§ 2. Пути оптимизации правовой политики в сфере инноваций: отечественный и зарубежный опыт

Правовая политика в инновационной деятельности должна быть направлена на создание необходимых предпосылок для формирования усло­вий, позволяющих выводить на рынок конкурентоспособную инновацион­ную продукцию, обеспечивать прогрессивные структурные преобразования, всестороннее развитие инновационной деятельности и увеличение инноваци­онного потенциала, повышать востребованность инноваций российскими предприятиями, рационально сочетать государственные механизмы и рыноч­ное регулирование и иные.

В современном мире ведущие позиции за странами, развитыми в инно­вационном плане. Д.А. Медведев в своей речи охарактеризовал каким долж­но быть современное государство и отметил, что: «Способность государства обеспечивать и поддерживать высокий уровень технологического развития, стимулировать научную деятельность, инновации»^[156] есть один из важней­ших стандартов демократии.

Приоритетный национальный проект определяем как «направления государственной деятельности в сфере социально-политических отношений,

признанных первоочередными, наиболее значимыми для государства в дан­ный период исторического развития»^[157].

По мнению Л.А. Морозовой «многие аспекты инновационной деятель­ности остаются вне поля зрения юристов или не получили убедительного обоснования. Отсутствует систематизированное, обобщенное изучение инно­вационных процессов, нет единого мнения об их направленности, институ­ционализации инновационных отношений. Между тем познание специфики инновационных проявлений во всех областях жизни современного общества может способствовать поиску и рациональному применению наиболее эф­фективных форм инновационной деятельности, повысить конкурентоспособ­ность отечественного производства, результативность реформ, проводимых в общественно-политической и правовой сферах, позволит выявить возможные пути решения насущных социальных проблем»^[158].

Представляется необходимым выделить ряд проблем правового регу­лирования инновационной деятельности:

1. Обширный массив нормативных правовых актов федерального и регионального уровней, в той или иной мере регламентирующие вопросы ре­гулирования инновационной деятельности.

2. Отсутствие единообразия в понимании отдельных понятий в сфе­ре инновационной деятельности, в частности таких как: инновация, иннова­ционный продукт, инновационная деятельность и другие.

3. Отсутствие положений о субъектах и объектах инновационной деятельности, равно как и о механизме её осуществления.

4. Недостаточно четкое понимание о видах и формах инновацион­ной деятельности.

5. Недостаточно четкое разграничение научной, научно­технической и инновационной деятельности.

6. Отсутствие реальных стимулов для осуществления инновацион­ной деятельности.

7. Неполная проработка в нормативном массиве возможностей предоставления различного рода налоговых льгот и иного рода преференций участникам инновационной деятельности.

8. Ненадлежащие условия финансирования инновационной дея­тельности.

9. Отсутствие высококвалифицированных кадров в области иннова­ционной деятельности.

10. Неразвитость институтов коммерциализации интеллектуальной собственности.

11. Информационные войны и промышленный шпионаж.

«В нашей стране в последние годы усиливается влияние государства в регулировании вопросов, связанных с коммерциализацией прав на объекты интеллектуальной собственности, созданных за счет государственных (муни­ципальных) средств. Этот вопрос важен для повышения конкурентоспособ­ности отечественного производства, привлечения дополнительных средств в бюджет за счет введения в хозяйственный оборот объектов интеллектуальной собственности, созданных в результате научно-технической деятельно- сти»^[159]. В этом заключаются и общемировые тенденции.

Насущной проблемой является недостаточное законодательное обеспе­чение научной, научно-технической и инновационной деятельности^[160] в стране, в частности:

1.

2. Противоречивость отдельных законодательных положений.

3. Неопределённость отраслевой принадлежности нормативных актов, которые регламентируют научную, научно-техническую, а самое главное, инновационную деятельность.

4. Зачастую отсутствие компетентных специалистов и эффективных образовательных программ.

Несмотря на то, что в большинстве секторов экономики сформированы и активно развиваются инновационные инфраструктуры, современное состо­яние отраслевых систем интеллектуальной собственности выражается эле­ментами стагнации. На уровне отдельных предприятий и организаций ликви­дированы фонды поддержки изобретательства и рационализации, отсутству­ют квалифицированные кадры.

В сложившейся ситуации следует расширить набор реализуемых про­грамм поддержки инновационных проектов, в частности тех, основой кото­рых является коммерциализация объектов интеллектуальной собственности, осуществлять софинансирование расходов малого и среднего предпринима­тельства на цели правовой охраны, создания опытных образцов инновацион­ной продукции и их сертификации.

Проблема создания и всестороннего развития инновационной деятель­ности на государственном уровне практически не затрагивалась вплоть до 1996 года, когда был принят Федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике»^[161].

Представляется необходимым разработка и принятие целого ряда спе­циальных законов, в том числе в части совершенствования налогообложения участников инновационной деятельности.

Разработка указанных нормативных правовых актов в целях регулиро­вания инновационной деятельности осложняется еще и тем, что отсутствуют соответствующие технологии и методические рекомендации для преобразо­

вания политико-правовых документов (стратегий, программ, планов и т.д.) в нормативные правовые акты.

Результаты интеллектуальной деятельности должны быть востребова­ны промышленностью, «только их востребованность может служить индика­тором инновационного развития»^[162].

Важно на федеральном уровне решить проблемы защиты результатов интеллектуальной деятельности.

В контексте договорного регулирования информационная направленность интеллектуальной собственности позволяет говорить об исключительных пра­вах как об особом предмете договора. И, несмотря на то, что, как правило, ос­новным условием предоставления результатам интеллектуальной деятельности правовой охраны выступает материальная форма выражения, все же суть ин­теллектуальной собственности проявляется в идеях и образах (иными словами - информации), источником которых является воображение человека. В соответ­ствии с действующим законодательством идеи находятся вне правового поля - то есть информация не является самостоятельным объектом интеллектуальной собственности. Это подтверждает пункт 2 ст. 1 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о за­щите информации»^[163], согласно которому, отношения, возникающие при пра­вовой охране результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации находятся вне сферы регулирования указанного закона. Однако нельзя не согласиться с тем, что интеллектуальная собствен­ность - и информационный ресурс, поскольку любой объект интеллектуальной собственности представляет собой продукт человеческого интеллекта, «получа­емый искусственно в процессе научно-исследовательской деятельности, любой

творческой работы, которая базируется на обработке уже имеющейся информа­ции по специальным параметрам и моделям»^[164].

