Глава 7. Основные этапы развития государственности, законодательства и правосудия в эпоху Древней Руси Образование и развитие Древнерусского государства (IX—XII века)

В 860 г. состоялось «открытие Руси» для Византии, о чем поведал в своих гомилиях (проповедях) Константинопольский патриарх Фотий. Это была реакция на осаду Константинополя русским войском, прибывшим под его стены под предводительством киевских князей Аскольда и Дира.

«Повесть временных лет», ссылаясь на греческие источники, отмечала, что с того времени «начашася прозывати Русска земля». Состоялось дипломатическое признание Руси Византией. Между двумя государствами, как справедливо полагали известные историки А. А. Шахматов, В. В. Мавродин и др., был заключен договор «мира и любви». Однако крупная восточнославянская держава, конечно же, возникла не из политического «небытия». Народ, населявший ее, был известен в Византии издавна. Другое дело, что греки не желали долгое время замечать изменения, происходившие в восточнославянском мире.

Понятие «Древняя Русь» имеет различные толкования. По мнению ряда историков, в том числе С. М. Соловьева, данный термин появился в XV в. и был связан с необходимостью политического обоснования претензий Ивана III на все территориальное наследие Рюриковичей в условиях формирования Московского государства. Хронологические рамки Древней Руси устанавливались самые

различные: от «начала Русския земля» и вплоть до Петра Великого все зависело от того, на какую «сторону предмета» обращал внимание исследователь.

Рассматривая в данном томе эпоху становления и дальнейшего развития системы отправления правосудия в древнерусском обществе, необходимо выделить основные этапы развития применительно к изменявшимся формам государства и права. При этом естественным образом можно выделить этап существования Киевского государства (или Киевской Руси) с конца IX в. и до конца первой трети XII в., так как в данный период сохранялось фактическое доминирование великого князя киевского над основной массой русских земель. Следующий этап можно определить как этап политической раздробленности, который характеризуется усилением местных княжеских династий и формированием особого комплекса Северо -Восточной Руси, ставшего основой формирования Московского государства.

Каждый из этих этапов был насыщен множеством событий, повлиявших на развитие всех сфер древнерусского общества, и может быть разбит на ряд периодов. Так, на этапе Киевской Руси можно выделить три основных периода формирования и развития древнерусской государственности: 1) начальный период (середина IX — конец X в.); 2) расцвет (конец X — первая половина XI в.); 3) упадок, распад (вторая половина XI — конец первой трети XII в.).

Содержание первого периода было обусловлено рядом характерных черт. При князе Олеге (882—911) были решены важные государственные задачи: присоединены земли ряда восточнославянских племен — древлян, северян, радимичей, тиверцев, уличей; была введена выплата дани полюдье, что, помимо развитого сельского хозяйства, ремесла, торговли, составило одну из экономических основ государства.

Именно за счет дани и военной добычи содержались органы государственного управления, дружина (постоянное профессиональное войско), ближайшее окружение князя и собственно его двор.

Преемнику Олега, князю Игорю (912—945), пришлось многие годы подавлять сепаратистские устремления ряда племенных союзов. Княгиня Ольга (945—964) стремилась укрепить великокняжескую власть с помощью социально-экономических нововведений. Она упорядочила размеры взимаемой дани, определила места ее сбора (погосты), впервые провела реформы в системе административного управления (были заключены договоры о разграничении сфер влияния с рядом местных племенных элит). Однако при ней же наметилась тенденция захвата общинных земель.

Именно в этот период западноевропейские хроники стали называть Русь Гардарикой — страной городов, которых они насчитывали более 100. С такой позиции европейский характер государства очевиден. Кроме того, увеличивалось количество градов-замков как центров феодального землевладения.

При сыне Ольги великом князе Святославе (964—972) укрепились государственные основы, обороноспособность страны, совершенствовалась система управления . Однако славу ему и Руси принесли многочисленные военные победы на Балканах, в борьбе с Византией, разгром Хазарского каганата.

Во время второго периода при князьях Владимире (980—1015) и Ярославе (1019— 1054) Русь достигла расцвета в своем развитии.

За 35 лет правления Владимира, который стал князем в результате военно - политического конфликта, Древняя Русь превратилась в мощную империю (термин условный). При нем продолжался процесс территориального расширения. В состав государства были включены земли вятичей, хорватов, ятвягов, Тмутаракань,

Червенские города, были созданы приграничные города-крепости — Белгород и Переяславль.

При великом князе Ярославе могущество государства достигло наивысшего расцвета.

Высокого уровня развития достигло сельское хозяйство. Наряду с подсечной и переложной системами землепользования широко внедрялось двуполье (сочетание засеваемого поля и пара). Несколько позже появилось трехполье (чередование полей: озимого, ярового, пара). Активно расширялись пахотные земли за счет лесных площадей. Увеличился ассортимент высеваемых культур. В монастырских и княжеских хозяйствах появились культурные сады и высокопродуктивные огороды. В этот период в странах Западной Европы уровень сельского хозяйства был в целом аналогичен древнеславянскому. Там также развивались переложная система, двуполье и трехполье, а в северных районах Европы (в Скандинавии, на Британских островах, на севере современной Германии) сохранялось подсечное земледелие. Однако здесь, несмотря на некоторое распространение плуга, главным земледельческим орудием оставалась мотыга.

Развитие ремесла также укрепляло экономику. Особенно высокого профессионального уровня достигла его городская разновидность. В городах насчитывалось до 50 ремесленных специальностей, при том, что 9 из них были напрямую связаны с обработкой металла. Русское ремесло по техническому и художественному уровню стояло не ниже, а зачастую значительно выше ремесел западных стран. Русские стальные клинки, кольчуги, золотые и серебряные изделия, резьба по кости, финифть вызывали восхищение как на Западе, так и на Востоке.

Широкие масштабы приобрела международная торговля. Русских купцов, русские товары знали в Европе, Азии, на Ближнем Востоке. К основным экспортным товарам относились: лес, сельскохозяйственные продукты, оружие, серебро с чернью, ювелирные изделия, эмаль и т.д. «Ареал, состав и размах этой торговли позволяют говорить об ее большом влиянии на тогдашнюю международную экономику».

Главной тенденцией третьего периода развития древнерусской государственности стала попытка предотвращения надвигающегося распада как в экономической, так и в социально-политической, военной областях, стремление стабилизировать положение внутри государства, ликвидировать сепаратистские тенденции.

Издревле было известно, что сильная государственная власть должна опираться на сильную армию. Вооруженные силы Киевской Руси известны по летописям под названиями «дружина», «рать», «воинство», «сила», «войско», «полк».

На характер вооруженных сил накладывали особый отпечаток раннефеодальный характер государства, остатки родоплеменных отношений, причем просматривалось взаимовлияние государственных органов и вооруженных сил, которые структурно включали дружины, ополчение, наемников. Дружинная военная организация составляла основу войска. Являясь постоянным ядром вооруженных сил Руси. Дружина, кроме того, принимала участие в управлении государством. Великий князь советовался с ней о войне и мире, об организации походов, о сборе дани с подвластного ему населения, о суде и других государственных делах. Дружинники помогали князю управлять его домом, хозяйством, от его имени творили суд и расправу, собирали торговые и судебные пошлины, торговали княжескими товарами, вели дипломатические переговоры с другими странами.

Великокняжеская дружина делилась на два разряда: старшую и младшую. Старшая дружина — это знатные, богатые феодалы, местные князья, бояре, нередко близкие родственники великого князя, имевшие земли, челядь, свои военные отряды. Они — ближайшие советники и соратники по государственному управлению, исполнители важнейших поручений. По отношению к великому князю они несли вассальную, главным образом военную, повинность. Например, в 922 г. князь Игорь дал воеводе Свенельду право собирать дань с древлян «по черной куне с дыму».

Младшая дружина — это рядовые воины (детские, отроки, гридни), которые набирались часто из вольных, охочих людей и составляли главную ударную силу войска. В мирное время они были слугами князя, обслуживая его дворцовое хозяйство, выполняя отдельные поручения, а во время войны — воинами или командирами ополчения.

Княжеские и боярские дружины были небольшими по численности. Они выполняли полицейские функции в княжестве, обеспечивая установленный порядок. Князь для дружинников являлся не столько господином, сколько первым среди равных. Дружинники получали денежное содержание по 200 гривен в год, что было большой суммой (боевая лошадь стоила 2—3 гривны).

Однако главным элементом вооруженных сил было ополчение. Его собирали во время больших походов или для отражения крупномасштабных нападений внешнего врага, как правило, степных племен. В него входил как сельский, так и городской люд. Ратники ополчения выступали в поход со своим оружием (в зависимости от материальных возможностей). Они служили в пехоте и в кавалерии. Города и волости участвовали в снабжении ополчения оружием, продовольствием, одеждой. Ополчение нередко оставалось единственной силой, способной остановить врага. Например, в 1068 г. половцы разгромили великокняжескую дружину на реке Альте и прорвались к столице. Народ силой взял оружие у власти и отбросил кочевников от Киева.

Определенную часть вооруженных сил составляли наемники. Среди них были варяги, венгры, печенеги, половцы, чехи. В XI в. на южных рубежах Руси поселились значительные массы кочевников, ушедших от половцев: торки, печенеги, берендеи. Их общее название — «черные клобуки». Они несли пограничную службу на большой территории между реками Днепр и Рось и активно участвовали в военных походах.

Таким образом, характер, структура, организация вооруженных сил Древнерусского государства фактически не отличались от аналогичных структур западноевропейских стран, а нередко и превосходили их.

Наиболее ощутимых успехов на международной арене Киевская Русь добилась во времена Владимира Святославича и особенно Ярослава Мудрого. Одним из показателей признания равными себе со стороны европейских государств стали династические браки, связавшие киевский великокняжеский дом со многими королевскими дворами Европы. При Ярославе Мудром русские княжны стали французской, венгерской, норвежской, датской королевами, а сыновья великого князя Изяслав, Святослав, Всеволод были женаты на принцессах из германской, польской земель и Византии.

Европейской известностью пользовался князь Владимир Мономах, бывший сначала князем Переяславским, а затем великим Киевским князем. Он был внуком Ярослава Мудрого и шведской принцессы, сыном византийской принцессы, мужем английской принцессы, деверем германского императора, племянником венгерской и датской королев, пасынком половецкой княжны. Этот факт ярко свидетельствует о теснейших связях между Русью и другими государствами, о ее большом вкладе в совершенствование европейской цивилизации.

В рассматриваемый период внешняя политика была тесно связана с формированием и развитием социально-экономического и военно-политического единства Руси. Страна была объединена всякого рода экономическими и политическими обязательствами тех земель восточнославянской конфедерации, которые составляли ее территориальное единство. Это был очень важный период, поскольку

установленные в ту пору государственные границы и оформленные тогда союзы существовали длительное время.

Русские князья, деятельно участвуя в международной жизни, поощряли изучение иностранных языков. Уже при дворе Ярослава Мудрого немалая роль отводилась людям «преизлиха насыщшемся сладости книжныя». Всеволод Ярославич, по свидетельству Мономаха, «дома сидя, изумеяши пять язык»; сам Мономах считал важным делом внимание к иностранным купцам: «. ..в том бо честь есть от иных земель».

Однако в это время не все государственные границы были установлены и юридически закреплены, так как не все народы в своем развитии достигли государственных форм. Это, конечно, затрудняло проведение полноценной внешней политики. Еще одной особенностью была зависимость многих народов-соседей от Древней Руси. Более того, ее территория и население включали свыше 20 неславянских племен и племенных союзов. Их взаимоотношения оказывали существенное влияние на внешнюю политику в целом. Это связано и с тем, что земли народов Прибалтики, к которым относились ижора, водь, эсты, ливы, латы, отделяли Русь от прусско - польского Поморья и Германии; земли финнов, карел и лопарей — от Норвегии и Швеции; черемисов, мордвин, буртасов — от Волжской Булгарии; тюрков и хазар — от государств Мавераннахра, Византии, Венгрии; ясов и косогов — от стран Закавказья.

Внешняя политика Древней Руси строилась на основе торгово- экономических отношений с большинством стран. Особенно тесными они были с Византийской империей. Начало им было положено еще при княжении Аскольда и Дира. Византия, «мир деля», платила руссам дань. Именно в то время закладывались предпосылки будущих договоров, определялись перспективы и характер будущих взаимоотношений вплоть до XIII в.

В 907 г. князем Олегом после удачного военного похода на Царь - град был подписан один из первых международных договоров. По нему Русь получала от Византии единовременную контрибуцию до 12 гривен на «ключ», ежегодные дани — «уклады»

на города русские, льготы русским купцам в Царьграде. Русские князья, судя по текстам договоров, стремились вести честную политику в отношении соседей, избегать ненужных кровопролитий. Когда же требовалось применение силы, то и здесь они проявляли благородство. Достаточно вспомнить знаменитое предупреждение князя Святослава «Иду на Вы!».

Одним из самых крупных для Руси событий раннего Средневековья стало принятие христианства в качестве государственной религии. Основная причина введения христианства в его византийском варианте — православии состояла в необходимости формирования государственной идеологии, духовного объединения разноплеменных народов Руси, укрепления международных связей. Старая языческая религия была продуктом родовых отношений. В новых условиях она не обеспечивала в полном объеме процесс формирования государственности. В целях укрепления своего положения новая феодальная власть нуждалась в новой, единой для всех религии. Язычество же объективно, в силу свойственного ему многобожия, многочисленности племенных культов не способно было, несмотря на все попытки, объединить в духовном плане Русь, возвысить и укрепить авторитет великокняжеской власти. Для правящей элиты это было очень важным моментом, так как тенденции сепаратизма были еще довольно сильны в землях, вошедших в состав Древнерусского государства. Процесс принятия новой религии был длительным и противоречивым. Он сопровождался как насилием со стороны властей, так и противоборством со стороны населения. Он начался с выбора веры, реформы князя Владимира в рамках создания единого языческого пантеона — «Капища Перуна» в Киеве. Главным же стало крещение окружения князя и затем всего народа по православному чину. Князь Владимир (во крещении Василий) принял это решение уже в связи с распространением православия в русском обществе (еще в 957 г. княгиня Ольга и ее приближенные крестились в Константинополе). Кроме того, в Киеве существовала многочисленная и авторитетная христианская община.

Крещение наиболее активно осуществлялось в 988—998 гг. В этот период было построено большое количество церквей (например, в Киеве — знаменитая

Десятинная церковь). Однако в отличие от городского населения крестьяне еще долго не принимали новую веру. Особенно серьезным было сопротивление в северных районах страны. В 991 г. произошло восстание в Новгороде, где были убиты многие богатые христиане, епископ, священнослужители, родственники и семья посадника новгородского Добрыни — родного дяди великого князя киевского Владимира.

Особенностью русского православия осталось все-таки сохранение многих элементов язычества, например празднование масленицы, обычай обильного угощения на поминках.

Объективно принятие христианства способствовало укреплению политического единства древнерусских земель, окончательной ликвидации племенной обособленности. Оно послужило дальнейшему сближению с европейскими государствами, укрепило позиции Руси на международной арене. Православие оказало значительное культурное влияние на общество: более широкое распространение получили письменность, книжное дело, просвещение в целом, появились школы, библиотеки, началось систематическое летописание.

Таковы основные предпосылки, причины и направления формирования древнерусской государственности в период с VII до середины XII в.

Киевская Русь была государством европейского типа. Наблюдая ход исторического развития Европы, остающегося эталоном при сопоставлении социально­исторических процессов, нетрудно заметить, что социально-политическое и экономическое развитие общества в древности словно замедляется в движении с юго- запада на северо-восток, от Средиземного моря — колыбели античных цивилизаций к Балтике и далее к Северному Ледовитому океану. Русь — окраина европейского мира довольно долгое время сохраняла черты раннефеодальной монархии со значительными элементами предшествующего ей родового строя. Хотя представлять ее вплоть до XIII в. страной, где господствовала родовая демократия, своеобразной конфедерацией областных «городов-государств» нет никаких оснований.

В Древней Руси государство являлось верховным собственником земли, природных богатств, которые представляли собой не меньшую ценность, чем возделываемые

угодья. Достаточно вспомнить князя Святослава Игоревича, задумавшего перенести столицу на Дунай, в Переяславец, и упомянувшего среди товаров, туда стекавшихся, «из Руси меда, воск, меха».

