Введение

Актуальность темы исследования обусловлена социально­политической ситуацией, которая сложилась в России и мире в 1990-х гг. - нач. XXI в.: рост террористических актов, количества случаев проявления массового насилия и численности радикальных политических и политико-религиозных организаций.

Современное отношение к императорской политической полиции складывается под влиянием негативных оценок научной литературы советского периода, руководствовавшейся идеологическими установками, а также идеализированными новейшими работами, что перешло в публицистику. Это противоречие влияет на адекватное восприятие населением России позднеимперского периода, а также порождает заблуждения и псевдонаучное оформление мифов. Открытие доступа к полному архивному комплексу политической полиции Российской империи позволяет осуществить более объективное осмысление этого аспекта отечественной истории.

Степень разработанности проблемы. При достаточно обширном количестве научной литературы, многие вопросы, связанные с функционированием российской политической полиции позднеимперского периода в Сибири, мало изучены, либо остаются открытыми.

На дореволюционном этапе освещение функционирования системы политической полиции почти не затрагивалось из-за закрытости источников и цензуры. Определение жандармерии как разновидности полиции находилось под влиянием университетских учебников по административному праву (И. И. Янжул, В. Ф. Дерюжинский, И. Н. Беляевский и др.), что нашло отражение в энциклопедической статье А. И. Яновского^[1]. Роль жандармерии на золотых приисках Сибири попытался охарактеризовать В. И. Семевский, но он также столкнулся с дефицитом источников^[2]. Скупость в изложении сохраняли ведомственные издания МВД^[3].

Во время Первой русской революции критика была направлена на противоречие между декларациями Манифеста 17 октября 1905 г. и продолжавшейся практикой использования чрезвычайных актов (В. М. Гессен, Н. А. Гредескул, И. С. Урысон и др.).^[4] Было открыто несколько аспектов темы: соотношение общего и чрезвычайного законодательства, роль и место Корпуса жандармов в русском праве, терминологическое определение «провокации». Впервые с позиции профессионального юриста разобрал противоречивость подчиненности жандармов двум министерствам бывший директор ДП МВД А. А. Лопухин.^[5] Дело Е. Ф. Азефа и разоблачение агентов полиции среди революционеров спровоцировали публикацию в российской эмиграции материалов и исследований по истории внедрения секретных осведомителей^[6]. Это обогатило источниковую базу исследуемого вопроса, но не повлияло на

профессиональную историческую науку, так как большая часть подобных изданий была запрещена. Как следствие, изучение истории политической

7

полиции позднеимперского периода почти не велось^[7].

Во второй период изучения проблемы главной темой стала история и методы работы полицейских агентов в политических партиях. Источниковая база значительно обогатилась (в том числе, касательно Енисейской губернии). Впервые открыта тема заграничной деятельности ДП МВД^[8].

С 1930-х гг. полицейские архивы были переданы в ведение ОГПУ- НКВД, к ним сохранялся лишь служебный доступ, а материалы жандармерии явились оружием в репрессиях^[10]. Практика императорской политической полиции перенималась аналогичными структурами СССР. Поэтому 1941 г. для внутреннего пользования НКВД была переиздана книга эсера С. Г. Сватикова^[11].

Утвердился единый упрощенный взгляд на тему императорского исполнительного аппарата. Исследования и публикации документов были прекращены, за исключением ведомственных изданий^[12].

С конца 1950-х гг. вновь открываются полицейские архивы. Одними из первых стали работы Е. П. Ерошкина и П. А. Зайончковского, которые рассматривали институты поздней монархии. При сохранении прежней парадигмы, изучались организационно-правовые основания институтов власти, задевался региональный аспект^[13]. Развивалась проблема функционирования секретной агентуры, но с ограничениями: рассматривалась только на примере РСДРП^[14]. К теме полицейской структуры императорской России обратились и советские юристы^[15]. Определенный интерес проявляли представители правоохранительных органов СССР, но для них это уже не являлось вопросом практики, как в более раннее время^[16].

