§3. Социология права в России

В России, так же как и в Европе, становление социологии права было процессом с од-новременным участием социологов и юристов. При этом следует вспомнить, что и в Европе, и в России во второй половине XIX – начале XX вв.

Обществоведческая мысль России, где ее политическая история, деятельность госу-дарственных органов, особенности политического режима, формы государства, законода-тельство рассматривались с использованием тех или иных аспектов социологического мето-да, берет свое начало в социальной философии и философии истории первой половины XIX в. В русле так называемой критической (скептической) школы в русской историографии (Н.С. Арцыбашев, М.Т. Каченовский, Н.А. Полевой, П.М. Строев, И.Ф. Эверс), опиравшейся на труды Г.З. Байера и А. Тюрго (известные К.А. Сен-Симону и его ученикам), обсуждалась идея закономерности исторического процесса, наличия в нем отдельных стадий.

38

Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев). Если Н.Г. Чернышевский много сделал для обоснования категории общественных законов независимо от учения О. Конта, то Д.И. Писарев уже прямо объявил себя сторонником контизма, посвятив данному направле-нию немало публицистических статей.

Полномасштабное появление философии позитивизма и социологии в России прихо-дится на конец 60-х годов XIX в. В это время создаются сочинения, не просто пропаганди-рующие модные европейские идеи, но демонстрирующие зрелость и самобытность их авто-ров. Классик русской социологии Н.И. Кареев называет три имени, с которыми связано рож-дение самостоятельной социологической мысли в России: П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, С.Н. Южаков9. Все трое – представители народничества, в научном плане – разработчики так называемого субъективного направления в социологии. Обращает на себя внимание тот факт, что социология в России возникает как критика самодержавно-феодальной системы, как метод обоснования социально-политического и экономического переустройства страны. Труды народников – это одновременно и наука, и политическая публицистика. В них можно найти обоснование философии позитивизма и социологии, представления о природе общест-ва и его закономерностях, анализ государства и права, теорию революционной борьбы с са-модержавием, этику самопожертвования ради великой цели.

Как было отмечено ранее, ввиду тесных научных контактов русских ученых с евро-пейскими социология в России и Европе развивалась практически параллельно и в рамках схожих направлений. Исторически первым и, пожалуй, главным направлением был позити-визм, объединивший первых социологов (К.Д. Кавелин, М.М. Троицкий, Г.Н. Вырубов, Н.Я. Грот, Е.В. Де-Роберти, Н.И. Кареев) на принципах безграничной веры в науку и социального оптимизма. Философия позитивизма стала той широкой методологической основой, на кото-рой авторы разных научных отраслей и школ пытались анализировать эмпирический матери-ал и выстраивать свои гипотезы. Всех их объединяло стремление рассматривать социальные проблемы без опоры на религию и метафизику, максимально приближаясь к естествознанию. Позитивизм в решающей степени повлиял на такие ветви социологической мысли, как субъ-

9 См.: Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. С. 38.

39

ективная социология народничества, натурализм (в форме географизма и органицизма), ока-зал глубокое воздействие на юриспруденцию и психологию. Социология для представителей данных направлений представлялась универсальной наукой, включающей историю науки, гносеологию, этику, эстетику, политику, юриспруденцию и т.д.

Позитивистски ориентированная социология так или иначе обсуждала, конечно же, широкий комплекс вопросов, связанных с государством и правом. Юристы – в большей ме-ре, специалисты из других отраслей знания – в меньшей.

Так, социологи-народники в полный рост поставили вопрос о соотношении государ-ства и личности, до предела обострив его. Если в глазах консервативного обывателя Россий-ской Империи государство представляло собой грозную силу, имеющую сакральные корни, тысячелетнюю историю и незыблемую в своей основе, то народники видели в нем разновид-ность человеческих институтов, по большей части определяемую волей и сознанием людей, их политико-правовым идеалом. Человеческую историю, полагали они, направляют не так называемые объективные факторы (географическое местоположение, демография, экономи-ка, быт и т.п.), а субъективная воля одного или нескольких лиц, способных подчинить себе послушное большинство. По логике народников, небольшая группа революционеров («кри-тически мыслящих личностей») вполне в состоянии навязать свою волю и свой политиче-ский идеал большинству и тем самым совершить социальный, а значит, и политический пе-реворот. В данном контексте государство представало как функция слоя людей с выдающи-мися волевыми и интеллектуальными качествами, что нельзя, конечно, отрицать примени-тельно ко многим фактам истории.

В натуралистических социологических концепциях тема государства и права если и не была главным предметом внимания, то, как правило, шла фоном, на котором развертыва-лась аргументация авторов, к ней шли прямые и косвенные отсылки. Это вполне понятно ввиду политической мотивации большинства первых русских социологов.

