§ 2 Формирование и деятельность губных учреждений.

Возникшие в ходе преобразований 30-40-х г.г. 16 в. органы губного са­моуправления стали важным звеном в местном управлении до конца 17 в., сосредоточив в своих руках всю полноту власти по управлению подведом­ственной территорией.

Возглавлял губное ведомство губной староста. Центральная власть, возлагая на старост всю ответственность за проведение карательной поли­тики на местном уровне, вводит определенные цензовые ограничения для занятия этой должности, которые, на наш взгляд, могут быть сведены к следующим: социальная принадлежность, имущественный ценз и ценз гра­мотности.

Государство не допускало занятия должности губного старосты пред­ставителями из низших категорий населения, так как она имела и государ­ственное значение. В основе избрания лежал классовый принцип: в старос­ты избирались из той группы господствующего класса, на которую в пер­вую очередь опиралось правительство в своей борьбе за укрепление цен­трализованного государства, - из детей боярских и дворян.

Следующим необходимым условием, для избрания на должность была "прожиточность", т.е. обладание определенным материальным достатком. В документах 16 в. говорилось, что губным старостой должен быть состоя­тельный и грамотный дворянин¹.

Отметим, что в отличие от кормленщиков, которым за службу в каче­стве местных управителей жалованье непосредственно из государственной казны не выплачивалось, а Уставными грамотами предоставлено было право "кормиться" за счет местного населения, получая вознаграждение в такой форме, глава губного ведомства отправлял свои обязанности без­возмездно, так как получение им жалованья за службу законодательством не предусматривалось. Хотя другие выборные [41] [42]. целовальники, сторожа, биричи, получали за службу особое материальное вознаграждение, назы­ваемое "подмогой". Не было предусмотрено законодателем даже какого либо поощрения старосте за добросовестное выполнение своих обязанно­стей, как это было в отношении земских старост.

В послесмутные десятилетия правительством, по мнению Е.А. Колесни­ковой, требование состоятельности "не могло предъявляться и оно ослаби­ло контроль за выборами к губным делам, лишь удовлетворяя челобитья местного населения"’. Однако по мере стабилизации положения в государ­стве правительство вновь начинает уделять внимание вопросу выбора представителей губного ведомства.

Так, Указом 1627г. в старосты требовалось выбирать из дворян "добрых, по спискам лучших, которые бы душою прямы и животом про­житочны", если при выборе это условие не было соблюдено, такой губ­ной староста в должности не утверждался, и в этом случае грамота требо­вала "устроить старосту, по списку лучшего человека, без выборов"².

В избирательном списке, посылаемом в Разбойный приказ обычно ука­зывалось, что "... выбрали и излюбили человека добра, душою пряма и жи­вотом прожиточна"³, что как бы подтверждало факт того, что местным обществом учтены все предписания центральной власти и в то же время такая запись выступала своего рода ручательством земского мира за из­бранного.

1 ретьим условием была грамотность, хотя законодатель не всегда по­следователен но этому вопросу. Так. в 16 в. иногда допускалась неграмот­ность старосты⁴, как полагает Н. Ретвих, "в смысле неумения писать"⁵.

что вполне могло быть восполнено грамотностью губного дьячка. Уложе­ние 1649г. более категорично по этому вопросу, так как требует претен­дентов," которые грамоте не умеют, в губные старосты не выбирать"’.

Если при выборе главы губного ведомства все требования были соблю­дены. Разбойный приказ утверждал такого старосту в должности^{[43] [44].}

Основным принципом формирования губных учреждений был принцип выборности представителей от местного общества, как наиболее соответ­ствующий духу складывающейся в России сословно-представительной мо­нархии.

Назначались старосты и в северные города в силу отсутствия там слу­жилых людей и преобладания черных земель.

Если результаты выборов не удовлетворяли правительство, то цен­тральная власть сама вмешивалась в это дел и предписывала назначить губного старосту без выборов^[47].

Здесь следует отметить, что если губная грамота давалась частному ли­цу, то и ему принадлежало право назначения губного старосты. Так. на­пример, грамота, данная боярину Д.И. Годунову в марте 1592г., гласит: "быти в губных старостах выборным головам и губным целовальникам, кого велит выбрать боярин наш Дмитрий Иванович"⁶. Причем, занять эту должность мог в этом случае кто-либо из людей, служащих частному вот- чиннику, например его приказчик^[48]. Таким образом, мы видим, что свобода выбора губного старосты населением территории, находящейся в частных владениях, была резко ограничена волеизъявлением владельца, на чье имя была выдана грамота.

Если занимать должность губного старосты могли представители не от всех групп населения, то в его выборах должно было участвовать все насе­ление округа: дворяне, дети боярские, все духовные власти, посадские люди и крестьяне. Хотя случались такие выборы, в которых принимали участие одни служилые люди и духовенство или же только дворяне и дети бояр­ские². Например, детьми боярскими и дворянами выбирались губные ста­росты в г. Козельске³.

Но это было исключением из правил. В основном уже в тексте самих грамот перечисляются категории населения "...князем и детям боярским, отчинником и помесчиком, и всем служилым людям, и старостам, и сот­ским и десятским, и всем крестьянам моим великого князя, и митрополичь­им.

Таким образом, в состав выборщиков могли входить все категории на­селения, хотя в некоторых округах имелись свои особенности.

Производились выборы обычно посословно: каждая социальная группа выбирала своих представителей, которые и принимали окончательное ре­шение об избрании того или иного лица к губному делу⁵.