Конец 1980-х ознаменовался выходом серьезных диссертаций по конкретным учреждениям политической полиции (Ярмыш А. Н., 1978; Перегудова З. И., 1988; Тютюнник Л. И., 1986; Миролюбов А. А., 1988; Овченко Ю. Ф., 1989 и др.). Они концентрировались на центральных органах МВД. Для Сибири значимыми были работы Н. Н. Щербакова, в которых он

рассмотрел карательный механизм межреволюционного периода, дифференцировав чрезвычайный и судебный порядок преследований, обратился к сибирским особенностям через тему ссылки, отвел жандармам ключевую роль^[17].

В 1990-е гг. к теме полицейских учреждений проявился интерес: переиздавались или впервые были опубликованы мемуары сановников и жандармов, работы 1920-х гг. Декларация исторической преемственности дореволюционного и советского периодов привела, с одной стороны, к идеализации императорской России и ее институтов, с другой, - к поиску причин «диктатуры большевиков» в предреволюционном периоде. Кроме того, на русском языке были изданы работы западных ученых, которые придерживались концепции тоталитаризма, что переплелось с антисталинскими настроениями, развившимися на заключительном этапе Перестройки^[19].

С. М. Казанцев, исследуя дореволюционную прокуратуру, поднял проблему взаимоотношений чиновников юстиции и политической полиции после реформ Александра II, разрушив знак равенства между ними и показав

цели и методы каждого^[20]. На данном этапе поднялись проблемы, ранее не освещенные в научной литературе: взаимоотношение жандармов и армии, истории полицейского вооружения и снаряжения и др.^[21].

К концу 1990-х гг. возобладал научный и нейтральный подход к теме. Вышло несколько работ, повлиявших на развитие дальнейшей историографии проблемы. В монографии З. И. Перегудовой, посвященной деятельности ДП МВД в 1880-1917 гг., освещена структура российской политической полиции. Представлена дифференциация сотрудников разных ветвей и уровней ведомства. Автор постаралась сделать исследование политически нейтральным.

Первой мировой войны^[23]. П. П. Литвинов критиковал «историков- полицеистов», рассматривающих жандармерию как автономное и имманентное образование. Он показал окраинную специфику на материалах Туркестана,

24

непростые межведомственные взаимоотношения^[24].

Ю. Ф. Овченко предложил трактовать провокацию не как служебное преступление полицейских (традиционное понимание), а как один из «оперативно-тактических приемов»^[25]. Развивалось биографическое направление темы: выходят статьи и книги, не лишенные определенной доли субъективизма.^[26] Но, несмотря на всплеск исследовательской активности в новейший период, изучение позднеимперской жандармерии Сибири ведется не достаточно активно. Помимо диссертации В. Г. Дорохова, в разное время выходили единичные статьи по частным вопросам^[27]. Определенный интерес представляет научно-популярное издание А. О. Баринова, посвященное деятельности жандармерии и карательных армейских отрядов в Забайкалье^[28].

Объемы вышедшей литературы оказались достаточны для появления специальных историографических исследований^[29].

Исследования в странах, образовавшихся в результате распада СССР, немногим отличались от российских: тему императорской жандармерии изучали в Белоруссии и Украине, где не было языковых барьеров и дефицита источников^[30]. Работам присущи недостатки российской исторической науки.

Зарубежная историография представлена, в основном, англоязычными авторами. Тема императорской жандармерии не вызывала большого интереса продолжительное время. Была сформирована коллекция, касающаяся социально-политической истории России, в библиотеке Гуверовского института Стэндфордского университета. В 1967 г. его сотрудниками был выпущен библиографический справочник о ДП МВД, в предисловии которого составители констатировали слабую научную разработку темы^[31]. Сторонники иного подхода выводили корни «тоталитаризма» из средневековой русской истории. Такие работы имели малую научную ценность и оперировали стереотипными и идеологическими формулами. Наиболее авторитетной стала монография Р. Пайпса (США), где сравнивалось имперское и советское уголовное законодательство. Он поддерживал точку зрения преемственности

двух политических режимов, а также считал, что имперская бюрократия заложила предпосылки формирования тоталитаризма^[32].

