Цели и функции института правовых ограничений

Значение исследуемого института проявляется также в его целях и функциях, на рассмотрении которых необходимо остановиться более под­робно, поскольку последние не только характеризуют современное состоя­ние института правовых ограничений в системе российского права, но де­терминируют основные направления его дальнейшего развития.

Пользуясь образной формулировкой Т. Парсонса, понятие цели «все­гда предполагает соотнесенность с будущим состоянием, которое либо в на­стоящий момент не существует и не будет существовать, если актором что- то не будет для этого сделано, либо, наоборот, желаемое состояние сущест­вует, но оно не остается неизменным, если актор не предпринимает для это­го каких-то действий»^[238]. То есть для того, чтобы институт правовых ограни­чений не только эффективно функционировал, но и развивался необходимо четко определить его цель.

В свою очередь, функции^[239]права (и его институтов, соответственно) производны от его сущности, назначения в обществе, выражают наиболее существенные черты и направлены на осуществление целей и задач, стоя­щих перед правом (в контексте нашего исследования - юридическим инсти­

тутом) на определенном этапе развития общества. Данные характеристики функций (как основных направлений реализации целей) также предполага­ют необходимость их исследования в совокупности с целями и содержани­ем института правовых ограничений.

В основу исследования целей института правовых ограничений поло­жим подход к определению таковых в юридических институтах вообще. При рассмотрении понятия целей юридического института, необходимо от­метить, что в теории права разработке вопросов относительно целей уделя­ется значительное внимание^[240].

Целесообразность присуща всем сферам современного общества, яв­ляется непременным условием познания права в целом, его институтов, как существующего, так и будущего. Подтверждает данное суждение мнение Д.А, Керимова, согласно которому: «Цель, как философская категория, ле­жит в основе познания существа права, процесса его создания и реализации, развития и совершенствования»^[241].

Важность исследования целей юридических институтов определяется несколькими причинами: во-первых, их анализ позволяет глубже изучить сущность и назначение рассматриваемой категории в системе правового ре­гулирования; во-вторых, осознать ценность комплексного (системного) ре­гулирования общественных отношений в определенной сфере; в третьих, решить проблемы, возникающие в процессе правового регулирования того или иного вида общественных отношений, поскольку важным критерием эффективности выступает степень достижения на практике нормативно ус­тановленных целей.

Следует согласиться с точкой зрения А.И. Экимова, согласно которой «правовая цель - это всякая цель, которая осуществляется посредством от­дельных норм, институтов, отраслей права, а также права в целом»^[242].

Действительно, каждое комплексное образование в праве (и юридиче­ский институт здесь не исключение) наделено собственными специфиче­скими целями - специальными ориентирами, выраженными вовне в виде моделей, мотивов или задач^[243].

С нашей точки зрения, под целью юридического института следует понимать предполагаемую или закрепленную государством идеальную мо­дель определенного социального явления (состояния, процесса), достигае­мую при помощи реализации правовых средств, входящих в его (юридиче­ского института) состав.

Таким образом, необходимо определиться, какую идеальную модель в сфере установления правовых ограничений подлежит построить для обес­печения эффективности правового регулирования в сфере установления и реализации правовых ограничений.

Применительно к единой (общей) цели юридических институтов, не­обходимо отметить, что она состоит в оптимальном регулировании общест­венных отношений определенного вида, преодоление препятствий, стоящих на пути реализации субъектами своих прав, свобод и иных законных инте­ресов, включая ограничение неправомерных (а в необходимых случаях обу­словленных законом и правомерных) действий других субъектов.

В свою очередь, цели института правовых ограничений, как правило, формально закрепляются в нормативно-правовых актах, которые являются юридическим основанием введения, применения и прекращения действия соответствующих границ (пределов) разрешенного поведения субъектов^[244].

На важность определения целей для института правовых ограничений указывает и тот факт, что они (например, в отношении ограничения прав и свобод человека) закрепляются в ряде основополагающих фундаменталь­ных международно-правовых документах.

Так, в п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека (далее - Декла­рация) целями подобного рода признаются: «обеспечение должного призна­ния и уважения прав и свобод других людей» и «удовлетворение справед­ливых требований морали, общественного порядка и общего благосостоя­ния в демократическом обществе»^[245].

