Понятие и сущность института правовых ограничений

Научное знание о природе юридических институтов в правовой док­трине, в свою очередь, дает возможность сформулировать понятие и полу­чить представление о содержании юридического института правовых огра­ничений, позволяет выявить его структурные компоненты, цели, задачи, функции, выработать рекомендации относительно совершенствования его правовой регламентации и практики реализации.

Мы исходим из того, что форма правовых ограничений, то есть соот­ветствующий юридический институт, адекватна ее содержанию - ограничениям как определенным рамкам реализации субъективных прав, свобод, законных интересов (в отношении индивидуальных субъектов пра­ва) и полномочий (у коллективных субъектов).

Характерно, что правовые ограничения в современной России харак­теризуются комплексным многоуровневым межотраслевым нормативно­правовым регулированием, включающим в себя наряду с нормами, опреде­ляющими содержание этих мер, принципами и гарантиями их правомерного установления и реализации (также этими нормами закрепленными - авт.).

Таким образом, юридический институт правовых ограничений (пока в самом общем виде) представляет собой совокупность правовых норм (опре­деляющих их содержание, принципы и гарантии закрепления и реализации), регулирующих общественные отношения, связанные с ограничением прав, свобод, законных интересов индивидуальных субъектов права и полномо­чий коллективных субъектов права (включая государство).

Для всякого юридического института, как было установлено ранее, принципиальное значение имеет терминологическая «чистота» составляю­щих его понятий.

Так, Г.Т. Чернобель справедливо по этому поводу отмечает, что «в процессе принятия и реализации нормативно-правовых актов нельзя опери­

ровать понятиями недостаточно четкими, ясными»^[81]. В свою очередь, по мнению Н.В Витрука, «понятия в юридической науке - не только узловые пункты познания, но и средство практического совершенствования государ­ственно-правовой действительности»^[82].

Наиболее ярко характеризует направление научного поиска следую­щее высказывание Д.А. Керимова: «цель создания научных юридических понятий состоит не в простой любознательности; они образуются ради воз­можности более глубокого и всестороннего познания, а затем и преобразо­вания правовой действительности»^[83]. Поэтому, предваряя непосредственную характеристику понятия, сущности и содержания института правовых огра­ничений, необходимо определиться, что понимается под правовым ограни­чением как юридической категорией.

Обратим внимание на тот факт, что правовые ограничения в рамках настоящего исследования определяются как категория, и поясним свою по­зицию по этому поводу. Согласно словарному определению, «категория» в философском понимании есть «общее понятие, отражающее наиболее су­щественные связи и отношения реальной действительности для познания 4

сущности того или иного явления»^[84].

По мнению Е.В. Епифановой, «... как всякая наука, теория государст­ва и права имеет свои категории - это наиболее общие понятия, составляю­щие структуру отрасли науки. Категории теории государства и права со­ставляют основу для всех областей государствоведения и правоведения. Они представляют собой наиболее объемные правовые категории, состав­ляющие сложный понятийный аппарат, касающийся самых существенных явлений государственно-правовой действительности»^[85]. Соответственно, правовое ограничение является общим понятием, составляющим понятий­ный аппарат юридических наук и применяемым абсолютным их большин­ством.

В дополнение к вышесказанному, П.С. Баринов на основе анализа то­чек зрения о категориях юридической науки и практики, отмечает следую­щие признаки правовых категорий: «представляют собой предельно общие, фундаментальные понятия правоведения; обеспечивают системное видение юридических явлений; позволяют отразить основополагающие закономер­ные связи и отношения правовой действительности; органически входят в предмет той или иной юридической науки; выступают правовыми ценно­стями; способствуют разработке принципов и правил их применения в кон­кретных познавательных процедурах, в процессе движения к новым науч­ным знаниям»^[86].

Полагаем, что данные признаки распространимы и на правовые огра­ничения, которые с учетом высказанных точек зрения в качестве юридиче­ского категории можно определить как наиболее общее понятие, входящее в предмет теории государства и права и иных отраслевых юридических наук, отражающее в системном виде закономерные связи и отношения правовой действительности, обладающее методологической, гносеологической, при­кладной и идеологической ценностью, имеющее значение для получения нового научного знания в правовой сфере.

Необходимо отметить, что в юридической доктрине проблема поня­тия, сущности, содержания правовых ограничений в силу сложности и мно- гоаспектности последних является дискуссионной.

Предметом многочисленных исследований выступают социально­правовые и политико-правовые ограничения в сфере реализации государст­

венной власти (управления)^[87], сущность и содержание правовых ограниче­ний в общетеоретическом ракурсе^[88], ограничения прав и свобод человека (личности, гражданина)^[89], концепции, понятие и система ограничения госу­дарственной власти^[90]. Ограничения подвергаются исследованию с различ­ных позиций и точек зрения: потребностей конкретного рода общественных отношений и соответствующих правовых средств воздействия на них; как методы и способы правового регулирования; как принципы и функции пра­ва.

И это не случайно, поскольку, как справедливо отмечает Е.А.Седов, «поиски оптимального соотношения между предоставлением необходимой свободы каждому члену общества и разумными ограничениями этой свобо­ды во имя поддержания общественного порядка были и остаются одной из самых сложных, деликатных и актуальных для всех человеческих сооб­ществ социальных проблем»^[91].

