§6. Осокенности судоустройства и судопроизводства в городских общинах в XVIII
«Судъ правый и скорый - вотъ весь идеалъ, къ которому стремится всякое учрежденіе суда и расправы; неправосудіе и проволочки - вотъ зло, которое предполагается устранить при этомъ.»[700]
Судопроизводство и судоустройство в XVIII столетии также подвергалось реформированию.
В прежние столетия судебная функция не была отделена от административной, суд осуществляли те же лица и органы, которые обладали властью и осуществляли управление. На местах вместе с представителями короны в суде участвовали представители служилых людей, городской или сельской общины. Различные суды не разделялись по инстанциям, подсудность была по месту жительства. Для разбора маловажных уголовных и гражданских дел ранее существовали общинные суды в городе и деревне, с приходом к власти Петра I отношение царя (впоследствии императора) к судоустройству поменялось, при нем начали проводиться противоречивые судебные реформы, хотя он и руководствовался рациональными идеями. Он хотел, во-первых, отделить суд от администрации, создав специальные судебные органы нескольких уровней с правом апелляции нарешения суда низшей инстанции в суд высшей инстанции; во-вторых, поставить судопроизводство в рамки писаного закона, уменьшить субъективность судебных решений; в-третьих, поставить работу судов под контроль прокуратуры; наконец, привлечь для исполнения судебных функций на местах провинциальное дворянство. Те же цели преследовали и его преемники. Реформ в течение столетия было несколько и каждая следующая хотя бы отчасти отменяла предыдущую, достаточно условно можно их разделить на четыре этапа: 1) с конца XVII века (1699) до 1717-1718; 2) создание и функционирование коллегий вместо приказов; 3) эпоха дворцовых переворотов 1725-1762; 4) реформы Екатерины II. Результаты этих реформ были различны, однако все они имели значение для городского права.
В основном, в начале XVIII столетия, судебные функции выполняли Бурмистрская Палата и Преображенский приказ, однако, судебными функциями были наделены также другие приказы.
Что касается городских жителей, то Указом от 30 января 1699 года была учреждена Бурмистрская палата «...для ведомства всякихъ расправныхъ делъ между Гостями и посадскими людьми, для управленія казенными сборами и градскими повинностями, и объ исключеніи Гостей и посадскихъ людей изъ ведомства Воеводъ и Приказовъ»[701], в соответствии с этим указом «Гостей и Гостиныя сотни и всехъ сотенъ и слободъ всего Московскаго Государства посадскихъ и купецкихъ и промышленныхъ людей и черно- слободцевъ во всякихъ ихъ расправныхъ и купецкихъ делахъ и въ сборахъ Его Великаго Государя доходовъ ведать Бурмистрамъ ихъ, а къ темъ ихъ расправнымъ и купецкимъ деламъ и сборамъ
въ Бурмистры выбирать имъ Гостямъ и Гостиныя сотни и всехъ сотенъ и слободъ посадскимъ и купецкимъ и прмышленнымъ людямъ межъ себя погодно, изъ Гостей и изъ Гостиныя сотни и изо всехъ сотенъ и слободъ добрыхъ и правдивыхъ людей, кого они межь себя и поскольку человек похотятъ.»1, то есть президент и члены (бурмистры) этого нового центрального органа управления и суда были выборными. Этот орган не был подчинен ни одному из приказов, что говорит о его уникальности. В других городах, кроме Москвы, были созданы подчиненные московской Бурмистрской палате (Ратуше[702][703]) выборные бурмистрские (земские) избы. Сюда поступали все собранные по городам деньги. Таким образом, они выполняли и финансовые функции. Как высшее центральное учреждение этой системы московская Ратуша входила с докладом прямо к царю и стала своего рода министерством городов и городских сборов, наделенным к тому же судебными функциями.
В 1711 году создается Правительствующий Сенат, орган государственной власти, ведавший обширным кругом вопросов, в том числе, являвшийся высшей судебной инстанцией, кроме того, в это же время император приказывает «учинить фискаловъ во всехъ де- лахъ, а какъ быть имъ, пришлется известие»[704].