Долговременная собственность государства на землю была обусловлена медленным развитием феодального землевладения. Особенно ярко это видно на примере церкви. В раннем Средневековье во всех христианских странах, в том числе на Руси, церковь была одним из крупнейших землевладельцев. Однако в нашей стране крупнейшие княжеские пожалования, по крайней мере до середины XII в. включительно, составляли не земельные угодья, а часть государственных доходов с определенной территории, известная как «десятина», и повинности в пользу церкви с местного населения. Бояре и дружинники со времен первых Рюриковичей получали от князей часть дани, в сборе которой они сами и принимали участие, а зачастую по поручению князя и сами организовывали этот сбор. Походы за сбором дани — «в полюдье» — наряду с военными экспедициями занимали большую часть времени князя и его администрации. Случались конфликты с местными племенами из-за резкого повышения размеров дани. Например, хрестоматийный конфликт князя Игоря с древлянскими вождями был спровоцирован княжескими дружинниками, т.е. «коллективным феодалом», с интересами которого был вынужден считаться князь.

Чтобы управлять государством, тем более таким обширным, власть должна была находиться в постоянном движении. Даже во времена достаточно стабильные, на рубеже XI—XII вв., Владимир Мономах вспоминал, что совершил за свою жизнь 83 больших похода, «а прочих меньших и не упомню». Нечто подобное можно наблюдать в истории Западной Европы эпохи Карла Великого.

Централизованный характер сбора и распределения дани в сочетании со слабым развитием товарно-денежных отношений, когда верховная власть выступала основным «распределителем благ», способствовал тому, что на Руси при первых Рюриковичах феодальная аристократия не стремилась обособиться от правителя на местах, как это происходило в Западной Европе. Она сконцентрировалась в городах при княжеском дворе, т.е. господствовала преимущественно коллективная форма

феодальной собственности. Речь не идет, конечно, о древнейших местных династиях, чьи владения были подчинены Великому князю напрямую.

Само начало феодальной раздробленности носило преимущественно «семейный», патримониальный характер.

Отмену полюдья и введение новой системы сбора дани, как правило, связывают с именами князя Игоря и его жены княгини Ольги, с их своеобразной европейской ориентацией. При княгине Ольге, во второй половине X в., по крайней мере, на части территории государства, вблизи Пскова и покоренной после восстания земли древлян был определен устойчивый размер дани и организованы погосты — центры для ее сбора. В это же время складывается, как в большинстве европейских государств, служебная система. Ее содержание дает ключ к пониманию особенностей социально­экономического и политического развития Киевской Руси и ее будущих преемников: великих княжеств Московского и Литовского. Для древнейшего периода аналогичные системы прослеживаются также в истории Польши и Чехии, что свидетельствует о сходных путях развития славянских народов, находившихся в похожих географических условиях.

Существование коллективной формы феодальной собственности делало необходимым формирование определенных социальных групп и категорий населения, обслуживавших коллективного собственника. Люди, относившиеся к этим категориям, освобождались от всей или части дани и других повинностей, возлагавшихся на остальное население. По своему характеру, в принципе сходному с организацией европейских государств, служебная организация разделялась на две большие отрасли: промыслы природных богатств и различные ремесла, непосредственно связанные с обслуживанием князей, бояр и дружинников, а также с экспортом. Так, на Волыни при раскопках городища обнаружены большие хлебопекарные печи, явно работавшие на обеспечение дружины, размещенной в замке-детинце.

В длительный период существования коллективного феодала и коллективной феодальной собственности на землю, естественно, столь же продолжительно

сохранялось большое число свободных людей в основании феодальной лестницы, в первую очередь свободных крестьян-общинников. Процесс феодализации землевладения по письменным источникам прослеживается слабо, но это не означает отсутствия процесса как такового. Актовый материал, служащий основным источником для изучения форм землевладения древней эпохи, почти полностью отсутствует, особенно это касается частных актов. Причины подобного положения и в плохой сохранности древнейших русских письменных памятников в целом, и в длительной практике устного заключения имущественных соглашений в присутствии авторитетных свидетелей. Известно, например, что ещё в XII в. княжна (лицо даже не в полной мере частное) Ефросинья Полоцкая, как свидетельствует ее житие, приобрела землю для основанного ею монастыря без письменного оформления сделки.

В древнерусском обществе, как и в Европе того времени, наряду со свободным населением, хотя и в значительно меньшем количестве, имелись рабы (холопы). В древнейший период это были преимущественно пленники, захваченные в военных походах, какой-то процент могли составлять и неплательщики полюдья. Позднее распространилось и долговое холопство. Труд рабов применялся в княжеском и боярском хозяйствах, рабы «сажались» на землю, включались в служебные категории населения, например рабы-ремесленники. Из них могли формироваться и администрация в феодальных хозяйствах, и военные отряды. Известно, что позднейший термин «дворянин», как, впрочем, и социальная категория, обозначаемая им, тесно связаны с понятиями «двор», «дворня».

На Руси наряду с княжеской администрацией на местах существовали элементы местного самоуправления городов и общин — выборные старейшины, народное ополчение — «тысяча», память о котором сохранилась в позднейшем чине тысяцкого, некогда его предводителя. Однако народное собрание вече в качестве высшей формы управления стало пережитком уже в XI в. Все случаи его упоминания в летописях за это и последующие столетия связаны с исключительными ситуациями, когда в результате военной угрозы, стихийных бедствий или длительного голода

администрация оказывалась неспособной контролировать ситуацию. Исключение из этого правила составляют только Новгород с его «пригородом» Псковом и до определенной степени Полоцк, где ранний этап формирования государства под властью варяга Рогволда был аналогичен приильменскому. Здесь вече сохраняло свою власть и силу в течение столетий и стало со временем одним из атрибутов феодальной республики.

Об уровне развития политической системы Киевской Руси говорит наличие правовой регламентации жизни. Ко времени Великого князя Киевского Ярослава Мудрого относят начало создания сложного юридического памятника — Русской Правды. Она опиралась на нормы обычного права и на прежнее законодательство. Для того времени важнейшим признаком силы документа были узаконенный прецедент и ссылка на древность. Ярославу принадлежали первые 18 статей Русской Правды, в которых ограничивалась кровная месть кругом ближайших родственников, что говорило о существовании в данное время норм обычного права. Определялся порядок разрешения споров между свободными людьми и прежде всего между княжескими дружинниками. Новгородские мужи получали те же права, что и киевские. Позднее содержание Русской Правды было значительно пополнено другими нормами.

Еще одной чертой, характеризующей европейский тип древнерусской государственности, стало принятие христианства. В результате образовался своеобразный историко-культурный феномен, не имевший аналогов в славянском мире. Страна, в то время близкая по социально-политическому и экономическому укладу Чехии и Польше (принявших католичество и вошедших в круг цивилизации и культуры латинской Европы), в культурном отношении сблизилась с южнославянскими народами Балканского полуострова, находившимися в сфере влияния Византии и развивавшимися по византийской модели. Это обстоятельство во многом определило особенности развития страны и ее культуры на долгое время. Среди многочисленных экономических, социальных, культурных последствий вхождения Руси в семью христианских народов было осознание русской культурой

места восточных славян в мировом историческом процессе, ценности знаний о прошлом Руси, сохранившихся в устном народном творчестве.

Таким образом, содержание и характер процесса формирования и развития древнерусской государственности со всей очевидностью свидетельствует об общности многих черт начального периода государственности у восточных славян с аналогичными процессами, проходившими в Европе. В ходе генезиса начального этапа государственности у восточных славян сформировалась система факторов, оказавших влияние на исторические судьбы как многих народов нашей страны, так и народов соседних европейских и восточных стран. Характерные черты и особенности древнерусской государственности прямо свидетельствуют в целом о европейском типе цивилизации.

Древняя Русь в период феодальной раздробленности (XII-XV века) Характерные черты феодальной раздробленности на Руси Хронологические рамки периода раздробленности, или удельного периода, можно определить со второй трети XII в. до середины XVI в., т.е. до ликвидации системы уделов в правление Ивана Грозного. Во всеобщей, в том числе в европейской истории? это время развитого и позднего Средневековья и даже начала Нового времени, упрочения, а затем упадка феодальной системы и зарождения буржуазных отношений.

Для Северо-Восточной Руси перелом в тенденции государственного развития от раздробленности к централизации наметится с XIV в. Поэтому данный век с полным основанием можно отнести к периоду объединения русских земель. К середине XV в. можно говорить о формировании Московской Руси, в рамках которой будет завершаться процесс централизации. Соответственно, организация судоустройства и судопроизводства в централизованном Московском государстве является особым предметом для рассмотрения. Что касается других территорий, составлявших наследство Киевской Руси, но попавших под власть Польско-Литовского

государства, то процесс собирания земель в рамках «исторической России» для некоторых из них затянется на века и выйдет за пределы Средневековья и даже Нового времени, например, территории Западной Украины, Западной Белоруссии и Северной Буковины окажутся в ее составе только в середине XX в.

В 1132 г. один из летописцев записал в своей хронике: «И раздрася вся Русская земля», когда после смерти Великого князя Мстислава Великого, сына Владимира Мономаха, активизировался процесс обособления княжеств и земель Руси от центральной власти. Начинался этап раздробленности, который получил название удельного периода. Удел стал основной формой государственного образования и представлял собой территорию, находящуюся в собственности у княжеского рода, хотя сам термин «удел» известен в памятниках только с XIV в. и связан с разделом движимого и недвижимого имущества между наследниками. Глава удела осуществляет властные полномочия на данной территории, в его казну поступает доход с нее, он же обладает правом завещательного распоряжения, создавая новые уделы во главе с наследниками. Удельные князья могли быть вассалами более сильных, как правило великих, князей. Те, в свою очередь, возглавляли целые феодальные комплексы. В их состав могли входить не только уделы князей, но и владения других его вассалов — вотчины светских и духовных феодалов. Удел впоследствии мог стать центром создания нового феодального комплекса, как это можно видеть на примере Московского княжества, возвысившегося на Северо- Востоке Руси в XIV в. и ставшего центром объединения русских земель.

Удельный период полон сложных, противоречивых процессов: с одной стороны — расцвет и усиление отдельных земель, например Новгорода, Владимира, с другой — явное ослабление общего военного потенциала, усиливавшееся дробление княжеских владений. Если в середине XII в. на Руси было 15 государств, в начале XIII в. — около 50, то в XIV в., когда начался процесс консолидации, количество государств достигало 250.

Комплекс причин, породивших раздробленность, охватывал практически все сферы жизнедеятельности общества. Одним из самых важных в этом ряду факторов

справедливо считается раздел территории единого государства между наследниками в условиях отсутствия юридически обоснованного права престолонаследия.

Формально начало удельного периода относится ко времени завещания Ярослава Мудрого в 1054 г., по которому он «посадил» своих сыновей для управления страной в разных русских областях. Этот процесс сопровождался ожесточенными междоусобными войнами между наследниками. Усобицы князей на Руси сопутствовали и в значительной мере препятствовали историческому движению, но не определяли полностью ту или иную форму политической власти. Разделы княжеских земель между наследниками, ставшие особенно ощутимыми к XIII в., усугубляли дробление княжеств-государств, оказывая негативное влияние на формирование новой эпохи в истории страны.

В основе всех названных событий, конечно, лежали экономические причины. Тринадцатый и последующие века характеризовались быстрым ростом крупного феодального землевладения, активным закабалением свободных крестьян - общинников, превращением многих из них в холопов. Постепенно формировался значительный слой крупных землевладельцев, часто более состоятельных, чем Великий князь. Нередко местные землевладельцы владели и крупными богатыми городами. Сами великие князья нередко раздавали своим приближенным доходы с земель «кормления», что также подрывало их реальные возможности в полной мере влиять на положение дел в провинции.

Феодальное хозяйство в основном носило натуральный характер, было замкнутым, что ослабляло экономические связи с центром. Экономическое, финансовое и, кроме того, военно-политическое могущество местной власти неуклонно усиливалось. Серьезное влияние на формирование предпосылок распада единой государственности оказало активное развитие ремесел. Во второй половине XII в. оно поднялось на новый уровень. Число ремесленных специальностей превысило 60. Особенно больших успехов достигли городские ремесла. Однако все более ослаблявшиеся внутриэкономические и внешнеторговые связи приводили к обособлению местных рынков.

Этот процесс был тесно связан с развитием городов. Постепенно они превратились в самостоятельные экономические и военно-политические центры. К XIII в. на Руси их насчитывалось уже около 300. Помимо традиционных, уже известных центров, возникали новые: на северо-востоке страны — Москва, Звенигород, Владимир-на- Клязьме; на юго-западе — Галич, Холм. Они превратились прежде всего в ремесленно-торговые центры для окрестных земель. Вокруг них строились деревни и села, снабжавшие городское население продовольствием и сельскохозяйственным сырьем. Многие города представляли собой феодальные усадьбы, крепости князей. Со временем часть из них стали административными центрами суверенных государств.

Еще со второй половины XI в. отдельные города и земли вокруг них так усилились, что центральная власть с трудом могла управлять ими.

Для поддержания поначалу центральной власти, выполнения распоряжений великого князя местные князья — ставленники Киева активно создавали свой аппарат управления. В последующем его главной задачей стало поддержание авторитета власти местного сильного князя. Вокруг него объединялись многочисленные мелкие феодалы, помогавшие в управлении, выполнении полицейских функций, сборе средств для проведения самостоятельной внутренней и внешней политики. Уже в 1097 г. на общерусском съезде князей в г. Любеч было признано право каждого из них на свое княжество — «каждо да держить отчину свою». За великим князем Святополком остались только Киев и киевские земли; за Владимиром Мономахом — Переяславль и Ростов; за Олегом и его братьями — Северские земли с новым центром Новгород-Северским, а также с Черниговом и Рязанью; за Давыдом — Теребовльское княжество; за Володарем Ростиславичем — Перемышльское княжество.

Боярство каждой отдельной земли ориентировалось на своего князя. Оно было заинтересовано в отделении от центральной верховной власти и своем участии в управлении своей землей, которую получало у местного правителя. В ряде княжеств бояре шантажировали князей возможностью их замены, в том числе путем нового выбора, и таким образом расширяли свои властные полномочия.

С другой стороны, князь в значительной мере был доволен самостоятельностью. Он строил, как правило, собственное государство прочно и основательно, рассчитывал на поддержку боярских дружин, если был угоден последним, сознавал, что боярство не заинтересовано в постоянных усобицах и, следовательно, будет стремиться ограждать князя от соперников в борьбе за власть. Князь понимал, что при благоприятных условиях он сможет спокойно передать власть в государстве, княжеский двор, вотчины и села своим наследникам, что в целом княжеская власть в этой земле останется в его роду.

Таким образом, к числу причин раздробленности Руси можно отнести: раздел территории между наследниками, княжеские усобицы, рост крупного землевладения, натуральный характер хозяйства, активное развитие ремесел, рост и обособление городов, усиление местного аппарата управления.

Феодальные княжества и другие новообразования в XII в. были вполне сложившимися государствами. Их правители являлись суверенными государями. Они «думали с боярами о строе земельном и о ратях», т.е. распоряжались внутренними делами, могли объявлять войны и заключать мир, заключать любые союзы, даже с половцами. Это право возникло из самой жизни. Великий князь Киевский, ставший первым среди равных, не мог помешать ни Новгороду Великому ограничить, а по существу — упразднить княжескую, а также центральную власть в целом или заключить договор с Ригой; ни Юрию Долгорукому сговориться с Владимиром Галицким против Киева; ни черниговским Ольговичам дробить свою землю на уделы или вступать в союзные отношения с половецкими ордами.

Власть киевского князя над всей Русью безвозвратно ушла в прошлое, как и многое другое в межкняжеских отношениях. Прежнее, впрочем, плохо соблюдавшееся династическое старшинство уступило место новым формам вассальных отношений. Теперь представитель старшей ветви рода нередко «ездил подле стремени более сильного князя», происходившего от младшей ветви, брат называл брата отцом, признавая его старшинство. Князья в новых условиях полностью осели на землю и заняли вполне определенные ступеньки феодальной лестницы.

Самую верхнюю ступень теперь занимал уже не один киевский князь. В XII в. титул «Великий князь» применялся к черниговским, владимирским, галицким и рязанским князьям. Их великие княжения вполне соответствовали и по размерам территорий, и по своему внутреннему устройству западноевропейским королевствам. Процесс же их отделения от центра строго соответствовал общим историческим условиям.

Раньше других обособились те земли, которым никогда не угрожала половецкая опасность, — Полоцк и Новгород. У каждой из этих территорий были теснейшие торгово-экономические связи и политические контакты со странами и торговыми союзами стран Западной Европы. Это, безусловно, усиливало их самостоятельность, и уже в XI в. они постоянно проявляли сепаратистские тенденции. В 1136 г. восстанием новгородцев против киевских ставленников завершилось отделение этой земли от центральной власти.

