§4. Понятие справедливости

Апелляции к справедливости тех, кто по обстоятельствам или профессио­нально вступает в область правовых отношений, настолько часты и привычны, что многие теоретики относят понятие справедливости к числу ключевых в правосознании, позволяющих выразить саму его — правосознания — природу^[89].

358 Но действительно ли восприятие правоотношения в контексте справедливости существенно для права и свойственно правосознанию? Наша задача - выяснить это.

Справедливость - одна из универсальных характеристик общественных отношений как отношений мерных. Поскольку справедливость выступает в ка­честве одной из мер социальной оценки, то в этом смысле она, несомненно, тес­но переплетена с понятием равенства. Но, хотя данная связь действительно су­ществует, она, тем не менее, не может считаться определяющей для понимания сущности справедливости. На основании чего мы делаем такой вывод?

Внутренняя связанность справедливости и равенства может быть значима в двух аспектах. Во-первых, следует учитывать ситуации, когда основной в со­циальной характеристике общественного отношения становится чисто количе­ственная сторона. Количественное сопоставление "сторон оценки" и на этом основании - их приравнивание (уподобление в определенном отношении), ко­нечно же, является абстрактной ситуацией, но это такая абстракция, которая имеет важнейшее практическое назначение. Чистое количество, осознанное как полное равенство, является "порогом чувствительности" содержательной сто­роны социального отношения или действия, за которым содержательность ста­новится социально несущественной и неразличимой правовым существом. Чис­то количественный подход в социальных оценках характерен для самой прими­тивной, простой формы справедливости, еще со времен Аристотеля получив­шей название уравнивающей. Она, подобно "прокрустову ложу" устоявшихся общественных взаимоотношений, позволяет самым прямым, непосредственным и легким способом справляться с социальным напряжением и воспроизводить некоторые общественные состояния.

Однако, скорее всего, справедливость, воплощается здесь не в самом ра­венстве, а "в любви к равенству" (Л. Вовенарг). Неизбежные взаимные ограни-

359 чения людей в их действиях и желаниях ведут к их приравниванию, часто име­нуемому справедливостью, которое, однако, обеспечивается либо взаимными уступками, либо согласованием интересов во имя самого факта общего сущест­вования¹.

Во-вторых, связанность справедливости и равенства обнаруживает свою существенность, когда мы сталкиваемся с проблемой установления и выраже­ния меры справедливости. Обычно понятие справедливости и понятие меры справедливости смешиваются, хотя различия между ними носят принципиаль­ный характер. В данном случае справедливость выступает как принцип эквива­лентности социальных отношений. Мы не будем останавливаться на том, каки­ми могут быть основания считать общественные отношения эквивалентными, каким образом подобные отношения складываются в конкретных исторических общественных условиях и отражают специфику сложившейся социальной культуры. Скажем только, что принцип социальной эквиваленции, покоящийся на формальной основе, малопригоден в достижении справедливости, хотя и привлекателен своей простотой и легкостью. В самом деле, как может действо­вать утилитаристский принцип, согласно которому общество считается спра­ведливым, если его главные институты способны обеспечивать наивысший ба­ланс удовлетворения, получаемый из складывания удовлетворенности всех или очевидного большинства индивидов?² Условие одно: предельно упростить ?мысл справедливости и свести ее к рациональному "вычислению". Конечно, «ера справедливости может быть определена и сформулирована чисто рацио- зал ьным способом.

См.: Рнмашевская Н.М., Ромашевский А.А. Равенство или справедливость. M., 1991.

См,: Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. M., 1998, отчас- •и - Роулз Дж. Теория справедливости. M., 199S

360

Конечно, справедливость, мера которой заключена в некоторой совокуп­ности определенных условий и допущений, не может быть чисто формальной. Она способна стать началом, единящим индивидов, при условии хотя бы мини­мальной содержательности. И чем значимее становится социальное содержа­ние, тем несущественней оказывается форма, формальность, заложенная в ра­венстве. Такая справедливость имеет название распределяющей. Распределяю­щая справедливость уже не определена безразличием к содержанию конкрет­ных действий, отношений, побуждений.

C этого момента равенство и справедливость существенно различны и по выполняемым функциям, и по определяемому ими образу деятельности. Фун­даментальное различие справедливости и равенства состоит в следующем. Со­стояние, которое мы характеризуем как справедливость, не "предшествует" ре­альности (выраженной в действии, в отношении, в факте), как это свойственно состоянию равенства, а всегда выражает уже сложившееся, вследствие опреде­ленных усилий, положение вещей. Именно равенство, а не справедливость, предстает как заданная конкретному отношению мера в том смысле, что прин­ципы и механизмы его воплощения известны и не представляют собой пробле­му. Понятны и критерии оценки равенства как состоявшегося отношения.

Справедливость же представляет собой задачу, как бы открытую беско­нечности: конкретному отношению задан только принцип справедливости, а точнее - известно лишь, что достижение ее необходимо, но пути ее воплощения не известны, критерии оценки справедливости, как состоявшегося отношения, неоднозначны и неопределенны. Когда активным началом социального взаимо­действия выступает содержание социальных отношений и действий, тогда ра­венство перестает быть проблемой, но зато проблема справедливости приобре­тает самостоятельное значение¹.

См. по этому вопросу: Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. M., 2000, Альбов А.И. Проблемы права и нравственности в классической немецкой и русской философии права