§ 4. Статутная юридическая ответственность как основа взаимо­отношений личности, общества и государства в либеральной и позити­вистских доктринах второй половины XVIII - XIX вв.

Основоположником немецкой философии права является Иммануил Кант, изложивший в трудах «Идеи всеобщей истории с космополитической точки зрения во всемирно-гражданском плане» (1784 г.), «К вечному миру» (1795), «Метафизика нравов в двух частях» (1797 г.) собственный взгляд на теорию взаимоотношений личности, общества и государства, послуживший началом либеральной доктрины, ставшей на долгие годы знаменем государ­ственно-правового развития.

Теория индивидуализма, приверженцем которой был И. Кант, заключа­ется в оценке личности. Так, она, с одной стороны, является частью природы, но с другой - будучи субъектом нравственного сознания, отлична от нее в си­лу обладания абсолютной ценностью независимо от оценки, дающейся ей другими членами социума. Поэтому лицо, обладающее совершенным досто­инством, никогда не может выступать средством достижения пусть даже са­мых великих целей, даже таких, как достижение всеобщего благополучия. Только достижение личного благополучия является лейтмотивом развития человеческого вида, для чего индивид должен достичь состояния нравствен­

ной личности. В этих целях поведение должно быть соотнесено с требовани­ями априорного и безусловного нравственного закона, содержание которого и составляет позитивную ответственность лица перед самим собой, а не пе­ред обществом. Существо этого закона выражается в категорическом импе­ративе: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения могла быть вместе с тем и принципом всеобщего законодательства»^[114].

Такая позитивная ответственность является критерием соотнесения внутреннего категорического императива с внешним проявлением практиче­ского разума, сфера действия которого шире, чем нравственная составляю­щая личностного сознания, так как включает в себя область внешнего выра­жения морали в виде права. Поэтому поступки людей должны быть основаны на определенном уровне правопонимания, задачей которого становится вер­ная формулировка законодательных актов с тем, чтобы они были созвучны праву, с позиции нравственности определяемому как истина.

Свобода личности, в соответствии с воззрениями И. Канта, является характеристикой разумного человека и единственно верным критерием для оценки его поступков. В силу категорического императива человек не нуж­дается в применении к нему мер контроля со стороны общества или государ­ства для исполнения им индивидуальной позитивной ответственности. Одна­

ко проблема заключается в том, чтобы создать условия, при которых требо­вания осуществления индивидуальной свободы личности в действиях одной личности не обернутся произволом по отношению к другим, также свобод­ным личностям, руководствующимся в своих действиях собственным нрав­ственным законом. Для предотвращения такого возможного произвола одних по отношению к другим необходимы правовые установления как выражения объективного общего закона свободы, главной задачей которого становится защита свободы личности от посягательств на нее со стороны других.

Однако, по И. Канту, право не может заставлять индивидов под угро­зой применения к ним силы или принуждения исполнять его предписания, поэтому оно должно создать условия, при которых индивид добровольно бу­дет соблюдать законы, то есть гарантировать исполнение морально- нравственных правил личностного поведения. Исходя из этого постулата, по­зитивная ответственность по соблюдению норм права представляется частью нравственной позитивной ответственности индивида перед самим собой, а не перед обществом или государством. Таким образом, право, как регулятор от­ношений в обществе, будет иметь значение только в том случае, если законы, содержащие правила поведения субъектов права в обществе, не уничтожат внутреннюю позитивную ответственность личности в виде морально- нравственных догм.

сти государства, каково бы ни было ее происхождение.

Анализ состояния современного И. Канту уровня взаимодействия лич­ности, общества и государства дал философу право заявить о необходимости наделения права принудительной силой для обеспечения ему характера об­щеобязательности в целях возможности применения мер ретроспективной ответственности в виде восстановления нарушенного права по отношению к тем гражданам, которые преступили закон. В связи с тем, что по отношению к свободной личности ограничителем выступает государство, получившее право на применение насилия от самих же индивидов в силу общественного договора, право создания правовых установлений получает государственная власть в виде законодательных государственных органов.

Таким образом, государство предстает как «множество людей, подчи­ненных правовым законам»^[117], где правовые законы подчинены требованиям категорического императива свободной нравственной личности. Позитивная ответственность государства, исходя из такого подхода к его сущности, со­стоит отнюдь не в создании социально-экономических условий развития об­щества, имеющей целью материальное обеспечение каждого индивида, а в достижении благополучия собственно государства, выраженного в «наибольшей согласованности конституции с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум при помощи категорического императива»^[118].

Основным источником позитивной ответственности государства слу­жит общественный договор, заключаемый в целях обеспечения публичной свободы как основы для взаимодействия между моральными личностями и им самим как организацией публичной власти. В соответствии с его установ­лениями государство обязуется следовать требованиям категорического им­ператива в отношении своих сограждан и не делать человека средством для достижения цели. И. Кант является противником ассоциации государствен­

ной власти с родительской, так как, в отличие от первой, вторая имеет дело не с нравственными личностями, а с детьми, еще не способными отличить добро от зла. Поэтому осуществление власти в государстве по тем же прин­ципам, что и власть отца над детьми, признается им деспотичным.

Ретроспективная ответственность по отношению к государству насту­пает в том случае, если оно свою деятельность не сообразует с правом, не га­рантирует соблюдение на его территории естественных прав и свобод граж­дан, не применяет наказания по отношению к лицам, нарушившим положи­тельное право, то есть нарушает условия общественного договора. Ее мерами будет выступать утеря уважения и доверия со стороны его подданных, выра­женная в занятии индивидами отстраненной позиции по отношению к орга­нам государственной власти.