Действительно, формирование гражданского общества и правового государства самым тесным образом взаимосвязано с правовыми ограниче­

ниями. С одной стороны, довольно одностороннее увлечение некоторых ученых-правоведов в последнее время идеями неприкосновенности прав и свобод в правовом статусе личности с неизбежностью привело к тому, что права одних членов общества вошли в противоречия с правами других, с общим, публичным интересом.

В этом плане уместно сослаться на мнение французского правоведа Ж. Селля о природе власти: «Основы любой власти всеохватны и тотали­тарны; всякая власть стремится быть абсолютной внутри и главенствующей - снаружи»^[92].

При этом следует обратить внимание на двойственный (и даже проти­воречивый) характер ограничения государственной власти: с одной сторо­ны, оно выступает безусловным благом, так как с его помощью обеспечива­ется реализация и защита прав и свобод человека, с другой - государство должно быть сильным, чтобы обеспечить защиту гражданских прав потен­циальной возможностью применения средств государственного принужде­ния. Так, по словам немецкого правоведа Р. Иеринга, «слабость власти - смертный грех государства, который менее прощается руководителям, чем жестокость и произвол»^[93].

Следовательно, правовые ограничения необходимы, как в отношении сдерживания злоупотребления правами и неправомерного поведения от­дельных граждан во имя общего (публичного) интереса, так и произвола го­сударства в целом и государственных органов (должностных лиц), в частно­сти.

В связи с вышесказанным, на этом фоне проблемной остается ситуа­ция с отсутствием концептуальной теории (официальной доктрины) право­вых ограничений: ограничений прав и свобод человека и гражданина и го­сударственной власти, а равно то, что институт правовых ограничений до настоящего времени остается неисследованным в той степени, как того тре­бует правовая действительность.

Российская правовая система на сегодняшний день, более чем когда- либо, нуждается в комплексном и системном общетеоретическом исследо­вании института правовых ограничений, его понятия, сущности, содержа­ния, структуры и функций.

Для определения сущности института правовых ограничений вначале рассмотрим, что представляет собой правовое ограничение как юридическая категория.

Так, в толковом словаре «ограничение» определяется как «правило, установление, ограничивающее чьи-либо права или действия»^[94], то есть по­средством самого себя. Однако данный подход не в полной мере позволяет определить этимологическую сущность категории «ограничение», в том числе и в его правовом исполнении. Синонимами слова «ограничение» вы­

ступают сокращение, граница, предел, приостановление, сдерживание, ли­митирование, притеснение, локализация, сервитут^[95].

Следовательно, принципиальным в определении правового ограниче­ния является поиск так называемого «определяющего» слова, посредством которого можно определить сущность рассматриваемого явления.

Первое на, что следует обратить внимание, это наличие в научном обороте одновременно таких понятий, как «правовые ограничения» и «ог­раничения в праве», в связи с чем необходимо установить их соотношение и взаимосвязь.

Так, например, Ю.Н. Андреев считает, что «правовые ограничения» и «ограничения в праве» не являются тождественными понятиями. Первое явление, по содержанию более широкое, следует, по мнению данного авто­ра, воспринимать наряду с иными ограничениями - нравственными, рели­гиозными, физическими и т.п. Соответственно, когда говорится об ограни­чениях в той или иной отрасли права, о конкретных ограничительных по­ложениях, установленных законодателем, судом или договором, то необхо­димо применять словосочетание «ограничения в праве»^[96].

Заметим, что, с точки зрения В.Н. Карташова, следует различать поня- тия«правовое ограничение» и «юридическое ограничение», поскольку мно­гие ограничения закрепляются в правоприменительных актах и актах офи­циального юридического толкования компетентных органов (которые к праву как системе норм имеют достаточно опосредованное отношение - авт.), поэтому грамотнее в этих случаях употреблять термин «юридическое ограничение»^[97]. Признавая определенную справедливость данной точки зре­

ния, все же в целях унификации целесообразным представляется использо­вание термина «правовые ограничения» как устоявшегося в юридической науке и практике.

С нашей точки зрения, при сравнении понятий «правовые ограниче­ния» и «ограничения в праве» целесообразно установить тождество, сино­нимичность данных конструкций и признать за ними роль границ (преде­лов) объективного права (как системы юридических норм). В свою очередь, понятие «ограничение прав» (более узкое по сравнению с правовыми огра­ничениями по объекту - права и свободы человека и граждани- на)необходимо определить как явление, относящееся к сужению (сокраще­нию) субъективных прав участников правовых отношений.

Отметим, что в общей теории права и отраслевых юридических нау­ках преобладают исследования, посвященные освоению понятия «ограни­чение прав», а именно субъективных прав и свобод человека и гражданина^[98]. Что же касается, «правовых ограничений» и «ограничений в праве», то им посвящено значительно меньшее количество научных трудов^[99].

Учитывая сказанное выше, продуктивно обратиться к системному и комплексному общетеоретическому исследованию понятия «правовые ог­

раничения»^[100] и начать с рассмотрения основных подходов к его определе­нию.

