§ 3. Идея космополитического права

Научный поиск А.С. Ященко не ограничивался философско-правовой проблематикой, разрешением проблем правовой онтологии, поиском пра­вильного соотношения права и нравственности. Он не останавливался на изу­чении внутригосударственного права, его сущности и природы.

A. С. Ященко предпринял масштабное исследование международно-правовой доктрины, проследил историю становления и развития идеи всемирного пра­ва, или права, регулирующего совокупную жизнь человечества^[423]. Основываясь на методе синтеза, предложил свое видение космополитического права.

В теории международного права А.С. Ященко можно назвать крайним представителем концепции универсалистов (Ф.Ф. Мартенс, Л.А. Камаровский,

B. П. Даневский, М.А. Таубе и др.), базирующейся на идее международного об­щения, понимаемого не как совокупность международных отношений, а как формирующийся межгосударственный союз. Дореволюционные ученые призна­вали, что государства не могут замкнуться в своих пределах, существовать и реализовывать свои функции изолированно друг от друга. Международное пра­во они определяли как комплекс юридических норм, воплощающих идею обще­ния и упорядочивающих отношения в рамках межгосударственного союза. Воз­зрения А.С. Ященко о федеративной организации человечества и всемирном праве стали крайним выражением данной доктрины.

Точную юридическую конструкцию постоянного «международно­правового общения» А.С. Ященко считал вопросом «чрезвычайного теорети­

ческого интереса»^[424]. Наука международного права находилась в состоянии кризиса и поиска новых путей, не поспевая за новыми нуждами, которые ро­ждала развивающаяся жизнь. Экономическое, политическое и культурное сближение народов создавало новые формы социального взаимодействия, ставило новые задачи, которые нельзя было решить с помощью имеющегося юридического инструментария и сложившихся институтов.

Современное ему международное право А.С. Ященко характеризовал как промежуточную ступень, «право молодой культуры», которое соответст­вует еще не вполне развившейся степени прогресса. Международная жизнь движется в направлении совершенствования организации юридического вла­ствования, и в итоге должна принять форму юридической организации^[426].

Ученый обратился к вопросу о генезисе идеи всемирного права, про­следил как «постепенно из общенародного права она превращалась в между­народное право, и как мало-помалу проникали в нее черты права человечест­ва». По его мнению, «исследование природы международного права должно особенно подтвердить, что нельзя построить логически стройной системы права, регулирующей отношения государств, иначе, как допустивши, что ис­точником этого права является авторитет всего человечества, как коллектив­ного целого, или, как обыкновенно выражаются, международного союза или общения государств»^[427].

В развитии идеи всемирного права А.С. Ященко были выделены два этапа - до Г. Гроция и после Г. Гроция. Общую конструкцию системы Г. Гроция, ставшего родоначальником последующих теорий международного права, А.С. Ященко характеризовал как стройную и поражающую своей внутренней гармо­

нией; именно «здравым примирением различных сторон политической жизни» он объяснял необыкновенный успех трактата «О праве войны и мира»^[428]. По сло­вам А.С. Ященко, в «примиряющем гении» Г. Гроция нашли свое выражение самые разнообразные течения. Последующие направления различались между собой соответственно тому, какая сторона его учения была ими развита. В нем было признание и международного права, существующего вне международной организации и не нуждающегося даже в этой организации, и признание жела­тельности международной организации.

В зависимости от того, как исследователи определяли соотношение ме­ждународного и естественного, или добровольного права, в после- гроцианской юридической литературе А.С. Ященко выделил три течения. Представители одного отрицали существование норм положительного меж­дународного права и признавали лишь наличность норм естественно­правовых. Другие, наоборот, отрицали существование естественного между­народного права и все право, регулирующее отношения между государства­ми, стремились свести к международным обычаям и договорам. Наконец, тре­тьи, признавали одновременное существование и естественного, и положи­тельного международного права.

Эти три течения, по мнению А.С. Ященко, могли быть сведены к двум основным направлениям: одно признает только естественно-правовой харак­

тер за международными нормами, другое приписывает им положительный характер, при чем естественное право существует или как область, отдельная от международного права, но входящая в последнее некоторыми своими от­делами, или как совокупность норм, входящая целиком в международное пра­во, занимая в этом последнем место рядом с положительным правом^[430].

