§2. Субъективная социология права

Субъективная социология – наиболее крупное направление в русской социологиче-ской мысли второй половины XIX в. Его главные представители – П.Л. Лавров, Н.К. Михай-ловский, С.Н. Южаков, заложившие своими трудами на рубеже 60 – 70-х гг.

54 Там же. С. 450, 451. 55 Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX – начала XX века. Л., 1978. С. 116.

64

кой позиции главы и основателя субъективной школы П.Л. Лаврова: «позитивизм обязан по-строить теорию практических мотивов как субъективных побуждений», «важнее всего прак-тическая философия, указывающая не только что и как бывает, каким образом происходят те или другие общественные явления, но и цель, к которой человек обязан стремиться, идеи, которые желательно воплотить в общественный строй»56. Субъективная социология, утвер-ждал он, порождена самим О. Контом, который почувствовал, что жизнь не может быть вы-кинута из мышления… Отсюда возник и субъективный метод, употребленный им для пози-тивной политики»57.

Во-вторых, субъективная школа – следствие противоречивого развития европейской социальной науки XVII – XVIII вв. Начиная с Ф. Бэкона и Р. Декарта, гуманитарная мысль в своем стремлении обрести строгость и точность тяготела к объективизму естествознания.

56 Лавров П.Л. Задачи позитивизма и их решение. С. 607. 57 Там же.

65

Социологическое знание, представленное в социальной философии, философии истории и философии права, зачастую оформлялось в виде наукообразных формализованных схем на-подобие теорем и аксиом Б. Спинозы или естественных законов Т. Гоббса. Объективизм в социальной науке, по словам Н.И. Кареева, был реакцией на субъективизм метафизики XVIII в.58 В XIX в. объективистская тенденция многократно усилилась, что имело как позитивные, так и негативные следствия. Социологическая мысль, встав на почву эмпирики и каузальных связей, получала возможность изучать социальные явления, исходя из их собственной при-роды. Благодаря естественнонаучному мировоззрению (куда относилась и концепция естест-венного состояния) общество, государство и право рассматривались в качестве природных объектов, имеющих собственные законы существования и развития. Подобно естествозна-нию социальная наука, пытаясь открыть законы становления и функционирования явлений, создавала модель общества, где люди и институты представали в качестве деталей хорошо отлаженного механизма. Если природа – четко работающий агрегат (как установило естест-вознание), то общество, рассуждали просветители, должно было иметь такие же параметры. При таком подходе человек как живая, эмоциональная, в значительной мере иррациональная личность выводился за скобки, рассматривался как своего рода погрешность в математиче-ской задаче, что рождало противоположную реакцию – субъективизм. Субъективизм, под-черкивал Н.И. Кареев, стал поправкой к этой односторонности: нельзя изучать обществен-ные явления, игнорируя мысли и чувства человека59.

Вместе с тем субъективизм в социальной науке вытекал из того же рационализма про-светителей, которые в своем понимании общества, государства и права основывались на ес-тественном порядке вещей, открываемого разумом. Выстраивание социальной модели ис-ключительно на основе рационализма, на неких принципах разума, находящихся, по сути, в голове автора, фактически вело к субъективизму.

Субъективизм просветителей фактически превращался в моделирование социальных

58 См.: Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. С. 385. 59 Там же. 60 Там же. С. 504.

66

систем, рационалистическая мысль имманентно рождала потребность в обосновании соци-альных идеалов, в формулировании принципов социального устройства идеального общест-ва. Эту традицию продолжили К.А. Сен-Симон и О. Конт, для которых познание законов общества выступало средством обоснования лучшего будущего человечества. Русская субъ-ективная школа также отличалась дуализмом научного и идеолого-политического компонен-тов, делая акцент на последнем. «Исторические письма» П.А. Лаврова, по убеждению Н.И. Кареева, больше напоминали рационалистический индивидуализм XVIII в., нежели социаль-ный эволюционизм XIX в., в этой работе перекос был более в сторону должного (как должна себя вести критически мыслящая личность), чем в сторону сущего61. Того же мнения при-держивался П.Б. Струве, хорошо знавший и народническую среду, и их литературу62.