Вслед за Новгородом и Полоцком обособились Галич, Волынь, Чернигов. Галичу помогали его окраинное положение и близость к Венгрии и Польше, откуда могла прийти поддержка, в том числе военная. Обособлению Чернигова способствовали его связи с Юго-Востоком, Тмутараканью, Кавказом. Кроме того, в отношениях с половцами черниговские князья пользовались известным принципом «худой мир лучше доброй ссоры», т.е. наладили с половецкими каганами дружеские отношения, породнились и затем широко пользовались их поддержкой.

Так постепенно оформилась новая политическая карта Руси со многими центрами. Киевская же земля сохранялась в пределах между Днепром и Горынью, Полесьем и степью. Киев в XII в. представлял собой крупный экономический, политический и культурный центр. Великий князь Киевский, ставший первым среди равных, уже не мог диктовать свои условия правителям других земель. Но сам Киев сохранял свою «порфироносность», поэтому стал предметом борьбы между князьями, так как обладание им свидетельствовало о первенстве среди русских князей. Здесь был создан летописный свод 1198 г., объединивший десятки летописей отдельных княжеств.

В общественном мнении того времени сохранение государственного единства перестало представлять собой высшую ценность. Так, в известной поэме «Слово о полку Игореве» автор не призывал воскресить прежнее единство, не идеализировал его, а был озабочен разрозненными, сепаратными действиями князей, которые представляли опасность в условиях нового половецкого натиска, говорил о необходимости объединения военных усилий.

Характерной чертой новой эпохи стало усилившееся противостояние между правителями и боярством. Князья — основатели новых династий стремились стать единовластными правителями в своих землях. Бояре же считали необходимым, чтобы князья делились с ними своей властью.

В период феодальной раздробленности появилась низшая прослойка феодалов — дворянство, которая экономически зависела от княжеской власти и стала постепенно ее опорой. В каждом княжестве сообразно особенностям его исторического развития складывалось свое соотношение сил, что определяло его политическое лицо.

Политическая ситуация в Восточной Европе в XIII в. была крайне нестабильной. Основным фактором нарушения баланса сил и сложившейся структуры государств стало прежде всего монголо-татарское нашествие и образование на западе Монгольской империи Улуса старшего сына Чингисхана — Джучи, или Золотой Орды. Это привело к выделению в истории Руси домонгольского периода, периода зависимости от ордынских ханов и периода восстановления суверенитета. Нельзя забывать и об экспансии с Запада.

Рассматривая последствия феодальной раздробленности для государства и права Руси, необходимо отметить сложность и противоречивость происходивших процессов. Так, наблюдаются, с одной стороны, расцвет и усиление ранее второстепенных земель, а с другой — явное ослабление общего военно­политического потенциала Руси, приведшее к утрате государственного суверенитета. В каждом княжестве, в каждой земле сообразно особенностям их исторического развития, соотношению политических сил, внешним влияниям возникали различные государственные формы, в большинстве своем это были монархии, но отличавшиеся

степенью концентрации властных полномочий в руках князей, и республики, способ организации власти в которых также не был постоянным.

Сложившиеся условия способствовали конкуренции различных форм государства, выработке наиболее приемлемой социальной структуры и религиозно-духовной (идеологической) основы будущего централизованного Русского (Российского) государства. Его своеобразие, отличие от соседей скрываются в многовариантности путей развития русских земель, которые предложила история в рассматриваемую эпоху.

Русские государства-княжества

Процесс распада Руси на множество самостоятельных государств приобрел необратимый характер с середины XII в. Местные особенности экономического, политического, социального характера, а также специфика взаимоотношений правителей и местных феодалов обусловили разнообразие политических форм самостоятельных государств.

Среди наиболее известных новообразований выделялись, влияя на положение дел по всей территории бывшей единой Киевской Руси, Владимиро -Суздальское, Галицко- Волынское, Киевское, Полоцкое, Смоленское, Черниговское княжества, а также боярские республики:

Новгородская и отделившаяся от нее несколько позже Псковская. В княжествах первоначально власть находилась в руках отдельных ветвей рода Рюриковичей, хотя впоследствии в спор за эти владения вступили представители и других династий, прежде всего из соседних государств Польши и Литвы. Что касается Киева, Переяславля, Новгорода и Пскова, то здесь своих княжеских династий не было, поэтому за обладание данными столами, находящимися как бы в общерусском держании, шла борьба, в которой участвовало и население этих городов, приглашая либо «указывая путь» тому или иному претенденту.

Особенностью новой эпохи стало то, что в названных образованиях по мере их дальнейшего хозяйственного и политического развития процесс дробления, выделения новых владений, уделов не прекращался.

Владимире-Суздальское княжество — одно из самых крупных и влиятельных. Оно граничило с Рязанскими и Черниговскими землями, со Смоленским княжеством и Новгородскими владениями. Население, которое составляли преимущественно кривичи и вятичи, занималось земледелием, скотоводством, рыбной ловлей, добычей соли, бортничеством, развивало бобровый промысел. В городах и селах активно совершенствовалось ремесло. С X в. поддерживались хозяйственно-экономические и политические отношения с западноевропейскими странами.

С конца XI в. в этот регион устремился поток беженцев из Новгородской и Смоленской земель, а затем и с юга, страдавшего от усобиц и половецких набегов.

К числу наиболее крупных городов европейского типа относились: Москва, Нижний Новгород, Дмитров, Кострома, Устюг Великий. Всего в этом крае к XIII в. насчитывалось более 80 городов, которые выполняли функции административных, военно-политических, торгово-промышленных центров.

К концу XI в. здесь активизировалось развитие крупного землевладения. Старейшие города Ростов и Суздаль были окружены владениями богатых и сильных бояр - землевладельцев. Расширение феодальных отношений вызвало ряд крупных восстаний крестьян-смер- дов в период с 1024 по 1071 г.

Начало местной династии положил сын Владимира Мономаха — Юрий Долгорукий, правивший в период 1125—1157 гг. С его же именем принято связывать и основание в 1147 г. Москвы — будущей столицы страны.

Борьбу этого князя за укрепление суверенитета продолжил его сын князь Андрей Боголюбский (1157—1174). Это был один из самых авторитетных правителей на Руси. Он стремился подчинить Новгород, вмешался в борьбу за контроль над Киевом и в 1169 г. его захватил, но в отличие от своего отца княжить в нем не стал. Присвоив себе титул Великого князя, он вернулся во Владимир -на-Клязьме, который сделал своим стольным городом. Тем самым великое княжение было перенесено на Северо-

Восток Руси. Для борьбы с местными боярами князь опирался на служилое боярство и дворянство, получавших земли и титулы от князя. Однако в результате боярского заговора князь Андрей Боголюбский был убит.

После смерти князя трон правителя унаследовал его брат Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1176—1212). Он усилил верховную власть, успешно боролся с противодействием местных бояр, отбирая «села боярская... и кони, и скот». Опорой ему служили как мощная дружина, так и отдельные сторонники из числа местных богатых землевладельцев, с которыми он «мир делил». Об этом с большим воодушевлением писал автор «Слова о полку Игореве». Дворяне, купцы и богатые ремесленники городов, получив от правителя льготы, стремились поддерживать твердую княжескую власть.

Всеволод заставил Новгород принять своего ставленника — князя. Его власть признали киевские князья. Он покорил восточные земли: камских булгар, мордву. Всеволод поддерживал тесные отношения с Кавказом и Хорезмом. Его племянник был мужем могущественной грузинской царицы Тамары. Многочисленные грузинские хроники сообщают о могуществе и справедливости Всеволода Большое Гнездо.

После смерти правителя в княжестве начались усобицы, борьба за власть, в которую оказались втянутыми многочисленные сыновья князя, местные бояре, Новгород, соседние государства.

При Юрии Всеволодовиче (1218—1238) границы государства расширились на Восток. В 1221 г. он основал на Волге крупнейший торговый и оборонительный центр — Нижний Новгород.

В 1236 г. суздальский князь Ярослав Всеволодович стал киевским князем, а его сын Александр, позже ставший известным военным и политическим деятелем Руси под именем Невского, — князем и военным руководителем Новгорода Великого.

Успехи социально-экономического и военно-политического развития Владимирского княжества уже в тот период выдвинули его в претенденты на роль объединителя всех русских земель. Однако возможная перспектива воссоздания единого государства

была прервана начавшимся вторжением монголо-татар. Впоследствии Владимиро­Суздальское княжество распалось на ряд самостоятельных княжеств. После монгольского нашествия Владимирская земля сохранила автономию в рамках Золотой Орды, но получение великокняжеского престола связывалось с необходимостью приобретения ярлыка, подтверждавшего вассальную зависимость от Великого хана. Основными органами государственной власти здесь были князь, совет при князе и вече.

Одним из важнейших факторов, способствовавших объединительным тенденциям, являлось перенесение митрополичьей кафедры в Москву. В 1299 г. митрополит Максим переехал из Киева во Владимир-на-Клязьме. Преемник Максима, Петр, часто бывал в Москве. Получилось так, что в 1326 г. он и умер там. И «эта случайность, — как говорил В. О. Ключевский, — стала заветом для дальнейших митрополитов и, начиная с Феогноста, они жили в Москве».

Существенным оказалось влияние Золотой Орды на политическую организацию общества. На территории Северо-Восточной Руси наметились тенденции к установлению неограниченной единоличной власти князя. В обществе устанавливались отношения подданства, как на Востоке, а не вассалитета, как на Западе. В Московском государстве шло уничтожение зачатков автономии. Боярство постепенно заменялось служилым дворянством. Эта государственная бюрократия становилась опорой трона. Вырисовывалась направленность процесса — развитие самовластия.

Галицко-Волынское княжество образовалось в конце XII в. в результате слияния двух княжеств: Галицкого и Волынского. Галицкая земля граничила с Польшей, по Карпатам — с Венгрией. Волынь занимала земли по течению Западного Буга и верховья Припяти. Волынь и Галицкая земля граничили также с Киевским и Пинским княжествами.

Эти земли вошли в состав Киевской Руси в конце X в. До этого они входили в состав Польского королевства, что сказалось на процессах социально-экономического развития и особенностях системы государственного управления. В пределах

Киевского государства они представляли собой первоначально единое территориальное образование, находившееся под властью наместника киевского князя. К концу XI в. они уже были разделены на несколько княжеств, на основе которых возникли Галицкое и Владимиро-Волынское княжества, и после ослабления киевских князей они вышли из-под власти последних.

Галицкое княжество особенно усилилось в период княжения Ярослава Владимировича (1153—1187). Он стремился к укреплению единоличной власти, использовал для этого союзы с другими русскими князьями, вел искусную внутреннюю и внешнюю политику, избегал военных столкновений, при этом стремился выражать интересы многих русских земель. Современники называли его Осмомыслом. Он добился признания прав Галицкого княжества в Подунавье, поддерживал тесные связи с Византией, заключил долгосрочный союз с Венгрией. Галицкое княжество успешно отражало набеги половцев. Автор «Слова о полку Игореве» писал о Ярославе Осмомысле как об одном из самых сильных князей на Руси, который «подпер горы венгерские своими железными полками... загородив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча тяжести через облака, суды рядя до Дуная».

В 1199 г. волынский князь Роман Мстиславович был приглашен на Галицкое княжество. Таким образом возникло Галицко-Волынское княжество. Основными органами власти являлись князь, совет при князе и вече. Князю удалось укрепить княжескую власть, но она была относительно слабой по сравнению с мощным боярским советом, который успешно противопоставлял себя князю, его служилым боярам. О силе боярства свидетельствует то, что воеводства, из которых состояло Галицкое княжество, управлялись воеводами из местных бояр. Посты этих воевод, а также некоторые должности при дворе передавались по наследству в боярских родах. Следовательно, назначения этих должностных лиц князю были не подвластны. После смерти Великого князя Романа Мстиславича в 1205 г. его наследники не сумели занять престол. В результате смуты государство распалось. Только в 1239 г. князю Даниилу Романовичу удалось вернуть отцовский престол. Н. М. Карамзин,

основываясь на летописях, отмечал своеволие галицких бояр, которые всем управляли в Галицкой земле, и подчеркивал заслугу Великого князя Даниила Романовича как способного «править землею, обуздывать вельмож, смирять неприятелей». Находясь между Золотой Ордой и Западной Европой, галицко- волынский князь путем искусной внешней политики сумел сохранять государство. Но после его смерти в 1264 г. процесс раздробленности захватывает Юго-Западную Русь, и в середине XIV в. эти земли будут поделены между Польшей и Великим княжеством Литовским.

Социально-экономическое развитие продолжалось и в других землях Руси, где расширялось земледелие, возникали новые города. Наряду с общими процессами и явлениями в истории и судьбах каждой из земель было много и особенностей.

Киевское княжество в результате утраты своего значения как политического центра, которому подчинялись все древнерусские земли, некоторое время еще притягивало к себе честолюбивых претендентов на киевский великокняжеский престол. Это приводило к тому, что оно попадало в зависимость от владимиро-суздальских, черниговских, смоленских, галицко-волынских князей. Вместе с тем Киев в это время представлял собой крупный ремесленный, культурный центр. Здесь же до 1299 г. находился центр митрополии.

Полоцкая земля значилась традиционно автономной территорией со времен князя Владимира I, где он посадил на княжение своего старшего сына Изяслава. Борьба за ее подчинение велась центральной властью практически весь XI в. К этому времени здесь выросли крупные города Минск, Витебск, Орша. Соседние земли ливов и лет­тов платили Полоцку дань. Однако уже в конце XI в. его территория делится на уделы, что приводит к его ослаблению. В 1127 г. Мстислав Великий подчинил его своей власти, однако после его смерти в 1132 г. полоцкие князья вернули себе престол. Вместе с тем их междоусобная борьба привела к распаду и уже в первой половине XIII в. к подчинению сначала смоленским, а потом и литовским князьям.

Смоленские земли выделились из состава единого государства во второй четверти XII в. Основателем династии смоленских князей стал Ростислав Мстиславич (1127—

1160). Княжество поддерживало тесные экономические и военно-политические отношения со странами Западной Европы и Прибалтикой, оказывало значительное влияние на политические процессы во всех русских землях. Однако его суверенное положение все более осложнялось в связи с литовской военной угрозой. Существенное ослабление военной мощи княжества произошло после битвы на р. Калке. В начале XIII в. смоленские купцы активно участвовали в международной торговле. Сохранились договоры Смоленска с Ригой и Готским берегом 1223/1225 и 1229 гг.

Черниговская земля граничила с Ростово-Суздальским и Смоленским княжествами, с землями мордвы и булгар, с Полоцким, Киевским и Переяславским княжествами, а на юго-востоке — со степью. До середины XI в. в состав Черниговских владений входила и Тмутаракань (древнерусский город на Таманском полуострове в X— XII вв.). Уровень развития Черниговских земель соответствовал уровню развития Киевского княжества. Уже в XI в. появилось множество городов: Чернигов, Курск, Любеч и другие торгово-ремесленные и военно-политические центры.

Здесь преобладала крупная боярская земельная собственность. Политическое влияние князей и служилого дворянства было слабым.

С конца XI в. Черниговская земля окончательно обособилась от Киева. В борьбе с Владимиром Мономахом черниговские князья пользовались «услугами» половцев, наводя их орды на Русь. За это и назван был Олег Святославич Черниговский Гореславичем. Впоследствии это государство раздробилось на более мелкие уделы. Скажем о Новгородской республике. Центр Новгородской земли — Господин Великий Новгород — один из старейших городов Руси. Он возник еще в IX в. на месте небольшого поселения приильменских славян, которые согласно летописи «сделать град и нарекать его Новгород». Расположился Новгород на р. Волхов, которая разделила его на две части: восточную — Торговую и западную — Софийскую. Город примыкал к прибрежной зоне оз. Ильмень, что способствовало развитию судоходства. Реки же Волхов, Мета и Молога связывали его с западными странами,

Ловать и Днепр — с Черным морем, а следовательно, с Византией и восточными странами.

Уже в X в. здесь активно развивался торгово-ремесленный посад. В округе, кроме ильменских славян, проживали водь, ижора, карела, чудь и многие другие народы. Новгородская торгово-хозяйственная и культурная колонизация, опираясь на города, подобные Юрьеву (Тарту), направлялась в Прибалтийский регион. Новгородские купцы и промышленники продвигались к Белому морю и Уральским горам. Территории к востоку от Белого моря — Заволочье и Приуралье — Югорская земля контролировались властями Новгорода.

В экономике республики преобладали солеварение, охота, морской промысел, различные ремесла: оружейное, добыча железа, ювелирное. Однако наибольший доход новгородским жителям давали торговля, особенно международная — с Европой и посредничество между торговыми домами европейских стран и государствами Руси.