До И. Канта международное право в большинстве случаев сливалось с общей теорией права, строившейся в виде системы естественного права. Так как последнее задавалось в числе прочих и целью определить права и обязан­ности людей, живущих в естественном состоянии, т.е. вне подчинения какой- нибудь власти, и так как такое состояние встречалось лишь в сфере междуна­родной, то международное право составляло обыкновенно часть естественно­го права (jus паїигае еі депііит).

3

к захирению теории международного права» как таковой^[432].

После И. Канта общая теория права (в виде философии права), стала строить систему права в связи с общефилософскими принципами. Междуна­родное право, отделившись от философии права, все более удалялось от фи­лософской почвы и все более сосредоточивалось на практическом изучении международные обычаев и договоров.

Однако это направление, как отмечал А.С. Ященко, не сделалось гос­подствующим. Его представители признавали за нормами международного права положительный характер, и на эти положительные нормы смотрели, как на главный предмет науки международного права. Но в то же время они счи­тали необходимой рационалистическую оценку международных отношений. Признавали естественное право, но в другом значении, чем у Г. Гроция. Речь шла об отрицании вечного, неизменного характера таких естественно­правовых норм и их непосредственной внешне-обязательной силы. Эти нор­

мы трактовались, как философское обобщение положительных отношений и как вытекающее при изучении истории указание нравственного идеала, при­близиться к которому стремятся нормы положительного права^[433].

Следует отметить, что еще в XVII в., когда Г. Гроций впервые обратил­ся к научной разработке международного права, появились скептики, которые объявили труд его бесполезным и несостоятельным. Отрицатели междуна­родного права считали, что «не может быть права там, где, как в международ­ных отношениях, при отсутствии законов и общей власти, естественно и на всем просторе могут господствовать эгоизм и своекорыстие»^[434]. Среди совре­менников А.С. Ященко отрицание международного права также получило распространение, однако, было вызвано иными причинами. В качестве по­следних называли отсутствие общего международного законодательства и общей власти в международном союзе, недостаток принудительности в отно­шении международных обязательств, как существенного отличия юридиче­ских требований от нравственных и др.

А.С. Ященко подверг критике основные течения международного ано- мизма, под которым понимал то направление политической мысли, которое отрицает не только международную власть, но и международное право, кото­рое не признает даже той юридической нормы, что международные договоры должны быть выполняемы Он исходил из разраничения аномизма и анархиз­ма, так как полагал, что право может существовать независимо от принуди­тельной политической организации, и потому возможно отрицание государ­ства и признание права. Разумеется, для тех, кто выводит все право из госу­дарства, анархизм совпадает с аномизмом, - заключал А.С. Ященко^[436].

К аномизму он относил те из анархических теорий, которые стояли на крайней индивидуалистической точке зрения и отрицали право, как таковое.

Как это ни странно, - замечал ученый, к такому же результату, к отрицанию права между государствами, к международному аномизму приходили и те теории, которые слишком преувеличивали значение государственного закона и внутригосударственного права. «Крайние теории государственного сувере­нитета в своем воззрении на совокупную жизнь человечества подают руки своему антиподу, индивидуалистическому анархизму», - писал А.С. Ященко. Он констатировал, что в данном случае, крайности, поистине, сходятся. Рас­сматриваемые с международной точки зрения, из всех юридических теорий наиболее «анархистичными» считал те, которые наиболее преувеличивают значение и роль государственной власти^[437].

А.С. Ященко в своей работе дал критический обзор международного аномизма эгоистически-утилитарных учений и пришел к выводу, что естест­венное право, в сущности, не только не отрицается этим направлением, но даже признается стоящим над всяким правом, установленным человеческими соглашениями, но этому самому естественному праву придается такое значе­ние, которое равносильно защите международного аномизма. Естественный закон понимается, как закон изначальной борьбы, свойственный людям по природе, разумеется, в этом случае нет норм права, связывающих индивидов, живущих в обществе; если же тем не менее признается необходимость госу­дарственной организации, то защита международного аномизма есть лишь известного рода непоследовательность^[438].

Обоснования, приводимые различными направлениями (крайний инди­видуалистический анархизм, государственный эгоизм, государственный абсо­лютизм), непризнающими право, регулирующее совокупную жизнь человече­ства, А.С. Ященко отвергал^[439]. Он отмечал, что международный аномизм часто являлся последствием «гипертрофии идеи суверенитета». Объявляется, что

существенный признак государства есть суверенитет, суверенитет же есть власть безусловно высшая внутри государства и независимая во вне; стоит объявить эту независимость безусловной и абсолютной, и международные отношения делаются аморфными^[440].