Позитивная ответственность государства в международных отношени­ях с другими государствами заключается в соблюдении принятых междуна­родных обязательств, невмешательстве во внутренние дела государств, во внешнеэкономических и социально-культурных связях^[119]. Целью позитивной ответственности становится установление «вечного мира» в виде мировой конфедерации самостоятельных республик, обладающих равноправным ста­тусом в отдаленной перспективе. Для этого каждое современное государство обязано заниматься правовым воспитанием собственных граждан, результа­том чего должно стать экономическое благополучие общества, основанное на доброй воле носителей верховной власти, заключенной в положительном праве.

Таким образом, И. Кант полагал требования категорического импера­тива и принципы практического разума поступательными силами для пере­хода человечества от беззаконного естественного состояния в правовое путем добровольного заключения общественного договора между моральными личностями и публичной организацией власти в виде государства, содержа­

щего основания для статутной юридической ответственности в виде пози­тивной и ретроспективной составляющей как для одной стороны договора, так и для другой.

Дальнейшее развитие принципы либеральной доктрины получили в ра­боте Георга Вильгельма Фридриха Гегеля «Философия права» (1820 г.), со­держащей анализ взаимоотношений личности, общества и государства с по­зиции объективного идеализма, определяющего такие явления, существую­щие в обществе, как право, мораль, нравственность, которые отражают Аб­солютную идею, представляющую собой первоисточник всего сущего, тож­дество бытия и разума, выводящие одно понятие из другого путем бесконеч­ных отрицаний предыдущих ступеней ее развития и синтеза их лучших черт. Для философии права Г.В.Ф. Гегеля характерна так называемая троичная си­стема (система триад) поступательного саморазвития (диалектики) Абсолют­ной идеи (далее - Идея. A.4.∖заключающаяся в том, что каждая ее из трех стадий заключает в себе три ступени, которые, в свою очередь, также разде­лены на три этапа. При этом для перехода с одного этапа на другой, одной ступени на другую и одной стадии на следующую необходимо саморазвитие Идеи под условием применения законов диалектики - отрицания отрицаний, переход количественных изменений в качественные, анализ и синтез, взаи­мопроникновение противоположностей и др., когда каждая последующая ступень все более приближает Идею к ее конечной цели - самопознанию и абсолютному духу в виде философии и истории. Идея, основываясь на луч­шем из предыдущей ступени, превосходит ее в своем развитии и в конечном счете отрицает ее, то есть заканчивая свое саморазвитие, каждая ступень пре­вращается из тезиса в антитезис, одновременно будучи синтезом для преды­дущих этапов развития Идеи.

Не вдаваясь в подробное изложение философских построений немец­кого философа, отметим лишь, что интересующие нас институты - государ­ство, общество, личность и право - представляют собой необходимые этапы диалектики Идеи уже на третьей, завершающей ступени - Духа, то есть их

развитие основывается на лучшем, существующем на первой и второй ступе­нях саморазвития Идеи, соответственно Логике и Природе. Этот третий этап заключает в себе триаду, состоящую из субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа. Именно диалектика объективного духа представля­ет для нас интерес, исходя из тематики настоящего диссертационного иссле­дования.

Итак, первой триадой объективного духа является Право, содержание которого составляет всеобщая свобода, представляющая собой собрание сво­бодных индивидуальных воль, при котором «система права есть царство реа­лизованной свободы»^[120]. При этом Г.В.Ф. Гегель в отличие от представите­лей эпохи Просвещения не рассматривал право в виде добровольного само­ограничения индивидуальной свободы в интересах единого целого. В соот­ветствии с построениями философа права у индивида не может быть вообще никакой свободы, поскольку только всеобщая воля является ее источником. Для реализации в обществе всеобщей свободы необходимо, чтобы источни­ком субъективных устремлений индивида был нравственный долг, существо­вала бы статутная юридическая ответственность не только для граждан, но и для государства, а личностная свобода соотносилась бы с общей необходи­мостью.

Право, в свою очередь, в диалектическом развитии проходит три ста­дии - абстрактное право, мораль и нравственность. На первой - абстрактное право - определяющей является частная собственность как безраздельное господство человека над принадлежащей ему вещью, которую Г.В.Ф. Гегель определяет как единственную причину превращения индивида в личность. Поэтому позитивная ответственность, выраженная в принципе осуществле­ния индивидуальной воли - «будь лицом и уважай других в качестве лиц», -

состоит в соблюдении заключаемых по поводу распоряжения имуществом договорах и личной безопасности индивида. Таким образом, позитивная от­ветственность личности на этой стадии состоит в соблюдении принципа рав­ной правоспособности, то есть предоставлении личности полной свободы во­леизъявления, в то время как ретроспективная ответственность заключается в наказании за преступления против личности, в силу чего абстрактное право формулируется в виде запретов.

Вторую стадию в развитии идеи Права представляет собой мораль. На этой стадии происходит «переход» абстрактных правил позитивной ответ­ственности и негативного содержания ретроспективной ответственности формального права личности в их уже положительное содержание. Ретро­спективная ответственность, существующая в виде наказания для личности в случае совершения им преступления и любой другой неправды на первой стадии диалектики Права, на второй стадии постепенно приводит человека к осознанию необходимости соблюдения морального закона внутри себя, по­этому лицо становится деятельным субъектом, самостоятельно определяю­щим правильность своих действий. Отсюда позитивная ответственность лич­ности выражается не в выраженной вовне индивидуальной воле по распоря­жению вещью или отношению к другим членам общества, а в состоянии ка­тегорического императива И. Канта - «Поступай так, чтобы ты всегда отно­сился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»^[121].

