<<
>>

§5. Скоры и пошлины в городских окщинах в XVIII

«.если уже действующія системы податей не всегда подчиняются научной (точнее, раціональной) классификаціи и терминологии, то темъ более можно сказать это о систе­махъ прошлыхъ вековъ.»1

Врассматриваемый период существовало большое ко­личество сборов и пошлин, их можно классифициро­вать по различным основаниям.

А.А. Кизеветтер считал, что в течение первой четверти XVIII столетия состав платежей, взимаемых с городского населе­ния, отличается большой пестротой и неустойчивостью. Посады платили подворный налог - «стрелецкие деньги», налог с живо­тов и промыслов - «десятую деньгу», «запросные сборы», т. е. экс­тренные, назначавшиеся то с двора, то с рубля десятой деньги, и кабацкие, канцелярские и таможенные деньги, взимавшиеся по установленным окладам верными сборщиками или откупщи- ками[679][680].

М. Клочков видел систему денежных сборов по-прежнему ре- партиционной, однако с начала столетия начинают появляться но­вые сборы, которые изменили систему1.

Эта система страдала многими недостатками, тяжелым бре­менем она ложилась на плательщиков и в то же время была не­выгодна и для самой казны: дробность, многообразие различных сборов, невыдержанность основных начал обложения, неустойчи­вость в составе сборов не способствовали ни экономическому раз­витию городов ни пополнению казны. По словам В.О. Ключевского «эта система, возвышая налоги по мере увеличения нужд казны, отягощала народный труд, не помогая ему стать более производи- тельным»[681][682].

Что касается видов сборов и пошлин, взимаемых с городско­го населения в XVIII веке, видится правильным согласиться с клас­сификацией П.Н. Милюкова, он разделяет окладные и неокладные доходы государства, окладные, в свою очередь делятся на «данныя и оброчныя» (условно можно назвать прямыми) и «таможенныя и кабацкія»[683](косвенные).

Как уже отмечалось, на рубеже XVII-XVIII веков Петром была проведена реформа городского управления, основной целью кото­рой стало пополнение казны за счет посадского населения. Исходя из замысла законодателя, главной задачей земских изб становился сбор государственных доходов, это раскрывается в последующих законодательных актах:

Именной указ от 3 ноября 1699 года «О принятии у откуп­щиков денег по расчету, об отдаче Государственных крестьян в ве­домство Бурмистрам, и о наказании за несправедливую жалобу на Бурмистров», по которому откупщики отдавали свои полномо­чия по сбору таможенных и кабацких денег в руки земских бур­мистров;

Именной указ от 3 февраля 1700 года «О сборе пошлин на сельских торжках выборным и Бурмистрам», где указано «стряп­чимъ и вотчинниковымъ людемъ...чтобъ они помешательства никакого в сборахъ не чинили...во всемъ были Бурмистромъ по- слушны»[684];

Именной указ от 1 марта 1700 года «О сборе пошлин с хому­тов», в соответствии с которым пошлины такого рода собирались таможенными бурмистрами;

Наказ Брянским Бурмистрам из Московской Бурмистрской Палаты от 30 сентября 1700 года «О выборе земских Бурмистров и о наблюдении за исправностью таможенных и питейных сборов», по нему воеводам не велено ведать сборами, это прерогатива бур­мистров;

Память из Ратуши Земским Бурмистрам от 29 ноября 1700 года «О неверности счетов, представленных в Ратушу от городовых Бурмистров по Таможенным делам; о правилах Таможенного и пи­тейного сборов, с прописанием узаконений, которым Брянские Бур­мистры в управлении оными должны руководствоваться»;

Приговор Ратуши от 1 января 1703 года «О заведении шну­ровых книг и о выдаче оных за скрепою Земских Бурмистров тамо­

