Особенности нормативно-правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации

Особенности нормативно-правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина проистекают из особенностей норм, регулирующих осуществление этого механизма.

Защита прав и свобод человека и гражданина является стадией их

реализации, и учитывая, что в отношении прав человека полемики практически нет, а дискуссии касаются преимущественно их защиты, ст. 18 Конституции РФ в полной мере распространяется на сферу защиты прав и свобод человека и гражданина. Следовательно, можно констатировать, что такая защита определяет деятельность законодательной, исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием. В данном случае применен функциональный и уровневый критерии группировки правозащитных субъектов. Каждый из названных в частных субъектов самостоятелен в реализации данной обязанности, в пределах установленной законом компетенции. Значимость ст. 18 Конституции России в регулировании защиты прав и свобод человека и гражданина трудно переоценить, поэтому логичнее было бы установить ее в качестве основы конституционного строя. Это повысило бы статус данной нормы и ее обязательность для всех государственных и муниципальных органов, их должностных лиц, что неоценимо в целях подобной защиты.

В 1993 году был издан Указ Президента РФ «О дополнительных гарантиях права граждан на информацию», провозгласивший принцип информационной открытости деятельности государственных органов, организаций и предприятий, общественных объединений, должностных лиц. Указ 1993 года^[121], изменения в который вносились вплоть до 1 сентября 2000 года, представляет собой, декларацию, не предусматривающую конкретные механизмы реализации и ответственность.

механизм реализации информационных прав граждан. На наш взгляд проблема могла бы быть решена принятием Федерального закона «О праве на доступ к информации», который решал бы следующие задачи:

а) установление ограничений и запретов при реализации прав в информационной сфере (искать, получать, передавать, производить и распространять информацию в соответствии со ст. 29 Конституции Российской Федерации) по основным видам информации (информация без права ограничения доступа, иная общедоступная информация, «вредная» информация, информация с ограниченным доступом);

б) установление законодательных оснований для разрешения коллизий при реализации права на информацию;

в) определение в законе механизмов доступа к открытой информации;

г) унификация заявленных в законах правонарушений в инфор­мационной сфере с внесением изменений и дополнений по установлению ответственности за эти правонарушения.

Правовыми основаниями для принятия указанного федерального закона являются п. «в» и «и» ст. 71, п. «б» ч. 1 ст. 72, ст. 76 Конституции Российской Федерации, согласно которым регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, отношений в сфере федеральной информации осуществляется федеральными законами, имеющими прямое действие на всей территории Российской Федерации. Защита прав и свобод человека и гражданина, относящаяся к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, обеспечивается также законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, принимаемыми в соответствии с федеральными законами.

C этой точки зрения и должно рассматриваться назначение и содержа­ние законов, которые регулируют отношения, связанные с реализацией права на информацию. Но сегодня именно понимание содержательной стороны проектов закона о праве граждан на информацию является в определенной мере конфликтным. Одна группа разработчиков, которая представляла

проект такого закона в Государственную думу, считает возможным ориентироваться только на позицию доступа к информации, т. е. реализацию конституционного права искать и получать информацию. Все остальные формы реализации этого права по данному проекту остаются за пределами закона «О праве на информацию». Он лишается качества комплексного закона в части права граждан на информацию¹.

Проекты законов регламентирующих вопросы реализации и защиты информационных прав и свобод человека и гражданина, создавались в российской истории неоднократно. Так, 1996 году в Государственную думу первым Президентом России Б. Н. Ельциным был внесен законопроект «О праве на информацию», разработанный рабочей группой под руководством профессора А. Б. Венгерова. Законопроект представлял собой логичную законодательную конструкцию, ориентированную на открытость российского государства. При подготовке ко второму чтению законопроект претерпел серьезные изменения и стал называться «О праве на доступ к информации» (рабочая группа под руководством Ю. М. Нестерова). Однако на обсуждение он так и не был поставлен.