Ознакомление с объектом интеллектуальной собственности - стадия, предшествующая заключению договора - происходит на информационном уровне, что, в свою очередь, может привести к утечке конфиденциальной ин­формации и прочим рискам, связанным с распоряжением интеллектуальной собственностью. В.А. Дозорцев обозначил данную проблему следующим об­разом: «Суть информационных отношений обусловлена тем, что их непосред­ственная цель заключается не в традиционном для экономического оборота использовании результата, а в его познании.

Риски, связанные с утечкой информации при заключении договора об от­чуждении исключительного права (а также в равной степени и иных договоров о распоряжении исключительным правом) нельзя напрямую отнести ни к од­ной из известных классификаций рисков. В предпринимательской деятельно­сти наиболее близкими категориями являются информационный риск и инно­вационный риск. В первом случае речь идет об информационной безопасности предприятия. Учитываются «риски утраты, несанкционированного изменения информации из-за сбоев в функционировании информационных систем или их выхода из строя, приводящие к потерям»^[166]. Инновационный риск - «вероят­ность потерь, возникающих при вложении предпринимательской фирмой

средств в производство новых товаров (услуг), которые, возможно, не найдут ожидаемого спроса на рынке»^[167]. Указанная категория рисков связана с не­определенностями в инновационной сфере, и охватывает практически все эта­пы технологического процесса, начиная от выработки инновационной идеи до ее реализации на рынке. Применение инновационных и информационных рис­ков и способов их минимизации к интеллектуальной собственности возможно лишь в рамках предприятия с целью коммерциализации интеллектуальной собственности. Однако понятие «интеллектуальная собственность» выходит за рамки предпринимательской деятельности.

Под риском в договорном обязательстве понимается вероятность не подлежащих компенсации за счет другой стороны обязательства убытков или иных расходов.

Законодательство РФ, регулирующее договорные отношения, характе­ризуется высокой степенью диспозитивности - сторонам в договоре предо­ставляется свобода в установлении своих прав и обязанностей на основе до­говора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Поэтому риски, связанные с договорным распоряжением интеллек­туальной собственностью, носят субъективный характер, поскольку в их ос­

нове лежит поведение человека - свобода воли при заключении договора. Указанную категорию рисков наиболее емко описывает субъективная кон­цепция риска - «данная концепция делает акцент на субъекте отношения, учитывает осознание им последствий, выбор варианта поведения, что обос­новывает возложение на него соответствующих обязанностей или освобож­дение от таковых, позволяет при необходимости применить дифференциро­ванный подход»^[168]. В отношении интеллектуальной собственности миними­зация риска находится в компетенции субъектов правоотношения (правооб­ладателя либо получателя исключительных прав). Эффективным способом минимизации рисков, в данном случае, является информационный контроль - контроль содержания информации об исключительных правах в процессе распоряжения интеллектуальной собственностью. Следовательно, залог успеха любого соглашения, предметом которого являются исключительные права, - информационный баланс.

Необходимо разграничить две важные категории информации: инфор­мацию, непосредственно составляющую объект интеллектуальной собствен­ности и информацию об объекте интеллектуальной собственности. И.В. Строганова справедливо отмечает, что «интеллектуальную собственность можно определить как особый вид информации, состоящий из собственно интеллектуальной собственности и информации об интеллектуальной соб- ственности»^[169]. Иногда разграничить указанные категории довольно сложно, что в свою очередь приводит к информационной избыточности, либо инфор­мационной недостаточности текста основного договора, предварительных, либо сопутствующих соглашений. Ситуацию усложняет неоднородность объектов интеллектуальной собственности, поскольку, например, «авторское правозащищает форму произведения, но не его содержание, следовательно, информация, содержащаяся в произведении, может беспрепятственно рас-

пространяться любыми лицами. Патентное право защищает содержательную сторону объекта, а предоставление информации отступает на второй план, информация намеренно делается доступной обществу»^[170].

Информация об объектах интеллектуальной собственности, подлежащих обязательной государственной регистрации, содержится в соответствующих правоустанавливающих документах: в патентной документации - для изобре­тений, промышленных образцов, полезных моделей, селекционных достиже­ний; в учредительных документах юридического лица - для фирменных наименований; в свидетельстве - для товарных знаков и знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров. Законодательством установлены требования к форме и содержанию указанных документов. Для объектов ин­теллектуальной собственности, предоставление правовой охраны которым не требует регистрации, либо такая регистрация носит факультативный характер, а также для секрета производства (ноу-хау), условием возникновения интел­лектуальных прав на который является введение режима коммерческой тайны, требуется уточнение понятия «информация об объекте интеллектуальной соб­ственности». Так, согласно п.1 ст. 1300 ГК РФ, а также ст. 1310 ГК РФ инфор­мацией об авторском праве и праве, смежном с авторским, признается любая информация, которая идентифицирует соответствующий объект интеллекту­альной собственности, правообладателя, либо информация об условиях ис­пользования соответствующего объекта интеллектуальной собственности.

Нормы ведомственного законодательства содержат перечень сведений, предоставление которых необходимо для защиты прав правообладателя. В частности, Административный регламент Федеральной таможенной службы по исполнению государственной функции поведению таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности имеет важное практическое зна­чение. Помимо регламентации механизма защиты прав интеллектуальной собственности таможенными органами, указанный документ дополняет нор­мы части 4 ГК РФ нормами об информации о некоторых объектах интеллек­

туальной собственности, документах, подтверждающих наличие прав на объ­екты интеллектуальной собственности. Перечень сведений о некоторых объ­ектах интеллектуальной собственности, необходимых при подаче заявления о принятии таможенными органами мер по защите правообладателя пред­ставляет собой необходимый «минимум информации», позволяющий иден­тифицировать объект интеллектуальной собственности и, при этом, не рас­крывающий его содержание. Так, для объектов авторского права необходи­мой является информация о форме произведения, его виде; наименование и описание каждого объектов интеллектуальной собственности, а также сведе­ния о документации, подтверждающей права на них. Для объектов смежных прав объем необходимой информации эквивалентен: форма произведения, вид произведения, наименование и описание объектов интеллектуальной собственности, сведения о документации, подтверждающей права на них.

