ГЛАВА IV РОССИЙСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ - ЦЕНТРЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
Историю отечественной юридической науки многие исследователи XIX в. и современности связывают с развитием российских университетов и юридического университетского образования. Н.
М. Коркунов вполне справедливо отмечал, что заслуга в развитии русского правоведения «всецело принадлежит нашим университетам, пересадившим на русскую почву и возрастившим на ней юридическую науку. Зародившаяся в университетах, она и до сих пор развивается главным образом университетскими силами, так что развитие юридической науки стоит у нас в тесной связи с историей университетов»1.В основе своей такая позиция верна и заслуживает детального изучения. Наша же задача заключается в выявлении общих тенденций развития научной юриспруденции в российских университетах.
Принимая во внимание европейский опыт, создатели отечественной Академии наук в качестве структурного подразделения образовали по западному образцу университет, где академики должны были апробировать свои научные изыскания в виде лекций для студентов и всех интересующихся наукой В числе положенных по уставу кафедр значилась и кафедра правоведения. В «Проекте учреждения Академии с назначением на содержание оной доходов» 1724 г. было зафиксировано: «Университет есть собрание ученых людей, которые наукам высоким, яко феологии и юриспруденции (прав искусству), медицины, философии, сиречь до какого состояния оные ныне дошли, младых людей обучают. Академия же есть собрание ученых и искусных людей, которые не токмо сии науки в своем роде, в том градусе, в котором оные обретаются, знают, но и чрез новые инвенты (издания) оные совершить и умножить тщатся, а о обучении прочих никакого попечения не имеют»[226][227].
Таким образом, университет определялся как важнейшее учреждение развития и передачи научного знания.
Это положение нашло свое развитие во всех последующих законодательных актах, регулирующих деятельность отечественных университетов.
В частности, в Регламенте Императорской Академии науки художеств в Санкт-Петербурге, утвержденном императрицей Елизаветой Петровной 24 июля 1747 г., написано: «Россияне может еще тем довольствоваться, чтобы только иметь людей ученых, которые уже плоды науками своими принося, но чтобы всегда на их месте заблаговременно наставлять в науках молодых людей, а особенно что за первый случай учреждения академического не может быть сочинено инако как из иностранных по большей части людей, а впредь должно состоять из природных российских, того ради к Академии другая ее часть присоединяется - университет»[228][229]. И далее: «Университет есть собрание учащих и учащихся людей. Первые называются профессору, а другие - студенты. Профессоры не обучают языкам, а обучают науке» (ст. 37) «по примеру прочих Европейских университетов» (ст. 38)и. Одновременно утверждался список обязательных для изучения наук, среди прочих числились «права натуральные и философия практическая или нравоучительная» (ст. 45)*. Подобный взгляд на юриспруденцию позволяет судить о содержании и самой юридической науки. Она рассматривалась весьма узко, в рамках естественно-правовой доктрины, абстрактно, отвлеченно от действительности. Иная часть юриспруденции - практическая, в науку не входила и именовалась искусством, что в последующем определило специфическое направление в российской науке - законоискусство, а исследователей российского и зарубежного права стали называть законо- искусниками.Н. М. Коркунов высоко оценивай деятельность первых профессоров права. Приведем цитату, которая дает одновременно и представление о понимании науки правоведами XIX в,: «При слабом развитии литературы профессорские лекции получали значение главного органа развития юридической науки. Нередко мы встречаемся тут с таким явлени
ем, что профессор, не оставившей почти никаких произведений, профессор, имя которого в печати известно лишь по двум-трем речам, произнесенным им на торжественных университетских актах, по своему влиянию на учеников должен быть поставлен весьма высоко, как крупный деятель в развитии у нас юридической науки.
Аудитория такого непечатавшегося профессора нередко оказывалась питомником лучших сил среди наших юристов, теоретиков и практиков, и чрез них влияла и на развитие права и на его разработкуЭто явление объясняется тем, что деятельность наших ученых юристов до самого последнего времени ограничивалась, главным образом, усвоением результатов юридической нафтен Запада. Новый профессор, обыкновенно поучившийся в заграничных университетах, приносил с собой на кафедру то лучшее, что он нашел и усвоил у западных собрать- ев. Усвоение результатов западной науки и умелая передача их своим слушателям составляли уже сами по себе дело трудное и весьма почтенное. Работа этих деятелей ускоряла развитие нашей юридической мысли, имевшей своей задачей, прежде всего, возвыситься до уровня западной науки.
Заслуга этих людей очень велика. Но, передавая в лекциях только плоды западной науки, они не могли чувствовать внутренней потребности издавать свои произведения в свет. Являлось какое-нибудь внешнее побуждение напечатать, они печатали. И многое из напечатанных таким образом актовых речей и диссертаций занимают весьма видное место в литературе. Не было такого побужденья, и имя профессора не появлялось в печати, и только в устном предании сохранялась и распространялась его слава»[230].