В 2001 году депутаты Государственной думы В. В. Похмелкин и С. Н. Юшенков вносили проект закона «О праве граждан на информацию», который также не получил поддержки парламентариев. Проект отличала низкая правовая техника, спорная юридическая конструкция, однако некоторые его подходы и положения заслуживают внимания и дальнейшего развития. Его авторы подошли к вопросу регулирования права на информацию с либеральных позиций. В основе либерального подхода лежит признание права на информацию неотчуждаемым правом человека и гражданина. При подготовке законопроекта был учтен опыт ряда зарубежных стран (США, Франции, Великобритании, Швейцарии, Бельгии) в сфере правового регулирования права граждан на информацию.

Анализируя данный законопроект, можно сделать вывод, что общест­венная потребность в правовой регламентации и правовом обеспечении реализации информационных прав нашла свое выражение, однако, проект имеет ряд значительных недочетов, которые необходимо доработать.

В современный период представляется необходимой разработка концепции системы нормативно-правового регулирования права граждан на информацию и обеспечения информационной открытости власти.

Эффективность реализации механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина в России зависит от реализации не только материальных, но и процессуальных норм. Совершенствование законодательства по защите прав и свобод человека и гражданина выразилось в принятии новых Уголовного (от 13 нюня 1996 г.) и Уголовно­процессуального (от 18 декабря 2001 г.), Гражданского и гражданско- процессуального (14 ноября 2002 г.) кодексов РФ, Кодекса РФ об административных правонарушениях (от 30 декабря 2001 г.) и Уголовно­исполнительного кодекса (от 8 января 1997 г.). Памятуя о том, что права человека как идея и фактическое состояние существует в системе отношений с властью, рассмотрим некоторые аспекты защиты прав человека, отраженные в вышеназванных кодексах в целях повышения ее эффективности.

Важное место занимают процедуры защиты информационных прав и самих информационных ресурсов от различных угроз. В настоящее время все большее внимание уделяется не только компьютерным преступлениям, но и правонарушениям в области работы с информацией, ее использования, распространения. В УК РФ содержится около двух десятков статей, предусматривающих составы уголовных преступлений, связанных с проблемой нарушения безопасности в области информации и информационных прав.

Огромный правозащитный потенциал заключен в ГК и ГПК РФ. В сферу их «интересов» попадают имущественные и личные неимущественные

права, в частности, граждан (физических лиц) и процедуры их непо­средственной защиты.

Правозащитная ориентированность КоАП РФ выражается в том, что в числе его задач названа защита личности. Правозащитный арсенал адми­нистративного законодательства выражается в установлении администра­тивной ответственности за нарушение прав граждан, а также в системе ор­ганов, уполномоченных в установленном порядке и формах разрешать дела об административных правонарушениях. В действующий КоАП РФ включены новации, направленные на совершенствование защиты прав и свобод человека и гражданина.

В Кодексе об административных правонарушениях имеется специальная глава по вопросам информации и связи. Это лишний раз подчеркивает значение вопроса о более глубокой проработке процессуальной стороны позитивных отношений по поводу применения права на информацию и одновременно отношений, связанных с реализацией правоохранительных функций государства.

Ст. 5.39 Кодекса об административных правонарушениях от устанавливает ответственность за неправомерный отказ в предоставлении гражданину собранных в установленном порядке документов, материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо несвоевременное предоставление таких документов и материалов, непредставление иной информации в случаях, предусмотренных законом, либо предоставление гражданину неполной или заведомо недостоверной информации. На должностных лиц, признанных виновными в совершении указанных противоправных деяний, возлагается ответственность в виде административного штрафа в размере от пяти до десяти минимальных размеров оплаты труда.

Процессуальное законодательство составляет генеральный правозащитный вектор. Поэтому процедуры правосудия и всей юридической инфраструктуры, обеспечивающей судебную защиту прав и свобод лиц,

находящихся под юрисдикцией России, получили вполне реальное уточнение и развитие. Однако остается нерешенной проблема доступа к правосудию, без которого невозможно полноценное обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина. До сих пор открыты вопросы о специализированном организационном обеспечении административного судопроизводства, о правозащитных структурах субъектов Российской Федерации.