женным и кабацким целовальникам для повседневной записки по­ступающих пошлин, и по питейной части употребленных припасов на курение вина и денег, вырученных от продажи оного», по кото­рому на бурмистров возлагается обязанность «смотреть и беречь накрепко, которые купецкіе и торговые и промышленные люди и чернослободцы и прежніе изъ городовъ, живучи въ слободахъ и у беломестцовъ, а податей не плататъ: и техъ, имъ Бурмистрамъ податьми обложить вновь, и съ промысловъ ихъ имать пошлину по торговому Уставу, чтобъ живучи в слободахъ и у беломестцовъ, безъ подктей не были, и безъ пошлин не торговали и не промыш- ляли»[685];

Именной, объявленный из Главной Ингеманландской Кан­целярии в Канцелярию медового сбора от 23 декабря 1704 года «Об отдаче из оной некоторых сборов в ведомство Ратуши и при­сылкесобранных по оным денег из Ратуши в Ингеманландскую Канцелярию».

Служба земских бурмистров была государственной, и сборы, осуществляемые бурмистрами, не имели никакого отношения к городу как совокупности общин и очень малое - к торгово-ремес­ленному сословию. Земские выборные лица становились в этом случае простой заменой приказных должностных лиц. Отношение земских бурмистров к Бурмистрской палате аналогично отноше­нию воевод к приказу, управлявшему городом, в который послан воевода.

Таким образом, производились отстранение местных приказных властей от вмешательства в дела посадских общин и объединение посадского населения в одно целое, выделение его

из общей массы уездного населения. Была сделана попытка создать собственно городскую систему управления, «не размытую» в функ­циях уездного управления.

Все подати и налоги в рассматриваемый период были госу­дарственными, по своему назначению, они шли на удовлетворе­ние нужд и потребностей государства, а не конкретной общины. Земские избы не могли расходовать собранные деньги по своему усмотрению, они могли распоряжаться ими только по указу монар­ха, изданному Ратушей за печатью президента и Бурмистров. Все собранные на местах деньги, стекались в московскую Ратушу, кото­рая могла их расходовать на тех же основаниях1. То есть, не только отдельные сословные общины не имели собственного капитала на удовлетворение собственных нужд, его не имело целое сословие, центральное учреждение которого являлось исключительно госу­дарственным.

Земские бурмистры сами непосредственно не участвовали ни в раскладке податей и повинностей, ни в их сборе. Таможенные, кабацкие и тому подобные сборы производились через земских ста­рост, таможенных и кабацких бурмистров. Земские бурмистры вы­полняли, скорее, надзорную функцию над таможенными и кабацки­ми бурмистрами[686][687].

В полномочия московских бурмистров входило принятие окладных податей и неокладных сборов со всех посадов, они храни­

ли собранные деньги и выдавали их в расход по ассигновкам, только по указу государя, отдавая оставшиеся за расходами суммы в приказ Большой казны.

Всем приходам и расходам они вели отчетность, ко­торую должны были ежегодно в сентябре по окончании срока своей должности представлять также в Большую казну. Таким образом, ведомство московских бурмистров получало значение центральной всероссийской кассы, куда должны были притекать окладные и не­окладные, прямые и косвенные сборы со всех городов государства и откуда должны были идти по ассигновкам свыше ресурсы на раз­ные государственные нужды.

Как уже говорилось, Петр довольно скоро понял, что создан­ные учреждения не выполняют тех задач, которые он ставил перед ними, и уже через два года постепенно начинает сложение с них обязанностей. В 1701 году из Ратуши в Стрелецкий приказ перено­сится обязанность «ведать и всякія крепости на дворы ихъ писать»1 и записывать не только относительно жителей новонемецкой слободы, но и всего промышленного населения Москвы[688][689], вслед за этим в Печатный приказ передается сбор печатных пошлин. Одна­ко, этим законодатель не устраняет земских выборных, в приказы и канцелярии передаются лишь сами суммы сборов, производство же их по-прежнему является обязанностью выборных бурмистров. Они сохраняют эти функции и после создания губерний, подчиняясь

теперь не ратуше, а губернаторам, в соответствии с указом от 9 ян­варя 1710 года во всех приказах и в ратуше необходимо было «учи­нить ведомости и отослать къ Губернаторамъ тотчасъ, прописавъ каждый городъ и въ немъ доходы, а Губернаторамъ изъ техъ ведо­мостей сделать противъ того же по нижеописанному»1. Но царь, сде­лав губернаторов промежуточным звеном при составлении отчетов о государственных доходах, ограничивает их функции в сфере регу­лирования сборов, так, по указу от 16 января 1712 года губернато­рам нельзя «накладывать на народъ ни какихъ податей безъ ведома Сената»[690][691].