Русская субъективная школа – одно из крупных оригинальных направлений мировой социологической мысли, где впервые были сформулированы многие перспективные идеи. Так, Лавров за четверть века до Р. Риккерта и В. Виндельбанда указал на различие наук о культуре от наук о природе, связав первые с ценностями63.

Теоретические истоки субъективного метода лежат в гносеологии Д. Юма, И. Канта и О. Конта, согласно которой объективная реальность определяется особенностями индивиду-ального сознания. Отчасти субъективный метод близок к феноменологии – идеалистическо-

61 См.: Кареев Н.И. Основы русской социологии. С. 48. 62 См.: Струве П.Б. К характеристике социологических идей народничества // Южаков С.Н. Указ. соч. С. 648. 63 См.: Кареев Н.И. Основы русской социологии. С. 57, 58. 64 См.: Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. С. 420, 421. 65 Тимашев Н.С. Социологические теории Максима Ковалевского // Ковалевский М.М. Социология. Теоретико-методологические и историко-социологические работы. С. 626.

67

му философскому направлению первой трети XX в., где постулировалось единство сознания и предметного бытия, субъекта и мира объектов. В субъективной социологии нет, конечно, такой развернутой аргументации, как у классиков философии, но постановка вопросов прин-ципиально сходна.

Свою исходную философскую позицию Лавров называл антропологизмом, что озна-чало рассмотрение всех природных и социальных явлений через призму индивидуального сознания. В центре любых научных исследований, считает он, должен находиться человек в его теоретическом и практическом проявлениях. Сфера человеческого бытия предполагает два компонента: 1) мир с его законом причинности, связывающим явления, 2) активную лич-ность, ставящую перед собой цели и выбирающую средства. Соответственно мир и человека следует оценивать существующими не сами по себе, а «для нас», т.е. субъективно, в системе субъективных, оценочных отношений66. Лавров хотя и признает существование объективно-го мира, но считает, что представлен он человеку исключительно в его сознании, т.е. субъек-тивно. В духе кантианской гносеологии утверждается, что при изучении предметов матери-ального мира «мы изучаем не самые предметы, а наши представления и понятия о них, самих же предметов воспринимать не можем»67. Иначе говоря, «объективное» как категория, отра-жающая предметы материального мира, по природе своей субъективна, т.к. относится к сфе-ре мысли. Сами категории «наука» и «истина» также субъективны, т.к. относятся к сфере сознания: «Термин истина есть логическая категория, без которой мы мыслить не можем, но очень хорошо знаем, что эти категории вовсе не приложимы там, где нет человеческой мыс-ли, и не имеем никакого ручательства, насколько имеют сами по себе бытия те явления, предметы и отношения между ними, которые составляют основу всего нашего мышления. Наша логика и наука существуют, во-первых, лишь для существ, мыслящих по тем психиче-ским законам, которым мы по необходимости следуем, если мы до них доработались; во-вторых, они существуют и из человеческого рода лишь для людей до них доработавшихся, т.е. для крайне небольшого меньшинства и прошедшей истории»68.

Таким образом, по Лаврову, познающее сознание (независимо от предмета исследова-ния) всегда субъективно, поскольку оно отнесено к сфере мысли. Вместе с тем он различает объективный и субъективный методы исследования. Объективный метод направлен на уста-новление свойств предметов эмпирического мира («движение предметов, размеры, их вес, сопротивление, оказываемое ими давление, расширение ртути в термометре, представление о

66 См.: Лавров П.Л. Биография-исповедь. 1885–1889 // Лавров П.Л. Избр. произв. В 2-х т. Т. 2. С. 633, 634. 67 Лавров П.Л. О методе в социологии. Письмо в редакцию «Знания» // Южаков С.Н. Указ. соч. С. 595. 68 Там же. С. 593, 594.