Этому способствовало удобное геополитическое положение республики. Новгородские купцы торговали на острове Готланд со Швецией и с Данией. Со второй половины XII в. активизировалась торговля с Ганзой (торговым союзом германских городов). В страны Западной Европы экспортировались меха, воск, лен, пенька, сало, тюлений жир, моржовые клыки, ремесленные изделия, ворвань, рыба; импортировались сукно, оружие, вина, пряности, предметы роскоши и т.д.

В начале XII в. в Новгороде политически укрепилась верхушка из числа богатых купцов и зажиточных ремесленников. Посадские, жители пригорода, «черные люди» реальным влиянием на власть не обладали. Их положение постепенно ухудшалось, особенно во времена голода и стихийных бедствий. Политическая ситуация как в городе, так и на контролируемых территориях, по мнению многих историков, напоминала западноевропейские страны, особенно итальянские республики, в частности Флоренцию.

Тенденции к обособлению проявились здесь раньше, чем в других частях Древнерусского государства. Ещё в 1015 г. Новгород отказался выплачивать дань

центральной власти. В начале же XII в. город начал приглашать для защиты своих интересов князей «во княжение», но по своему выбору и с определенными условиями. В 1136 г. новгородцы окончательно прогнали киевского ставленника и его людей, а взамен избрали посадника из местных авторитетных бояр. Именно с этого события начал складываться особый политический строй Новгородской республики.

Небольшая группа богатых и сильных бояр, купцов приспособила вече (народное собрание) для решения своих политических требований и поддержки своих интересов, при этом прочно удерживая ключевые должности в системе управления городом и окружающими землями. Верховная власть формально принадлежала вече, в работе которого участвовали все свободные граждане города. Оно решало вопросы войны и мира, избирало высших должностных лиц — посадника, тысяцкого, приглашало или изгоняло князя, вершило суд. Реальная же власть, т.е. подготовка решения и его претворение в жизнь, принадлежала боярам.

Первое место среди должностных лиц города занимал епископ (позже архиепископ). Он хранил городскую казну, ведал государственными землями, участвовал в разработке и реализации внешнеполитических решений, наблюдал за торговыми мерами, возглавлял торговый суд, решал церковные дела. При его дворе велась новгородская летопись, он имел своих служилых дворян и даже свой полк. Епископ стоял во главе реальной городской власти — «совета господ», в который входили крупнейшие бояре, богатейшие купцы и высшие должностные лица города.

Одним из таких лиц был посадник. Он ведал всеми новгородскими землями, назначал и смещал чиновников аппарата управления, наблюдал за деятельностью князя, вместе с ним вершил суд и командовал войском, сносился с другими государствами. Помощником посадника был тысяцкий, который ведал городским населением, в военных походах командовал городским ополчением, управлял городскими делами, вел торговый суд.

По решению веча на службу в город приглашался князь. Он выполнял функции военачальника всех вооруженных формирований в случае войны. С ним заключался специальный договор (ряд), по которому он не имел права управлять и

самостоятельно судить, владеть землями в пределах республики, участвовать в торговых операциях.

Несмотря на подобную систему управления, рядовые горожане имели определенные права. Город делился на пять концов (административных округов): Славянский, Плотницкий, Неревский, Гончарский, Загородский. Они, как и улицы, имели народные собрания (кончаны, уличаи) и выборных старост. Каждый конец имел и определенную власть над примыкавшими к нему частями территории Новгородской земли — пятинами (Бежецкой, Обонежской, Водской, Шелонской, Деревенской). В свои отдаленные территории — Печеру, Пермь, Югру, Тре (берег Кольского полуострова) «Совет господ» для сбора дани посылал экспедиции ушкуйников, вольных, охочих людей (позже так будут называть разбойников, нападавших на торговые суда на Волге).

Политическое и военное значение Новгородской республики резко возросло в начале XII в. Именно тогда усилилась агрессия германских и шведских рыцарей в Прибалтике. При посаднике Степане Твердиславовиче укрепился военно­политический союз Новгорода с Владимиро-Суздальским княжеством.

Рассмотрим Псковскую республику. Псков, расположенный на краю новгородских владений, на границе Руси и Литвы, по соседству с немцами, по своему внутреннему устройству походил на Новгород. Только Псков был централизованнее и демократичнее. Благодаря малой территории осуществлялось более жесткое управление пригородами. А ввиду того, что боярские владения не достигали такого размера, как в Новгороде, не было и значительного разрыва в доходах между низшими и высшими сословиями. Общество было более демократичным. В 1348 г. по договору с Великим Новгородом Псков обрел самостоятельность.

К XIII в. борьба между силами феодальной централизации и боярско-княжеским сепаратизмом на Руси была в самом разгаре. Именно в это время процесс внутреннего социально-экономического и политического развития был прерван внешней военной интервенцией. Она шла тремя потоками: с востока — монголо-татарское нашествие,

с северо-запада и запада — шведско-датско-немецкая агрессия, с юго- запада — военные нападения поляков и венгров.

Политическая картина Восточной Европы в XIII в. была крайне нестабильной. Одним из важных факторов, во многом изменивших геополитическую обстановку в Европе, расстановку политических сил на континенте, стала немецко-шведская экспансия в Прибалтике и на западных землях Руси.

В борьбу против нашествия вступили народы многих русских земель и княжеств. Несмотря на то, что главной целью агрессии были народы Прибалтики, она во многом затрагивала интересы русских, так как между Русью и прибалтийскими народами были теснейшие связи еще с VIII—IX вв.

Экспансия немцев началась еще в 80-е гг. XII в. и проходила под девизом борьбы с язычеством. В 1202 г. специально для ведения боевых действий на территории Северо-Западной Руси был создан орден меченосцев (военно-религиозная организация, которая впоследствии превратилась в Ливонский орден). За 20 лет (с 1208 по 1228 г.) орден покорил эстов и ливов. В 1224 г. немецкие рыцари впервые столкнулись с русским войском в сражении у г. Юрьева, который захватчики стремились превратить в свой опорный пункт.

Вооруженное противоборство с немцами было обусловлено рядом причин. Завоевание Прибалтики создавало угрозу суверенитету русских государств в западной части Руси. Кроме того, русские князья теряли контроль над рядом земель и дорогостоящую дань от прибалтийских племен. Наконец, действия ордена разрушали торговлю, устоявшиеся политические и экономические связи в регионе.

В этой жестокой и кровавой войне активно участвовали князь Ярослав Всеволодович и его сын Александр Ярославич.

По согласованию с орденом совершили попытку захватить Новгород шведы. Координатором этой двойной агрессии стал сам Папа Римский. В 1238 г. шведский военачальник Эрик Картавый получил благословление Папы на крестовый поход против русских земель.

Однако цели войны, по существу, были иными. Шведы стремились отторгнуть в свою пользу Вотьскую, Ижорскую и Карельскую земли. Шведский флот вошел в р. Неву в июле 1240 г. Однако уже 15 июля дружина князя Александра и новгородское ополчение нанесли упреждающий удар по шведскому лагерю. Разгром врага был полным.

Оборона устья р. Невы успешно осуществлялась вплоть до начала XVII в. Князь Александр был прозван Невским и позже причислен к лику святых Русской православной церковью. Разгром шведов имел большое значение для судеб как русских, так и прибалтийских земель. Прежде всего были пресечены совместные планы немцев и шведов по захвату Северо-Западной Руси. Шведские хроники сообщали, что король дал письменную клятву не ходить больше на Русь. Эта победа еще раз авторитетно подтвердила права русских на выход к Балтийскому морю.

В 1240 г. немецкие рыцари сумели захватить города Изборск и Псков. В 1241 г. ливонцы с наемниками из балтов заняли Копорье, Тесов и подошли к Новгороду. Новгородцы были вынуждены призвать на помощь князя Александра Ярославича с его дружиной.

В марте 1242 г. он вернул Псков. 5 апреля 1242 г. произошло решающее сражение на льду Чудского озера. Исходя из последних исследований этих событий, можно сделать вывод, что битва не была многолюдной. При всех допущениях численность ливонского воинства не превышала 300—400 человек. Им противостояла немногим большая русская рать. Но это не умаляет значения победы русского оружия. После поражения рыцари «с поклоном» прислали послов в Новгород: «Что есми зашли Водь, Лугу, Псков, Лотыголу мечем, того ся всего отступаем». Заключение в этом же году мира с ливонцами означало приостановку захватнических планов ордена на Руси в один из самых трагичных моментов ее истории.

Противодействие агрессии венгерских и польских захватчиков

Зоной нестабильности в средневековой Восточной Европе был юго -запад. Ожесточенная борьба с агрессией венгерских и польских феодалов против русских земель была связана прежде всего с притязаниями названных стран на Галицко - Волынские земли. Военная ситуация в этом регионе была запутанной.

1205—1206 гг. стали временем активных военных усилий черниговских и польских войск, которые при поддержке половцев и берендеев попытались овладеть Галичем, но были отброшены местными дружинами и венгерскими войсками.

Уже в 1210 г. поляки вновь вторглись на волынские земли. Через четыре года они же, заключив союз с венграми, захватили город Галич, посадили на княжеский стол королевича Коломана и с благословения Папы Иннокентия III началось притеснение православных. Только в 1239 г. эта земля после долгих военных действий и переговоров вернулась законному правителю Даниилу Романовичу, до этого княжившему во Владимире-Волынском.

Агрессия возобновилась, теперь уже с участием черниговских князей. На первом ее этапе (1243—1244) Ростислав Черниговский попытался захватить Галич. После неудачи он ушел в Венгрию, где, заключив союз с королем Белой IV, стал готовить поход на волынские и галицкие земли.

Летом 1245 г. начались активные наступательные военные действия. Во главе объединенных сил встали зять венгерского короля Белы IV князь Ростислав и крупный венгерский военачальник (бай) Филень. К ним присоединились польские дружины Флориана Бойце - ховича Авдата.

Войско Даниила Галицкого поддержали союзные ему половецкие отряды, мазовецкий князь Конрад и литовский великий князь. 17 августа 1245 г. на р. Сан произошло решающее сражение, в котором князь Даниил и его союзники одержали полную победу. В плен были захвачены почти все инициаторы агрессии (сумел бежать в Краков только князь Ростислав). С Венгрией был подписан мирный договор,

закрепленный браком княжича Льва Данииловича (будущего основателя города Львов) с дочерью венгерского короля Белы IV.

В том же году Папа Иннокентий IV начал переговоры с галицко- волынским князем о военном союзе и церковной унии. В 1245 г. князь Даниил получил короткое послание и от хана Батыя, который не оставлял мысли взять под контроль княжеские земли: «Дай Галич!» Даниил вынужден был ехать в Орду, где получил, как и прочие князья, ярлык на княжение и стал «мирником» Батыя, гарантируя последнему охрану западных границ. Для этого были серьезные причины, так как Папа Римский на Лионском соборе 1245 г., где присутствовали и черниговские князья, объявил крестовый поход против монголо-татар.

В 1250 г. князь Даниил Галицкий получил из рук Папы королевскую корону Руси. Князю Даниилу удавалось сохранять русский характер государственности на юго - западе. Он не дал развернуться процессу поглощения страны Европой. Более того, князь добился признания за сыном Романом Данииловичем герцогских прав на Австрию, что было закреплено браком с наследницей австрийского престола Гертрудой Бабенберг. Тем не менее к середине XIV в. эти земли были захвачены Польшей и Литвой. В 1339 г. польский король Казимир окончательно захватил Галицкую землю.

Русь и Орда

Основным фактором нарушения баланса сил и сложившейся структуры государств в Восточной Европе стало прежде всего монголо-татарское нашествие и образование на западе Монгольской империи улуса Джучи, старшего сына Чингисхана, — государства, которое в русских исторических источниках с середины XVI в. стало именоваться Золотой Ордой.

Первое столкновение русских с монголами произошло в 1223 г. на берегу р. Калки. Союзное русско-половецкое войско потерпело тяжелейшее поражение. Русские

князья потеряли до 90% состава дружин, что впоследствии сказалось на судьбе ряда княжеств.

В 1227 г. умер Чингисхан. Завоеванная им территория была поделена между его сыновьями — Джучи, Чагатаем, Угэдэ и Тули. Угэдэ был избран курултаем великим ханом. Части державы Чингисхана, которые были отданы другим его сыновьям, носили название улусов. Чагатай получил улус, включивший Среднюю Азию, а Джучи — территорию, включавшую, так называемый Дешт-и-Кипчак (половецкую степь), представлявшую собой огромную территорию от Днепра и далеко за Волгу на восток. Тули достался Иран, но он не мог владеть им, так как Иран не был еше фактически завоеван.

В улусе Джучи власть фактически перешла к его сыну Батыю. Кроме того, по решению Чингисхана он получил в наследство ещё не завоеванную Восточную Европу. В середине 30-х гг. XIII в. на съезде в столице империи Чингизидов Каракоруме было принято общее решение: исполнить «Ясу» Чингисхана, дойти «до последнего моря», т. е. до Атлантического океана, завоевав при этом Русь и Европу в целом.

В 1236 г. хан Батый начал поход на запад. Численность его войска составляла 120— 140 тыс. воинов, хотя собственно монголов было около 50 тыс. Объединенная Русь могла выставить ПО тыс. воинов, однако раздробленность, политические амбиции князей, внутренние конфликты и усобицы помешали созданию общего войска.

Монголы, форсировав Каму и Волгу, покорив окончательно булгар, в 1237 г. подошли к Рязанскому княжеству. Рязань сопротивлялась осаде пять дней, но затем пала. Последовательно были захвачены Москва, Владимир, за один только месяц — февраль 1238 г. монголами было взято 14 городов. В марте 1238 г. в битве на р. Сити вместе с Великим князем Владимирским погибли последние русские полки в этой части страны. Восточные и северо-восточные земли Руси были покорены за три месяца. Затем монголы последовательно захватили Смоленское и Черниговское княжества.

Лето 1238 г. войска хана Батыя провели в придонских степях, но уже осенью вторично опустошили Рязанскую землю. Зимой 1240 г. был захвачен Киев. К 1241 г. большая часть территории некогда великого государства Древней Руси оказалась под властью монголов. После этого Батый «огнем и мечом» прошел по территориям европейских государств: Польше, Венгрии, Чехии и Словакии. Летом 1242 г. он вышел к границам северной Италии, однако поход не продолжил и вернулся в степи.

По мнению многих авторитетных историков, на Руси был установлен особый режим, именуемый в исторических источниках как «иго», представлявшее собой систему вассально-даннической зависимости. Режим длился более 200 лет.

Русские княжества номинально сохранили определенную самостоятельность, хотя каждый князь обязан был получить разрешение на власть от монгольского хана, так называемый ярлык. Деятельность каждого князя во вверенной ему земле контролировалась ставленниками монгольского хана — баскаками. Покоренные русские княжества и земли обязаны были выплачивать ежегодный «выход» — дань монголам, а также нести другие многочисленные повинности. Отказ исполнять требуемое влек смерть или рабство. Основным методом управления, как в собственной империи Чингизидов, являлся террор, особенно на раннем этапе оккупационного режима.

После великого Западного похода в 1243 г. Батый основал столицу своих владений в низовьях Волги — Сарай-Бату. Следующий правитель улуса Берке перенес столицу несколько севернее, и она получила название Сарай-Берке.

В 1243 г. князь Владимирский Ярослав Всеволодович на съезде князей предложил признать Батыя царем и заключить с ним военно-политический союз. Русские земли вошли в состав улуса Джучи, не потеряв автономных прав, сумев сохранить свою культуру и религию. Большинство же княжеств и земель, отказавшихся от союза, особенно на западе Руси, к XIV в. были поглощены Польшей и Литвой.

В отношении Руси ханы вели крайне осторожную политику. Сын Батыя Сартак не только побратался с Александром Невским, но даже крестился в православную веру, чтобы подчеркнуть уважение и близость к русским.

В период с 1243 по 1312 г. был осуществлен переход от явной оккупации к военно­политическому союзу. Этот период начался с возникновения Золотой Орды, а закончился принятием ислама в ней в качестве государственной религии. Содержание этого периода характеризовалось подчинением 8 млн жителей Восточной Европы 4 тыс. этнических монголов, многочисленными поездками русских князей в Орду за милостью и подтверждением своих прав на власть в собственных уделах, молитвами Православной церкви за ханов Орды, вступлением смердов и дворян на службу в ордынские полки баскаков.

Важное значение имело учреждение в 1260 г. православной епископии в столице Орды Сарае. В свою очередь, политика монгольских ханов в отношении Руси определялась стремлением не допустить консолидации русских князей, тенденция к которой уже наметилась, и использовать русские дружины в качестве щита против рыцарства Западной Европы. В правлении Менгу-Тимура в 1266 г. улус Джучи стал практически независимым от центрального правительства. Внутри Золотой Орды шло соперничество за власть между потомками Чингисхана — царевичами, в которую вмешивались представители высшей аристократии.