Он указывал, что аномизм отрицает не только юридические нормы, но и моральные; следовательно, право должно быть обосновано на других началах. Право может, до известной степени, быть обосновываемо, прежде всего, ука­занием на ненужность самого этого оправдания. Оно есть необходимый, по­стоянный исторический факт; оно есть неотделимая часть общественной жиз­ни человека: человек рождается «общежительным существом», всегда живет лишь в обществе, и право есть неизбежный факт природы. Вся коллективная жизнь людей есть органическое единство; все ее стороны, в роде языка, рели­гии, права, хозяйства и т. п., соединены в неразрывное целое; поэтому образо­вание и развитие права обусловлены всем органическим целым общественной жизни. Но указания на факт и на его неизбежность еще недостаточно для его оправдания. Человек чувствует себя существом, способным произвольно де­лать выбор и создавать свою жизнь по собственному усмотрению; поэтому мало сказать, что право существует в силу исторической необходимости, нужно доказать, что оно и должно существовать, как отвечающее тем или иным желательным целям^[441].

Престиж учений, стоящих на точке зрения международного аномизма и отрицающих международное право, по мнению А.С. Ященко, «чрезвычайно пал в последнее время, и вполне основательно». Теория международного аномизма в тесном смысле слова покоится на особом понимании природы права. Право, по воззрению этой теории, есть лишь то, что существует в виде положительных норм, изданных или признанных государственной властью; юридические нормы суть нормы принудительно осуществляемые. Задача юриста сводится к установлению юридической природы различных институ­

тов, к открытию абстрактного и логического принципа, на котором зиждется данный институт и к ряду чисто логических выводов из установленных таким образом общих положений. Так как при этом, при исследовании юридической природы институтов, под правом разумеется лишь формальная воля государ­ства, выраженная в определенных актах, особенно в писаном законе, то вся сфера науки о праве, с этой точки зрения, является лишь толкованием и сис­тематизацией законов.

Вопросы о социальных источниках учреждений, об их достоинствах или недостатках, об их преобразованиях, требуемых практикой, о силах, ими движущих, выходят из сферы науки о праве. Понятно, что не только проблема юридической организации государств и создании над-государственной власти исключается из исследования формально-юридической школой, но и само существование международного права подвергается сомнению; так как нет принудительного осуществления норм в международной жизни, то нет в ней и права. Таким образом, международный аномизм тесно связан с указанным пониманием права. А.С. Ященко считал, что стоит отвергнуть это понимание права, и все доводы учений, отрицающих право над государством, потеряют свое значение. Между тем именно теории официального права, теории при­нуждения меньше всего могут выдержать направленную против них критику^[442].

На основе проведенного исследования А.С. Ященко пришел к тому вы­воду, что источником международного права может быть только авторитет человечества, международного союза, общения цивилизованных государств, или «как бы там иначе не называлось понятие общественной среды, обни­мающей все человечество». Он понимал, что в этом вопросе происходит не­избежное столкновение с ведущим понятием современной политической док­трины, а именно с идеей государственного суверенитета. И сторонники меж­дународного права, выводившие его из авторитета отдельного государства, и отрицатели международного права усматривали это непримиримое противо­

речие^[443]. А.С. Ященко видел единственно возможный путь разрешения кон­фликта между идеей авторитета международного союза человечества и идеей государственного суверенитета. Речь шла о том, что «всякая теория, выводя­щая международное право из авторитета общины государств, должна . пере­смотреть и оценить самый принцип и понятие государственного суверените- та»^[444]. Именно по такому пути пошел и сам А.С. Ященко^[445].

Он указывал, что источником объективного права не может быть сам субъект права; фактором права, обязывающего субъекта права, должно быть не­что стоящее над ним. Справедливость этого положения он доказывал как для международного права, как и для национального. Напрасными и заранее обре­ченными на неудачу он считал любые попытки вывести положительный харак­тер международного права из воли или суверенитета отдельного государства. Источником международного права ни в коем случае не может быть воля или авторитет государства, - постулировал А.С. Ященко. Это неоспоримо по отно­шению к чисто национальному законодательству: одно государство, разумеется, не может предписывать норм права, обязательных для других государств; нет государства, которое имело бы подобный авторитет; всегда государства равны между собой, в своей независимости друг от друга; изъявление воли одного го-

4 сударства ничего, кроме национального права, создать не может^[446].

