2.2 Понятие, сущность и форма государства в представлениях М.А. Бакунина

Категория «государство» занимала центральное место в творчестве М.А. Бакунина. Те характеристики, которые мыслитель давал государству, были предопределены анархическим мировоззрением; можно говорить о качественно новом отношении к власти и ее институтам.

Определяя государство и его сущность, М.А. Бакунин выступал одновременно и как исследователь, и как публицист, хотя задачи их различны: цель первого - изучение политической действительности, ее форм и причинных зависимостей; цель второго - оценка этой действительности с точки зрения мыслимого идеала^[279].

Государство - это главная мишень, против которой была направлена критика М.А. Бакунина. Оно является главным источником социальных бедствий, предстает как самое вопиющее, самое циничное и полное отрицание человечности, разрывающее всеобщую солидарность людей на земле и объединяющее только часть их с целью уничтожения, завоевания и порабощения всех остальных^[280]. Согласимся с А. Арвоном, отмечавшим, что, «с точки зрения Бакунина, государство, которое как таковое ведет в действительности паразитическое существование, является фанатиком и инквизитором»^[281]. Это антипод свободы, сумма «отрицаний индивидуальных свобод всех его членов; или же сумма жертв, которые приносят его члены, отказывающиеся от части своей свободы ради общего блага», это «абсолютное ограничение, это отрицание свободы каждого во имя свободы всех или общего права»^[282].

Свобода индивида заканчивается там, где начинается государство. Саму возможность существования свободы при условии сохранения политико-правовых институтов М.А. Бакунин отвергал. Мысль о передаче человеком части свободы ради обеспечения и охраны всего остального была для него неприемлема, он проповедовал идею неделимости свободы^[283]. Управление немыслимо без угнетения и эксплуатации. Реализация свободы возможна только вне государственных рамок.

Следует отметить, что идеи о несовместимости государственной организации общества и человеческой свободы мы находим не только у М.А. Бакунина, но и других представителей анархической мысли. Однако, если у П.-Ж. Прудона свобода противопоставлена принципу авторитета, то у М.А. Бакунина ее антиподом выступает государство; у П.-Ж. Прудона анархия - это самоуправление, управление каждого каждым, а у М.А. Бакунина анархия - это отрицание власти вообще. Философ исходил из четкого

размежевания государства и общества. Государству нет оправдания, оно не общество, а лишь его грубая и абстрактная форма, которая рождается из соединения насилия, разбоя, завоевания.

Проведенное исследование показало, что М.А. Бакунин не предпринимал попыток дать юридическое определение государства, он не ставил перед собой задачу, пользуясь словами С.А. Котляревского, сделать государство «юридически мыслимым»^[284]. Три базовых признака государства - власть, население, территория - были подвергнуты им оригинальной интерпретации.

По мнению М.А. Бакунина, в основу любой последовательной теории государства положен принцип авторитета, которому подчиняются массы; в качестве возможных его источников он называл силу, религию и воздействие высшего разума^[285]. Наличие некоего верховного авторитета предполагало само существование государства, с его помощью устанавливается общественный порядок, организуется управление людьми, подавляются их дурные наклонности. По словам М.А. Бакунина, нужны «вождь и узда», воплощающие в себе «мудрость и карающую мощь Государства», причем авторитет должен принадлежать человеку гениальному и добродетельному^[286].

Признавая необходимость авторитета, М.А. Бакунин отвергал безусловную потребность в государственной власти, которая нередко рассматривалась как основание государства, «олицетворение единства государственной жизни»^[287]. Борьбу за власть он понимал как оспаривание права притеснять и эксплуатировать народ. Правительство - это та сила, которая пасет и стрижет народное стадо, как ему заблагорассудится^[288].

Следует указать, что П.-Ж. Прудон, рассуждая о феноменах политики, фактически строго не разграничивал такие явления как политическая власть, авторитет, государство, правительство, управление и т.д. Все эти слова обозначали для него одно - средство для подавления и эксплуатации человеком себе подобных. Власть и ее синонимы (авторитет, государство) идеолог европейского анархизма рассматривал в качестве установления порочного, несущего в своей природе зло^[289].