Выбирались в губные старосты в основном жители того же округа⁶. Об этом свидетельствует предписание грамоты от 8 июля 1642г. "а за иных

городов выбирать в губные старосты невелено на основании че­го Ф. М. Дмитриев предполагает, что "жители имели право избирать в губные старосты не только из своей среды, но и из жителей другого горо­да’’^{[49] [50].}

Возможно, такие случаи имели место, хотя каких-либо актов, где пре­доставлялось бы такое право, нами не обнаружено. Видимо, если в губном округе не было лиц, пригодных для избрания на должность губного ста­росты (из-за несоответствия цензовым ограничениям или вообще из-за от­сутствия в округе дворян или детей боярских, а такая ситуация вполне мог­ла возникнуть, если губные учреждения вводились в черносошных землях) правительство вполне могло назначить человека и не проживающего в округе. Но думается, это допускалось в редких случаях, так как губной староста должен был обладать всей полнотой информации о происходящем в подведомственном ему округе, так как сделать это постороннему человеку было гораздо труднее, чем местному.

Число старост на округ было различно. В одном случае губной староста был один, в других два, а то и три^[51]. Видимо, два и более старост выбира­лись или из-за величины губного округа, или из-за большого объема дел на подведомственной территории. К тому же, ведение дел несколькими ста­ростами при необходимости обеспечивало их взаимозаменяемость в случае отставки или перевыборов одного из них, или в случае вызова в Разбой­ный приказ, что исключало остановку дел.

Если было два губных старосты, то сменялись оно обычно не вместе: один мог оставаться в должности, когда сменялся другой^[52], что обеспечива­ло определенную преемственность в губных делах.

Срок службы старост определен не был, и служили они бессрочно.

Выбранных старост запрещалось смещать с должности, ’’а некоторые ста­росты нашу службу служат и от службы и от службы их отставить немоч- но", говорилось в грамотах 1550 г’. Некоторые старосты занимали долж­ность по году, некоторые по четыре, по десять и даже 30 лет^{[53] [54].}

Неограниченность сроков приводила к тому, что должности на много лет закреплялись за определенными лицами. Сменить старосту само земст­во не могло, несмотря на то, что оно его выбрало. Причем, даже жалобы на многочисленные злоупотребления не всегда влекли к отставке выбор­ных. Правительство ревностно охраняло авторитет губных старост, кото­рые проводили в жизнь карательную политику государства, и не давало их в обиду, особенно если функции по борьбе с разбоями старосты выполняли хорошо.

Поводы, которые могли повлечь отставку главы ведомства, в законода­тельстве также не указывались, хотя из практики можно выделить следую­щие для нее основания:

- жалоба земских людей на губного старосту:

- неспособность его к службе;

- просьба самого старосты^[55].

Неопределенность сроков пребывания в должности, возможность заме­ны губного старосты только в том случае, если центральная власть призна­ет это необходимым, отсутствие действенного механизма контроля, по­добно тому, который был над земскими органами (регулярная отчетность, ежегодная сменяемость), имели своим следствием то, чго губной староста становился все в более и более автономное положение по отношению к на­селению подведомственного ему округа, а также приводили к отрыву губного аппарата от местного общества и росту противостояния между на­селением и губными властями.

Такие условия создавали благоприятную почву для сосредоточения в ру­ках губных старост огромной власти и возможных злоупотреблений, чему местное общество могло воспрепятствовать только написав челобитную.

Обобщая все вышесказанное, необходимо отметить, что рассматривать должность губного старосты только как малопрестижную и невыгодную³, на наш взгляд, не совсем верно. Здесь следует обратить внимание на фак­тическое положение главы губного ведомства.

Анализ исторических источников показал, что отсутствие вознагражде­ния за выполнение обязанностей в этой должности, а также очень суровые наказания, грозящие старостам в случае ненадлежащего несения службы, не меняли действительного его положения в местном управлении.

Из-за отсутствия вознаграждения выборные естественно старались вознаградить себя сами, злоупотребляя своим положением и получая посу­лы и поминки, что, очевидно, негласно допускалось и рассматривалось центральной властью в качестве своеобразной платы за службу. Видимо, поэтому правительство, зная о многочисленных злоупотреблениях и взя­точничестве губных старост, не спешило снимать их с должности и при­влекать к ответственности. ^{[56] [57]}

Исполнительным аппаратом при губном старосте была губная изба, которая являлась своего рода местным присутственным учреждением, подведомственным Разбойному приказу и ведавшим губным делом на под­ведомственной территории, в состав которой помимо старосты входили также губные целовальники, дьяки, тюремные сторожа, биричи, палачи. При губной избе находились также городские или сельские полицейские власти: сотские, пятидесятские и десятские.

Вторым лицом в губном аппарате был губной целовальник, выбирался который только сошными людьми: посадскими и крестьянами. Так. в сен­тябре 1675 года в Каширскую губную избу целовальниками были выбраны Григорий Гордеев, Иван Ненашев и Мартын Степанов^[58]. Эти выборы про­изводились по указанию губного старосты, который приезжал в село, яв­лявшееся центом того или иного тяглого округа созывал, "выборных лю­дей". т.е. уполномоченных от лица сошных людей осуществлять акт выбо­ра ( в качестве выборщиков обычно выступали старосты или иные лучшие волостные или владельческие крестьяне), которые сообща выбирали губно­го целовальника"².