А.С. Ященко придавал универсальное значение закону общественной солидарности и распространял его действие и на международные отношения. Он исходил из признания международного права, как разумного, справедли­вого и позитивного права, нормирующего жизнь всего социума, всего чело­

вечества. Он обнаруживал, что «идея международного права, идеальная, обя­зательная для всех народов», живет в сознании людей. Положительное меж­дународное право существует как совокупность норм, фактически соблюдае­мых, признанных в договорах, декларациях и обычаях.

Для возникновения всякого права необходимо убеждение, признание необходимости юридических норм; необходимо существование власти в ши­роком смысле слова, проявляющейся или в волеизъявлениях определенных социальных органов или только в признании подчиняющихся ей лиц. Источ­ником положительного международного права является правовое убеждение человечества. Оно основывается на признании его государствами и на созна­нии ими общей власти, стоящей над ними^[447].

Право, исключительно основывающееся на свободном самообязывании воль отдельных государств, по мнению ученого, было бы одной химерой; ка­ждое из государств оставалось бы господином этого права; с момента его от­каза, это право не существовало бы для него. Объявление договора «вечным» ничего бы в этом не изменило; раз связывающая сила договора зависит от са­мого контрагента, он волен от него отказаться в любой момент. Такое право было бы не порядком, а анархией^[448].

А.С. Ященко считал, что нельзя обосновать международного права на авторитете отдельного государства. Международные договоры всегда заклю­чаются с сознанием их обязательности для контрагентов; в основе их лежит норма объективного права, предписывающая соблюдение договоров (pacta sunt servanda). Эта норма носит не только умозрительный характер рацио­нального права, но и является всюду сознаваемой и признаваемой нормой действующего положительного права. Источником этой нормы может быть авторитет лишь всего цивилизованного человечества, понимаемого, как еди­ное целое. Международные договоры создают лишь субъективные притяза­ния в пределах объективного международного права. Если признать, что че­

ловечество, как таковое, не будучи юридически организованным, не имеет способов создавать международного права, то надо присоединиться к отрица­телям международного права.

Вполне логично, по мнению А.С. Ященко, поступали те, кто, признавая государственную власть высшей суверенной властью, существующей на зем­ле, отрицали власть человечества, отрицали и какое бы то ни было междуна­родное право, допуская существование лишь национального, внешне­государственного права^[449].

Поскольку А.С. был сторонником идеи объединения всего человечества в единую организацию, то источники международного права и основания его обя­зательности он усматривал именно в «авторитете человечества, как союза циви­лизованных народов, и в признании этого авторитета со стороны государств»^[450].

Ученый не стремился опровергнуть или, напротив, подтвердить общепри­знанные, не требующие особых доказательств положения. Он обращался к тем аспектам, которые были предметом острых дискуссий. К числу спорных отно­сился вопрос о том, может ли международное право быть выведено из междуна­родного договора отдельных государств. Речь по сути шла о возможности уст­ранения необходимости существования высшего авторитета международного союза, как источника обязательного характера международного права.

Некоторые исследователи предполагали, что можно, не признавая вер­ховной власти всей общины государств, приписать международным догово­рам правотворческую силу, поскольку в них участвуют сами государства и, следовательно, они сами являются творцами права.

В основе данного утверждения А.С. Ященко усматривал «чистое недо­разумение». Создаваемое договором право, если государства, заключающие договор, не являются органами высшего целого, по его мнению, можно было рассматривать как «механически сложенное высшее государственное право». Этим путем могло быть достигнуто «случайное общенародное право», но ни

при каких условиях результатом не могло стать право, обязательное для от­дельного государства.

А.С. Ященко проводил параллели с процессом создания внутригосудар­ственного права. Делал акцент на том, что норма, установленная соглашением граждан, имеет своим источником не волю отдельных граждан, а авторитет всего государства, как целого^[451]. Он отмечал, что в тех областях, где нет прочно организованной законодательной организации, закон играет лишь второсте­пенную роль, а преимущество принадлежит обычаю. Аналогичную картину А.С. Ященко наблюдал и в сфере межгосударственных отношений.