68

световых и звуковых волнах, сокращение мышц, измерение размеров, фазисы сцепления тел при химических процессах, статистические и исторические данные о скоплении и группи-ровке реальных личностей в больницах, в битвах, в расселении их, размещение миров в про-странстве»69), субъективный – на изучение фактов, самостоятельно не существующих вне человеческого восприятия («температура, свет, цвет, звук, все качественное разнообразие явлений, удовольствие и страдание, аффекты, желания, общие логические понятия, самое понятие об истине и вероятности, очевидность и аналогия, все продукты творчества теорети-ческого, чувство обязанности и нравственные идеалы, потребности личные и общественные, общественные формы, вызываемые этими потребностями, прогресс и регресс, видимые ис-ториками в процессе истории»70). Абстрагируясь от деталей, существо подхода состоит в том, что человек и общество как часть природы исследуются объективным методом, как яв-ление культуры – субъективным. Специфика субъективного метода определяется двумя ве-щами: предметом исследования и ценностным подходом. Субъективный метод применяется там, где речь идет о фактах исключительно субъективного восприятия и где неизбежна опора на ценностные императивы. Поскольку социология исследует человека и общество в основ-ном как явления культуры, ее главный метод – субъективный.

Лавров разъясняет, что общество, относясь по большей части к сфере человеческого духа, имеет еще и эмпирический, объективный компонент, состоящий из потребностей и ус-ловий географической и исторической среды. Эмпирический компонент существует объек-тивно, обусловливает повторяемость социальных фактов, но это не отменяет уникальность морфологии социальных форм в каждый новый исторический период. Объективные пара-метры (потребности, географические и исторические условия) в конечном счете оказываются субъективными, потому что каждый раз рождают новые социальные формы. Социальная эм-пирика, проходя сквозь призму человеческого восприятия, становится частью субъективного мира человека, поэтому преобладающий метод социологического исследования – субъектив-ный71.

Если довести до логического предела развиваемые Лавровым идеи, то выходит, что «для человека наиболее очевидной реальностью оказывается сознание как его непосредст-венная для себя реальность»72, а «―мыслящая личность‖ – это источник реального мира, мир же – продукт развития мышления»73. Такая позиция – достаточно радикальная форма субъ-

69 Там же. С. 595. 70 Там же. 71 Там же. С. 598. 72 Кувакин В.А. Мыслители России. Избр. лекции по истории русской философии. М., 2005. С. 185. 73 Пустарнаков В.Ф. Философия народничества // История русской философии. Учеб. для вузов / Ред-кол.: М.А. Маслин и др. М., 2001. С. 244.

69

ективного идеализма (граничащая с солипсизмом)74, хотя Лавров и утверждает, что субъек-тивный метод позволяет получать (с большими, правда, трудностями) точные, строго науч-ные результаты.

Субъективный метод в полной мере демонстрирует себя применительно к рассмотре-нию общества, государства и права. Лавров абсолютно прав в том, что ученый в процессе исследования создает модель изучаемого объекта и в дальнейшем работает уже с ней. Мо-дель может в большей или меньшей степени совпадать с предметом реальности, но не может и не должна с ним отождествляться. Степень адекватности модели изучаемому предмету в решающей степени влияет на достоверность результатов исследования. Принципиальная ус-тановка субъективного метода состоит в том, чтобы максимально сблизить (если не отожде-ствить полностью) изучаемый объект реальности и его модель. Лавров это и делает: он прак-тически отождествляет фактическую человеческую историю с концепцией истории, идеаль-ный образ общества, государства и права с их действительными прототипами. Поскольку со-циальная материя, с его точки зрения, определяется главным образом сознанием, именно в нем следует искать закономерности и движущие силы истории, механизмы социальных от-ношений и институтов. Но речь в данном случае идет не столько об общественном сознании, сколько об индивидуальном. «Общество, – утверждает Лавров, – есть идеальный организм с реальными элементами, создающими, пересоздающими, воссозидающими и разрушающими общество сообразно своим потребностям»75. В.М. Хвостов уточняет эту мысль: Лавров и Михайловский только личность считали реальностью, общество в их понимании – абстрак-ция, идеальное целое76. Однако «реальность» личности, с точки зрения субъективного со-циолога, есть реальность ее сознания, которое и является определяющим в жизни обществе. Главная роль здесь отводится так называемым критически мыслящим личностям: именно их индивидуальное сознание определяет ход истории, создает социальные формы (государство и право), обеспечивает их прогрессивное развитие.