В произведениях М.А. Бакунина мы также не найдем ни одного свидетельства того, что государство есть инструмент достижения человеческого блага, оно в принципе не может выступать как «добро», оно не способно к нему, чинит только зло^[290]. Отметим, что представление о государстве, как источнике зла не раз появлялось в истории политической мысли, однако преследовало иные цели, в частности служило оправданием необходимости коренных социальных изменений (например, революционного перехода от монархического устройства к республиканскому). Идеи представителей западного анархизма П.-Ж. Прудона, М. Штирнера в литературе получили определение «демонизации мира политики, власти, государства»^[291], данная характеристика может быть отнесена и к творчеству М.А. Бакунина.

Такой взгляд на государственную власть, как на «нечто чуждое подчиненным ей индивидам, и бесповоротное осуждение ее вмешательства в отношения между людьми», по мнению П. Леона, имело необходимым последствием и «совершенно тождественное осуждение» прочих элементов государства^[292]. Нельзя не согласиться с Л.С.

тически на все без изъятия проявления публично властной организации жизни классового общества^[293].

Негативные черты государства М.А. Бакунин выводил в том числе через сопоставление его с религией (церковью). Мыслитель определял Бога как «религиозную, небесную абстрактность», которая представляет интересы духовенства, а государство, как «абстрактность политическую», земное дополнение первой, представляющее интересы эксплуатирующего класса, прежде всего, буржуазии^[294]. Люди - это марионетки в руках привилегированного класса; главные вожаки обманывают и сознательно развращают народ, усердно стараются поддерживать веру в святость и неприкосновенность государственных учреждений. Государство провозглашается представителями научных школ как необходимое для поддержания мира, порядка и справедливости^[295].

М.А. Бакунин видел в государстве искусственную организацию, кроме которой в стране есть только народ^[296]. Характеризуя современное государство, он называл три его неотъемлемых признака, а именно: бюрократию, полицию, постоянную армию^[297]. Управление, администрацию М.А. Бакунин определял в широком смысле как «организацию бюрократической и фискальной эксплуатации, осуществляемой государством над народными массами»^[298].

Обращаясь к вопросу об организации и функционировании государственного механизма, М.А. Бакунин отмечая неслыханную мощь, которую проявляли немцы, создавшие совершенный административный аппарат. Он оценивал последний отнюдь не применительно к обеспечению свободы, благополучия народа: «административный аппарат, как бы превосходен он ни был, никогда не является жизнью народа; наоборот, он

является абсолютным и прямым отрицанием ее. Следовательно, сила его никогда не является естественной, органической, народной силой, - это, наоборот, совершенно механическая и искусственная сила»^[299].

Философ обращал внимание на то, что во всех странах это своеобразное искусство - водить на поводу народ, держать его в суровой дисциплине, и только в Германии управление достигло такого развития, что стало наукой, преподаваемой во всех университетах. Эту науку М.А. Бакунин назвал «современной теологией, теологией культа Государства», религией земного абсолютизма, в которой государь занимает место Господа Бога, бюрократы являются священниками, а народ - жертвой, постоянно приносимой на алтарь Государства^[300].

Государство, по М.А. Бакунину, являлось наибольшим удовлетворением коллективного эгоизма, частичного и замкнутого соединения. При этом связи, объединяющие людей в государство, могут по своей исключительности стать в безусловное противоречие с роднящими нас с человечеством связями»^[301].

В основе любого государства, - полагал М.А Бакунин, - заложена борьба социальных групп. Антагонизм современного ему мира (как, впрочем, и древнего) мыслитель усматривал в противостоянии граждан и рабов, под последними он понимал принужденных работников, рабов если не по праву, то на деле. Объясняя падение древних государств рабством, М.А. Бакунин предсказывал гибель современных государств от пролетариата^[302].