Таким образом, процесс распада Киевской Руси и формирования Руси удельной был аналогичен распаду единых государств Европы. Суверенные государства Руси по форме политической власти, экономическим основам, безусловно, вписывались в модель европейской цивилизации.

Внешняя экспансия, усилившаяся в XIII в. в связи с общим военно-политическим ослаблением русских земель, оказала существенное влияние на судьбы народов Древней Руси. Народы страны, несмотря на княжеские усобицы, оказали упорное сопротивление агрессорам, сохранив в целом государственность и духовность, появились предпосылки для последующего объединения и создания многонационального централизованного государства.

Монгольское нашествие условно разделило историю Древней Руси на до- и послемонгольскую эпохи. И хотя был нанесен значительный урон населению и экономике страны, ее внутриполитические и общественные структуры сохранились

и продолжали развиваться. Весь этот период сохранялась судебно-правовая система, основы которой были заложены еще в рамках Киевской Руси.

Объединение русских земель вокруг Москвы

XIV век начинался для Руси под властью ордынских ханов, с которыми русские князья научились договариваться, а часто использовать их для решения внутриполитических вопросов.

В это же время на Руси пошел процесс выявления политических центров, которые стали претендовать на первенство среди русских земель и тем самым собирать вокруг себя разрозненные территории. На смену дальнейшего дробления владений князей приходит тенденция к объединению земель.

В Северо-Восточной Руси такими центрами стали Московское и Тверское княжества, в их спор эпизодически вмешивались князья и из других земель. Юго-Западная и Западная Русь оказалась в сфере влияния Великого княжества Литовского и Польского королевства. Это в конечном счете привело к борьбе за передел «Киевского наследства», когда к началу XVI в. процесс собирания земель завершился.

Из предпосылок объединения русских земель в XIV—XV вв. на первое место выдвигаются прежде всего политические, обусловленные статусом русских княжеств под властью Орды. Ордынские ханы постепенно стали передавать определенные государственные функции, которые ранее возлагались на ордынских чиновников, в вопросах управления, суда и финансов русским князьям, пользующимся у них доверием. Тем самым были созданы условия для выделения тех из них, кто в острой борьбе за великое княжение Владимирское (дававшее определенные старшинство и привилегии) демонстрировал наибольшую изворотливость и мог убедить великого хана в его праве на ярлык.

Еще одной политической предпосылкой явилось постепенное ослабление Орды и ее внутренняя нестабильность, которая в итоге привела к ее распаду. Чем слабее

становилась власть великих ханов, тем сильнее были правители в зависимых от них землях, в том числе в русских княжествах.

Серьезно повлиял на процесс объединения и такой фактор, как активная позиция церкви, которая, несмотря на лояльное отношение к ней со стороны великих ханов, теряла свое влияние без мощной государственной поддержки, особенно на территориях, которые оказались под властью суверенных государей, в частности литовских князей. Поэтому церковь активно вмешивается в политические процессы на Руси. Так, московским митрополитом в результате тонкой церковной дипломатии был упрочен союз с Ордой, оговорены взаимные обязательства, исключавшие военные конфликты.

В объединительном процессе можно выделить три основных этапа.

На первом этапе (первая половина XIV в.) Москва впервые заявляет о себе как о претенденте на лидерство среди удельных княжеств Северо-Восточной Руси. Уже первый московский князь Даниил Александрович становится Великим князем Владимирским и значительно расширяет пределы своего удела. Это было важно еще и потому, что Владимирской землей князья управляли после смерти Александра Невского из своих уделов, что способствовало налаживанию связей Москвы с другими землями. Наиболее заметным событием этого этапа стало правление Ивана I Калиты (1325—1340), который добился не только ярлыка на Великое княжение, но и права сбора «выхода» в Орду. При нем же кафедра митрополита была перемещена в Москву. Тем самым Москва становилась политическим, финансовым и духовным центром русских земель. Ее положение еще более укрепилось при сыновьях Ивана Калиты Симеоне и Иване II.

На втором этапе (середина XIV — середина XV в.) Москва стала единственным центром объединительного движения на Северо-Востоке. На небольшой период нижегородско-суздальский князь Дмитрий Константинович с 1359 по 1363 г. сумел получить ярлык на Великое княжение Владимирское. Однако под давлением митрополита

Алексия, который, по существу, возглавил московское правительство при малолетнем князе Дмитрии Ивановиче (1359—1389), он вынужден был уступить престол.

Неоднократные походы тверского князя и его союзника Великого князя Литовского на Москву не увенчались успехом. Зато Дмитрий Московский принудил Тверь в 1375 г. признать себя в зависимости от Москвы. Именно московский князь, разгромив в 1380 г. на Куликовом поле войско хана Мамая, внес весомый вклад в прекращение «Великой замятии» — междоусобицы внутри Золотой Орды. И хотя в 1382 г. законный правитель Орды Тохтамыш сжег Москву, восстановив прежние отношения вассальной зависимости, он все-таки вынужден был признать безусловное право московских князей на Великое княжение Владимирское.

Великое княжение с Дмитрия Донского стало передаваться по духовной грамоте. Кроме того, во второй четверти XV в. в период феодальной войны (1425—1453) произошло закрепление нового порядка наследования московского престола, который теперь становился главным: «лествиново право» стало заменяться переходом власти по нисходящей линии — от отца к сыну.

Третий этап (середина XV — начало XVI в.) — завершение процесса объединения русских земель. К началу XVI в. складывается централизованное государство Московское великое княжество. После известного «стояния на Угре» прекращается зависимость от Большой Орды. Существенные изменения происходят в социальной структуре населения. Ликвидируются удельные княжества, ограничиваются им - мунитетные права вотчинников. Складывается система местничества. Идет становление поместной системы и нового слоя феодалов — дворянства. Получает дальнейшее развитие государственно-правовая система. Изменяется положение верховной власти. Преобразуются архаичные институты, например, вводится новый порядок определения состава Боярской думы путем пожалования чинов; прекращается созыв феодальных (княжеских) съездов; в дворцовой системе управления формируются отдельные направления — пути во главе с путными боярами; на местах развивается система кормлений, посредством которой содержатся

должностные лица местного управления, наместники и волостели. Получают распространение различного рода жалованные грамоты. Правовые акты общего характера — судные грамоты — появляются в феодальных республиках — Новгороде и Пскове, находящихся в это время уже под контролем московских князей. На смену Русской Правде, составлявшей основу законодательства Руси в предшествующую эпоху, пришел Судебник 1497 г.

Таково в целом содержание важнейшего этапа развития русской государственности в рамках зрелого Средневековья, представляющей основу для рассмотрения системы правосудия в эту эпоху.

Формирование и развитие законодательства Древней Руси (IX—XV века)

В условиях дальнейшего расслоения общества на отдельные социальные группы и усиления противоречий между ними правовые обычаи и иные социальные нормы как исторически первые социальные регуляторы общественных отношений становятся малоэффективными. Лишенные средств принуждения, социальные нормы не были способны обеспечить в обществе порядок, об отсутствии которого в 862 г. горестно признавались князю Рюрику послы от Новгорода и близлежащих городов.

Как свидетельствует «Повесть временных лет», славянские племена, изгнавшие в 862 г. варягов за море, «начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица, и стали воевать между собой. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, круси... Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И вызвались трое братьев со своими родами и взяли с собой всю русь, и пришли к словянам, и сел старший, Рюрик, в Новгороде». В связи с изложенным возникает два вопроса: 1) о каком порядке, который славянские племена не могли укрепить самостоятельно, своими силами, идет речь; 2) почему, по их мнению, с этой задачей должны были

справиться иноземцы, не знающие или плохо знающие языки и обычаи коренного населения, более успешно, нежели сами славяне?

Было бы наивно думать, что славянские племена в IX в. не имели ни государства, ни правил, ни органов, способных обеспечить устойчивые отношения между отдельными лицами и семьями. Как свидетельствуют византийские источники, в 860 г. русские дружины предприняли поход на Константинополь, который хотя и окончился неудачей, тем не менее мог состояться только при достаточно высоком уровне организованности, наличии власти, способной не только руководить войском, но и обеспечить его поход на Константинополь и ведение воинских операций. В 862 г. жители Новгорода избавились от господства варягов, что также возможно при высокой степени организованности народа и воинов. Как признает Б. А. Рыбаков, социально-политическая стратификация Руси этого периода выглядела следующим образом: великий князь, светлые князья, всякое княжье, великие бояре, бояре, гости - купцы, люди, челядь.

С появлением частной собственности общественные коммунистические способы распределения материальных благ уходят в небытие, становятся достоянием истории. Основным правовым способом приобретения прав на материальные блага другого становится обмен, ас появлением денег — договор купли-продажи, стороны которого хотя и были экономически и юридически взаимосвязаны, но психологически были часто ориентированы на завладение материальными благами не на сугубо эквивалентных началах, а вопреки им. Наиболее предприимчивые, но неразборчивые в средствах лица не гнушались время от времени надувать своих партеров по правоотношению, а то и вовсе использовать неправовые средства в виде кражи, разбоя или душегубства (убийства), что, в свою очередь, существенно увеличило число конфликтов, одну часть которых разрешали самостоятельно участники конфликта, а другую часть — общинные суды в сельских поселениях и суды веча в городах.

Идущее от общинно-родового строя обычное право закрепляло право кровной мести родственников убитого, а также право частного собственника убить вора,

застигнутого с поличным в помещениях собственника. Санкционированием убийств нередко завершались и общественные суды. Недовольные их решением стороны прибегали к такому верному способу установления истины, как поле, завершавшееся зачастую убийством одной из стороны. Как свидетельствуют арабские путешественники Ибн-Даза и Мукаддези, даже решение князя носило в X—XI вв. рекомендательный характер, недовольные им стороны по взаимному согласию могли выйти на поле, чтобы разрешить дело «установлением» истинной Божьей воли. Лица, обвиненные в разбое и иных опасных для общества преступлениях, с санкции суда подвергались такому наказанию, как поток и разграбление. Таким образом, варварские способы правосудия не устраняли конфликты между членами общества, а, наоборот, плодили новые, чреватые дальнейшими санкционированными обычным правом убийствами.

Чем чаще потерпевшие восстанавливали собственное право убийством обидчика, тем шире становился круг лиц, готовых в порядке мести за своего родственника убить «правомерно» действовавшего потерпевшего. Взаимные убийства самым негативным образом сказывались на развитии общества, его благосостоянии, общество убивало само себя во имя «справедливости и правды». Общество несло ощутимые потери независимо от того, кто был принесен в жертву варварского права: виновное лицо или потерпевший. В любом случае оно несло ощутимый в условиях недостаточности населения ущерб: теряло отца семейства, храброго воина либо производителя материальных благ, купца или правителя.

Таким образом, в Древней Руси имела место типичная ситуация, описанная Ф. Энгельсом. Общество запуталось в неразрешимом противоречии с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно было бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не истребили друг друга и общество в бесплодной борьбе, была необходима сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая умеряла бы столкновение, держала его в границах «порядка».

Славянские племена прекрасно понимали бесперспективность и губительность порядков, основанных на восстановлении права посредством убийства виновного и кровной мести между родственниками убитого и «правомерно» убившим лицом. Именно эту ситуацию они определяли как отсутствие порядка, при котором общество не могло жить иначе, как убивая друг друга. Заметим, что мотивами призыва варяжского князя были не защита территории от внешнего агрессора и не установление границ между славянскими племенами, а правонарушения, отсутствие правды.

Отряд вооруженных людей, который препятствовал бы самоистреблению членов общества, мог быть создан из состава славянских племен — славяне владели оружием не хуже других племен, в том числе варягов, о чем свидетельствует успешное изгнание последних из Новгорода в 862 г. И тем не менее славянские племена обратились к варягам.

Отряд, сформированный из представителей славянских племен, мог успешно противодействовать социальным конфликтам среди населения, но он не гарантировал главного, того, что эта защита будет основана на правде и справедливости. Все члены отряда непременно имели бы родственные связи с контролируемым населением и могли содействовать своим родственникам, т.е. во имя родственных связей поступаться правовыми принципами, приносить правду и справедливость на алтарь личного и родственного, семейного.

Иное дело — варяги. Как следует из летописи, варяжский князь призывался затем, чтобы «владел нами и судил по праву». У варягов не было личной заинтересованности в применении права, в определении и наказании виновных и, соответственно, значительно повышались гарантии торжества права над личными противоправными деяниями. Даже выдавая виновного на расправу потерпевшим, варяги не подлежали кровной мести со стороны родственников убитого, поскольку подобный акт правосудия свершался во имя права и во благо общества в отношении лиц, посягающих самым грубейшим образом на общественный и правовой порядок.

Пришедший на княжение Рюрик и продолживший его дело Олег должны были вершить правосудие по обычаям местного населения, иначе они не были бы правильно поняты пригласившим их населением. Их приход был бы воспринят не как благо, торжество права, а, наоборот, как тотальное бесправие. Применение чуждого славянам права могло иметь место лишь при их завоевании. Договорное же приглашение могло состояться только при условии бережного отношения варягов к действовавшим нормам и обычаям славян, идущим из глубокой древности. Варяги приглашались в качестве силы, способной обеспечить действие этих обычаев, а не их тотальное нарушение.

Таким образом, уверения сторонников норманнского начала русского государства и права (3. Байера, А. Шлецера, Г. В. Вернадского, Т. Капелле и др.) в том, что варяги привели с собой на Русь право и силу, способную ее обеспечивать, не соответствуют действительности. На самом деле варяги всего лишь придали своей силе, с помощью которой они защищали права коренного населения, видимость справедливости. В результате право мести обиженного было возведено на уровень наказания от имени государства, что позволило существенно сократить область применения кровной мести.

Характерно, что, как показывает М. Ф. Владимирский-Буданов, во многих исторических памятниках тех лет термины «наказание» и «месть» используются как синонимы. «Термин «месть» применяется как к каре, налагаемой частным лицом, так и к наказанию, назначаемому лицом: «местником» в договоре Олега (ст. 12) названа сторона в процессе. Местником называется также судья: в Законе судном людем... говорится, что если низшие судьи отказываются в правосудии, то «взиидут к великому отместнику, его же постави власть наша». Следовательно, суд, который вершит приглашенный князь-варяг, не меняет действующих обычаев и сути мести. Наказание, исходящее от суда, по-прежнему остается местью, но местью не на основании субъективного усмотрения потерпевшего или его родственников, а по судебному решению, базирующемуся на праве.

Варяги не стремились коренным образом менять славянские обычаи. Их новаторский характер в сфере правотворчества, скорее всего, ограничился заменой кровной мести, иных варварских санкций денежным возмещением вреда, причиненного потерпевшему, и компенсацией судебных издержек. О применении таких санкций среди славянских племен могут свидетельствовать договоры Руси с Византией 911 и 944 гг., а также данные летописей о неудачной попытке князя Владимира Святославича в конце X в. заменить денежную пошлину смертной казнью.

Первый международный Договор Руси с Византией согласно «Повести временных лет» был заключен Олегом в 907 г. Как показывает текстологический анализ, Договор был составлен путем компиляции текстов более поздних договоров и не содержит оригинальных положений, что дает основание полагать — «никакого особого «договора» в 907 г. заключено, очевидно, не было».

До нашего времени дошел заключенный в 911 г. князем Олегом Договор Руси с Византией, закрепивший правовой статус купцов и иных лиц, прибывающих из Киевского княжества в Византию, порядок выкупа пленных, а также применения уголовной ответственности лиц, совершивших убийство, кражу, нанесение телесных повреждений. Одновременно договор содержал нормы по вопросам обмена военнопленными. Положения Договора 911г. были уточнены и дополнены Договором Руси с Византией 944 г.

Подтверждая обязательства, взятые на себя договаривающимися сторонами ранее, Договор 944 г. обязывал русских послов и купцов, прибывших на территорию Византии, иметь княжеские грамоты, также предусматривал и некоторые другие ограничения для русских купцов. Договор обязывал также русских не совершать преступлений в отношении греков, потерпевших кораблекрушение. По мнению С. В. Юшкова, содержание договоров 911 и 944 гг. составляют компромиссные нормы Руси и Византии. Составители договоров сделали «довольно искусную попытку приспособить греческое (византийское) право, характерное для развитого феодального общества, к русскому праву (Закону Русскому)». Изложенное мнение С. В. Юшкова разделяют и другие авторы.