Лавров развивал свои социологические взгляды в основном применительно к истории, но фактически речь шла о социальной действительности в целом (включая государство и право) на всем протяжении ее прошлого, настоящего и будущего. Человек, изучая историю, рассматривает и группирует факты на основе своих ценностных предпочтений, а фактически – творит ее по законам своего ценностного мира; он ищет в ней закономерности, обуслов-ленные его собственным нравственным идеалом. В каждом историческом периоде, утвер-

74 См., например: Тахтарев К.М. Указ. соч. С. 263 - 265; Кистяковский Б.А. Социальные науки и право // Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 49. 75 Лавров П.Л. О методе в социологии. Письмо в редакцию «Знания». С. 598. 76 См.: Хвостов В.М. Социология. Исторический очерк учений об обществе. М.: Книжный дом «ЛИБ-РОКОМ», 2011. С. 311.

70

ждает Лавров, историю толкуют по-своему, концепция истории для каждой эпохи становится связью настоящего с прошедшим: «прошлое отражается в настоящем, настоящее – в про-шлом»77. С целью обоснования творческой роли личности привлекается даже триада Гегеля о саморазвивающейся идеи: «Третья ступень была видимым сближением с первою, но дейст-вительным разрешением противоречия между первою и второю ступенью. Человек снова стал центром всего мира, но не для мира, как он существует сам по себе, а для мира, понято-го человеком, покоренного его мыслью и направленного к его целям»78. Субъективизм в по-нимании социальных явлений поддерживается и П.А. Сорокиным: «Обладающий опреде-ленной психофизической организацией, путем бесчисленных страданий и опытов, вырабо-тавших интеллект, как могучее средство творчества истории, ставящий себе цели и дости-гающий их человек был всегда единственным творцом своей истории. Поставленный в зави-симость от тех или иных условий природы он изменял их постепенно в сторону желаемого, и в этом постоянном творчестве истории он творил и себя»79. В контексте такой логики государство и право оказываются, в конечном счете, проек-цией, продуктом индивидуального сознания. Факт их существования удостоверяется лично-стным восприятием, опирающимся на соответствующий ценностный идеал. Поскольку ре-альность настоящего, по Лаврову, вырастает из видения прошлого, существующие государ-ство и право есть творческий акт познающего сознания. Мысль не только творит историю государства и права и живет в ней, она определяет их будущее и настоящее. Современные государство и право таковы, каковыми они видятся субъекту в их исторической ретроспек-тиве. Субъективное сознание, создавая концепцию исторического бытия политико-правовых институтов, фактически закладывает их будущие основы. Таким образом, государство и пра-во оказываются результатом не столько естественноисторического процесса, сколько по-знающей активности субъекта. Государство и право в этом смысле глубоко субъективны, они живут по законам познающего сознания, а социологические законы их рождения, разви-тия и функционирования относятся к сфере сознания субъекта (народа, правящего класса, отдельных лиц).

Закономерным следствием такого подхода выглядела апелляция Лаврова к критиче-ски мыслящей личности как главной движущей силе истории: именно такие личности своей волей и разумом определяют ход развития государства и права в сторону прогресса. Иными словами, в основу государства и права была положена не экономика, и даже не политика, а сознание и воля личности, ее творческая деятельность. Субъективная социология указывала на сознательно-волевую установку активного меньшинства как на подлинную природу госу-

77 Лавров П.Л. Исторические письма. С. 28. 78 Там же. С. 22. 79 Сорокин П.А. Историческая необходимость. С. 520.

71

дарства и права. Пример тому – народническая теория революции, где последняя рассматри-валась как проекция субъективного сознания вовне, внешняя форма проявления идеала. Но-вые государство и право, следуя логике Лаврова, возникают из горнила революции потому, что сознание революционной группы уже содержит некие императивы будущей государст-венности. Революционное сознание субъекта разрушает массовые стереотипы власте- и пра-воотношений и навязывает сознанию большинства новые нормы поведения в сфере полити-ки и права.