Позитивная ответственность, таким образом, больше заключается не в действии индивида в обществе, а в его помыслах и цели, которую тот ставит перед собой, - стремлении к счастью и благу. В связи с тем, что человек обя­зан соотносить свое поведение с другими лицами, моральный поступок дол­жен оцениваться с позиции добра и зла, как оценочной категории, в соотно­шении с его обязанностями перед обществом по поддержанию сложившегося

на предыдущем этапе развития права абстрактного правопорядка. Поэтому на этой стадии применение ретроспективной ответственности затруднено оценкой внутреннего помысла, побуждения личности, совершившей пре­ступление, например, следует ли наказать человека, укравшего пищу ради спасения от голода? Таким образом, на этой стадии саморазвития права ос­новополагающим для применения мер ретроспективной ответственности по отношению к индивиду становится вина как субъективная сторона правона­рушения.

На высшей стадии развития права - нравственности - абсолютная идея, исходя из соблюдения закона отрицания отрицаний, синтезирует внеш­нее проявление правовых поступков индивида (формальное право) и его внутреннего отношения к ним (индивидуальная мораль) в единое понятие нравственной свободы, существующей только во взаимодействии субъектов права друг с другом. Подчиняясь внутренним установкам и целеполаганию, выраженному в достижении индивидуальной свободы и блага, индивиды со­знательно подчиняются существующим в обществе установлениям для до­стижения общих целей в интересах объединений, членами которых они и яв­ляются. Г.В.Ф. Гегель полагал, что только сообщества индивидов могут фор­мировать нравственное сознание большинства людей, определяющего пози­тивную ответственность каждого индивида. К их числу он относил семью, гражданское общество и государство, не совпадающие между собой элемен­ты триады развития нравственности, которая сама есть «понятие свободы, ставшее наличным миром и природой самосознания»^[127], то есть Право долж­но на этой стадии перейти от индивидуального уровня на всеобщий.

Реализация нравственности как высшей стадии развития Права начина­ется в семье, где она, обретая природное естественное значение, саморазви- вается в гражданское общество, представляющее собой «объединение членов в качестве самостоятельных, единичных в формальной, таким образом, все­

общности на основе их потребностей и через правовое устройство в качестве средства обеспечения безопасности лиц и собственности и через внешний порядок для их особенных и общих интересов. И это внешнее государство... наконец, достигает уровня правового государства, определяющегося как «шествие Бога в мире»^[128].

Гражданское общество предстает как необходимый элемент, связыва­ющий индивида через семейные правоотношения с социальной жизнью в государстве, являющееся, с одной стороны, ступенью развития гражданского состояния жизни личности, а с другой - характеризующей собой высшую ступень его морального индивидуального саморазвития. Значение граждан­ского общества состоит в том, что оно формирует систему материальных по­требностей индивидов, обусловленных государственно-промышленным раз­витием их семейной жизни. Таким образом, для немецкого философа, в отли­чие от представителей политико-правовой мысли эпохи Просвещения, состо­яние жизни индивида в гражданском обществе не предшествует его государ­ственному состоянию, а, наоборот, появляется исключительно на буржуаз­ном этапе эволюции государства, называемым им в отличие от правового «внешним». Именно этим и обусловлена мысль Г.В.Ф. Гегеля, что «развитие гражданского общества наступает позднее, чем развитие государства»^[129].

Гражданское общество создает статутную позитивную юридическую ответственность, когда позитивная ответственность индивидов состоит в удовлетворении потребностей индивидуальной жизни, выражавшиеся в со­здании «самонастраивающихся» общественных корпораций невластного ха­рактера, регулирующих частные интересы. C другой стороны, позитивная от­ветственность выражается в соблюдении законов, существующих в обществе

в целях реализации материальных интересов жизни семейств. Однако в связи с тем, что во внешнем государстве интересы индивидов по поводу реализа­ции экономических интересов еще не достигли единства, существует извест­ное противоречие между социальными группами (земледельческим, про­мышленным и всеобщим сословиями), которое в отдельных случаях не мо­жет быть разрешено общественными корпорациями, становятся жизненно необходимы учреждения, имеющие властные полномочия, в виде суда и по­лиции, призванные гарантировать общественный и правовой порядок. Эти государственные учреждения имеют право в интересах всего общества и от имени государства налагать меры ретроспективной ответственности на нарушителей. Таким образом, цель существования гражданского состояния для Г.В.Ф. Гегеля состоит в переходе к жизни в правовом государстве как к высшей стадии саморазвития нравственности.

Правовое государство представляет собой идеальную государственную структуру, которая «есть в себе и для себя разумное»^[130], где позитивная от­ветственность выражается во внутреннем добровольном принятии законов, «в отношении единичного человека, наивысшей обязанностью которого яв­ляется быть членом государства». Поэтому необходимость в применении ре­троспективной ответственности по отношению к личности в виде внешнего, осуществляемого силой государственного принуждения, сама по себе отпа­дет, так как правовое государство «есть действительность конкретной свобо­ды, конкретная же свобода состоит в том, что личная единичность и ее осо­бенные интересы получают свое полное развитие и признание своего права для себя (в системе семьи и гражданского общества) и вместе с тем посред­ством самих себя частью переходят в интерес всеобщего, частью своим зна­нием и волей признают его как свой собственный субстанциальный дух и действуют для него как для своей конечной цели»^[131].

Позитивная ответственность правового государства выражается в до­стижении идеи нравственности как высшей стадии развития Права путем со­здания условий саморазвития каждого индивида и гражданского общества, если государство находится на первой стадии саморазвития индивидуального государства в виде конституционной монархии как организации публичной власти, распределенной на законодательную, правительственную и власть государя. При этом позитивная ответственность монарха, олицетворявшего собой власть государя, заключается в высказывании только одобрения про­исходящему в государстве. Это объясняется тем, что в конституционной мо­нархии власть государя носит субъективный характер, в то время как главен­ствующая роль принадлежит объективному закону как мере действительной свободы, облеченной в конституцию. Так суверен реализует право на участие в осуществлении законодательной власти путем назначения части законода­тельной власти в соответствии сего субъективным «я хочу». На второй ста­дии развития идеи государства в отношениях между государствами позитив­ная ответственность государства находит свое выражение в виде защиты су­веренитета, как «правовом и конституционном состоянии момента идеально­сти особенных сфер и функций»^[132], в области договорных отношений, лежа­щих в плоскости международного права.