Со второй половины 1970-х гг. под влиянием социологии, в русистику внедряется теория модернизации. Западные ученые рассматривали роль бюрократии в процессе модернизации, которую они понимали для России как вестернизацию. Д. Роуни (США) высказал мнение, что в империи, по мере модернизации, формировалось не правовое, а бюрократическое общество, где принципы делопроизводства постепенно подменяли право^[33]. Предметно работу секретных агентов рассматривала Н. Шлейфман (США), указывая в числе главных факторов падения самодержавия карьеризм чиновников и соперничество охранных отделений с жандармскими управлениями. Она не считала российскую политическую полицию уникальной, проводя аналогии с европейским опытом^[34]. Признавая это, Ф. Цукерман (США), доказывал, что в России были более широкие полномочия, как бюрократии, так и полицейского аппарата^[35]. Чрезвычайные законы и их роль в политической модели поздней монархии стали предметом обсуждений с конца 1980-х гг.^[36].

В 1990-е гг. для зарубежных ученых стали доступны российские архивы. Дж. Дейли (США) считал, что российские спецслужбы были в состоянии бороться только с законспирированными группами революционеров, но не могли предотвратить крупные социальные катаклизмы. Чрезвычайные акты Дж. Дейли определил как признак перехода от абсолютизма к конституционной монархии^[37]. И. Лохлан (Великобритания) рассматривал чрезвычайные законы в

политической сфере как возврат к абсолютизму. Не считая уникальной полицейскую структуру России, он опровергал ее характеристику как «полицейского государства», аргументируя невысоким уровнем соотношения бюрократов на душу населения в сравнении с Европой, скромным «секретным» бюджетом и численностью агентов полиции^[38]. В целом, западная историография постепенно освобождается от идеологических стереотипов, подходя к проблеме политической полиции взвешенно. Но, вследствие труднодоступности источников, исследования строятся на общем материале, не выделяя региональных аспектов.

Таким образом, степень изученности функционирования политической полиции в Сибири остается слабо исследованной. Все выводы, полученные на материалах регионов с иными особенностями исторического развития, механически переносятся на данную окраину. Игнорируются особенности восточных регионов империи, которые деформировали общие черты политической полиции: массовая политическая ссылка, низкая демография при обширных административно-территориальных единицах, процесс колонизации.

Объектом исследования является система политического сыска Российской империи в конце XIX - нач. ХХ в.

Предмет исследования - организационно-правовая основа и процесс функционирования Енисейского губернского жандармского управления и его структурных подразделений как региональной политической полиции.

Хронологические рамки исследования охватывают временной интервал с 1880 по 1917 гг. Нижняя граница обусловлена, во-первых, произошедшей передачей ЕГЖУ из ведения упраздненного III отделения императорской канцелярии в систему МВД. Во-вторых, распространением на сибирские регионы в 1880 г. закона 19 мая 1871 г., согласно которому офицерам жандармских управлений передается право производства дознаний

по «государственным преступлениям». Верхней границей является решение Временного правительства о прекращении деятельности жандармских управлений (4 марта 1917 г.). Даты в исследовании для удобства изложения приведены по Юлианскому календарю.

Территориальные рамки исследования охватывают административно­территориальные границы Енисейской губернии в указанный период времени, находившиеся в зоне ответственности ЕГЖУ. За пределами исследования остался Урянхайский край, формально ставший частью региона в 1914 г., но бывший на особом положении (на его территории деятельность жандармерии, чрезвычайные законы и политическая ссылка не были распространены).

Цель исследования состоит в том, чтобы, исследовав структуру, организационно-правовую основу и методы работы Енисейского губернского жандармского управления и его подразделений, выявить общую логику и региональную специфику функционирования политической полиции на завершающем этапе существования монархии в России.

Для достижения поставленной цели диссертации, необходимо решить следующие задачи:

1) показать место губернского жандармского управления в организационно-правовой системе политического сыска Российской империи;

2) проанализировать процесс кадрового и материально-технического обеспечения органов политического сыска Енисейской губернии;

3) проследить изменения методов и формальных процедур Енисейского губернского жандармского управления в производстве следствия и дознания по государственным преступлениям;

4) определить масштабы и направления развития оперативных методов политического сыска (наружное наблюдение, агентурная работа и перлюстрация) в России в целом и изучаемом регионе в частности;

5) выявить и охарактеризовать комплекс вспомогательных (неосновных) функций Енисейского губернского жандармского управления.