Обращенность субъективной социологии к сознанию как главной исследовательской цели подтверждается, в частности, пристальным вниманием Лаврова к когнитивно-психологическому механизму, названному им идеализацией. Позднее данный феномен будет детально описан основателем психоанализа З. Фрейдом, но уже под более адекватным назва-нием «рационализация». Это – «защитный механизм, функцией которого является маскиров-ка, сокрытие от сознания самого субъекта истинных мотивов его действий, мыслей и чувств для обеспечения состояния внутреннего комфорта, связанного с желанием сохранить чувство собственного достоинства, самоуважение, соответствие «образу идеального Я», предотвра-тить переживания вины или стыда. Рационализация направлена на блокирование осознания тех мотивов, которые выступают как социально неприемлемые или неодобряемые (напри-мер, имеют эгоистическую или инстинктивную природу), а также индивидуально нежела-тельные, вследствие расхождения с «Я-концепцией», жизненными планами и конкретными целями деятельности»80. В самом широком смысле рационализация (идеализация) есть стремление человека найти респектабельное рациональное объяснение своим бессознатель-ным влечениям. Рационализация – это, как правило, ложное осмысление объективного по-рядка вещей, но, тем не менее, направленное на поддержание данного порядка.

Механизм рационализации, присущий как индивидам, так и человеческим коллекти-вам, понадобился Лаврову для того, чтобы объяснить легитимацию в глазах общества суще-ствующего социально-политического строя (как правило, глубоко несправедливого), силу инерции традиционных социальных институтов (прежде всего государства и права) и пред-ложить пути их изменения. Указывая на механизм рационализации, Лавров хочет показать, что между политико-правовой идеологией (официальной и неофициальной) и материальны-ми интересами масс и их правящего класса есть прямая связь. Во внешней политике необхо-димость мобилизации населения для ведения войн (оборонительных или захватнических), как правило, упаковываются в красивую, респектабельную идеологию патриотизма. По-скольку грабеж других народов, захват их территории, материальных ценностей и людей требует идеологического обоснования, создаются разного рода мифологемы, примиряющие

80 Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990. С. 336.

72

грубые инстинкты масс с их собственной моралью. Во внутренней политике дело обстоит сложнее, хотя общая картина принципиально не меняется. Правящий класс, эксплуатируя трудящихся, стремится подводить под систему рабства, крепостничества или внеэкономиче-ского капиталистического принуждения некое идеологическое обоснование, легализующее в глазах власти и подвластных существующий строй. Правящий класс обязан создавать поли-тические мифы, объясняющие его право на господство. Формируя институты насилия, пра-вящий класс должен заложить в сознание подвластных императивы, заставляющие их под-чиняться добровольно, по собственному убеждению. Согласно механизму рационализации, государство и право в любой исторической эпохе должно было восприниматься в качестве некоего разумного средства, устанавливающего порядок и безопасность, а исходящие от вла-сти кровь и насилие – как неизбежное и оправдываемое зло. Идеализация (рационализация), эмоционально заявляет Лавров, позволяет людям «выдать свою тупость за размышление, свои животные влечения за нравственно-политические начала, свою рутину за консерватив-ную теорию, свою трусость за преданность государству, свою подлость за геройство, свое любостяжание за служение праву, свое личное озлобление за борьбу против лжи»81. С помощью механизма идеализации Лавров хочет доказать, что государство и право во многом держатся за счет их ложного восприятия массовым сознанием. Именно стереоти-пы сознания, сформированные механизмом идеализации и потому ложные, делают возмож-ным длительное существование данных социальных институтов, уже отживающих и ме-шающих прогрессу. Отсюда вытекали, как минимум, две задачи – теоретическая и практиче-ская. В теоретическом отношении субъективная социология должна была снять с сущест-вующих политико-правовых институтов ложную идеализацию, вскрыв их подлинную суть (орудия социального зла), в практическом – критически мыслящая личность обязывалась ло-мать сложившиеся ложные стереотипы сознания и психологии масс, ведь именно они, по Лаврову, сдерживали движение к прогрессу.

В субъективной социологии как нигде звучит тема прогресса – одна из основопола-гающих для «первого» позитивизма. Несмотря на ценностную и идеологическую заданность данной темы, она сыграла весьма заметную роль в деле формирования социологии (социоло-гии права) как науки. Для Лаврова и Михайловского теория прогресса – не общий фон, а суть их творчества, выражение существа их социологических воззрений. Теория прогресса непосредственно связана с субъективным методом: социальный прогресс – субъективная ка-тегория, базирующаяся на нравственном идеале критически мыслящих личностей. Прогресс общества, государства и права есть проблема оценки их развития в сторону нравственного идеала. Применяя субъективный метод в контексте теории прогресса, Лавров выступает как

81 Лавров П.Л. Исторические письма. С. 151.

