<<
>>

§4. Система споров и пошлин в городских окщинах

Вне зависимости от степени самостоятельности городов, их роли в хозяйственной жизни страны, важнейшим фактором, как стимулировавшим, так и сдерживавшим их экономи­ческое развитие, был налоговый интерес государства.

В процессе объединения и централизации русского государства стремительно возрастала потребность в сборе податей и обеспечении исполнения повинностей. Эта тема требовала и продолжает требовать специ­ального внимания исследователя, однако не может быть обойдена вниманием и при изучении городского права и самоуправления. Любая инициатива верховной власти, ее представителей, самих об­щин в сфере организации управления, хозяйственного обустройства и развития, укрепления обороноспособности требовала значитель­ных материальных и трудовых затрат. На протяжении XVI-XVII вв. в сфере налоговой политики неизменно наблюдались две тенден­ции: 1) стремительный рост потребностей государства в сборе пода­тей и обеспечении исполнения повинностей, хронически имевший тенденцию к опережению экономического роста; 2) возрастание, а в впоследствии обособление податной роли городов.

Несмотря на существование как до начала рассматриваемого периода, так и к его окончанию, большого количества разных пода­тей и повинностей, к началу XVI в. в России уже сложилась достаточ­но целостная система налогообложения. В ее основу была положена соха - прямой налог как с пахотных земель, так и с любого другого имущества, приносящего доход. При определении поземельного обложения учитывалась площадь и качество, а также сословная

принадлежность (вотчинные и поместные, монастырские, дворцо­вые и черные) земель. В городах сошное письмо изначально носило более формальный характер. Здесь соха раскладывалась на опреде­ленное число дворов - 40 лучших, 80 средних, 160 молодших, 320 в слободах, 960 бобыльских1. По мере совершенствования хозяй­ственных переписей в большей степени начинала учитываться не­посредственно доходность промысловых, торговых и ремесленных активов.

К сохе был привязан и ряд других податей и повинностей. Наиболее значимую из них составляли ямские деньги (в XVI в. - 10 и более рублей с сохи)[378][379]. Дополнительный оброк устанавливался в случае отмены наместничьего правления. Накануне отмены сош­ного письма в 1679 г. к нему были привязано большое количество «мелких» сборов: данные, полоняничные, четвертные, ямские, пи­щальные, малых ямщин, в подмогу подъячим, сторожам, тюремным и губным целовальникам, в дворовое бояр, воевод и губных изб, на свечи, бумагу, чернила и дрова в приказную избу и др.[380]

В XVI-XVII в. существовали и чрезвычайные налоги: стрелец­кая дань, полоняничные деньги. Последние, как мы видели, также входили в систему сошного письма. В первые годы правления Миха­ила Федоровича возник такой чрезвычайный налог, как пятинные деньги - взыскание пятой части дохода как с тяглых, так и с приви­легированных сословий. Если первые две пятины взимались в счет будущих сборов, то третья в 1616 г. уже имела все черты собственно

отдельного налога[381]. Изначально пятинные деньги были обусловле­ны действительно крайне бедственным положением страны в годы Смуты, и это позволяло верховной власти убедительно обосновы­вать их необходимость. Впоследствии идея пятин так понравилась правительству, что к их сбору продолжали неоднократно прибегать и в последующие десятилетия. По сути, пятинные деньги, несмо­тря на их изначально чрезвычайный характер, стали приобретать черты системного подоходного налогообложения. И в наибольшей степени они ложились бременем на городское население. Для тор­говых людей пятины стали регулярным дополнением к посошной подати, как и прежние привязанные к ней налоги и повинности.

Правительство не без основания полагало, что именно в горо­дах имеются наибольшие возможности для увеличения доходов и роста налогооблагаемой массы. Однако к 40-м гг. XVII в. этот рост уже явно не поспевал за фискальными аппетитами государствен­ной власти с сопутствующими, в первую очередь коррупционны­ми, издержками.