Научная новизна определяется тем, что в диссертации впервые представлены результаты комплексного исследования органов политической полиции на материалах Енисейской губернии. Выявлено, что до 1880 г. у сибирских жандармских подразделений не было полномочий уголовно преследовать за «государственные преступления». В динамике детально проанализирована практика производства дознаний и следствий, оценены масштабы репрессивных действий политической полиции. Впервые были выражены конкретные показатели роли секретного сотрудника в формировании уголовного дела о «государственных преступлениях» ранее. Сформировано целостное представление о различных аспектах деятельности ЕГЖУ в 1880-х гг. - нач. ХХ в. Показано участие жандармерии в правительственном надзоре за частной золотопромышленностью Сибири. В научный оборот введен значительный корпус источников, касающийся не только истории политической полиции, но и региональной истории современного Красноярского края. Исследования соответствуют паспорту специальности 07.00.02 - Отечественная история (пункты 4, 6, 7, 9, 14, 16, 17).

Практическая значимость работы обусловлена возможностью применения ее результатов в преподавании на уровне средних (региональный компонент «Краеведение») и высших учебных заведений (дисциплины «История государственных учреждений», «История Сибири», «История Красноярского края»), процессе теоретической подготовки с личным составом органов внутренних дел РФ. Выявленные материалы применимы в просветительских проектах, связанных с историей Красноярского края. Информация, приведенная в тексте диссертации, может быть использована при атрибуции текста документов из Архивного Фонда РФ, составлении научно­справочных изданий музеев, архивов и библиотек; региональных энциклопедических изданий и словарей.

Методология и методы исследования. Методологически работа опирается на критический рационализм К. Поппера относительно фальсифицируемости научного знания эмпирическими наблюдениями и

отрицания его догматизма. Основной теоретической установкой являлось понимание политической сферы позднеимперского периода как отражение общего переходного состояния Российской империи, которая переживала глубокий структурный кризис. Соблюдались базовые принципы исторической науки: объективности и историзма. Был применен междисциплинарный подход, - значительную часть исследования занимает анализ юридического аспекта практики жандармского управления и его нормативно-правовой базы. При работе со статистическими данными применялись базовые методы социологии.

Задействованы общенаучные методы теоретического познания: абстрагирование (для осмысления региональных и общероссийских социально­политических процессов, выделения отдельных признаков предмета исследования), формализация информации, структурно-функциональный метод (для выявления структуры предмета исследования и его функциональных взаимосвязей, раскрытия зависимости между отдельными элементами и понимания их взаимного влияния друг на друга под воздействием внутренних и внешних факторов). Использовались логические методы: индукция и дедукция позволяли более осмысленно строить выводы на материалах общероссийского и регионального характеров. Широко применялся анализ, для установления причинно-следственных связей использовался теоретический синтез (систематизация). В актуализации работы использовался метод аналогии.

Вследствие особенностей источниковой базы, исследование опиралось на методы специальных исторических дисциплин (источниковедение и герменевтика): логико-смысловой анализ текста (при выявлении скрытых фактов), контент-анализ (для массовых источников) и выборочный метод (при просмотре делопроизводства). При формализации данных или в процессе работы с историческим текстом использовалась экспликация. Биографические данные в изучении кадрового обеспечения подвергались, помимо математическо-статистических операций, применению методов просопографии.

Положения, выносимые на защиту:

1) Организационно-правовая структура ЕГЖУ характеризовалась значительными отличиями от аналогов, функционировавших в европейской части России.

2) Организация деятельности органов политического сыска Енисейской губернии имела централизованный характер на всем протяжении исследуемого временного интервала.

3) Географические и демографические факторы Енисейской губернии, а также наличие районов массовой ссылки качественно влияли на работу органов политического сыска.

4) ЕГЖУ и его структурные части всецело проводили политику МВД в вопросах политического розыска и юридических репрессий над «государственными преступниками» и нелегальными организациями.