Секрет производства (ноу-хау) по своей природе является специфиче­ским объектом права и выделяется в ряду объектов интеллектуальной соб­ственности: «В силу своей двойственности ноу-хау, с одной стороны, участ­вует в гражданско-правовых отношениях интеллектуальной собственности, а с другой - этому участию предшествуют информационные отношения, свя­занные с установлением режима коммерческой тайны»^[171]. Поэтому такая ка­тегория как «информация о секрете производства» отсутствует. При этом Л.В. Щербачева обращает внимание на соотношение понятий «информация, составляющая коммерческую тайну» и «конфиденциальная информация», отмечая, что указанные категории не синонимичны, а информация, состав­ляющая коммерческую тайну, представляет собой разновидность конфиден­циальной информации^[172]. Таким образом, при распоряжении секретом произ­водства (ноу-хау) единственным действенным способом защиты от утечки информации является подписание соглашения о конфиденциальности, либо

включение положений о конфиденциальности в договор об отчуждении ис­ключительного права на секрет производства.

Необходимый минимум информации о программах для ЭВМ, базах дан­ных, топологиях интегральных микросхем, государственная регистрация ко­торых носит факультативный характер, установлен нормами, регламентиру­ющими порядок регистрации указанных объектов интеллектуальной соб­ственности (ст.ст. 1262, 1452 ГК РФ).

Очевидно, что информации об объектах интеллектуальной собственности уделяется не меньше внимания, чем их содержанию. В контексте договорного регулирования информационные аспекты интеллектуальной собственности особенно важны, поскольку риски, связанные с нематериальными, идеальны­ми результатами умственного труда, зачастую приводят к реальным матери­альным потерям - убыткам. Здесь важную роль играют взаимодействие сторон на преддоговорном этапе, а также заключение дополнительных договоров.

Закон определяет договор как соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанно­стей. Обозначенная дефиниция отражает юридическое значение термина и акцентирует внимание на правовом результате - юридическом факте. Однако заключение договора - это также и коммуникативный акт, то есть «единица коммуникации, функционально-цельный её фрагмент, отражающий специ­фику общения как взаимодействия»^[173]. В данном случае речь идет о процессе обмена информацией между участниками коммуникативного процесса - сто­ронами договора. Рассматривая процесс заключения договора в плоскости коммуникации, лингвистики необходимо обратиться к принципам эффектив­ной коммуникации. Центральным принципом речевого поведения является принцип кооперации, сформулированный Г.П. Грайсом, в частности, выска­зывание должно содержать не меньше информации, чем требуется (для вы­полнения текущих целей диалога), высказывание не должно содержать

больше информации, чем требуется^[174]. Указанный принцип раскрывается в категориях «информационная избыточность» и «лингвистическая экономия». Учитывая информационную направленность интеллектуальной собственно­сти, а также коммуникативный характер процедуры заключения договора, целесообразно рассмотреть прагматические аспекты данных категорий при заключении договора об отчуждении исключительного права.

«Избыточность» - специальный термин теории информации, однако на се­годняшний день он изучается специалистами в области юридической техники, а также различных областей лингвистики, в том числе и правовой лингвистики (юрислингвистики). Так, в теории информации информационная избыточность определяется как «разность между теоретически возможной передающей спо­собностью какого-либо кода и средним количеством передаваемой информа- ции»^[175]. Ряд авторов определяет избыточность как повторение информации, в той или иной форме, без смысловой нагрузки; однако такое определение не от­ражает в полной мере суть избыточности как явления, а также не дает представ­ления о видовых отличиях избыточности. Г. Глисон отмечает, что «избыточ­ность - не то же, что повторение, онасовсем не обязательно связана с повторе- нием»^[176]; «избыточность» - комплексное понятие, а рассмотрение информаци­онной составляющей договора об отчуждении исключительного права требует его уточнения, поскольку избыточность информации об объекте интеллекту­альной собственности на преддоговорном этапе - главная причина утечки ин­формации, составляющей объект интеллектуальной собственности; как след­ствие - вероятность его копирования, создания аналогов и т.д.

Вопросам информационной избыточности текстов договоров (синтакси­ческой и семантической избыточности) в литературе уделяется мало внима­ния - большинство исследований имеют своим предметом избыточность ре­чи и языка в целом: внимание обращается на положительные свойства опи­

сываемого явления. Так, избыточность способствует повышению надежности понимания информации, обладает свойством автокоррекции ошибок - незна­чимых, случайных искажений в процессе коммуникации. Однако помимо ошибок существуют также отклонения - значимые изменения, результат дей­ствий человека (т.н. человеческий фактор)^[177]. Зачастую в процессе коммуни­кации уровень избыточности не покрывает отклонения, редуцируя тем са­мым положительное значение информационной избыточности. Поэтому, в целом, для договоров, предметом которых выступают нематериальные, иде­альные блага, информационная избыточность - явление негативное.

Избыточность информации в текстах предварительных соглашений, а так­же в процессе ведения переговоров при заключении договора об отчуждении исключительного права представляет собой сведения в объеме, превышающем необходимый объем информации для идентификации объекта интеллектуаль­ной собственности, подлежащего отчуждению. Процесс, снижающий степень избыточности информации подчиняется принципу экономии - «такое исполь­зование средств, принимающих участие в языковом общении, которое приво­дит или обладает способностью привести к экономии времени и сокращает процесс взаимопонимания»^[178]. Ввиду универсального характера данного прин­ципа, применим и к текстам договоров как подъязыку, ограниченному профес­сиональной сферой. В данной связи значение принципа экономии расширяется: помимо экономии языковых средств, времени и ментальных усилий человека, редуцируется информационная избыточность, как негативный фактор при за­ключении договора отчуждения исключительного права.

Принцип экономии, таким образом, обеспечивает информационный ба­ланс в процессе коммуникации, однако «чрезмерная» экономия языковых средств способна привести к явлению, противоположному информационной избыточности и также носящему негативный характер - информационной

недостаточности, неопределенности информации. Недостаточность инфор­мации в текстах предварительных соглашений, а также в процессе ведения переговоров при заключении договора об отчуждении исключительного пра­ва представляет собой объем информации, количество и/или качество кото­рого не позволяет идентифицировать (оценить) объект интеллектуальной собственности, подлежащий отчуждению. Как результат - коммуникативная неудача - сбой в общении, разрушение коммуникативного замысла сторон; не достижение соглашения - не заключение договора.