Возглавлять фискалов должен обер фискал, человек «умный и добрый», «дела же его сіи суть: долженъ онъ надъ всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый судъ, такожъ въ сборе казны и прочаго, и кто неправду учинитъ, то долженъ фискалъ позвать его предъ Сенатъ... и буде уличитъ кого, то половина штрафа въ казну, а другая ему фискалу»1, то есть в работе фискала законодателем предусматривается личная (материальная) заинтересованность в проведении тщательных проверок соблюдения законности. Кроме должности обер фискала предусматривается «несколько провинціалъ фискаловъ, и у каждаго дела по одному, которые еще подъ собою несколько нижнихъ имеютъ»[705][706], функции провинциал фискалов на местах не отличаются от функции обер фискала. Кроме фискалите- та примерно в это же время начинают действовать следственные комиссии от лица государя, в полномочия которых входило как расследование и суд по экстренным делам, так и разбирательство по поводу доношений на представителей власти[707].
Создание такого органа, как сенат послужило толчком к смене всей системы государственных органов, так в 1718-1719 годах создается система коллегий вместо существовавших ранее приказов. Одновременно с другими была создана Юстиц-коллегия, в ее ведении находились следственные, розыскные дела, сведения о заключенных в тюрьмах. По указу от 11 декабря 1717 г. «О Штате Коллегій и о времени открытія оныхъ» штат Юстиц-коллегии
был невелик, всего 20 человек1. В 1719 году территория страны была разделена на судебные округа, в которых создавались надворные суды. Они были созданы «въ Петербурге, въ Москве, въ Казани, въ Курске, въ Ярославле, Воронеже, въ Нижнемъ, въ Смоленске, на Устюге Магистратъ, въ Тобольске»[708][709]. Эти суды состояли из президента (председатель), вице-президента (заместителя председателя) и от 2 до 6 членов. Надворные суды являлись не только судами первой инстанции, но и выступали в качестве апелляционной инстанции для дел, рассмотренных нижним судом, кроме того утверждал приговоры нижних судов, которые предусматривали в качестве наказания смертную казнь или политическую смерть.
Надворному суду подчинялись нижние суды, которые рассматривали основную массу уголовных дел в отношении дворян, гражданские споры между дворянами и наиболее тяжкие уголовные дела, совершенные крестьянами. Политические преступления рассматривались в Преображенском приказе или тайной канцелярии. Для городского населения судебными органами являлись ратуши, магистраты и Главный магистрат[710].
Итак, во второй четверти XVIII века судебные учреждения разделялись на четыре инстанции. Магистраты и ратуши служили судами первой инстанции для посадских, а для всех остальных лиц,
проживавших в негубернских городах и сельской местности, эту роль выполняли нижние суды. Надворные суды являлись первой судебной инстанцией для всех жителей губернских городов, кроме посадских людей, и второй судебной инстанцией - для всех остальных. Учрежденная Юстиц-коллегия заменила Разбойный приказ в качестве третьей судебной инстанции не только по уголовным, но и по гражданским делам. Сенат выполнял роль четвертой и высшей, не считая императора, судебной инстанции и рассматривал дела о преступлениях высших должностных лиц. Вместо Тайного приказа была создана Тайная канцелярия розыскных дел. Таким образом, кроме магистратов, все суды были всесословными. Они состояли из назначаемого короной судьи, который по совместительству мог исполнять какую-нибудь административную должность (например, президентом надворного суда был губернатор), и заседателей от дворянства; только магистраты избирались и состояли из посадских. В надворных и нижних судах больших городов решения принимались заседателями и судьей коллегиально, в нижних судах малых городов, которых было большинство, - судьей единолично. Однако, создавая специальные судебные органы, Петр I не изъял судебные функции у новых центральных учреждений - коллегий, заменивших приказы, и сохранил церковный и военный суды.
В дальнейшем, до вступления на престол Екатерины Великой, никаких новшеств в судоустройстве не было, судебные органы переименовывались, упразднялись, функции переходили от одних органов к другим и обратно.
В 1727 году надворные и нижние суды были ликвидированы, вся судебная власть вновь перешла в руки коронной администрации - коллегий, губернаторов и воевод. В судоустройстве городов также произошли изменения: сначала говорится «объ уничтоженіи лишнихъ Присутственныхъ местъ и Канцелярий, объ отмене разныхъ Правителей, и о возложеніи судаи расправы на Губернатороъв и Воеводъ»1, затем в соответствии с указом императора, был принят сенатский указ, по которыму предполагалось «Магистраты для лучшаго посадскимъ охраненія подчинить Губернаторамъ и Воеводамъ...въ Санктпетербурге Главному Магистрату не быть, а быть для суда Санктпетербургскаго купечества въ Ратуше одному Бургомистру.»[711][712]. Однако в годы правления Елизаветы Петровны главный магистрат снова вернул свои полномочия[713].