Органицизм при всем упрощении социальной материи высказал верную мысль о том, что животность человека подчиняет его и созданные им институты законам природы так же, как и другие биологические организмы.

40

признать, что биологические механизмы действительно работают в таких социальных систе-мах, как отправление власти и применение права. П.Ф. Лилиенфельд, например, справедливо утверждал, что общественные институты (в том числе государство и право) вечны и неиз-менны, так как соответствуют неким естественным законам (неизменным свойствам людей). Любое искусственное вмешательство в социальный организм способно породить патологию, грозящее гибелью. Для П.А. Кропоткина и Я.А. Новикова таким искусственным компонен-том было государственное насилие, которое всегда разрушало общественную солидарность – важнейшее качество биологической жизни. Отсюда исследовательская задача – выявить за-коны, позволяющие изменить механизм осуществления государственной власти, сделать его источником ненасилия. Заслуга органицистов состояла также в том, что предпринятый ими структурно-функциональный анализ был впоследствии широко востребован социологией права. Представители географического направления (Л.И. Мечников, А.П. Щапов, С.М. Со-ловьев, В.О. Ключевский) также указывали на тот факт, что социальный организм – часть природы, географическая среда распространяет свои законы на общество, которое обязано их соблюдать. Их труды изобиловали материалом, доказывающим связь государства и его правовой системы с особенностями их местоположения.

Позитивизм и социология глубоко проникли и в юриспруденцию России, способство-вав появлению целой плеяды юристов социологического направления. Как отмечал Н.И. Ка-реев, продвижение социологии в юридической среде было процессом трудным и противоре-чивым. Если, например, для экономистов, привыкших в силу специфики предмета опираться на эмпирический материал и отыскивать законы материальной жизни, было вполне естест-венно осваивать социологический подход, то корпус российских юристов оставался в целом глух к социологии и даже воспринимал ее враждебно.

Первые работы юристов, где так или иначе используется социологический метод, по-являются лишь в конце 70-х годов XIX в., т.е. через 10 лет после начала политико-

10 См.: там же. С. 107 - 110.

41

публицистической деятельности социологов-народников. Ядро социологов-юристов соста-вили молодые преподаватели Московского университета (С.А. Муромцев, М.М. Ковалев-ский, А.Н. Чупров, И.И. Янжул, Ю.С. Гамбаров), для которых социологический подход стал определяющим в их исследованиях. В 1878 г. стали выходить два издания социолого-позитивистского направления: «Юридический вестник» под редакцией С.А. Муромцева, «Критическое обозрение» под редакцией М.М. Ковалевского и В.Ф. Миллера. В рамках Мо-сковского юридического общества, работавшего при Московском университете во главе с С.А. Муромцевым, начинают обсуждаться социолого-правовые вопросы.

С.А. Муромцев и М.М. Ковалевский – крупнейшие представители социологической школы права в России. Оба занимались политической деятельностью, стояли в оппозиции к власти, в результате чего были вынуждены покинуть Московский университет. С.А. Муром-цев, развивая идеи своего учителя Р. Иеринга, предложил модернизировать науку граждан-ского права, связав ее с запросами жизни. Он попытался создать собственную теорию права как составную часть социологии, где право рассматривалось не в качестве нормы, установ-ленной властью, а как социальное явление, через призму правоотношения и правопорядка. М.М. Ковалевский – первый из русских социологов-юристов, получивший широкую извест-ность в Европе. Свою задачу он видел в соединении положительных сторон существующих социологических течений, осуществлении взаимосвязи социологии с историей, этнографией, правоведением. Наибольшее внимание уделялось им теории многофакторности, закономер-ности прогресса, происхождению социальных институтов. Благодаря С.А. Муромцеву и М.М. Ковалевскому, утверждает Н.И. Кареев, социология стала проникать в преподавание энциклопедии и философии права, что привело к их постепенной трансформации в общую теорию права11.

Популярность социологии к концу XIX в. оказалась так высока, что даже юристы-догматики и юристы-философы не устояли перед соблазном опробовать самим социологиче-ский метод в исследовании права и государства. Так, Г.Ф. Шершеневич, известный цивилист и сторонник юридического позитивизма, выпустил книгу «Социология», где выступил за со-единение психосоциального подхода с идеями социал-дарвинизма. Это и неудивительно: юридический позитивист, усматривающий в государстве единственный источник права, со-всем недалеко стоит от социологического подхода, так как здесь признается очевидный факт жизни, многократно подтвержденный историей. Б.Н. Чичерин в своей работе «Курс государ-ственной науки» один из разделов назвал «Социология», где общество понималось как сис-тема элементов, влияющих на государство. Русский гегельянец, отрицая за социологией пра-во на отраслевую самостоятельность, включил тем не менее ее в общую теорию государства

11 См.: там же. С. 122.

