§3. Правовое пространство как форма социальной реальности
Понятие правового пространства активно используется в юридической сорим2 и отражает определенность действия права, как нормативного строя >бшественной жизни, в пределах оговоренной законодателем территории, в іределах места.
Иными словами, в общей теории права понятие пространства потребляется почти в его буквальном смысле, как физическая характеристика эеальности. Разумеется, при этом оно ни в коей мере не является ни характери- :тикой структуры норм, ни фактором, влияющим на их содержание. Юридиче- :ки трактуемое правовое пространство - поистине вместилище для действую- цих норм, "сосуд", способный заключать в себе любое содержание.В каркасе настоящего исследования понятие правового пространства імеет настолько существенно иное содержание, что вполне может быть оцене- IO как омоним термина "правовое пространство", взятого в юридическом :мысле. Оно характеризует узловой момент в объективации притязаний право- юго существа, в превращении потенциальности и чистой идеальности, дея-
МамардашвилиМ.К. Картезианские размышления. M., 1999. С.196.
См., например: Андреев ИЛ. Связь пространственно-временных представлений с генезисом собственности и власти // Вопросы философии. 1999. №4, Бержель Ж.-Л. Общая теория пра- sa. M., 2000; Воротили» Е.А. Онтология права в теории институционализма // Правоведение. 1990. №5, Гревцов Ю.И. Правовые отношения и осуществление права. Л., 1987; Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. M., 1999; Нерсесяну В.С. Право в системе социаль- еальности правовое существо является различимой среди других субъектов и значимой в обществе величиной; в-пятых, правовое существо реально является іктивной стороной всех общественных отношений, действительным источником права. Это последнее, в частности, означает, что, будучи пассивным, чело- ιeκ в значительной степени теряет качества субъекта, а значит - и качества ак- уального правового существа.
Правовое пространство является данностью правового существа, выра- кением его природы. Для пояснения данной мысли приведем наглядную анало- ик> с физическим или психическим пространством человека. Всем известно, !то состояние психического и физического комфорта у человека зависит, на- іример, от величины соответствующего физического пространства. В одной и ой же комнате человек, сидящий у стены спиной к пространству комнаты, іувствует себя совершенно иначе, чем человек, сидящий спиной к стене и лицом к объему комнаты. В первом случае человек чувствует себя не совсем уют- ю, ощущает определенную тревогу, пребывает в состоянии нервного ожида- 1ия. Во втором случае человек ощущает себя гораздо увереннее, чувствует себя
296 іашищенньїм от неожиданное і ей, контролирующим ситуацию. Психологиче- :кое состояние человека, живущего в светлой, просторной комнате, отличается s лучшую сторону от состояния человека, живущего в темной и тесной комнате : низкими потолками. В общественном транспорте, особенно в часы "пик", інергетические оболочки людей вынужденным образом проникают друг в дру- а, взаимно "сминаются"; их взаимодействия, даже если они нежелательны, тем ιe менее, неизбежны и мало контролируемы. Возникает раздраженность, утом- іенность, подпитывается готовность к агрессии1.
Примеров можно привести бессчетное множество, но и так уже становит- :я ясным, что мы имеем в виду, когда говорим о данности человеческих пространств: речь идет не просто о наличии этих самых разных и многочисленных физических, психических и социальных оболочек, а о заданности "по природе" ой их величины, которая характеризует качество той или иной формы челове- іеского существа. В том числе - и о заданности величины и насыщенности щавовых пространств индивидов. Это означает, в числе прочего, возможность гроанализировать правовое пространство, так сказать, в чистом виде, в идеаль- юм воплощении.
Содержанием правового пространства, разумеется, являются притязания, 'оворя это, следует отметить, что притязание как таковое - в понятии - остается лишь теоретической конструкцией, абстракцией.
Мыслительная работа с ►тими абстракциями является необходимым условием для понятности самой пеальности как того, что всегда больше своей явленности познающему субъек- у. В действительности же, в своей конкретности притязания, во-первых, содержательно различны, а во-вторых, - они не существуют сами по себе, вне не- юсредственной мотивационной и смысловой связанности с другими притяза- іиями. Скажем больше: в конкретном, содержательно-определенном и делеопределенном притязании в концентрированном виде, как потенциаль-См. об этом, например: Лоренц К. Агрессия (так называемое зло) // Вопросы философии. 992. №3.
297 юсть, просвечивает вся совокупность возможных и уже состоявшихся притязаний правового существа. По крайней мере, такой реконструкции притязаний і некоторую совокупность требует само правовое существо, как рационально іействующее в социальном и духовном мире. Это и значит обратиться к право- IOMy существу в контексте мысли о правовом пространстве. Иными словами, травовое пространство представляет собой совокупность существенных взаимосвязей притязаний разных уровней развитости; оно - структура правового іущества. Правовое пространство - не просто количество или величина притязаний, но и способ их организации.
Надо отметить, что по характеру своей организации, так сказать, по сило- юму обеспечению, социальные формы пространств человека качественно не пли чаются друг от друга. Хотя, конечно, упорядоченность в структуре, ориен- ация именно на порядок, а не просто на структуру, можно считать отличительным признаком правового пространства1. И, тем не менее, специфику тому їли иному пространству придают, скорее, элементы его структуры, чем свойст- ιa этой структуры. В правовом пространстве эти элементы, как было сказано, — тритязания.
Системообразующим условием правового пространства является само гравовое существо. Оно стягивает в единый узел массу разнообразных притязательных актов. При этом, однако, правовое существо всегда оказывается существенно большим, чем вся совокупность принадлежащих ему притязаний; оно ιe может быть исчерпано ими как своими предикатами.