С созданием в 1755 г. Императорского Московского университета назначение университета как научного центра более конкретизируется. К именному Указу императрицы Елизаветы Петровны от 24 января 1755 г. «Об учреждении Московского университета и двух гимназий» был приложен «Проэкг об учреждении Московского Университета»7. Проект предусматривал на юридическом факультете наличие трех профессоров (п. 5): «1) профессора всей юриспруденции, который учить должен натуральные и народные права и узаконения Римской древней и новой империи; 2) профессора юриспруденции Российской, который сверх вы- шепнеанных должен знать и обучать особливо внутренние государствен-
ные права; 3) профессора политики, который должен показывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собою, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время»[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡].
Следовательно, расширялся спектр преподаваемых дисциплин, менялось представление о содержании науки. В крут научных интересов вовлекалось наравне с естественным, римским, зарубежным правом и право российское. Однако изучение отечественного права по объективным причинам не мото иметь успеха. М. М. Сперанский связывал этот факт с отсутствием систематизации российского законодательства. Он писал: «У нас усердием наших ученых неоднократно были составляемы опыты начертаний так называемого российского права - усилия, достойные похвал и одобрений, но для успеха самого законоведения мало полезные. Как начертать учебную систему законов, не зная с достоверностью самих законов во всей их совокупное- ти?)Л А. Г. Станиславский видел еще одну причину слабого развития науки русского права - «совершенный недостаток в природных русских подданных, способных занять место преподавателя в университете... Само собою разумеется, нельзя было требовать от иностранцев, незнакомых даже с языком туземным, чтобы они занимались изучением русского законодательства»15.Начало изучения русского права «по-русски»11 связано с первыми русскими профессорами Московского университета: Семеном Ефимовичем Десницким (около 1740-1789) и Иваном Андреевичем Третья ко-
вым (около 1735-1779)[232][233]. Обучившись философским и юридическим наукам, они получили в университете Глазго степени магистра свободных наук и доктора права. 13 августа 1767 г, держали экзамен по юриспруденции перед комиссией в составе профессоров Московского университета Ф. Г. Дильтея, К. Г Лангера и С. Дэна, обер-секретаря Правительствующего Сената и помощника генерал-прокурора А. А. Вяземского. После подтверждения докторских степеней С. Десницкий и И. Третьяков были допущены к преподаванию'^.
В 1768 г. увидело свет одно из первых произведений С. Е, Десниц- кого «Представление о учреждении законодательной, суднтельной и наказаггельной власти в Российской империи», где автор предложил систему познания права и обучения юристов, принципиально отличающуюся от существующей.
Затем эти идеи нашли отражение в «Слове о прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции». С, Е. Десницкий в нем указывал на методологические основания науки. Исследования русского права должны были осуществляться, по его мнению, «порядком историческим, метафизическим и политическим, снося притом законы российские с натуральным об них рассуждением»[234]. «После нравоучительной философни, натуральной юриспруденции и римских прав, - отмечал он, - обыкновенно в университетах преподается отечественных законов юриспруденция». Сначала необходимо показать «плавное всех российских прав разделение на права, происходящие от различного состояния людей в России, и на права, происходящие от различных и взаимных дел между обывателями российскими», после следует рассмотреть «права вещественные и персональные, т, е. собственность, владение, наследие, право дозволенное, заклады, откупы, контракты и подобные сим права», «тяжебные н криминальные дела с назначенными по указам наказаниями»[235]. Таким образом, ученый определял основные направления развития науки русского права, на которых более подробно остановился в «Юридическом рассуждении о пользе знания отечественного законоискусства, и о надобном во-^обновлении оного в государственных вы со ко покровительствуемых училищах»14.
Благодаря С. Е. Десницкому, с 1773 г. в Московском университете действовала кафедра русского законоведения. Научное наследие первого русского профессора в основном составляют речи, произнесенные на торжественных собраниях Московского университета17 и трехтомное «Истолкование английских законов» - перевод труда Уильяма Блэкстоуна, вышедший в 1765-1769 гг. А. Г Станиславский, оценивая вклад С. Е. Десннцкого в отечественную науку, считал, что тот «имел весьма обширный я светлый взгляд на свою науку... Первый профессор права сознавал уже необходимость всестороннего его изучения - потребность соединения методов философского, исторического и догматического.