42

и права на правах ее составной части.

Другим (наряду с позитивизмом) крупнейшим направлением в социологической мыс-ли (и, соответственно, в социологии права) был марксизм, проникновение которого в Россию началось уже в 60-е годы XIX в. Русская интеллигенция с одинаковой жадностью впитывала в себя и позитивизм, и марксизм, поднимая данные новейшие европейские научные школы на высоту, которую они не имели у себя на родине. Первый том «Капитала» был переведен уже в 1872 г., и это был первый иностранный перевод.

Вначале марксизм изучался в среде народников, оказывая на их социологические представления некоторое влияние (П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев). Позднее, по мере вызревания российского пролетариата, марксизм по большей части развивается и пропагандируется ле-гальными марксистами и социал-демократами. В 90-е годы открывается острая полемика между народниками, отстаивавшими идеи крестьянского социализма, и социал-демократами, выступавшими за социализм на основе диктатуры пролетариата. Марксизм быстро завоевы-вал популярность, так как отличался единством теории и практики и воспринимался своеоб-разной альтернативой народникам, потерпевшим неудачу в 70-е годы («хождение в народ», террор). На этом этапе марксистская социология начинает обретать зрелость и самостоятель-ность, противопоставляя себя всем остальным немарксистским («буржуазным» в интерпре-тации социал-демократов) социологическим концепциям.

Первыми влиятельными марксистами в России были П.Б. Струве, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, А.А. Богданов, А.В. Луначарский, позднее – Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, Н.И. Буха-рин и др. С самого начала особенностью марксисткой социологической мысли была ее включенность в общий контекст исторического материализма. Методологическая природа марксизма такова, что в нем изначально заложено единство философии, экономической и политической теории, общесоциологических положений. Поэтому вполне естественно, что марксистская социология государства и права оказывается составной частью социальной философии и философии истории марксизма.

Ключевая фигура марксистской социологии государства и права в России – В.И. Ле-нин, уже в 90-е годы опубликовавший серию работ, где на основе статистических данных предпринята попытка доказать факт развития капитализма в России. По сути, было продела-но выдающееся социологическое исследование, где вопросы экономики, политики, государ-ства и права связывались воедино. Необходимость пролетарской революции, диктатуры про-летариата и построения социализма обосновывались социологическим методом. В годы ре-волюции и гражданской войны вопросы о власти и ее нормативном закреплении – важней-шие, что побудило В.И. Ленина провести детальный анализ институтов государства и права в связи с экономикой, классовой борьбой и перспективой социалистического строительства,

43

что также стало образцом марксистской социологии.

Значение В.И. Ленина состоит также в том, что он стал основателем советского обще-ствоведения, в том числе советской социологии права. Правда, роль эта была двоякой. С од-ной стороны, основатель советского государства блестяще продемонстрировал возможности социологического метода в рамках исторического материализма, творчески развив марксист-скую социологию государства и права. С другой - В.И. Ленин, многократно усилив интегра-тивный характер марксизма, создал тем самым предпосылки для исключения в будущем со-циологии как самостоятельной отрасли знания. Если в начале своей публицистической дея-тельности он использовал термин «социология», то впоследствии от него отказался. Первые советские юристы-социологи в целом были близки к ленинской трактовке социологии.

Господство позитивизма и марксизма в русском обществоведении и, в частности в со-циологии, вызывало естественную противоположную реакцию со стороны других направле-ний, что создавало предпосылки для некоей альтернативной социологии и социологии права.

Одной из первых реакций на плоский эволюционизм раннего позитивизма была ори-гинальная философия истории Н.Я. Данилевского. Позитивизм рассматривал развитие обще-ства как поступательное движение вперед по пути совершенствования свойств социального организма и его элементов. В контексте такого подхода государство и право представляли собой явления, неизменно стремившиеся к прогрессу, под которым обычно подразумевалось стремление к идеалу буржуазной законности (верховенство закона, разделение властей, пра-вовая защищенность личности, т.е. набор принципов, составляющих суть правового государ-ства). Н.Я. Данилевский, продолжая славянофильскую традицию антизападничества, пред-ложил новую, циклическую модель социальных изменений. Теория культурно-исторических типов должна была, по его мысли, доказать, во-первых, равенство различных национальных культур и, во-вторых, развенчать просветительскую теорию прогресса. В свете циклической модели государство и право должны были рассматриваться не с позиции европейского гума-низма и легализма, а в качестве элементов национальной культуры, в большей или меньшей степени воплощающих в себе исторические задачи народа. Выдвинув идею цикличности, Н.Я. Данилевский много раньше западных авторов (О. Шпенглер, А. Тойнби) сформулиро-вал парадигму, ставшую одной из самых влиятельных в социологии и социологии права XX в. Кроме того, теория циклов ориентировала на изучение государства и права со стороны их структурно-функциональных особенностей.