Договор 971 г. Руси с Византией заключался князем Святославом после поражения от греков и новелл, регулирующих правовой статус русских на территории Византии, не содержал. От побежденного было взято лишь обязательство не посягать на греков и подвластные им территории, в том числе на Корсунскую область и на Болгарскую землю, и оказывать Византии военную помощь в борьбе с другими противниками. Довольно обширное законодательство о правосудии Древней Руси подразделяется по предмету действия на два вида: церковное и светское. В свою очередь, по органам принятия церковное законодательство подразделяется на законодательство Византии и княжеские уставы, грамоты, составленные князьями с участием или с согласия церковных иерархов.

После введения христианства на Руси Русская церковь была подчинена константинопольскому патриархату и осуществляла церковное правосудие по его законодательным актам, среди которых наиболее широкое распространение на Руси получили Номоканон, Эклога и Прохирон. Номоканон представлял собой свод правил, установленных церковными соборами, правовыми актами императора либо епископов по вопросам церковного правосудия. Эклога, известная на Руси под заголовком «Главизны премудрых и верных царей Леона и Константина», состояла из норм уголовного, семейного, гражданского законодательства, закрепленных Кодексом Юстиниана и регулирующих наиболее распространенные в этот период правоотношения. Прохирон, действовавший на Руси под заголовком «Закон градский», был рассчитан преимущественно на судей и содержал нормы уголовного, гражданского, семейного и других отраслей права, при этом определенная часть его норм противоречила нормам, закрепленным в Эклоге. Влияние Эклоги и Прохирона на русское право, «главным образом, обусловливалось подсудностью духовным судам вопросов брачного права и права наследственного. При решении этих вопросов духовенство, конечно, обращалось не к народным обычаям, а к постановлениям византийских императоров. Эта практика церковных судов и оставила след в Пространных списках Русской Правды».

Значительная часть норм по вопросам церковного правосудия содержится в уставах и грамотах древнерусских князей. Самым древним из них является Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных. Уставом был установлен запрет на вмешательство светской власти в правосудие, осуществляемое церковными судами, определены его юрисдикция и источники финансирования церкви. Устав князя Ярослава Мудрого развивал и конкретизировал ряд положений Устава князя Владмимира Святославича, в том числе содержал нормы по вопросам брачно-семейных отношений, правонарушений, совершаемых церковными людьми, и устанавливал конкретные (имущественные и (или) церковные) санкции за нарушения церковных канонов. Впоследствии акты, которыми церкви передавались публичные, имущественные права, принимались другими князьями. Это Устав новгородского князя Святослава Ольговича о церковной десятине 1137 г., Уставная и жалованная грамота князя Ростислава Мстиславича церкви Богородицы и епископу Смоленскому, Новгородский устав Великого князя Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых и др.

Как бы ни было велико значение источников греческого и российского церковного законодательства в генезисе российского права о суде и правосудии, все же наиболее животворящие его истоки находились в светском законодательстве. Первым источником, закрепившим отдельные нормы по вопросам светского правосудия, явилась Русская Правда, начало составления которой увязывают с именем Ярослава Мудрого и ссылками на записи, сделанные под 1016 г. в Новгородской первой летописи. В то же время значительная часть исследователей полагают, что древнейшая часть Русской Правды появилась несколько позже.

Изданию Ярославом Мудрым Русской Правды предшествовало восстание новгородцев, в ходе которого были убиты наемные дружинники князя. Ярослав Мудрый успешно подавил восстание и, как говорит летопись, уничтожил многих его активных участников. Пока же Ярослав разбирался с новгородцами, в Киеве умер его отец и княжеский престол захватил Святополк, брат Ярослава. Ярославу не оставалось ничего иного, как просить новгородцев помочь овладеть княжеским

престолом в Киеве. С помощью новгородцев Ярослав Мудрый победил Святополка и, отпуская их домой, щедро наградил. Кроме того, князь дал им Правду, сказав: «По сей грамоте ходите, якоже списав вам, такоже держите».

Обстоятельства написания Русской Правды и ее содержание убедительно свидетельствуют о том, что Ярослав Мудрый не стремился создать сколько-нибудь системный кодекс, содержащий правовые установления относительно всех или наиболее значимых сфер деятельности древнерусского общества. Он счел необходимым прежде всего создать порядок разрешения споров, связанных с покушением на жизнь и здоровье человека, его честь, отсутствие которого привело, скорее всего, к злоупотреблению властью княжеских дружинников в Новгороде и к ответной реакции населения на подобные деяния.

Закон допускает применение кровной мести за убийство, но ограничивает число родственников, обладающих этим правом, а также предусматривает возможность замены кровной мести выкупом. При этом стоимость выкупа не зависит от социального положения убитого. Убийство любого мужа: и гридина, и русина, и служащих князя (ябетника, мечника), и купца, и даже изгоя — влечет уплату 40 гривен. Достаточно обстоятельно определяется порядок разрешения споров, связанных с нанесением ударов батогом, чашею, рогом, мечом, рукой, и возмещения вреда, причиненного здоровью потерпевшего.

Ярослав Мудрый не мог пройти мимо имущественных споров, связанных с неправомерным завладением или использованием чужого имущества, что в тот период случалось нередко.

Закон четко и последовательно стоит на страже прав собственника имущества, хотя понятия собственности еще не знает. Так, Русская Правда признает жилище хозяина недоступным для посторонних лиц без его согласия. Даже холоп, совершивший преступление и укрывшийся в доме хозяина, не может быть изъят из дома. Одним из действенных процессуальных способов обнаружения и изъятия собственником своей вещи у владельца Русская Правда называет свод, хотя его описания не содержит.

Можно предположить, что данная мера была обстоятельно урегулирована обычным правом, и потому законодатель не считал целесообразным повторять общеизвестное. Понятно, что Правда Ярослава существенным образом всех проблем правового регулирования решить не могла. За ее пределами оставались многие значимые вопросы, требовавшие четкого определения позиции государства и его более действенного участия в разрешении правовых конфликтов. Недостаточно активная деятельность государства в этом направлении приводила к нарушению боярами и дружинниками прав простолюдинов, в массовом порядке порождала их недовольство, вылившееся в серию народных восстаний в 1068—1071 гг. Одной из мер, принятых по наведению правопорядка в стране, явилось дополнение Русской Правды законодательным актом, принятым князьями Изяславом, Святославом и Всеволодом.

Как следует из установленных новелл, стоимость жизни княжеских слуг (огнищанина, тиуна, конюшего) за 50 с небольшим лет выросла вдвое и оценивалась в 80 гривен, тогда как стоимость жизни смерда, холопа и рядовича упала в восемь раз и стоила лишь 5 гривен. Повышенная плата за убийство княжеских слуг свидетельствует о том, что во второй половине XI в. классовое расслоение общества стало общепризнанным фактом, свидетельствующим о завершении перехода от демократии общинно-родового строя к раннефеодальному обществу, разделенному на неравноправные сословия. Другая часть новелл Русской Правды устанавливает штрафы за кражу скота, птицы и иного имущества, а также за уничтожение межевых знаков.

Новеллы Ярославичей были инкорпорированы в текст Русской Правды и в совокупности с ее нормами составили единый закон, который в исторической науке известен как Краткая редакция Русской Правды.

Русская Правда не содержала напрямую норм частного, гражданского права. О наличии частной собственности в XI—XII вв. на Руси, о правах и об обязанностях ее владельцев, о видах сделок, совершаемых товаровладельцами, можно утверждать лишь гипотетически, основываясь на имеющихся запретах и отдельных

процессуальных нормах. В частности, можно полагать, что все субъекты как хозяйствующие единицы выступали как равные и могли быть только физическими лицами. Объектом права частной собственности являлось как движимое, так и недвижимое имущество, право на которое Русская Правда защищала в уголовном и гражданско-правовом порядке. Так, ею предусматривалась уголовная ответственность за кражу лодки, сена и дров, домашних животных и птиц, в числе которых были названы голуби, куры, утки, гуси, лебеди, ястреб и сокол. Одновременно устанавливалась ответственность за повреждение чужого имущества, выражающаяся в уплате стоимости поврежденной вещи. Казуистический способ изложения уголовных запретов в Русской Правде, однако, оставлял без судебной защиты значительную часть имущества, которым владело население: посевные и луговые угодья, садовые насаждения, зерно, мед, орудия труда. Данный законодательный пробел был восполнен лишь Пространной редакцией Русской Правды. До ее принятия собственник мог защищать свое право собственности на вещи, не названные в Русской Правде, в судах, основывая свои исковые заявления на действующих обычаях.

Нормы по вопросам гражданского права в истории российского законодательства более полно были представлены в Пространной редакции Русской Правды. Их авторами являлись князья Святополк

Изяславич и Владимир Мономах, один из наиболее просвещенных и образованных древнерусских князей, обладавший большой эрудицией по вопросам государственного устройства и права. Правовому регулированию были подвергнуты отношения, вытекающие из договора займа и хранения, также законодательно был закреплен правовой статус закупа, который за «купу», т.е. полученную денежную сумму или материальные ценности, орудия производства и другое имущество, обязывался осуществить определенную работу либо выплатить оговоренную денежную сумму.

Потребность в специальном законодательном закреплении именно этих норм гражданского права была обусловлена недостаточным материальным положением

значительной части населения, вынужденного прибегать к такому обременительному для себя договору, как договор займа. Других же правовых способов получения денежной или вещной ссуды раннефеодальное общество не знало. Поскольку материально обеспеченных и способных давать в долг лиц было в тот период не так уж много, величина процента по займу устанавливалась весьма высокой, что, в свою очередь, делало нереальной уплату долга должником. В результате неизбежно возникали многочисленные конфликты, в то же время далеко не все из них можно было разрешить на основе действующих обычаев, сложившихся гораздо ранее появления денег и ростовщичества. В силу противоречивости интересов кредиторов и должников общество не имело возможности выработать единые правовые нормы, способные в равной мере удовлетворить участников договора займа, и уж тем более не могло обеспечить реальное действие таких норм.

Святополк Изяславич был первым князем, решившим ликвидировать законодательные пробелы по столь актуальному вопросу древнерусской экономики, однако в своей законотворческой деятельности проявил себя односторонне. Он закрепил право купцов и ростовщиков устанавливать проценты по договору займу произвольно, без какого-либо ограничения. Предметом займа могли быть не только деньги, но и мед, хлеб, домашние животные и другое движимое имущество. Одновременно была установлена форма заключения договора займа. Его надлежало заключать в устной форме, но в присутствии свидетелей, которые обязывались подтвердить под присягой действительность договора. При свидетелях надлежало и отдавать долг по данному договору.

Исключение допускалось лишь в отношении купцов. Договор займа между купцами признавался действительным, если он был подтвержден личной присягой кредитора. Подобное правило действовало в отношении других участников договора займа при условии, что сумма займа не превышала трех гривен. Кредитор, ссудивший в долг без свидетелей большую сумму денег, утрачивал право подачи иска в княжеский суд. Легализованный произвол кредиторов вызвал недовольство большей части населения, вынужденного соглашаться с грабительскими условиями кредиторов.

После смерти Святополка Изяславича в 1113 г. в Киеве произошло восстание, направленное против как княжеской власти, узаконившей произвол кредиторов, так и ростовщиков. На княжение в Киев был приглашен Владимир Мономах. Чтобы успокоить население, он перед своим появлением в городе провел совещание с боярами в с. Берестове и принял ряд законодательных решений, направленных на ограничение произвола ростовщиков.

Прежде всего были ограничены проценты, взимаемые по долгосрочным договорам (годовым и трехмесячным). Было установлено, что величина процентов по займу не может превышать сумму, взятую в долг. Соответственно, кредитор, получивший с должника дважды 50% долга, терял право на дальнейшее получение процентов, но сохранял право на получение суммы, данной в долг. Если кредитор все же получил с должника 50% роста в третий раз, то должник считался свободным от долга. Несколько иной порядок уплаты долга устанавливался в отношении купцов. Купцам, оказавшимся банкротами не по своей вине, в силу независящих от них обстоятельств, предоставлялась возможность выплатить долг в рассрочку. Иным образом разрешалось возмещать долг с купца, промотавшего свой капитал на пиры и иные увеселительные мероприятия. Кредиторам предоставлялось право вернуть свой долг посредством продажи как купца-банкрота, так и его имущества.

Владимир Мономах законодательно определил правовой статус закупа, в том числе: 1) установил запрет на его продажу в качестве холопа; при нарушении этого запрета сделка признавалась недействительной, закуп получал свободу, тогда как господин наказывался высшей продажей в 12 гривен; 2) запретил получать с закупа плату больше той, которая была определена договором; 3) предписал господину строго соблюдать условия заключенного с закупом договора о размере предоставленных ему средств или земельного участка. В то же время закон не запрещал рукоприкладство господина в отношении закупа. И лишь в случаях злоупотребления этим правом закуп мог обратиться в суд. При доказанности жалобы суд должен был взыскать с господина как за преступление, сопряженное с избиением свободного и влекущее платеж в три гривны.

Заключительные статьи Пространной редакции Русской Правды посвящены вопросам семейного и наследственного права, а также правового статуса холопа, т. е. раба. Авторство этой части данного источника древнерусского права достоверно не установлено, бесспорным является лишь тот факт, что дополнения были приняты после смерти Владимира Мономаха. Они не были системными и сколько-нибудь полными, в весьма лапидарной и казуистической форме закрепляя весьма значимые для заинтересованных лиц субъективные права и юридические обязанности.

Итак, начальный опыт более чем 100-летнего законотворчества Древней Руси весьма убедительно показывает, что государство отнюдь не горело желанием перекраивать сложившуюся систему обычного права. Оно вынуждено было заниматься этим под влиянием народных восстаний, вызванных произволом княжеских дружинников, иных его служащих, ростовщиков и неспособностью обычного права защитить права и интересы простолюдинов, смердов и ремесленников от нарушений. Поэтому и законодательная деятельность сводилась скорее к латанию дыр на порядком поношенной системе обычного права, чем к целенаправленному и планомерному формированию нового позитивного права, исходящего от господствующего класса феодалов и их союзных сословий (духовенства и купцов). Заметим, что на демонтаж частного обычного права в России потребовалось еще несколько столетий интенсивной, порой драматичной законотворческой деятельности, которая так и не была завершена в условиях Древней Руси.

На протяжении последующих 250 лет в XIII—XV вв. Русская Правда играла роль ведущего регулятора общественных отношений, а основным источником развития, совершенствования законодательства стали договоры — как международные, так и внутригосударственные, заключаемые между князем и церковью либо между князем и боярами или дворянами.

Ряд новелл российского законодательства содержится в Договоре Новгорода с Готским берегом и с немецкими городами 1189—1199 гг., в Договоре Смоленска с Ригою и Готским берегом (Смоленская Правда) 1229 г., в проекте Соглашения Смоленска с Ригою и Готским берегом 1230—1270 гг., закрепивших торговые

отношения между договаривающимися сторонами, правовой статус купцов в период их нахождения в иноземном государстве, а также санкции за преступления и иные противоправные деяния, совершенные на территории этого государства. Позитивное воздействие международных договоров на формирование российского законодательства выразилось в рецепции российским законодательством ряда нормативных предписаний зарубежных государств.

В период распада Древней Руси на удельные княжества длительное время правотворческая деятельность, направленная на подготовку закона, способного заменить Русскую Правду, не проводилась. Основные новеллы в действующее законодательство вносились посредством принятия князьями жалованных и кормленных грамот и уставов. Исключение составляет памятник церковного права «Правосудие митрополичье», дата и место написания которого пока остаются неустановленными, но который вызывает большой исторический интерес, поскольку наряду с нормами Устава князя Ярослава Мудрого и Русской Правды содержит ряд оригинальных предписаний по вопросам уголовного и семейного права. Названный памятник, подготовленный в период второй половины XIII — первой четверти XIV

в. , «до некоторой степени заполняет тот провал, который существует в отношении источников права между Русской Правдой, с одной стороны, и Судебником 1497 г., Псковской и Новгородской судными грамотами, с другой... дает возможность изучить развитие ряда институтов Русской Правды».

Великий Псков стал одним из первых государств, принявших новый кодифицированный закон — Псковскую судную грамоту, вопрос о времени создания которой остается дискуссионным.

В тексте Грамоты стоит дата ее принятия, которая соответствует 1397 г. современного летоисчисления. Однако эта дата противоречит сведениям этого же акта о том, что он был одобрен «по благославлению отец своих попов всех пяти соборов, и священноиноков, и дияконов, и священников и всего Божиа священьства». Между тем известно, что пятый собор состоялся в Пскове только в 1462 г., а шестой — в 1471

г. Причину противоречия чаще всего объясняют ошибкой переписчика в написании

даты принятия Грамоты, которая в действительности была принята в 1467 г. Вполне возможно, что именно так и обстояло дело. Однако подобное объяснение даты принятия Грамоты, в свою очередь, не соответствует ее положениям о том, что она «выписана из великого князя Александровы грамоты и из княж Констиновы грамоты», поскольку названные князья находились на княжении задолго до этой даты.