5) Региональным органам политического сыска было присуще более позднее внедрение розыскных методов работы.

6) Вопрос материально-кадрового обеспечения ЕГЖУ не находился в числе приоритетных у управляющих ведомств.

7) Количество секретных сотрудников политической полиции, работавших в Енисейской губернии, не превышало уровня 2% от их общей массы данной категории в империи.

Источниковая база исследования состоит из письменного (документальные и повествовательные) и фотодокументального типа источников. Документальные источники включали следующие виды: нормативные правовые акты, статистические и справочные издания, делопроизводство и картографические материалы. В работе с нормативно­правовыми актами использовались официальные собрания («Полное собрание законов Российской империи», «Свод законов Российской империи», «Свод военных постановлений»); журналы Совета министров (1906-1917 гг.) и Временного правительства (1917 г.) имевшие силу закона; и специальные собрания, посвященные какой-либо проблеме («Судебные уставы» в Сибири; акты, изданные императорским правительством в период Первой русской

революции и Первой мировой войны). Это давало общее представление о нормативно-правовой основе деятельности ЕГЖУ по различным аспектам.

Подзаконные акты, которыми руководствовались жандармские офицеры, выходили ведомственными специальными сборниками. Их ценность в том, что они более полно детализировали нормативно-правовую систему, по которой функционировала императорская политическая полиция. Информативны секретные «Хронологические сборники циркуляров» ДП МВД. С их помощью удалось установить комплекс секретных циркуляров по вопросам агентурного сопровождения, наружного наблюдения.

Большое значение для исследования офицерских биографий и штатов жандармских управлений имели ведомственные справочники: ежегодные «Список общего состава чинов Отдельного корпуса жандармов» (1836-1916 гг.), «Список ротмистрам армейской кавалерии по старшинству» и «Список полковникам по старшинству». Уточнения вносили «Памятные книжки Енисейской губернии» и специальный алфавитный список с краткими биографиями бывших сотрудников императорской полиции, изданный в НКВД СССР. Статистику дознаний и их краткое изложение содержат «Обзоры дознаний» (МВД, 1880-1903 гг.). «Обзоры революционного движения» (прокуратура Иркутской судебной палаты, 1908-1909 гг.) освещали происшествия политического характера на территории Восточной Сибири. Судебную статистику, как по империи, так и по регионам, дали «Ежегодники России» (МВД, 1905-1918 гг.). Их недостаток - умалчивание о данных административного судопроизводства по «политическим преступлениям». Отдельной категорией являются ведомственные справочники для жандармских унтер-офицеров, изданные по инициативе отдельных офицеров с одобрения штаба Корпуса. В них раскрывались не только требования к нижним чинам, но и кратко излагались те знания, которыми должен был владеть жандарм.

Опубликованные документальные исторические источники представлены тематическими сборниками, стенографическими отчетами и публикациями в современных исследованиях. Неопубликованные делопроизводственные

источники достаточно обширны. Задействованы материалы центральных учреждений, где сосредотачивались отчетные и распорядительные документы и межведомственная переписка. Это фонды Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, ф. 102 - ДП МВД; ф. 110 - штаб Корпуса жандармов); Российского государственного исторического архива (РГИА, ф. 1239 - Особое совещание для пересмотра установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений; ф. 1405 - Министерство юстиции) и Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, ф. 1468 - штаб Иркутского военного округа; ф. 1478 - военно-окружной суд Иркутского военного округа). Для уточнения биографической информации отдельных офицеров использовались документы герольдии Сената (РГИА, ф. 1343) и собрание послужных списков Военного министерства (РГВИА, ф. 409).

Значительное количество материалов представлено документами региональных органов власти, находящихся в Государственном архиве Красноярского края (ГАКК, ф. 42 - Красноярский окружной суд; ф. 516 - прокурор Красноярского окружного суда; ф. 595 - Енисейское губернское управление; ф. 827 - ЕГЖУ; ф. 828 - помощник начальника ЕГЖУ по Красноярску, Красноярскому и Канскому уездам; ф. 830 - Енисейский розыскной пункт; ф. 832 - начальник Красноярского отделения Томского жандармского полицейского управления железных дорог; ф. 860 - Канцелярия временного генерал-губернатора Туруханского края). Они информировали о реализации в регионе отдельных законов и об аспектах регулярной деятельности ЕГЖУ.