Ретроспективная ответственность государства проявляется трояко. Во- первых, в виде ответственности законодательной и правительственной вла­сти перед индивидами, составляющими сословия и общественные организа­ции гражданского общества. Так, если законодательная власть, устанавливая государственные законы, обязанные носить объективный характер, не обес­печивает защиту частной собственности и личную свободу отдельного граж­данина, то корпорации, товарищества и иные общественные организации об­ладают правом ее (власти) ротации.

Должностные лица, олицетворявшие собой правительственную власть как органическую связь всех частей целого, ответственны за управление и принятие объективных решений. Автор диссертации разделяет мнение Ю.А. Музыканкиной о том, что «нарушение права посредством невыполнения обя­занностей или нанесения позитивного ущерба есть нанесение ущерба самому всеобщему содержанию, а следовательно, это проступок или даже преступ­ление»^[133]. Однако в случае, если граждане государства не уважают долж­ностных лиц, олицетворяющих собой правительственную власть, относясь к ним как к слугам государства, работающим на основе частноправового дого­вора, представители правительственной власти имеют право на нарушение закона как действующей объективности. Как уже отмечалось ранее, позитив­ная ответственность всей государственной власти направлена на соблюдение в том числе частной воли и частного интереса, поэтому нарушение этого условия представляет собой ретроспективную ответственность, носящую публичный характер в целях саморазвития абсолютного духа.

Во-вторых, в виде ответственности правительственной власти, к кото­рой относятся и судебные органы, перед законодательной властью и госуда­рем как носителем суверенитета в стране. В случае же нарушений со стороны правительственной власти, к которой были отнесены и судебные органы, государь обладал правом отмены их решений. Для предупреждения наруше­ний со стороны правительственной власти государь, по мнению Г.В.Ф. Геге­ля, должен установить иерархическую систему должностных лиц, устанавли­вающую систему контроля высших должностных лиц над низшими, а также систему воспитания самостоятельности и моральных установлений у чинов­ников, заключающихся в представлении о собственном долге перед граждан­ским обществом. При этом следует отметить, что по отношению к монарху невозможно осуществить ретроспективную ответственность в виде револю­ционного выступления, так как государь является носителем суверенитета

государства и в силу этого отождествляется с ним, а следовательно, такое восстание объявляется Г.В.Ф. Гегелем выступлением против самого господа Бога.

В-третьих, ретроспективная ответственность заключена в праве все­мирного суда над государствами, выражавшими существо духа народа во всемирной истории. На последней стадии саморазвития идеи государства - всемирной истории - оно предстает истинным воплощением свободы в дей­ствительной жизни не отдельных индивидов или гражданских обществ, а народов в общем и может быть определено как великое шествие мирового духа по своеобразным ступеням непрерывного исторического процесса. Именно мировой дух обладает правом применения ретроспективной ответ­ственности к индивидуальным государствам в виде суда над ними. Истори­ческое развитие государства как прогресса действительной свободы, выра­женной в ее осознании духом народа, состоит из всемирно-исторических ми­ров, в которых возможно обнаружение духа народа - восточного, греческого, римского и германского, с соответствующими им формами правления в виде восточной теократии, античной демократии и аристократии, а также совре­менной конституционной монархии. Каждая из форм соответствует уровню развития идеи свободы в обществе, когда «восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны»^[134]. Суд всемирного духа означает, что только те народы, которые создали государства, предоставившие им условия реализации идеи всеобщей свободы, достижения личной независи­мости и равенства всех перед законом и судом, и представляющие собой кон­ституционную монархию, и, главное - обеспечившие верховенство права над государственной властью, имеют право на сохранение их в истории.

Немецкая философия права оказала влияние на последующее развитие мировой политико-правовой мысли не только либерального и неолибераль-

ного, но и чисто позитивистского толка во второй половине XIX - начале XX в. Родоначальниками юридического позитивизма были французский фило­соф Исидор Мари Огюст Франсуа Ксавье Конт (Огюст Конт), заложивший основы позитивистского правопонимания в своем трактате «Курс позитивной философии» (1830-1842 гг.), и английский социолог Герберт Спенсер, разви­вавший его идеи в работах «Социальная статика, или же наиболее суще­ственные условия человеческого счастья: в их определении, а главные из них - в развернутом виде» («Социальная статика») (1851 г.) и «Система синтети­ческой философии» (1848-1896 гг.).

Позитивизм как новое направление в политико-правовой мысли Запад­ной Европы представлял собой учение, полностью противоположное есте­ственно-правовой доктрине, и заключался в отрицании роли естественного индивидуального права и придании первоочередного значения позитивному общественному и государственному правопорядку. Согласно его концепции развитие общества и государства находится в прямой зависимости от трех ступеней (стадий) интеллектуального развития личности, выраженных в эво­люции всеобщего закона. При этом «первая стадия, хотя сначала необходи­мая во всех отношениях, должна отныне всегда рассматриваться как чисто предварительная; вторая - представляет собой в действительности только ви­доизменение разрушительного характера, имеющее лишь временное назна­чение - постепенно привести к третьей; именно на этой последней, един­ственной вполне нормальной стадии, строй человеческого мышления являет­ся в полном смысле окончательным»^[135].