Поэтому именно правовое существо сообщает своему правовому пространству содержательную оп-Cm.: Артемов В.М. Правопорядок в современном российском обществе: концептуальные (боснования и инновации. M., 1998; Васильев А.М. Правовые категории. Методологические іспектьі разработки системы категорий теории права M., 1976; Василькова В.А. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной самоорганизации. ЕПб . 1999; Кули 4-Х. Человеческая природа и социальный порядок. M., 2000, Матузов Н.И. Іравовая система и личность. Саратов, 1987; Мордасова Т.А. Политический порядок: мето- Юлогия исследования // Правоведение 1999 №1; Протасов В.Н. Правоотношение как система. M., 1991, Халфина P.O.Право как средство социального управления M., 1988; Чиркин ?.Е. Основы государственной власти. M., 1996
298 эеделенность, а не содержание правового пространства тождественно опреде- генности правового существа или первично по отношению к ней. Правовое :ущество является относительно неизменной величиной при характеристике !го постоянно меняющегося пространства, той несомненной очевидностью, которая позволяет человеку оставаться самим собой в широком диапазоне жиз- іенннх условий и обстоятельств. А если это верно, тогда правовое пространство должно быть понято и как средство самосознания, и как способ самовыражения. Именно правовое пространство человека оказывается той реальностью, j которой проявляются рефлексирующие способности правового существа.
Правовое пространство является точкой связи субъективного и объектив- юго моментов бытия правового существа. Если обязанность, как мы установити, является решающим условием объективации притязаний, то правовое пространство представляет собой насыщенную субъективностью реальную жизнь теловека.
Таким образом, правовое пространство должно рассматриваться как средоточие устойчивой формы правовой жизни как отдельного человека, так и >бщества в целом, т.е. как своеобразная социальная структура. Дальнейшее іассмотрение вопроса определено различением двух смыслов понятия правово- о пространства: 1) оно должно выступать как субъективно-идеальная структура, т.е.
как пространство смыслов, как связанность конкретных притязаний; 2) био должно выступать как субъективно-реальная структура, т.е. как пространство зависимостей, отношений и действий различных правовых субъектов, а в сонечном счете - как структура права в его самостоятельном, отчужденном от саждого отдельного субъекта бытии.1. Анализируя социально-идеальную структуру правового пространства, следует, прежде всего, отметить, что только в явлении оно предстает как некоторое состояние, то ставшее, утвердившееся, в котором человек воспринимает :ебя как постоянное, качественно определенное и потому социально различенное и значимое существо. В этом смысле структура, упорядоченность созна- гельных действий и отношений оказывается принципиально отличной от со-
299 держания самих явлений, от содержания притязательных актов; она существует ;ак относительно самостоятельная от содержания. Такое пространство для че- ювека в каждый данный момент его осуществления предстает как уже готовое, іредданное ситуации. Эмпирический субъект и эмпирическое право именно та- ;овы. Данное право - царство устоявшейся формы.
Но в своей сущности правовое пространство субъекта возникает в момент действования последнего; оно есть пространство рождений и преобразований, і го следует рассматривать как постоянно и непрерывно становящееся. В этом и юлжна быть усмотрена самая глубокая основа ответственности правового убъекта. Если правовое пространство воспринимается только как уже ставшее, денное, то оно мертво и отчуждено от субъекта. Если нет движения, рождения, становления, то в этом пространстве правовое существо перестает быть разли- іимьім. Только при условии, что весь правовой мир рождается и возрождается вместе со мной, он становится проницаемым для моего понимания. И тогда ;мыслом начинают обладать не только мои субъективные акты, но и объекте в- юсть общественных отношений, поскольку последние перестают быть внеш- шми по отношению ко мне, поскольку я оказываюсь как бы внутри их.
Мысль о непрерывности становления правового пространства в деятель- іости субъекта необходимо связана и с утверждением о том, что в каждом от- іельном притязательном акте, в каждом конкретном правоотношении правовое :ущество проявляется, представлено в своей полноте, т.е. оно способно реали- ювать себя в каждом отдельном моменте своей жизни целиком. Другой разговор, что различение этой полноты и цельности часто оказывается социально несущественным. В полносмысленности действия правового существа, в его еди- іости и заложено самое главное условие его права. Право, как и добро, и срасота, и истина, либо присутствует, либо его нет. Нет степеней права, нет іастичности права. Право - то качество, которое безразлично к количеству, поэтому, помимо непосредственного предметного результата соприкосновений взаимных притязаний, признаний и обязанностей людей, любое правовое действие и взаимодействие имеет, помимо непосредственного последствия, и неко-
300 орый универсальный, смысложизненный результат. В каждом отдельном заимодействии воспроизводится и творится как конкретное правоотношение, ак и право в целом1. Но если это так, тогда правовое пространство предстает ак принципиально открытое как содержанию, так и новым свойствам. И каким 1ы изменениям - ситуативным ли или историческим, по структуре ли или по мыслам - ни подвергалось это пространство, новое содержание и новая струк- ура всегда будут согласованными с тем, на смену чему они приходят. И в дан- IOM моменте также заложено условие понятности, проницаемости реальности [ля правосознания, для отражающего и рефлексирующего правового существа.
Далее. Если в своей сущности всякий результат наших действий, направ- [енных на реализацию притязаний, возникает в самом взаимодействии, если он ■ случившееся и определенное в самом деятельном акте, тогда данный акт та- :ов, что в нем необходимое, обоснованное, определенное и случайное переста- эт различаться. Вернее, это различение перестает быть обязательным и суще- гвенным для характеристики самого акта как случающегося, как события. Собственно говоря, правовое существо актуализируется именно с того самого юмента, когда в размеренный, нормированный, упорядоченный и ставший гривычным мир права вкрапливается элемент неопределенности, случаемости как событийности), не необходимости, а важности осуществляемого. Поскольку же конкретное правовое пространство лишь с одной стороны необхо- [имо, а с другой - случайно, постольку оно не только является следствием за- Ipoca реальности, ответом на обстоятельства и условия, реакцией разумного существа, но также самодостаточным и самоценным феноменом. И лишь слу- іай, способный привести к уничтожению, растворению правового существа, в годном смысле не продуктивен.