Мыслитель четко проводил линию между имущими и неимущими классами рассматривал антагонизм между ними как действительный, а вовсе не фиктивный^[303]. Существующие политические и социальные различия позволяли выделить две противоположные категории членов общества, естественных врагов друг для друга: политические классы, состоящие, из

лиц, имеющих привилегии в отношении как земли, так и капитала, или даже только буржуазного образования, и рабочие классы, обделенные как капиталом, так и землей, и лишенные всякого образования и воспитания^[304]. Государство - это «видимое тело эксплуатирующего и доктринерского ра­зума привилегированных классов»^[305].

В качестве исключения среди современных государств М.А.

Любую аргументацию в пользу государства М.А. Бакунин отвергал. Непреложная, многократно подтвержденная опытом истина для него заключалась в следующем: всякая организованная власть, установленная, чтобы управлять народом, неизбежно исключает его свободу. Государственная власть враждебна народу, она предполагает свободу только экономически привилегированных классов, именно их интересы она представляет. Единственное назначение государства, по М.А. Бакунину, - защищать и обеспечивать эксплуатацию труда. Слова «государство»,

«власть» означают господство, а всякое господство подразумевает существование масс, над которыми господствуют. Следовательно, государство не может доверять свободному движению масс, самые кровные интересы которых противоречат его существованию. Государство - их естественный враг, обязательный угнетатель, и, всячески остерегаясь признать это, оно всегда будет действовать именно так^[308].

«Единственное назначение политического государства, в представлении М.А. Бакунина, - защищать эксплуатацию народного труда экономически привилегированными классами, поэтому государственная власть может соответствовать свободе только этих классов, чьи интересы она представляет, и по этой же причине она должна быть враждебна свободе народа»^[309]. Для мыслителя деспотизм заключался не в форме, а в самом принципе государства и политической власти, следовательно, республиканское государство по своей сущности так же деспотично, как и государство, управляемое императором или королем ^[310].

М.А. Бакунин находил общие черты у государств предшествующих исторических периодов и настоящего времени. Подобно древнему миру, полагал философ, современная цивилизация с сравнительно небольшим числом привилегированных граждан основана на принудительном труде (к которому понуждает голод) громадного большинства населения, обреченного на невежество и грубость. Пропасть, разделяющая эти классы, не может быть уничтожена простым распространением просвещения в народных массах^[311].

Государство, по М.А. Бакунину, официально охраняет и гарантирует эксплуатацию народных масс, экономические и правовые институты имеют своим непременным следствием их действительное рабство. Отметим, что философ находил положительную сторону в сложившемся социальном

расслоении: «Мы должны признать, что покуда будут существовать современные государства, покуда труд будет рабом собственности и капитала, эта свобода, обогащая ничтожную горстку буржуа в ущерб огромному большинству населения, приведет лишь к одному: еще больше расслабит и развратит малое число привилегированных, увеличит нищету, недовольство и справедливое возмущение рабочих масс и тем самым приблизит час разрушения государств»^[312].

Действительно, государство не может существовать, только основываясь на насилии, ему необходима коллективная поддержка населения. Если большинство граждан или подданных не признают власть государства, его нормальное функционирование оказывается под угрозой.

Однозначно определяя государство, право, политические институты как направленные на отчуждение индивида, его подавление, ограничение свободы, М.А. Бакунин отказывался использовать методы политической борьбы для решения задачи освобождения человеческого общества от угнетения и эксплуатации. Л.С. Мамут, признавая справедливость некоторых выводов идеологов анархизма, писал: «Больше чем наивностью было, однако, полагать, что провозглашенное анархизмом относительно политико - юридических форм сплошь состоит из недопониманий, ошибок, иллюзий и т.п. Анархисты нередко удачно показывали антинародно-угнетательскую направленность таких форм в эксплуататорском обществе, разоблачали их идеологический камуфляж»^[313].