Заметим, что критерии определения целей ограничений в Декларации и Конституции Российской Федерации не являются идентичными. Несмотря на некоторую абстрактность формулировки целей ограничений в Деклара­ции, все они, в основном, носят частный характер и формулируются в кон­тексте безопасности отдельно взятой личности. В случае с Конституцией РФ, напротив, преобладает коллективный интерес в лице «защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных инте­ресов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государст­ва» (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

Сформулированное в ст. 29 Декларации общее положение программ­ного характера получила свое продолжение и конкретизации в других (при­нятых впоследствии) международных документах.

Согласно статьи 4 Международного пакта об экономических, соци­альных и культурных правах, «государство может устанавливать только та­кие ограничения этих прав, которые определяются законом, и только по­стольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, и исключи­

тельно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическом обществе»^[246].

Анализ содержания ряда статей 12, 18, 19 Международного пакта о гражданских и политических правах также позволяет вычленить цели воз­можного ограничения прав человека. К ним данный пакт относит: в отно­шении ограничения права на свободное передвижение и свободы выбора местожительства «охрану государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения или прав и свобод других лиц» (ст. 12); применительно к ограничению права на свободу мысли, со­вести и религии - «охрану общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц» и в связи с огра­ничением права беспрепятственно придерживаться своих мнений - «для уважения прав и репутации других лиц»; «охраны государственной безо­пасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населе- ния»^[247].

В Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод наблюдается существенное расширение целей ограничений. Согласно дан­ному документу, ограничения могут вводиться с целью: «поддержания го­сударственной и общественной безопасности или экономического благосос­тояния страны»; «предотвращения беспорядков или преступлений; охраны здоровья или нравственности населения» (ст. 8-9 Конвенции); «охраны тер­риториальной целостности; защиты репутации других лиц; предотвращения разглашения конфиденциальной информации; поддержания авторитета и беспристрастности судебных органов» (ст. 10)^[248].

Относительно вопросов толкования указанных целей и оснований имеются правовые позиции Европейского Суда по правам человека, выра­зившиеся в правиле «строгого толкования»^[249]. Так, при рассмотрении дела «Санди таймс» (the Sunday Times) против Соединенного Королевства» (жа­лоба № 6538/74)Комиссия в своем решении констатировала: «Строгое тол­кование означает, что никакие другие критерии, помимо тех, что упомянуты в положении об оговорке, не могут быть основанием для каких-либо огра­ничений, и что эти критерии, в свою очередь, должны быть истолкованы та­ким образом, чтобы смысл слов не был расширен по сравнению с общепри­нятым значением»^[250].

Соответственно, официально признанным на международном уровне фактом, является запрет на произвольное расширение целей (и, следова­тельно, оснований) ограничения прав и свобод граждан, данные целевые ус­тановки имеют строго ограниченный законом перечень.

В Конституции Российской Федерации целями ограничения прав че­ловека и гражданина признается «защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспе­чения обороны страны и безопасности государства» (ч. 3 ст. 55 Конститу­ции РФ). И данный перечень также является исчерпывающим.

Таким образом, цели, изложенные в Основном законе Российской Фе­дерации, в целом, согласуются с теми, которые провозглашены на междуна­родном уровне. Детализация же конкретных оснований не производится в виду того, что они (основания) включены в понятие «основ конституцион­ного строя Российской Федерации» (глава I Конституции РФ).

Изложенные конституционные положения и целевые установки нахо­дят свое отражение и в текущем законодательстве при формулировании це­лей ограничения прав и свобод человека и гражданина конкретной направ­

ленности. Так, согласно ч. 2 ст. 1 Гражданского кодекса РФ, «гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» И далее: «Огра­ничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценно­стей» (ч. 5 ст. 1 ГК РФ).

В юридической науке также имеют место попытки определения целей правовых ограничений в целом и ограничения права и свобод человека и гражданина, в частности. С учетом того, что содержание института право­вых ограничений составляют правовые предписания, их устанавливающие, то данные позиции справедливы и для института правовых ограничений в полной мере.

Так, например, А.В. Малько предлагает выделять не просто цели пра­вовых ограничений, а их уровни: а) «цели ограничений для всех субъектов права» (физических, юридических, государства» и тогда целями подобных ограничений признается «обеспечение общего блага, нормальное развитие и функционирование социальной системы и ее структурных подразделений»; б) «цели ограничений для государства (его органов и должностных лиц) - «минимизирование произвола и других злоупотреблений со стороны чинов­ников»; в) «цели ограничения прав и свобод человека и гражданина^[251], при определении которых данный автор оперирует выдержками вышеназванных источников международного уровня и Конституцией РФ. Данная позиция отражает комплексный подход к исследованию правовых ограничений и за­служивает внимания.

