Границы права в определениях юридической социологии

Классическая социология права основана на трех взаимозависимых элементах концептуализации наличного правопорядка: базовом концепте, основной теме и юридическом содержании. Базовый концепт дисциплины исходит из традиционного тезиса позитивной юриспруденции — соци­альной обусловленности права.

Неклассический подход основан на ином видении нормативной реаль­ности, т. е. ее онтологии, аксиологии и эпистемологии, а именно на раз­личении категорий юридическая реальность и правовая реальность как двух модусов выражения практик социального общения. Юридическая реаль­ность — элемент социокультуры. Правовая реальность — элемент поли­тики. В отличие от нормативной аналитики классической (позитивной) социологии права аналитика пеклассической социологии права заключа­ется в концептуальной критике официальной политики развития права и обеспечивающих ее инсти тутов и идеологий, способов догматической аргументации и формальной легитимации. Ее эпистемология основана на представлении о существовании в общей системе соционормативной регуляции двух уровней воздействия па коллективное и индивидуальное социальное, которые заключены в ее структуре — одновременно когни­тивной и институциональной, связанно¹, с представлениями о должном порядке социальных отношений и средствами их практического вопло­щения.

им аналитическое определение в рамках культурно-исторически ориенти­рованной юриспруденции, составной частью которой и является некласси­ческая социология права. То ест ь социология социокультурных оснований и источников права. Ее предмет лежит в исторической онтологии практик социального общения, заключающих в себе глубинный конфликт между формальными нормами и культурными ценностями, между тем, что есть, и тем, что может быть.

Аналитика новой социологии права воспринимает практики правово­го регулирования в контексте взаимопересечения социокультуры эпохи и конкретной политики производства и воспроизводства права. Междис­циплинарный статус дисциплины в определениях ее собственного пред­мета и аналитического языка заключен в самой логике концептуализации юриспруденции в целом и понимания ее практического значения и смысла как неотъемлемой части культурно-исторического процесса правообразова­ния. Эпистемологический сдвиг состоит не столько в смещении акцентов с эмпирической составляющей процесса реализации и применения права на внутренние, ментальные и когнитивные основания развития права, но, прежде всего на констатации сложных и нелинейных отношений в самой его онтологии, аксиологии и эпистемологии. Эволюция права связана преобразованиями в различных по своей нормативной природе системах юридических институтов, социокультурных ценностей и форм мышления (знания). Поэтому действительный предмет культурно-исторической юри­спруденции в формате критической социологии права — грамматика право­порядка, представленная в юридических картинах мира или исторических формах восприятия, оценки и переживания наличного права, и данная в ге­незисе образов, концептов и языков культурных и нормативных практик социального общения. Ее тематика может быть раскрыта в рамках рабочей гипотезы, включающей базовые определения дисциплины, ее структуру и проблематику.

1. Рабочая гипотеза. Юридическая реальность представляет сочетание или совмещение двух фундаментальных аспектов человеческого (коллек­тивного и индивидуального) существования: нормативного и фактическо­го, природного и культурного, сознательного и бессознательного, вообра­жаемого и практического. Юридическая реальность — это одновременно и должное в сущем, и сущее в должном. Должное не существует помимо сущего. Оно не вне н не над сущим. Оно внутри сущего. То есть юридиче­ская реальность — это социально-нормативная реальность — реальность sui generis. Или юридическая реальность по факту существования социальной реальности.

Юридическое пронизывает и социальное, и политическое, и культур­ное. В этом смысле оно универсальная данность или ментальность должно­го. Репрезентациями юридического качества правовой реальности являются различные формы нормативности (дескриптивной и прескриптивной) и ра­циональности (формальной и метафизической) права догосударственных и государственно организованных сообществ — установленного и действу­ющего права.

2. Базовые определения. Нормативные формы сущее ііюи.ііііія и выра­жения юридической реальности заключены в определениях еоцпокуль- тур отдельных исторических эпох. Нормативные форми еуіцеї топании и выражения правовой реальности заключены в определениях. конкретной

политики права. Отсюда вытекают пять важныхдля потім;.... я теоретико-

методологическихоснований новой социологии права положении своего цода юридическое пятикнижие.

Первое. Нормативное (или юридическое) качество социальной реаль ности заключено в самой социальной реальности. Нормативность соци­ального — объективна. Это онтологическое качество социальных практик и вырабатываемых в них юридических институтов. Это феномен струк­турной (имплицитной) нормативности социального процесса (должного в сущем), глубинная, скрытая нормативная топика социального общения. Или юридическое как таковое, которое подразумевает наличие аскриптив- ных (первичных, ментальных нормообразующих) связей в системах соци­альных коммуникаций, определяющих условия и границы нормативного общения.