Прежде всего, определенную сложность представляет вопрос об авто­номности понятия «правовые ограничения», его отграничении от смежных юридических понятий, и, особенно, отправовых запретов.

Так, Ф.Н. Фаткуллин фактически отождествляет ограничения и запре­ты, характеризуя ограничение как «понятие, близкое к запрету, однако рас­считанное не на полное вытеснение того или иного общественного отноше­ния, а на удержание его в жестко ограничиваемых рамках»^[101]. То есть огра­ничение автором понимается как запрет, реализованный не в полном объе­ме.

Н.М. Семенюта определяет ограничение как вспомогательную форму воздействия права, установление исключений (изъятий) из конкретного за­прета или дозволения^[102]. Однако весомых аргументов, подтверждающих вы­сказанную позицию о подчиненном положении ограничений, данным авто­ром не приводится.

Ряд исследователей, напротив, рассматривает правовое ограничение как более объемное (родовое) понятие в отношении к правовому запрету, суть которого можно представить формулой: «всякий запрет - есть ограни­чение, но не всякое ограничение в сфере права - запрет».

Например, по мнению Н. М. Приходько, под правовыми ограниче­ниями (в качестве правовых средств) понимается «направленное на удержа­ние субъекта права в определенных рамках с целью упорядочения общест­венных отношений путем обеспечения интересов контрсубъекта». По форме выражения данным автором выделяются следующие виды правовых огра­

ничений: запрет, приостановление, обязанности, умаление прав, пределы, лимиты, цензы, наказания, меры принуждения и пресечения, изъятия^[103].

Еще более расширительно трактует способы ограничения А.А. Под­марев, относя к ним: 1) абсолютный запрет - запрет на осуществление права или свободы в целом; 2) относительный запрет - это запрет на конкретное воплощение права и свободы, то есть установление границ поведения; 3) вторжение в права и свободы государственных органов (присущие активные действия правительства и пассивным поведением личности); 4) обязанно­сти; 5) ответственность^[104].

Как представляется, приведенные точки зрения следует оговорить от­дельно и несколько подробнее. С одной стороны, рассмотрение правовых ограничений в подобном широком подходе, безусловно, позитивно вы на­правлении развития представлений о тех или иных правовых явлениях; с другой стороны, данный «инновационный» подход должен вписываться в рамки традиционных логических конструкций. И, с этой точки зрения, рас­смотрение юридических обязанностей, запрета или ответственности в соб­ственно правовом смысле как понятий, тождественных ограничениям или как форм таковых добавляет последним дополнительную неопределенность. В данном контексте отождествление правовых ограничений, юридических обязанностей и ответственности требует определенной осторожности и не допускает произвольности.

Учитывая вышеизложенное, попытаемся изложить свою позицию от­носительно сущности правового ограничения, в том числе и по вопросу его соотношения с другими способами правового регулирования (в частности, запретами и обязываниями).

Думается, нет необходимости рассматривать ограничение (по анало­гии с дозволениями, запретами и предписаниями) как способ правового ре­

гулирования в силу того, что последнее выступает не способом, а результа­том, который может достигаться под воздействием этих способов. Правовое ограничение в этом значении выступает как некое обобщающее понятие, реализуемое через все перечисленные выше способы правового регулиро­вания (но, в большей степени, все же через запреты и позитивные обязыва­ния - авт.).

Надо сказать, что данный подход прослеживается и в отраслевых ис­следованиях, посвященных правовым ограничениям. К примеру, Д.М. Бры­кин полагает, что ограничение прав и свобод граждан есть «. установление условий, запрещений и обязанностей (курсив наш - авт.), стесняющих реа­лизацию субъективных прав и свобод»^[105].

Что же касается соотношения ограничения и запрета (или обязывания) по объему (общего и частного), считаем, что ограничение становится право­вым запретом или обязанностью только в диспозиции конкретной нормы права, и только тогда подобный взгляд на их соотношение можно признать обоснованным.

Поддержку данной точки зрения можно найти, в частности, у Н.Н. Рыбушкина, который при исследовании запрещающих норм права пишет буквально следующее: «законодатель . использует различные средства правового регулирования: дозволение, уполномочивание, положительное обязывание, запрет, ограничение и т.д.»^[106].

Применительно к соотношению ограничения, как некоего процесса (результата), и общего запрета, позитивного обязывания, как способов пра­вового регулирования, то здесь ограничение реализуется посредством по­следних и может выражаться во временном изменении объема субъективно­го права (его умалении, полном лишении, приостановлении), установлении конкретных запретов, обязанностей, лимитов, цензов, мер наказания, при­нуждения и т.д.

Например, ст. 67.1Федерального закона от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» закрепляет ограничения, налагаемые при осуществлении деятельности в сфере обращения лекарственных средств, формулируя их, как определенные запреты с помощью перечисле­ния всего того, что медицинская организация делать «не вправе»^[107].

В целях установления определяющего слова для дефиниции правовых ограничений продолжим анализ точек зрения на понятие и сущность данной категории.

Так, М. Н. Козак под правовым ограничением понимает отклонение, при котором сужается объем прав и свобод или расширяется объем обязан- ностей^[108]. И, действительно, как нами было установлено ранее, правовые ог­раничения могут оказывать разрешительное, ограничительное и запрети­тельное воздействие на общественные отношения, направлены на защиту интересов гражданина, общества и государства. В качестве определяющего слова данным автором предлагаются «отклонение» и «сужение объема прав и свобод».