Наблюдаемое М.А. Бакуниным государство стремилось к расширению границ своих целей, оно не ограничивалось только поддержанием внутреннего порядка и охраной от нападения извне. Не подвергая сомнению функцию подавления и угнетения подвластного народа, он рассматривал «общественные функции государства» как нечто отвлеченное, фикцию, ложь, в действительности они «есть решительное и

беспрерывное отрицание насущнейших интересов отдельных областей, коммун, ассоциаций и огромнейшего числа людей, подчиненных государству^[314]. Философ отказывался видеть положительную сторону государства, рассматривать его как представителя народа, организацию, обеспечивающую прогрессивное развитие общества. Формула отношения личности к другим членам общества, представителям иных социальных групп и государству, включала, по М.А. Бакунину такие слагаемые, как ненависть, презрение, страх. В условиях государства потребности людей не могли быть реализованы.

Среди целей государства в литературе назывались поддержание своего собственного существования, реализация права, культура, т.е. развитие общественного благосостояния и умственной и моральной цивилизации^[315][316]. По М.А. Бакунину, государство противостоит развитию народа, препятствует цивилизации, оно заинтересовано в невежественном сброде, которым проще управлять. Все правительства «суть систематические отравители, корыстные мракобесы, насильники народной мысли», а дело всякой установленной власти, заключается в вечных стараниях сделать общество более глупым, более беспомощным, нуждающимся в управлении ³¹⁶. Государство предполагает убежденность в том, «что массы, будучи всегда неспособными к самоуправлению, во всякое время должны пребывать под благотворным игом мудрости и справедливости, так или иначе навязанными им сверху»^[317]. Государство и личность не могут выступать на равных. Любое правительство находится вне и над народом, стремится к подчинению его чуждым ему порядкам и целям^[318]. Таким образом, население, выступает не как равноправный субъект, а объект, на который направлена деятельность государства, его «репрессивное всемогущество»^[319].

Л.С. Мамут обращал внимание на внешне парадоксальную ситуацию приятия анархизмом положения, которое отстаивают наиболее радикальные идеологи этатизма,- положения о том, что государство является (или по крайней мере должно быть) установлением безгранично могущественным. Но никакого парадокса здесь нет. Как в этатистском, так и в анархистском сознании сила, способность господствовать над обществом навязывать его членам волю находящихся у власти одинаково осмысливается как исходное, основное и решающее свойство государственности. Только для многих этатистов подобное свойство желательно, оно ими приветствуется; для анархистов же - нетерпимо и проклинается ими^[320].

Несколько слов скажем о таком признаке государства, как территория. Отечественная юриспруденция исходила из понимания территории как пространственного предела осуществления государственной власти. Критика М.А. Бакунина была обращена против подобного подхода, который составлял непреодолимую преграду осуществлению его космополитической мечты^[321]. Территория рассматривалась им в качестве одной из причин возникновения войн и споров между государствами. Решение этого вопроса выходило за рамки возможностей внутреннего права, являлось сферой применения международных соглашений, однако в условиях современного М.А. Бакунину мироустройства обеспечить соблюдение договоров не представлялось возможным^[322]. С другой стороны, наличие у государства больших неосвоенных территорий философ рассматривал как важное преимущество, обеспечивающее прогресс и благополучие, а в качестве примера приводил Северную Америку. Россия, обладающая «великим пространственным богатством», не могла им воспользоваться в связи с отсутствием свободы, а именно невозможностью для народа возделывать незанятые земли^[323].

М.А. Бакунин неоднократно заявлял о ненависти к российскому государству, но называл себя другом русского народа^[324]. Обвинения в антигуманности, жестокости, варварстве и деспотизме он адресовал к государству, а не народу, однако признавал, что пока народ не свергнул и не разрушил своего государства, он более или менее солидарен с ним и, следовательно, ответствен за его поступки, совершаемые именем народа и его руками.

Свои построения М.А. Бакунин подкреплял многочисленными примерами, относящимися не только к России, но и Германии, Франции. Он разоблачал сформировавшийся культ государства, призывал к реализации безгосударственного идеала. При этом отрицание свободы, рассматривал как порок не формы, а самого существа государства, форма имела второстепенное, или даже отрицательное значение^[325].