73

социолог, т.к. пытается установить некоторые общие закономерности становления и разви-тия общества, государства и права. Его рассуждения об условиях осуществления прогресса могут показаться слишком абстрактными, но здесь как раз и видна заслуга Лаврова-социолога, который пытается создать универсальную науку об обществе и его институтах.

Формула прогресса звучит у Лаврова достаточно абстрактно: «Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины и справедливости»82. Человечество развивается от примитивных форм к цивилизо-ванным по направлению к свободе, равенству, справедливости и солидарности. Конечная цель прогресса – социализм, который у Лаврова принимает вид биологизированной социаль-ной утопии, эклектичного соединения дарвинизма и марксизма. Важнейшая роль здесь отво-дится идее солидарности. В животном мире, утверждает Лавров, борьба за существование принимает форму солидарности, солидарной борьбы за существование. Солидарность – сво-его рода инстинкт, заставляющий человека умирать за свою социальную общность. Общест-во тем сильнее, чем крепче в нем солидарность людей. С течением времени инстинктивная солидарность уступает место осознанной солидарности, представленной в виде идеи, идеала, подчиняющего себе людей. Социализм и есть тот идеал, который требует прекратить борьбу внутри человечества и объединить его на началах солидарности. Социализм становится высшей фазой исторического развития борьбы за существование83.

Субъективная социология, включая государство и право в общий контекст теории прогресса, тем самым давала этим институтам многостороннюю социологическую трактов-ку, увязывая их рассмотрение с классовой и политической борьбой, с экономикой, общест-венным и индивидуальным сознанием, межнациональными и международными отношения-ми. Однако при таком видимом разнообразии отчетливо просматривался важнейший для субъективных социологов угол зрения – антропологический: главным критерием прогресса в политико-правовой сфере считалось освобождение личности (в народническо-социалистическом духе, конечно). Государство, рассуждал Лавров, имеет два начала, или источника: 1) естественное начало принудительности (коренится в природе вещей) и 2) ра-зумное начало договора (источник государства – разум). С самого возникновения государст-ва эти два начала вступают в конфликт, политический прогресс заключается в том, что нача-ло принудительности сокращается. Усиление принудительности, напротив, провоцирует усиление политической борьбы: появляется все большее количество людей, готовых бороть-ся за свое освобождение, появляются партии, доходит дело до мятежа, вследствие чего об-щество деморализуется, его солидарность исчезает, государство разрушается. Давая социо-

82 Там же. С. 54. 83 См.: Лавров П.Л. Социализм и борьба за существование // Лавров П.Л. Избр. произв. В 2-х т. Т. 2. С. 377 - 381.

74

логическую трактовку теории общественного договора, он утверждает, что за формальным договором стоит насилие. Если Локк и Руссо видели в принудительности договора требова-ние разума, то для Лаврова договор – просто ширма, прикрывающая голое насилие мень-шинства над большинством и легализующее его на неопределенное время в будущем: «Всю-ду государство еще представляется нам массою лиц, при самом рождении подчиненных дан-ному кодексу и объявляемых преступниками или изменниками, если они впоследствии заяв-ляют свое несогласие с политическими формами, о которых спрошены не были»84. Договор – это фикция, которая с течением времени наполняется действительным содержанием, в чем и проявляется прогресс. Элемент принудительности будет уменьшаться по мере изменения са-мого человека, по мере роста его самосознания и нравственной зрелости, и важнейшую роль в этом процессе будет играть критически мыслящее меньшинство.