Картографический материал лег в основу создания карт-схем, обозначающих зону распространения чрезвычайного законодательства.

Повествовательные источники представлены мемуарной литературой, материалами периодической печати и эпистолярными текстами. Использованы мемуары как государственных деятелей (С. Ю. Витте, С. П. Белецкого, В. Ф. Джунковского и др.) и полицейских (К. И. Глобачева, А. П. Мартынова, П. П. Заварзина и др.), так и участников общественно­

революционного движения. Свидетельства бывших работников правительственных органов дали как фактический материал, подтвержденный документальными данными, так и подробности, не указанные в делопроизводстве в полной мере: приемы оперативной работы, межличностные отношения. Мемуары почти не касались службы в Енисейской губернии. Так, М. А. Сосионков упоминал только один маловажный случай, П. П. Заварзин - незначительный отрывок об инспекционной поездке в Сибирь в 1916 г. Неизданные воспоминания чиновников И. С. Хвостова и В. В. Брянского содержали сведения о М. С. Комиссарове. Опубликованные мемуары члена Нижегородской архивной комиссии А. Я. Садовского повествовали о другом бывшем главе красноярской жандармерии, - П. Д. Вознесенском. Произведения участников общественно-революционного движения (А. Т. Бельский, А. В. Байкалов, В. С. Войтинский, Е. К. Брешко-Брешковская и др.), написанные в большинстве в условиях цензуры и с крайне политизированных позиций, использовались с тщательной проверкой.

Материалы периодической печати носили вспомогательный характер. В приложении к «Сенатским ведомостям» («Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при правительствующем Сенате») публиковались принятые центральные законодательные акты, в официальных «Енисейских губернских ведомостях» - подзаконные акты иркутского генерал- губернатора или енисейского губернатора. Ведомственные печатные издания представлены «Тюремным вестником» и «Вестником полиции». Использована как столичная, так и сибирская пресса. Почти все эпистолярные источники представлены неопубликованными материалами полицейской перлюстрации.

Фотодокументы выявлены в фондах ГАРФ (ф. 1742) и ГАКК (ф. 595, 827), Красноярском краевом краеведческом музее, оцифрованных собраниях Федерального архива Германии и Библиотеки Конгресса США, базе данных частного электронного проекта «Русская армия в Великой войне». Данная категория играла не только иллюстративную роль в исследовании, но также отображала особенности работы ЕГЖУ.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Результаты исследования были представлены в 10 статьях (из них 5 - из перечня ВАК) и 19 конференциях (международного, всероссийского и регионального уровней).

Статьи в изданиях из перечня ВАК при Минобрнауки РФ

Бакшт, Д. А. Секретный сотрудник между двумя революциями [Текст] : на материалах Енисейской губернии, 1907-1917 / Д. А. Бакшт // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. - 2014. - № 1. - С. 213-217.

Бакшт, Д. А. Этапы развития наружного наблюдения политической полиции на территории Енисейской губернии [Текст] / Д. А. Бакшт // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. - 2014. - № 3. - С. 187-191.

Бакшт, Д. А. «Жандармская шпага» [Текст] : выявленное оружие Гражданской войны в фондах музея истории Красноярской железной дороги / Д. А. Бакшт, К. В. Карпухин // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. - 2014. - № 4. - С. 163-165.

Бакшт, Д. А. Взаимодействие полиции и жандармерии (на материалах Енисейской губернии, 1881-1917) [Текст] / Д. А. Бакшт // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2015. - № 1. - [Принята к печати]

Бакшт, Д. А. Стратегия применения жандармерией чрезвычайного законодательства в межреволюционный период [Текст] : на примере Енисейской губернии, 1907-1917 / Д. А. Бакшт // Труды Института

российской истории РАН - 2014. - № 1. - [Принята к печати]

Материалы научных конференций, сборников статей

Бакшт, Д. А. Постановка системы охранных управлений в Енисейской губернии [Текст] / Д. А. Бакшт // Вопросы истории Сибири: сб. науч. ст. - Вып.