После создания главного магистрата и подчиненных ему ма­гистратов городов административно-финансовые функции были переданы этим учреждениям, в соответствии с главой XII Регламен­та сборами занимается камер-коллегия и «хотя такія дела до глав­наго магистратскаго правленія и не подлежатъ; однакожъ ему о ка­ждомъ городе иметь попеченіе»[692].

Магистрату было предоставлено право раскладки податей и повинностей через старост и старшин. На магистраты возлагались обязанности производить сборы не

имевшие прямого отношения к городскому населению - сборы об­щесословные, например, кабацкие, таможенные. Освобождение от этих сборов началось с 1718 года, когда к такого рода сборам были приставлены отставные солдаты.

Взимая подати и повинности, магистраты были обязаны за­ботиться о «полноте» посада, возвращая беглых, так как от этого зависела равномерность раскладки.

Магистраты были лишены основного права - распоряже­ния собранными суммами по своему усмотрению: «никакого рас­положенія на гражданъ не раскладывать и не сбирать, подъ опа­сеніемъ взысканія штрафа по Его Императорскаго Величества Указу»[693].

Всю первую четверть XVIII столетия Россия вела непрерыв­ные войны, соответственно была необходимость в содержании ар­мии и флота. Огромное количество денег, собираемого, как со всего населения страны, так и с городского населения, тратилось на во­енные цели. Экономика страны находилась в упадке, необходимо было срочно принимать меры, начиная с 1704 года один за другим вводились сборы: поземельный, померный и весчий, хомутеный, шапочный и сапожный, подужный, посаженный, кожный, пчели­ный, банный, с найма домов, с наемных углов, пролубной, ледоколь­ный, погребной, трубный, с дров, с продажи съестного, с арбузов, с огурцов, орехов, так же «оплачивались» борода и усы и т. д. Так­же предлагалось ввести налоги с рождений и браков, согласимся с мнением В. О. Ключевского, который говорит о потере здравого смысла при изобретении оснований для введения новых налогов

и сборов: «дивится надо, как могли прожекторы и прибыльщики проглядеть налог на похороны. работа прибыльщиков любопытна тем, что вскрывает одно из основных правил финансовой политики Петра: требуй невозможного, чтоб получить наибольшее из воз- можного»[694].

Постепенно сборы падали, увеличивались недоимки, именно с этим связана податная реформа, проведенная Петром I.

В соответ­ствии с реформой, с 1724 года многообразные и дробные сборы, налагавшиеся на посадское население, заменяются единым подуш­ным налогом с каждой ревизской посадской души. С установлени­ем подушного налога все другие прямые сборы подлежали упразд­нению. На первый взгляд эта реформа должна была принести для тяглого населения важные преимущества сравнительно с прежней системой обложения. Вводилось простое и единообразное основа­ние обложения: количество ревизских душ, с объединением прямо­го налога устранялась и путаница между сборами различных наи­менований и возможность неожиданных запросных сборов. Однако нельзя не отметить тяжесть вновь введенного подушного налога, уже через четыре года после введения подушной подати обозначи­лись два явления, красноречиво свидетельствовавшие о том, как сильно напрягла новая подать и без того немалое податное бремя посадских обществ, это большое количество челобитий о сбавке по­душного оклада и наличие недоимок в ведомостях подушного сбо­ра. Но высотой подушного оклада податное отягощение не ограни­чивалось. Обещание законодателя заменить подушной податью все прочие прямые сборы не было исполнено, на посады по-прежнему сыпались так называемые запросные сборы, не прекращавшие­

ся в течение всего XVIII столетия. Они были весьма разнообразны, начиная от сборов на укомплектование кавалерии лошадьми и за­канчивая обязательной покупкой изданных при академии книг. Естественным последствием такого положения вещей служило быстрое нарастание недоимок по прямым сборам. Подушная не­доимка начала нарастать с первого же года функционирования по­душной подати.