В прямом налогообложении возрастало значение оклада - то есть, сначала определялся размер суммы, подлежащей взысканию, и лишь затем осуществлялась раскладка и сбор. Разу­меется, периодически производилась переоценка сохи и сопутству­ющих податей. И если в сфере раскладки и сбора со времен Ивана IV сохранялось, как мы увидим, широкое самоуправление, то оклад не­изменно определялся сверху, даже если для этого верховной власти приходилось в виде ширмы использовать земские соборы. В таких условиях неокладные налоги - такие как пятинные деньги, - хотя

сами по себе больше учитывали платежеспособность населения, значительно усиливали и налоговое бремя, и недовольство на­селения.

Если земские соборы после укрепления Романовых на троне сами по себе не позволяли тяглым сословиям оказать прямое вли­яние на налоговую политику государства, то по крайней мере они еще оставались трибуной для высказывания мнений. На соборе 1642 г., посвященном совсем другой проблеме - решению судьбы Азова, - и привилегированное купечество, и представители черных сотен и слобод без ложной политкорректности заявляли о том, что они «обнищали и оскудели» от государевых податей и повинностей, причем пятинные деньги в списке бед посадских людей упомина­лись сразу после «великих пожаров»[382]. Власть если и услышала этот сигнал, то отреагировала на него не вполне адекватным образом. Дальнейший рост налогов было решено осуществлять в значитель­ной мере за счет косвенного налогообложения. Однако попытка правительства отодвинуться в тень в качестве налогового агента не могла обмануть подданных, а самое главное не решала проблемы налогового бремени. В результате в 1648 г. по стране прокатилась мощная волна городских восстаний с последующими отголосками. В названии наиболее известного из них как раз и закрепился один из печальных налоговых экспериментов того времени.

Несмотря на этот печальный опыт, нельзя сказать, что власть не понимала и не пыталась учитывать ограничители налого­обложения.

Причем это касалось не только экономических, но также политических и социально-культурных ограничителей. Так,

в жалованных грамотах присоединенным в ходе русско-польской войны 1654-1667 гг. западнорусским городам и городским корпора­циям подтверждается сохранение привилегий, полученных в Речи Посполитой, и безусловно, подразумевавшим широкое самоуправ­ление во всех сферах, вплоть до магдебургского права1. В некоторых грамотах прямо конкретизируется сохранение финансовой автоно­мии городов - не только их самостоятельности в раскладке и сбо­ре налогов, но и почти не прижившееся в городах основной части русского государства право свободно распоряжаться расходами за вычетом заранее установленного платежа государству. Для оброка в царскую казну этот размер оставался тем же, что был установлен для польской короны[383][384].

Одним из способов увеличения налоговой массы стало созда­ние все новых и новых мелких сборов, привязываемых к сохе. Оче­видно, уже к середине XVII в. сошное письмо исчерпало возможности развития. Кроме того, оно и в более ранний период недостаточно учитывало неравномерность развития разных регионов и особен­ности налогообложения городов. После соответствующей подгото­вительной работы (организации и проведения переписей) в 1679 г. было заменено подворным обложением. В одной из царских грамот новгородскому воеводе в качестве обоснования налоговой рефор­

мы называется милостивое стремление облегчить бремя посадских и уездных людей. Заслуживает внимания, что перечисленный об­ширный перечень отменяемых сборов в самой грамоте характери­зуется как неполный. Также упоминается их отнесение к разным ве­домствам1. Налоговая реформа проводилась по двум направлениям. Во-первых, на основе подворного обложения вместо прежних при­вязанных к сохе многочисленных прямых налогов вводилась еди­ная стрелецкая подать. Во-вторых, усилилась централизация само­го сбора налогов - стрелецкие деньги должны были уплачиваться непосредственно в Стрелецкий приказ минуя четверти, к которым были приписаны города, и иные ведомства.

