Постановка вопроса

1. Традиционно в рамках юриспруденции, или юридической науки, выделяют ряд отдельных дисциплин и исследовательских направлений^[1].

Это элементарная форма концептуализации знания, в основании которой лежит его дифференциация по предметам и методам изучения.

Правовая реальность обладает двойственной природой. В историческом времени и пространстве одновременно сосуществуют, взаимно определяя друг друга, мыслимая правовая реальность в терминах данной социокульту­ры (кониептах), и предметная правовая реальность, представленная в фак­тах и практиках (институтах) ее нормативной манифестации. Сознание права — составная часть явления права, его теоретического и практическо­го языка. В этом смысле юриспруденция — дискурсивная часть правовой реальности. Разнообразие культурно-исторических форм репрезентации права, выстроенных в систему мифологических образов, юридической дог­матики и аксиоматики, юридических понятий и конструкций, определяет разнообразие исторических форм процесса концептуализации права, его отображения в системе юридических представлений и мировоззрений^[2].

Проблема первичности и игоричиости их взаимных отношений, или про­блема референции или соотнесенности объекта и предмета исследования (феноменологии и эпистемологии) в каждую историческую эпоху в рамках классической методологии, не вызывали вопросов. Юридическая наука как аналитическая система отражает объективную правовую реальность с той или иной степенью достоверности, доказательности и верифицируемости своих определений. Противоположный подход на данный аспект сосуще­ствования права и науки права выражается в представлении, согласно кото­рому процесс концептуализации права есть также и процесс моделирования и конструирования права.

Правовая реальность такова, каков язык восприятия и рассуждения о правовой реальности^[3]. Это воображаемая реальность — одновременно ментальная, когнитивная и языковая, воплощенная в разнообразных нор­мах и ценностях, правовых эмоциях и действиях, жестах и интонациях. Иными словами, это и юридический концепт, и юридический конструкт, и нормативный образ социально-правовой действительности. Юридиче­ский язык фиксирует и определяет социальные дистанции или норматив­ные границы внутри и вне наличных систем социального общения. Ре­альность права лежит в осознании языка права, развитой категориальной и концептуальной формой которого является юриспруденция, т. е. наука о праве. Юриспруденция и есть не что иное, как знаниевое, понятийное выражение юридических картин мира определенных исторических эпох существования и понимания нрава. То есть это одновременно и источник, и образ, и явление права. Нормативная грамматика правопорядка опреде­ляется нормативной грамматикой породившего ее языка социокультуры.

Юриспруденция — многоаспектная и многоуровневая категория, ста­новление и развитие которой протекает в контексте циклической истори­ческой и социокультурной динамики ее практического и теоретического языка. Эволюция юридического языка — составная часть эволюции юри­спруденции — ее предметной и ее дисциплинарной структуры^[4]. Эволюция юридической науки выражается в преобразованиях ее языковых компе­тенций и их дифференциации на относительно автономные предметные области изучаемой реальности. Отсюда, собственно, и различают отдельные модусы репрезентации юридической науки как формы выражения логики и поэтики юридического текста в его мифопоэтических, религиозно-дог- матических или рационально-логических построениях и определениях.

Современная классификация практик концептуализации юридической науки различает широкий спектр возможных форм. Во первых, теорети­ческую юриспруденцию, связанную с разработкой основных, базовых кате­горий и понятий юридической науки в целом и по отдельным отраслевым юридическим наукам (или систему фундаментальных понятии и категории,

лежащихв основаниидисциплины). Во-вторых, догматическую юриспруден­цию, касающуюся языка нормативных определений и подходов к понима­нию, анализу и решению конкретных юридических проблем (или систему юридических аксиом, не требующих концептуальных обоснований и дока­зательств). В-третьих, доктринальную юриспруденцию, касающуюся проблем возникновения и развития правовых идеологий, теорий и концепций, санк ■ ционирующих различные политики государственно-правового развития и реформ государственно-правовых институтов (или систему идеологических и концептуальных обосновании политических и правовых практик и подходов в процессах государственно-правового строительства). И наконец, инсти­туциональную юриспруденцию, связанную с практико-прикладным анализом деятельности правовых институтов, обеспечивающих организацию и регу­лирование отдельных конкретных сфер и видов социальных отношений.

Особое место в составе дисциплинарных областей юридической науки занимает сравнительное право со своим комплексным предметом и метода­ми исследования институциональных, концептуальных и доктринальных оснований развития и построения исторических и современных правовых систем. Познавательная ценность сравнительного анализа заключается в возможности обнаружить в организации и функционировании права как цивилизационного явления, социокультурной категории и юридического института и универсальные, и собственные, конкретно-исторические нор­мативные формы существования разнообразных человеческих сообществ^[5].

2. Разумеется, в самой дисциплинарной и междисциплинарной архи­тектуре юридической науки, ее языке и дискурсе заключено множество иных возможных измерений и составляющих ее исторического предмета и метода.

Культурно-историческая практика демонстрирует и совмещает различ - ные варианты отношений и пересечений социального и воображаемого мира, публичной сферы и частной сферы, публичного права и частного права¹. Это может быть как синхронический, так и диахронический процесс перехода правовой реальности из одной юридической формы ее репрезен­тации (института) в другую юридическую форму (концепт), и наоборот. Очевидно другое. Явление права и наука права — взаимозависимые и пере­секающиеся категории, выражающие отдельные аспекты существования права. Каждой версии понимания права корреспондируют не только своя теория и аксиология права, но также и своя реальность права, в основании которой лежат как интересы, так и юридические концепты', т. е. первич­ные составляющие процесса правообразования. Они, определяя друг дру­га, конституируют право. Аналитике позитивного права корреспондирует нормативная логика позитивного права. Нормативная логика позитивного права воспроизводит себя в языке науки позитивного права, ее словаре и структуре ее предмета.

Деление юридической науки на отдельные дисциплины имеет своим следствием формирование в ее общей структуре междисциплинарных ком­плексов, обладающих своей собственной проблематикой и аналитикой^[6].

явления социокультуры определенной исторической эпохи. Они вырастают из общей цивилизационной и дискурсивной платформы' или нормативной культуры социально-должного (признанного и одобряемого) коллективно­го и индивидуального поведения.

Юридическая наука каждой исторической эпохи своей внутренней си­стемой фиксировала, выражала и обосновывала, исходя из собственных религиозных, метафизических, доктринальных оснований понимания, восприятия и оценки действительности, и определенный взгляд на право, и определенную политику преобразования социальных и политических институтов^{[8] [9]. Здесь лежит водораздел между различными версиями в по­нимании права и отношения к праву. То есть языками классической и не­классической юриспруденции, их собственной онтологией и аксиологией. Аналитика в границах позитивного правопонимания — один из возможных вариантов концептуализации права.}

История концептуализация языков социального общения есть исто­рия формирования предметной (дисциплинарной) структуры социальной науки. Общий формат построения классической юридической теории определяется принципом подобия означаемого и означенного в процессах отражения правовой действительности, не исключающего разнообразие возможных некритических форм ее аналитического выражения.

жет быть снята в рамочных определеї 1них си н і етического подхода, согласно которому юридический язык, отражая правовую реальность, одновременно порождает и производит и ее, и себя. Совместимость фактической реаль­ности и ее концептуального отображения в конечном итоге определяется общей ментальной средой их обитания или социокультурой, внутри кото­рой вырабатываются различные нормативные составляющие содержания и формы общей правовой реальности

2.