Правительство России 12 февраля 2003 года приняло Постановление № 98 «Об обеспечении доступа к информации о деятельности Правительства Российской Федерации и федеральных органов исполнительной власти». Согласно Постановлению федеральные органы исполнительной власти обязаны обеспечить доступ граждан и организаций к информации о своей деятельности, за исключением сведений, отнесенных к информации ограниченного доступа, путем создания информационных ресурсов в соответствии с перечнем, утвержденным настоящим Постановлением, и размещения их в информационных системах общего пользования.

Одним из основных нормативно-правовых документов, определяющих цели и задачи государственного присутствия в информационном секторе общественной жизни, является Доктрина информационной безопасности Российской Федерации^[124].

Общие концептуальные подходы легли в основу Доктрины информационной безопасности, подписанной Президентом Российской Федерации 9 сентября 2000 г.² (далее в этом параграфе - Доктрина). Доктрина не претендует на глубокую юридическую проработку вопроса о комплексной системе регулирования информационных отношений. В её тексте указывается, что она «... представляет собой совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления обеспечения информационной безопасности Российской Федерации». Однако, несмотря на заявленное ограничение рассматриваемой сферы отношений как отношений в области безопасности, методология Доктрины

предусматривает широкий круг задач, заменяя собой по существу всю целостную систему правового регулирования информационных отношений в обществе. В частности, в контексте обеспечения безопасности рассматрива­ется защита информационных прав граждан, проблема создания социального государства, духовное возрождение российского общества, эффективность использования государственных информационных ресурсов, развитие телекоммуникационной инфраструктуры и многие другие вопросы.

В Доктрине выделяются четыре основные составляющие национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере.

Для целей настоящего исследования представляет особый интерес первая составляющая, которая включает в себя соблюдение кон­ституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации и пользования ею, обеспечение духовного обновления России, сохранение и укрепление нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны.

В последнее время был принят ряд других важных актов, касающихся участия государства в информационных процессах. К примеру, следует упомянуть о Федеральной целевой программе (ФЦП) «Развитие единой образовательной информационной среды (2001-2005 годы)»^[125], а также ФЦП «Электронная Россия».

Целенаправленное международно-правовое упорядочивание защиты прав и свобод человека проявляется в деятельности ООН, Совета Европы, в развитии хельсинского гуманитарного процесса, международных согла­шениях и программах, в координации международной деятельности по гуманитарным вопросам. В этих движениях, приобретающих все большие масштабы, задействованы универсальные и региональные, межправитель­ственные и неправительственные международные организации и органы.

Базой становления международных стандартов в сфере защиты прав

человека выступает Всеобщая декларация прав человека 1948 г.: закреп­ленные в ней положения, касающиеся их защиты, были воспроизведены в международных пактах 1966 г., составляющих основу универсального вектора международных стандартов защиты прав человека.

Для контроля за выполнением государствами-участниками своих обязательств по данному Пакту создан Комитет по правам человека, который не входит в систему ООН. Согласно факультативному протоколу¹ к Пакту государство-участник признает компетенцию Комитета принимать и рассматривать сообщения от подлежащих его юрисдикции лиц, которые утверждают, что являются жертвами нарушения данным государством- участником каких-либо прав, изложенных в Пакте.

Среди универсальных международных организаций, чьи функции связаны с защитой прав человека, особое место занимает ООН и ее органы: Генеральная Ассамблея, Экономический и Социальный Совет, при котором действует Комиссия по правам человека, специализированные учреждения ООН, например ЮНЕСКО.

Помимо универсальных стандартов защиты прав и свобод человека сложились и региональные. Они, отмечает П.А. Лаптев, имея особенности, вытекающие из традиций, уровня развития конкретной группы стран, могут идти дальше универсальных, быть более широкими, конкретными^[126][127]. Это в полной мере касается образцов правозащитной деятельности, принятых в рамках Совета Европы.

Проблема обеспечения свободы информации также активно обсуж­далась в рамках Совета Европы. В Европейской декларации по СМИ, принятой 23 января 1970 года, праву искать, получать, передавать, пуб­ликовать и распространять информацию соответствовало признание корреспондирующей обязанности государства делать доступной ин­формацию по вопросам, представляющим общественный интерес и обя­

занности СМИ давать полную и исчерпывающую информацию об об­щественных делах⁴¹.