Подушная подать уже при Петре была превращена законом в репарационный налог. Числом ревизских душ, записанных за об­щиной, определялся лишь размер общего подушного оклада, па­давшего на общину, а затем этот оклад разводился между дворами посадских тяглецов «по рассмотрению их в пожитках состояния» (по инструкции городовым магистратам). Развод, учиненный для подушного сбора, применялся затем и для мирских сборов, кото­рые вотировались на сходах «с рубля подушного оклада». Развод производился избранными на сходах окладчиками и окончательно утверждался на сходе. Ясно, что принятие того или иного порядка развода глубоко затрагивало интересы различных групп посадско­го населения, и легко себе представить, какими бурными оказыва­лись те сходы, на которых устанавливались основания раскладки и вырабатывались инструкции окладчикам. Результат оценки по­житков и выражался в разводе по дворам окладных душ. Количе­ство окладных душ, падавшее на дворы, не совпадало с количеством ревизских душ, за каждым отдельным двором записанных. Оклад­ная душа - технический термин, обозначавший условную счетную единицу налога. Количеством ревизских душ определялось общее число этих единиц со всего посада. Затем то или другое количество этих единиц, причитаемое на отдельный двор, выражало степень пожиточности двора, и по числу этих единиц двор платил свою долю в общий оклад всей общины. На этом основании более пожи­точные дворы должны были принимать на себя навалочные оклад­

ные души сверх записанных за ними ревизских, тогда как дворы малопожиточные сплошь и рядом облагались окладом, который не достигал размеров даже одной окладной души. В любой окладной книге городового посада XVIII столетия можно встретить все одну и ту же картину; среди массы мелкоты, оклады которой пестрят мелкими долями в 1/2 и 1/4 души, возвышается несколько перво­статейных столпов с окладами в несколько десятков навалочных душ. Описанный порядок порождал ряд весьма важных послед­ствий. С одной стороны, он делал для общины крайне необходимым присутствие в ее составе крупных первостатейных тяглецов. Буду­чи в глазах правительства опорой платежеспособности общины они служили и для общины обороной от высоких окладов.

После смерти Петра I при его преемниках многие реформы были отменены или постепенно прекратили свое действие, финан­совая же система России существовала в том же виде, в каком была создана Петром I, за исключением отдельных незначительных из­менений.

Правители середины XVIII столетия, в большинстве своем, не делали различия между казенными и своими расходами.

При Екатерине I в 1727 г. была учреждена комиссия по пода­тям, призванная искать пути совершенствования взимания подуш­ной подати. Комиссия была распущена в 1730 г. при Анне Иоаннов­не, ее предложения реализованы не были.

Об экономии в государстве перестали заботиться во време­на Анны Иоанновны, понятие «бироновщина» до сих пор являет­ся символом расточительства, паразитизма и коррупции. Отрасли торговли превратились в разорительные для государства частные монополии.

Нововведением в сфере сборов и пошлин можно назвать пра­во самообложения без указа верховной власти, «если, по совету старшинъ съ гражданами, на необходимые гражданъ расходы сверхъ

подушныхъ прочихъ по казу, сборовъ, общимъ согласіем собратъ определенно будетъ», объявлять об этом велено в ратушу»1.

Интересным является тот факт, что «недоборы отъ перемены торговъ (одного города) доплачиваются по указу Главного Маги­страта, и изъ сборов другихъ городов, где торги распространились»[695][696]. Городские суммы, состоявшие из так называемых «переборов» шли на собственные нужды города лишь если они были «никуда не нуж­ны», т. е. не отбирались на общегосударственные нужды.