Представляется значимым тот факт, что если вначале целовальники избирались из местного посадского и крестьянского населения, то в связи с дальнейшим ростом монастырского и церковного землевладения повин­ность в виде выбора целовальников распространяется на все категории крестьянства, в том числе и на принадлежащих монастырям и церквям.

Значительный интерес в этом отношении представляет грамота Василия Шуйского от 13 июня 1606г., посланная из Разбойного приказа на Бслоозе- ро на имя возглавлявших в этот период губное ведомство старост. При­чинной выдачи грамоты послужила жалоба губных старост такого круп­ного вотчинника, как Кирилло-Белозерский монастырь, власти которого не давали ни іубньїх целовальников, ни подмоги на губное дело со своих сел.

Правительство сочло требования губных старост обоснованными и удовле­творило жалобу, обязав монастырь ’’давать" и губных целовальников и подмогу на губные расходы. Аналогичное постановление содержится и в царской грамоте 13 апреля 1625 г.: "...с Спасского да с Борисоглебского монастыря четвертой целовальник'⁴.

Выбирать в губные целовальники предписывалось "людей добрых, и животом прожиточных, которых бы такое дело стало", но грамотности от них не требовалось^{[59] [60] [61]. Иногда вместо выбора целовальника местные жители нанимали его \}

Для утверждения в должности нововыбранного целовальника присыла­ли в Москву, в Разбойный приказ, где его приводили к крестному целова­нию. Интересно отметить, что приведение к крестному целованию на Бе- лоозере в 1666г. трех губных целовальников приказными людьми без от­правления их в Москву центральная власть сочла неправильным и восста­новила ранее действовавшие правило - "присылать для приведения к крест­ному целованию губных целовальников в Разбойный приказ"⁴.

Число целовальников было различно и зависело от величины округа, от сложившейся практики, от указаний правительства. По предположению Н.П. Ретвиха, их было в губе не более четырех человек⁵, хотя по Указу от 19 июня 1606 г. предписывалось быть на Белоозере семи губным целоваль­никам. Таким образом о какой-либо устоявшейся практике мы в этом слу­чае говорить нс можем.

Избирались целовальники сначала бессрочно⁶ (случалось, служба их продолжалась по 5, 10 и более лет)⁷, позднее общим правилом становится исполнение ими функций в течение одного года. Уже правительство Васи­лия Шуйского требует "быть губным целовальникам у губных дел по го­дам, а больше году губным целовальникам у губных дел без перемены не быти'⁴, запрещая тем самым долголетнюю службу в этой должности.

Важно отметить, что уже в законодательном порядке правительство требует выбирать новых целовальников до окончания срока службы их предшественников. Делалось это, вероятно, для того, чтобы губная изба не оставалась на некоторое время без целовальника.

Если губной целовальник служил по выбору, то он получал за свою служ­бу материальное вознаграждение, называемое "подмогой”². На наш взгляд, трудно согласиться с точкой зрения АЛ. Градовского, считавшего, что губные целовальники за отправление своих обязанностей "не пользовались даже никаким вознаграждением"³. Если применительно к губным старостам это верно, то по отношению к губным целовальникам эта точка зрения кажет­ся спорной, так как положения ряда грамот и наказов свидетельствуют об об­ратном. Размер материального вознаграждения не был одинаков дтя цело­вальников разных губ и определялся самими избирателями. Так, например, "подмога" губному целовальнику на Белоозере составляла 4 рубля в год⁴, в Муроме - 5 рублей⁵.

Письменной частью в губной избе заведовал губной дьяк, или подьячий, являвшийся далеко не второстепенной фигурой в аппарате губного ведомст­ва. Необходимым условием для занятия этой должности служил определен­ный уровень ірамотности. Занимали должность дьяка либо по выбору, либо по найму. Лицам, занимающим эту должность, предоставлялось определен­ные льготы. Так, дворы губных дьяков относились к числу нетяглых⁶. Кроме этого, дьяк за выполняемую работу так же, как и целовальник, получал вознаграждение. Например, согласно Указу 1606 г. дьяку Белозерской губной избы предписывалось выдать материальное обеспечение на год в размере 6 рублей¹. Обычно в губной избе было по одному дьяку, что сле­дует из текстов грамот.

Специально для надзора за заключенными нанимались или выбирались в губную избу тюремные сторожа, в выборе которых участвовали только сошные люди. Выборный список в Разбойный приказ не посылался, вы­бранный сторож ’’давался" самим губным старостой "на поруки с запи­сями. что им у тюрем быти безоступно и в тюрьмах тюремных сидельцев, татей и разбойников беречь накрепко"². Указом 1606 г. на Белоозере пред­писывалось быть двум сторожам и каждому из них должна была выдавать­ся годовая подмога по 3 рубля.

Кроме перечисленных лиц в состав губной избы входили палач и глаша­тай³.

При губной избе находились также прежние сельские или городские полицейские власти: сотские, пятидесятские и десятские, являвшиеся низшими выборными лицами в ведомстве. Выбирались они самими жите­лями и приводились к присяге губными старостами. Сотские заведовали полицией над сотней дворов, пятидесятские и десятские были подчинены сотским и возглавляли: первые - 50 дворов, вторые - 10 дворов : "... вы б... учинили промеж себя у десяти дворов десятского, а у пятидесяти дворов пя- тидесятского, а у ста дворов сотского, во всех дворах, чьи нибуди на поса­де," - гасит грамота⁴.