Анализ наиболее типичных ошибок в процессе информационного обме­на на преддоговорном этапе с точки зрения коммуникации, лингвистики поз­воляет сформировать представление об информационном балансе как об определенном соотношении информации количественного и качественного вида, обусловливающем гармоничное состояние информационного про­странства. Что, в свою очередь, служит основой успешной договорной рабо­ты.

Согласно п. 2 ст. 1233 ГК РФ к договору об отчуждении исключительно­го права применяются общие положения об обязательствах и о договоре, а, следовательно, и порядок заключения договора об отчуждении исключитель­ного права определяется главой 28 ГК. Так, к компетенции правообладателя относится решение вопроса о том, должен ли соответствующий договор за­ключаться путем проведения торгов либо путем направления оферты кон­кретному лицу или неопределенному кругу лиц, либо посредством перегово­ров. На практике, как правило, применяются две последние из вышеперечис­ленных способов, ввиду эффективности и экономии. Учитывая специфику исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, как осо­бого предмета договора, следует выделить характерные особенности проце­дуры заключения договора об отчуждении исключительного права. Ниже пойдет речь о процедурах заключения договоров путем направления оферты, а также заключения договора в процессе переговоров.

Согласно п.1 ст. 435 ГК РФ офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно опре­деленно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение. При этом оферта должна четко определять предмет договора, содержать су­щественные условия договора, четко выражать волеизъявление оферента. Отсутствие хотя бы одного из этих условий влечет признание договора неза­ключенным. Так, рассмотрев дело № 2-1352\11 по иску Трунова Игоря Лео­нидовича к ЗАО «Издательская группа «Юрист» о защите нарушенного ав­торского права, суд поясняет: «для подтверждения конклюдентных действий со стороны истца, ответчик должен доказать, что автор статей был осведом­лен о редакционной политике журнала, ознакомлен с ней, и направляя свои статьи в ИГ «Юрист», выразил свое согласие передать результаты своей творческой деятельности безвозмездно, в том числе и права на дальнейшее распространение, а также, что поведение истца свидетельствовало о желании «совершить сделку» (п. 2 ст. 158 ГК РФ)». Можно сделать вывод о том, что заключение договора об отчуждении исключительных интеллектуальных прав посредством направления оферты и ее акцепта - процедура сложная (учитывая характер предмета договора) и неоднозначная.

В отношении таких объектов интеллектуальной собственности как изоб­ретение и селекционное достижение (статья 1366 и статья 1427 ГК РФ соот­ветственно) законом установлено право автора на публичное предложение заключить договор об отчуждении патента. В частности, гражданин, являю­щийся автором указанных результатов интеллектуальной деятельности, при подаче заявки на выдачу патента может приложить к документам заявки за­явление о том, что в случае выдачи патента он обязуется заключить договор об отчуждении патента на условиях, соответствующих установившейся прак­тике, с любым гражданином Российской Федерации или российским юриди­ческим лицом, кто первым изъявил такое желание и уведомил об этом патен­тообладателя и федеральный орган исполнительной власти по интеллекту­

альной собственности. Однако, в литературе нет единого мнения относи­тельно природы указанных действий.

Наиболее удачным представляется тезис о том, что предложение за­ключить договор об отчуждении патента следует считать публичной офертой в отношении отчуждения исключительного права на изобретение и на селек­ционное достижение^[179]. Такая позиция основана на дефиниции публичной оферты, как содержащего все существенные условия договора предложения, из которого усматривается воля лица, делающего предложение, заключить договор на указанных в предложении условиях с любым, кто отзовется (ст. 437 ГК РФ). Э.П. Гаврилов опровергает этот, а также иные тезисы, связыва­ющие предложение заключить договор об отчуждении патента с офертой, мотивируя это наличием особого субъекта опосредующего взаимоотношения сторон - федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Поскольку праву гражданина-автора изобретения или селек­ционного достижения соответствует обязанность федерального органа ис­полнительной власти по интеллектуальной собственности опубликовать в официальном бюллетене сведения о заявлении, содержащем предложение за­ключить договор об отчуждении патента, то такая публикация есть ни что иное как «административный ненормативный акт органа государственной власти, составной частью которого является сделанное заявителем заявление, но при этом самостоятельного значения юридического факта гражданского права оно не имеет»^[180]. В данном случае, механизм заключения договора об отчуждении патента можно признать самостоятельной процедурой заключе­ния договора, имеющим лишь некоторые черты оферты.

Таким образом, процедура заключения договора об отчуждении исклю­чительного права путем направления оферты и ее акцепта представляет со­бой комплексный процесс, требующий совершения сторонами определенно­

го рода действий; такая процедура заключения договора не способствует ми­нимизации рисков, связанных с распоряжением интеллектуальной собствен­ностью. Что подтверждается судебной практикой: при возникновении споров между сторонами суды зачастую выявляют отсутствие в действиях сторон признаков оферты, либо акцепта. Можно сделать вывод о практической не­эффективности, «неуниверсальности» процедуры заключения договора по­средством оферты и ее акцепта.

Наиболее распространенной процедурой заключения договора об от­чуждении исключительных прав является заключение договора в ходе пере­говоров, поскольку правообладатель и получатель непосредственно вовлече­ны в процесс обмена информацией, что в некоторой степени снижает риски, связанные с утечкой информации, составляющей объект интеллектуальной собственности, а также риск неправомерного завладения объектом интеллек­туальной собственности.

К сожалению, на сегодняшний день комплексных исследований, посвя­щенных глубокому и всестороннему изучению переговоров, не так много; большинство работ носят ненаучный характер. Несмотря на значимость пе­реговоров в юридической практике, в теории не уделяется должного внима­ния данной теме. Понятие «переговоры» нельзя всецело, напрямую отнести ни к одной области знания; указанная категория носит междисциплинарный характер и в равной степени исследуется в рамках психологии, коммуника­ции, конфликтологии, риторики, лингвистики.