Ученый не ограничился рассмотрением процесса договорного образо­вания норм международного права и уделил внимание международно­правовым обычаям. Анализ доктрины и практики привел А.С. Ященко к вы­воду, что в отношении обычая также нельзя утверждать, что его источником является воля отдельного государства. Источником международного обычно­го права является авторитет той общественной среды, в которой оно образу­ется, т.е. международного союза человечества.

«Пустым софизмом, уже достаточно по достоинству оцененным в науч­ной литературе», называл А.С. Ященко попытку объяснить обязательную си­лу международных договоров (при отрицании верховной власти человечества, как целого) посредством юридического значения самообязывания государст­ва. К этому, как известно, сводились воззрения Г. Еллинека^[452]. Коренной недос­таток теории самообязывания государства, как основания международного права, А.С. Ященко усматривал в том, что «этим дается воле неразрешимая задача из самой себя, из своего субъективного мира, создать объективное ог­раничение». Теорию самообязывания воли он называл «самой неудачной из

3

всех волевых теорий»^[453].

Особо отметим, что ученый понимал международное право как не толь­ко «междугосударственное» право, но и право, охраняющее общечеловече­

ские интересы, «право человечества». Этот свой вывод он основывал, ссыла­ясь на образование международных организаций, имеющих целью охрану не­которых всеобщих социальных интересов^[454]. Он указывал на существование общечеловеческих интересов гуманности, «которые соединяемые с принад­лежащим каждому государству правом охраны своих подданных и своих ин­тересов, где бы они не находились, создают закономерность в известных слу­чаях вмешательства международного союза во внутренние дела государств»^[455].

А.С. Ященко широко определял круг субъектов международного права, включая в него не только государства, но и отдельные общественные классы и даже индивидов. В тоже время не называл в ряду субъектов международно-

3 го права все человечество, хотя это прямо вытекает из его учения^[456].

Особое значение правовед придавал всемирному экономическому об­щению. Он отмечал, что социально-экономические интересы человечества способствуют созданию международно-правовых норм, имеющих обязатель­ную силу и для внутригосударственных отношений. Власть и обязательность этого международного права, по мнению А.С. Ященко, охраняются, во- первых, силой других государств, заинтересованных в сохранении норм (ес­ли нормы существуют, значит, они признаны наиболее сильною частью сою­за, в данном случае человечества; если они признаны, значит, они отвечают сознанию и интересам этой части; эта принуждающая сила международного союза проявляется вне определенной организации). Во-вторых, деятельно­стью и властью отдельных международных организаций, созданных для оп­ределенного круга интересов. В-третьих, непосредственной связанностью этими нормами отдельных государственных органов. В-четвертых, интереса­

ми общества или его отдельных классов в том самом государстве, которое за­хотело бы им не повиноваться^[457].

Определяя значение международного права, А.С. Ященко указывал, что государственная власть связана международно-правовыми нормами как фор­мально, так и материально. В этом отношении сказывается известное превос­ходство, преимущество международного права над государственным: формаль­ная обязательность, т.е. обязанность выполнять правовые нормы, пока они дей­ствуют, независимо от их содержания и от того, можно ли их изменять или нет, существует как для норм международного права, так и для норм права государ­ственного; материальная же обязательность, т.е. обязательность правовых норм именно известного содержания, существует лишь для международного права^[458].

Государственно-правовые положительные нормы могут быть отменены волей государства; нормы международно-правовые находятся вне его произ­вола. Другими словами, международное право обязательно не только для ор­ганов государственной власти, но и для самого государства. В силу этого, нормы международного права следует рассматривать как нормы высшего по­рядка. Государственная власть связана положительными государственно­правовыми нормами лишь формально-юридически, она должна подчиняться им, пока он существуют, но она может в любой момент отменить их. Матери­ально она связана лишь моральным сознанием и фактической силой общест­венного сопротивления (негодование общественного мнения, восстание)^[459].

Международным правом государства связаны не только формально, но и материально, у них нет власти односторонне изменять содержание между­народно-правовых норм. Разумеется, по отношению к человечеству междуна­родное право, в свою очередь, имеет лишь формальную обязательность. А.С. Ященко уточнял, что речь идет только о добровольном право, а не праве не­

обходимом и праве рациональном, материальная обязательность которых су­ществует для всех и всегда^[460].