В то же время, разграничение в качестве целей правового ограничения защиты прав и свобод человека и гражданина (то есть частных интересов) и

интересов государства и общества (публичных интересов) вряд ли конст­руктивно, поскольку, как справедливо замечено, «жёсткой, непроницаемой границы между интересами отдельного человека и государства нет, и ино­гда интересы государства, общества и личности в установлении отдельных ограничений совпадают»^[252]. Например, если речь идет об ограничении свобо­ды человека как мере уголовно-процессуального принуждения в связи с предполагаемым совершением им преступления, что отвечает как интере­сам отдельной личности (потерпевшего), так и интересам государства (рас­крытие преступления без помех со стороны подозреваемого).

В свою очередь, с точки зрения Ю.Н. Андреева, конечной целью огра­ничения прав является «гармоничное сочетание (удовлетворение) индиви­дуальных и общественных потребностей, интересов, такое урегулирование (ограничение) поведения отдельной личности, которое не позволяло бы на­рушать права других участников общественных отношений, интересы об­щественного правопорядка»^[253]. Данная точка зрения также, в целом, согласу­ется с положениями, отраженными в международных правовых актах и Конституции РФ, выдвигая на первый план приоритет публичных интере­сов и требования безопасности.

Ряд авторов при определении целей правовых ограничений указывают на их негативные для лица, чьи права ограничиваются, последствия. Это та­кие цели, как «запрет всего общественно вредного, исключающего злоупот­ребление свободой»^[254]; «защита общества, прав и свобод (интересов) других лиц от произвола правопользователя»^[255]; «необходимость уважения прав и свобод других людей и нормальное функционирование общества и государ­

ства»^[256] и другие. Полагаем, что такая позиция носит конструктивный харак­тер и будет учтена в настоящей работе.

М.М. Утяшев, рассматривая категорию «ограничение прав человека», отмечает, что это «легитимная деятельность государства, направленная на выполнение ее охранительной функции по введению определенных границ в осуществление прав и свобод. Целями таких ограничений может быть ло­кализация конфликтогенных факторов, экстремизма, терроризма»^[257]. Таким образом, здесь магистральная цель заключается во введении определенных границ дозволенного.

Следует также отметить, что некоторые ученые при анализе целей правовых ограничений (в большей степени применительно к ограничению прав и свобод граждан) отождествляют таковые с основаниями ограниче-

3

ний^[258], что, с нашей точки зрения, приводит к определенной сложности в раз­граничении понятий «цели», «основания», «пределы» ограничения и, в ко­нечном итоге, к коллизиям в их юридическом оформлении в конкретные нормативно-правовые конструкции. Тем более, что «основание», согласно словарному определению есть «разумная причина чего-либо; то, что оправ­дывает, делает понятным что-либо^[259], а «цель», в свою очередь, есть «идеаль­ное, мысленное предвосхищение результата деятельности»^[260]- то, к чему че­ловек стремится в результате своей деятельности. То есть, если говорить о соотношении данных понятий, то категория «цель» в праве значительно шире и включает в себя различные явления, в том числе и основания.

В итоге, суммируя сказанное выше, под целями института правовых ограничений следует понимать предполагаемую или закрепленную государ­

ством идеальную модель границ (пределов) разрешенного поведения субъ­ектов, достигаемую при помощи реализации правовых средств, входящих в его (юридического института) состав и направленную на сдерживание противоправного (или нежелательного для государства) поведения субъек­тов права, защиту публичных интересов, удовлетворение интересов контрсубъектов правоотношений.

Соответственно, цель института правовых ограничений охватывает основания и причины установления правовых ограничений. От нее, в свою очередь, зависит юридическое наполнение содержания правового регулиро­вания - срок действия, территория распространения, объекты правового воздействия, соотношение запретов, обязанностей, лимитов и т.д., юридиче­ская ответственность за нарушение законных требований и т.д.