С Псковом связаны два князя по имени Александр: Александр Невский в 1242 г. и Александр Михайлович Тверской в 1327—1337 гг.

Большинство ученых склоняются к мнению, что автором Грамоты был Александр Невский. М. Ф. Владимирский-Буданов это мнение обосновывает тем, что «московское правительство относится к грамоте Александра с уважением, в котором оно, конечно, отказало бы своему врагу — Александру Тверскому». Последующие две попытки дополнения Псковской судной грамоты оказались неудачными. В 1382 г. архиепископ Дионисий внес определенные изменения и дополнения в Грамоту князя Александра, но московский митрополит Киприан признал подобные действия Дионисия лежащими за пределами его полномочий и отменил их. Князь Константин Дмитриевич, княживший в Пскове в 1407 и 1414 гг., предпринял еще одну попытку привести Грамоту в соответствие с новыми реалиями и также потерпел неудачу. Новеллы князя не понравились псковичам. По их просьбе митрополит Фотий в 1416 г. освободил псковичей от клятвы признавать эту Грамоту за закон.

В редакции Псковской судной грамоты, дошедшей до наших дней, все же присутствует часть новелл князя Константина Дмитриевича. Однако установить авторство норм — какие из них принадлежат Александру Невскому, а какие Константину Дмитриевичу, полагает М. Ф. Владимирский-Буданов, не представляется возможным.

П. Н. Мрочек-Дроздовский все же попытался проделать подобную работу. Характеризуя итоги выделения им текста Грамоты, И. И. Василев и Н. В. Кирпичников отмечают, что Грамота ученым «подразделена на три части: две княжьи грамоты с приписками к каждой из них и приписки, современные самой грамоте или

всему своду. Содержанием Александровой грамоты он считает первые 35 статей, которые по своему частному содержанию подразделяются на семь отделов. С 36-й по 63-ю статью он считает сборником приписок к княже Александровой грамоте, составленных на вече. Статьи 63—80 составляют содержание Константиновой грамоты. Затем следуют приписки к Константиновой грамоте по 110-ю статью, за исключением статьи 81 -й, которую автор относит к составу Александровой грамоты. Статьи со 111-й по 122-ю он относит на время составления самой грамоты, т.е. 1467 год».

Третьим источником Грамоты российские правоведы признают правовые обычаи.

Псковская судная грамота представляет собой второй после Русской Правды источник права, который наиболее полно и детально систематизировал нормы права, действовавшие в условиях Древней Руси. В нем закреплены нормы по основным вопросам в сфере гражданского, наследственного, уголовного и процессуального законодательства, причем имелось немало новелл, уточняющих и развивающих недостаточно ясные положения Русской Правды, а также восполняющих ее пробелы. Например, Грамота предусматривает различные формы закрепления гражданского договора, не требовавшие обязательного присутствия свидетелей (доска, запись, доклад), закрепляет основания недействительности сделки, обусловленные пороком воли (договоры, заключенные в пьяном виде, вследствие обмана, мошенничества и др.). В Грамоте преступление признается деянием, приносящим вред не только индивиду, частному лицу, как это имело место в Русской Правде, но и государству, а ранее существовавшее наказание в виде потока и разграбления заменяется смертной казнью. По ряду дел письменным доказательствам отдается предпочтение перед формальными.

Великий Новгород также принимает свою Судную грамоту, однако время ее составления пока что остается дискуссионным. Называются три даты ее принятия: 1440, 1446, 1456 гг. Новгородская судная грамота имеет заголовок «О суде и о закладе на наездщики и на грабещики». К сожалению, Грамота до наших дней полностью не сохранилась, дошли лишь ее первые 42 статьи, преимущественно по вопросам

правосудия. В числе наиболее значимых новелл Новгородской судной грамоты можно отметить введение ответственности за государственные преступления (переветы, крамолы, покушения на православную веру), признание целью наказания не только возмещение вреда, причиненного потерпевшему, но и известную долю кары, возложение дополнительных невыгодных для осужденного последствий. Ряд статей содержит нормы по вопросам земельных споров, справедливому разрешению которых в Новгороде придавалось большое значение. Грамота обязывает суды вести протокол судебного заседания, стороны же должны были знакомиться с ним и в знак согласия прилагать свою печать.

Московское государство свой кодифицированный акт — Судебник, призванный заменить устарелые нормы Русской Правды, приняло в 1497 г. Он представлял собой кодифицированный источник, созданный для решения новых исторических задач в новых конкретно-исторических условиях, и потому был тематически связан с последующим развивающим и дополняющим его законодательством, анализ которого дается в т. 2 данного издания.

Таким образом, законодательство по вопросам организации суда и судопроизводства Древней Руси, возникшее из потребности обеспечить единство судебной практики различных судов, в своем развитии прошло длительный исторический период, характеризовалось сочетанием как позитивных, так и негативных признаков. Позитивные моменты выражаются в доступности суда для всех потерпевших, в определении порядка использования процедур, связанных со сбором и изучением доказательств, а также четко фиксированных размерах санкций, применяемых к лицам, признанным виновными в совершении преступлений.

Понятно, что цели правосудия, выражаемые в обеспечении защиты прав всех свободных лиц, не были реализованы прежде всего потому, что законодательство было архаичным как по своему содержанию, так и по технике изложения. Оно было ориентировано на формальные доказательства, сбор и представление доказательств возлагались на потерпевшего, также предусматривались высокие штрафы и судебные пошлины в пользу князя и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия. В

результате начиная с XI в. правосудие тяжким бременем легло на малоимущие слои населения, не имеющие достаточных средств для оплаты судебных издержек и штрафов, налагаемых на них судом. Суд из органа защиты превратился в свою противоположность — орган экономического закабаления лично свободных смердов и иных лиц. Отмеченные недостатки в деятельности судов заметно усиливались широким распространением в судебной системе коррупции и практики принятия неправосудных решений.

Основные этапы становления и развития системы осуществления правосудия Древней Руси (X—XV века) Правосудие, будучи неотъемлемой частью деятельности Древнерусского государства, было вызвано к жизни теми же потребностями, что и государство в целом, и в своем развитии прошло те же стадии становления, укрепления и достижения зрелости, что и государство. Однако история правосудия как относительно автономного компонента государства имела свою логику становления, которая не в полной мере совпадала с этапами развития государства в целом. На процессы развития правосудия интенсивное влияние оказывало законодательство, определяющее структуру судебных органов и порядок их деятельности. Значительные изменения законодательства по вопросам правосудия неизменно обусловливали переход правосудия в качественно новое состояние, на новый этап его истории.

С учетом этапов развития государства и законодательства историю правосудия Древней Руси с IX до середины XV в. можно подразделить на пять периодов: 1) догосударственный, 2) единоличного суда князя, 3) княжеских судов, 4) правосудия удельных княжеств, 5) правосудия по обновленному законодательству.

Догосударственный период правосудия приходится на стадии разложения родового строя, связанного с возникновением частной собственности и выделением из общины ее членов. Частная собственность и порожденная ею психология личной наживы за

счет ближнего, нарушения его прав неизбежно порождают не только обычное право, но и орган, способный разрешать спор по поводу нарушения этого права, — общинное правосудие. Хотя данный вид правосудия существовал весьма длительное время в государственный период наряду с княжеским судом, достоверных норм и сведений о нем практически не сохранилось. Можно лишь предполагать, что такой суд состоял из уважаемых людей общины, а его решения носили рекомендательный характер. В конечном счете желание общества навести устойчивый правопорядок и привело к наделению князя правом осуществлять правосудие и обеспечивать принимаемые решения с применением силы в случаях нежелания ответчика добровольно исполнять возложенные на него обязанности.

Догосударственный период российского правосудия завершается в конце IX в. с формированием Древнерусского государства, начало которому было положено объединением варяжским конунгом Олегом северных и южных земель восточных славян под властью единого правителя, осуществлявшего власть из Киева. За князьями постепенно закрепляется функция осуществления правосудия, организации деятельности общества на правовых началах. Стадия княжеского суда приходится на IX — начало XI в., когда государственное правосудие было представлено судами веча и князя. В этот и последующие периоды существовало также общинное правосудие, а после принятия христианства — церковное правосудие.

С появлением Русской Правды правосудие вступает в следующую стадию развития — период обретения зрелости, превращения суда князя в суд княжеский, состоящий из развитой системы постоянно действующих судов в городах и иных населенных пунктах.

С первой половины XII в. правосудие вступает в четвертый этап развития — правосудия удельных княжеств в связи с распадом единого государства на ряд государственных образований.

Княжества, лишенные опеки великого князя и силы, требующей непременного следования Русской Правде, пытаются приспособить, модифицировать общие нормы применительно к особым условиям их непосредственного бытия и личным амбициям

власть имущих. Наиболее интенсивно в этом направлении действовали Псков, Новгород и Московское государство, создавшие во второй половине XV в. собственные законодательные акты по вопросам правосудия. С принятием Псковской и Новгородской судных грамот открывается новый, более яркий, хотя и весьма краткий период российского правосудия, характеризуемый наиболее полным развитым регулированием отношений в данной сфере и устранением значительной части пробелов, присущих Русской Правде.

На стадии становления правосудия Древней Руси в X — начале XI в. можно говорить об одновременном действии трех видов судов: общинного, вечевого и княжеского. После введения христианства и формирования церковных отношений на Руси появляется четвертый вид — церковный суд, подсудность которого была определена Владимиром Святославичем в его Уставе о десятинах, судах и людях церковных, принятом в начале XI в.

Первоначально княжеский суд осуществлялся непосредственно князем на его княжеском дворе. Действовал он на основе обычного права, определяющего порядок деятельности общинных судов, его демократичных принципов: независимости судебной власти, публичности, открытости, доступности, состязательности и равноправия сторон.

Независимость княжеского и иных судов Древней Руси выражалась в их праве по своему усмотрению осуществлять правосудие, сбор и оценку доказательств и самостоятельно принимать решение по конкретному делу на основе собственного правосознания, действующих норм закона или обычного права применительно к данным, полученным в ходе судебного следствия. Князь, равно как и общинные суды, суд веча, обладал реальной самостоятельностью в рассмотрении конкретных дел и принятии по ним решений. При этом принятое названными судами решение признавалось окончательным и обжалованию не подлежало. Суд князя не обладал правом апелляционной инстанции, в редких случаях князь мог повторно рассмотреть дело, по которому ранее выносилось решение другими судами.

Публичность и открытость судебной власти состояли в том, что княжеский суд, как и другие суды, проводился публично, каждый желающий мог присутствовать на нем, судебных процедур, закрытых от общественности, не предусматривалось. Княжеский суд был доступен для всех лично свободных лиц независимо от их материального положения и удаленности их места проживания от княжеского двора. Всякий, кто пришел лично на княжеский двор и подал устное заявление - просьбу восстановить нарушенное право, достойно покарать виновных, мог быть услышан княжеским судом. Как признавался князь Владимир Мономах, он своим судом «и бедного смерда, и убогую вдовицу не давал в обиду сильным». Для принятия заявления требовалось лишь два условия: обеспечить доставку в суд ответчика и представить необходимые доказательства его вины.

Стороны в суде — как истец, так и ответчик — обладали равными правами, они даже обозначались одним и тем же термином — «истцы», «суперники» или «сутяжники». Праву подачи заявления истца соответствовало право ответчика приводить необходимые свидетельства своей невиновности. Социальное положение истца или ответчика никаких преимуществ в суде не предполагало. То, что разрешалось делать истцу-боярину, мог делать истец-смерд, поскольку их право на правосудие имело единое для всех основание — их личную свободу, правомочие выражать и обосновывать правовые требования к другим лицам. Холоп, раб не мог выступать в суде не только в качестве ответчика, но даже в качестве свидетеля. Как поясняет ст. 46 Пространной Правды, «зане суть не свободны», т.е. не обладали свободной волей, а в силу своей экономической зависимости могли выражать лишь волю их господина. Господин же мог беспрепятственно представлять свою волю самостоятельно, без холопской интерпретации.

Равноправие сторон в суде проявлялось также в принципе состязательности, обязывающем стороны самостоятельно представлять доказательства обоснованности своих правовых притязаний и опровергать представленные доказательства другой стороны. На долю суда оставалась лишь обязанность уяснить суть конфликта,

определить его правовую природу и вынести справедливое, основанное на праве решение, соответствующее установленным судом фактам, обстоятельствам дела. Основанный на изложенных принципах суд князя тем самым продолжал демократические принципы общинного правосудия и действовал в интересах всего общества, а не какой-либо его части, состоящей из представителей экономически господствующего класса. Это был действительно демократический суд. В условиях, когда право выбора суда лежало на истце, а решение любого из них имело общеобязательное значение, княжеский суд мог сохраниться в качестве реально действующего, лишь осуществляя правосудие по тем же принципам и нормам, что и общинные суды. Кроме того, следует учесть, что иных процессуальных норм, кроме норм обычного права, применяемых общинным судом, в тот период еще не существовало.

Если князь по каким-либо причинам покидал столицу, например оправляясь в полюдье, то осуществлял правосудие по месту своего нахождения. Впоследствии, по мере увеличения числа дел, отправление правосудия князь стал поручать собственным сыновьям, братьям, иным родственникам, а затем и своим приближенным боярам, которые могли осуществлять правосудие по месту поданной жалобы. Замена князя другим лицом не меняла сути суда — решение, даже если оно выносилось лицом, временно замещающим князя по его поручению, выносилось от имени князя. Однако суд князя, несмотря на его высокий авторитет, имел один существенный недостаток — обращение в него вызывало определенные затруднения у окраинных жителей княжества, вынужденных совершать поездки на значительные расстояния.

На повестку дня встала задача создания судов в городах княжества, максимально приближенных к населению. Успешному решению этой задачи во многом способствовало принятие Ярославом Мудрым в начале XI в. первого письменного источника русского права — Русской Правды. Первоначально она состояла из предписаний, преимущественно закрепляющих санкции за совершение преступных деяний — убийства, кражи, нанесения телесных повреждений. Имелись также

процессуальные нормы, в том числе по вопросам применения такого ведущего способа получения доказательств, как свод, и порядка возврата господину бежавшего от него челядина (холопа). Затем сыновьями Ярослава Мудрого Правда была доведена до 43 статей (согласно членению источника на статьи, проведенному историками-правоведами), а в конечном варианте — до 121 статьи, которыми были определены важнейшие нормы как материального, так и процессуального права. Позитивное влияние Русской Правды на формирование региональных государственных органов правосудия состояло в том, что она закрепила единый для всех судов стандарт, единую меру решения рассматриваемых дел. Правосудие, осуществляемое многими судами, является таковым при условии единообразия принимаемых ими решений по сходным делам. Одно и то же дело независимо от рассматриваемого суда должно получать одинаковое решение, основанное на действующем законе. Суды, применяющие только обычное право, такого единообразия обеспечить не могли как в силу несходства применяемых ими обычаев, так и из-за отсутствия единых процессуальных норм. Русская Правда, таким образом, выступила в качестве основы единой нормативной базы формируемой системы региональных судов из назначаемых князем волостелей и посадников.

Достоверных данных о времени формирования системы местных судов не имеется, но, основываясь на текстах уставов Владимира Святославича и Ярослава Мудрого, можно предположить, что этот процесс шел одновременно с изданием Русской Правды или после этого. Если в Уставе Владимира Всеволодовича (третьей редакции), принятом в начале XI в., в числе лиц, которым запрещается вмешиваться в судебную деятельность церкви, называются наместник, тиун или судья, то в Уставе Ярослава Мудрого, принятом примерно в период 1051 — 1054 гг., по аналогичному поводу упоминаются уже «княжи волостели». Следовательно, если первых наместников назначал Владимир Святославич из числа своих сыновей в конце X в., то институт волостелей для управления пригородами и осуществления правосудия возник не позднее первой половины XI в.

Созданием волостельских судов завершается процесс формирования системы государственного княжеского суда. Соответственно, правосудие Древней Руси вступило в третий этап своего развития, характеризуемый тем, что в целях доступности правосудия для всех слоев населения княжество покрывается развитой сетью судебных органов, а единым стандартом их деятельности выступает письменный источник — Русская Правда, имеющая общеобязательное значение. Княжеский суд, призванный осуществлять функцию правосудия на началах справедливости и правообоснованности, дополняется еще двумя функциями: 1) обеспечения бюджета князя и лиц, участвующих в отправлении правосудия, постоянными и устойчивыми поступлениями; 2) закабаления лично свободных лиц вследствие их материальной несостоятельности оплатить штраф, возместить убытки потерпевшему и уплатить расходы, связанные с участием в суде в качестве истца или ответчика.