Если право предстает как случай (нечто случившееся во взаимодействии), огда верным будет и понимание правового пространства не только как реаль-
Еще раз уместно напомнить, что избранная философская методология требует относиться к юдобным утверждениям не как к констатации жизненной практики, а как к указанию на ус- ювия, делающие возможным понимание сущности и природы феномена права, правового ущества, притязания и т.д. и выступающие предметом рефлексии правосознания.
ЗОЇ ности структуры притязательных актов субъекта, но и как ее возможности. Поэтому правовое пространство является одновременно и моментом бытия права, и характеристикой правосознания с точки зрения объема его содержания, а стало быть - и характеристикой самого правового существа. Реальным правовым пространством субъекта становятся не только актуализированные, но и в потенции существующие притязания. Тогда в целом правовое пространство предстает как некоторое поле значимости, понятности, очевидности, определенность и конкретность которому придает не множество действительных притязаний, а некоторое имеющее меру напряжение, стягивающее все притязания в пучок и "выталкивающее" их затем в действие. Эта потенция правового существа есть его идеальное правовое пространство, в котором все держится на беспрерывно возобновляющемся усилии. Непрерывное, напряженное в меру усилие придает пространству притязаний внутреннюю связность.
Далее. Мысль о конкретности правового пространства, будь то конкретность его объективного (в действии, отношении) или субъективного (в напряжении, усилии, потенции) бытия, неразрывно связана с видением его границы. В контексте нашего анализа значимым является несколько утверждений относительно границы правового пространства1.
Во-первых, недостаточно охарактеризовать границу просто как меру пространства, что было бы оправданным, например, для описания свойств морального бытия человека или даже политического бытия. Лишь в правовом смысле мера обладает четкостью, резкостью, формальной определимостью, т.е. тем, что мы обычно ассоциируем с мыслью о границе. По этой причине для области правового бытия не характерны пограничные ситуации, ситуации смысложизненного, принципиального выбора в условиях недоопределенности, в условиях размытости полей деятельности. Эти полосы неопределенности слишком ситуативны, подвижны в политической области; они слишком обширны и умозрительны в моральной области. Конечно, пограничные ситуации складывают-
! См, об этом, например: Вильденфельс Б. Мотив чужого. Минск, 1999.
302 ся и во взаимодействии правовых существ, но для характеристики их качественности эти ситуации не существенны. Они не специфичны для правового пространства. Таким образом, граница правового пространства предстает как его определенная внешняя форма, как такая "оболочка", которая имеет совершенно четкие функционально-ролевые воплощения. Разумеется, во-вторых, что граница — не только "оболочка", "внешность" правового существа, но и способ организации его притязаний во всем богатстве форм их выражения, В этом плане граница - это то, что пронизывает изнутри все части или точки охватываемого ею пространства или объема"1, что относится и к каждому отдельному элементу пространства. В этом плане она представляет собой границу усилий. Поэтому, в-третьих, граница как форма, тождественная правовому пространству в его цельности, так сказать, в его собирательности, имеет самостоятельное, если не самодовлеющее, значение. В данном плане граница выступает как реальность права субъекта, как свойство некоторой совокупности, цельности его прав. Очевидная и четкая ограниченность правового пространства закрепляется в терминологическом строе правосознания. "Термин - бог границ и межевых знаков"2.
В-четвертых, качественность границы правового пространства - ее эластичность, прочность, надежность — непосредственно свидетельствует о социальной ценности конкретного правового существа. Объем притязаний, величина усилий, наличные потенции и пр. не определяют сами по себе этой ценности, Но граница придает социальной ценности правового существа не только тринципиальную, содержательную, но и ситуативную, формальную опреде- ιeнность. Здесь мы сталкиваемся с фактом внутренней противоречивости границы правового пространства3. C одной стороны, социальная ценность в праве
Мамардашвили MJCКантианские вариации. M., 2000. С. 170.
Гиренок ФМ. Пато-логия русского ума (Картография дословности). M., 1998. С.60.
См. об этом свойстве: Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х томах. T l. M., 1970; Он же. Фе- гоменология духа. Соч. в 7 томах, τ.4. M., 1959; Диалектическое противоречие. M., 1979; Ду- >ин А.П. Диалектика правоотношения Саратов, 1983; Керимов Д.А. Методология права M., 000; Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т 1; Он κ,e.Оправдание мозельского корреспондента // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.1; Нерсесяну
303 имеет внешние формы; она не может быть некоторой отвлеченной оценкой1. C другой же стороны, именно эта внешность, обнаруживаемая во взаимовлиянии пространств, как их результирующая граница, вторична по отношению к внутренней ценности правового существа. Поэтому в своей ограниченности эта ценность оказывается на самом деле лишь ценой правового существа2, его предназначенностью, условностью.
Наконец, в-пятых, чрезвычайно важно выявить, как "ведет себя" эта граница в динамике взаимоотношений и социальных движений. Не следует полагать, будто граница правового пространства является неким пределом, переступание которого однозначно должно вызывать негативную реакцию, восприниматься как событие, нарушающее сложившиеся отношения, колеблющие порядок, затрудняющее достижение позитивного результата. Скажем больше: если эти границы непроходимы, непреодолимы иначе, чем нарушением порядка, тогда значимость конкретных, единичных правовых пространств исчезает. Эти конкретные пространства могут восприниматься тогда лишь как несамостоятельные и, естественно, как несамодостаточные частички единого общественного правового пространства, его порядка. Действия правовых субъектов окажутся значимыми только как восхождение к единому, общему, а это общее начинает парить над реальностью как абсолютно ценное.