С начала 50-х годов бремя косвенного обложения существен­но сокращается, благодаря отмене внутренних таможен и целого ряда канцелярских сборов, всего до 17 статей. По инициативе графа Шувалова в 1754 г. были отменены внутренние таможенные сборы и мелочные сборы, серьезным образом мешавшие развитию внут­ренней торговли. В то же время были увеличены пошлины на ино­странные товары, установленные Петром I. В 1749 г. была восста­новлена государственная монополия на табак, отмененная в 1727 г. Екатериной I. Вместе с тем питейный налог по-прежнему отдавался на откуп.

Уже в начале 60-х годов расходы по управлению ввиду рас­тущего и осложняющегося административного механизма России, а также и развитие военных потребностей неизбежно приводили и к новому напряжению податного бремени. Как раз в это время был

повышен оклад подушной подати с купечества до 2 рублей с души; впервые появлялся внешний и внутренний долг - иностранные займы и бумажные деньги. Тогда же обращено было серьезное внимание и на повышение косвенного обложения. Манифест 1763 г. вводил целый ряд новых косвенных сборов, отмененных в 50-е годы. Новая отмена этих сборов относится уже к 70-м годам XVIII века.

Большой вклад в укрепление российского государства и его финансовой системы внесла Екатерина II, предпринятые ей фи­нансовые меры наряду с приобретением новых земель на юге и западе страны привели к умножению доходов уже в начале ее царствования.

В годы царствования Екатерины II было принципиально из­менено направление всей налоговой политики государства. Если при Петре I основой доходов казны были прямые налоги, в частно­сти подушная подать, которая давала в 1725 г. более половины всех доходов, то Екатерина II делала упор на косвенные налоги. Косвен­ные налоги она считала более справедливыми, потому что «в лю­бом государстве налог наименее тяжелый это тот, который падает на товары, потому что гражданин уплачивает его, не замечая»[697].

Следует сказать, что в эти годы иногда принимались реше­ния, дающие быстрый финансовый эффект, но их вряд ли можно признать полезными в целом. Так, в 1765 г. было признано необхо­димым отдать на откуп винную торговлю. Через два года откупы приобрели массовый характер и вводились везде, кроме Сибири. Отдаваемые на четыре года на откуп кабаки переименовывались в «питейные дома», на которых устанавливались государственные

гербы. Служба откупщиков была признана государственной. Вино откупщикам отпускалось только с казенных складов и должно было продаваться по казенной цене. Кроме того, откупщикам впослед­ствии было разрешено самим заготовлять вино. Все эго позволило существенным образом увеличить доходы казны за счет косвенных налогов. Так, косвенные налоги в 1793 г. составляли 43 %, причем половину из них приносили питейные сборы. Увеличив доходы, та­кая система породила пьянство, злоупотребления в винной торгов­ле, тайное изготовление и продажу водки.

Общая сумма подушного налога уменьшилась за счет рефор­мы налогообложения купечества, была введена так называемая гильдейская подать. Все купцы были распределены по трем гиль­диям в зависимости от их имущественного положения. Капитал объявлялся каждым купцом «по совести». Проверки имуществен­ного состояния не проводились, доносы на утайку имущества не принимались. Для включения в третью гильдию нужно было иметь капитал не менее 500 руб. Во вторую гильдию включались купцы с капиталом от 1 тыс. до 10 тыс. руб., и в первую - свыше 10 тыс. руб. Лица, имевшие капитал менее 500 руб., причислялись к мещанам и должны были уплачивать подушную подать. Первоначальная ставка гильдейского сбора была установлена в размере 1 % от объ­явленного капитала. В 1785 г. было утверждено Городовое положе­ние, которое, с одной стороны, более точно определило права и пре­имущества купцов каждой гильдии, с другой - увеличило размеры объявляемых капиталов для зачисления в ту или иную гильдию. Так для первой гильдии - свыше 10 тыс. руб., для второй - от 5 тыс. до 10 тыс. руб., для третьей - от 1 тыс. до 5 тыс. руб. При этом ставка осталась неизменной.