Факт этот тем более заслуживает особое внимание, что и в университетах Западной Европы, во времена Десннцкого не помышляли о таком слиянии методов»18. Годом ранее Ф. Л. Морошкин отмечал, что «Дес- ницкий заслуживает европейскую славу. Читая его сочинения, я совершенно убежден, что ему недоставало только читателей и иностранного имени для занятия места близ Монтескьё с Блэкстоуном... и другими знаменитыми юристами прошлого века... Но Десннцкий, созидавший юриспруденцию на столь широких основаниях, может быть слишком ученый в правах знатнейших для прошлого века»"[236][237].Преподавательская и научная деятельность И. А. Третьякова, к сожалению, длилась недолго, он рано ушел из жизни, оставив после себя несколько речей по истории римского и зарубежного права*1.
Вместе с тем следует отметить, что педагогическая деятельность первых русских профессоров в какой-то степени была успешной. В мае 1770 г. на юридическом факультете Московского университета произош
ло примечательное событие - впервые состоялся выпуск отечественных юристов, полный курс юридических наук прошли Иван Борзов и Алексей Артемьев, в последующем известные в российской юриспруденции переводчики иностранной научной литературы.
Появление в числе преподавателей юридического факультета Московского университета русских профессоров - докторов права, выпуск первых студентов - все это свидетельствовало о том, что в истории российской) юридической науки наступил новый этап.
Конец XVIII - начало XIX вв. ознаменованы образовательной реформой. Комиссия для заведения народных училищ, созданная 7 сентября 1782 г., разработала план открытия в России нескольких новых императорских университетов, К февралю 1787 г. Комиссия составила план дальнейшего развития университетского образования в России, Университет понимался как «Храм Знаний, где все посетители столь же свободны и равны, как в Храме Божьем». Значимым для развития науки было положение о том, что профессора университета «не подвергаются принуждению ни в рассуждении правил науки; ни в рассуждении книг учебных: свобода мыслей способствует вообще знаниям, но при такой науке, в коей ежедневно являются новые разрешения и новые открытия, нужна она особливо»[238].
Статус университета в российской системе народного образования был определен Актом постановления для Императорского университета в Дерите, высочайше утвержденным 12 декабря 1802 г. Он определялся как университетская корпорация профессоров. Это положение позднее было распространено на другие российские университеты[239][240].
Согласно Предварительным правилам народного просвещения, утвержденным 24 января 1803 г., предполагалось создать нэ территории страны шесть учебных округов, центрами которых становились университеты: Московский, Санкт-Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский”. 4 апреля 1803 г. император Александр I подписал Акт утверждения для Императорского университета в Виль не. 18 мая того же года был принят Устав, или Общие постановления Императорского Виленского университета и училищ его округа. Устав стал
первым средн такого рода документов, изданных в течение 1803—1804 гг. Он воплощал новую модель российского университета14.
Статья 10 Устава предусматривала проведение в университете раз в месяц «особого Академического заседания», на котором профессора и почетные члены, собираясь под председательством ректора, «будут рас* суждать о сочинениях, опытах, наблюдениях и исследованиях, предлагаемых ректором или одним из членов». Эти заседания «имеют целью споспешествование к усовершенсвованию наук и художеств, и к рас про странению полезных знаний, особливо же в тех областях, в коих университет есть центром просвещения».
Статья Н Устава закрепляла привилегии, призванные способствовать развитию научных исследований в университете: «Для распространения науки усовершенствования знаний: ]) позволяется университету; с одобрения попечителя, отправлять в чужие края своих адъюнктов, отличившихся в науках и добропорядочном поведении, и даже профессоров; 2) в университете не воспрещается свободно рассуждать о словест- ных и ученых предметах, и всякий профессор может следовать той системе в преподавании лекций, какую признает он лучшей; но с тем, чтоб сие сообразно было с постановлением общего собрания профессор, которое также рассматривает Попечитель университета, в сходство 38 статьи предварительных правил народного просвещения; 3} университет имеет право выбирать в своих /Академических заседаниях и предлагать полезные задачи во всех вообще науках, для соискания (конкурса) в получении награждения»[241][242].
5 ноября 1804 г. Александр I подписал Утвердительные грамоты и Уставы для императорских университетов в Москве, Харькове и Казани. Торжественное открытие Харьковского университета состоялось 17 января 1805 г. Казанский же университет торжественно открывался дважды: 14 февраля 1805 r.2fkи 5 июля 1814 г. 8 февраля 1819 г. император одобрил Доклад об учреждении университета на базе Главного педагогического института в Санкт-Петербурге. Открытие университета состоя
лось 14 февраля IS 19 г?’ Позже были открыты в 1834 г. Киевский университет имени Святого Владимира, Варшавский (Королевский - 1816- 1831 гг., Главная школа -1832-1869 π⅛ Императорский -1869-1917 гг.) университет, в 1865 г. - Новороссийский (Одесский), в 1888 г, - первый в Сибири Томский университет и др. Всего к 1916 г. в России функционировало 11 университетов24.