Учитывая вышеизложенное, сформулируем основные цели института правовых ограничений, распространяемых на все виды такового:

- защита публичных интересов (обеспечение государственной и обще­ственной безопасности, охрана общественного порядка, здоровья, нравст­венности и т.д.);

- защита частных интересов;

- сдерживание противоправного (или нежелательного для государст­ва) поведения субъектов права (в том числе злоупотреблений со стороны государственных органов и должностных лиц);

- удовлетворение интересов контрсубъектов правоотношений;

- регулирование общественных отношений в специфических условиях (в рамках режимов чрезвычайного положения, военного положения, контр­террористической операции);

- выявление негативных правовых последствий в результате соверше­ния правонарушения (ограничение прав граждан в связи с применением мер процессуального принуждения);

- в отношении некоторых категорий лиц - установление объемов прав и свобод (например, отбывающих наказание, лишенных дееспособности и т.п.).

Подчеркнем, что четкое формулирование целей института правовых ограничений способствует формированию упорядоченной системы, объе­диняющей разновидности, пределы (границы), основания, формы и виды ограничений субъектов права, направленную на минимизацию ущерба для индивидуальной свободы, причиняемого в ходе таких ограничений.

Применительно к функциям института правовых ограничений, следу­ет сказать, что они отражают динамику правового регулирования, то есть функционирование данного института и напрямую связаны с целями и функциями правового регулирования в целом^[261], а именно:

- производны от сущности права и определяются его назначением в обществе, то есть отражают наиболее существенные (главные) черты и на­правлены на практическую реализацию коренных задач, поставленных в сфере правового регулирования на определенном этапе развития общества;

- представляют собой основные направления правового воздействия на общественные отношения, в них конкретизируется и получает необходи­мую целенаправленность правовое регулирование;

- в совокупности является системным образованием.

Эти характеристики функций права, полагаем, являются исходными и для функций института правовых ограничений, которые можно определить как основные направления воздействия правовых норм и принципов, его со­ставляющих, на общественные отношения в целях их оптимального регу­лирования, сдерживание противоправного (или нежелательного для госу­дарства) поведения субъектов права, защиты публичных интересов, удов­летворения интересов контрсубъектов правоотношений.

При классификации функций института правовых ограничений при­менима в целом дифференциация, характерная для функций права в целом с некоторыми уточнениями (особенностями).

В юридической науке имеют место следующие наиболее распростра­ненные варианты подразделения правовых функции.

Так, по мнению С.С. Алексеева, функции права возможно разделить на общесоциальные и собственно правовые (статическую, динами­ческую и охранительную)^[262].

Согласно точки зрения Т.Н. Радько, функции права класси­фицируется на основные собственно юридические функции — регу­лятивную, охранительную) и основные социальные функции — эко­номическую, политическую, идеологическую; неосновные собствен­но юридические — компенсационную, восстановительную, ограни­чительную и неосновные социальные функции — экологическую, социальную в узком смысле слова, информационную^[263].

В свою очередь, М.И. Байтин по характеру и цели воздействия права предлагает выделять три общие основные, собственно юридические, функции права: регулятивно-статическую, регулятивно-динамическую и ре­гулятивно-охранительную, и, кроме этого, - воспитательную, являющуюся не основной и не собственно юридической. Кроме того, данный ученый по такому критерию, как сфера общественных отношений, различает «произ­водные от основных общие функции права» (экономическую, политиче­скую, социально-культурную) и «производные от основных частные функ­ции права, регулирующие определенные более или менее широкие сферы общественных отношений, правовое регулирование которых в связи с кон­

кретной исторической обстановкой выступает на передний план, требует к себе повышенного внимания» (экологическую, налоговую и др.)^[264].

По этому поводу со своей стороны отметим, что деление правовых функций на общесоциальные и юридические представляется нам достаточ­но условным, поскольку все эти функции (и общесоциальные, и юридиче­ские) являются социальными в прямом смысле этого слова (то есть направ­лены на общественные отношений), поэтому речь должна идти не о разде­лении функций на соответствующие подгруппы, а о преломлении регуля­тивной и охранительной функций (выделение которых бесспорно) к кон­кретным сферам общественных отношений - экономической, политической, культурной и т.п.

Применительно же к вычленению внутри общесоциальной функции политической, экономической, воспитательной, информационной состав­ляющих, то здесь трудно определить единственный и четкий критерий клас­сификации: в одном случае - это сфера (направление) правового воздейст­вия, в другом - его характер (инструментарий).