В свою очередь, В.С. Нерсесянц отмечает, что «ограничения пред­ставляют собой временное снижение или уменьшение прав, особенно в сфе­ре субъективных прав и основания претендовать на личное или обществен­ное благо, на продолжительность, полноту и качество пользования этим благом, а также сокращение этих прав и свобод в определенные рамки, гра­ницы, или балансировки различных интересов и благ субъектов права»^[109]. Итак, определяющими в данной дефиниции выступают такие словосочета­ния, как «временное снижение или уменьшение прав», «сокращение в опре­деленные рамки, границы».

А.В. Малько, определяя назначение правовых ограниченийв сдержи­вании противозаконного деяния в целях удовлетворения интересов контр­субъекта и общественных интересов в охране и защите, полагает, что это «установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; исключение определенных возможностей в деятельности лиц»^[110]. То есть правовые ограничения автором здесь интерпретируются че­рез «границы, исключения».

А.Н. Головистикова и Ю.А. Дмитриев также толкуют правовые огра­ничения как установленные в праве границы, в пределах которых должны действовать субъекты, и исключение определенных возможностей в дея­тельности лиц и установленные законом изъятия из правового статуса гра­жданина. Данные изъятия, по их мнению, носят превентивный характер и призваны остерегать от возможных неблагоприятных последствий как субъ­ектов, относительно которых действуют ограничения, так и иных лиц. Ука­занные авторы выделяют такие признаки правовых ограничений, как: «а) связь с неблагоприятными условиями, к которым относится угроза или ли­шение определенных ценностей для осуществления собственных интересов субъекта, поскольку ограничения направлены на их сдерживание и одно­временно на удовлетворение интересов противостоящей стороны; б) указа­ние на уменьшение объема возможностей, свободы, а значит, и прав лично­сти, что осуществляется с помощью обязанностей, запретов, наказаний, приостановлений и т. п.; в) направленность на защиту общественных отно­шений и предполагают снижение негативной активности»^[111].

Комплексно, в двух значениях предлагает понимать ограничение пра­ва А.В. Белый, как: 1) «исключение из общей совокупности прав и свобод человека, принадлежащих либо предоставляемых ему некоторых прав» (на­пример, при введении в стране или на какой-либо ее территории режима чрезвычайного положения); 2) «сужение объема и (или) содержания кон­

кретных прав и свобод» путем установления пространственных пределов, временных рамок, круга лиц или определенных вариантов поведения инди­видов (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ)^[112]. То есть здесь также фигурируют такие понятия, как «исключение», «сужение объема, содержания» и т.д., но уже применительно к ограничению субъективных прав и свобод индивидуаль­ных субъектов права.

В качестве составной части социальных ограничений рассматривает правовые ограничения Т.В. Милушева и отмечает, что «как подсистема со­циальных ограничений правовые ограничения обладают особыми свойства- ми»^[113]. К основным признакам, присущим правовым ограничениям, данный автор относит «сдерживание противозаконного деяния; уменьшение объема свободы, возможностей; способствование снижению негативной активно­сти».

Попытка общефилософского подхода к определению ограничений содержится в работе М. Г. Маковецкой, согласно которому данное понятие трактуется как «процедура сужения его объема». По ее мнению, недостаток большинства существующих определений правовых ограничений заключа­ется в том, что авторы интерпретируют их, как некое действие, направлен­ное на «сужение», «отклонение», «изменение», «исключение», «уменьше­ние» ранее установленных законодательством прав и свобод при возникно­вении определенных ситуаций. «Однако ограничения прав и свобод, с точки зрения М.Г. Маковецкой, нельзя рассматривать только с позиции изменения ситуации, поскольку международными нормативно-правовыми актами, Конституцией РФ, а также иным действующим законодательством наше го государства уже изначально при их разработке закреплялись те или иные ограничения прав и свобод, которые не ставятся в зависимость от возникно­вения тех или иных ситуаций. Правовые ограничения - это установленные в

праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать»^[114]. Ана­лиз и этой точки зрения позволяет заключить, что ничего принципиально нового к ранее изложенному она не добавляет.

Следует заметить, что подобный общетеоретический подход воспри­нят и в отраслевых работах, посвященных частным аспектам рассматривае­мого явления.

Так, в рамках конституционного права А.М. Мамедов полагает, что ограничение прав есть «допускаемые Конституцией и установленные феде­ральным законом изъятия из конституционного статуса человека и гражда­нина». И далее: «... в качестве ограничения основных прав может рассмат­риваться также изъятие из круга правомочий, составляющих нормативное содержание основных прав и свобод»^[115]. Считаем, что в данном определении речь идет не об ограничении свободы (или равенства и справедливости) как содержания того или иного права, а об ограничении условий и пределов реализации этой свободы в данной сфере общественной жизни, то есть про­должительности, полноте и качестве пользования ею.