Так, на первой стадии - теологической, закончившейся, по мнению О. Конта, с началом XIV в., человеческий разум, эволюционируя от фетишизма к политеизму, а потом и к монотеизму, пытаясь определить себя и свою роль в жизни общества, все объясняет с религиозных позиций, когда сверхъесте­ственная божественная сила предопределяет все поступки индивидов. По­

этому статутная юридическая ответственность как совокупность позитивной и ретроспективной при явном приоритете последней существует исключи­тельно в виде религиозной ответственности. Целью позитивной ответствен­ности становится соблюдение канонов религии, а ретроспективная ответ­ственность выражается в наказании со стороны государства-церкви, при­званного охранять религиозные установления силой собственных законода­тельных актов.

На второй стадии (XIV - начало XIX в.), названной О. Контом метафи­зической, царствует естественно-правовой подход, цель которого заключает­ся в достижении «соответственного единства путем постепенного подчине­ния различных частных сущностей единой общей сущности — природе, предназначение которой заключается в том, чтобы представлять собою сла­бый метафизический эквивалент смутной универсальной связи, вытекающей из монотеизма»^[136]. Поэтому на этой стадии существуют умозрительные по­нятия, не имеющие для О. Конта никакого положительного содержания, например, «общественный договор» или «категорический императив». Пози­тивная ответственность как граждан, так и их правителей заключается в ре­организации общества и государства в целях достижения всеобщего блага путем либерального и демократического саморазвития. Ретроспективная от­ветственность на этом этапе находится как в руках граждан по отношению к государству в случае невыполнения последним его обязательств по соблюде­нию индивидуальных естественных прав, так и у государства по отношению к подданным в случае нарушения установленного им правопорядка.

На этой третьей стадии (начало XIX в. - наст, время) общество достига­ет уровня самоорганизованного государства, в котором позитивная ответ­ственность индивида заключается не только в сохранении и упрочении се­мьи, олицетворяющей подлинное единство людей, но и в строгом соблюде­нии положительных законов, созданных государством, в целях его сохране­

ния как единственного положительного института. Эта необходимость как для индивида, так и для общества состоит в достижении общей цели путем поиска компромисса между различными интересами, целями и мотивами по­ступков разных социальных групп. Отсюда позитивная ответственность граждан государства, являющихся одновременно и членами общества, выра­жается в соблюдении позитивных государственных и церковных установле­ний; а позитивная ответственность государственной власти в целом - в обес­печения социального согласия любыми средствами. Поэтому ретроспектив­ная ответственность является прерогативой только государства.

В социократии, идеале государственно-правового развития общества, достигаемом обществом в отдаленном будущем, позитивная ответственность государства реализуется управляющим классом, отдельные группы населе­ния в составе которого олицетворяют собой определенный вид государ­ственной власти. Так, класс патриципата (владельцы фабрик, земельной соб­ственности, банкиры и купцы) в качестве позитивной ответственности ис­полняет обязанности по гарантии правомочий осуществления права частной собственности; в виде исполнения социальной обязанности по отношению к обществу, а именно: не только упрочение собственного капитала, но и созда­ние социально-экономических условий для иных сословий в виде создания рабочих мест. При этом особая роль принадлежит банкирам, позитивная от­ветственность которых состояла в сохранении и приумножении финансово- экономического могущества государства. Формированием идеологии и вос­питанием граждан должны заниматься священники-позитивисты; женщины - сохранением нравственных начал, а пролетариат - созданием условий для пе­рехода социократии в промышленное состояние. Две последние группы населения отстранены от власти в силу недостаточной развитости их интел­лекта.

Таким образом, каждое сословие одновременно является элементом государственного аппарата и, отвечая за вверенную ему часть государствен­ной власти, контролирует само себя в интересах всех, поэтому ретроспектив­

ная ответственность, с одной стороны, является привилегией государствен­ной власти, а с другой - высшим проявлением позитивного интеллектуально­го развития отдельных граждан, облеченных властью. О. Конт утверждает, что только при такой жесткой организации государственной жизни общество способно не только совершенствоваться, используя внутренние ресурсы, но и самокорректироваться в целях собственного развития.

Разделяя постулаты позитивизма, Г. Спенсер определяет государство как живой организм, состоящий из отдельных людей, наподобие биологиче­ского объекта, целостность которого зависит от составляющих его клеток. Любые «изменения, последовавшие в человечестве, имеющие место до сих пор, вытекают из закона, которому подчиняется вся органическая приро­да»^[137]. Вследствие того, что живой организм всегда важнее, чем единичные клетки, английский мыслитель полагает верной идею господства государ­ственной власти над своими подданными в благих целях. По его мнению, государство так же, как и любой живой организм, будь то человек или обще­ство, представляет собой результат определенной эволюции, либо природных форм (человек), либо политической интеграции и дифференциации общества (государство). Поэтому позитивная ответственность государства заключается в обеспечении им благополучия своего народа, объединенного в сложный, особенный организм - социум. В работе «Социальная статика» им была обоснована теория эволюции всего сущего в мире, в том числе и человече­ского общества, прошедшего в своем развитии путь от первобытного суще­ствования к цивилизации в целях достижения совершенства человеческого общежития. «Цивилизация не есть что-нибудь искусственное, но это необхо­димое условие мирового существования, точно так же, как и развитие заро­дыша и цветка»^[138].

Сама эволюция есть процесс, представленный последовательным пере­ходом от состояния интеграции к дифференциации, а затем и упорядочива­нию. Применяя ее принципы к развитию общества и государства, Г. Спенсер показывает их эволюционное развитие от первобытнообщинного состояния, основанного на позитивной ответственности члена племени, выраженной в соблюдении обычаев и традиций предков, к организации первого воинствен­ного типа организации жизни общества, основанного на власти вождя (коро­ля), где характер статутной юридической ответственности членов этой уже политической организации меняется в зависимости от меры исполнения ими воли главы общества, признанного божеством, и выраженной в его законода­тельных актах. Эволюционируя, военные общества переходят в промышлен­ные (индустриальные), основанные на взаимной ответственности государ­ственных органов и населения страны, посредством позитивного права, вы­раженного в системе законодательства, исходящего из конституции, приня­той в интересах всех сословных групп, и, создавая государство как «обще­ство людей, добровольно соединившихся для взаимной защиты»^[139]. Наивыс­шей организацией социума является человеческая цивилизация, объединяю­щая национальные государства, федерации государств и империи, где пози­тивная ответственность граждан и должностных лиц заключается в добро­вольном и сознательном подчинении личных, эгоистических желаний цели достижения общественного благополучия и счастья.