Второе. Юридическая реальность лежит в основании формально-право­вой реальности. Источник формально-правовой реальности — политическая воля, способная выдавать воображаемое за фактическое, а фактическое за несуществующее. В этом смысле она задана через политический процесс^[197]. Если нормативность социального дана онтологически, то нормативность политического существует в широком диапазоне формальных определений должного. Классической формой его практического бытия является, в част­ности, формально-юридически организованный политический пооизвол. Переход нормативно-должного из одного — имплицитного состояния (права в себе) в другое — эксплицитное состояние (права для других) существует как потенциальная возможность в границах адекватного или неадекватного политико-правового регулирования социальных отношений.

Третье. Нормативное (или юридическое) качество социальных отно­шений не возникает на пересечении должного и сущего^[198]. Само сущее яв­

ляется одновременно должным. )то II ecu, не что иное, как объективное (или действительное) право, определяемое исторической и юридической логикой развития социальных институтов. Это нормативный текст само­го социального текста, т. е. внутреннее право социальных институтов или право в себе. Это факт нормативной онтологии социального, поскольку нормативность — системное свойство социального общения.

Четвертое. Социально-нормативная реальность лежш в основании правовой реальности. Внешней нормативной формой существования, собственно, правовой реальности является позитивное (установленное) право. Или «внешнее право» как явление формальной нормативности или политически и ценностно мотивированной структуры должного.

Пятое. Правовая реальность обнаруживает свое фактическое юриди­ческое существование в процессе реализации и применения норм пози тивного права. А это есть не что иное, как действующее (или реальное) право, определяемое конкретными условиями и факторами осуществления правовых предписаний. Или применяемое право как явление фактической нормативности (или должного как реально-нормативного факта или фак­тически должного).

Отсюда вытекает основной тезис неклассической или новой социо­логии права: нормативно-должное (юридическое) и сропмально-должное (правовое) — не тождественные категории. Их различие определяется раз­личиями в основаниях и источниках нормативности права — первичных (социальных институтов) и вторичных (формальных институтов). То есть различение предмета классической и неклассической социологии права является феноменологическим, а не аналитическим. Оно содержательно, а не формально, структурно, а не функционально.

Нормативность социального — универсальна, нормативность правово­го — конвенциональна. Социальная нормативность — первична, формальная нормативность — вторична. Стандарты ноомативности позитивного права — санкиионированность. общеобязательность, формальная определенность и принудительность, производны таких нормативных топик внутреннего права социадьных институтов (должного в сущем) как регулярность, рефлек­сивность, устойчивость, структурированность, рекурсивность практик со­циального общения. Проблема воспроизводства нормативной модальности имплицитного права в нормативных модальностях эксплицитного права — это одновременно проблема и социокультурных границ, и эффективности нормативного воздействия, которое в рамочных определениях социологии права не сводится к формально-правовому регулированию. Включая в себя ментальные и когнитивные основания и условия социального общения, такие как общее мировоззрение, историческая память, стиль мышления, однородное коллективное воспитание (paideia) и культурные механизмы передачи накопленного опыта совместного существования и т.

Таким образом, общий объект неклассической социологии права — дей­ствительное, формальное и реальное правових взаимных отношениях. Со­

ответственно, общий предмет неклассической социолої по пр;т.ь -действи­тельное, формальное и реальное право в их взаимных определениях. Наювый концепт неклассической социологии права — имплици тное право или право социального института. Основная тема дисциплины — генезис и пре,враще­ние социальной нормативности в формальную норм,гніві іость. Г 'одержание дисциплины — социальные и культурные основания и границы позигивации внутреннего права социальных институтов конкретно-исторической эпохи.

Введение в оборот категории действительное право позволяет расширить диапазон понимания возможных дисфункций и несоответствий в системах юридической организации отношений. Действительное право — э^о реаль­ное право, данное в его понятии. Это право нормативных границ самих со­циальных институтов, переступая которые, формальное право зачастую не столько их регулирует, сколько разрушает. Проблема в том, что, разрушая другого, мы зачастую разрушаем самих себя. Позитивистски ориентиро­ванная социология акцентирует внимание, прежде всего, на отклонениях действующего права от установленного права. Она не знает, и ее не интере­суют любые другие формы существования и присутствия права в социальной реальности, кроме формально установленного и фактически действующего права. Новая социология права исходит из противоположного понимания реальности права, рассматривая право в более сложном контексте культур­но-исторических форм его существования и выражения. Концепт действи­тельное право позволяет оценивать само позитивное право как нормативную систему, отвечающую или не отвечающую онтологическим основаниям со­циального порядка, т. е. праву социальных институтов или объективному праву в собственном смысле данного понятия и категории. Генеалогия правопорядка заключена в юридической генеалогии социального порядка.

