Новаяюриспруденция

В основании самоопределения постклассической юриспруденции или плюрализма без берегов лежат, тем не менее, весьма существенные аспекты юридической реальности, которые не попадали и не могли попасть в поле зрения классического позитивизма.

Феноменологическую теорию права, коммуникативную юриспруден­цию, антропологический поворот в теории при всех различиях в подходах и языке обсуждения и аргументации собственных предметно-методоло­гических позиций объединяет одно фундаментальное начало, а именно внимание к человеческому измерению права и государства^[52].

Институциональная юриспруденция и гуманитарная юриспруденция могут найти и находят друг друга в принципе онтологического присутствия субъектности или конкретно индивидуального на всех уровнях существова­ния государственно-правовых явлений. Институты государство и право — функции социального общения конкретных индивидов и их объединений (этнических, конфессиональных, языковых, воображаемых, виртуальных) в системе координат конкретной социокультуры конкретного историческо­го времени и исторического пространства.

Социально-нормативное общение per se является универсальной кате го ■ рией, характеризующей все возможные исторические сЬормы существова­ния систем социальных отношений и обеспечивающих их воспроизводство политических и правовых институтов в прошлом, настоящем и будущем^[53].

Это не только формальные статусы, компетенции, позиции и роли. Оно пронизано субъективностью участников социального общения, насыщено эмоциями и переживаниями должного и недолжного порядка отношений. Воображаемое или желаемое состояние наличного правопорядка составляет органичную часть юридической реальности, которая зачастую имеет большее юридическое значение, чем фактически существующее. Социально-норма­тивное общение — это юридическое пространство, в котором одновременно

присутствуют, сосуществуют и взаимоопредслякуг друг друга реальное и во­ображаемое, позитивное и метафизическое право,

Правовое общение как процесс обмена реальными и символическими действиями и значениями, знаками и смыслами имеет свою нормативную онтологию, т.

Юридический текст — сложный феномен. Он включает материальное и идеальное измерение. Это одновременно и формы отражения юридиче­ской реальности — правовые образы и правовые доктрины, и формы ее существования — правовые архетипы и институты. Историческая дина­мика и статика развития юридического текста определяется исторической динамикой и статикой развития юридического языка или юридического дис­курса, рассматриваемого в качестве способа реализации и воспроизводства юридического языка.

Юридический язык выступает в различных формах своего практическо­го и теоретического существования. Это и язык юридических конструкций и решений, это и язык юридических понятий и концепций, это и язык юридических образов и символов. Юридический язык имеет внешнее и внутреннее измерение — язык внешнего (эксплицитного) и язык вну­треннего (имплицитного) права — юридических конструкций и юридиче­ских концептов.

Практический юридический язык имеет собственные модусы своего выражения — диспозитивный и императивный. Р их границах реально обнаруживает себя все разнообразие юридических форм организации со­циальных отношений. Двум модусам проявления практического юридиче­ского языка корреспондируют собственные модусы выражения (дескрип­тивный, прескриптивный и оценочный) научного юридического языка. Соответственно, языки описаний и классификаций юридических явлений и языки догматических определений, формальных теорий, правовых оце­нок и квалификаций.

Юридический текст и юридический язык — продукты определенных исторических эпох. Их развитие и трансформации протекают в границах определенной социальной системы, социокультурных традиций, экономи­ческих, политических и доктринальных практик^[54].

Введение в научный оборот категорий юридический текст и юридический язык качественным образом обновляет и меняет эпистемологическую пер­спективу в эволюции самой юридической теории.

тальные, институциональные, нормативные и социокультурные основания и условия жизнедеятельности правовой системы как таковой, механизмы ее глобального воспроизводства.

Юридический язык и юридический текст образуют общий предмет юридической науки в целом и юридической теории. Это объективные формы существования юридической картины мира, вбирающей в себя и образ права, и отношение к праву, и понимание права. Категории юри­дический текст и юридический язык позволяют описать и представить юридическую реальность в пространстве взаимных влияний ее истори­ческого контекста и метатекста. Или социально-политической и со­циокультурной (ментальной) среды ее обитания и производства. То есть конкретно-исторических социальных практик становления и развития права и базовых представлений о праве — правовых доктрин, идей и цен­ностей, определяющих его содержание, источники и наличные формы. Отсюда, собственно, и проистекает основная проблематика и темы новой юридической теории^[55].