Таким образом, с учетом представленной выше классификации функ­ций права, при характеристике института правовых ограничений считаем возможным выделять следующие его функции:

а) по характеру и цели воздействия: регулятивную, в том числе стати­ческую и динамическую подфункции; охранительную, включающую преду­предительную (превентивную), правовосстановительную, компенсацион­ную и карательную подфункции и воспитательную;

б) в зависимости от сферы общественных отношений:

- экономическую функцию, направленную на установление правовых ограничений в экономической сфере. Например, установленные ст. 56.1. Земельного кодекса РФ ограничения прав на землю в связи с резервирова­нием земель для государственных или муниципальных нужд;

- политическую функцию, обеспечивающую упорядочение процедуры осуществления политической власти. Например, установленная статья 39. Федерального закона от 11.07.2001 № 95-ФЗ «О политических партиях» процедура приостановления деятельности политической партии, ее регио­нального отделения и иного структурного подразделения в случае наруше­ния имиКонституцииРоссийской Федерации, федеральных конституцион­ных законов и иных федеральных законов^[265];

- культурную функцию, отражающую характер правового воздействия на интеллектуально-образовательную область жизнедеятельности граждан. Например, в соответствии со ст. 31 Основ законодательства Российской Фе­дерации о культуре (утв. Верховным Советом РФ 09.10.1992 № 3612-1)«органы государственной власти и управления, органы местного само­управления не вмешиваются в творческую деятельность граждан и их объе­динений, государственных и негосударственных организаций культуры за исключением случаев, когда такая деятельность ведет к пропаганде войны, насилия и жестокости, расовой, национальной, религиозной, классовой и иной исключительности или нетерпимости, порнографии»^[266];

- социальную функцию, обеспечивающую нормальную жизнедеятель­ность всех членов общества, в современном понимании - гарантии получе­ния медицинской помощи, образования, и т.д. Например, в соответствии со ст. 27 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» «. граждане в случаях, преду­смотренных законодательством Российской Федерации, обязаны проходить медицинские осмотры, а граждане, страдающие заболеваниями, представ­ляющими опасность для окружающих, в случаях, предусмотренных законо­дательством Российской Федерации, обязаны проходить медицинское об­

следование и лечение, а также заниматься профилактикой этих заболева- ний»^[267].

Регулятивная функция института правовых ограниче-

ний(представленная в системе правового регулирования, как в статике, так и динамике)призвана объединять в себе комплекс правовых средств, на­правленных наиболее эффективно урегулировать общественные отношения, а также удовлетворить интересы участников правоотношений.

С помощью регулятивно-статической функции в институте правовых ограничений происходит закрепление обязанностей, запретов, ответствен­ности в правовом статусе граждан и юридических лиц, государственных ор­ганов, должностных лиц.

Посредством же регулятивно-динамической функции определяется разрешительный тип правового регулирования (основанный на применении правовых ограничений в виде обязываний и общих запретов). То есть регу­лятивные правовые средства ограничительного характера, обслуживающие деятельность субъектов права (гражданский, торговый оборот, осуществле­ние сделок и договоров, юрисдикционную и правоприменительную дея­тельность государственных органов и т.д.) охватывается содержанием регу­лятивно-динамической функции.

Так, например, при регулировании правового статуса государственно­го гражданского служащего (Глава 3 Закона о государственной гражданской службе в РФ) регулятивно-статическая функция института правовых огра­ничений реализуется в нормах, устанавливающих основные обязанности гражданского служащего (ст. 15), ограничения, связанные с гражданской службой (ст. 16), запреты, связанные с гражданской службой (ст. 17)^[268].

В рамках названной сферы отношений, связанных с государственной гражданской службой, регулятивно-динамическая функция института пра­

вовых ограничений реализуется в регламентации прохождения гражданской службы (Глава 9 Закона)^[269].

Институт правовых ограничений, выполняя охранительную функцию, направлен на охрану и защиту общественного порядка, основ конституци­онного строя, безопасности государства, прав, свобод и законных интересов человека, а так же иных социально значимых интересов общества. С их по­мощью устанавливаются границы между правомерным и противоправным, и тем самым охраняют желаемые и одобряемые варианты поведения субъ­ектов в обществе.

В то время, как регулятивная функция определяет для участников ре­гулятивных отношений то, что они в праве или обязаны совершить в той или иной ситуации и каковы юридические возможности (средства) реализа­ции данных прав и обязанностей, охранительная функция информирует участников правоотношений о том, какие социальные ценности охраняются государством и какие неблагоприятные последствия последуют в случае по­сягательства на них. Если регулятивная функция реализуется в форме пра­вомерной деятельности, то охранительная функция осуществляется в спе­цифической форме охранительных отношений и правоохранительной дея­тельности государственных органов и иных специально уполномоченных законом субъектов.