В некоторых грамотах и наказах о пятидесятских и десятских и вовсе не упоминается, поэтому можно предположить, что они были не везде. Пере­численным выборным предписывалось преследовать разбойников и татей, наблюдать за приезжими, а также выполнять и другие обязанности поли­цейского характера. Что же касается численности выборных, то законода­тель не устанавливает определенное их число в каждом округе, а только

‘ Носов H.E.. Тем же. С. 51.

^; Там же. С. 7-51.

•репих Н.П. Органы... С. 289.

⁴ ААЭ. T.I. N192. 194;

указывает, что в основу должен быть взят количественный принцип (т. е. количество дворов в волости или в городе), хотя на практике это не всегда соблюдалось’.

Комплексное изучение законодательных актов, регламентирующих дея­тельность губных органов, а также практики их функционирования, на­шедшей отражение в актовых материалах и других источниках, позволяет говорить о довольно широкой компетенции новых органов, которая выхо­дила за рамки "татиных и разбойных” дел.

Важное место в деятельности губных властей занимало осуществление судебных функций. Их компетенция в данной сфере на протяжении всего изучаемого перехода на оставалось неизменной и постоянно подвергалась определенным коррективам в сторону расширения и уточнения полномо­чий, так как с появлением новых выборных органов прежние органы мест­ного управления - наместники и волостели - продолжали существовать и наряду с управлением осуществлять судебные функции, которые законода­тель постепенно сужал путем изъятия из ведения кормленщиков ряда дел и передачи их на рассмотрение губным старостам.

Первоначально компетенция губных органов в судебной сфере была чрезвычайно узкой и ограничивалась рассмотрением только дел о разбоях, которые Белозерская и Каргопольская грамоты передавали в ведение губ­ных органов, предписывая властям "разбойников ведомых меж собя имать да обыскивать... и пытать накрепко, и допытывать у них. что они розбивают да тс... разбойников бив кнутьем да казнили смертью..."^{[62] [63].}

Между тем. центральная власть постепенно расширяет круг дел подве­домственных новым местным властям, отчетливо проводя линию на укреп­ление новых органов в системе местного управления Русского государства, и сначала в отдельных грамотах и наказах, а затем в Судебнике 1550 г. и

Уставной книге Разбойного приказа 1555-1556 г.г. передает губным старос­там рассмотрение и дел о татьбе.

Губной наказ селам Кириллова-Белозерского монастыря, датированный 27 сентября 1549 г., губной наказ Судской волости от 9 октября 1549 г. расширяют компетенцию губных старост путем привлечения их к рас­смотрению помимо дел о разбоях и дел о татях[64].

Определенная неразграниченность полномочий старых и новых инсти­тутов управления - кормленщиков и губных органов - приводила к тому, что иногда должностные лица этих ведомств "вступались" в дела друг дру­га. что мешало нормальному функционированию двух властей в данной сфере. Видимо, поэтому в губном наказе селам Кириллова-Белозерского монастыря очень подробно расписываются действия двух властей при рассмотрении дел о татях. Как этого требует наказ, дело должно было рас­сматриваться совместно губными органами и кормленщиками, однако участие кормленщиков в его рассмотрении сводилось только к "учиненню продажи" и получению причитающихся с татей пошлин. Осуществление других следственных действий и определение мер наказания являлось пре­рогативой старосты: "И как наместники и волостели и их тиуны на тате продажу свою учинят, и вы б старосты губные, тех татей велели бив кну­том да выбити из земли вон...". Таким путем происходило расширение су­дебных полномочий глав губных ведомств некоторых округов.

Наделение Судебником 1550 г. полномочиями по рассмотрению пере­численных категорий дел всех губных органов комментируется по- разному в литературе, в связи с тем. что отдельные положения ст. 60, регламенти­рующие судебные полномочия местных органов, не очень точны. В статье указывается: "А приведут кого в разбое или в суде доведут, что он ведомый лихой человек разбойник и наместником тех отдавали губным старостам. А старостам губным, опричь ведомых разбойников, у наместников не вступатись ни во что. А татей им судити по царевым великого князя губ­ным грамотам как в них написано”. По мнению М.Ф. Владимирского- Бу­данова, ст. 60 Судебника, наделяя губных старост правом суда над татями, не изымает эту категорию дел из ведения наместников¹, которые эти дела рассматривают по губным грамотам. А.А. Зимин полагает, что в соответ­ствии с Судебником дела указанной категории остаются в ведении намест­ников².

На наш взгляд, более приемлемой и аргументированной является точка зрения И.И. Смирнова³, поддержанная Б.А. Романовым⁴, Н.Е. Носовым⁵. Так, И.И. Смирнов , комментируя данную статью и рассматривая ее в русле проводимой Судебником 1550 г. линии по ограничению объема деятельно­сти органов наместничьего управления, считает что постановления Бело­зерской губной грамоты, по которой губные власти рассматривали только дела о разбое, к моменту издания Судебника устарели и поэтому для пра­вильного толкования смысла статьи 60 необходимо учитывать содержание близкого по времени издания Губного наказа селам Кириллово- Бслозерского монастыря 1549 г., передававшим губным старостам и дела о татьбе. В связи с чем вторая часть ст. 60 рассматривается им как опреде­ляющая судебные полномочия именно губных старост, а не наместников, и поэтому наделяющая все губные органы правом рассмотрения татебных дел*.

Дальнейшее развитие и уточнение постановлений губных грамот и ст. 60 Судебника 1550 г. содержится в Уставной книге Разбойного приказа 1555-1556 г. г., которая консгатирует, что в связи с серьезными нарушения­ми в деятельности губных учреждений "по городам и волостям чинятся

' Судебники 15-16 веков. С. 248.

