<<
>>

Юридическая картина мира: категория культуры и предмет юриспруденции

Разумеется, право — сложное явление. Это самое тривиальное и эле­ментарное представление. Вместе с тем, его существование обнаоуживает и раскрывает себя на пересечении обьективных и субъективных оснований и условий социокультурного разви тия.

В этом смысле и право, и представ­ление о праве — взаимозависимые аспекты правовой реальности, одно­временно и нормативной, и когіпгі иннои

Введение в научный оборої категории «юридический концепт действи­тельности», безусловно, имеет по питательную ценность, поскольку его ис­пользование в исследовании права позволяет не только выявить и зафикси­ровать внутренние аспекты его существования, развития и воспроизводства, но и обнаружить новые смыслы и значения как юридической формы, так и юридического содержания в организации социальных отношений в целом.

Генезис и смена исторических форм права определяется генезисом и сменой юридических картин мира, устанавливающих границы норма­тивно-должного в системах частных и публичных социальных порядков. Эволюция исторических форм юридической картины мира от архаических, мифологических и религиозных форм к рационально-логическим формам определяет эволюцию исторических форм юридической организации со­циальных отношений или систем социально-нормативного регулирования, или систем юридического общения[84].

Иначе говоря, право существует в нормативных границах, определяемых юридической картиной мира. Так, фундаментальный сдвиг в понимании природы права и представлений о праве связан с идей присутствия или отсутствия бога в практиках юридической организации социальных от­ношений. Известное объяснение данного процесса связано с введением в современный аналитический дискурс концепта «осевое время». Осевое время — время, фиксирующее культурно-историческое состояние той или иной эпохи до и после известного парадигмального события, меняющего общий взгляд на мир и положение человека в этом мире.

Историческая шкала юридических оценок социальных практик и поряд­ков варьируется в широком диапазоне возможных нормативных определений правовой реальности в терминах сакрального (религиозного) или профанно­го (секулярного) поавопорядка. Такие юридические формулы или модально­сти нормативно-должного, как чистое и нечистое, правильное и неправильное, действительное — недействительное составляют далеко неполный перечень возможных правовых квалификаций и юридических форм существования тех или иных социальных процессов и ситуаций, событий и действий.

Основная проблема юридических оценок в том и состоит, что не все законное является правомерным и, соответственно, не все правомерное является законным. Юридическая картина мира в этом плане и представ­ляет собой систему общих рамочных ценностно-нормативных ориентаций и мотиваций, обеспечивающих равновесие в различных социальных по­рядках, основанных либо на репутации, либо авторитете, либо силовом давлении, либо социальном консенсусе или контракте[85].

Среда обитания юридической картины мира ц,р ид и нее кос сознание и мышление. Различным историческим формам юридического мышления — символическим и дискурсивным, предметным и воображаемым, практическим и теоретическим и, соответственно, юридическим карт инам мира — корре­спондируют различные правовые онтологии и і ipaновые бачтсы, юридические техники организации и реализации права, типы юридических знаний о праве, понимания и восприятия права, правовой психологии и идеологии.

Мифологическое юридическое мышление не различает категории объ­ективное и субъективное, отождествляет внешнюю и внутреннюю, пред­метную и психологическую реальность. В рамках мифологической юри­дической картины мира социальная реальность является одновременно и юридической реальностью. Право, или юридическое (нормативно-долж­ное) пронизывает социальную реальност ь. Его бытие тотально, конкретно и универсально. Здесь правовая реальность есть юридический синтез со­циального и природного процессов.

Символическое юридическое мышление удваивает реальность, различая категории видимое и невидимое, фактическую и скрытую реальность. В рам­ках юридического символического мышления ранее тотальная правовая реальность расщепляется на профанную и сакральную реальность. Отсюда, собственно, и проистекают две исторические формы существования пра­ва — сакральное право и профанное право. Юридическая картина мира из социоприродной или натуралистической трансформируется в сверхъе­стественную или божественную. Правовая реальность есть одновременно и трансцендентальная. Ее населяют юридические боги, творящие и физи­ческое, и правовое бытие. Это своего рода юридический синтез профанного (социального) и сверхъестественного (религиозного)1.

Дискурсивное (рационально-логическое) юридическое мышление так­же характеризуется собственной логикой развития и существования. Оно не отождествляет объективное и субъективное, оно не удваивает реальность. Оно отражает и опоеделяет реальность в категориях явление и сущность, форма и содержание, причина и следствие, сходство и различие. В рамках рационально-логической юридической картины мира конструируется формально-логическое представление о праве, определяемое в терминах «истинное» или «неистинное» право. Право идентифицируется с деятельно­стью государства — носителем юридического разума. Новый исторический формат существования юридической картины мира определяет и новую онтологию, и новую феноменологию права, т. е. права государства, установ­ленного в системе законодательного позитивного поава. В данном фоомате своего выражения и существования правовая реальность, или юридическое есть не что иное, как синтез социального и политического.

Становление, развитие и смена отдельных исторических форм юриди­ческого мышления сопровождаю гея процессом смены юридических картин мира и, как следствие или результат данного процесса, преобразованиями

в системе права как формы их но ні гикании. Разумеется, логика процес­са определяется как историческим контекстом, так и соционормативной динамикой[86].

Генезис юридических картин мира первой, второй и третьей волны выражает себя в переходе и смене отдельных типов соционорматив- ных культур и техник организации социальных отношений[87].