М.В. Малиновская под правомерным ограничением прав и свобод че­ловека и гражданина понимает установленное федеральным законом огра­ничение, которое имеет«. как постоянный, так и временный характер, . отвечает принципам справедливости, соразмерности, законности, . обу­словлено объективными причинами», направленное на«. установление ба­ланса интересов индивидуумов и общества в целом». При этом данный ав­тор обращает внимание на то, что «правомерное ограничение необходимо отличать от запретов совершения преступных действий и, соответственно, мер ответственности, устанавливаемых за нарушение соответствующих за­претов», то есть его направленность на ограничение позитивной деятельно­сти - «это не умаление, не дискриминация, не нарушение прав и свобод че­

ловека и гражданина, а это уменьшение объема предоставляемых прав и свобод»^[116]. Однако при всей справедливости этих рассуждений, все же пред­ставляется неприемлемым и методологически неверным определение огра­ничения через самое себя, а также то, что ограничению подлежит только правомерная деятельность. Это сужает понимание права в целом и правово­го ограничения, в частности, в качестве института, направленного не только на правовое регулирование, но и на правовую охрану, в том числе и на при­влечение виновных лиц к юридической ответственности и сдерживание противоправного поведения субъектов.

В свою очередь, Р.Г. Нурмагамбетов правовое ограничение определя­ет как «способ правового регулирования общественных отношений, кото­рый направлен на установление участникам правоотношения пределов по­ведения, которые, в свою очередь, закреплены в Конституции Российской Федерации и других нормативных правовых актах». В качестве признаков правовых ограничений называются: формальную определенность; обяза­тельность исполнения; властность; информативность; направленность на предотвращение правонарушений и обеспечение безопасности граждан и государства; наличие установленных границ дозволенного поведения субъ­ектов; направленность на восстановление утраченного правового положе­ния субъектов правоотношения^[117]. И в этом случае речь идет о неких преде­лах, границах и т.д. и т.п.

По схожему мнению К.В. Кузнецова, правовые ограничения - это «предписания, представляющие собой формально выраженные в норматив­но-правовых актах конкретные условия, сдерживающие злоупотребление

правами и свободами в целях поддержания социальной справедливости и правопорядка»^[118].

Таким образом, в конституционно-правовой практике сформировался общий подход, согласно которому в самом общем виде ограничение права можно представить как установленные законодательством пределы (грани­цы) реализации (осуществления) человеком (гражданином) прав (свобод), выражающиеся в запретах, вторжениях, обязанностях, ответственности, су­ществование которых детерминировано (предопределено) необходимостью защиты конституционно признаваемых ценностей, и назначением которых является обеспечение необходимого баланса между интересами личности, общества и государства.

Суммируя сказанное, можно говорить о том, что сущностью правовых ограничений является то, что они очерчивают границы (пределы) разре­шенного поведения субъектов в целях достижения определенных целей правового регулирования. Это и есть то основное, определяющее, отли­чающее правовое ограничение от других категорий в объекте настоящего исследования, поиск которого был осуществлен путем анализа вышепере­численных точек зрения.

В продолжение, в целях установления признаков правового ограниче­ния и выработки его авторского определения целесообразно проанализиро­вать и другие точки зрения.

Так, инструментальный подход к определению правовых ограничений представлен в монографическом исследовании И.Н. Ищук, где автор, опе­рируя понятием правового средства в рамках механизма правового регули­рования, определяет сущность правового ограничения в «. установлении границ применения субъективного права одного лица в интересах другого лица, группы лиц, общества в целом в определенных правоотношениях, вы­ражающемся в создании временных затруднений его реализации при сохра­

нении объема полномочий, в нем содержащихся, их существа и содержа- ния»^[119].В данном понятии, помимо ранее выявленных сущностных признаков рассматриваемого феномена, содержится указание на такие признаки, как функции и временный характер. Ценно и то, что ограничение не изменяет структуру субъективного права как такового, а лишь временно затрудняет реализацию входящих в него полномочий.

По мнению Ю.Ю. Басовой, «под ограничениями следует понимать юридические и фактические последствия нормативно определенной и целе­направленной деятельности уполномоченных органов государственной вла­сти, в результате которой уменьшаются варианты поведения физических и юридических лиц, разрешенного нормами права, путем установления раз­личных пределов такого поведения, и которые носят исключительно вре­менный, пространственный и субъективный характер»^[120]. В данном опреде­лении, полагаем, неверно основным определяющим словом выступает «по­следствия», неприменимое для характеристики сущности и предназначения правовых ограничений в системе правового регулирования; кроме того, предложенное понятие отличается некоторой громоздкостью и несогласо­ванностью.

Проведенный обзор и анализ точек зрения о понятии и сущности пра­вовых ограничений позволяет сформулировать собственную позицию по рассматриваемому вопросу и выделить следующие основные признаки:

- правовые ограничения выступают разновидностью (подсистемой) ограничений социальных;

-правовые ограничения (и это отличает их в системе иных социальных ограничений) имеют нормативно-правовой характер и, следовательно, под­лежат закреплению в действующем федеральном законодательстве (ч. 3 ст.