² Зимин А.А. Реформы...С. 358.

’ Смирнов И.И. Судебник 1550 r. С. 287-289.

⁴ Судебники 15-16 в.в. С. 249.

' См. комментарий к Приговору о разбойных делах. • Законодательные акты. С. 20. Судебники 1516 в.в. С. 249.

• Смирнов И.И. Судебник 1550 г. С. 287-290.

татьбы великие", и поэтому, уточняя постановления грамот, относящихся к порядку расследования хищений феодальной собственности, еще раз ука­зывает, что подобные дела относятся к юрисдикции губных властей.

Таким образом, в ведение губных органов правительство передает наиболее важные дела, при этом, объем полномочий новых органов в су­дебной сфере постоянно расширяется за счет ограничения компетенции наместников и передачи в ведение губных старост сначала дел о разбоях, затем о татях, душегубстве, а также ряда гражданских дел.

Основными же обязанностями новых органов, согласно еще учреди­тельными грамотами к. 30-начала 40-х г.г., был и сыск и расправа с "лихими людьми" - разбойниками, а позже и татями. Следует отметить за­конодатель дает достаточно широкое определение категории "ведомый разбойник", в которую включаются не только лица непосредственно со­вершившие преступление, но и их соучастники: " к кому разбойники при­езжают и разбойную рухлядь привозят" и "кто у собя разбойников дер­жит"’.

Важно подчеркнуть, что губные старосты призваны были не только вести на местном уровне борьбу с преступными элементами, но и пресе­кать любые антифеодальные выступления крестьян и посадских низов, ко­торые центральной властью также рассматривались как "грабеж" и "разбой", посягающие на феодальную собственность и представляющие угрозу дальнейшему развитию феодального государства.

В русле выполнения губными органами полицейских функций грамоты предписывают местным властям, чтобы они "промеж бы... собя, в станах и волостях, лихих людей разбойников обыскивали... да где которых разбой­ников обыщите... и вы б тех разбойников ведомых меж собя имали... и пы­тав накрепко... казнили"².

' ЗААЭ. T.I.N 187.

¹ Паметнккн... Вмп.4. С. 176-177.

Отмстим, что создавая губную организацию, правительство ставило це* лью перед новыми органами не только ведение следствия и расправы над преступниками, но и предупреждение преступлений. Огромный рост пре­ступности, о котором говорят памятники первой половины 16 века, тре­бовал особых органов для охраны общественного порядка и предупрежде­ния преступлений, а между тем учреждения, которое вело бы постоянную и эффективную борьбу с "лихими людьми" и в то же время было бы наделено полномочиями, позволявшими предупреждать преступления, не было.

У предшественников губных старост - наместников и волостелей не имелось в арсенале ни средств предупреждения лихих дел, ни заинтересо­ванности в этом. Пошлины, поступавшие в пользу кормленщика за совер­шение тяжких преступлений, составляли важнейший источник дохода этого должностного лица, что побуждало его не предупреждать "лихо", а разыскивать и карать преступников, взимая при этом пошлины.

Задачей же губных органов наряду с расправой над преступникам, становится предупреждение "лихих дел", при этом законодатель за недос­таточное рвение в осуществлении этой деятельности грозит губным вла­стям наказанием: "... а сыщутся лихие люди мимо их, и на них исцовы ис­ки велеть имати без суда, да им же... быти кажнеными".

Уже с момента вступления в должность губной староста приступал к осуществлению полицейских функций, созывая съезд всех жителей округа для производства общего предварительного обыска, в ходе которого про­изводился опрос населения под присягой о наличии в губе "лихих людей"- татей и разбойников^[65].

Кроме этого, большое значение как для предупреждения преступлений, так и для обнаружения "лихих людей" имела так называемая "явка при­шлых". Постановления грамот и Уставной книги Разбойного приказа дос­таточно подробно регламентируют порядок организации полицейского надзора за всеми приезжими в губу людьми и выявления среди них небла­гонадежных элементов.

Впервые в истории русского законодательства таким способом вводится регистрация населения в случае его передвижения. Не случайно постанов­ления по этому вопросу впервые появляются в губных грамотах, посвящен­ных организации губного самоуправления в торгово-ремесленных поселе­ниях, имеющих крупные торги¹, куда чаще всего под видом ремесленников и торговцев и стекались разные "лихие люди" и где им легче всего было за­теряться. Поэтому основное внимание и Солигалицкая грамота городским и посадским людям от 31 августа 1540 г., и губная грамота селам Троице- Сергиева монастыря 23 октября 1541 г.² уделяют организации надзора за приезжими.

Следует отметить, что в условиях того времени выявить среди всего по­садского населения "лихих людей" путем проведения тщательной полицей­ской проверки всех приезжих ("которые люди торговые и дети боярские проезжие учнут ставиться ночевати или в которых селах торговати")³ было нелегко в силу того, что для торгово-ремесленных поселений массовый приезд торговых и ремесленных людей был обычным делом, и осуществле­ние их проверки требовало большого опыта от губных властей и являлось гораздо более трудным делом, чем обычный сыск разбойников.