В качестве обоснования этого шага прямо назывались устранение «лишней волокиты и убыт­ков» для посадских и уездных людей[385][386]. Нет сомнений, что правитель­ство само испытывало сложности с управлением и контролем раз­росшейся налоговой системы, а издержки сбора и передачи доходов от налогообложения недопустимо возросли. «Милость» подданным, разумеется, не подразумевала ущерба фискальным интересам госу­дарства, а была нацелена создание более эффективной и управляе­мой налоговой системы. Важную роль в осуществлении сбора стре­лецких денег, как мы увидим, играли городские общины, несмотря на замену в целом городского самоуправления воеводским управ­лением и общую бюрократизацию управления. Подворная подать не привела к результатам, удовлетворившим государство - как

известно, по времени она просуществовала намного меньше сош­ного письма и уже в петровскую эпоху была заменена подушным обложением. Тем не менее, налоговая реформа 1679 г. не только сыграла важную роль в совершенствовании техники налогообло­жения, но и стала заметным примером привлечения местных, в пер­вую очередь городских общин к осуществлению налоговой полити­ки государства.

Схожие тенденции упрощения и оптимизации налогообложе­ния еще раньше затронули и систему косвенных налогов. В источ­никах рассматриваемой эпохи косвенные налоги хотя и находят ши­рокое и повсеместное отражение, но часто оказываются несколько затененными налогами прямыми. Между тем уже к началу XVI в. они были незаменимым элементом налоговой системы. По свидетель­ству Дж. Флетчера, к концу XVI в. косвенные сборы по своему объ­ему в доходе государства вдвое превышали прямые - 800 тыс. руб­лей против 400 тыс.[387] В первую очередь косвенные налоги включа­ли многочисленные таможенные пошлины, которыми облагались самые разные действия, связанные как с провозом, так и с торгов­лей товарами: поворотное (при ввозе товаров на гостиный двор), гостинное (за помещение товаров на этом дворе), амбарное (за их помещение в закрытом хранилище), порядное (при покупке това­ров для торговли в розницу с лавок), явка (при объявлении о при­бытии товара). Разнообразные пошлины взимались и с отдельных категорий товаров: свальное (при выгрузке соли), подъемное (при перевозке выгруженной соли на склады), поплашное (при продаже леса и дров), привязная и роговая пошлина (при продаже скота), пятно (при купле-продаже лошадей) и т.

д.

Такое многообразие таможенных сборов, объяснимое с точки зрения фискальных интересов, со временем стало выступать тор­мозом развития рынка, производства, городов. Кроме того, сложив­шаяся система таможенных пошлин стала усложнять как их сбор, так и передачу на откуп. Торговый устав 1653 г. и особенно Ново­торговый устав 1667 г. унифицировали таможенные сборы и ввели единую пятипроцентную пошлину. Помимо этого, Новоторговый устав упорядочил систему зачета уплаченных сборов при перевоз­ке товаров внутри страны, запретил взимать проездные пошлины и отчетливо разграничил внутреннее и внешнее таможенное обло- жение1. Следует, однако, отметить, что задолго этих мероприятий, ознаменовавших формирование общероссийского рынка, а также задолго до предоставления торгово-ремесленной монополии по­садскому населению, верховная власть вполне понимала особую роль городов в развитии экономики, и предоставляла городским общинам льготы, которых не имели жители сельской округи. Уже первая известная нам таможенная грамота - Белозерская таможен­ная грамота 1497 г., - устанавливала право свободной торговли в бе­лозерских станах «городцким людем белозерцем и посажаном»[388][389]. Новгородская таможенная грамота 1571 г. определяла размер тамги «съ Новгородца съ городского человека» почти втрое меньший, чем с жителей пригородов и сельской округи[390].