С развитием и расширением сети университетов эволюционировало и университетское образование, менялось представление о нем, что находило юридическое закрепление в законодательстве, отражение в принципах педагогической и научной деятельности. В течение XIX столетия было принято четыре редакции Университетских уставов (1804, 1835, 1863, 1884 гг.), трижды менялись Правила для учащихся (1803,1820,1838 гг.), четырежды - Положение о производстве в ученые степени (1819, 1837, 1844,1864 гг.) и т. π.2* Анализ этих правовых актов дает полное представление о степени развития университетов в России, мы же остановимся лишь на тех положениях, которые характеризуют их как научные центры.
В качестве основополагающего документа, определившего статус университетов, следует рассматривать Устав Императорского Московского университета 1804 г. Аналогично ему были составлены Уставы Харьковского и Казанского университетов, с некоторыми изменениями -Дер- птского и Виленского университетов. Более поздние Уставы университетов носили универсальный характер, но в полной мере сохраняли и развивали положения, способствующие становлению отечествен ной юридической науки.
Итак, п. 1 главы I Устава 1804 г. определял университет как «высшее ученое сословие, для преподавания наук утвержденное», тем самым закрепив модель государственного учебного заведения высшего уровня в качестве образовательного и научного центра. Университетская организация предусматривала несколько факультетов (отделений), в том числе юридический (в начале века отделение нравственных и политических наук). «Внутреннее устройство университетов, - писал М. И. Сухом л и-
27 Первоначальное образомн не С.-Петербурского университета И Там же. Т. 36, № 27675. С. 63-66.
i* Зинунникова Н. Н Университеты учреждаются для преподавания иаук в высшей степени». Российское законодательство об университетах XVΠ1 - начата XX века. Екатеринбург, 2009. С. 34—35.
Там же. С. 23-24 ; Сравнительная таблица Уставов университетов 1884, 1 863, 1835 и 1804 гг СПб., 1901.
нов, - давало км независимое и почетное положение в общественной среде и благотворно действовало на дух ученой корпорации»*1. Факультетская структура отражала представления власти о структуре развивающихся в России наук, что нашло отражение в Положении о производстве в ученые степени, утвержденном 20 января 1819 г, где в п. 1 было установлено: «В отношении к производству испытания и к получению ученых степеней все роды наук и познаний для лучшей в том удобности разделяются вообще на 4 факультета следующим образом: а) Богословский, б) Философский, в) Юридический, г) Медицинский»[243][244]. Но, несмотря на то что юриспруденция мыслилась как наука, в этот термин вкладывался отличный от современного смысл, о чем свидетельствует все тог же п. 1 главы I Устава 1804 г.; «В нем (в университете. -Л/. К.) приготавливается юношество для вступления в различные звания Государственной службы». Таким образом, юридическая наука понималась утилитарно, как область необходимых пусть и новых знаний о праве, но значимых в первую очередь для практической деятельности, в этом русле выстраивалась преподавательская, и соответственно, исследовательская работа. И коль скоро университеты находились на попечении государства, то учебные и научные дисцпилины определялись им же3-. По составу профессоров, закрепленному Уставом 1804 г., можно судить о наличии преподаваемых и научны к дисциплин: «Отделение Нравственных и Политических наук составляют Профессоры; 1) Богословия догматический и нравоучительный; 2) Толкования Священного Писания и Церковной Истории; 3} Умозрительной и Практической Философии; 4) Прав Гражданского и Уголовного судопроизводства в Российской Империи; 6) Прав знатнейших как древних, так и нынешних народов; 7) Дипломатики и Политической экономии» (§ 24 главы II}.
Однако в числе преподаваемых дисциплин Виленского и Дерптско- го университетов имелись и другие. Например, § 21 Устава или общего постановления Императорского Виленского университета и училищ его округа, принятого 18 мая 1803 г., устанавливал, что в отделении нравственных и политических наук должны преподаваться следующие курсы: 1) «логики и метафизики», 2) «нравоучительной философии»,
3) «прав: естественного, политического и народного», 4) «государственного хозяйства», 5) «прав: гражданского и уголовного знатнейших древних и нынешних народов», 6) «прав: гражданского и уголовного в Российской империи и в прежде бывших польских областях, присоединенных к России», 7) «всеобщей истории», 8} «Священного Писания», 9) догматического богословия, 10) нравоучительного богословия. При этом «для дополнен и я во всех частях нужного просвещения, во всяком отделении, кроме главных курсов должны быть и дополнительные, по назначению Университета и по одобрению Попечителя», § 84 Устава Императорского Дерптского университета от 12 сентября 1803 г. предусматривал наличие профессоров: 1) «Положительного государственного и народного права, политики, истории прав и юридической словесности»; 2) «Римского и немецкого права по гражданской и уголовном части»; 3) «Лифляндского провинциального права и практического правоведения»; 4) «Эстляндского и финляндского провинциального права»; 5) «Курляндского провинциального права». Предполагалось, что в будущем появится «профессор теоретического и практического российского правоведения».