Для определения статутной юридической ответственности особо важ­ным представляется дихотомия военного и промышленного обществ. В слу­чае несоблюдения позитивной ответственности, заключающейся в безуслов­ном повиновении священному праву, наступает ретроспективная ответствен­ность, обеспеченная религиозными санкциями в виде предписаний, которы­ми должны руководствоваться в жизни члены общества, и системы жестоких наказаний за любое неповиновение властям.

Такое понимание юридической ответственности становится возмож­

ным, исходя из анализа признаков военной организации общества, основным из которых являлся господство государства, основанное на контроле за жиз­нью и отдельного индивида, и общества в целом. Все граждане подчиняются должностным лицам государственного аппарата - чиновникам, а они, в свою очередь, - надзору со стороны государственной власти, вмешивающейся во все сферы жизни индивида. Поэтому позитивная ответственность граждан зависит от роли, которую они призваны играть, как клетка в интересах цело­го организма, и практически сведена к безусловному подчинению военизи­рованному государству не только действий, но и самой жизни и свободы. Возникает не только социальное, но и юридическое неравенство, когда каж­дая группа населения обладает правом-привилегией в отношении лиц, нахо­дящихся на более низкой иерархической ступени. Таким образом, позитивная ответственность может быть сведена к безусловному исполнению государ­ственной воли при практически полном отсутствии гарантий обеспечения правами и свободами граждан.

Однако такая организация политической жизни не может приспосо­биться к эволюционным изменениям, происходившим в человеческом обще­стве, поэтому ему на смену приходит промышленное общество, основанное на позитивном праве государственной власти. Государственные законы, су­ществующие на этой стадии развития общества, основаны на признании «ра­венства прав всех людей» и имеют своей целью согласование индивидуаль­ных интересов в виде гарантированности обеспечения прав граждан. Пози­тивная ответственность индивидов основана на чувстве справедливости, ко­торое «заставляет их настаивать на своих собственных справедливых требо­ваниях», выражающихся в обеспечении со стороны государственной власти в государственных законах «свободы деятельности, свободы упражнять свои способности и понуждать их сопротивляться всякому нарушению в этом от­ношении»^[140].

Г. Спенсер утверждал, что промышленное общество может быть C MO-

нархической, демократической и смешанной формами правления, но с обяза­тельной правовой основой в виде конституции. Разница между перечислен­ными формами правления заключается в том, что подданные в монархии обязаны «подчиняться одному человеку с полным смирением, должны быть ему верны, показывать ему преданность и свою волю подчинять его воле», в то время как в республике «народ не обязан подчиняться воле одной лично­сти, а должен выполнять свою собственную волю», что соответствует изло­женному в конституции праву граждан «отказывать в податях и в юридиче­ской фикции, на основании которой предполагается, что гражданин изъявил свое согласие на законы, которым он повинуется»^[141].

Позитивная ответственность правительства в военном обществе состо­ит в «обеспечении от нарушения закона равной свободы»^[142]. Ретроспективная ответственность лиц, обладающих неограниченной властью в военном обще­стве, заключается в том, что «они ограничивают собственную свою свободу, ограничивая свободу других, их деспотизм отражается на них самих и дер­жит их в рабстве»^[143]. Позитивная ответственность государственной власти в промышленном обществе заключается в следовании нравственному закону в отношении своих подданных, требование о котором составляло существо добровольного согласия жить в таком обществе. Позитивная ответственность «государства состоит в ограждении людей, в охранении их прав и в осу­ществлении закона равной свободы, мы через это налагаем на него обязан­ность не только ограждать каждого гражданина от нарушений его прав сосе­дом, но и защищать его, наравне со всем обществом, против внешних напа­дений»^[144]. В случае нарушения подобных обязательств каждый индивид об­ладает правом отказаться от него, создав политическую оппозицию.

Таким образом, доказательством существования позитивной ответ­ственности в развивающемся обществе, по Г. Спенсеру, служит уже сам факт

эволюции состояния человека в обществе, при котором «он жертвовал благо­состоянием других существ ради своего собственного» в первобытном состо­янии; имел право иметь «только такие желания, которые могут быть вполне удовлетворены, не стесняя способности других личностей получать такое же удовлетворение»^[145] в военном обществе; обладал «свободой делать все, что он хочет, пока он при этом не нарушает равной свободы другого человека»^[146]в промышленном обществе. Таким образом, в конечном счете позитивная от­ветственность заключается в «порождении наибольших размеров счастья»^[147], когда «гражданин не только должен сам сообразоваться с нравственным за­коном, но... и всякий другой поступал точно так же»^[148][149]. И далее «прогресс ведет людей одновременно и к большей взаимной зависимости, и к большей индивидуализации, - каким образом благосостояние каждого каждым днем все теснее и теснее соединяется с благосостоянием всех и почему, следова­тельно, интерес каждого заключается в том, чтобы уважать интересы

149

всех» .