«Государство, – продолжает Лавров, – есть отвлеченное понятие, и если это понятие не заключает реального содержания, то оно становится идолом, пред которым приносить кровавые жертвы бессмысленно и безнравственно. Реальное содержание понятию дает лишь личность в своем развитии. Внеся в понятие о государстве требование истины и справедли-вости, личность обращает предрассудочного идола в нераздельный элемент высшего обще-ственного идеала, и для этого идеала всякие жертвы разумны и справедливы»85. С точки зре-ния антропоцентричной социологии права государство не может быть целью прогресса, оно всегда средство. Государство – это орудие борьбы за прогресс со стороны критически мыс-лящих личностей, но с обязательным условием не увеличивать насилие (ведь политический прогресс предполагает ослабление государственного насилия).

Прогрессивное развитие права, по Лаврову, также означает сокращение в нем элемен-та принудительности и направленность на расширение свободы личности и укрепление об-щественной солидарности. Неизбежный для закона консерватизм следует преодолевать пу-тем все более широкого участия общества в законодательном процессе. Развитие свободы, равенства, справедливости и солидарности Лавров связывает не с совершенствованием юри-дических отношений, а с установлением нового экономического строя. Правовое государст-во, закрепившее верховенство закона, формально понимаемые свободу и равенство, на опре-деленном этапе было прогрессивным, но, будучи орудием эксплуатации одного класса дру-гим, оно продолжает быть тормозом на пути прогресса. Отстаивая интересы буржуазии, пра-вовое государство консервирует социальную вражду и мешает дальнейшему укреплению общественной солидарности86.

Субъективная социология стремилась делать широкие теоретические обобщения в

84 Лавров П.Л. Исторические письма. С. 201. 85 Там же. С. 224, 225. 86 См.: там же. С. 257, 258; Лавров П.Л. Социализм и борьба за существование. С. 374–376.

75

области геополитики и территориального устройства государства. Так, Лавров справедливо утверждает, что история человечества – это история захватнических войн, история вражды между государствами и нациями. Всякая нация, отмечает он, в целях самосохранения вполне естественно стремится к созданию своего государства, а создав его, заинтересовано в расши-рении его территории и усилении могущества. Маленькие и слабые государства имеют не много шансов отстоять свою самостоятельность и независимость. Вместе с тем прогресс че-ловечества, несущий с собой реализацию идей свободы, равенства, справедливости и соли-дарности, меняет природу государства и проводимую им политику. До настоящего времени границы государства определялись пределом силы: государство удерживало столько терри-тории и подвластного населения, насколько позволяла его мощь. Идеалом для правящего класса было всемирное господство. Примером тому в современном мире являются США – современное империалистическое государство: ставя своей целью установить свое господ-ство над американским материком, оно претендует на мировое господство. В этом смысле современные империалистические державы – государства, вышедшие далеко за рамки своих естественных, разумных границ (имелись в виду колонии). Однако сейчас, в связи с развити-ем международного рабочего движения ситуация будет меняться: усиление влияния социа-листического идеала (главная идея которого – солидарность) приведет к снижению уровня международной агрессии и сокращению территории государств до их естественных границ87.

Естественные границы государства, по Лаврову, определяются двумя факторами: 1) требованиями обороны (естественные преграды (реки, горные хребты и т.д.), позволяющие успешно обороняться), 2) границами проживания национальностей. Границы, установленные по линии естественных преград, никогда не имели значения, если это были слабые государ-ства. Для сильных государств такие границы существуют лишь на картах. Границы, прохо-дящие по линии проживания этносов, также относительны и подвижны. Несмотря на то что Лавров признает за нацией право на самоопределение, оно связывается им с идеей прогресса. Обе тенденции – борьба наций за самоопределение и борьба данного государства за сохра-нение политического единства – могут быть в одинаковой мере прогрессивны или регрес-сивны в зависимости от направленности их вектора. Историческая правда за той тенденцией (сепаратизма или централизации), которая стремится к социалистическому идеалу. Однако в конечном счете Лавров тяготеет к децентрализации. Поскольку, как он считает, социализм предполагает децентрализацию государства и федерализм, было бы желательно, чтобы одна нация создавала несколько государств (например, древние греки). В этом случае создаются благоприятные условия для критически мыслящих личностей, они могут перебираться из одного государства в другое в случае гонения на них. Дробление одной нации на разные го-

87 См.: Лавров П.Л. Исторические письма. С. 207 - 211.

76

сударства способствует прогрессу88.