§2. Особенности теоретико-правового и философско-правового способа выражения природы и содержания правосознания

Решение второго из сформулированных в предыдущем параграфе вопро­сов видится в строгом разграничении правовой и политической форм общест­венного сознания, в различении их логик.

И для философско-правовой, и для теоретико-правовой мысли право вы­ступает формой утверждения системы социальных целей, ценностей, идей.

Надо отметить, что структура общественного сознания воспроизводится - и не может не воспроизводиться - в каждой отдельной его форме: в политиче­ской, экономической, моральной, религиозной, эстетической и т.д. Стало быть, в любой форме общественного сознания можно обнаружить философский пласт. Более того, только с момента, когда этой пласт выявлен, когда правовая, моральная, экономическая и т.д. мысль начинает функционировать на нем, то­гда и возможна полнота схватывания предмета, возможно видение его в целом.

Но тогда логичным будет утверждать: если мы хотим проявить сущность права во всей ее полноте, то единственным адекватным данной цели путем бу­дет философствование самого правосознания. Философия права может тогда мыслиться как рефлексирующее правосознание, взгляд на право как бы "изнут­ри" его оболочки. Тогда, раздвигая эту границу изнутри, мы лишь обогащаем

58 свое понимание права.

Если это не так, т.е. если философия права составляет лишь область со­циальной философии, своеобразие которой кроется в содержании, а не в мето­дологии и логике, то возможности проникновения в суть явления права резко сокращаются. Находясь "вне" права, не идентифицируя себя с ним, мы лишь уменьшаем свои возможности понимания права, интеллектуально раздвигая его границы.

Философия права должна пониматься как продукт мысли по логике само­го правосознания и, стало быть, выражать свою позицию в адекватной право­сознанию категориальной форме.

Но если особенность философии права связывается с логикой правового сознания, то тогда на основе какой логики развертывается общая теория права? Сказать, что это происходит также на основе логики правосознания - значит, фактически утверждать, что философско-правовой и теоретико-правовой взгля­ды на право качественных различий не имеют. А это не так.

C одной стороны, теория права, как мы уже говорили, является наукой, а значит, она подчинена логике научного познания и развертывается как система научных знаний. C другой стороны, если она обращена к праву в целом (как общая теория), тогда она представляет собой теоретизирующее политическое сознание, является воплощением логики и принципов политического сознания¹. Сказанное отражает не природу общей теории права, а исторически сложив­шийся факт, а именно, то, что юридическая теория права всегда, по сути, была обращена к узаконенному праву как элементу политической организации обще­ства.

Юридическое мышление имеет своим предметом именно такое право. Не В качестве примера именно такого способа отражения права можно привести следующие іроизведения: Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Эн­ел ьс Ф. Соч., τΛ, Нерсесяну В.С. Философия права. M,, 1997, Проблемы общей теории права і государства. // Под ред. В.С. Нерсесян на. M., 1999; Розин В.М. Юридическое мышление в історической и современной перспективе Тольятти, 1996; Он же. Юридическое мышление )пыт методологического изучения // Вопросы методологии. 1996. №№1-2; Флямер MJ'.По- іятие права в либеральной мысли // Вопросы методологии 1996 №1,2.

59 случайно и для политологов, и для большинства юристов право неразрывно связано с государством и может быть понято только через эту связь. Стало быть, в своем предельном выражении право предстает как продукт рефлексии политического сознания.

Вследствие фундаментального различия типов социального мышления, положенных в основу теоретизирования о праве, для философии право оказы­вается областью силы, т е.

В истории политико-правовой мысли качественное различие логик поли­тического и правового сознания обычно не замечается. Поэтому чаще всего теоретическая полемика по многим вопросам оказывается безрезультатной. Различия же эти оказываются неуловимыми, прежде всего, потому, что доста­точно не осознан факт базирования политического и правового сознания на ка­чественно различных идеях. Например, идея естественных прав человека явля­ется очевидным продуктом мысли в контексте логики правового сознания^[XV]. Идея же ложности утверждений о естественных правах человека, скорее всего, вырабатывается в контексте логики научного сознания. Ясно, что приверженцы каждой из этих идей, полемизируя друг с другом, будут, произнося одни и те же слова, говорить на разных языках, а потому любые аргументы и той, и дру­гой стороны останутся неубедительными. Точно так же будет обстоять дело и с мыслью о связи права и государства. Идея неразрывности государства и права, несомненно, согласуется с логикой политического сознания. Определение пра­ва как воли господствующего класса, возведенного в закон, носит явно полити­ческий характер². Понимание же права как института гражданского общества,

60 призванного защищать граждан от произвола государства, свойственно собст­венно правовому отражению социальной реальности^[XVI].

Высказанные суждения представляются достаточно очевидными, если вспомнить, к каким теоретическим и практическим следствиям они ведут. Но обстоятельное разъяснение данного момента не входит в наш круг приоритет­ных задач.

Теперь сформулируем ряд выводов относительно характера связанности философско-правового и теоретико-правового подходов к пониманию природы права и правосознания.

1. Философский подход к праву оказывается неюридическим и в том смысле, что он не является научным, и в том смысле, что служит способом вы­ражения феномена права в контексте логики, неспецифической для юридиче­ской теории.

2. Юридическое понимание не является фрагментом философского пони­мания права, равно как и философия права не должна рассматриваться как ин­терпретация (или обобщение) юридического знания. Философский категори­альный и методологический инструментарий не должен закладываться в основу юридического анализа права. Но обращение к философско-правовой интерпре­тации предмета позволяет существенно дополнить, обогатить юридическую интерпретацию права.

3. Между философско-правовой и юридической теорией не существует непроходимой границы. И эта граница становится динамичной и прозрачной, когда мы переходим на уровень связи философии права и общей теории права. Различия их сознательно поставлены на первый план и усилены с той только целью, чтобы предостеречь от популярного и спонтанного смешения различ­ных плоскостей постижения предмета. Практическое взаимодействие этих двух форм познания права неоспоримо.

В этом плане философия права может играть по отношению к общей тео-

61 рии права весьма конструктивную роль. Она в состоянии помочь общеюриди­ческой теории осознать принципиальную фрагментарность ее понимания права. Такая установка обязательно положительно скажется на результатах последо­вательного и корректного юридического анализа. Философия права помогает связать анализ права с действием системы условий и факторов, присущих соци­альной реальности во всем ее объеме, в ее целостности. Общая теория права не должна считать научные методы познания и результаты научного познания са­модостаточными, иначе фрагментарность в понимании права не будет осознана и учтена. Оставаясь в рамках научного познания, общая теория права должна совместиться с философствованием. Не растворясь в философии права и не пы­таясь растворить ее в себе, она должна в понимании сущности права составить с философией право органическое целое.

62