55 Конституции РФ). Здесь следует добавить, что границы правовых огра­ничений должны иметь конституционный (законный) характер;

- объектами правовых ограничений могут быть жизнь и здоровье че­ловека, его сознание и подсознание, физиологические и биологические про­цессы, интуиции и инстинкты, права и обязанности, юридические статусы людей и организаций (государственных и негосударственных), цели и зада­чи, средства и способы их деятельности, экономические и социальные, по­литические и юридические режимы и правопорядки^[121];

- с точки зрения информационно-психологического подхода, создают неблагоприятные (или даже сверхнеблагоприятные) условия для удовлетво­рения собственных интересов субъектов;

-выражаются в уменьшении объема правосубъектности (прав и свобод субъекта), в исключении определенных возможностей, в изъятиях из право­вого статуса субъектов;

-реализуются с помощью общих правовых запретов и позитивных обязываний;

-закрепляются в таких формах, как запрет реализации права (постоян­ный и временный), лишение права, установление лимитов, цензов, приоста­новление, наказания, иных мерах принуждения (на некоторые способы ука­зывает сама Конституция РФ - ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 22, ч. 2 ст. 23, ст. 25, ч. 2 и ч. 4 ст. 29, ч. 3 ст. 32, ч. 2 ст. 34, ч. 3 ст. 35, ч. 2 ст. 36) и обеспечиваются принудительной силой государства (то есть являются формой государст­венного принуждения);

- носят инструментальный характер (то есть выступают правовыми средствами);

-легитимно направлены (целенаправлены) на сдерживание противо­правного (или нежелательного для государства) поведения личности, защи­ту публичных интересов, удовлетворения интересов контрсубъектов право­

отношений и т.д. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, целями ограничения прав и свобод человека и гражданина являются: «защита основ конституционного строя, защита нравственности, защита здоровья, защита прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны, обес­печение безопасности государства». Конституционный Суд по данному по­воду указывает, что «все возможные ограничения прав и свобод человека и гражданина допустимы только при условии, что они преследуют конститу­ционно значимые цели защиты основ конституционного строя, нравствен­ности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обо­роны страны и безопасности государства^[122].

Таким образом, правовые ограничения- это закрепленные в дейст­вующем законодательстве и обеспеченные принудительной силой государ­ства границы (пределы) разрешенного поведения субъектов права, выра­женные в исключениях определенных возможностей в их деятельности и изъятиях из их правового статуса, создающие неблагоприятные условия для удовлетворения собственных интересов субъектов и направленные на их сдерживание и одновременно на удовлетворение интересов контраген­тов или публичных интересов, охраняемых государством.

Отталкиваясь от предложенного определения, продолжим рассмотре­ние понятия и сущности юридического института правовых ограничений. При этом важно отметить, что институт правовых ограничений(как инсти­туциональное образование), помимо вышеперечисленных, обладает сле­дующими дополнительными признаками, позволяющими раскрыть его сущность:

а) имеет однородный характер, то есть направлен на регулирование обособленной (относительно самостоятельной) группы (разновидности) общественных отношений, связанной с установлением лимитов, цензов, приостановлений, наказаний, иных мер принуждения, выражающихся в уменьшении объема правосубъектности (прав и свобод субъекта), в исклю­чении определенных возможностей, в изъятиях из правового статуса субъ­ектов и направленных на сдерживание противоправного (или нежелательно­го для государства) поведения личности, защиту публичных интересов, удовлетворения интересов контрсубъектов правоотношений;

б) носит системный характер: пределы (границы) правовых ограниче­ний, как правило, закрепляются в Конституции (основном законе государ­ства) и детализируются в текущем отраслевом законодательстве, которое не должно противоречить общим конституционным нормам, а лишь дополнять и развивать их. Тем самым, нормы права, составляющие институт правовых ограничений, взаимосвязаны между собой и представляют собой некое единство, без которого невозможно регулирование данного вида общест­венных отношений;

в) является комплексным образованием, то есть, в отличие от боль­шинства юридических институтов, «привязанных» к одной отрасли права, объединяет нормы, свойственные нескольким отраслям. Институт правовых ограничений тем самым носит составной характер, отличается качественной разновидностью объединенных в него норм, объединенных по функцио­нальному признаку и направленных на регулирование комплекса разнород­ных общественных отношений, связанных с установлением правовых огра­ничений (границ, пределов, лимитов и т.д.)

г) обусловлен предметом и методом правового регулирования соот­ветствующих общественных отношений, то есть специфическим предписы- вающе-запрещающем режиме регулирования, в основе которого лежат об­щие запреты и позитивные обязывания (как способы правового регулирова­ния), а также конкретные запреты, обязанности, меры наказания и принуж­

дения (как средства правового регулирования), обеспечивающие целостное, относительно законченное регулирование той или иной разновидности об­щественных отношений;

д) носит универсальный характер, то есть позволяет регулировать об­щественные отношения, связанные с установлением определенных преде­лов (границ), как в сфере частного, так и публичного права;

е) имеет специфическое содержание, включающее в себя правовые нормы (основной компонент), принципы, юридические конструкции, поня­тия, общие положения, термины.

С учетом выделенных признаков предлагается авторское определение института правовых ограничений как специфического комплекса правовых норм, принципов и конструкций, образующих определенную систему, обо­собленного единым правовым режимом, регулирующего общественные от­ношения, связанные с установлением границ (пределов) разрешенного по­ведения субъектов права.