Реальность, к счастью, воспроизводится иным образом. Правовое существо действует в границах определенного пространства своего права и одновременно оно движимо стремлением переступать эти границы. Но переступание границы вовсе не всегда ведет к ее отрицанию. Чаще всего целесообразное
В.С. Философия права Гегеля и современность. M., 1999, Руткевігч М.Н. Общество как система. Социологические очерки M., 2001.
1См.: Инин А.А. Основания логики оценок. M., 1970; Ковалев М.И. Оптимальное соотношение формального и оценочного в уголовном законе // Советское государство и право. 1973 №11.
г См. об этом: Кант И. Критика практического разума. Соч., т.4, ч. 1. M,, 1965; Онa⅛e. Метафизика нравов в двух частях Соч., т.4, ч.2. M 5 1965, - а также, например: Петрухин И.Л. Человек как социально-правовая ценность // Государство и право 1999 №10; Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. M., 1996 и др.
304 переступание границы определенного порядка пространства связывается с "перемещением", "отодвиганием" границы, подобно расширению горизонта видения вследствие устремленности к нему. Как писал А.С. Хомяков, "всякий путь ведет дальше цели"'. Граница изменяется, движется вместе с действующим субъектом, подобно силовому полю. Это не сбрасывание, не отрицание старой границы, а лишь ее социально значимое перемещение в социальном пространстве. В этом свойстве правового существа переходить границы, не преодолевая их, проявляется самостоятельность его единичного, частного пространства, определяется органическая включенность его в общий порядок. "Если бы мы оставляли границы позади себя, то порядок снова был бы не одним порядком среди других, но голой ступенью порядка или этапом порядка на пути к Порядку"[76][77].
Мы рассмотрели качества структуры правового пространства, взятой как бы самой по себе, в отвлеченности от содержания правового пространства. Однако сказать что-либо определенное о конкретном правовом пространстве можно только в случае, если мы выявим не любое, всякое наличное содержание, но характерное, существенное содержание. Поскольку содержательная сторона пространства определена совокупностью притязаний правового существа, постольку попытаемся ответить на вопрос, можно ли указать на какие- нибудь отдельные притязания, которые имеют значение системообразующих в структуре правового пространства, можно ли свести все многообразие действительных притязаний субъекта к минимальной совокупности определяющих притязаний. Данный вопрос в теоретической литературе традиционно представляет значительный интерес, а ответы на него даются самые разные, хотя в их основе лежат две методологические установки. Одна - классическая, умозрительная - связана с утверждением о внутренней согласованности основных притязаний, по крайней мере - их совместимости, а потому, как следствие, и о содержательной непротиворечивости, цельности, даже гармоничности всей иерархически выстроенной совокупности конкретных притязаний. Другая - со-
305 (ременная, социологически скорректированная - исходит из признания лишь осуществования исходных притязаний, сопровождающегося их столкновения- ш. несогласованностями, даже несовместимостями. В этом случае единствен- юе, что придает им цельность - это сам правовой субъект, сам факт его существования. Первая позиция сопряжена с убеждением в возможности рацио- іального выбора, как предпочтения значимости, ценности одного притязания ю отношению к другому1. Вторая позиция связана с признанием неизбежности ситуаций пограничного выбора, таких предпочтений одних ценностей другим, юторые ведут к жертве, к отказу от одних ценностей ради других2. Если первая юзиция сопряжена с общественными установками на плюрализм интересов, то іторая - с установкой на плюрализм ценностей .
Какая же из этих матриц предпочтительней и совместимы ли они? Данная іроблема является одной из узловых в характеристике феномена правового іространства как порядка. Можно ли ее решить, если нам удастся указать на те іритязания, которые в состоянии выполнить функции системообразующих іритязаний?
Совершенно естественно и логично предположить, что в качестве узло- 1ых должны выступать два притязания: одно из них призвано обусловить само- :тояние правового существа, другое - его положение в действительности обще-
См/ Байтин М.И. Право и правовая система: вопросы соотношения // Право и политика 1000. №4; Бержелъ Ж.-Л. Общая теория права. M., 2000; Васильев А.М. Правовые категории Летодологические аспекты разработки системы категорий теории права. M., \97б,Жеребкин LE.Логический анализ понятий права. Киев, 1976, Ивин А.А. Основания логики оценок. M., 970; Ильин И.А. О сущности правосознания. M., 1993
См.: Берлин И. Стремление к идеалу // Вопросы философии. 2000. №5; Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб., 1996, Зандкюлер Х-Й. Демократия, всеобщность права и реальный ілюрализм // Вопросы философии 1999. №2; Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. M., 1994; Кудрявцев В.H., Лукашева И.А. Новое политическое мышление и права геловека// Вопросы философии 1990. №5; Политико-правовые ценности: история и современность. M., 2000.
См. об этом, в частности; Права человека в диалоге культур. M., 1998; Фромм Э. Анатомия іеловеческой деструктивности. M., 1995; Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Л., 1995; Чучин-Русов А.Е. Единое поле мировой культуры // Вестник РАН. 1996. №10; Он гее. Конвергенция культур M, 1997, Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. СПб., 999; Этцнони А. Политические процессы и моральные побуждения // Вопросы философии. 995. №10.
306 гвенных отношений. В предельно общем и неоспоримо-обтекаемом виде эту іьісль выразил, например, К. Ясперс: "Человек имеет два притязания: 1) на за- іиту от насилия; 2) на значимость своих взглядов и своей воли. Защиту пре- оставляет ему правовое государство, значимость его взглядов и воли - демо- ратия"[78]. В своем единстве эти два узловых, системообразующих притязания пределяют фундаментальное правовое отношение — двусторонний договор, ак обмен гарантий защищенности и безопасности, как обмен уверенности в воем существовании на преданность самоценного правового субъекта общест- у. Этот "договор" имеет древнейшие корни в религиозной вере в то, что сама [рирода задает условия совместного, сбалансированного бытия людей.