В целом, можно заключить, что в начале XIX в., пока еще неразделенные университетские образовательная и научная сферы, имели внутреннюю сложную структуру и охватывали как теоретическую, так и практическую область российского н зарубежного права, его историю и законотворчество, Сложившаяся практика обусловливала многоаспект- ность научных изысканий, носила всеобъемлющий характер, вовлекала в научный оборот разноплановые проблемы отечественной и зарубежной юриспруденции, тем самым способствуя расширению и углублению научного поля. Но в то же время эта практика имела абстрактный характер: отсутствовали четкие представления об объекте и предмете науки права, о методологии, теория отечественной юридической науки находилась в стадии зарождения. И тем не менее в первые три десятилетия XIX в. в российской науке было достигнуто больше успехов, чем за все XVII1 столетие.
Подводя итоги этому развитию. А, А, Благовещенский писал: «С умножением университетов и лицеев в XIX веке пробудилась новая, быстрая и обширная деятельность в области законоведения, как и во всех других родах наук и искусств. Явилось большое количество разных ветвей науки. Всего более было обрабатываемо так называемое естественное право и из российских законов - гражданское и уголовное право. Однако все усилия оставались только опытами, попытками подвинуть науку далее. Без общего обзора и единства направления она колебалась в одних и тех же границах, в одном и том же обычном круге. Основания,
руководства, опыты начертаний российского гражданского и уголовного права обнимали сии роды законов большею частик» не вполне и без поддержания внутреннего союза с целым составом российского законодательства, составлялись по методе, заимствованной или из юстиниановых институтов римского права, или из систем так называемого естественного права, и излагались часто языком, совершенно чуждым духу российского законодательства... Права знатнейших, как древних, так и новейших народов, при механическом обработывании и без идеи о всемирном законодательстве, не могли приносить желаемой пользы. Все сии науки предлагались почти исключительно в виде догматическом: история, философия, вообще лучшая метода преподавания принадлежали к таким предметам, коих только желали, о коих встречаются только более или менее намеки и взгляды»'3.
Позже А. Г. Станиславский развил мысль ,⅛. А. Благовещенского об отсутствии научной парадигмы в юриспруденции: «...господствующее направление в преподавании и в юридической литературе было практико-догматическое. Большею частью ограничивались, здесь и там, изложением постановлении действующего законодательства, не разъясняя его историческими изысканиями, и не стараясь, посредством благоразумного употребления философского метода, проникнуть в общий дух изучаемого законодательства... Что же касается древнейших памятников законодательства, то, хотя важнейшие и обширнейшие из них были уже известными, множество других оставались еще закрытыми для исследователей истории русского права. Неудивительно, что при таком состоянии источников законоведы ограничивались в преподавании и в сочинениях, по большей части, весьма неполным изложением действующего законодательства, упуская из виду его историю»[245][246].
Дальнейшее развитие науки было обусловлено, как указывалось выше, завершившейся в начале 1830-х гг. систематизацией российского законодательства35, а значит, и систематизацией исследовательской базы научной юриспруденции, что незамедлительно отразилось на структуре
учебных дисциплин, сделавшей более стройной и логически обусловленной структуру научных дисциплин.
Университетский устав 1835 г. в п. 12 главы II определял эту структуру следующим образом: «В факультете юридическом преподаются: 1) Энциклопедия или общее обозрение системы Законоведения, Российские Государственные Законы, то есть Законы основные, Законы о состояниях и Государственные Учреждения; 2) Римское Законодательство и История оного; 3) Гражданские законы, общие, особенные и местные; 4) Законы благоустройства и Благочиния; 5) Законы о государственных повинностях и финансах; 6) Законы Полицейские и Уголовные; 7) Начала общенародного Правоведения (Jus gentium)».
Приоритет теперь отдавался отечественному положительному праву, что в значительной степени уменьшило оторванность отечественной юридической науки и образования от русской действительности. Впервые юридически обосновываются самостоятельные научные дисциплины: энциклопедия права (в дальнейшем развившаяся в общую теорию права), уголовное, гражданское, полицейское (позже административное), государственное и международное право, история права. В Уставах 1863 и 1884 гг. эта структура еще в большей степени конкретизируется, фактически определяются современные юридические учебные и научные дисциплины. Так, Устав 1863 г. закреплял уже 13 дисциплин, включающих спецкурсы, в основном исторического и догматического характера, например историю философии права, историю римского права, историю русского права, историю важнейших законодательств древних и новых, отдельно историю славянских законодательств. Изучению подвергалась догматика римского гражданского права, энциклопедия права, юридические и политические науки и т. п. (§ 15 главы II).