В этом случае на помощь старостам приходили низшие полицейские власти: сотские, пятидесятские и десятские. Они были более тесно связанны с населением, поэтому к ним местные жители и должны были приводить новопришлых. Сначала всех приезжих "являли десятским", а последние "являли их пятидесятским". - а "пятидесятские являли сотским", с тем чтобы потом "сотские с пятидесятскими и десятскими осматривали и записывали, какие люди в котором дворе ставятся" и выясняли причины появления их в губе. После чего добрых людей следовало отпустить, а тех. которые, по мнению выборных, были "необычные и незнаемые..." и "сказывались не- имянно и непутно", для выяснения, "какие они люди", следовало "обыскивать"¹.

Наряду с выборными из посадского населения в "обыске" принимали участие и представители господствующего класса, какими на посаде явля­лись городовые приказчики, так как в процессе осуществления "явочных" функций приходилось иметь дело не только с крестьянами и ремесленника­ми, а и с привилегированными торговыми людьми. Именно такой порядок проверки приезжих устанавливали грамоты.

Добавим, что подобные обязанности возлагались правительством не только на посадские губные власти. Уставной книгой Разбойного приказа 1555-1556 г.г. осуществление надзора за новопришлыми было введено как общеобязательное правило, распространяющееся на все губные органы и предписывающее "старостам и целовальникам беречи того накрепко, что­бы у них в губе прибыльных людей без явки не было"².

Таким образом, наделение губных властей соответствующими полномо­чиями по осуществлению надзора за "прибыльными" людьми было дейст­венным методом предупреждения преступлений и эффективной мерой по выявлению татей, разбойников, а также поимке беглых крестьян и холо­пов³.

Приговором о губных делах 22 августа 1556 г. правительство вменяет в обязанность старостам доносить обо всем происшедшем в губе :"... о госу­дарственных делах и о земских о всяких расправах", ставших известными нс только через повальные обыски, но и путем получения сведений от "всяких людей... от кого что услышат"⁴.

Итак, анализ губных актов позволяет сделать вывод, что ими в сово­купности достаточно четко определялись полицейские функции губных ор­ганов, призванных обеспечить защиту феодальной собственности от нару­шителей и охрану правопорядка на подведомственной территории.

Представляегся, что немаловажное влияние на проведение мероприятий по реформе местного управления (и, в частности, губной реформы) оказал процесс создания на рубеже 15- 16в.в. единого Русского государства, с еди­ной государственной территорией без внутренних границ, а также более интенсивное развитие закрепостительного процесса и, как следствие по­следнего, роста антифеодальных выступлений. В этих новых условиях прежние органы местного управления - наместники и волостели - не могли эффективно выполнять функции по борьбе с "лихими людьми", преследо­вать их в отдаленных районах.

Уставные грамоты, регламентировавшие порядок наместничьего управ­ления, запрещали агентам кормленщика "из стану в стан переезжати", и "койждо ведает свое стан, а где доводчик ночует, тут ему не обедати. а где обедает, тут ему не ночевати"¹. Сфера деятельности кормленщика как бы замыкалась границами подведомственной территории. В силу этого воз­никла необходимость создания карательных органов, с тем чтобы они могли бы вести более эффективно сыск и расправу над "лихими людьми", наделенных для этого достаточно широкими полномочиями.

В отличии от наместников и волостелей губные органы действовали на иных принципах. Грамоты не только нс запрещают им сыскивать "лихих людей" за пределами подведомственной территории, но и требуют этого, грозя суровым наказанием за невыполнение этих предписаний. Так. уже самые ранние из дошедших губных грамот вводят в качестве обязательно­го правила преследование и розыск губными старостами разбойников не только на своей территории, но и за ес пределами: "... а с разбоев те раз­бойники куда нибуди поедут, и в Новгородскую землю... и вы б... за теми разбойниками ездили... и вы тех разбойников имали безпенно т.е. при поступлении известия о том, что разбойники что-либо "розбили" и скры­лись с места преступления, губные старосты должны были ездить за ними, куда бы те ни поехали, чтобы задержать преступников. При этом губные власти разных округов должны были обязательно согласовывать свои дей­ствия.

В делопроизводстве Каширской губной избы сохранилась " отписка" каширского губного старосты С.Е. Кашина коломенскому губному старос­те Викулу Федоровичу о необходимости присылки в Каширу "заплечного мастера" Фомы Максимова для розыска по делу об убийстве².

В этих же грамотах предусматривался порядок проведения следствия, в тех случаях если в других уездах и городах находились оговоренные со­участники преступления. При этом грамоты не требовали от главы губно­го ведомства непосредственного участия в поимке преступников, так как староста должен был только сообщить об этом губным властям города или волости, где жил оговоренный разбойник. После этого обязанности по его розыску лежала на властях округа, где скрывались соучастники.

Очевидно, подобные постановления оказались нс совсем действенными, и законодатель в развитие положений ранних губных грамот, требует вручения целовальником документа с сообщением о необходимости произ­водства розыска, губному старосте другого округа в присутствии "сторонних людей человек трех или четырех" - свидетелей. Если же после этого губные старосты "иных губ" не проводили розыскных мероприятий и не присылали "обыску своего список" и оговоренных людей, губные вла­сти. пославшие грамоту в "иные губы" обязаны были об этом отписывать в Москву к боярам в Разбойную избу с указанием имен посланного с ірамо- той целовальника и присутствовавших при ее передаче свидетелей и уже

Разбойный приказ решал вопрос о привлечении к ответственности винов­ных старост*.

Подобные меры предосторожности, сформулированные в губных ак­тах. были обусловлены необходимостью организации более эффективной борьбы с "лихими людьми" и установления ответственности губных вла­стей каждого губного округа за обнаружение преступников на своей терри­тории.