Екатерина II осуществила преобразования системы управле­ния государственными финансами. Указом от 7 ноября 1775 г. ею были учреждены губернские финансовые органы - Казенные

палаты, на которые возлагалось осуществление «казенного управле­ния», она есть «не что иное, какъ соединенный Департаментъ Ка­меръ и Ревизіонъ-Коллегіи, которому поручаются въ смотреніе до­мостроительныя и казенныя дела той Губерніи, какъ-то: ведомости о числе народа, ревизіонныя сказки, сведеніе о приходе и расходе, ревизія счетов, соляныя дела, винный откупъ и подряды, казенныя всякія права, казенныя и публичныя строенія и ихъ содержаніе в той Губерніи»[698].

В дальнейшем за Казенными палатами остались в основном только финансовые функции: наблюдение за своевременным по­ступлением доходов и расходованием средств в пределах установ­ленных для губерний ассигнований, ревизия отчетности и т. п.

В 1780 г. указом императрицы была создана Экспедиция о го­сударственных доходах, подчиняющаяся канцелярии генерал-про­курора. В 1781 г. Экспедиция разделяется на четыре самостоя­тельные экспедиции: первая ведала государственными доходами, вторая - расходами, задача третьей состояла в осуществлении кон­троля и проведении ревизии, а четвертая экспедиция занималась взысканием недоимок, недоборов и начетов.

К концу царствования Екатерины II общая сумма доходов со­ставляла 68,5 миллионов рублей: подушная подать приносила каз­не 24 721 тыс. руб. или 36 % доходов. Косвенные налоги давали 43 % доходов, причем более половины этой суммы приносил питейный сбор (22 %). Таможенные пошлины давали 8,7 %, соляные откупа - 7 %. Гербовый сбор приносил около 150 тыс. руб., т. е. около 0,2 %.

Прямые налоги при Екатерине увеличились менее чем в три раза, доход с питей - более чем в шесть раз[699].

Итак, состояние посадского общинного хозяйства в XVIII веке ярко отражало тяглый, закрепощенный характер посадских обществ того времени. У городского населения было стремление к лучше­му устройству посадского быта, но действительность того времени не представляла благоприятных условий для его развития, все не­привилегированные слои городского населения несли тяжелые по­винности в виде все возрастающих сборов и пошлин. Агрессивная внешняя политика первой половины столетия опустошала казну быстрее, чем население могло пополнить ее, городским учрежде­ниям было запрещено расходовать собранные средства по своему усмотрению, должностные лица городского самоуправления за­частую превышали свои полномочия, ставя городское население в еще более тяжелое податное и повинностное положение, что не могло способствовать развитию податного сословия и прогрессу го­родской жизни.

<< | >>
Источник: Источники русского городского права XIII-XVIII вв. : монография / И. А. Александров, Ю. В. Оспенников, Р. В. Фоменко, Л. Е. Ютяева ; под общ. ред. Ю. В. Оспенникова. Самара,2016. 352 с.. 2016

Еще по теме §5. Скоры и пошлины в городских окщинах в XVIII:

  1. §4. Система управления в городских окщинах в XVIII
  2. §5. Скоры и пошлины в городских окщинах в XVIII
- Авторское право РФ - Аграрное право РФ - Адвокатура России - Административное право РФ - Административный процесс РФ - Арбитражный процесс РФ - Банковское право РФ - Вещное право РФ - Гражданский процесс России - Гражданское право РФ - Договорное право РФ - Жилищное право РФ - Земельное право РФ - Избирательное право РФ - Инвестиционное право РФ - Информационное право РФ - Исполнительное производство РФ - История государства и права РФ - Конкурсное право РФ - Конституционное право РФ - Муниципальное право РФ - Оперативно-розыскная деятельность в РФ - Право социального обеспечения РФ - Правоохранительные органы РФ - Предпринимательское право России - Природоресурсное право РФ - Семейное право РФ - Таможенное право России - Теория и история государства и права - Трудовое право РФ - Уголовно-исполнительное право РФ - Уголовное право РФ - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России -