Важные и долгосрочные изменения в организации суда и произошли при Екатерине II, которая попыталась устранить недостатки, свойственные суду ее предшественников: неотделенность суда от администрации, множество инстанций, смешение гражданских и уголовных дел, запутанность делопроизводства. Она пыталась осуществить модернизацию суда на либеральных идеях. Наказ для Уложенной комиссии Екатерина писала сама, он состоял из 22 глав и 655 статей, из них 469 были заимствованы из разных источников, прежде всего из сочинения Монтескье «О духе законов». В Наказе Екатерины говорилось о законах, суде, торговле, воспитании, уголов
ных и гражданских законах, в нем императрица предлагала отделить судебную власть от исполнительной. Там же говорится о смягчении уголовных наказаний: впервые в Наказе Екатерины цель наказания определяется как охранение общества от преступлений, появляется мысль о том, что устрашение не является основной целью, по ее мнению, наказания должны быть рассчитаны не на один страх, который притупляется по мере усиления жестокости наказаний. Наказ допускает возможность применения смертной казни «во время безначалия»; этому следовала императрица и на практике: смертная казнь обыкновенно заменялась другими наказаниями.
Относительно членовредительных наказаний, Екатерина II выразила следующее мнение: «все наказания, которыми тело человеческое уродовать можно, должно отменить»1, в ее правление членовредительные наказания мало применялись, исключая вырывание ноздрей при ссылке и каторге, что было отменено Александром I.Взаимоотношения между губернаторами, воеводами и бурмистрами остаются поначалу в том же виде, что и при Елизавете Петровне, позже магистраты попадают в еще более зависимое положение от губернской власти, в городах и пригородах члены магистратов и ратуш стали выбираться в присутствии губернаторов, воевод и прежних магистратских и ратушских членов[714][715], основное значение
для реформирования системы судоустройства в рассматриваемый период имела губернская реформа, она проводилась на основе подписанного 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи». Губернская реформа имела комплексный характер, она не просто предъявляла новые требования к территориальному устройству государства, но и по-новому организовывала систему местного управления и судоустройства. Одним из главных принципов губернской реформы 1775 г. стал принцип децентрализации, она вводила многочисленные судебные учреждения, отделенные от администрации, к ним относились две палаты уголовного и гражданского суда и стоявшие ниже последних три учреждения сословного характера: Верхний земский суд для дворян, Губернский магистрат для городского населения и Верхняя расправа для крестьян. Особым учреждением был Совестный суд, который занимался примирением тяжущихся, контролировал аресты и мог освобождать арестованных, если они не допрашивались в течение трех дней и им не предъявляли обвинения. Совестный суд рассматривал гражданские дела, в том числе такие, которые не были урегулированы общим законом, а также некоторые категории уголовных дел, в том числе связанных с преступлениями несовершеннолетних и умалишенных. В целом подсудность совестного суда была определена недостаточно четко, его всесословный характер также следует можно назвать относительным: этот суд предназначался в основном для дворян и городской верхушки, он состоял из председателя и шести других членов, избиравшихся от сословия дворян, городских обывателей и крестьян по два человека. Во главе уездной администрации Учреждения о губерниях поставили капитана-исправника, избиравшегося дворянством, и Нижний земский суд в качестве административного учреждения. Судебными учреждениями уезда стали уездный суд, избиравшийся дворянами, и Нижняя расправа (для государственных крестьян). Города были выделены в особые
административные единицы, во главе которых стоял городничий или комендант. Судебные функции в городах выполняли Городовой магистрат или Ратуша и Словесный суд (по торговым делам)1. По учреждению о губерниях голова города становится главой сиротского суда[716][717], ведавшего опекунскими и сиротскими делами лиц городских сословий.
К концу XVIII в. сформировались суды отдельно для крестьян крепостных и государственных, для торговцев и ремесленников, для дворян, живших в сельской местности и в городах, для военных и чиновников, для низших чинов и офицеров. Дворяне, жившие в сельской местности, судились в уездных и верхних земских судах, мещане - в городских и губернских магистратах (кое-где в городах - в ратушах), государственные крестьяне - в нижних и верхних расправах, чиновники и дворяне, постоянно проживавшие в городах, - в нижних и верхних надворных судах. В губернских городах действовали также палаты уголовного суда и палаты гражданского суда. Высшей судебной инстанцией считался Сенат, наряду с общегражданскими судами существовали и специализированные - военные, коммерческие, духовные и др. К сожалению, судебная система продолжала оставаться громоздкой и малоэффективной. Создание новых судебных инстанций в ходе губернской реформы усилило сословный характер судоустройства, практически каждая социальная прослойка в обществе имела свои специализированные суды.