Следует отметить, что губные власти действовали совместно не только при осуществлении розыска скрывающихся преступников. Постановления некоторых грамот обязывают губных старост разных станов и волостей "чинить управу" коллегиально при рассмотрении наиболее важных дел в правильном решении по которым была особо заинтересована централь­ная власть.

В отличие от ранних губных грамот, губные наказы 1549-1550 г.г. впервые предусматривают совместную деятельность губных старост при рассмотрении "великих", за которые предусматривалась смертная казнь)²- "разбойных и татебных дел".

В этом случае, как этого требует, например, Губной наказ, данному губ­ному старосте сел Кириллова монастыря в Белозерском уезде 1549 г. и во­лостные и монастырские губные старосты должны были "съезжаться... изо всех станов и волостей в город на Белозеро" с тем чтобы "управу чи­нить и вершить" эти дела "всем вместе"³. Интересно, что если правительст­во поручало какому-либо губному старосте выполнение государственных дел (а на это время он с должности губного старосты не смещался), то рас­смотрение дел о преступлениях, за которые предусматривалась смертная казнь: "за которые разбойники доведутся до смертной казни", без участия этого старосты не допускалось.

стей. В этом отношении очень ценным представляется исследование Н.Е. Носова по поводу рассмотрения такой стороны деятельности губных ста­рост, как привлечение их к участию в разрешении земельных дел, отдель­ные случаи которого относятся еще к 50-м годам 16 века "когда в резуль­тате земской реформы и особенно правительственных мероприятий по упо­рядочению служилого землевладения потребовалась более энергичная дея­тельность местных властей в этой области'⁴, что повлекло за собой обра­щение правительства за помощью к "твердой руке" дворянского само­управления - губным старостам.

Эта сторона деятельности губных старост особенно отчетливо прояви­лась в период опричнины, когда они стали активно привлекаться к про­ведению опричных переделов и описаний земель. Правительство адресует свои распоряжения по этому поводу губным старостам Волоколамского. Бежецкого, Костромского, Владимирского уездов. Отдел земель в оприч­нину проводят губные старосты на Белоозере в 1566-1568 г.г. ^{[66] [67]. Именно "сосредоточение в руках губных старост, как представителей местного дворянства, необходимого карательного аппарата"[68] [69], для того чтобы заста­вить слушаться как крестьян, передававшихся новому владельцу, так и зем­левладельца, чьи земли конфисковывались. а также благонадежность губ­ных старост из дворянства позволили центральной власти поручать ве­дению губных властей столь важные дела.}

Также губные старосты принимали участие в решении поместных опро­сов, производили сдачу в аренду земельных наделов⁴, сенокосов, проводили размежевание земель, отделы рыбных ловель и т. д. Все эти обязанности выполнялись этими органами как бы в русле возложенной на губных ста­рост функции по осуществлению надзора за использованием земель в уез­де, закрепленной в Уставной книге Разбойного приказа, предписывающей

В тех случаях, если в "станах и волостях разбойничьи и татины дела не­великие", то их "можно делать и не всем вместе", а рассматривать "однолично".

Кроме этого, коллегиальный принцип предусматривался и еще в одном случае. Закрепляя определенные гарантии населению от предвзятого следствия или суда со стороны губных властей, законодатель вводит с этой целью правило, согласно которому в случае поступления к боярам в Разбойный приказ жалобы истца о суде губного старосты "не по дружбе" и признания этой жалобы обоснованной, назначалось повторное рассмотре­ние дела. И в этом случае, губному старосте рассмотревшему дело хотя и был заявлен отвод от участия в повторном рассмотрении он не отстра­нялся. но уже пересмотр спорного дела осуществлялся коллегиально. Для этого формировалась специальная коллегия на губных старост соседних губ как лиц, не заинтересованных в исходе дела: бояре к губным старостам, на которых поступила жалоба о предвзятом суде "примешивают из иных губ губных старост чтобы с теми старостами съезжались и обыскивали вме­сте"’.

Таким образом в условиях дальнейшего развития централизованного государства и укрепления связей между регионами, а также роста анти­феодальных настроений и роста преступлений и не достаточно эффектив­ной борьбы с ними со стороны наместников и волостелей, правительство создает губные органы, действующих на иных принципах, предполагаю­щих довольно тесное губных властей разных станов и волостей как при отыскивании преступников, так и при рассмотрении дел.

Интересно отметить, что в связи с проведением земской реформы изме­нилась и роль губных органов в местном управлении, что нашло свое от­ражение как в расширении их компегенции в судебной сфере, гак и в при­влечении их к выполнению дел. выходящих за рамки их прямых обязанно- "старостам беречи накрепко, чтоб у них пустых мест не было", а также не было "насильства Христианом от сильных людей"¹ (последнее требование имело ввиду защиту крестьян и посадского населения). Возлагая эту обя­занность на губных старост, правительство стремилось таким образом воспрепятствовать опустошению земель, обязывая в тоже время старост сообщать правительству о таких пустых местах и о причинах их запусте­ния. Невыполнение этих предписаний губными властями влекло возмеще­ние старостами убытков казне, равных сумме несобранных с этих земель налогов.

Однако компетенция губных учреждений не ограничивалась рассмот­ренными выше функциями. Возлагалось на губные органы осуществление и нотариальных действий. Например, Указ о татебных делах от 28 ноября 1555 г. обязывает выборных производить регистрацию сделок по купле- продаже лошадей, ранее выполнявшуюся наместниками и волостелями, а также представляет властям право взыскивания штрафа за нарушение уста­новленных правил регистрации такого рода сделок: "А которые люди... учнут лошади меж себя продавать или купить или менять. - и тем людем ... являть губным старостам и в книге записывати и пятнити... "².