Подводя итоги, автор диссертационного исследования отмечает, что большинство мыслителей исследуемого периода истории правовой мысли, разрабатывая теорию юридической ответственности, отталкивались именно от проблемы взаимозависимости личности, общества и государства, имею­щей, прежде всего, морально-правовой характер. В зависимости от оценки этого взаимоотношения менялась и трактовка социальной и юридической от­ветственности в целом и позитивной ответственности - в частности. Изна­чально категории «государство» и «общество» не разделялись между собой, вследствие чего неправомерное поведение определялось как вред, наноси­мый не только общественным, но и государственным началам. Понятие state - государство было введено только в XVI в. Н. Макиавелли, в XVII - XIX вв.

оно стало определяться как субъект права - «единое лицо», частью которого становилось общество. В трудах представителей естественно-договорной теории Дж. Локка, Т. Гоббса, Ж.-Ж. Руссо, Ш.-Л. де Монтескье, Дж. Гамиль­тона, Т. Джефферсона и др. государство предстает равноправным с гражда­нином субъектом правоотношений, обладающим по отношению к нему и обществу не только правами, но и обязанностями. В трудах представителей естественно-правового направления политико-правовой мысли позитивная ответственность выступала как ответственность государственной власти, и прежде всего органов исполнительной власти, перед обществом.

В соответствии с постулатами теории естественного договора люди, объединившись в общество, избирают для себя форму правления и исполни­тельную власть и имеют право на сопротивление правительству в случае, ес­ли правительство нарушает естественные права граждан. Государство в есте­ственно-правовой доктрине отождествлялось с природой человека, свойства которой были главенствующими для формирования личности: стремление к общежитию^[150], присущий каждому индивиду инстинкт самосохранения^[151] и стремление к благополучию. Таким образом, с конца XVIII в. в политико­правовой мысли возобладало определение государства как субъекта права, не только имеющего права и обязанности, но и несущего перед личностью и обществом социальную ответственность в виде позитивной ответственности.

В Новое время в политико-правовых доктринах особое место занимает трактовка государства как конечного общественного продукта, что приводит нас к пониманию особой взаимосвязи между личностью, обществом и госу­дарством, выражающейся в формировании со стороны государственной вла­сти морально-нравственных категорий, нарушение которых влечет за собой юридическую ответственность. Форма государства со времен Аристотеля и

Платона ставилась в зависимость от отношения в нем к личности - правиль­ное (целью является достижение благополучия (мера счастья) для личности или общества) и неправильное (достижение индивидуального блага или бла­гополучия отдельных лиц, находящихся у власти)^[152].

Благополучие общества, как основная цель человеческого общежития, главенствующая потребность личности становится основополагающим целе- направлением дальнейшего государственно-правового развития. Государ­ство, исходя из такой трактовки, не только обязано создать личности и обще­ству максимальные условия для их блага, но и ответственно перед ними за проводимую политику, в противном случае оно может быть уничтожено са­мим обществом. C другой стороны, государство как общественный союз вли­яет на правовое положение индивида в обществе, создавая условия для его социализации, в ходе которой возникает личность, обладающая нравствен­ным потенциалом. Этот потенциал является основой для обеспечения закон­ности и правопорядка в государстве. Личность, реализуя позитивную ответ­ственность, начинает тесно взаимодействовать с различными государствен­ными институтами в целях достижения идеальной формы правления.

Таким образом, только личность является субъектом позитивной юри­дической ответственности, так как она, в отличие от индивида, обладая лич­ной и политической свободой и четко выраженными социальными потребно­стями, соблюдает установленные государственной властью законы, то есть предупреждает неправомерные поступки. Еще со времен Аристотеля мысли­тели утверждали, что только те индивиды, которые обладали определенными потребностями, в частности желанием и, главное, возможностью получать образование, могли избираться и быть избранными в органы государствен­ной власти, то есть были допущены до управления общественной жизнью. Создавая законы, власть в лице избираемых членов общества формирует об­щественное правосознание, которое, в свою очередь, влияет на уровень пози­

тивной ответственности в стране. Нам представляется, что одним из главных условий для такого вида юридической ответственности является определение степени вмешательства государства в лице должностных лиц и государ­ственных органов в жизнь общества и личности.

В XVIII в. появляется политико-правовая доктрина либерализма, трак­тующая роль государства по отношению к социуму как «ночного сторожа», главной задачей которого становится охрана общественного порядка и со­здание условий для индивидуального развития. Личность же обязуется со­блюдать правопорядок, установленный государственной властью, и содер­жать органы государства, уплачивая налоги и сборы. В случае нарушения подобного равновесия и наступает юридическая ответственность. Поэтому основополагающими для правоотношения, сторонами которого выступает государство и личность, являются понятия свободы и власти. Древнегрече­ские философы утверждали, что мерилом свободы человека является его ра­зумность, в Новое время свобода определялась как «познанная необходи­мость». Понимание государственной власти прошло путь от первоначального ее обожествления независимо от верховного носителя в Древней Индии и Древнем Китае, последующей трактовки ее как главного атрибута правителя в Древней Греции и Риме до сознательной передачи ее выборным обществом органам власти, повлекшим за собой сознательное повиновение установлен­ным ею законности и правопорядку^[153]. Подобное повиновение является доб­ровольным (правомерное поведение, основанное на нравственном понимании долга перед обществом и государством, то есть позитивная юридическая от­ветственность) или насильственным (неправомерное поведение, влекущее за собой ретроспективную юридическую ответственность и наказание со сторо­ны государственной власти). В случае противоправного деяния государство нарушает свободу индивида, заставляя его претерпевать негативные послед­ствия.