По мнению М.А. Бакунина, для всякой политической власти независимо от названия и формы свойственна «естественная, инстинктивная ненависть по отношению к свободе»: повседневная практика приводит «к необходимости ограничить, сократить и уничтожить, медленно и постепенно или грубо, с размаху, смотря по обстоятельствам и времени, самостоятельность управляемых ею масс; и это отрицание свободы простирается, везде и всегда, так далеко, как позволяют это политические и социальные условия среды и дух народа»^[326].

Антиэтатистская направленность поисков не исключала у М.А. Бакунина частого обращения к идее демократии. По мнению М.А. Бакунина, характерной чертой демократии является то, что она не допускает какой-либо привилегии, монополии или политической исключительности, «ибо слово «демократия» означает не что иное, как управление народом посредством народа и для народа, понимая под этим последним наименованием всю массу

граждан - а в настоящее время надо прибавить и гражданок,- составляющих

327 нацию»^[327].

М.А. Бакунин давал характеристику формам правления, исходя из соотношения демократии и свободы. В его представлении, республика - демократия, основанная на свободе; монархический конституционный режим - соединение свободы с привилегиями^[328]. При этом М.А. Бакунин был непоследователен, поскольку утверждал в той же работе несколькими строками ниже, что «монархические институты несовместимы с царством мира, справедливости и свободы» ^[329].

Философ разоблачал идею народного представительства, приводя примеры ее реализации в государствах, даже наделенных самыми демократическими институтами, в качестве которых рассматривал США и Швейцарию. Самоуправление воспринималось им как видимость, когда в действительности правит меньшинство^[330]. Принцип всеобщего голосования не способен выполнить своего предназначения, «если под предлогом, что оно представляет общую волю, Государство будет оказывать давление на волю и свободное развитие каждого из своих членов всей тяжестью своего коллективного могущества»^[331].

Демократические институты в республике неэффективны, они не превращают зло в добро, не исключают эксплуатации, не гарантируют искомой свободы. Государство служит не интересам народа, а интересам господствующих слоев, независимо от внешних либеральных и демократиче­ских форм оно не меняет своей основы - деспотизма. При этом, те группы, которые находятся у власти, даже не пытаются скрыть собственного превосходства над людьми.

Исторический опыт, по мнению М.А. Бакунина, показывал, что демократия всегда оказывалась жертвой обмана честолюбцев и интриганов -

классов и отдельных лиц, - которые под предлогом руководства ею и доведения до благополучного конца всегда ее эксплуатировали и обманывали, она всегда служила лишь трамплином^[332]. В качестве одной из таких социальных групп М.А. Бакунин называл буржуазию, позицию которой объяснял ни чем иным, как ненавистью к народу и страхом перед ним^[333]. При этом, несмотря на имеющееся неприятие, слой буржуа пытался воспользоваться предоставляемыми возможностями, именем республики стремился восстановить и укрепить свою власть, свое исключительное господство, завладев практически всеми государственными должностями^[334].

Ни демократия в широком смысле слова, ни тем более отдельные элементы народного представительства не способны освободить человечество. Напротив, республиканское государство, опирающееся на всеобщее государственное право, по М.А. Бакунину, могло оказаться деспотичнее монархического, давя на свободу граждан всем весом своей коллективной власти. Отрицая свободу под предлогом защиты одного общества от другого, одной группы людей от другой, личности от самой себя, государство демонстрирует свою настоящую природу^[335].

Одинаковое неприятие как монархического, так и республиканского государственного устройства мы находим и у М. Штирнера. Более того, республика у него также выступает как большее зло, нежели монархия: монарх, в лице королевского величества, в сопоставлении с новым монархом, «суверенной нацией», был жалок. Эта новая монархия была в тысячу раз более властной и суровой^[336]. Независимо от формы правления все государства отвергал и П.-Ж. Прудон.

