комбатантов с момента начала вооруженных действий при условии, что они проводятся с санкции Совета Безопасности согласно гл.VII Устава ООН, а, следовательно, вооруженные силы ООН можно рассматривать как одну из сторон, участвующих в конфликте¹. Следует особо подчеркнуть, что данное положение Конвенции закрепило давно существующую необходимость в признании применения всей совокупности международного гуманитарного права в операциях ООН по принуждению к миру независимо от разновидности разрешаемого вооруженного конфликта. По сути, это стало подтверждением позиции мирового сообщества в отношении процесса интернационализации внутренних конфликтов при вмешательстве в них Организации Объединенных Наций. Вместе с тем Конвенция 1994 года предоставила дополнительные гарантии персоналу ООН и связанного с ней персоналу, принимающему участие в миротворческих миссиях Организации в качестве некомбатантов по сравнению нормами международного гуманитарного права, предусматривающими защиту гражданских лиц, что стало очередным шагом в деле обеспечения международного мира и безопасности.

Таким образом, можно прийти к следующему выводу — к комбатантам необходимо относить лиц, входящих в вооруженные силы ООН, и принимающих участие в принудительных операциях, санкционированных Советом Безопасности на основании главы VII Устава ООН. В случае проведения Организацией

многогранных миротворческих операций, в которых в отличие от традиционных операций ООН по поддержанию мира не выработано четких критериев применения вооруженной силы, с нашей точки зрения, необходимо подходить с двух позиций в вопросе определения статуса персонала ООН. Если в операциях по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности применение оружия персоналом ООН не выходит за рамки случаев самообороны или интенсивность вооруженной борьбы крайне низкая, ограничивающаяся кратковременными и эпизодическими случаями применения вооруженной си-

¹ См. также: Emanuelii С. Les actions militaires de l'Organisation des Nations Unies et le droit international humanitaire.Wilson et Lafleur. — Montreal, 1995. — P. 87-88.

108

лы, то персонал ООН, включая военный контингент, следует относить к неком- батантам. Такую ситуацию характеризуют большинство проводимых ООН ми ротворческих акций. В случае если при проведении операций ООН насильст- •■> венные действия, санкционированные Советом Безопасности ООН, приобрета-

ют долговременный и масштабный характер¹, то лиц из состава вооруженных сил ООН необходимо относить к категории комбатантов². Примером такой ситуации могут послужить события в Восточной Славонии в 1996 — 1997 годах, где имеющие тяжелое вооружение силы ООН (бельгийские и российские войсковые компоненты) дополняли усилия руководства транзитной администрации Организации по демилитаризации и реинтеграции удерживаемой сербами территории при поддержке НАТО. В качестве общего замечания, хотелось бы указать, что в случае отнесения лиц, входящих в силы ООН, к категории комбатантов, они должны удовлетворять тем минимальным признакам, о которых речь шла в данном разделе работы, в целях отграничения их от гражданского населения и недвусмысленного определения правового положения участников вооруженного конфликта.

¹ Например, участие сил ООН в вооруженных конфликтах в бывшей Югославии (1991 — 1995 гг.), Сомали (1992 г.).

² Гражданский и полицейский контингента сил ООН сохраняют за собой статус некомбатантов.

109