B XIX в. в немецкой классической философии появляется понятие «гражданское общество» как высшая ступень развития права, называемая Г. Ф. Г. Гегелем «нравственностью» и являвшаяся предтечей государственно­правового идеала - правового государства, в котором как раз и должна была существовать не негативная «карательная» форма юридической ответствен­ности, а позитивная ответственность, основанная на сознательном соблюде­нии правил поведения, препятствующем нарушению признаваемых в обще­стве законов. Особая роль в создании подобного общественного идеала должна принадлежать личности, под которой подразумевался индивид, не только наделенный разумом, но и подчиняющийся внутреннему категориче­скому императиву - нравственному закону, заключающемуся в постулате «будь лицом и уважай других в качестве лиц». Таким образом, индивид как часть общества может стать полноценной личностью, от которой зависит бу­дущность человечества, только благодаря самосознанию (высокому уровню правосознания, основанного на нравственном идеале) и стремлению к свобо­де и Абсолютному Разуму (в виде добровольного самоограничения частной личностной свободы в интересах общества в целом).

В истории политико-правовой мысли проблема соотношения личност­ной свободы и государственной власти занимает одно из центральных мест. В зависимости от занимаемой позиции можно выделить несколько основных подходов к решению данной проблемы. Сторонники первого подхода (пред­ставители естественно-правовой и либеральной политико-правовых доктрин, либертарно-юридической теории, теории правового государства) полагали, что личность, как олицетворение Природы или Божественной сущности, об­ладает абсолютной свободой, которая не может быть ограничена никакими условиями, определяемыми обществом или даже государством. Государ­ственная власть не имеет права вмешиваться в жизнь индивида, а уже тем более ограничивать его свободу. Другая научная позиция определяет перво­основой общественной жизни государство, за которым признается абсолют­ное право не только на вмешательство в социальную и личную жизнь, но и на

ограничение и даже ликвидацию свободы в интересах государственной вла­сти (представители легизма, юридического позитивизма, марксизма, истори­ческой школы права, насильственной теории, теории полицейского государ­ства и др.). Третий подход заключается в осознании взаимоотношений госу­дарства и личности как особого вида правоотношения, где стороны обладают взаимными правами и обязанностями по отношению друг к другу (даосизм, брахманизм и буддизм, теория естественного договора, социологический по­зитивизм, школа возрожденного естественного права, неолиберализм).

В рамках настоящего диссертационного исследования именно третий подход является наиболее приемлемым. Государство, создавая систему зако­нодательства, определяет меру личностной свободы, фиксируя желаемое правовое поведение в нормах права. Так, наряду с личной свободой появля­ется свобода политическая, которая, по мнению Ш. де Монтескье и Ж.-Ж. Руссо, выражалась в тезисе «возможно делать то, что разрешено законом», и создавала уверенность в защищенности со стороны государства каждого ин­дивида, гарантом которой должны стать установленные законность и право­порядок. В целях обеспечения законности нельзя допустить узурпацию вла­сти одним лицом в ущерб свободе остальных, поэтому основополагающим признаком правильной взаимосвязи личности и государства должно стать распределение власти, основанной на системе сдержек и противовесов, на за­конодательную, исполнительную и судебную власти. Только в таком случае возможно обеспечение законности в стране.

Данный тезис был позднее дополнен И. Кантом, который определял свободу, с одной стороны, как главное свойство личности, а с другой - как цель всего человеческого общежития, так как человек должен подчи­няться закону свободы, созданному правовым государством. Свобода должна соотноситься не только со свободой других членов общества, существующей вовне индивида, но и с всеобщим нравственным зако­ном как внутренним качеством каждой личности. Поэтому право возни­

кает тогда, когда «произвол одного может быть согласован с произво­лом другого по общему закону свободы»^[154]. Категорический императив, существующий от рождения в каждом индивиде, получает свое развитие только при условии свободного волеизъявления личности. Нравственность как основа внутренней свободы выражается в моральных законах, в то время как внешние законы, порождаемые государством, формируют право. Поэто­му нравственная личность является законопослушной, а следовательно, осу­ществляет позитивную ответственность как ответственность за будущее по­ведение индивида в обществе и государстве.

Анализ работ мыслителей указанного временного промежутка дает ос­нования говорить о формировании, по крайней мере, двух вариантов опреде­ления статутной юридической ответственности государства. Первый вариант полностью исключал какую-либо ответственность государства перед наро­дом в силу своего божественного происхождения, не допуская при исполне­нии властных полномочий отступлений от его божественного предназначе­ния. Такое видение получило широкое распространение в эпоху Средних ве­ков, когда правопорядок в обществе и государстве определялся канониче­ским правом. Второй же вариант трактовки статутной юридической ответ­ственности государственной власти предполагает ответственность государ­ства за невыполнение надлежащим образом своего долга перед подданными (позитивная ответственность) и как следствие этого - возможность установ­ления в виде мер ретроспективной ответственности юридических ограниче­ний государственного вмешательства в сферы жизни не только личности, но и общества.

Таким образом, позитивная ответственность государственной власти в целом означает не только стремление к достижению общего блага, то есть той цели, ради которой и создается государство по теории естественного до­говора, получившей наибольшее распространение в XVII - XVIII вв., но и со­

здание условий для ее достижения. Представители эпохи Просвещения пола­гали, что только при правлении мудрых и добродетельных правителей, со­блюдающих позитивную ответственность в виде создания в обществе гаран­тированного правопорядка, при котором действительно соблюдаются все права и свободы граждан, как естественные, так и государственные, возника­ет правовое государство, в котором закон имеет верховенство над властью, а носитель суверенитета - народ - обладает правом ретроспективной ответ­ственности над должностными лицами и государственными деятелями в слу­чае нарушения ими законодательства.

Только право, облеченное в законные нормы, служит мерой справедли­вости и юридического равенства. Поэтому для обеспечения политической свободы возможно и даже необходимо ограничить полномочия должностных лиц во избежание злоупотреблений с их стороны. Народ получает право на сопротивление государственной власти, вплоть до ее свержения и назначения новой, как основной меры ретроспективной ответственности в случае нару­шения правителем и всей исполнительной властью естественного права, за­ключенного в государственные законы народом-сувереном.