Дальнейшее развитие права может быть найдено в Рекомендации (77) 31 «Защита индивида от действий административной власти», включающей статью 11: «Заинтересованное лицо по его требованию должно быть проинформировано до принятия административного акта посредством подходящих средств обо всех имеющихся в наличии факторах, относящихся к принятию данного акта».

Доступ к официальной информации также был в центре внимания Рекомендации 854 (1979) Консультативной ассамблеи, включающей право искать и получать информацию от правительственных агентств и учреждений (министерств) и право проверять и корректировать инфор­мацию, содержащую персональные данные⁴².

О формировании стандартов защиты прав человека и основных свобод можно вести речь также в рамках СНГ. Декларацией глав государств- участников СНГ о международных обязательствах в этой сфере¹ выражена готовность государств СНГ сотрудничать в области защиты прав и свобод человека. СНГ как региональная международная межправительственная организация^[128][129], призванная обеспечить сотрудничество по самому широкому кругу вопросов, не последовательна в деле защиты прав человека.

Таким образом, международные стандарты защиты прав и свобод человека являются результатом сотрудничества государств. Различаются универсальные и региональные правозащитные стандарты. Европейские стандарты включают в себя стандарты Совета Европы, на становление ко­торых оказывает существенное влияние прецедентная практика Европей­ского суда по правам человека.

Анализ зарубежного законодательства приводит к выводу, что

информационное законодательство получило признание и значительное развитие. Общей целью такого законодательства является обеспечение открытости власти и демократического характера государственного механизма, оптимизация процессов принятия решений, эффективное функционирование управленческих структур. Не только на конституционном уровне закрепляется право граждан на информацию, находящуюся в распоряжении органов государства, но механизм реализации права закреплен в специальных нормативных актах. Предусмотрена подробнейшим образом процедура обращения к правообязанным субъектам за интересующими гражданина сведениями, обработки запроса и разрешения спора, связанного с отказом в доступе к информации. Представляется, что зарубежный опыт в регулировании права на информацию может и должен быть востребован в работе над российским специальным законодательством в данной области¹.

Ограничения свободы самовыражения являются одним из ключевых вопросов, поскольку отражают механизмы исключения из системы информационного обмена отдельных тем и вопросов общественной дискуссии. По своей сути такие ограничения выражаются в запрете цензуры, в запретах, допускаемых демократической правовой культурой. Однако легально установленное правовое ограничение сферы информационной свободы также содержит потенциальную угрозу полноценности публичного диалога, воспроизводства политической системы в обществе^[130][131]. Поэтому законодательство предусматривает ряд гарантий от злоупотребления возможностью устанавливать и осуществлять ограничения свободы самовыражения на практике.

Правовые запреты на распространение определённого рода ин­формации по содержанию, как правило, отражают правовой институт недопустимости злоупотребления свободой массовой информации. В

первую очередь правовые запреты на распространение информации по содержанию должны отвечать общепринятым правовым условиям ус­тановления ограничений на реализацию прав и свобод граждан. Российская Конституция в ч. 3 ст. 55 предусматривает три общих условия: во-первых, такие ограничения могут быть установлены только на уровне федерального закона, во-вторых, они должны быть соразмерны степени опасности для охраняемого интереса («в той мере, в какой это необходимо ...»), в-третьих, если они установлены для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Как указывалось в предыдущем параграфе, нормы основных международных документов по правам человека предусматривают аналогичные критерии для ограничений прав и свобод.

Прежде чем приступить к детальному рассмотрению отдельных запретов относительно распространения информации, необходимо коснуться первых двух условий ограничений прав и свобод. Требование международных документов о закреплении ограничений именно в законе, скорее всего не означает жёсткого правила, чтобы такие нормы были отражены в актах высшей юридической силы. Суть требования заключается в том, чтобы запреты были, во-первых, сформулированы, во-вторых, в официальном правовом источнике.