А.С. Ященко отмечал эклектизм, царящий в теориях о международной ор­ганизации, который в итоге приводил к определенным разночтениям в оценках перспектив установления космополитического права. Основной социальной си­лой является тяготение индивидов друг к другу и к целому. Это тяготение, по­скольку оно служит возникновению социальных образований, является властью. Хотя власть, как сила стремящаяся внести мир в антагонистические стремления общества, представляет из себя в значительной степени проявление волевого на­чала, однако в окончательном результате власть, сила связующая частицы в це­лое, должна покоиться на разуме. Только тогда антагонизм стремления к един­ству и к множественности найдет примирение, и социальный строй будет поко­иться на разумном сознании и подчинении индивидов.

Для того, чтобы властвовал коллективный разум, необходимо преодолимо раздробляющих начал в современной социальной жизни. Такими началами, препятствующими объединению человечества, А.С. Ященко считал прежде все­го разделение человечества на независимые, суверенные государства и разделе­ние общества на враждебные экономические классы. Задачу современного права он видел в том, чтобы «преодолеть эти разлагающие начала»^[461].

А.С. Ященко считал, что современный юридический международный порядок не совершенен и не достаточен. Право и государство - это культур­ные явления. Переход от некультурного состояния к культуре не совершается сразу, а проходит через промежуточные стадии полукультуры, при которой уже имеются на лицо отношения властвования и признание права, хотя фор­мальное право и действительная государственная организация отсутствуют. Именно в таком положении находилось международное право; оно лишено государственной организации юридического властвования, оно есть безгосу-

3

дарственное право^[462].

Нет никакого основания полагать, - писал А.С. Ященко, что современное господствующее направление анархического международного права может ока­заться плодотворным. Исключительное стремление разрабатывать только так называемые положительные институты международного права не приведет к действительному прогрессу. Утверждать, с одной стороны, суверенитет и неза­висимость государства, а, с другой, полагать возможность правильной юридиче­ской международной жизни значит потеряться в неразрешимых противоречиях и стремиться разрешить своего рода квадратуру круга^[463].

А.С. Ященко не оставлял без внимания практические вопросы, связан­ные с функционированием отдельных институтов международного права. Он отмечал, что интернационалисты-практики верят в прогресс международного права; они думают, что к цели приведут гуманизация способов ведения войны и учащение обращений к международному третейскому суду. Если они пола­гают, что над государствами есть нормы права, - указывал ученый, - то необ­ходимо, чтобы эта власть права нашла свое проявление в определенной орга­низации, которая обладала бы всемирным авторитетом. Если же развитие права пойдет по пути создания международной верховной власти, правильно организованной, то залог будущего лежит тогда не в нынешних видах аморф­ных отношений; разница между настоящим и будущим будет не количествен­ная только, а качественная^[464]. Итогом размышлений ученого стало обоснование необходимости новых юридических принципов и новых юридических орга­нов, а до тех пор «международное право будет топтаться на одном месте и

3 вечно упираться в один и тот же тупик государственного суверенитета»^[465].

А.С. Ященко отмечал, что государства теряют свою независимость, и общая воля человечества все сильнее сказывается в различных институтах международной жизни; юристы ведут двойной список отношений, с одной стороны, юридической суверенности отдельных государств, с другой, факти­ческой зависимости (ЕЛеїхІерепсІапсе). Такое направление соответствует уже

отжившему состоянию человечества, и действительность все сильнее опере­жает теорию. Международное право не есть цель само по себе, а лишь средст­во объединения человечества. Единое человечество, как общество свободных лиц, вот конечная цель; к этой цели ведет пока очень несовершенно междуна­родное право, а еще совершенней будет вести космополитическое право, пра­во всемирной организации. Международное право поэтому должно быть за­менено космополитическим, как когда-то феодальное право было заменено государственным, - подводил итог А.С. Ященко^[466].

Следует отметить, что определение современного международного пра­ва как права анархического стало предметом критики. Так, Л.А. Камаровский считал, что право анархическое (этот термин А.С. Ященко взял у Г. Еллине- ка), просто не есть право, а что угодно другое (политика, мораль и т.п.). Идея замены анархического права космополитическим также не разделялась им^[467].