Актуализация новых направлений научной рефлексии в структуре юри­дической теории существенным образом меняет и обогащает предметное поле юридической науки в целом. Язык юридического общения или право вых обменов и взаимодействий, язык юридических рассуждений или юриди­ческих дискурсов, язык восприятия и отношения к праву или образов права, язык юридических мифологем и понимания права или разнообразных юри дических картин мира — все это модусы выражения и проявления право­вой реальности. Самое главное, в рамках языковой парадигмы или (если угодно) лингвистического поворота в описании и объяснении юридических явлений снимается доктринальный конфликт между позитивистской и не­позитивистской версиями понимания права, классической (формальной) и постклассической (гуманитарной) юриспруденцией. Их предметное раз­личение несущественно ни в онтологическом, ни в аксиологическом, ни в гносеологическом измерениях права как интегральной социокультурной и социально-нормативной реальности.

В этом отношении различные версии понимания права есть не что иное, как различные доктцинальные Формы проектирования, интерпре­тации и репрезентации юридического текста и его категориального языка. Поскольку реальность права связана и определяется языком рассуждения о праве, именно юридический язык в его когнитивном и практическом измерении образует фундаментальный предмет теоретической юриспру­денции^[56].

Принимая во внимание, что структура предмета научной дисциплины определяет структуру самой дисциплины, а также принимая во внимание,

что сам предмет научной дисциплины является нсгоричеекой категорией с меняющимся содержанием, можно її общей структуре научной дисци­плины выделить одновременно ее концептуальное ядро и ее периферию.

Каждая историческая эпоха п развитии предмета юридической теории находила известное отображение в ее структуре, а значит, и в преобразо­ваниях в системе отношений между внутренним доктринальным; ядром и внешней периферией юридической теории. Что получает достаточно полное подтверждение в истории развития политических и правовых учений, являющейся не чем иным, как историей формирования и смены метаюридических подходов в понимании и объяснении феноменов права и государства.

Методологическое значение современной юридической науки опре­деляется, прежде всего, ее способностью быть предметом собственной са- мирефлексии или определения и переопределения собственного предмета исследования и собственной структуры¹. Поэтому на новом этапе теорети­ко-методологической эволюции юридической науки представляется воз­можным выделить в ее общей системе три относительно самостоятельных исследовательских уровня — феноменологический, инструментальный и эпистемологический.

На феноменологическом уровне предмет исследования составляют ин­ституты государство и право. Это уровень разработки конкретных теорий государства и права в их взаимных отношениях и определениях. На ин­струментальном уровне предметом научной рефлексии является разработка и построение общенаучного категориального и понятийного аппарата юри­дической науки.

Саморефлексия теоретической юриспруденции на предмет самое себя должна быть направлена, в первую очередь, на определение собственного теоретико-методологического статуса в системе общеограслевых и отрас­левых юридических наук, а также на выявление структуры междисципли­нарных связей в их общей системе. А это предполагает, прежде всего, раз­работку и построение теории предмета, теории структуры, теории функций, теории методов юридической науки в целом., а также теории междисципли­нарных связей и их влияния на развитие теоретической юриспруденции. В этом аспекте юридическая наука выступает в качестве формы существо­вания и смены базовых исследовательских подходов и парадигм в изучении государственно-правовых явлений.

Очевидно, что начало любой теории лежит и плоскости проблематизации ее предмета и структуры, концептуальных и методологических оснований. Классическая традиция размышлении о праве привязывает тематический круг актуальных проблем теории государст ва и нрава к потребностям раз­вития юридической практики, полагая, что это одновременно и актуаль­ные проблемы существования и развития самого права и государства или государственно-правовой реальности

Для классической юриспруденции не существует вопроса конституи­рования самой юридической реальности через процесс ее категоризации и концептуализации. Ее предмет существует в форме отражения этой ре­альности в рамках тех познавательных средств, которые наработаны самой юридической теорией.

Введение в научиый оборот концепта метатеория юридической теории существенным образом меняет эпистемологическую перспективу взаимоот­ношений реальности права и рассуждений о праве.

Правопонимание — эго не только доктринально-нормативное пред­ставление о государстве и праве. Это также есть и ментальная форма суще­ствования государства и права. Институты государство и право — это не что иное, как опредмеченные культурно-исторические представления о государ­стве и праве. Их проявлениями являются одновременно и юридическая док­трина, и правовая эпистемология, и правовая политика и практика права.