По мнению М.А. Бакунина, серьезным заблуждением было бы отождествлять республику со свободой. Республика, даже основанная на идее власти и сильного правительства, избранного народом, не могла быть

для него идеалом. По мнению мыслителя, сторонники буржуазной республики, лишь считали себя революционерами, ненавидя не деспотизм в принципе, а лишь его монархическую форму. М.А. Бакунин видел деспотизм не в государственной власти, не в устройстве государства, а в самом принципе политической власти. Поэтому и республика, и государство, возглавляемое монархом, деспотичны по своей сущности, в их основе интерес имущего класса (или классов), порабощающего и угнетающего массы^[337]. Отличие между ними в следующем: монархия неизменно ориентирована на военную диктатуру, она «не допускает свободы ни одного класса, далее того, который она защищает в ущерб народу. Она хочет и вынуждена служить интересам буржуазии, но она не позволяет ей всерьез вмешиваться в управление делами страны»^[338].

Если государство перестанет называться монархией и будет называться демократической республикой, его сущность не изменится, оно все равно будет государством, то есть «опекой официально и систематически организованного меньшинства компетентных людей, гениальных, талантливых или добродетельных, которые будут блюсти и направлять поведение этого большого, неисправимого и ужасного ребенка, - народа»^[339]. Чиновники государства будут называться республиканцами, но они по- прежнему останутся опекунами и пастырями, а народ - тем же, чем был - стадом.

Народу будет принадлежать верховная власть, характер которой совершенно фиктивный. Он останется, по мнению М.А. Бакунина, «служить орудием чужой мысли, чужой воли и, следовательно, чужих интересов»^[340]. Таким образом, демократическая республику будет отделять от реальной свободы целая пропасть. Речь идет лишь о новой форме прежнего рабства и

угнетения - привилегированные классы - с одной стороны, народные массы - с другой. Народ приносится в жертву власти государства и происходит это на пользу привилегированных классов.

Принципиальное отличие между республикой и монархией М.А. Бакунин видел в том, что угнетение не распространяется в ней на привилегированные классы, объектом притеснения и насилия оказывается только народ^[341]. Эта форма правления вполне устраивает буржуазию, которая не сомневается в ее могуществе как государства. Размышляя о формах правления, М.А. Бакунин приходил к выводу, что республика будет всегда благоприятствовать интересам буржуазии, она всегда будет противостоять интересам пролетариата и у нее всегда будет достаточно силы, чтобы заставить народ уважать законы, гарантирующие спокойное экономическое и политическое господство буржуа^[342]. Однако, выбирая между республикой и военной диктатурой, буржуа выберет последнее, поскольку для того, чтобы буржуазия действительно полюбила республику, необходимы «сверхчеловеческие усилия»^[343].

М.А. Бакунин видел в республике лишь отрицательный смысл (и приписывал такое отношение всем русским социалистам и славянам) - не построение государства на новых началах, а свержение или уничтожение монархии. «Слово это (республика - В.Ч.) не только не способно нас воспламенить, но, напротив, всякий раз, как нам представляют республику как положительное, серьезное решение всех злободневных вопросов, как высшую цель, к достижению которой мы должны направлять все наши усилия, нам хочется протестовать»^[344].

Всем сердцем ненавидя монархию, мыслитель хотел ее падения в Европе и во всем мире, и был убежден, что ее уничтожение есть

необходимое, но не единственное условие освобождения человечества. Одного свержения монархии было недостаточно, чтобы освободить народы и дать им мир и справедливость. М.А. Бакунин утверждал, что крупная военная, бюрократическая, политически централизованная республика может стать и непременно станет державой, стремящейся к внешним завоеваниям, к угнетению внутри страны, что она будет неспособна обеспечить своим подданным, даже если те будут называться гражданами, благоденствие и свободу. В качестве примера он приводил Францию, которая дважды объявляла себя демократической республикой и оба раза теряла свою свободу и давала вовлечь себя в завоевательные войны^[345].