Например, в странах англо-саксонской системы права может не существовать закона, который закреплял бы такие ограничения, а в Соединенных Штатах это и вовсе запрещено первой поправкой к Кон­ституции.. Поэтому многие законы неизбежно излагаются в выражениях, которые более или менее расплывчаты и толкование и применение которых относится к сфере практики»^[132]. Так же, государства англо-саксонской системы права большое значение придают регулирующей роли судебных прецедентов.

Условие, рассматривающее ограничения прав как «необходимые в демократическом обществе», является ещё более сложной правовой проблемой. Пункт 21 Сиракузских принципов толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает, что поскольку в мире нет единой модели демократического общества, то общество, которое признаёт и уважает права человека, содержащиеся в уставе ООН и во Всеобщей декларации прав человека, может рассматриваться как удовлетворяющее этому определению¹.

Относительно конкретных видов запретов на распространение информации по содержанию позволительно отметить, что в странах романо­германской правовой семьи распространён опыт установления ограничений свободы самовыражения главным образом в законах о печати, а также частично в уголовных и гражданских кодексах. Как правило, в этих законах встречаются ограничения в отношении случаев призыва к мятежу и неповиновению властям, клеветы, оскорбления государственных символов, посягательства на интересы общественной нравственности и интересы детей, неуважения к суду.

В российской Конституции (ч. 2 ст. 29) и содержатся дополнительные запреты относительно пропаганды ксенофобии и дискриминации

Ещё один тип ограничений информационного обмена, который стоит вне системы правовых гарантий информационного законодательства, определён законодательством о чрезвычайном и военном положении^[133][134]. Разумеется, что в условиях действия режима чрезвычайного положения изменяется характер постановки вопроса о гарантиях свободы массовой информации. Гарантии будут выражаться, прежде всего, в контроле соблюдения органами власти условий реализации ограничений. В этих

обстоятельствах важной гарантией обеспечения прав субъектов информационного обмена является возможность реализации не ограничиваемого в условиях чрезвычайного положения права на обжалование в суд действий и решений органов власти и должностных лиц, в которых может выражаться злоупотребление предоставленными им чрезвычайными полномочиями (ст. 46, ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации).

Переходя к вопросу о содержательных запретах в собственно информационном законодательстве¹, можно заметить, что некоторые из них могут носить абсолютный характер, а некоторые относительный. Например, распространение эротической продукции или рекламы табачной и алкогольной продукции часто подлежит лишь ограничению в зависимости от времени выхода программы в эфир, способа распространения информации, территориальной близости соответствующей стендовой рекламы к детским или религиозным учреждениям. Однако принципиально распространение информации такого характера разрешено.

Запрет на распространение информации, налагаемый в целях охраны здоровья и нравственности населения, является видом допустимого ограничения информационного обмена. В соответствии с Сиракузскими принципами общественное здоровье может стать основанием для ограничения некоторых прав с тем, чтобы дать возможность государству предпринять меры в связи с серьезной угрозой здоровью населения. Эти меры должны преследовать специальную цель предотвращения болезни или умышленного вреда либо обеспечения заботы о больных и потерпевших^[135][136].

Свобода информационного обмена может подлежать ограничениям в связи с необходимостью защиты репутации и прав других лиц. Как правило, этот запрет связывается с пресечением распространения материалов

клеветнического и оскорбительного характера. Неуважение достоинства конкретных людей со стороны, злоупотребляющего словом, наряду с пренебрежением к публичным ценностям по праву занимает одно из центральных мест в обеспечении свободного информационного обмена. По этой причине механизмы защиты чести и достоинства в связи с их большой практической значимостью детально разрабатываются в рамках гражданско- правовой и уголовно-правовой науки'.

Допустимыми справедливо считаются запреты на распространение информации с целью предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально.

«Сохранение сведений в тайне, владение секретами даёт определённые преимущества той стороне, которая ими владеет»^[137][138], поэтому государство или коммерческие предприятия ограничивают доступ к части информации, которая повышает их конкурентоспособность в сравнении с соперниками. Нуждаются в защите и сведения личного характера, которые человек вправе скрывать, исходя из ценности тайпы личной жизни и уважения достоинства^[139]. Разглашение тайны, таким образом, способно причинить весомый вред публичным, коммерческим и личным интересам^[140].