В литературе не существует единого определения переговоров. В. Мастенбрук, анализируя данное понятие, сформулировал ряд признаков, ха­рактерных для процесса ведения переговоров: переговоры - это набор тактиче­ских приемов; это умение, позволяющее разрешать некоторое количество ди­лемм; переговоры - это процесс, организованный во времени^[181]. А.М. Соснов- ская, основываясь на работах Р.Фишера и У.Юри, предлагает следующее опре­деление: «Переговоры - это взаимозависимые процессы выработки, обмена и

выполнения определенных наборов обещаний (контракты, соглашения, догово­ры, конвенции и т.п.), которые удовлетворяют основные интересы договарива­ющихся сторон»^[182]. Переговоры - это форма диалога двух или более сторон с целью обмена мнениями и совместного нахождения взаимоприемлемого реше­ния какой-либо проблемы. С точки зрения правовой науки, переговоры пред­ставляют собой процесс взаимодействия сторон, предшествующий заключению договора. При этом, проведение переговоров не порождает юридических по­следствий, поскольку не является юридическим фактом, а права и обязанности сторон возникают лишь при заключении договора как результата переговоров. Таким образом, главной целью проведения переговоров выступает достижение сторонами соглашения (заключение договора).

В ходе переговоров могут быть реализованы следующие функции: ин­формационная, коммуникативная, контрольная, рекламная и отвлекающая^[183]. Прежде всего, переговоры - это информационный процесс; процесс взаимно­го обмена информацией. Информационная функция переговоров является ключевой, поскольку предполагает баланс распределения информации между сторонами. Коммуникативная функция связана, прежде всего, с взаимодей­ствием сторон, общением, «человеческим фактором», поэтому процесс пере­говоров помимо профессиональных познаний требует наличия у сторон определенных коммуникативных навыков. Данная функция связана с нала­живанием новых связей и отношений, знакомством с потенциальным партне­ром, обменом точками зрения. Поэтому можно говорить о некой творческой составляющей процесса ведения переговоров, так как деятельность по веде­нию переговоров требует применения ментальных способностей человека, а каждый акт проведения переговоров уникален и невоспроизводим (этим объ­ясняется использование в литературе таких заголовков как «искусство веде­ния переговоров», «умение вести переговоры», «талант к ведению перегово­ров» и др.). Контрольная функция означает координацию действий сторон в

процессе переговоров. Данная функция имеет большое значение, поскольку означает возможность контролировать поток информации (что особенно важно при распоряжении интеллектуальной собственностью). Рекламная и отвлекающая функции связаны со стратегией и тактикой ведения перегово­ров.

Стратегия и тактика - две тесно связанные между собой категории, ко­торые описывают вектор поведения сторон для успешного проведения пере­говоров. В данном случае, стратегия представляет собой общий план ведения переговоров, в то время как тактика - совокупность средств и приёмов для достижения намеченной цели. Выбор стратегии, а также использование определенных тактических приемов в ходе переговоров зависит не только от личных качеств участников переговоров, но и от предмета переговоров.

Ведение переговоров относительно заключения договоров об отчужде­нии исключительных прав имеет свою специфику. Существует ряд факторов, влияющих на характер отношений между сторонами, на результат перегово­ров. Среди таких факторов можно выделить следующие: сложность и уро­вень разработки объекта интеллектуальной собственности, соотношение фактических потребностей и технических возможностей получателя исклю­чительных прав, цены, подлежащей уплате, наличие альтернативных объек­тов интеллектуальной собственности, патентная чистота (для объектов про­мышленной собственности), необходимость дополнительных условий дого­вора (помощь в технической адаптации), а также иные факторы, возникаю­щие в процессе переговоров.

Как справедливо отмечает В. Мастенбрук, «переговоры - умение, кото­рое можно развить лишь через практику»^[184]. Поэтому имеет смысл рассмот­реть этапы переговоров в контексте договора об отчуждении исключитель­ных прав, не дублируя обобщенные выводы, изложенные в литературе.

В структуре переговоров принято выделять четыре этапа или фазы, каж­дая из которых имеет свои специфические черты. Первая фаза переговоров -

фаза целеполагания и анализа - связана с организацией действий сторон по подготовке к переговорам (подготовительная фаза). Данный этап перегово­ров характеризуется высокой информативностью, поскольку связан с процес­сом сбора информации об участниках переговорах, формированием массива информации, планируемого к представлению на переговорах. Правооблада­телю, в данном случае, следует собрать как можно больше информации об участниках переговоров (их возможных намерениях и целях), их потребно­стях и технических возможностях (если того требует отчуждаемый объект интеллектуальной собственности); получателю, в первую очередь, необхо­дима информация о документации, подтверждающей права правообладателя (если таковая необходима).

На этапе планирования (этапе первоначального выбора позиции) сторо­ны договора составляют организационный план ведения переговоров, фор­мируют стратегию. При этом необходимо учитывать интересы противопо­ложной стороны, возможные компромиссы, а также факторы (влияющие на результат переговоров), о которых было сказано выше. Несмотря на то, что на этом этапе стороны не взаимодействуют друг с другом, важность перво­начального выбора позиции очевидна - получив необходимую информацию, стороны определяют желаемый результат переговоров (заключение договора, при этом, не всегда является желаемым результатом). Правообладателю важ­но очертить круг необходимой информации об интеллектуальной собствен­ности, с целью избежать риска ее утечки.

Фаза активной дискуссии - этап непосредственного взаимодействия сторон. В. Мастенбрук определяет ее как фазу поиска, так как стороны «находятся в поиске путей для гибкости, открытости»^[185]. Данный этап пере­говоров несет в себе риски утечки информации, поскольку процесс обмена информацией происходит в режиме реального времени. Сторонам приходит­ся отступать от подготовленного плана, и не всегда при этом удается спро­гнозировать риски.

Финальная фаза переговоров - фаза принятия решения - предполагает окончание дискуссии и достижение взаимоприемлемого соглашения. При этом переговоры не всегда заканчиваются заключением договора. Заключе­ние договора посредством переговоров - лишь один из возможных результа­тов. Не стоит забывать, что при заключении договора об отчуждении исклю­чительных прав главное - минимизация рисков, связанных с утечкой инфор­мации, составляющей объект интеллектуальной собственности, а также пре­венция дальнейших судебных споров.