Очевидно, что новая социальная реальность (эпохи постмодерна), ее становление и развитие будут сопровождаться процессом становления но­вой юридической картины мира, через которую будет сконструирована, оформлена и санкционирована новая правовая реальность. Ее контуры уже обозначены. Правовое пространство претерпевает структурные трансформа­ции. Стабильные публично-правовые и частноправовые онтологии должны уступить место подвижным нестабильным онтологиям правовой реальности. Юридическое измерение социальной реальности радикально переформа­тируется. На смену нормативным модальностям в юридической технике запретов, позитивных и негативных обязываний, дозволений и ответствен­ности в их различных комбинациях в публично-правовых и частноправовых конструкциях приходят новое постправо и новая пост правовая реальность.

Это мир воображаемых сетевых сообществ. Это мир виртуальных субъ­ектов и объектов, возникающих из ниоткуда и исчезающих в никуда. Это мир игры юридических симулякров и профанаций правовой определенно­сти в отношениях власти, собственности и управления[88]. Мнимое суетливое постклассическое понимание права сегодня активно разрушает метаюри- дические смыслы нормативного общения, мешающие захватить и освоить в логике собственных представлений правовую реальность, разумеется, под благовидным предлогом ее гуманизации и диалогизации[89].

Логика радикального отрицания класспчсі і ого ііраиоііоіііімаїїия за­ключает в себе возможность формирования ік гаї іншої і логики развития и его оппонента — постклассического ііраноноінімапня[90]

В системе постюридического дискурса понимания будущего права про­странство правовой онтологии и аксиологии, выраженной в системе по­зитивного права, должно быть замещено повой правовой реальностью[91].

Видимо, это может быть только негативная онтология и аксиология и, со­ответственно, негативное право. Право негативной идентичности или не­признания права другого быть субъектом права. На смену радикальному формату существования позитивного права — объективное право (общее) без субъективного (индивидуального), декларируется аналогичный по сути вариант правообразования — субъективное право (индивидуальное) без объективного (общего). То есть право, произведенное непосредственно актом ситуативного общения, или конвенциональное право.

Постмриспрудснция, провозглашая идею множества конкурирующих порядков социальных отношений, заключает в себе возможность перма­нентного юридического конфликта, поскольку в новой плюралистиче­ской системе нормативных координат теряет значение базовое различение в системе права на должный и недолжный порядок отношений, разли­чение юридических границ публичного и юридических границ частного порядка.

Новая юридическая картина мира эпохи постмодерна своей апологи­ей размытого, сегментарного, плюралистического правопорядка, по су­ществу, легитимирует отказ от универсального и общего права в пользу ситуативного и партикулярного права, а в конечном счете — юридиче ские войны всех против всех. Постклаесическая юриспруденция — это юриспруденция возвращения в доправовое социальное состояние, суще­ствующее за рамками нормативных принципов формального равенства и эквивалентности. Право социальных отношений вытесняется правом социальных трансакций, юридическое содержание которых непрерывно переопределяется в зависимости от их месторасположения в обезличенной и анонимной сетевой структуре общения. Позитивапия негативного опы та становится смыслом существования и воспроизводства постдействи­тельности. Отсюда потребность обращения к исходным онтологическим основаниям правовой реальности, структурной частью которой является юридическая картина мира[92].

Роль феномена юридически» картина мира н процессах социальных трансформаций фундаментальна[93].

Составляя социокультурный и норма­тивный аспект правовой реапьпоети, юридическая картина мира не только отражает правовую реальность в сист еме юридических понятий и значений, она ее формирует и ориентирует в системе юридических ценностей и смыс­лов. То есть обеспечивает новые правовые практики и траектории развития.

Юридическая картина мира, по существу, управляет процессами из­менений в содержании и формах существования и выражения права, на­правляет траекторию институциональных преобразований в системе юри­дических конструкций и решений, определяет ее историческую динамику и структуру. В ее рамках складываются ценностные, концептуальные и нор­мативные юридические модальности, определяющие параметры и характе­ристики конкретно-исторических правовых систем, фиксирующих новые юридические границы в системах социальных отношений[94].

Юридическая картина мира — не застывшая структура. Она часть социо­культуры и меняется в логике ее цивилизационного развития[95]. Вопрос не в траекториях ее эволюции или трендах развития. Концепт юридическая кар­тина мира заключает в себе одновременно и апологию, и критику наличного правопорядка. Поддерживая правовую реальност ь в рабочем состоянии на протяжении всего цикла ее существования, юридическая картина мира, раз­умеется, меняя свои концептуальные, ценностные и нормативные основания и модифицируя их, не разрушает себя. Поскольку смысл ее существования в первую очередь состоит в том, чтобы обеспечить і іреемственность в развитии своей соционормативной системы в процессах ее перехода в новое состояние.

4.

<< | >>
Источник: Грамматика правопорядка : монография / науч ред. В. В. Лазарев. — Москва,2018. — 232 с.. 2018

Еще по теме Юридическая картина мира: категория культуры и предмет юриспруденции:

  1. Историография вопроса: общий обзор развития дисциплины
  2. Современное состояние разработки темы
  3. Концептуализация юриспруденции
  4. Юридическая картина мира: категория культуры и предмет юриспруденции
  5. Юридическая картина мира и юридическая наука
  6. Юридическая картина мира и правопонимание: границы и пересечения
  7. Правовая реальность и юридический язык
  8. Антропология права: базовые категории и определения
  9. Введение в поэтику юридического текста
  10. Границы права в определениях юридической социологии
  11. К вопросу различения категорий: «текст и контекст»