М.А. Бакунин фактически ставил знак равенства между централизованным государством и бюрократией, именно в политической централизации усматривал главное зло. Обращаясь к примеру Великой французской революции, он писал: «став наследницей монархии, которую она убила, она воскресила в то же время отрицание всякой свободы - централизацию и всемогущество Государства»; вдохновленная первоначально лишь любовью к свободе и человечности, одним тем, что поверила в возможность примирения их с централизацией Государства, она уничтожила себя и не создала ничего, кроме военной диктатуры и Цезаризма^[346].

Непримиримый борец с культом государства, М.А. Бакунин считал, что спасение свободы и мира в Европе возможно только при реализации принципа федерализма. Именно он мог быть противопоставлен подавляющей централизации военных, бюрократических, деспотических, конституционно­монархических или даже республиканских государств^[347].

Выдвинутая и обоснованная в работе «Федерализм, социализм и антитеологизм» идея создания Соединенных Штатов Европы,

рассматривалась как единственно возможный способ избежать гражданской войны между различными народами, составляющими европейскую семью. Никакие объединения и союзы между монархическим государствами не обладали механизмами, способными гарантировать людям мира и свободы.

Идеальная социальная организация, по М.А. Бакунину должна удовлетворять всех членов общества, ее создание предполагает необходимость обнять бесконечное множество и разнообразие реальных интересов, убеждений, желаний и потребностей, которые в сумме составляют коллективную волю народа^[348]. Существование государства - есть историческая причина насилия, которому может положить конец социальная революция. Именно она способна стать единственным лекарством от всех общественных бедствий^[349].

Предлагаемый марксистами вариант народного управления, т.е. управления народа посредством небольшого числа представителей, избранных народом, был неприемлем для М.А. Бакунина, считавшего, что любое государство гарантирует эксплуатацию меньшинства большинством и охраняет сложившиеся отношения в обществе. Всеобщее избирательное право, мыслитель называл ложью, которая скрывает «деспотизм управляющего меньшинства», выражением мнимой народной воли»^[350]. Он обвинял социал-демократов и марксистов в том, что изображаемое ими и отстаиваемое новое государство есть мнимое народное государство, которое «будет не что иное, как весьма деспотическое управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею действительных или мнимых ученых»^[351]. Задачи управления будут возложены на небольшую группу людей, а все остальные, как и прежде составят «управляемое стадо».

Идея пролетариата как господствующего класса была подвергнута М.А. Бакуниным критике. Мыслитель задавался вопросом о том, над кем

будет господствовать пролетариат, став господствующим сословием, и высказывал сомнение, относительно того, что во главе управления окажется весь пролетариат: «останется еще другой пролетариат, который будет подчинен этому новому господству, новому государству. .Весь народ будет управляющим, а управляемых не будет. Тогда не будет правительства, не будет государства, а если будет государство, то будут и управляемые, будут рабы»^[352].

Меньшинство, которое будет управлять народными массами, пусть даже состоящее из бывших работников, по М.А. Бакунину, неизбежно станет привилегированным Эти люди «лишь только сделаются правителями или представителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной, будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управление народом» - такой вывод, по мнению М.А. Бакунина, следовал из самой природы человека^[353].

Марксистское политико-правовое учение содержало идею отмирания политической власти в коммунистическом обществе, когда не будет классов с противоположными интересами^[354]. Провозглашаемое упразднение народного государства и приход на смену ему свободной организации экономических интересов и общин М.А. Бакунин также подверг критике: действительно народному государству нет необходимости упраздняться, а если упразднение необходимо для реального освобождения народа, то его

355

нельзя называть народным^[355].

М.А. Бакунин во многом предвосхитил последствия реализации марксистских планов общественного переустройства. По мнению философа, любая власть портит и губит и управляющего, и подчиненного. Дело всякого

государства - душить народ для сохранения себя^[356]. М.А. Бакунин называл себя и своих сторонников противниками государства во всех его проявлениях, заявлял о ненависти к диктатуре, авторитарности и гувернементализму^[357]. Рассматривал любую политическую власть в качестве неизбежного источника развращенности для управляющих и в то же время причины порабощения для управляемых. Государство, по М.А. Бакунину, означает господство, а «человеческая натура так создана, что всякое господство выражается в эксплуатации»^[358].