Институт правовых ограничений по видовым признакам является ос­новным, комплексным, сложным, правоохранительным. Его сущность, ис­ходя из представленной в работе характеристики всех признаков, заключа­ется в установлении правовыми способами границ (пределов) разрешенного поведения субъектов с целью правового регулирования и охраны общест­венных отношений.

Подводя итог рассмотрению юридической природы института право­вых ограничений, можно сделать следующие выводы:

1. Научные подходы к понятию юридического института в своей эво­люции насчитывают три основных этапа: первый этап, связанный с идеями дореволюционных ученых-юристов, об институте как совокупности право­вых норм, объединенных единством содержания и внутренней связью, в рамках представлений о неделимости права и комплексном характере его регулирующего воздействия; второй этап (советский период), исходящий их определения института как правовой общности, выделяемой вначале по

критерию предмета правового регулирования, затем в совокупности по кри­териям предмета и метода правового регулирования, а также функций, принципов, специфики реализации норм и т. д. (входящих в состав метода правового регулирования);третий этап (современный период), основан­ный на нормативном подходе к правопониманию в сфере правотворчества и правоприменения, в соответствии с которым обозначились следующие тен­денции: сближение понятий «институт права» и «институт законодательст­ва», интегративное понимание юридического института, обусловленное по­явлением в законодательстве новых массивов правовых норм и потребно­стью их систематизации за счет повышения степени их взаимодействия, а также развитием научных представлений о социально-регулятивном значе­нии институтов.

2. К признакам юридического института, как общности правовых норм, относятся: а) однородный характер, то есть направленность на регу­лирование обособленной (относительно самостоятельной) группы (разно­видности) общественных отношений; б) системный характер, определяемый тем, что нормы права, его составляющие взаимосвязаны между собой и представляют собой некое единство, без которого невозможно регулирова­ние данного вида общественных отношений; в) юридическое единство, осо­бый режим (порядок) правового регулирования, основанный на единстве предмета и метода правового регулирования, свойственный данному виду общественных отношений; г) нормативная обособленность, то есть нормы, его составляющие, закреплены в отдельных структурных частях норматив­но-правового акта или в системе законодательства; д) целостность, то есть необходимый и достаточной набор (арсенал) правовых норм, обеспечиваю­щих целостное, относительно законченное регулирование данной разновид­ности общественных отношений; е) универсальность, возможность регули­ровать общественные отношения, как в сфере частного, так и публичного права; ж) специфика содержания: правовые нормы (основной компонент), принципы права, понятия, общие положения, термины; з) наличие основно­

го критерия обособления- однородность регулируемых общественных от­ношений, определяющих специфику правовых норм, выделяющая их и од­новременно придающая им внутреннее юридическое единство; и) наличие внешней формы выражения - нормативных предписаний, закрепленных в статье (статьях, главах, разделах) нормативно-правового акта (актов).

С учетом названных признаков юридический институт определяется как специфический комплекс правовых норм, принципов и конструкций, образующих определенную систему, обособленный единством правоотно­шений (разновидностью общественных отношений) и режимом (предметом, методом и принципами) правового регулирования.

3. На основе анализа понятия, сущности, классификации юридических институтов и институционального подхода в юриспруденции можно сде­лать некоторые обобщения и положения, имеющие методологическое зна­чение для дальнейшего рассмотрения правовых ограничений в качестве юридического института:

- современный институциональный подход, обозначившийся не толь­ко в юридической науке, но и в других сферах, указывает на универсальный характер правовой категории института, а также раскрывает его потенциал в качестве инструмента выражения нормативного содержания позитивных правовых норм в регулируемых общественных отношениях;

- в ряде социально-гуманитарных наук (философии, социологии, по­литологии и др.) помимо социальных норм и правил, в понятие института включают и другие явления: организационные структуры, функции, соци­альные статусы, роли, ценности и идеалы, культурные образцы и типы мышления, принципы и модели поведения, установки и т.д., которые и при­обретают устойчивую форму (формат) в процессе организационного струк­турирования (институциализации, формализации). Как результат, необхо­димо изучение и использование институционального подхода, выработан­ного иными социально-гуманитарными науками, к исследованию юридиче­ский понятий, категорий и явлений;

- в рамках настоящего исследования мы не противопоставляем фор­мальный и содержательный аспекты института как категории, а исходим из постулата о юридическом единстве содержания и формы входящих в него правовых норм.

- предложенный институциональный подход к исследованию право­вых ограничений служит универсальным и эффективным способом обще­теоретического научного познания, результатом которого должно стать по­строение теоретической модели института правовых ограничений как сово­купности обладающих общими свойствами правовых норм и принципов, связанных единством правоотношения, с последующим анализом их сис­темных свойств, то есть признаков данного института как комплексного правового образования.