Таким образом, в процессе проведения переговоров у сторон возникает необходимость осуществлять обмен деловой и коммерческой информацией, идеями, охраняемыми каждой из сторон в качестве конфиденциальной ин­формации; важнейшим условием проведения переговоров является недопу­щение фактов несанкционированного раскрытия и использования конфиден­циальной информации. Во избежание разногласий в отношении идентифика­ции собственной информации и прав на нее каждой из сторон целесообразно заключить соглашение о конфиденциальности. Указанный документ является эффективным инструментом минимизации рисков информационного харак­тера, связанных с распоряжением интеллектуальной собственностью, по­скольку содержит условия о неразглашении необщедоступной информации, ставшей известной сторонам в ходе переговоров, независимо от их исхода.

Следует особо отметить, что в данном случае речь идет не о конфиден­циальности информации, регулируемой Федеральным законом от 29.07.2004 N 98-ФЗ «О коммерческой тайне», а о деловой конфиденциальной информа­ции (данный термин введен международным соглашением РФ о сотрудниче­стве в технологической сфере). Деловая конфиденциальная информация - любые сведения, в том числе ноу-хау, независимо от формы их представле­ния и носителя, в частности технического, коммерческого или финансового характера, которые не являются секретными, должным образом обозначают­ся как деловая конфиденциальная информация. Для отнесения к указанной категории информация должна отвечать следующим условиям: обладание

этой информацией может обеспечить выгоды экономического, научного или технического характера или получение преимуществ в конкуренции по от­ношению к лицам, которые ею не обладают; эта информация не является об­щеизвестной или широкодоступной из других источников на законном осно­вании; эта информация не была ранее сообщена ее владельцем третьим ли­цам без обязательства сохранять ее конфиденциальность; эта информация уже не находится в распоряжении получателя без обязательства сохранять ее конфиденциальность; обладатель этой информации принимает меры по охране ее конфиденциальности^[186].

Соглашение о конфиденциальности накладывает на стороны обязатель­ства не передавать третьим лицам информацию, полученную от другой сто­роны. В частности, обязательство обеих сторон держать переговоры и содер­жание документов в тайне, а также принятие сторонами мер к защите от не­санкционированного доступа третьих лиц к конфиденциальной информации. Соглашение о конфиденциальности также должно включать нормы об ответ­ственности за его нарушение (последствия разглашения информации). Таким образом, процедура заключения договора об отчуждении исключительных прав посредством переговоров, учитывая соглашение о конфиденциальности в качестве ее неотъемлемого элемента, позволяет минимизировать риски, связанные с интеллектуальной собственностью, а также избежать дальней­ших судебных споров.

Процесс заключения договора об отчуждении исключительных прав в ходе переговоров имеет как достоинства, так и недостатки. Уровень профес­сиональных и коммуникативных навыков участников переговоров определя­ет исход переговоров. Минимизировать риски, связанные с особым предме­том договора, возможно лишь при тщательной подготовке к переговорам, учету необходимых факторов, влияющих на характер отношений между сто­

ронами, а также заключение соглашения о конфиденциальности; в то время как низкий уровень коммуникативных навыков и отсутствие подготовки со­здают дополнительные риски. В целом же такая процедура заключения дого­воров по распоряжению интеллектуальной собственностью наиболее эффек­тивна с точки зрения информационного баланса.

Исключительные интеллектуальные права на результаты интеллекту­альной деятельности представляют собой особый предмет договора. Дого­ворная работа с объектами интеллектуальной собственности сопряжена с рисками информационного характера, в особенности на преддоговорном эта­пе, поскольку именно процедура заключения договора таит в себе опасность копирования, создания аналогов объекта интеллектуальной собственности. Зачастую стороны не уделяют должного внимания преддоговорному этапу; невнимательность при передаче исключительных интеллектуальных прав на нематериальные, идеальные результаты умственного труда, приводит к ре­альным материальным потерям - убыткам. Для минимизации рисков, связан­ных с распоряжением интеллектуальной собственностью необходим ком­плексный подход: помимо профессиональных познаний при заключении до­говора об отчуждении исключительных прав необходимы определенные коммуникативные навыки, а также навыки, связанные с координацией дей­ствий в процессе обмена информацией.

Снижение себестоимости исследований и разработок является важным фактором развития предприятий и позволяет более эффективно использовать ресурсы, внедрять новую технику и прогрессивные технологии.

Система стимулов для инвесторов позволит устранить препятствия для привлечения частного капитала.

В свою очередь субъектам Российской Федерации следует разрабаты­вать и принимать региональные и межрегиональные инновационные про­граммы. Целью указанных программ должно стать инновационное развитие регионов. Следует исследовать и учитывать специфику регионов, определять базовые векторы развития, создавать эффективную систему взаимодействия

органов власти, представителей научного сообщества, инновационных струк­тур и представителей бизнеса.

В целях осуществления эффективной поддержки инновационной дея­тельности представляется необходимым на законодательном уровне опреде­лить компетенцию органов власти, а может быть и предусмотреть создание специального органа для реализации инновационной функции государства^[187].

Рассматривая специфические характеристики инновационной деятель­ности как особого предмета регулирования, следует основываться не только на уже устоявшемся регулировании инновационных процессов в стране, но и выявлять перспективы развития, что должно пониматься в качестве базовой задачи, нацеленной в будущее^[188].

Конституция Российской Федерации в статье 15 закрепила приоритет общепризнанных принципов и норм международного права, а также между­народных договоров и соглашений Российской Федерации над внутринацио­нальным законом^[189]. В этой связи при принятии решений необходимо руко­водствоваться положениями международных договоров и соглашений, рати­фицированных Российской Федерацией, в частности, следующими:

Парижская конвенция по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года^[190], Конвенция об учреждении Всемирной организации ин­теллектуальной собственности (ВОИС)^[191], Мадридское соглашение о между­народной регистрации товарных знаков^[192], Брюссельская конвенция о рас­

пространении несущих программы сигналов^[193], Евразийская патентная кон­венция^[194]и иными.

В рамках Содружества Независимых государств ведется довольно об­ширная деятельность по принятию нормативных постановлений в сфере регу­лирования инновационной деятельностью Постановлением Межпарламентско­го Комитета Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Респуб­лики и Российской Федерации от 28.02.1998 года № 5- 8 утвержден модельный закон «Об инновациях». В последующем на его основе были приняты соответ­ствующие законы в Республике Казахстан и других. В Российской Федерации закон регулирующий сферу инновационной деятельности отсутствует.