3. Структура научной дисциплины. В основании дисциплинарной струк­туры социологии я/д/еа лежат два универсальных принципа, а именно пред­метный и методологический.

Право составляет общий объект исследования социальной, политиче­ской и юридической науки. Каждая из дисциплин располагает своими пред­метами, подходами и понятийным аппаратом в изучении данного явления, категории и института. Их научным результатом являются социальное, по­литическое и юридическое определения понятия права.

Право как объект юридическою понимания и оценки получает отраже­ние в системе юридических представлений о праве или концептов, Юри­дические концепты в отличие от юридических понятий не определяются, а социально переживаются. То сеть правовая реальность — это концеп­туальная реальность. Совокупност ь концептов образует особый формат юридической науки — когнитивную юриспруденцию' (или юриспруденцию понимания права и отношения к праву)

¹ См.: Медушевский А. И. Когти пинан шорни нрава и юридическое конструирование реальности // Сравнительное конституционное обозрение. 2011. № 5; Бикбов А. Грамматика порядка. Историческая социология поншпп, которые меняют реальность. М., 2014: Чил- кот Р. X. Теория сравнительной поли юної пн II поисках парадигмы. \Т, 2001.

Представления о праве лежш в основании юридической картины мира или системы юридических языков рассуждений о должном или недолжном порядке социалоных отношений. То ес ть юридическая картина мира устанав­ливает социокультурные границы приемлемости или неприемлемости того, что есть и что не есть право. В этом плане юридическая картина мира является активным компонентом процесса правообразования или производства права. Юридическая картина мира — прежде всего и по определению — языковая и ментальная картина мира. В этом смысле правовая реальность — это также лингвистическая и дискурсивная реальность. И ее отображение в системе правовых норм и институтов (или юридических конструктов) также образует особый формат юридической науки — институциональную юриспруденцию' (или юриспруденцию языков правовых институтов).

Формирование социологии права связано и определяется границами междисциплинарного контакта социологии и юридической науки. При­нимая во внимание разделение юридической науки в зависимости от своих базовых предметов исследования (представления о праве и правовые кон­струкции), логично воспроизвести дисциплинарную модель социологии права в симметричной модели. В формате когнитивной социологии права (или социологии восприятия, оценки и переживания наличия или отсут­ствия права) и институциональной социологии права (или социологии кон- струиоования права в рамках определенной юридической картины мира).

Между когнитивной и институциональной социологией права имеет место и предметная, и функциональная связь. Юридический язык не только отражает и определяет, но и формирует и производит правовую реальность. Развитие юридического языка привязано к циклам развития государствен­но-правовых институтов. В этом смысле институциональная реальность такова, каков язык рассуждения о нормативно-должном порядке ее орга­низации и деятельности в историческом контексте определенной эпохи.

Когнитивная и институциональная социология права составляют, в свою очередь, теоретико-методологическое основание социологии по­литико-правовых реформ или социологии преобразований в системах организации власти, собственности и управления^{[199] [200], Процесс юридической объективации представлений о должном и недолжном порядке социальных отношений — это процесс определения и установления нормативных рамок социального и политического существования[201].}

Таким образом, процесс правообразования — это одновременно процесс производства и юридических представлений о должном поведении, и юри­

дических норм должного поведения. В его онтологии лежи публичное во­ображаемое, которое всамом себе заключает все возможные и невозможные практики и порядки социального общения как норма пінної о общения, вы­раженные в образах и понятиях, ожиданиях и настроениях, мої ивирующих и определяющих социальную реальность как правовую реальность. То есть реалоность, обладающую по факту своего существовании нормативными свойствами регулярности и повторяемости, стабильности и воспроито- димости в практиках повседневных социальных коммуникаций и обменов материальными и нематериальными предметами — ві щами и услугами, иде­ями и ценностями, юридическими текстами, правами и обязанностями. Это сложный феномен, а значит и комплексный объект научного исследования.

1.