В 1783 году Городовой Петербургский магистрат разделяется на два департамента: уголовный и гражданский для «поспешного течения дел и скорого правосудия»[718]. Ратуши, городовые и губернские магистраты по Учреждению о губерниях являются исключительно сословными как по своему составу, так и по компетенции. Бургомистра и ратманы избираются из купечества и мещанства, их компетенция ограничивается рассмотрением уголовных проступков и гражданских споров между купцами и мещанами, если дело возникало между купцом или мещанином и членом другого сословия, это дело было в совместной компетенции магистрата и уездного суда или нижней расправы, в зависимости от второй стороны спора.
Что касается судопроизводства, оно также претерпевало изменения в течение XVIII столетия. В процессуальном праве принято различать три модели процесса: обвинительный (состязательный), инквизиционный (розыскной, следственный) и смешанный.
При состязательном процессе все дела носят характер частного обвинения, уголовное или гражданское преследование возбуждается не органами государственной власти, а отдельными гражданами, собирающими и представляющими суду необходимые доказательства по делу, суд происходит в исключительно состязательном порядке, роль суда сводится к оценке представленных обеими сторонами доказательств и вынесении на их основе решения.
При инквизиционном процессе расследование преступления осуществляется самими судебными органами и по их собственной инициативе, без жалобы частного лица, судебный орган объединяет в своих руках функции суда, обвинения и защиты, что превращает судопроизводство в процесс без сторон.
При смешанном процессе присутствует обвиняемый как сторона, но в процессе активны не только стороны, но и суд, рассматривающий дело, отсюда и название процесса смешанным, т. е. сочетающим элементы состязательного и розыскного.
Во времена Киевской Руси обе стороны назывались «истцами», или «соперниками», что указывало на отсутствие процессуальных преимуществ для истца и ответчика, судебный процесс был близок к состязательному процессу.
Важное новшество московского периода состояло в раздвоении единого прежде состязательного процесса для всех дел на два вида: гражданские споры, не основанные на документах, и уголовные дела, совершенные неизвестными лицами, разбирались по правилам старого состязательного судебного процесса, а для решения гражданских дел с привлечением документов, и уголовных дел, где имелись подозреваемый и улики, стал применяться розыскной процесс. Состязательный процесс велся в основном на старых основаниях, в розыскном процессе роль истца взяло на себя государство. Договорные отношения между сторонами о ведении дела не действовали. Собственное признание с конца XVI века стало обязательным для вменения преступления, а пытка в самых разнообразных формах стала главным средством розыска и получения собственного признания.
В конце XVII века было принято решение «вместо судовъ и очныхъ ставокъ по челобитью всякихъ чиновъ людей въ обидахъ и въ разоренияхъ чинить розыскъ въ браніи и въ безчестье или
въ бою и въ увечье и во всякихъ обидахъ и въ разоренье»1, то есть существовавший еще состязательный процесс был полностью заменен розыскным, однако это касалось только дел уголовных, гражданские дела в силу сложившейся традиции рассматривались по правилам состязательного процесса.
Развитие применения розыскного процесса можно увидеть в «Кратком изображении процессов» 1716 г., не совсем понятным представляется вопрос, поднимаемый в научной литературе, касаемо сферы действия этого нормативного акта (регулирование только военного судопроизводства или гражданского тоже), законодатель четко говорит «о приниманіи его въ основание, какъ по деламъ воинскимъ, такъ и земскимъ»[719][720]. В главе I «Росписи процессам» дается подробное описание следственного процесса, разделенного на два вида: «когда челобитчикъ, который на ответчика учиненнаго ради преступленія предъ судомъ жалобу приноситъ, и со онымъ только процессъ имеетъ» и «когда Судья ради своего чину по должности судебной вопросъ и розыскъ чинить, где, какимъ образомъ, какъ и отъ кого такое учинено преступленіе»[721].
Законодатель определяет основное доказательство «когда кто признаетъ, чемъ онъ виненъ есть, тогда дальняго доказу не требуетъ понеже собственное прзнаніе есть лучшее свидетельство всего света»1 и так же способ его получения в главе VI «О расспросе с пристрастием и о пытках». Кроме собственного признания в качестве доказательства признавались свидетели и документы.