В 2006 году на Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ принят «Модельный закон об инновационной деятельности»^[195]. Целью данного закона является гармонизация законодательства государств- участников СНГ в инновационной деятельности.

30 марта 2007 года Экономический совет Содружества Независимых Государств принял решение «О создании Координационного совета руково­дителей органов по науке и инновациям государств - участников Содруже­ства Независимых Государств».

С целью выработки единого понятийного аппарата представляется возможным разработка тезауруса в сфере инновационной деятельности. Например, Республика Беларусь в целях унификации понятийного аппарата разработала и ввела в действие с 01.09.2005 года ГОСТ 31279-2004 «Иннова­ционная деятельность. Термины и определения», который в последствии был принят Европейским советом по стандартизации, метрологии и сертифика­ции в качестве межгосударственного стандарта СНГ.

Как уже отмечалось выше, в соответствии со статьей 44 Конституции России закрепляется свобода на осуществление литературного, научного, ху­дожественного и технического творчества. В пункте 2 вышеупомянутой ста­тьи указывается, что интеллектуальная собственность охраняется законом. Кроме того, согласно статье 71 Конституции Российской Федерации законо­дательство об интеллектуальной собственности находится в ведении Россий­ской Федерации. Таким образом, базовые положения права интеллектуаль­ной собственности и инновационной деятельности нашли свое закрепление на конституционном уровне. Подобное влияние возможно выделить и рас­сматривая инновационное развитие ряда западных стран^[196].

Большинство конституций современных государств предоставляют свободу в создании нововведений, закрепляя права и свободы граждан в об­ласти научных и технических исследований, в сфере образования, в сфере передачи и получения информации и иных, имеющих первостепенное значе­ние для инновационного развития, «способных принести пользу обществу, а также в деле пропаганды инноваций и инновационного пути развития»^[197].

Так, статья 5 Конституции Федеративной Республики Германии уста­навливает, что искусство и наука, исследование и преподавание свободны^[198]. Статья 20 Союзной Конституции Швейцарской Конфедерации провозглаша­ет, что свобода научного преподавания и исследования в стране гарантирует- ся^[199]. Статья 33 Конституции Италии устанавливает норму, согласно которой искусство и наука свободны и преподавание их свободно^[200]. Закрепление аналогичных норм - это общемировая практика.

Анализ международного опыта наглядно свидетельствует о том, что приоритетные государственные проекты инновационной деятельности явля­

ются востребованной формой и позволяют странам выходить на качественно новый уровень развития.

В США инновации определяются как использование нововведения в практике бизнеса, непосредственно после его открытия. Инновация понима­ется как новые технологические, управленческие подходы, позволяющие обойти конкурентов и получить прибыль^[201].

В ряде стран Запада и в Японии получили довольно широкое распро­странение технополисы, т.е. научно-производственные комплексы с развитой инфраструктурой, охватывающий территорию отдельного города. Ведущая роль в технополисах принадлежит исследовательским центрам, в которых разрабатываются новые технологии, а также производства, в которых ука­занные технологии внедряются^[202].

Так, в Великобритании довольно успешной оказалась система рекон­струкции колледжей и их финансирование совместно союзом промышленни­ков и публично-властных структур в восьмидесятых годах XX века^[203]. Ука­занное сотрудничество наблюдается и по сей день, представители частного бизнеса совместно с государственной властью финансируют подготовку не­обходимого кадрового потенциала.

Присоединение России к Болонскому процессу означает стремление государства к повышению качества высшего образования на основе развер­тывания научных разработок^[204]. Болонская трансформация европейской си­стемы образования ставит иначе проблемы развития высшего образования, ориентируя его на интеграцию и формирование единого европейского науч­ного пространства^[205].

Приоритетные национальные проекты зачастую связывают с модерни­зацией социальной функции государства, которая направлена на соблюдение и обеспечение социально-экономических прав человека и гражданина^[206].

В статье 14 Конституции Германии предусмотрено: «Собственность обязывает. Пользование ею должно одновременно служить общему благу»^[207].

Британский акт по социальной защите 1986 г. и французская программа реформы социального обеспечения 1995 г. признаны инновационными мера­ми, существенным образом повлиявшие на новые пути развития социальной функции государства в указанных странах.

Необходимо разработать: правовые меры стимулирования субъектов инновационной деятельности (роялти, ускоренная амортизация и т.д.); меры по поддержке субъектов инновационной инфраструктуры (налоговые и иные льготы); меры по активизации потребителей инновационной продукции (ли­цензирование, антимонопольное регулирование и т.д.).

Мировой опыт показывает путь решения проблем, возникающих в сфе­ре правового регулирования инновационной деятельности, через формирова­ние национальных инновационных систем, обеспечивающих эффективное взаимодействие в треугольнике наука - бизнес - государство, интегрирую­щих научно-технические, экономические, финансовые и организационные факторы создания и тиражирования нововведений^[208].

Правовая модель инновационного развития общества, предложенная Д.В. Грибановым, содержит три основные системы:

1. Научного правового понимания инновационного развития общества.

2. Государственной инновационной политики.

3. Правового регулирования инновационных отношений^[209].

Анализ показывает, что для англо-саксонских стран - США, Велико­британия, Канада, Ирландия, Австралия, а также для Израиля характерна ры­ночная система стимулирования инновационной деятельности.

Данная система ориентирована на реализацию нелинейного процесса инноваций в как можно более широком круге общественных отношений. Важнейшими субъектами инновационной деятельности в рыночной модели являются малые фирмы, венчурные фонды, инвесторы.

Мерами государственной поддержки в Норвегии выступают^[210]:

1. Право государственных научно-исследовательских институтов быть участниками (акционерами, учредителями) коммерческих инновацион­ных компаний.

2. Финансовая поддержка венчурных предприятий в инновацион­ных сферах.

3. Поддержка авторов путем установления дополнительных выплат работникам при коммерческом использовании их изобретений.

4. Система налоговых льгот инновационным предприятиям.

5. Отнесение инновационной политики к компетенции специализи­рованных государственных органов.

В целом ряде развитых стран венчурное предпринимательство - развития сфера экономики, в рамках которой осуществляются инновационные исследо­вания и разработки, которые в последствии внедряются в производство^[211].