В рассмотрении вопроса о разглашении тайны необходимо учитывать некоторые существенные проблемы. Во-первых, признано, что государство или коммерческое предприятие не вправе ограничивать доступ к сведениям, которые касаются важнейших аспектов контроля граждан за деятельностью государственных органов и контроля государства за деятельностью предприятий. По этой причине распространение подобной информации не может считаться злоупотреблением свободой слова, даже в случае, если были предприняты меры по охране таких сведений. Для предотвращения

коллизий в этой связи в законодательстве требуется определение ясных критериев отнесения сведений к информации ограниченного доступа.

Во-вторых, непростым является вопрос о том, является ли наказуемым распространение в СМИ информации, полученной редакцией от лица, обязанного сохранять тайну. Собственно нарушения режима охраны информации со стороны редакции в этом случае не наблюдается, однако своими действиями СМИ может значительно увеличить негативный эффект от распространения охраняемых сведений. В этом смысле вполне целесообразной является предварительная рекомендательная экспертиза управомоченными учреждениями материалов, на предмет которых у редакции возникает сомнение в отсутствии секретных или конфиденциальных сведений¹.

Всякое право является ценностью не само по себе, а только при условии, что субъект права имеет возможность должным образом реализовать свое право в соответствии со своей волей и своим интересом, а также защитить его в случае нарушения. Наличие возможности защиты вообще признается одним из правомочий обладателя любого права^[141][142].

В правовой науке существует достаточно большое количество мнений относительного того, как следует именовать действия правообладателя, нацеленные на защиту его права. В частности, некоторыми учеными предлагался термин «меры защиты», под которыми понимались «установленные законодательством меры, направленные на восстановление нарушенного права, пресечение и предупреждение правонарушений»^[143]

Субъекты носители информационных прав могут осуществлять их защиту как в юрисдикционной, так и в неюрисдикцонной форме. Под

юрисдикционной формой защиты понимается защита права посредством обращения в компетентный государственный орган, который рассматривает заявленное требование и принимает решение о защите права. Под неюрисдикционной формой защиты права понимается защита права действиями самого субъекта права без обращения к посредничеству государственного органа.

Самозащиту права собственности, права на жизнь можно представить безо всякого затруднения. Активное же посягательство на право на получение информации на практике существует не часто. Для сознательного нарушения права на получение информации «обязанному лицу достаточно всего лишь занять пассивную позицию, которая может выразиться в непредоставлении информации»^[144].

Единственным активным действием, которое можно рассматривать как нарушение права на получение информации, следует признать отказ в предоставлении информации, когда такой отказ выражен в какой-либо форме и доведен до сведения лица, обращающегося за информацией.

На наш взгляд, возможность неюрисдикционной формы защиты от отказа в предоставлении информации отсутствует. Самовольное получение доступа к информационному ресурсу, из которого должна быть предоставлена информация, следует расценивать как правонарушение; получение же информации из альтернативного источника не есть самозащита права, ее следует расценить как форму реализации права на получение информации. Таким образом, самозащита права на получение информации, на наш взгляд, невозможна, так как невозможно нарушение этого права действиями другого лица, то есть отсутствует сама возможность активного посягательства на право. Следовательно, законодателю имеет смысл обратить самое пристальное внимание на создание удобных и действенных юрисдикционных средств защиты деятельности направленной на получение информации.

Юрисдикционный способ защиты права, который может быть применен в случае нарушения права на информацию — это признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, а также применение последствий недействительности ничтожной сделки^[145]. Указанный способ как, впрочем, и все иные способы защиты информационных прав, которые будут рассмотрены далее, относится уже к юридикционным способам защиты права.

Для защиты информационных прав необходимо, чтобы их защита была оперативной, доступной и конкретной. Это связано с высокой динамикой устаревания информации, возможности отпадения нужды в информации и т.д. В целом же, анализируя систему способов защиты права на получение информации, мы можем констатировать их практическую малопригодность. Во-первых, большинство способов защиты права на получение информации (понуждение к предоставлению информации, возмещение убытков) следует признать малоэффективными. Это связано, скорее, не с недостаточным каче­ством нормативного текста, а со спецификой правоотношений по поводу получения информации — сложностью проведения исполнительных процедур по полученному судебному решению.