Удостоверяли губные старосты также и кабальные акты⁵. Известные кабальные записи, засвидетельствованные губным старостой Кашина⁴, хо- лорьи кабальные книги 1614 г. старост Вотского пятины Михаила Нилова⁵. Грамотность возглавлявших губное ведомство старост, а также принадлеж­ность их в основном к боярству и детям боярским давали им преимущество в деле засвидетельствования актов, а также свидетельствовали о высоком статусе этих должностных лиц на местном уровне.

Как лицо, возглавляющее губную избу, староста занимался комплекто­ванием аппарата ее аппарата: назначал и проводил выборы и перевыборы

губных целовальников¹, тюремных сторожей^{[70] [71], и других лиц губного аппа­рата. Иногда ему поручалось провести "выборы верных сборщиков к та­моженному и кабацкому збору"[72], а Галицкому старосте Петру Перемшину предписывалось организовать выборы представителей на Земский собор[73]. Староста заведовал и устройством губного округа: грамоты предписывали ему "на разбойников и татей тюрьмы депати"[74] и "устраивать... губной стан"[75].}

Для содержания выборных лиц, входящих в состав губного аппарата, староста организовывал сбор, распределение и хранение денег на подмогу губным целовальникам, биричу, тюремным сторожам^[76], а также осуществ­лял сбор с населения денег на тюремное строение ^[77]и другие тюремные рас­ходы^[78].

Кроме этого, губные органы по указанию центральной власти занима­лись иногда переписью населения, заведовали городской артиллерией, осуществляли сборы стрелецких и ямских денег, а также выполняли и дру­гие правительственные распоряжения^[79].

Исследование показало, что, несмотря, на постепенное расширение функций губных органов, полицейская деятельность губных властей оста­валась наиболее важной.

Новые выборные учреждения в административной области действовали совершенно на иных принципах, чем наместники и волостели и для успеш­ного выполнения полицейских функций и предупреждения возможных нарушений общественного порядка они были наделены соответствующими средствами и полномочиями и должны были тесно сотрудничать друг с другом.

Центральная власть уделяла большое внимание вопросам совершенст­вования указанной деятельности губных органов, уточняя и дополняя полномочия старост, вменяя им в обязанность осуществление на местах регистрации приезжих, а также производства всяких обысков и получения сведений о ’’всяких иных делах", что по существу превращало губные учре­ждения в важный институт уголовного розыска и блюстителя феодаль­ного порядка, в "государево око" в местном управлении.

Характерной чертой системы местного управления на протяжении изу­чаемого периода являлось тесное переплетение административной и судеб­ной деятельности, когда, выполняя свои обязанности по управлению под­ведомственной территорией, должностное лицо одновременно осуществ­ляло и разбор судебных тяжб.

Логическим продолжением деятельности новых властей по предупреж­дению и выявлению нарушений общественного порядка было осуществле­ние ими "расправы" - суда над преступниками. И в этой сфере были произ­ведены очень существенные изменения.

Сам факт появления губных органов на местном уровне не означал ав­томатической ликвидации прежних - наместников и волостелей, что приве­ло к конкуренции их в судебной сфере. Эту неопределенность законода­тель стремиться устранить, детализируя полномочия местных властей в данной области, а также более четко определяя круг дел. подведомственных каждому органу. Ограничивая компетенцию кормленщиков в судебной сфере, и изымая из их ведения рассмотрение наиболее важных дел. законо­датель передает их губным властям. Причем, круг дел. подведомственных новым выборным органам постепенно расширяется и с середины 16 века губные старосты "чинят управу" уже и над разбойниками и татями, а позже рассматривают и дела о душегубстве, а также некоторые гражданские дела.

Наряду с расширением с середины 16 века компетенции губных органов в судебной области, губные старосты начинают привлекаться к выполне­нию дел; выходящих за рамки их прямых обязанностей и становятся ис­полнителями всевозможных правительственных распоряжений, что наибо­лее отчетливо проявилось в период опричнины, когда именно губным ста­ростам как ’’твердой руке” дворянского самоуправления поручалось про­ведение опричных переделов и описаний земель.

Рост значения в местном управление с середины 16 века губных органов и возложения на них осуществления нотариальных действий, а также реше­ние ими вопросов по организации работы губного ведомства, наряду с ука­занными административными, судебными и хозяйственными функциями, очень скоро превратили губные органы в наиболее важный и приемлемый с точки зрения центральной власти органы местного управления, кото­рым можно было поручать проведение самых различных дел.

Подводя итоги, отметим, что фактически объем полномочий губного аппарата был намного шире официально определенного и по многим сво­им направлениям выходящим за рамки установлений грамот, указов и Су­дебников. И хотя, также, как и кормленщикам, новым органам, возникшим в ходе преобразований 30 - 50 г.г. 16 века, была свойственна "универсальность” функций, однако, в деятельности губных органов, на наш взгляд, можно уже отметить ростки специализации. Внимание соста­вителей губных грамот и наказов, Уставной книги Разбойного приказа главным образом сосредоточено на регламентации именно "уголовно- полицейской" деятельности губных властей. Хотя на практике правительст­во все же обращается к избным старостам и с распоряжениями другого ро­да видя в новых выборных органах надежных праведников государствен­ной политики на местном уровне.