Возвращаясь к опыту Франции, следует отметить, что в стране принят и действует специализированный нормативный акт - Кодекс интеллектуаль­ной собственности (Code de la proprietein tellectuelle) ^[212], кроме того в насто­

ящее время применяется также Исследовательский кодекс(Соде de la recher­che), работа над которым еще ведется и, который призван стать единым кон­солидирующим нормативным документом, регулирующим вопросы иннова­ций и иных научных и научно-технических исследований, а также для раз­решения споров в сфере интеллектуальных отношений.

Следует отметить, что проблемы освоения новейших технологий счи­таются ключевыми в большинстве стран современного мира, кроме того, в индустриально развитых странах от 80 до 95 процентов прироста внутренне­го валового продукта приходится на долю новых знаний, воплощенных в технике и технологиях^[213].

В современном мире успешное инновационное развитие зачастую ос­новывается на интеграционных процессах, которые позволяют на основе ко­ординации деятельности отдельных составляющих инновационной инфра­структуры достигать синергетических эффектов. Возможность международ­ного сотрудничества российских инновационных предприятий с иностран­ными представляется весьма затруднительной. Объясняется данное положе­ние тем, что российские предприятия зачастую имеют более низкий иннова­ционный уровень в сравнение с аналогичными иностранными предприятия­ми. Таким образом, возникают серьезные затруднения в международном со­трудничестве в инновационной деятельности.

Существуют предложения о введении государственных санкций за вы­пуск устаревшей продукции, но данное предложение представляется как ми­нимум весьма спорным.

Мировой опыт свидетельствует о том, что государства участвуют в ин­новационной деятельности в значительной степени. Так, в США употребля­ется термин semipublic - «полугосударственная» экономика, под которой подразумевается укрепление взаимосвязи частных компаний со структурами государственной власти.

В докладе «Глобальный инновационный индекс 2015 г.» к странам с эффективной инновационной политикой и с устойчивым инновационным по­тенциалом отнесены: Швейцария, Великобритания, Швеция, Нидерланды и США. При этом Китай, Малайзия, Вьетнам, Индия, Иордания, Кения и Уган­да являются лидерами среди стран с аналогичными показателями. Наиболее стремительно развивается Китай.^[214]

В литературе^[215] выделяют региональные модели инновационных си­стем, например: американскую, европейскую и китайскую.

Американская модель предусматривает поддержку фундаментальной науки, образования и малого бизнеса. Критические периоды преодолеваются при помощи венчурных капиталов.

Европейская модель подразумевает широкое распространение техноло­гических платформ, т.е. объединение представителей государства, бизнеса, образования и науки для совместной разработки инновационных технологий.

Китайская модель основана на прямом участии государства и жесткой централизации инвестиционного потенциала.

Обобщая мировую практику стимулирования в сфере инноваций отме­тим, что выделяют следующие формы поддержки: ^[216]

1. Финансовая и техническая поддержка государством субъектов инновационной деятельности, работающих по государственному заказу.

2. Адресное дотирование научно-исследовательских разработок.

3. Льготное налогообложение университетов и научно - исследовательских институтов.

4. Гарантированная защита интеллектуальной собственности и прав авторов.

5. Создание сети научных парков, бизнес-инкубаторов, специаль­ных зон.

6. Создание государственных корпораций и агентств, призванных обеспечить всестороннюю поддержку (научно-техническую, финансовую, производственную) субъектов инновационной деятельности.

7. Разработка и поддержка информационно-поисковых специализи­рованных сайтов, позволяющих найти нужные инновационные решения и возможных партнеров.

Частным примером адресной поддержки в сфере инноваций способна выступить система кредитования на условиях возврата заемных средств в случаях успешной коммерциализации достигнутых результатов. Также пред­ставляется вполне оправданным использование патентной системы налого­обложения, как специального налогового режима, целью которого является создание более простых условий налогообложения за счет низкой ставки налога и освобождения от уплаты некоторых из них и, кроме того, простота, прозрачность и упрощение процедур.

Генеральный директор ВОИС Фрэнсис Гарри отмечал необходимость каждой стране определить такое сочетание мер политики, которое бы позво­лило мобилизовать инновационный и творческий потенциал страны^[217].

Рассмотрев зарубежный опыт в сфере инновационной деятельности, необходимо отметить, что использовать положительный опыт других госу­дарств в нашей стране для решения аналогичных проблем представляется вполне возможным. Однако следует учитывать особенности развития Рос­сийской Федерации, ранее реализованные меры по поддержке инноваций, сложившуюся практику, накопленный потенциал, ведь только комплексный, системный подход способен стимулировать инновационное развитие страны.

Предлагаем выделить следующие направления оптимизации правовой политики в сфере инноваций:

1. Правовой мониторинг и правовое сопровождение процессов в сфере инноваций.

2. Оценка регулирующего воздействия и повышение эффективно­сти правоприменения в инновационной сфере.

3. Совершенствование нормативного правового регулирования в сфере инноваций, в том числе планирование и прогнозирование развития нормативной базы регионов и федерального центра в синхронном режиме.

Содержательно оптимизация правовой политики в сфере инноваций представляется в виде следующих мер:

1. Рост бюджетного финансирования (софинансирования) научно­технической сферы, совершенствование механизмов участия государства в финансировании (софинансировании) научных исследований.

2. Развитие эффективной системы методов и средств правовой по­литики в сфере инноваций.

3. Формирование и всестороннее развитие инновационного потен­циала страны.

Следует отметить, что во второй половине января 2016 года агентство Bloomberg опубликовало рейтинг самых инновационных стран, в котором Россия находится на достаточно неплохом 12 месте. Два года назад Россия занимала 14 место. При этом, необходимо отметить, что в стране сохраняется целый ряд проблем в сфере инновационной деятельности, среди них: невы­сокий уровень кооперации науки и бизнеса, недостаточную востребован­ность инноваций, довольно слабую систему охраны и защиты прав интеллек­туальной собственности, барьеры между сферами разработки, производ­ственного использования и коммерческой реализации инновационных техно­логий, неэффективность механизмов коммерциализации. На преодоление, в том числе и указанных проблем, направлено создание по поручению Прези­

дента агентства по технологическому развитию, в задачи которого войдет поиск и приобретение лицензий на технологии для отечественного бизнеса.