Заметим, что первое притязание связано с существованием общественно- о права как института организации жизни людей, тогда как второе - с данно- тью и самоценностью правового существа. Поэтому логика философско- іравового анализа подсказывает, что первое притязание является своеобразным следствием второго притязания, притязания на собственную значимость, на са- юстояние. Данное фундаментальное притязание одни теоретики связывают с ютребностью в значении, в определении себя в "смысловом универсуме" (Т. Сун), другие видят его в настоянии на себе, на своей нравственной и правовой эчевидности (И.А. Ильин), третьи - в стремлении к превосходству как единственному способу соединения индивида с другими (Ф. Адлер).
Здесь возникает принципиально важный вопрос: следует ли рассматри- іать данное фундаментальное притязание, как, впрочем, и притязание на общественное положение, в качестве существующего наподобие любого другого сонкретного притязания - или оно должно быть понято лишь как общий смысловой фон конкретных притязаний? Ответ на него непосредственно касается сарактеристики качественной определенности правового существа.
C одной стороны, любое действие человека, поскольку оно - человеческое действие, одновременно и целеориентировано, т.е. соотнесено с предметным результатом, и ценностно ориентировано, т.е. соотнесено с ценностями
307 олее высокого порядка, чем те, которые служат непосредственными побуди- елями к активности1. Если исключительно целеорганизованное действие си- уативно, то ценностно ориентированное действие дальновидно, стратегично, рограммно. Целеорганизованное действие связано с решением прагматиче- ких задач, с "поглощением", распредмечиванием в той или иной форме реаль- юсти. Прагматические рекомендации обращены к спонтанному действию убъекта, который принимает решения, исходя из соответствующих обстоя- ельств. При этом ценностные ориентации предполагаются заранее данными что, однако, не всегда так). А ценностно-ориентированное действие, напротив, [редполагает такое взвешивание целей, которое связывается с обретением убъектом себя в реальности, с опредмечиванием себя в той или иной общественно значимой форме, с проявлением или созданием ценностных ориентиров.
Существуют ли эти два типа организации деятельности людей независимо друг от друга, вернее, способны ли они быть самодостаточными? Утвердительный ответ верен лишь по отношению к крайностям. Чисто целеорганизо- (анное, прагматичное действование носит технический характер, связано с уз- юрациональным пониманием задачи. Чистое же ценностно ориентированное действование не предметно, а идеально и связано с проявлениями духовности, принцип "дозирования" данных компонентов в социально значимых действиях !остаточно ясен: в сфере материальных отношений и потребностей основной массив мотивации составляют предметные цели; в сферах более тонких, свя- (анных с воспроизводством социальных отношений как таковых, - в праве, в іравственности - значимость ценностного ориентирования заметно более вы- :ока2. Право относится к таким способам человеческого бытия, которые не мо-
Cmоб этом: Бегинин В.И. Общественное правосознание и государственность, Саратов, 1994; Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. M.7 1999, Нерсесяну В.С. Философия права. M., 1997, Новгородцев П И. Об общественном идеале. M., 1991, Проблемы цен- чостного подхода в праве: традиции и обновление. M., 1996; Возов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные положения конструктивной аксиоло- 'ии. Новосибирск, 1998; Философские проблемы государства и права. Саратов, 1988 и др ' См.: Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы приза в современную эпоху. M., 1998, Бжхерст Д. Культура, нормативность и жизнь разума '/Вопросы философии. 1999 №9; Выжлецов Р.П. Аксиология культуры. СПб., 1996; Дроб-
308 ут быть поняты, если не предстают как способ осуществления духовности че- ювека и общества в целом. Свести право к обслуживанию общественного по- •ядка, к организации социальной жизни - значит, придать ему чисто инстру- іентальньїй смысл, видеть в нем способ деятельности по усл OBHO- •ефлекторному принципу "вызов - ответ" ("раздражение - реакция"). Необхо- [имость в праве, между тем, возникает тогда, когда осознается духовная цен- юсть права, когда правовое существо движимо духовными побуждениями и апросами.
Напластование одухотворенности на психологию притязания - путь к по- іиманию сущности притязания как правового феномена. При этом условии, в ιaCTHости, "интересы своей родины и своего государства он (человек - В.М.) іринимает так близко к сердцу, как свои собственные, а в случае прямого столкновения между ними - он приводит свои собственные интересы к молча- іию. Так, он ни за какие богатства в мире не возьмется шпионить в пользу со- ;еднего государства; он ни при каких условиях не будет кривить в государственном деле за взятку; он не станет подрывать валюту своей страны спекуляціями; он не захочет обогащаться вредным для своего государства импортом и '.д."!. Как актуально такое понимание должного правового состояния гражда- шна для нынешней России!
Стало быть, не само наличие инструментов правовой регуляции, норми- ювания свидетельствует о действительности права, а лишь определенная сте- іень развитости их до того уровня, когда не только польза, интерес, власть, си- ιa движут людьми и вызывают их притязания, но также ценность, священность, юзвышенность того, на что притязают правовые существа. Прав П. Рикёр: 'Только субъект,... способный опираться на иерархию ценностей в процессе выбора возможных действий, может определить самого себя"2.
Исходя из сказанного, мы теперь можем ответить на поставленный во- fuyκufι О.Г. Понятие морали M., 1974, Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. M., 1993; Философские проблемы субъективного права Ярославль, 1990.
Ильин И.А. Путь духовного обновления И Путь к очевидности. M., 1998 С.284-285.
Рикёр П. Герменевтика Этика Политика M., 1995. C 42.
309 ιpoc: признание базовое™ притязания на собственную значимость, на самореализацию, на полноценное бытие означает, что оно является непременным :мысловым фоном любого конкретного притязания, каков бы ни был его предает, какова бы ни была конкретная цель действования. Иными словами, любое іритязание выступает способом самовыражения правовым существом своей (а їидеале - и чужой) чести и своего достоинства. Оно, в конечном счете, натравлено на самоутверждение правового существа независимо от того, в чем, в таких принципах и условиях жизни честь и достоинство человека находят свои основания, за счет чего возникает сознание собственной полноценности. Гра- зицей этого смысла всегда может стать готовность не только к дополнительному усилию, к самым решительным действиям, но и к жертве.