Во-вторых, самозащита права на получение информации невозможна; управомоченное лицо имеет возможность либо обратиться к альтернативному источнику информации (но это уже не будет самозащитой права) либо рискует впасть в правонарушение, попытавшись самостоятельно получить доступ к информационному ресурсу.

Предоставление прямого доступа к таким ресурсам позволит исключить возможность неправомерного отказа в предоставлении информации, несвоевременного предоставления информации, заведомого искажения реестровых данных и т.д. Тем самым устраняется и возможность нарушения права на информацию, и необходимость соответствующей реакции на это правонарушение, то есть использование способов защиты

права на получение информации.

Существуют и иные, специфические способы защиты информационных прав. В частности, должностное лицо, нарушающее право на получение информации может быть привлечено как к уголовной (ст. 285, 286, 293 Уголовного кодекса Российской Федерации), так и

административной (ст. 14.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях) ответственности.

При этом законодателю следует уделить как можно более пристальное внимание регулированию прав предпринимателей по поводу информации в отдельных правоотношениях. Следует четко прописать процедурные правила, обеспечивающие реализацию этого права. По всей видимости, имеет смысл создать единый стандарт предоставления информации, который включал бы в себя общие для всех правоотношений правила о том, в какой форме и в какие сроки должна быть предоставлена информация

Кроме того, необходимо уделить особое внимание законодательному совершенствованию механизма защиты права на получение информации. Это может быть как повышение юридической техники отдельных законодательных предписаний, так и установление совершенно новых правовых механизмов (в частности, предоставление субъектам предпринимательской деятельности самостоятельно использовать государственные информационные ресурсы путем прямого доступа к ним)^[146].

Право на информацию лиц, содержащихся в ИВС, СИЗО и местах лишения свободы, обладает следующими существенными признаками: во- первых, данное право имеет типовую структуру субъективного права; во- вторых, оно является основным и естественным и обеспечивается государ­ством; в-третьих, право на информацию у рассматриваемой категории лиц ограничивается в содержании правомочий федеральными законами по

конституционным основаниям; в-четвертых, на практике это право ото­ждествляется с правом на использование того или иного источника ин­формации.

Не подлежат цензуре предложения, заявления и жалобы осужденных, направляемые их защитникам, т.к. это гарантирует обеспечение адвокатской тайны и право на тайну корреспонденции.

Находясь под стражей, подозреваемые и обвиняемые остаются субъектами избирательного права и в то же время существенно ограничи­ваются в реализации своих информационных правомочий в данной сфере. Необходима детальная законодательная регламентация участия подозре­ваемых и обвиняемых в выборах и референдумах^[147].

Основываясь на мнениях ученых о правовых ограничениях, а также о пределах осуществления права на свободное распространение информации, автор предлагает определение: правовые ограничения свободы массовой информации - это установленные законодательством, соответствующие Конституции Российской Федерации, пределы (границы) осуществления лицом прав свободно искать, получать, передавать, производить или распространять массовую информацию, выраженные в запретах, обязанностях, мерах, ответственности, существование которых предопределено необходимостью защиты конституционно признаваемых ценностей и обеспечения баланса между интересами личности, общества и государства

Следует отметить, что в последнее время в научной литературе появился термин «вредная информация», возникновение которого, на взгляд автора, связано с некоторым (выявленным В. Н. Лопатиным) свойством информации приносить вред реципиенту и опосредованно неэффективностью правового механизма защиты информационных прав. Как отмечает В. Н. Лопатин, «особое место среди объектов защиты в системе обеспечения информационной безопасности занимает защита от воздействия «вредной» (вредоносной)

информации. В отличие от других случаев, когда государство должно создавать условия для реализации права граждан на доступ к информации или защищать информацию ограниченного доступа, оно здесь должно создавать условия для защиты самого человека и общества от вредоносного влияния определенного рода информации. Конституционными основаниями для ограничения информационных прав в этом случае является защита основ конституционного строя государства, нравственности общества и здоровья других лиц».¹

Обеспечение реализации механизма защиты информационных прав предполагает использование общеправовых способов регулирования, а также создание особых способов, обусловленных спецификой сферы правового регулирования.