К косвенным налогам примыкали кабацкие сборы. Поскольку в России указанного периода существовала государственная монопо­лия производства и продажи алкогольных напитков, сбор кабацких доходов по своей организации был схож со сбором таможенных по­шлин. Одной из привилегий местным, преимущественно городским, общинам было предоставление им права готовить алкогольные напитки для собственного потребления в определенное время пе­ред праздниками и днями поминовения. Эти привилегии устанав­ливаются как жалованными, так и уставными грамотами, и огова­ривают под страхом наказания запрет продажи алкоголя, а также его приготовления вне пределов указанного времени1. Известны и единичные случаи отказа верховной власти от питейной монопо­лии в пользу городских общин - так, жалованная грамота новгород­цам 1598 г. не только объявляла о ликвидации казенных кабаков в Новгороде, но и бессрочно отменяла откупа[391][392]. Известна и передача государством кабаков и питейных доходов западнорусским горо­дам, присоединенным в ходе русско-польской войны 1654-1667 гг. При этом лишь запрещался вывоз оттуда «заповедных» товаров на остальную территорию России[393].

Важнейшая проблема налоговой политики XVI-XVII вв. - вза­имодействие государственной власти и местных общин, в первую очередь в вопросе расклада и сбора налогов. Именно с делегирова­ния полномочий общинам в этой сфере и зарождается, вероятно, земское и городское самоуправление в России. Оклад и основания сбора неокладных налогов определялись органами центрального управления, иногда с привлечением земских соборов. Органы госу­дарственной власти на местах должны были составлять окладные росписи (проект доходов и расходов на определенной территории) и сметные списки (отчет об исполнении бюджета за предшество­вавший период). Иногда росписи сводились в общую в центре уезда. После отправки в Москву росписи сводились в отчеты в соответ­ствующих приказах и четвертях. В XVII в. предпринимаются попыт­ки составления общегосударственного бюджета1.

Распределенные по местам подати раскладывались (раз­рубались) выборными старостами и окладчиками по отдельным плательщикам. Иногда предварительная раскладка по волостям осуществлялась в уездном городе всеуездным старостой или съез­дом земских старост. В некоторых случаях - очевидно, когда было затруднительно отграничить налогооблагаемую базу, - наря­ду с окладчиками от общин в разрубе участвовали и окладчики от частных владельцев, в первую очередь, монастырей[394][395]. Для взимания чрезвычайных налогов в городах избирались особые окладчики из лучших, средних и молодших людей. В их компетенцию входило получение от посадских и торговых людей сведений о налогообла­гаемом имуществе. При сокрытии или предоставлении неверных

сведений окладчики должны были определять размер налогообла­гаемой массы «по розыску». Само же утаенное имущество перехо­дило в доход государства1. Государственная власть следила как за соблюдением сбора надлежащей суммы налогов, так и за осущест­влением порядка раскладки - «чтобы богатые и полные люди перед бедными в льготе, а бедные перед богатыми в тягости не были». В то же время, как видно из царских грамот, к моменту проведения налоговой реформы 1679 г., верховная власть вполне отдавала себе отчет в неподъемном характере налогового бремени для широких слоев населения, в первую очередь посадского[396][397]. Однако освобожде­ние от налогов, как правило, давалось городу на определенный срок (три, пять, реже десять лет) только при особых неблагоприятных обстоятельствах - таких, как пожар или военное разорение[398].

Таможенные и кабацкие сборы взимались двумя способами: через выборных глав и целовальников либо путем отдачи на откуп. Второй способ был предпочтительней для правительства, посколь­ку гарантировал поступление оклада в казну вне зависимости ко­лебаний спроса и торговой конъюнктуры. Не возникало проблемы

контроля и взыскивания недоимок - все это становилось обремене­нием откупщика. Поэтому государство охотно выдавало откупные таможенные грамоты - преимущественно в городах как основных торговых центрах1. Однако существовал ряд препятствий для того, чтобы сделать систему откупов единственно возможной. Вплоть до принятия Торгового устава 1653 г. откупщики были связаны усложненной системой таможенных сборов. Предоставляя откуп­щикам право сбора пошлин, государство не стремилось активно помогать им в реализации данного права. Изменчивость конъюн­ктуры рынка и недостаточная определенность издержек неизбеж­но вели к стремлению максимального извлечения прибыли всеми допустимыми и недопустимыми способами. При этом откупщики, конечно же, неизменно сталкивались с негативным отношением как сельских, так и городских общин. Именно в их лице изначально сформировался образ «мироеда», пренебрегающего коллективом, всеми моральными ценностями. В таких условиях от потенциаль­ного откупщика требовалась не только деловая хватка и грамотное управление сборами, но и готовность бросить вызов социальному окружению, пренебречь моральными нормами. И, разумеется, от­купщиком мог стать только очень состоятельный человек, способ­ный заранее внести оклад в казну.