Указанные фундаментальные притязания обладают и самостоятельным эытаем, но только в качестве неспецифического для правового существа устремления. Специфичны они для морального существа. Если же говорить о правовом бытии, о собственно правовой реальности, то данные фундаментальные іритязания выступают лишь смысловым фоном, необходимым вкраплением в зепосредственную мотивацию поведения. Но если это так, тогда закономерным будет вывод, что цементирующим реальное правовое пространство любого сонкретного правового существа средством является духовный фактор, непо- :редственно не обусловливаемый обстоятельствами и не устранимый, даже ести не востребован конкретной ситуацией или общественным отношением. Или, значе. объединяющим началом правового пространства правового существа твляется само это существо, а именно - его правосознание.
Но такое решение, оставаясь удовлетворительным в одной плоскости шализа, оказывается недостаточным для выявления качества правового пространства в другой плоскости; обнаруженный факт, что системообразующие іритязания по своему бытию идеальны, отвлеченны, стягивают содержание іравового пространства в единое поле в духовном плане, еще не исчерпывает зроблемы реальной структуры этой формы человеческого пространства. Пра- SOBoe пространство представляет собой структуру, элементами которой высту-
310 іают притязания, соотнесенные друг с другом самым различным образом. Од- [И притязания в полной мере сочетаемы и даже находятся в гармонии; другие [ритязания актуально не связаны друг с другом, не могут считаться условиями •еализации друг друга; третьи приходят в столкновение и оказываются несо- местимыми. Так или иначе, но правовое существо, находясь в определенном [равовом пространстве, постоянно вынуждено выбирать. И каждый выбор ве- :ет к предпочтению. Речь идет вовсе не о том, что при общности или совместности целей проблемой выбора оказываются лишь средства их достижения, "акие проблемы решаются технически, и для принятия таких решений нет необходимости ни в праве, ни в морали.1 Иными словами, притязания и стоящие а ними ценности приходят в такое столкновение, когда, в конце концов, при- одится соглашаться на потерю или обесценивание одного ради обретения и іенения другого. Даже несомненные и абсолютные блага, такие как справедли- юсть, свобода, равенство, бесконфликтны лишь в принципе, на уровне зало- кенных в них духовных ориентиров. На практике же, выступая притязаниями •азличных субъектов, они часто достигаются ценой отказа от других притязали или с помощью снижения настоятельности других притязаний. Так, спра- іедли вость на практике бывает нередко несовместима с не менее несом не нны- іи ценностями, скажем, с состраданием, с милосердием; реализованная свобо- ιa способного, сильного, удачливого человека может оказаться препятствием щя обретения достойной жизни менее талантливым, бедным, более слабым. Да і с самим собой человек часто ведет серьезную борьбу: благополучие прихо- іится порой достигать за счет честности, порядочности; быть справедливым шогда можно, только преодолев формализм законности; нередко поступаться :воими правами вынуждают соображения общественного блага; правда может
См.: Добролюбов А.И. Государственная власть как техническая система: о трех великих социальных изобретениях человечества Минск, 1995, Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание. M., 2001, Парсонс Т. О структуре социального дейст- •ия. M,, 2000; Tapd Г. Социальная логика. M., 1996; Тихомиров Ю.А. Теория закона. M., 1982; Терданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екате- •инбург, 1993, Чефранов R.A.Правовое сознание как разновидность социального отражения философско-методологический очерк). Киев, 1976.
311 сказаться разрушительной, правдивость - предательством и т.д.
Такова реальность правового пространства. Но, как мы помним, право- юзнание преодолевает внутреннюю конфликтность ценностей, как выражаю- цую саму сущность и природу притязаний, и снимает реальную несовмести- іость различных притязаний специфическим образом: оно исходит из предпо- южения, что данные притязания согласованы на более глубоких уровнях, что шедует лишь найти рациональные средства для такого согласования. Но при ∣tomправовое существо вовсе не переходит в область идеализаций, как мо- >альное существо. Оставаясь в области конкретных действий и отношений, на- [ичных условий и предметных результатов, оно имеет в своем распоряжении інструменти снятия любых конфликтов формальным образом, по видимости, ю, тем не менее, вполне ощутимо1. Избранному способу снятия конфликта оно [овольно быстро придает нормальную, законную, легитимную, а потому и обливающую к определенному действию форму. Правовое существо (по логике воего сознания) исходит из возможной гармонии всех значимых притязаний. В том факте, в частности, скрыто основание для признания известной иллюзор- юсти решения юридической проблемы "пробельности" в законодательстве2, а акже содержится основание для отнесения к функциям права фиктивной и тистериальной функций.
Следовательно, конкретное правовое пространство представляет собой ложное и лишь частично скоординированное множество притязаний в едином юле, которым является само правовое существо. Это пространство лшогоцен- ірично,а потому не поддается в полной мере чистой логике необходимых свя- ей. И лишь потому оно - живое, изменчивое, постоянно проблемное, а не
См. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия, власть и правопорядок // Государство и nPa- о. 1994. №1; Юридический конфликт: процедуры разрешения. (Юридическая конфликтоло- ия. Часть 3). M., 1995; Юридическая конфликтология - новое направление в науке ∕∕ Vocy- ,арство и право. 1994. №4.
См. по этому вопросу: Забигайло В.К. Проблема "пробелов" в праве. К критике буржуазной еории Киев, 1974, Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. M., 1974; Пиголкин LC Обнаружение и преодоление пробелов в праве // Советское государство и право 1970 l⅛3 и др.
312 »мертвевший в предписаниях, законах, суждениях механизм права, полностью [розрачный для рационального усилия и весьма отдаленно напоминающий [равовому существу о подлинном социальном бытии.