Г. Еллинек считал, что враждебные международному общению нацио­нальные и государственные течения настолько сильны, что делают возмож­ным лишь существование государств рядом друг с другом, но не организацию общения государств, если не считать случайных организаций ad hoc и более тесного объединения государств в пределах более широкого общения. Обще­ние государств «имеет чисто анархический характер, и международное право, исходящее от неорганизованного и потому не обладающего властью автори­тета, может быть фигурально названо анархическим правом, что в то же вре­мя объясняет его несовершенства и недостатки»^[468].

Как уже отмечалось выше, А.С. Ященко была выдвинута и обоснована идея создания международной организации, которая должна была прости­раться на все государства мира и представлять собой форму международной конфедерации. Обязательным условием существования такого образования было учреждение наряду с законодательными и исполнительными специаль­

ных судебных органов^[469]. Современная международная жизнь, по мысли А.С. Ященко должна была перейти от тех неорганизованных и аморфных юридических отношений, которые регулируются нормами международного права, к постоянной организации и к созданию определенных политических органов, в которых находила бы себе необходимое закрепление «обществен­но-функциональная роль права»^[470].

А.С. Ященко был учеником Л.А. Камаровского^[471]. Однако, согласимся с Д.Б. Левиным, что его отнюдь нельзя было признать строгим последователем воззре­ний своего учителя^[472]. Его концепция международного права как «права человече­ства» носит совершенно иной характер, чем концепция Л.А. Камаровского^[473].

В отличие от Л.А. Камаровского теория «права человечества» у А.С. Ященко была связана с отрицанием принципа государственного сувере­нитета и с утверждением идеи единой верховной власти, стоящей над госу­дарствами. А.С. Ященко утверждал, что «источник международного права и основание его обязательности лежит в авторитете человечества как союза ци­вилизованных народов, и в признании этого авторитета со стороны госу- дарств»^[474]. Он заявлял, что международный договор, направленный на создание норм объективного права, «является договором лишь по форме, а по содержа­нию есть настоящий законодательный акт, имеющий непосредственное дей-

7

ствие для внутренне государственных отношений»^[475].

По мнению А.С. Ященко, современное международное право находи­лось еще в «анархическом состоянии», преодоление этого состояния лежит на пути создания надгосударственной власти и отказа от государственного суве­ренитета. «Современное международное право до известной степени остается

еще анархическим правом, так как не существует определенного органа (если не считать всемирных конгрессов, собирающихся пока случайно и временно), в котором воплощалась суверенная власть человечества. Однако это право постепенно организуется, так как создаются зачатки международных орга- нов»^[476]. «До тех пор международное право будет топтаться на одном месте и вечно упираться в один и тот же тупик государственного суверенитета»^[477].

Свою мысль А.С. Ященко развил в работе, посвященной определению социальных задач международного права^[478]. «Чтобы международное право могло стать в уровень с новыми запросами жизни, оно должно основой своей избрать не идею договорного соединения суверенных субъектов права, а идею верховенства интересов единого международного общения, т.е. цивилизован-

4

ного человечества»^[479].

По мысли ученого, в дальнейшем развитии международного права «го­сударственный суверенитет отойдет на второй план перед требованиями меж­дународного общения»^[480]. Как указывает Д.Б. Левин, А.С. Ященко исказил «самое природу международного права, объявляя общение суверенных государств лишь незрелым состоянием последнего и усматривая путь разви­тия международного права в создании «общечеловеческого» общения, стоя­щего над государствами^[481].

Если у Л.А. Камаровского авторитет международного права рассматри­вался как гарантия мира и независимого развития государств, то у А.С. Ященко теория «права человечества» символизировала превращение международного права в «космополитическое право», связанное с созданием надгосударственной организации и ликвидацией государственного суверенитета. Рисуемая перспек­тива создания такой организации, примиряющей как интересы государств, так и интересы различных классов в международном масштабе, есть, по мнению Д.Б.

Левина, реакционная утопия близкая в некотором смысле к теории «организо­ванного капитализма», модной на Западе в первой половине XX в. Таким обра­зом, одно и то же понятие «права человечества» скрывало у Л.А. Камаровского и у А.С. Ященко различное содержание^[482].