4. В результате анализа точек зрения относительно понятия и сущно­сти правовых ограничений как центральной категории, определяющей функциональное назначение института правовых ограничений, сформули­рован собственный подход к рассматриваемой проблеме и выделены их ос­новные признаки: а) правовые ограничения выступают разновидностью (подсистемой) ограничений социальных; б) правовые ограничения (и это отличает их в системе иных социальных ограничений) имеют нормативно­правовой характер и, следовательно, подлежат закреплению в действующем федеральном законодательстве (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ), и границы правовых ограничений должны иметь конституционный (законный) харак­тер; в) объектами правовых ограничений могут быть жизнь и здоровье че­ловека, его сознание и подсознание, физиологические и биологические про­цессы, интуиции и инстинкты, права и обязанности, юридические статусы людей и организаций (государственных и негосударственных), цели и зада­чи, средства и способы их деятельности, экономические и социальные, по­литические и юридические режимы и правопорядки; г) с точки зрения ин­формационно-психологического подхода, создают неблагоприятные (или даже сверхнеблагоприятные) условия для удовлетворения собственных ин­

тересов субъектов; д) выражаются в уменьшении объема правосубъектности (прав и свобод субъекта), в исключении определенных возможностей, в изъятиях из правового статуса субъектов; е) реализуются с помощью общих правовых запретов и позитивных обязываний; ж) закрепляются в таких формах, как запрет реализации права (постоянный и временный), лишение права, установление лимитов, цензов, приостановление, наказания, иных мерах принуждения (на некоторые способы указывает сама Конституция РФ - ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 22, ч. 2 ст. 23, ст. 25, ч. 2 и ч. 4 ст. 29, ч. 3 ст. 32, ч. 2 ст. 34, ч. 3 ст. 35, ч. 2 ст. 36) и обеспечиваются принудительной силой госу­дарства (то есть являются формой государственного принуждения); з) носят инструментальный характер (то есть выступают правовыми средствами); и) легитимно направлены (целенаправлены) на сдерживание противоправного (или нежелательного для государства) поведения личности, защиту публич­ных интересов, удовлетворения интересов контрсубъектов правоотношений и т.д.

На основе выделенных и проанализированных признаков можно сформулировать авторское понятие правовых ограничений как закреплен­ных в действующем законодательстве и обеспеченных принудительной си­лой государства границ (пределов) разрешенного поведения субъектов, вы­раженных в исключениях определенных возможностей в деятельности и изъятиях из их правового статуса, создающих неблагоприятные условия для удовлетворения собственных интересов субъектов и направленных на их сдерживание и одновременно на удовлетворение интересов контрагентов или публичных интересов, охраняемых государством.

5. Применительно к институту правовых ограничений, как комплекс­ному нормативно-правовому образованию, в качестве дополнительных вы­явлены следующие признаки: а) имеет однородный характер, то есть на­правлен на регулирование обособленной (относительно самостоятельной) группы (разновидности) общественных отношений, связанной с установле­нием лимитов, цензов, приостановлений, наказаний, иных мер принужде­

ния, выражающихся в уменьшении объема правосубъектности (прав и сво­бод субъекта), в исключении определенных возможностей, в изъятиях из правового статуса субъектов и направленных на сдерживание противоправ­ного (или нежелательного для государства) поведения личности, защиту публичных интересов, удовлетворения интересов контрсубъектов правоот­ношений; б) носит системный характер: пределы (границы) правовых огра­ничений, как правило, закрепляются в Конституции (основном законе госу­дарства) и детализируются в текущем отраслевом законодательстве, которое не должно противоречить общим конституционным нормам, а лишь допол­нять и развивать их. Тем самым, нормы права, составляющие институт пра­вовых ограничений, взаимосвязаны между собой и представляют собой не­кое единство, без которого невозможно регулирование данного вида обще­ственных отношений; в) является комплексным образованием, то есть, в от­личие от большинства юридических институтов, «привязанных» к одной отрасли права, объединяет нормы, свойственные нескольким отраслям. Ин­ститут правовых ограничений тем самым носит составной характер, отлича­ется качественной разновидностью объединенных в него норм, объединен­ных по функциональному признаку и направленных на регулирование ком­плекса разнородных общественных отношений, связанных с установлением правовых ограничений (границ, пределов, лимитов и т.д.); г) обусловлен предметом и методом правового регулирования соответствующих общест­венных отношений, то есть специфическим предписывающе-запрещающем режиме регулирования, в основе которого лежат общие запреты и позитив­ные обязывания (как способы правового регулирования), а также конкрет­ные запреты, обязанности, меры наказания и принуждения (как средства правового регулирования), обеспечивающие целостное, относительно за­конченное регулирование данной разновидности общественных отношений; д) носит универсальный характер, то есть позволяет регулировать общест­венные отношения, связанные с установлением определенных пределов (границ), как в сфере частного, так и публичного права; е) имеет специфи­

ческое содержание, включающее в себя правовые нормы (основной компо­нент), принципы, юридические конструкции, понятия, общие положения, термины.

С учетом выделенных признаков предлагается авторское определение института правовых ограничений как специфического комплекса правовых норм, принципов и конструкций, образующих определенную систему, обо­собленного единым правовым режимом, регулирующего общественные от­ношения, связанные с установлением границ (пределов) разрешенного по­ведения субъектов права.

Институт правовых ограничений по видовым признакам является ос­новным, комплексным, сложным, правоохранительным. Его сущность, ис­ходя из представленной в работе характеристики всех признаков, заключа­ется в установлении правовыми способами границ (пределов) разрешенного поведения субъектов с целью правового регулирования и охраны общест­венных отношений.