Таким образом, М.А. Бакунин отвергал идею создания нового рабочего, народного государства, не признавая самой концепции «позитивной власти». На примере Германии он доказывал невозможность ни с помощью легальной агитации, ни революционного движения превращения империи, аристократического и буржуазного государства в чисто народное^[359]. Главная цель революции, по М.А. Бакунину, - отрицание принципа авторитета во всевозможных его проявлениях, полное уничтожение политического и правового государства, потому что государство, младший брат церкви, - здесь М.А. Бакунин апеллировал к Прудону, - оно является историческим утверждением всякого деспотизма, привилегий, политической основой порабощения (как экономического, так и социального), выступает как сущность и средоточие реакции. Вот почему недопустимо создавать государство «именем революции», такое государство, даже временное не способно дать свободу и равенство, оно принесет лишь деспотизм и реакцию^[360].

Оценка изложенных взглядов мыслителя на государство и институты власти, позволяет сделать вывод о том, что ключевые понятия теории государства подверглись кардинальному пересмотру. При этом М.А. Бакунин во многом шел по пути, параллельному поискам других представителей анархической мысли. В работе «Государственность и анархия» он называл себя и своих сторонников «врагами всякой правительственной, государственной власти, врагами государственного устройства вообще»^[361]. Обоснование такой позиции, - писал Л.С. Мамут, - производится М.А. Бакуниным с помощью тех же аргументов и той же логики, которые использовали его непосредственные предтечи-единомышленники, харак­теризуя природу политической власти, государство в качестве установления, отягощенного тяжкими врожденными, пороками^[362]. Государство - это рабство, господство, бесцеремонное и незамаскированное насилие. Власть государства виделась М.А. Бакунину «повелительным насилием и формальным, узаконенным деспотизмом», однако исследователь обращал внимание на то, что подобные бакунинские высказывания не отмечены печатью своеобразия, М.А. Бакунин в них вторичен; при этом признавал, что есть места, которые безусловно отличаются оригинальностью и новизной по сравнению с тем, что было дано П.-Ж. Прудоном и М. Штирнером^[363].

Те категории, с помощью которых М.А. Бакунин пытался определить государство как таковое, не имели универсального характера, и, будучи весьма спорными и неприменимыми к государству любого типа и формы устройства, для отдельных государств выступали весьма точной характеристикой. На это обстоятельство обращал внимание Б.А. Кистяковский. Отмечая, что в абсолютной монархии личность совершенно бесправна по отношению к государству, ученый признавал справедливость бакунинского подхода к государству как «сумме отрицаний свобод всех его членов». Абсолютно-монархическая государственная власть, - писал Б.А.

Кистяковский, - это нечто совершенно чуждое народу, только господствующее, распоряжающееся и управляющее им»^[364]. По мнению Ф. Энгельса, М.А. Бакунин призывал к борьбе не против конкретного государства, а нападал на «государство как таковое, на государство вообще, которое нигде не существует и которое, стало быть, не может и защищаться. Это в самом деле великолепный способ разыгрывать из себя революционеров для тех людей, у которых душа легко уходит в пятки.»^[365].

Предпринятое исследование показало, что государства прошлого и настоящего, а также обещанное марксистской наукой будущее народное государство, несмотря на имеющиеся различия, - все они в равной степени были неприемлемы для М.А. Бакунина. Современное ему государство как результат многовековой практики, со всеми его положительными и отрицательными сторонами М.А. Бакунин отвергал. Движение от примитивных государственных форм к современным, усложнение государственной организации означали для мыслителя лишь переход к иным способам угнетения и эксплуатации. Государство для М.А. Бакунина - это прежде всего социальный и политический, а не правовой феномен, оно должно уступить место обществу, из которого исключено властно- управляющее звено.

2.3