К примеру, согласно ст. 99 Земельного кодекса РФ, на отдельных зем­лях историко-культурного назначения, в том числе землях объектов куль­турного наследия, подлежащих исследованию и консервации, может быть запрещена любая хозяйственная деятельность. В данном случае правовое ограничение в форме запрета устанавливается законодателем в целях охра­ны земель историко-культурного назначения. Тем самым реализуется охра­нительная функция института правовых ограничений.

Предупредительная (превентивная) подфункция института правовых ограничений реализуется как охрана личности, общества и государства от

противоправных посягательств и иных негативных явлений, недопущении нарушения прав и законных интересов индивидуальных и коллективных субъектов права.

Охранительные меры реализации превентивной функции института правовых ограничений проявляются в закреплении санкций за посягатель­ство на те или иные охраняемые общественные отношения; установлении запретов совершать деяния, противоречащие интересам субъектов права; фиксации юридических обстоятельств, наступление которых в результате противоправных действий контрсубъектов служит фактическим основанием для привлечения последних к юридической ответственности.

Например, посредством закрепления в ст. 16 Закона о государствен­ной гражданской службе ограничений, связанных с гражданской службой, таких как «признание гражданина недееспособным или ограниченно дее­способным решением суда, вступившим в законную силу; осуждения его к наказанию, исключающему возможность исполнения должностных обязан­ностей по должности государственной службы (гражданской службы), по приговору суда, вступившему в законную силу, а также в случае наличия не снятой или не погашенной в установленном федеральным законом порядке судимости.» и т.д., реализуется предупредительная (превентивная) охра­нительная функция института правовых ограничений. То есть закон в дан­ном случае предупреждает ситуацию, при которой ненадлежащее (с точки зрения закона) лицо может получить статус государственного служащего.

Правовосстановительная подфункция института правовых ограниче­ний проявляется в таком воздействии правовых средств на волю, сознание и поведение субъектов права, которое возвращает их в первоначальное со­стояние, нарушенное неправомерными действиями контрсубъектов (напри­мер, восстановление на работе, возвращение имущества и т.д.).

Так, в соответствии со ст. 80Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», арест на имущество должника применяется для обеспечения сохранности имущества, которое подлежит

передаче взыскателю или реализации^[270]. То есть, ограничивая права одних лиц, закон способствует восстановлению прав других лиц, интересы кото­рых были нарушены их неправомерными действиями. Приведение в перво­начальное (прежнее) состояние может также выражаться в отмене незакон­ных решений, в восстановлении правового статуса физического или юриди­ческого лица, восстановлении нарушенного общественного порядка и т.п.^[271]

Компенсационная подфункция института правовых ограничений на­правлена на возмещение вреда, причиненного как противоправными, так и правомерными действиями (бездействием), а также событиями гражданам (их коллективам) и организациям. Она тесно связана с восстановительной, различаясь, прежде всего, по формам, методам и правовым последствиям применения. Компенсационная функция института правовых ограничений реализуется посредством, например, ст. 36, 52 и 53 Конституции РФ^[272].

Карательная подфункция института правовых ограничений реализует­ся посредством обособленного воздействия правовых норм на сознание, во­лю и поведение правонарушителей путем применения к ним судами, право­охранительными и иными компетентными органами конкретных мер нака­зания.

Карательное воздействие, как исключительная мера и способ охраны общественных отношений, применяется в тех случаях, когда регулятивные возможности и иные охранительные меры (предупредительные, правовос­становительные и иные) не справляются со своим назначением. В рамках рассматриваемого юридического института карательное воздействие права проявляется во всех правовых отраслях.

Воспитательная функция института правовых ограничений реализу­

ется посредством формирования социально одобряемых эталонов поведе­ния, уважения к правам человека, интересам общества и государства, нетер­пимости к правонарушениям, блокирования и вытеснения негативных сте­реотипов поведения в сознании граждан^[273]. Ограничительные санкции (вы­раженные в форме запретов и наказаний) сдерживают противоправное по­ведение индивида, что приносит несомненный социально-полезный эффект.

Итак, с нашей точки зрения, функции института правовых ограниче­ний подразделяются на:

а) по характеру и цели воздействия: регулятивную (статическую и ди­намическую), охранительную, включая предупредительную (превентив­ную), правовосстановительную, компенсационную, карательную подфунк­ции, и воспитательную функции;

б) по сфере общественных отношений: экономическую, политиче­скую, культурную, социальную (в узком смысле) функции.

3.2.