Выход международного права, регулирующего отношения между госу­дарствами, из состояния неорганизованности, аморфности, анархии, в каком оно находилось, в положение права, осуществляемого организованной меж­дународной властью, А.С. Ященко связывал с созданием новых политических форм международной организации (международный суд и международные законодательные учреждения). Вторую задачу, стоящую перед наукой меж­дународного права, А.С. Ященко формулировал следующим образом: привес­ти нормы международного права в соответствие с интересами современного общества. Именно эту, социально-политическую задачу он считал «практиче­ски центральной и наиболее важной» в современных условиях, с ее успехом связывал успех и первой. По мнению А.С. Ященко, международная организа­ция станет возможной и необходимой лишь тогда, когда этого потребуют мо­гущественные интересы общества, следовательно, «всякое развитие и содей­ствие укреплению международных социальных интересов есть в тоже время движение к организованности международного права»^[483].

А.С. Ященко считал, что современное публичное право должно про­никнуться идеей федерализма: международное право заняться проблемой по­строения всемирной конфедерации, государственное право - вопросом о де­централизации и введении в государственный строй федеративного принципа территориального и личного характера, административное право - урегулиро­ванием движения к корпоративному объединению социальных сил. Посколь­ку современное право забывает эту свою основную задачу, постольку оно ос­тается чуждым действительным запросам вечно волнующейся и развиваю­

щейся жизни, отстает от хода истории и тем готовит в недрах общества гроз­ные конфликты^[484].

Для жизни и нормального развития общества необходимо, чтобы между интеграцией и дифференциацией постоянно сохранялось известное равновесие, необходимо, чтобы внешнюю юридическую организацию получало не одно центростремительное движение, но и центробежное^[485]. Установление порядка и гармонии в международных отношениях, носящих еще слишком анархический характер, А.С. Ященко связывал с развитием идеи федерализма^[486].

Ученый обращал внимание на то, что как чрезмерное утверждение принципа децентрализации, политического раздробления грозит превращени­ем политической жизни в хаос аморфных отношений, так и чрезмерная цен­трализация, слишком значительное усиление центральной власти ведет к по­литической смерти, так как централизация убивает личную свободу, уничто­жает разнообразие общественной жизни, а также губит частную инициативу, на которой зиждется всякое человеческое общество^[487]. Разрешение проблем, которые неизбежно возникнут при формировании будущего всемирного сою­за, А.С. Ященко связывал с последовательным проведением принципов меж­дународного права.

Идея космополитического права, или права человечества заняла важное место в синтетической теории А.С. Ященко. Проследив всю длинную исто­рию идеи естественного и всемирного права, А.С. Ященко обозначил основ­ные противоборствующие точки зрения (этические, исторические и рациона­листические). Признавая абсолютно суверенным лишь международный союз, несовершенную юридическую общность современного человечества ученый считал неоспоримой. Международная жизнь, ограниченная государственным суверенитетом, регулируется нормами международного права, которое носит бессистемный (анархический) характер, однако, с созданием международных

органов, в которых воплотится суверенная власть человечества, оно приобре­тет космополитический характер.

По нашему мнению, А.С. Ященко удалось поднять и теоретически раз­решить ряд вопросов, которые до настоящего времени являются дискуссион­ными в науке международного права. В частности, ученый рассматривал в качестве субъектов международного права не только государства, но и от­дельные классы и индивида, как такового. Рост научного знания на рубеже XIX-XX вв. привел к появлению ряда теорий, отличавшихся как исходными методологическими установками, так и итоговыми выводами авторов. В сво­ем стремлении выработать синтетическую теорию права А.С. Ященко был не одинок, однако, в отличие от других исследователей не просто стремился объединить разрозненные элементы различных, зачастую взаимоисключаю­щих друг друга теорий, он ставил перед собой задачу исключить конфронта­цию и синтезировать новое знание. При выработке синтетического определе­ния права ученый руководствовался идеей тесной связи права и нравственно­сти. Рассматривать право вне связи с моральными нормами он считал недо­пустимым, обосновывал презумпцию нравственности (моральности) права, выступающего как воплощение нравственных требований.

Предпринятое исследование показало, что А.С. Ященко были достигну­ты значительные успехи в обосновании нравственной природы права. Отме­чая бесплодность попыток односторонне определить сущность права, А.С. Ященко предложил оригинальное «синтетическое» определение права, которое можно считать одной из первых попыток в отечественной философии права приблизиться к выработке интегративного правопонимания.