1. / отв. ред. М. К. Чуркин. - Омск: Изд-во Омск. гос. педагогич. ун-та, 2010. - С. 33-38.

Бакшт, Д. А. К истории жандармского пункта в городе Минусинске, XIX-ХХ вв. [Текст] / Д. А. Бакшт // Мартьянов. краевед. чтения : 2008-2009 гг. : Сб. докл. и сообщ. - Вып. VI. - Минусинск, 2010. - С. 260-261.

Бакшт, Д. А. Полицейская реформа в конце XIX века [Текст] : на примере Енисейского губернского жандармского управления, 1880-1898 / Д. А. Бакшт // Мат. XLVIII междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно­технический прогресс». 10-14 апр. 2010 г. - Новосибирск, 2010. - С. 150-151.

Бакшт, Д. А. Дислокация чинов Отдельного корпуса жандармов в Енисейской губернии [Текст] : к. XIX - нач. ХХ вв. / Д. А. Бакшт // Мат. XI Всерос. научно-практич. конф. студ., асп. и мол. ученых с международ. участием, посвящ. году Учителя, в рамках III Общегород. ассамблеи «Красноярск. Технологии будущего». - Т. 2. - Красноярск, 2010. - С. 145-148.

Бакшт, Д. А. Взаимоотношения чинов Корпуса Жандармов и общей полиции Енисейской губернии [Текст] : 1881-1893 / Бакшт Д. А. // Вестник Иркутского государственного университетата. Ежегодн. научно-теоретич. конф. асп. и студ. : Мат. / ред. О. А. Эдельштейн, Г. В. Логунова. - Иркутск: Изд-во Иркутск. гос. ун-та, 2010. - С. 511-517.

Бакшт, Д. А. Подавление «Туруханского бунта» [Текст] : карательный аппарат царской России за полярным кругом / Д. А. Бакшт // Сибирская ссылка : Сб. науч. ст. - Вып. 6 (18) / отв. ред. А. А. Иванов. - Иркутск : «Параллель», 2011. - С. 137-144.

Бакшт, Д. А. Кадровый вопрос офицерского состава Отдельного корпуса жандармов [Текст] : конец XIX в. / Д. А. Бакшт // III Исторические чтения Томского государственного педагогического университета: мат. международ. науч. конф. - Томск, 11-12 нояб. 2010 г. - Томск, 2011. - С. 243-246.

Бакшт, Д. А. Организация розыскных (охранных) структур в Енисейской губернии [Текст] : 1903-1917 / Д. А. Бакшт // Мат. XLIX междунар. науч. студ.

конференции «Студент и научно-технический прогресс» : 16-20 апр. 2011 г. - Новосибирск, 2011. - С. 157-158.

Бакшт, Д. А. Сибирский жандармский округ как часть имперского аппарата [Текст] : 1842-1902 / Д. А. Бакшт // Мат. XII Всерос. научно-практич. конф. студ., асп. и мол. ученых с международ. участием. - Т. 2. - Красноярск, 2011. - С. 8-11.

Бакшт, Д. А. Жандармские офицеры в общественном сознании в Сибири (на материалах Енисейской губернии) / Д. А. Бакшт // Сибирь капиталистическая / [Электронный ресурс] Режим доступа: http://sibistorik.narod.ru/project/conf2011/baksht-da.htm

Бакшт, Д. А. Деятельность М. С. Комиссарова в Сибири [Текст] : 1909­1910 / Д. А. Бакшт // Актуальные проблемы ист. исследований : взгляд

молодых ученых : Сб. мат. первой Всерос. молодеж. науч. конф. - Новосибирск, 2011. - С. 161-166.

Бакшт, Д. А. «Политические обзоры» жандармов как источник по истории Енисейской губернии [Текст] / Д. А. Бакшт // Ars Historica : Сб. науч. ст. - Вып. 3-4. - Архангельск: Изд-во Сев. фед. (Арктич.) ун-та, 2012. - С. 6-8.