Далее. До сих пор нам было достаточно представлять конкретное (от- іельное) правовое пространство как однородное, что и создавало известную шлюзию целостности, упорядоченности, согласованности. А против этого, как казалось, мы и возражали. Теперь важно подкрепить данное возражение ука- анием на внутреннюю различенность аспектов правового пространства.
По крайней мере, три интенции структурируют пространство правового ущества, образуют три относительно самостоятельных направления его деятельной активности. Первая связана с самоосуществлением, с определением себя в объеме реально и формально возможных условий и средств. Она непосредственно воплощена в притязание. Ее результат - накопление внутреннего им- іульса к действованию, обретение потенциальности. В этой плоскости іравовое пространство предстает как область осмысленного бытия человека. Вторая связана с поглощением, освоением, накоплением социального пространства и непосредственно воплощена в насилие, в узурпацию. Ее результат - проникновение, вхождение в реальность, распространение себя во внешность іравовой жизни, вытеснение собою другого. Третья связана с обретением собственного, как способом освоения ценностей, и непосредственно воплощена в ворчестве и чести, как в признанном достоинстве. Ее результат — реальное іравовое существо, открытое внешнему и вбирающее его в себя. Связанность тих интенций несомненна, но также очевидна и их возможность выступать в :воей самодостаточности. В социально-психологическом плане преобладание ?ой или иной интенции может быть ассоциировано с определенными типами точности и с господствующими способами поведения. Естественно, различна и іначимость этих типов правовых существ в общественном праве.
Теперь можно переходить к рассмотрению второго из выделенных в на- іале параграфа аспектов понимания правового пространства, а именно - сосре- юточиться на субъективно-реальной структуре зависимостей, отношений и
313 действий различных правовых субъектов и, стало быть, фактически подойти к проблеме структуры общественного права как единого правового пространства.
2. В действительности мы имеем дело с таким социальным целым, крайние полюса которого - индивидуальность сама по себе и общественное право зообще, как полная отчужденность от отдельного, - эмпирически недоступны, 1 эмпирически доступное представляет собой внутренне противоречивое состояние. Правовая реальность - это, с одной стороны, континуум непрерывно ззаимодействующих, сталкивающихся, накладывающихся друг на друга инди- зидуальных правовых пространств, индивидуальных полей действия, непосредственное стихийное правотворчество1. C другой же стороны, правовая реальность есть очевидный факт разделенности людей, пространственно- фем сни ой и смысловой дискретности их существования, идейно компенсирующейся, например, введением "некоторой непрерывности и длительности на /ровне где-то постоянно функционирующего сверхэмпирического сознания"2 например, с помощью теории так называемых "врожденных идей").
Общественное правовое пространство не является, конечно, простой со- юкупностью отдельных правовых пространств, а обнаруживается как такая по- іифония различных правовых субъектов, которую ни один из них не может иг- юрировать, но и не может достаточно полно отразить. Оно всегда оказывается ущественно большим по отношению даже к максимально проявленному и раз- іитому отдельному правовому существу, поэтому причастность к данному про- ітранству является не только неизбежностью, но и настоятельной потребностью каждого человека. Причастность к общественному правовому пространст- ιy способствует обретению индивидами определенного положения в обществе3.
См об этом: Бергер П.. Лукман TСоциальное конструирование реальности. Трактат по со- іиологии знания. M., 1995; Богдановская И.Ю. Прецедентное право. M., 1993; Гаврилов О.А. Стратегия правотворчества и социальное прогнозирование. M., 1993; Малинова Й.П. Фило- офия правотворчества. Екатеринбург, 1996 и др.
Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. M., 1999. С.223.
См.: Воеводин Л. Д. Юридический статус личности в России. M., Матузов Н.И. Лич-
юсть. Права Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972; Уксамытный В.В. Правомерное поведение личности Киев, 1985; Серебрякова М.Ю. Лич-
314 Іравовое пространство для индивида предстает как определенный социальный ιa∏ac информации, содержанием которой являются схемы необходимых типи- іаций деятельности индивидов и социальных групп.
Динамическим признаком, характерным для общественного правового іространства, является столкновение множества отдельных пространств, мно- кества действующих и осознающих себя различными правовых субъектов. На юверхности право и предстает как общее следствие, результирующая этих столкновений, социальных конфликтов и в крайней форме - антагонизмов. Право в связи с механизмами общественного развития представляет такой социальный институт, - считает, например, С.С. Алексеев, - принципы и нормы соторого должны быть изначально рассчитаны на неизбежность и одновремен- ю - оправданность постоянного антагонизма между людьми, на возможность и іеизбежность конфликтных ситуаций, которые должны разрешаться исключительно на основе права и исключительно правовыми средствами"’. Но это - іисто эмпирическая трактовка общественного явления. Однако в своей сущности право - не следствие столкновений, антагонизмов, а условие и основание стих взаимодействий. Право - форма внутренней разнородности и противоре- іивости общественных отношений. Любой субъект уже застает в готовом, ус- гановившемся виде ту совокупность обстоятельств, факторов, условий, которая ιe позволяет ему предъявить свои притязания, влиять на других, отстаивать :вое пространство иначе, чем в форме столкновения, конфликта, жизненной іроблемьі. Для одних правовых субъектов - и таковых всегда большинство - >бычным становится стремление вписаться в действующую правовую систему, сто, несомненно, указывает на преобладание пассивного начала в правовом іространстве субъектов, а также на значимость внешне организованной общественной жизни. Но это не единственный способ разрешения проблемы. Onpe- юсгь в правовом государстве // Правоведение. 1994. №1; Человек и его бытие как проблема ювременной философии M., 1978
Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в ;овременную Эпоху M , 1998 С. 199
315 І ел енная часть общества настроена на, так сказать, предпринимательский характер общественной жизни; она движима стремлением настаивать на своем іраве, что указывает на преобладание активного начала в правовом пространстве субъектов.