Реакцией на позитивистскую и марксистскую философию и социологию стало рус-ское неокантианство (по преимуществу Баденской школы), провозглашенное в 90-е годы XIX в. Неокантианцы (А.С. Лаппо-Данилевский, П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, В.М. Хвостов) выступили против сведения социальных институтов и процессов к механицизму и

44

биологизму живой и неживой природы, к материальным отношениям. Если позитивизм и марксизм отстаивали тезис о закономерностях в общественной жизни, то неокантианство выступило за рассмотрение общества, государства и права как уникальных объектов, не не-сущих в себе никакой повторяемости. Главенствующую роль в обществе, утверждали нео-кантианцы, играют не материальные и биологические факторы, а духовные – сознание и воля людей.

Казалось бы, неокантианство, отвергнув идею социальных законов, подрывало саму основу существования социологии, цель которой изначально мыслилась как поиск этих за-конов. Однако на самом деле неокантианцы лишь перенесли действие законов из биологиче-ской и материальной сфер общества в его идеальную сферу. Следуя постулатам И. Канта, был выдвинут тезис, согласно которому всякое научное познание общества есть в своей ос-нове исследование априорных форм человеческого разума. Законы, открываемые социологи-ей в жизни общества, государства и права, при более пристальном рассмотрении оказывают-ся законами разума. Таким образом, предмет социологии права переносился с материальных объектов на идеальные, а сама социология права из позитивистской или марксистской стано-вилась кантианской.

Следует отметить, что социологические концепции, в основе которых лежат методо-логические принципы разного рода идеализма и даже иррационализма, приобретают особую популярность в XX в., после войн и революций, поколебавших веру людей в прогресс и гу-манистические идеалы.

Картина социолого-правовой мысли в России была бы неполной без указания на та-кой ее важный компонент, как психологическое направление. Не вызывает сомнений, что психологическая школа права, основателями которой в нашей стране были Н.М. Коркунов и Л.И. Петражицкий, представляет собой вполне самостоятельное и завершенное явление. Вместе с тем не будет ошибкой считать данную школу разновидностью социолого-правовой мысли. Во второй половине XIX – первой трети XX вв. психология приобретает такую попу-лярность, что трудно найти в России философа, историка, литературоведа, юриста или со-циолога, не уделившего данной теме какого-то внимания. Такой междисциплинарный инте-рес к психологии оборачивался методологической эклектикой психологических концепций, которые могли иметь позитивистскую, марксистскую, кантианскую, гегельянскую, фрейди-стскую и разную другую основу.

Психология ставила себе целью понять поведение человека посредством изучения психических процессов его внутреннего мира. Поскольку перед социологией также стояла задача изучения социального поведения, встреча между этими двумя науками была неизбеж-ной. Социологи с большим энтузиазмом включили психологию в арсенал своих познава-

45

тельных средств, а психологи, со своей стороны, стали стремиться к социологическим и фи-лософским обобщениям. Хотя, строго говоря, во второй половине XIX – начале XX вв. про-вести грань между социологом и психологом было подчас затруднительно, многие выдаю-щиеся авторы успешно работали в обеих науках. В XX в. социология права, в той или иной мере опирающаяся на психологию, имела широкое распространение (чему, в частности, спо-собствовали ученики Л.И. Петражицкого, эмигрировавшие из советской России: Н.С. Тима-шев, П.А. Сорокин, Г.Д. Гурвич). В настоящее время данное направление считается перспек-тивной областью исследований.

С приходом к власти большевиков социология (социология права) еще какое-то время по инерции развивалась, но очень скоро она была встроена в механизм партийной пропаган-ды. Поначалу советские юристы, более или менее широко применявшие социологический подход (М.А. Рейснер, П.Я. Стучка, Е.Б. Пашуканис), пытались вносить в марксистскую тео-рию права некоторый плюрализм мнений, используя идеи Р. Иеринга и Л.И. Петражицкого. Однако уже к началу 30-х годов социология (социология права) квалифицируется как буржу-азная наука и прекращает свое самостоятельное существование.

Официальный запрет социологии не мог, конечно же, привести к исключению социо-логических методов из советского обществоведения, поскольку они внутренне были прису-щи марксизму. Исподволь социолого-правовая мысль развивалась, существенно оживившись в 50 – 60-е годы в форме прежде всего прикладных исследований. Советская социология права существовала в рамках общей теории государства и права (традиция, заданная русским дореволюционным правоведением) и исторического материализма и сводилась в основном к изучению проблем правотворчества и правоприменения. В условиях новой постсоветской России наметилась тенденция к становлению социологии права как самостоятельной юриди-ческой дисциплины.

46