Так как далеко не всегда находились подходящие желающие на откуп, а само государство не желало обременять себя организа­цией всего процесса сбора косвенных пошлин так же, как и прямых, эта функция в значительной степени перекладывалась на местные

3 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Ар­хеографической экспедицией Императорской академии наук. СПб., 1836. Т. I. №№ 134, 331-335, 338 и др.

общины в лице выборных таможенных и кабацких глав и целоваль­ников. Как полагал М.Ф. Владимирский-Буданов, откуп постепенно даже уступал место такому способу взимания1. В любом случае, в XVII в. возрастает количество царских грамот, посвященных орга­низации выборов таможенных и кабацких глав и целовальников, а также требующих от воевод невмешательства в осуществление ими сборов[399][400].

Примечательно, что автономия общин в сфере сбора и пря­мых, и косвенных податей сохранялась даже тогда, когда в 1679 г. резко усилилась власть воевод и в целом были уничтожены земские и губные учреждения[401]. Усиливая административные полномочия воевод, верховная власть небезосновательно опасалась передачи в их руки не только права сбора налогов, но и усиления надзорных полномочий в данной сфере. Даже в случае спора между городскими общинами по поводу раскладки налогов, в качестве арбитра высту­пали центральные приказные органы в Москве, минуя местного во- еводу[402]. Тем не менее, общее усиление воеводской власти на практи­

ке, очевидно, приводило к снижению роли выборных старост и целовальников. Последняя в XVII в. попытка привлечь выборных к осуществлению сбора налогов в ходе реформы Ратуши 1699 г. дала, как мы видели, довольно скромные результаты1.

Если городское самоуправление в России XVI-XVII вв. было в на­ибольшей степени связано с осуществлением общинами раскладки и сбора государственных налогов, то в гораздо меньшей степени оно предполагало свободу городов в осуществлении расходов. Но хотя и не­многочисленные, такие примеры все же существовали. Очевидно, свободу в осуществлении определенных городских расходов пред­полагало бессрочное освобождение от ряда податей новгородцев по жалованной грамоте 1598 г.[403][404] И, как уже указывалось, широкой фи­нансовой автономией вплоть до сохранения магдебургского права обладали города, присоединенные в ходе русско-польской войны[405]. В целом, участие городов в осуществлении налоговой политики в XVI-XVII вв. если и не давало городским общинам всесторонней ав­тономии, все же способствовало развитию городского права и само­управления.

<< | >>
Источник: Источники русского городского права XIII-XVIII вв. : монография / И. А. Александров, Ю. В. Оспенников, Р. В. Фоменко, Л. Е. Ютяева ; под общ. ред. Ю. В. Оспенникова. Самара,2016. 352 с.. 2016

Еще по теме §4. Система споров и пошлин в городских окщинах:

  1. §4. Система споров и пошлин в городских окщинах
- Авторское право РФ - Аграрное право РФ - Адвокатура России - Административное право РФ - Административный процесс РФ - Арбитражный процесс РФ - Банковское право РФ - Вещное право РФ - Гражданский процесс России - Гражданское право РФ - Договорное право РФ - Жилищное право РФ - Земельное право РФ - Избирательное право РФ - Инвестиционное право РФ - Информационное право РФ - Исполнительное производство РФ - История государства и права РФ - Конкурсное право РФ - Конституционное право РФ - Муниципальное право РФ - Оперативно-розыскная деятельность в РФ - Право социального обеспечения РФ - Правоохранительные органы РФ - Предпринимательское право России - Природоресурсное право РФ - Семейное право РФ - Таможенное право России - Теория и история государства и права - Трудовое право РФ - Уголовно-исполнительное право РФ - Уголовное право РФ - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России -