Но возможность общественного права (как сложной результирующей сартины социальных взаимодействий) заложена не в его внутренней конфликт- юсти и не в способности присущим ему образом разрешать эти проблемы, а в ом, что между людьми существует некая неэмпирическая согласованность, заключающаяся в одинаковом понимании и принятии некоторых базовых ценностных ориентиров, идеалов, таких как добро, общественное благо, безопас- юсть, здоровье, правда, справедливость и т.п1. Их согласованность и очевидная гонятность являются условиями, а не продуктами взаимодействий. "Или мы юнимаем или не понимаем и не поймем никогда, Это, конечно, вопрос попада- [ия в пространство понимания или выпадения из него, но это не психологиче- кая проблема неспособности понять. Это продукт совершенно другой, косми- іеской игры"2.
Но связанность, единение правовых пространств - лишь одна сторона заимодействия правовых субъектов, конфликтны они или согласованны. Дру- ая сторона - нам необходимо замкнуть круг рассуждения - это самостоятель- юсть, самоопределенность конкретного правового существа, относительная в мпирическом плане и абсолютная в метафизическом смысле. Свобода, авто- юмия, непрорываемость правовых пространств - принципиальное условие для ыделения самого феномена права, основное условие самой его возможности.
Те, для кого достаточным является указание на фактическую связность, обусловленность правовых субъектов, в состоянии дать лишь эмпирическую [нтерпретацию права. Такова юридическая постановка вопроса о праве как со-
Cm.,например: Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических поня- ий. M., 1997; Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. M., 1996; Po- ов H.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные положения онструктивной аксиологии. Новосибирск, 1998
Мамардашвили М. К. Кантианские вариации. M., 2000 C 236.
316 їй аль ном институте. Те, для кого только свобода, самостоятельность субъектов ;вязывается с возможностью права, в состоянии дать лишь умозрительную, [,теологическую интерпретацию права. Такова классическая философская постановка вопроса о праве как универсальности человека. Если же наш предмет - действительное право в полноте его атрибутов, тогда нам не избежать придания единства указанных сторон как условия, определяющего возможность трава.
На основании всего сказанного, попытаемся дать предельно общую характеристику общественного права как формы социального бытия людей. Оно цолжно быть представлено, во-первых, как такое социальное пространство, со- цержанием которого являются социально-духовные формы признания, закреп- тения и защиты притязаний. Бытие правового существа сущностно, безусловно тля общественного права; общественное право функционально, обусловленно 1ЛЯ правового существа. Если это не так, тогда философская постановка вопро- ;а о природе права невозможна (и бессмысленна). Во-вторых, общественное траво должно быть представлено как такое пространство бытия людей, которое те совпадает с совокупностями их притязаний, но является ограничением этих ювокупностей Фактически всегда правовое существо может реализоваться тишь частично, ограниченно, пока мы еще можем говорить о действительном траве. И там, где эти ограничения оказываются недостаточными или несущественными, надобность в праве отпадает. При этом важно дать одно вполне на- 'лядное пояснение.
Представим себе правовое пространство субъекта как замкнутый круг, в ’оболочке" которого заключено все множество конкретных притязаний. Приня- гие этого пространства как права данного субъекта возможно лишь в абстракции; такой субъект - идеал, мыслительная конструкция, пригодная для постижения природы явления. Действительное же правовое пространство субъекта 'каким бы он ни был в реальности: индивидом, группой, классом, народом) - это круг, имеющий тот же смысловой центр, но различимо меньший, чем первоначальный, по своему "размеру". Разница между этими "концентрическими
317 ругами" — то "кольцо" притязаний, которые не могут быть осуществлены и боснованно предъявлены обществу нормальным, признанным образом, по- кольку они "продавливают", нарушают и даже могут разрушать "оболочки" ругих пространств. Общественное право и есть та сложнейшая по конфигурации "мембрана", которая, с одной стороны, делает возможным социальное заимодействие людей, а с другой стороны - обеспечивает сохранение опреде- енности каждого правового субъекта. Поэтому, в-третьих, общественное пра- ∣o должно быть представлено как мера этой взаимоо гран имен ности правовых [ространств. И чем более постоянна и эластична эта мера, получающая в праве ( содержательную и формальную определенность, тем полноценнее правовое Іьітие людей. Но не полнее, конечно. Проблема меры, как мы показывали, в іравовой теории является одной из центральных для выработки понимания іущности и механизмов права.
Особое внимание следует обратить на ту "разность" правовых пространств, которая заключает в себе избыточные, нереализуемые нормальным іутем притязания. Осуществить их в конкретном обществе, в конкретный пе- >иод социального времени, в рамках определенной культуры нельзя, а отка- :атъся от них невозможно. Какую же роль выполняют эти притязания; насколько они существенны, насущны для правового существа? Может быть, они не- пеализуемы именно в силу своей прихотливости, случайности? Проще всего >ыло бы сказать именно так или же что они переходят в плоскость идеального пытая человека и воспроизводятся в сетке координат, например, религиозного
Еще по теме §3. Правовое пространство как форма социальной реальности:
- § 3. Взаимодействие юридической ответственности с иными правовыми явлениями
- Правовая археология: между природой и культурой
- § 3. Институционально-правовой статус носителей собственнических интересов.
- § 2.3. Совершенствование административно-правового регулирования информационного обеспечения паспортно-визовой деятельности МВД России в сфере миграции
- § 1. Воинские преступления как форма криминального конфликта
- Информационное пространство сети Интернет как объект комплексного криминологического исследования
- Механизм криминогенного воздействия информационного пространства сети Интернет на несовершеннолетних
- 2.1. Содержание и свойства информационной формы осуществления функций права
- §1. Понятие и содержание правовой культуры в теории права
- §1. Роль Интернета в формировании правовой культуры личности