Бакшт, Д. А. Использование чрезвычайного законодательства в межреволюционный период [Текст] : 1907-1917 / Д. А. Бакшт // Известия Иркутского государственного университета. Сер. : История. - 2012. - № 2-1. - С. 158-164.

Бакшт, Д. А. Участие карательного аппарата Енисейской губернии в подавлении «Туруханского бунта» [Текст] : 1908-1909 / Д. А. Бакшт // Актуал. проблемы ист. исследований : взгляд мол. ученых. Сб. мат. II Всерос. молодеж. науч. конф. - Новосибирск, 2012. - С. 162-168.

Бакшт, Д. А. Действия военно-полицейского аппарата в ходе событий 7 мая 1916 г. в Красноярске [Текст] / Д. А. Бакшт // Енисейская губерния - Красноярский край : 190 лет : VII краевед. чтения. - Красноярск, 2012. - С. 67­70.

Бакшт, Д. А. Репрессивная практика политической полиции Енисейской губернии [Текст] : 1907-1917 / Д. А. Бакшт // Мат. 51 международ. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс» : 12-18 апр. 2013 г. - Новосибирск, 2013. - С. 129-130.

Бакшт, Д. А. Концепт «внутреннего врага» [Текст] : население империи в прочтении одного жандармского учебника / Д. А. Бакшт // Вопросы истории, международных отношений и документоведения : Сб. мат. Всерос. молодеж. науч. конф. : 17-19 апреля 2013 г. - Вып. 9 / науч. ред. П. П. Румянцев. - Томск, 2013. - С. 14-18.

Бакшт, Д. А. Правовые инструменты преследования оппозиции в 1905­1917 гг. [Текст] / Д. А. Бакшт // Мат. XIV Всерос. научно-практ. конф. студ., асп. и мол. ученых с международ. участием / отв. за вып. К. А. Гардер. - Т. 1. - Красноярск, 2013. - С. 71-75.

Бакшт, Д. А. Секретные сотрудники органов жандармерии Енисейской губернии [Текст] : 1914-1917 / Д. А. Бакшт // Сб. тезисов Сибир. ист. форума «Сибирь в войнах нач. ХХ века» : 3-6 дек. 2013 г. - Красноярск, 2013. - С. 59­61.

Бакшт, Д. А. Этнические и конфессиональные сюжеты полицейских репрессий в восточносибирском тылу [Текст] : 1914-1917 / Д. А. Бакшт // Сибирь и войны XIX-XX вв. : тезисы Всерос. (с международн. участием) науч. конф. : гор. Новосибирск, 8-10 июня 2014 г. - Новосибирск, 2014. - С. 117-120.

Бакшт, Д. А. Материально-техническое обеспечение жандармской службы [Текст] : на материалах Енисейской губернии 1907-1917 гг. / Д. А. Бакшт // Вопросы истории, международ. отношений и документоведения : Сб. мат. Х Всерос. молодеж. науч. конф. : 16-18 апреля 2014 г. - Вып. 10 / науч. ред. П. П. Румянцев. - Т. 1. - Томск, 2014. - С. 14-19.

Бакшт, Д. А. Этнические и конфессиональные сюжеты полицейских репрессий в восточносибирском тылу [Текст] : 1914-1917 / Д. А. Бакшт // Сибирь и войны : Сб. мат. всерос. науч. конф. / отв. ред. М. В. Шиловский. - Новосибирск : Параллель, 2014. - С. 43-49.

Бибиков, Г. Н. Учреждение жандармского надзора на золотых приисках Сибири в 1841-1842 гг. / Г. Н. Бибиков, Д. А. Бакшт // Школа-конф. молодых ученых Института российской истории РАН / [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mkonf.iriran.ru/papers.php?id=211

Baksht D. The Imperial Gendarmerie in the Home Front: The Eastern Siberia Experience [Text] : 1914-1917 / Baksht D. A. // Альтернативы, переломные пункты и смены режима в истории России / ред. Д. Свак. - Будапешт: Russica Pannonicana, 2015. - С. 274-283.