Русская Правда законодательно закрепляет сферу правосудия в качестве источника постоянных доходов князя, тиунов и иных должностных лиц, участвующих в отправлении правосудия. С лица, признанного виновным в совершении противоправных деяний, в доход князя взыскиваются вира и штраф (продажа) в строго определенной законом сумме. При этом денежные обязательства виновного лица в пользу князя и потерпевшего формулируются тремя способами: 1) указываются суммы денежных взысканий в пользу потерпевшего (согласно ст. 11 Краткой Правды если варяг или колбяг, укрывшие челядина, в течение трех дней не вернут его бывшему господину, то платят последнему три гривны вознаграждения); 2) определяются суммы взысканий в пользу князя и потерпевшего (например, ст. 28 Пространной Правды обязывает лицо, виновное в отсечении пальца другому лицу, выплатить три гривны штрафа и потерпевшему гривну); 3) называются лишь суммы денежных обязательств виновного лица (например, «а в усе 12 гривне, а в бороде 12 гривне» — ст. 8 Краткой Правды, «а в княжи тивуне 80 гривен» — ст. 22 Краткой Правды).

Неясно, кому предназначались суммы, взыскиваемые с виновного лица, адресат получения в Русской Правде прямо не назван: князь, потерпевший или князь и потерпевший. Кто, например, получает 40 гривен за убитого, у которого не осталось родственников, обладающих правом кровной мести, закрепленной ст. 1 Краткой Правды: князь или родственники убитого? Также неясно, кому поступает вира за убийство русина, гридина, купца, ябедника, мечника или же изгоя и словенина.

По этому поводу в юридической литературе существует два мнения: одни авторы полагают, что в ст. 1 Краткой Правды и других аналогичных случаях определены размеры выплат (продаж), взыскиваемых в пользу князя; другие, наоборот, видят в этом размеры компенсаций потерпевшему или его родственникам за ущерб, причиненный противоправными деяниями виновного лица.

Анализ Русской Правды свидетельствует о том, что предусмотренные ею размеры взысканий с виновного лица без указания адресата их получения представляют собой не что иное, как штрафы (виру или продажи), уплачиваемые в пользу князя.

Во-первых, в Пространной Правде в ряде статей конкретизируются положения Краткой Правды, из которых следует, что безадресные выплаты, предусмотренные последней, являются продажами. В ст. 8 Краткой Правды за повреждение бороды или усов предписывается лишь взыскивать с виновного 12 гривен. В ст. 67 Пространной Правды прямо говорится, что названная сумма представляет собой штраф, уплачиваемый при наличии у потерпевшего свидетелей: «Если свидетелей не будет, а будет только (одна) жалоба, то князю штрафа не платить».

Во-вторых, указанные суммы не соответствуют размерам ущерба, причиненного потерпевшему. Статья 26 Краткой Правды обязывает виновное лицо платить за убийство пашенного холопа 5 гривен. Между тем ст. 29 этой же редакции устанавливает взыскание за увод «холопа или робы» в размере 12 гривен — такую цену должно уплатить потерпевшему лицо, которое их уведет без его согласия. Установленная санкция в данном случае носит компенсационный характер. Одним из правовых оснований для приобретения права собственности на холопа или «робу» является договор купли-продажи. Однако в случае увода отсутствует согласие

господина. Поэтому на лицо, уведшее холопа или «робу» без согласия господина, возлагается обязанность уплатить сумму сверх возмещения стоимости холопа. Следовательно, суммы, указанные в Русской Правде без уточнения их адресата, нельзя рассматривать в качестве компенсаций потерпевшему.

Если признать, что виновное лицо обязано платить потерпевшему значительно меньше стоимости похищенного, то получается, что Русская Правда не борется с преступлениями, а потворствует им. Далеко не всякий удержится от соблазна завладеть чужим имуществом преступным путем, заведомо зная, что закон твердо гарантирует лишь частичное возмещение причиненного вреда потерпевшим. Однако Русская Правда действительно борется с преступлениями тем, что возлагает на виновных лиц дополнительные и обременительные обязанности: предусматривает уплату ими штрафа в пользу князя в размерах, установленных законом, а помимо этого, возмещение ущерба, причиненного потерпевшему в заявленных им и признанных судом размерах.

В-третьих, Русская Правда в ряде статей прямо закрепляет право потерпевшего предъявить иск о возмещении ущерба, причиненного преступлением, помимо и независимого от выплат виновным лицом штрафов, указанных в статьях данного закона. «Если кто злонамеренно зарежет коня или скотину, — предписывается ст. 84 Пространной Правды, — (платить) штрафа 12 гривен, а господину платить вознаграждение за ущерб». Статья 77 освобождает от обязанности платить убытки за воровство и штраф; ст. 89 возлагает обязанность на лицо, совершившее убийство холопа или рабыни, возместить убытки их господину и штраф 12 гривен в пользу князя. При этом закон не устанавливает размеры убытков, которые может взыскать потерпевший, этот вопрос он решает самостоятельно, исходя из оценки реального ущерба.

Имущественные отношения в тот период составляют предмет частного права и регулируются самим обществом в форме обычного права. И князь не пытается вопреки праву законодательно устанавливать размеры убытков, которые могут определить сами стороны или суд. В лучшем случае в Русской Правде, как видно из

изложенных примеров, говорилось лишь о праве потерпевшего на взыскание причиненного вреда. Следовательно, денежные суммы, определенные Русской Правдой, — это преимущественно штрафы, взыскиваемые в пользу князя либо (значительно реже) в пользу потерпевшего. Они преследуют цели кары, наказания и никак не связываются с вопросами возмещения вреда, которые решаются в частном порядке и в соответствии с обычным правом.

Таким образом, Ярослав Мудрый поступил действительно мудро, законодательно закрепив штрафы на все виды противоправных, преступных деяний. Так был найден достаточно животворный и неисчерпаемый источник постоянных и достаточно значительных доходов князя. Но возникает вопрос: являются штрафы в пользу князя личным изобретением автора Русской Правды либо они применялись ранее в соответствии с нормами обычного права?

Право князя на получение виры за убийство лица, у которого нет родственников, способных отомстить убийце, «Повесть временных лет» признает обычаем, сложившимся в давние времена «по устроенью отьню и дедню». Однако штраф как продажа в качестве санкции за совершенные правонарушения не упоминается ни в одном письменном источнике права X в., дошедшем до наших времен. Устав князя Владимира Святославича, определивший юрисдикцию Русской церкви, который был составлен в начале XI в., незадолго до принятия Русской Правды, также не предусматривает ни штрафа, ни иных санкций в отношении лиц, виновных в нарушении церковных канонов. Не применялся штраф в уголовном и церковном праве Византии, получившем распространение в Древней Руси с принятием христианства. Византийское право, целью которого была кара лица, виновного в совершении преступления, практиковало развитую систему членовредительства, чуждую древнерусскому праву.

Ярослав Мудрый, широко применявший продажу (штраф) в качестве санкции за совершение преступлений, выступил законодателем - новатором, существенно расширившим сферу применения подобной санкции. Более того, применение штрафных санкций он перенес на церковное право, четко прописав в своем Уставе,

какие суммы за какие преступления следует отчислять епископу. Характерно, что по ряду преступлений были установлены более высокие штрафы по сравнению с вирой. Например, епископ получал 100 гривен штрафа с виновных в блуде с монахиней, брата с сестрой, в поджоге двора, гумна.

С закреплением штрафа в качестве наказания лиц, виновных в совершении преступлений, княжеское правосудие приобрело новую функцию — быть источником доходов князя. Заниматься правосудием стало не только почетно, но и выгодно, и не только князю. Значительные и, скорее всего, щедрые вознаграждения предусматривались иным лицам, участвовавшим в сфере правосудия. Сыновья Ярослава, продолжая дело отца, законодательно установили право «кормления» вирников, т.е. лиц, стараниями которых должны были исполняться решения суда о взыскании штрафа в пользу князя. Некоторое время спустя в Русскую Правду были включены нормативы «корма» отроков, пошлины метельнику, другим судейским лицам за принесение на суде присяги, за участие в испытании железом и т.д.

Если для князя и лиц, участвующих в отправлении правосудия, суд стал благом, постоянным источником доходов, то для значительной части населения, которое по Русской Правде обязано было платить предусмотренные ею штрафы, судебные издержки, возмещать потерпевшему причиненный ущерб, суд превратился в действенное средство закабаления лично свободных лиц, превращения их в холопов. Лица, не способные уплатить суммы, предусмотренные решением суда, должны были компенсировать недостающую сумму своим имуществом, а при его отсутствии или недостаточности — личной свободой. Материально несостоятельное лицо вынуждено было становиться закупом или путем самопродажи холопом. Согласно ст. 110 Пространной Правды одним из оснований обельного (полного) холопства выступает самопродажа лица в его присутствии и в присутствии свидетелей хотя бы за полгривну и передача покупателем продавцу любой денежной суммы не меньше ногаты (1/20 гривны).

Соответственно, обратной стороной функции суда как источника доходов явилась функция разорения и закабаления лично свободных, но не имеющих надлежащего

достатка лиц. В итоге суд из органа, появившегося из потребности общества в стабильном порядке и снятии конфликтов между отдельными лицами, превратился в свою противоположность — в источник доходов князя, его бояр, иных феодалов и одновременно в орган угнетения малоимущих. Классовая сущность модифицированного суда выражалась не столько в том, что он применял разные виры за убийство «княжего мужа», простого холопа и смерда, как это полагали советские правоведы, сколько в установлении штрафов, которые значительная часть населения платить не могла вследствие своей имущественной несостоятельности.

Штрафы не были обременительными для бояр иных имущих классов — каждый из них имел возможность без каких-либо материальных затруднений выкупать свое право на убийство смерда, нанесение телесных повреждений другому лицу, причинение вреда имуществу закупа. В то же время штрафы за эти деяния для малоимущих оборачивались утратой личной свободы в пользу имущих классов.

Классовая природа княжеского суда была заметно усилена царившими в нем произволом и коррупцией. В сферу правосудия вовлекался широкий круг лиц, значительная часть которых были не прочь получить дополнительные доходы, посулы (плата судов «за прилежание») за счет вынесения неправосудного приговора. А поскольку посулы могли давать лица, обладающие достаточным имуществом, подлинное правосудие приобрело преимущественно классовый характер, стало правосудием для богатых, имущих в целях защиты их интересов от справедливых притязаний малоимущих. Судебный произвол стал настолько распространенным явлением, что неоднократно служил основной причиной народных восстаний в XI— XII вв. в Киеве (1068-1069, 1113, 1146-1147, 1157), в Новгороде (1069-1070, 1136, 1209, 1228), в Ростово-Суздальской земле (1070—1071, 1175)'.

Таким образом, в X—XIII вв. развитие правосудия Древней Руси происходило за счет становления и укрепления княжеского суда. Решающую роль в превращении княжеского суда в главное звено судебной системы сыграли принятие Русской Правды и завершение формирования система княжеских судов во всех территориальных единицах княжества. Однако эти меры, проводимые в целях

укрепления порядка в обществе, общедоступности суда, привели к прямо противоположным результатам — его превращению в орган защиты феодалов и дальнейшего закабаления лично свободных, но малоимущих слоев общества.

В середине XII в. Киевское княжество утратило роль политического и экономического центра объединившихся вокруг него древнерусских княжеств. Монголо-татарское иго ускорило процесс распада Древнерусского государства. К концу XIII в. на его территории образовались самостоятельные княжества, а также город-республика Новгород, из которого впоследствии выделился Псков. Период политической раздробленности, продолжавшийся до конца XV в., придал новое направление развитию правосудия. Лишенное единой, централизованной власти, правосудие также приобрело локальный характер, ограниченный территорией отдельного княжества, а его дальнейшее развитие во многом определялось региональными актами княжества. Наиболее заметные изменения Русская Правда и реализующее её правосудие претерпели в Пскове, Новгороде и Московском государстве.

Псков первым официально заявил о своем разрыве с Русской Правдой, приняв хотя и основанный на ней, но весьма оригинальный закон материального и процессуального права — Псковскую судную грамоту, которая занимает ведущее место в системе источников Древнерусского государства. Как справедливо признает Ю. Г. Алексеев, «Псковская судная грамота является связующим звеном между древнерусским правом домонгольского времени и правом возрожденной России, сплотившейся вокруг своей новой столицы... Грамота как бы отталкивается от Правды, принимает ее за основу, но видоизменяет, а главное — дополняет ее. Катастрофа XIII в. не привела к разрыву традиции — живая нить преемственности, нить исторической жизни уцелела, несмотря на нашествие, потерю независимости и ослабление общерусских связей».

Особенность Псковской судной грамоты как одной из прогрессивных форм развития Русской Правды состоит в том, что она имеет явно выраженную направленность на закрепление демократических начал в материальном и процессуальном праве.

Грамота была первым законом Древней Руси, принятым не отдельным лицом, а представительным органом — Псковским вечем, состоящим практически из всего взрослого населения города, видевшим в суде орган защиты своих прав. Демократический способ принятия Грамоты, таким образом, определил демократизм ее содержания. В частности, Грамота закрепила порядок осуществления правосудия князем с участием посадника, ввела специальные органы, призванные оказывать действенную помощь потерпевшему в сборе и оценке доказательств, допустила к правосудию все слои населения без какого-либо исключения. Высшей целью правосудия, признавала Грамота, является следование справедливости, а не формально-логическое соблюдение закона или обычая.

Новгородская судная грамота «О суде и о закладе на наезщики и на грабещики» закрепляет республиканский вариант феодального судопроизводства. Раскрывая характерные черты новгородского правосудия, О. В. Мартышин в их числе выделяет «выборность судей, декларативное равенство свободных граждан перед судом, отсутствие пыток, редкое употребление оков, гласность процесса, ограничение судебного произвола и мздоимства не только посредством восклицаний «судом не мстити, не дружити, посулов не имати, дел не волочите», но и путем создания определенных правил судейского поведения и некоторой возможности надзора». При этом автор особо подчеркивает, что важнейшей чертой новгородского судопроизводства выступает «состязательность, соблюдаемая и в гражданских и в уголовных делах, наличие у сторон больших возможностей по отстаиванию своих интересов».

Демократические основы Псковской и Новгородской судных грамот не были случайным зигзагом истории, а представляли собой результат необходимого соответствия права существующим экономическим отношениям. Торговля населения обеих республик с зарубежными странами Европы послужила мощным стимулом развития производящих и добывающих отраслей народного хозяйства, основанной на материальной заинтересованности непосредственных товаропроизводителей, остающихся лично свободными, а не феодально-зависимыми лицами. Поэтому

население Пскова и Новгорода, состоящее из лично свободных лиц, участвуя в работе веча, выступало действенным гарантом сохранения и закрепления в принимаемых законах, в том числе судных грамотах, демократических начал, формального равенства всех социальных слоев республики.

Однако республиканские порядки в Новгороде и Пскове не смогли обеспечить их суверенитет, который изначально был существенно ограничен наиболее влиятельными княжескими домами, с XV в. — Великим няжеством Московским. Процесс собирания русских земель в единое централизованное государство не мог быть завершен без включения их в его состав. Во второй половине XV в. Новгород был лишен своих демократических государственных институтов. Великий князь Иван III повелел: «Наше государьство великих князей таково: вечю колоколу во отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а господарьство свое нам держати». На этих же условиях в 1510 г. был присоединен к Московскому государству Псков, а его вечевой колокол был отправлен в Москву.

Московское государство после присоединения Новгорода и Пскова на первых порах сохранило часть ранее действовавших норм в области судопроизводства, но со временем были отменены и они. Право представлять и совершенствовать в последующей истории России основы правосудия Древней Руси было завоевано московскими князьями в борьбе со своими конкурентами Новгородом и Псковом. В то же время следует признать, что сохранившаяся ветвь правосудия не была более передовой, более прогрессивной, чем отмененные. Вопрос был решен не с учетом логики развития правосудия, а посредством грубой внешней силы, ориентированной на сохранение монархической формы правления и авторитарного политического режима.

Московское государство бережно культивировало и развивало те положения Русской Правды, которые соответствовали единоличным, монархическим принципам государственного правления и сохраняли суд в качестве действенного источника доходов князя, дальнейшего закабаления малоимущих слоев населения и защиты интересов крупных феодалов. Динамика развития правосудия в Древнерусском

государстве обусловлена изменявшимися экономическими, политическими и социальными условиями жизни и деятельности древнерусского общества.

Таким образом, итоговым результатом эпохи становления, формирования и развития правосудия Древней Руси, продолжавшейся в течение шести столетий (IX—XV вв.), было правосудие Московского государства.