Устав 1884 г. свел этот список к 12 основным предметам, таким как: 1) римское право; 2) гражданское право и гражданское судопроизводство; 3) торговое право и торговое судопроизводство; 4) уголовное право и уголовное судопроизводство; 5) история русского права; 6) государственное право; 7) международное право; 8) полицейское право; 9) финансовое право; 10) церковное право; 11) политическая экономия и статистика; 12) энциклопедия права и история философии права (л. 57 главы II).
Структура в полной мере отражала основные научные подходы к познанию права, которые менялись в зависимости от политических приоритетов российского государства, а также в некоторой степени под влиянием новых направлений европейской юридической науки. В середине ХГХ столетия происходит отход от естествен но-правовой доктрины,
предпочтение отдается историческому и догматическому методу Некоторые исследователи отмечают факт обращения статс-секретаря М. А. Балугьянского к министру народного просвещения С. С. Уварову с предложением «преподавания вкратце естественного права» и отнесения его «с удобностью к нравственной философии»315. Но эта инициатива не нашла поддержки. В официальных кругах стали говорить о вредности преподавания естественного права в университетах и о нецелесообразности его дальнейшей научной разработки. В «Журнале Министерства народного просвещения» появилась статья ординарного профессора Санкт-Петербургского университета А. А. Фишера «О новейшем естественном праве», которая выражала сложившуюся в науке позицию, вписывающуюся в контекст политики «официальной народности»3’. В частности, профессор А. А. Фишер указывал на отрыв естественного права от религии и этики. На основе анализа работ представителей естественно-правовой школы он развернул критику методологии «не зависящей ни от каких положительных данных, и что еще важнее, ни от какого нравственного закона»3*. А. А. Фишер, вслед за немецкими юристами39, предлагал взглянуть на действующее право как на продукт истории. Объясняя свою слишком «строгую и резкую» позицию относительно «науки естественного права», он указывал и цель критики, «единственно состоящую в том, чтобы отнять у этого учения несправедливо присвоенную им себе власть, которую, к несчастью народов оно слишком долго пользовалось.. .>>40. Следует отметить, что эта точка зрения не только была поддержана министром С. С. Уваровым41, но н принята большинством отечественных профессоров права, и исторический метод нашел развитие в трудах многих из них, о чем будет сказано позже. [247][248]
Но если естественному праву создавались официальные и неофициальные препоны, то исследования догмы римского права были поддержаны. Университетским уставом 1835 г. предусматривалось создание на юридических факультетах специальной кафедры, в рамках которой должны были преподаваться не только догма, но и история римского права. «У нас, в юриспруденции, недостает еще общих, логических форм, общих понятий и слов, - отмечал Н. И. Крылов. - Эту формальную сторону мы можем занять у римлян и перевести на наш язык. Все новейшие народы делают такой заем. Таким образом, из взаимного соединения римского классицизма с нашим материальным богатством образуется, наконец, та колоссальная русская юриспруденция, которая увековечит славу нашего Отечества и займет одно из первых мест в истории новейшей юридической литературы»41. Интерес русских правоведов к римскому праву возрос настолько, что в Московском университете по предложению профессора ∏. Г. Редки и а была введена программа изучения римского права, рассчитанная на четыре года[249][250].
Новый вектор, направленный на историческое и догматическое исследование отечественного законодательства, обусловил необходимость теоретических обобщений в рамках специальной дисциплины, получившей наименование «Энциклопедия, или Общее обозрение системы законоведения». Среди многих отечественных правоведов, предпринимавших попытки развить это научное направление, пальма первенства всеми без исключения исследователями XIX в. была отдана Константину Алексеевичу Неволину (1806—1855), автору первого учебника по энциклопедии законоведения, вышедшего в свет в 1839-1840 гг.[251] Позиция К. А. Неволина определила отношение к Энциклопедии права и фактически положила начало новому, самостоятельному направлению в отечественной юридической науке - общей теории права, - рельефно обозначившемуся к концу XIX в. «Энциклопедия Законоведения, - писал он, - есть обзор наук Законоведения в общей их связи как со всем человеческим ведением, так и между собой. Энциклопедия Законоведения
есть теория Науки Законов (Wissenschafislehre) как одной из областей человеческого ведения, - учение о построении сей науки (Ardutecto'2∖ Иван Яковлевич Фой- ницкий (1847-1913)|М, Алексей Павлович Чебышев-Дмитриев (1835- 1877)'j,и др.