Среди общеправовых принципов воздействия необходимо отметить, прежде всего, законность, демократизм, федерализм, а также гарантированность судебной защиты^[148][149].

Функциональная составляющая механизма защиты прав и свобод человека и гражданина представляет собой совокупность объектов правовой защиты, к которым относятся следующие:

• доступ к информации;

• неприкосновенность частной жизни;

• информация с ограниченным доступом (коммерческая тайна, государственная тайна и т. д.)

• объекты интеллектуальной собственности;

• единое информационное пространства страны, права и интересы государства по его формированию и сохранению.

Непосредственными угрозами указанным объектам (в соответствии с Доктриной информационной безопасности России) являются:

- угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности,

индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России;

- угрозы информационному обеспечению государственной политики Российской Федерации;

- угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечению потребностей внутреннего рынка в ее продукции и выходу этой продукции на мировой рынок, а также обеспечению накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов;

- угрозы безопасности информационных и телекоммуникационных средств и систем, как уже развернутых, так и создаваемых на территории России.

Инструментальная составляющая юридического механизма предотвращения развития и профилактики информационных конфликтов выражается в совокупности общих и специальных методов и средств.

Таким образом, особенностями нормативно-правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации являются:

1. Элементом нормативно-правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина являются меры по защите информационных прав, которые состоят в:

• обязанности государственных органов и органов местного самоуправления публиковать принятые ими правовые акты в установленном законодательством порядке;

• обязанности органов и организаций сообщать для всеобщего сведения информацию о своей деятельности и правовом статусе, а также предоставлять информацию в тех случаях, если ее распространение может предотвратить угрозу жизни или здоровью граждан, если она имеет или

может иметь общественно значимый характер, если требуется пресечь распространение .недостоверной информации.

2. В качестве предложения по совершенствованию нормативно­правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина следует назвать необходимость принятия федерального закона, регулирующего условия и порядок реализации права на информацию, позволило бы сократить объем подзаконного правового регулирования, утвердить приоритет актов высшей юридической силы — законов в данной сфере правового регулирования. Кроме того, принятие федерального закона, закрепляющего информационные права граждан, будет способствовать интеграции России в международно-правовое пространство, поскольку членство в Совете Европы влечет за собой выполнение Российской Федерацией обязательств по реализации норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом, говоря о сущности, структуре и содержании нормативно­правового механизма защиты информационных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации можно сделать вывод, что являясь частью правового механизма защиты соответствующих прав, нормативно-правовой механизм выражается в установлении в российском законодательстве информационных прав человека и гражданина. Нами выявлены два пути возникновения правоотношений в сфере защиты информационных прав, а именно, путем принятия новых нормативно-правовых актов внутригосударственного характера, закрепляющих новые информационные права человека и гражданина; и путем ратификации международных договоров, содержащих новые информационные права человека и гражданина.

Одной из важнейших составляющих нормативно-правового механизма защиты информационных прав человека и гражданина в Российской Федерации являются их гарантии. Содержание нормативно-правовых гарантий информационных прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в международно-правовых актах и во внутригосударственном

праве является практически идентичным. Однако основания их возможного ограничения и прямые ограничения, определенные в этих нормативно­правовых актах, зачастую не совпадают между собой. В связи с этим, а так же представляется необходимой унифицикация перечня оснований для ограничений указанных прав и создание перечня случаев прямого ограничения прав и свобод с последующим их закреплением в законе.

К эффективным мерам реализации нормативно-правового механизма защиты информационных прав человека и гражданина в Российской Федерации, автор относит обязанности государственных органов, органов местного самоуправления, а также организаций публиковать информацию о своей деятельности в открытом доступе, в том числе принятые ими правовые акты в установленном законодательством порядке. Автором также обосновано принятие рамочного федерального закона, регулирующего условия и порядок реализации права на информацию, позволило бы сократить объем подзаконного правового регулирования, утвердить приоритет актов высшей юридической силы — законов в данной сфере правового регулирования.