В 1723 году принимается указ «О форме суда», по которому «не надлежитъ различать (какъ прежде бывало) одинъ судъ, другой розыскъ, но токмо одинъ судъ»[722][723], то есть, можно предположить, что розыскной процесс отменялся и заменялся состязательным. По 5 пункту указа «надлежитъ прежде суда...дать списокъ ответчику съ пунктовъ, поданныхъ отъ челобитчиковъ, для веденія ко оправ- даниію, таким образомъ призвав ответчика предъ судъ, и ему самому отдать оной списокъ[724]. Это поставило судей в затруднительное положение, так как данный нормативный акт не отменял действие «Краткого изображения процессов», а действовал параллельно с ним. Необходимо было разрешить существующие противоречие, что и сделал сенат в 1725 году, пояснив «злодейство, то есть: первое, Богохульники и церковные мятежники, о которыхъ ясно изображено въ Уложенье въ главе 1 въ первомъ и во второмъ пунктахъ, так же раскольники; второе, противныя слова про Императорское Величество и Ихъ Величества высокую фамилію, измена и бунтъ; третіе, смертоубійцы, разбойники и тати, которые пойманы будутъ, или съ поличнымъ приведены, хотя съ казеннымъ, или
партикулярныхъ людей, темъ с пунктовъ, или съ челобитенъ на нихъ поданныхъ, списков не давать и распрашивать ихъ, какъ злоде- евъ. А на кого поданы будутъ доношеніи въ краже чего казеннаго, или съ народу сбираемаго, или и партикулярныхъ людей, а съ темъ они пойманы или приведены не будут, съ такимъ поступать по вышеозначенномууказу о форме суда»[725], то есть сенат четко очертил круг дел, подлежащих рассмотрению с помощью инквизиционного процесса.
В последующие годы XVIII века судебный процесс оставался практически неизменным, серьезные изменения в организации судебной системы при Екатерине II его почти не затронули, но в то же время, с середины XVIII века было резко ограничено применение пыток, основной составляющей инквизиционного процесса, так были приняты следующие указы: «О наказании преступников малолетних» от 18 июля 1744 г. - запрещал применение пыток к несовершеннолетним, манифест «Об уничтожении тайной розыскной канцелярии» от 21 февраля 1762 г., в котором рекомендуется судебным местам избегать употребление пытки при производстве уголовных дел, «О поступании в пытках по делам со всевозможной осмотрительностью» от 2 декабря 1762 г., подтверждающий действие манифеста и т. д.
В связи с неудовлетворительным порядком в российских судах Екатерина II создала Комиссию по разработке нового Уложения, Наказ исходил из демократических основ правосудия, христианской добродетели и идей гуманизма («закон Христіанскій научаетъ насъ взаимно делати друг другу добро, сколько возмож-
но»1), отводя сторонам равные права по защите своих интересов. «Ответчика должно слушать не только для узнанія дела, въ которомъ его обвиняютъ, но и для того еще, чтобъ онъ себя защищалъ: онъ долженъ или самъ себя защищать, или выбирать кого для своего защищенія .защищати значитъ не что иное, какъ представлять суду въ пользу ответчика все то, чемъ его оправдать можно»[726][727], писала Екатерина. Депутаты комиссии не поддержали эту идею и резко выступили против состязательного процесса, «как он установлен в форме суда, но это и неудивительно, ибо от состязательного процесса осталась действительно только форма, которая лишь усложнила и удлинила процесс, между тем как самые дела решались по инквизиционному усмотрению суда»[728].
Таким образом, на протяжении XVIII столетия неоднократно менялось отношение законодателя к процессуальной форме осуществления правосудия, что отражается в нормативных актах рассматриваемого периода. Если в законах допетровской эпохи еще нет четкой схемы применения той или иной формы процесса, то в рассматриваемом периоде она хорошо прослеживается, преобладающее место в это время занимал следственный процесс, эта тенденция сохранялась вплоть до судебной реформы 1864 года. В это время неоднократно применялись попытки изменить сложившуюся судебную систему, отделить судебную власть от остальных учреждений, однако они не увенчались тем успехом, на который
рассчитывал законодатель. Причины неудач судебных реформ первой половины XVIII века можно свести к следующему. Во-первых, идея разделения властей не соответствовала русским традициям; во-вторых, специальный суд требовал большого числа подготовленных людей, которых было недостаточно, и огромных средств, которыми казна не располагала. В результате вместо порядка, который хотел утвердить Петр I, в судебном ведомстве увеличился беспорядок. Во второй половине XVIII века с одной стороны, был продолжен начатый Петром I процесс отделения суда от администрации (движение в сторону либерализации судебной системы), с другой - усилился сословный характер судебной системы, что означало консервацию феодальных начал в судоустройстве.