В XIX в. (особенно во второй половине) наблюдаются активные научные изыскания в области административного (полицейского) права, которое зарождается в недрах камералистики (камеральной) науки, соединившей в себе представления о правилах управления в государстве, государственных финансах, экономике и т, п.
Административное право второй половины XIX- начала XX вв. понималось в широком смысле, предметом науки были военное управление. международное, финансовое, церковное и внутреннее управление, а также административная юстиция.
124 М. В. Духовскмй - профессор Московского университета. Труды; Задачи науки уголовного права // Временник Демидовского лицеи. Ярославль, 1873. Кн. 4 ; Заметки о главном суде. М„ 1900 ; и др.
125 В. В. Микляшевский - профессор Варшавского университета. Труды; Первая лекция по уголовному судоустройству и судопроизводству. Варшава. 1870; Очерк уголовного судоустройства и действующего судопроизводства в Царстве Польском до реформы. Варшава, 1876 ; и др.
124В. К. Случевскнй - профессор Воен но-юри дичее кой академии. Труды: Русское уголовное судопроизводство. СПб., 1891. Ч. 1-2 ; Уголовное судопроизводство. СПб.. 1895. Ч. 1-2 ; И Др.
127В. Д. Спасович- профессор Санкт-Петербургского университета. Труды; О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. СПб., 1861 ; Учебник уголовного права. СПб.. 1863 ;идр,
121Д. Г. Тальберт - профессор К невского университета. Труды: Гражданский иск в уголовном процессе нлн соединенный процесс. Киев. 1888 ; Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1889-1890. Т. 1-2.
l2* Г. С. Фельдштейн - профессор Казанского университета. Труды; Психологические основы н юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве. М., 1903 ; Лекции по уголовному судопроизводству M., ∣9∣3 ;идр.
134И. Я. Фойницкий - профессор Санкт-Петербургского университета. Труды: Русская карательная система. СПб., 1875 ; Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1884. Т. I ; 1895.Т. 2 ; НДр.
131А. П. Чебышев-Дмитриев - профессор Санкт-Петербургского университета. Труды; О современном состоянии и задачах науки уголовного права. СПб., I960 ; Русское уголовное судопроизводство по Судебным уставам 20 ноября 1864 года. СПб., 1875 ; Н др.
Так, одним из первых трудов в згой области знаний, повлиявших на развитие отечественной науки административного права, считается «Полицейское право. Введение и государственное благоустройство» (Киев, 1869) Николая Христофоровича Бунге (1823-1895), профессора Киевского университета112, в котором автор на основе историко-сравнительного метода выделил три раздела науки: 1) общее учение о внутреннем управлении; 2) учение об управлении, касающемся личных интересов; 3) учение об управлении, относящемся к хозяйственным интересам. Михаил Михайлович Шпилевский (1837-1883), профессор Новороссийского университета, в работе «Полицейское право как самостоятельная область правоведения», изданной в 1875 г. в Одессе, применял сравнительный метод, рассматривая административное право России и Германии133. Иван Трофимович Тарасов (1849-1929), профессор Московского университета, в труде «Очерк науки полицейского права» (М., 1897) одним из первых обосновал разделение предметов полицейского и административного права. Он считал, что регламентация общественных отношений, не связанных с деятельностью полиции, может быть предметом самостоятельной науки административного права.
Афнноген Яковлевич Антонович (1848-1917), профессор университета Святого Владимира в Киеве, специалист по политической экономии и полицейскому праву, определял полицейское право как «науку, изучающую правовую основу хозяйственного влияния со стороны общества и государства для сохранения и развития народного блага»114.
Иван Ефимович Андреевский (1831-1891), признанный авторитет в науке административного и полицейского права, в начале своего научного пути уделял внимание генезису полицейского права, в становлении которого различал три этапа135. Первый - античный и раннефеодальный (до начала XIII в ), когда формируются властные органы, деятельность которых еще очень несовершенна. Второй период развития (XIII— [294][295]
XVIII вв.) характеризуется становлением органов государственного принуждения, обеспечивающих общественную безопасность, а также развитием полицейского законодательства. И третий этап связан с формированием специализированных органов исполнительной власти. В этот период появляются «полицейские государства». Важнейшим трудом И. Е. Андреевского является «Полицейское право»126, которое включило учение о безопасности и о благосостоянии, объединившее все научные взгляды об управлении.
К концу XIX в. в этой области науки конкурировали два основных направления: государственно-правовое (И. Т Тарасов'57, М. М. Шпн- левский[296] и др.) и юридическое (В. Ф. Дерюжи некий[297][298], И. Е. Андреевский l4ftи др). В рамках первого направления государственное и административное (полицейское) право виделись во взаимосвязи, в рамках второго - административное право рассматривалось как система норм права, обосновывалась самостоятельность правовой дисциплины. Актуальность дискуссии еще в большей степени усиливалась ввиду того, что и административное, и государственное право как научные дисциплины на рубеже веков стремились к научной автономии и были представлены вполне сложившимися учеными сообществами.
В этот период формируется так называемая школа государственников, ярким представителем которой был Борис Николаевич Чичерин (1828-1904), профессор Московского университета и общественный деятель[299]. В числе работ, занявших достойное место в отечествен ной юридической науке, следует отметить «Начала русского государственного права» (CΠδ.f 1883—1889. Т. 1-3) .Александра Дмитриевича Градов- ского (1841-1889), «Русское государственное право» (Казань, 1895-1898. Ч. 1-2) Виктора Викторовича Ивановского (1854-1926), «Русское государственное право» (СПб., 1892-1893. Т. 1-11) Николая Михайловича Коркунова (1853-1904), «Лекции по русскому государственному праву» (СПб., 1910. Т. 1,2) Николая Ивановича Лазаревского (1868-1921) и др. Заметный след в этой области знаний оставили и административисты. Так, И. Е. Андреевский в 1866 г. опубликовал первый том «Русского го
сударственного права», А. И. Елистратов - «Государственное право. Пособие к лекциям» (М., 1912) и т. д.
Развитие отраслевых наук в отечественной юриспруденции неразрывно связано с эволюцией истории права, прежде всего русского. «Одним из талантливых проводников исторического направления в русскую жизнь»142 был Алексей Андреевич Благовещенский (1800-1835). Его работа «История - метод науки законоведения в XVIII веке»143 в полной мере оправдывает роль «пропагандиста идеи Савнньи и его школы». В середине века появляются труды, посвященные отдельным проблемам истории русского права. Например, произведения Николая Васильевича Калачова по изучению памятников русского права[300][301]**. Вторая половина столетия ознаменована выходок! обобщающих историко-правовых исследований14*.
При анализе трудов отечественных дореволюционных юристов можно утверждать, что у них было свое видение истории русского права. Михаил Флегонтович Владимирский-Буданов (1838-1916), определяя предмет историке-правовой науки, указывал на совокупность «грех признаков, а именно понятий: а) о праве как совокупности обязательных норм, определяющих отношения государственные и частные; б) об истории как прогрессивном движении явлений от форм простых к более сложным и совершенным; в) о нации как части человеческого рода, воспроизводящей в себе общечеловеческие законы развития в формах особенных (оригинальных)...»'4*. В этом контексте рассматривался юридический быт, под которым Василий Николаевич Латкин (1858-1927) понимал законы, регулирующие «юридическую жизнь народа... с одной стороны», и формы «их выражения и осуществления на практике, с другой стороны»14’, таким образом, история представлялась ученым в двух плоскостях - внешней (изучение законодательства) и внутренней (изучение догмы русского права) ,4it.
История права рассматривалась правоведами в тесной связи с теорией права, которая к концу XIX в. выделилась в самостоятельную науч* ную дисциплину. Традиция, заложенная К. А Неволиным в области изучения энциклопедии права, была продолжена его учениками и сподвижниками. Заметным событием в науке стало опубликование работ Н. К. Ренненкампфа «Очерки юридической энциклопедии» (Киев, 1868) и М. Н. Капустина «Юридическая энциклопедия» (M.1 1868). Теория права нашла отражение в трудах Н. М. Коркунова1*[302], П. Г. Виноградо* ва|Л\ Л. И. Петражицкого151, А. А. Рождественского[303], Г. Ф. Шершене- вича153 и др.
К этому времени выделились в самостоятельные дисциплины международное право, финансовое право, философия права, социология права и т. д.154
К началу XX столетия отечественная юридическая наука получила развитие во всех направлениях. Университеты, являясь одновременно образовательными и научными центрами, смогли сформировать научную элиту, способную к глубокому аналитическому исследованию российской правовой действительности, и профессиональное сообщество, способное воспринять плоды научных изысканий и оценить уровень развития отечественной научной юриспруденции. Однако этот аспект, весьма значимый, в контексте обозначенной темы не единственный в понимании процесса становления и развития научной юриспруденции. Наука развивалась и вне университетов и проявлялась в различных формах: в академической среде, в законотворческих коллективах и иных сферах общественной жизни.
Еще по теме ГЛАВА IV РОССИЙСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ - ЦЕНТРЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ:
- Религиозно-философские теории государства
- СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
- ВВЕДЕНИЕ
- 1.1. Становление юридической науки и образования
- СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
- СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
- СПИСОК использованной литературы
- БИБЛИОГРАФИЯ
- БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
- БИБЛИОГРАФИЯ
- Историография проблемы
- СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