§ 1.1. Юридическая природа гражданско-правового договора

О договоре написаны фолианты, могущие образовать не одну библиотеку. И будет еще много написано^[5].

Договор как один из основных правовых институтов всегда был в центре внимания научных исследований в отечественной цивилистике, что объясняется ролью договора как важнейшего основания возникновения гражданских прав и обязанностей, что прямо следует из содержания ст.

Анализ многолетних дискуссий по вопросу о юридической природе гражданско-правового договора, его сущности (понятия) отраженных в десятках монографических исследований, позволяет прийти к выводу, что однозначного решения этой научной проблемы до сих пор нет. Между тем сам факт неоднозначного понимания исследуемого явления должен побуждать науку к уяснению характера причин различий в его понимании, в данном случае договора. Договор как одна из основных, если не основная, категория гражданского права всегда вызывала интерес у ученых-правоведов. Нельзя не отметить научный вклад в разработку данного вопроса М.М. Агаркова^[7], И.Б. Новицкого и Л.А. Лунца^[8], Р.О. Халфиной^[9], Ф.И. Гавзе^[10], О.С. Иоффе^[11]и др. Не угасает интерес к проблеме гражданско-правового договора и в наши дни^[12].

Как совершенно справедливо указал в своей работе В.И. Смирнов, отправной точкой для исследования любого правового явления служит определение его места в системе права, а также юридического понятия самого явления^[13]. Исходя из этого можно предположить, что гражданско-правовой договор не является исключением, ему присущи определенного рода особенности, которые требуют более детального рассмотрения.

Большинством ученых-цивилистов термин «договор» вгражданском законодательстве рассматривается как носящий многоаспектный (многозначный) характер^[14]. Б.М. Гонгало и П.В. Крашенинников по этому поводу высказываются следующим образом: «Термин “договор” является многозначным и в законодательстве и в теории»^[15].Относительно многопонятийного представления о договоре научные дискуссии велись в советской и постсоветской юридической литературе. Признавая договор соглашением двух или нескольких лиц о возникновении, изменении или прекращении гражданских правоотношений, одни авторы отмечали, что под договором понимаются также само обязательство и документ, фиксирующий возникновение этого обязательства^[16]; другие выступали против такого подхода, полагая, что в данном случае происходит разночтение одного и того же термина, так, например, еще в 50-е гг. прошлого столетия О.А. Красавчиков указывал: «Не вызывает сомнения, что подобное разночтение одного и того же термина не может не привести к различным недоразумениям и затруднениям теоретического и практического порядка. Договор следует понимать только как юридический факт, т.е. соглашение, а рассматривать договор как гражданское правоотношение (которое возникает на основе договора) представляется неоправданным – в нем смешиваются юридический факт и правовые последствия (основание возникновения обязательства с самим обязательством)»^[17]; третьи же противопоставляли договор понятию сделки^[18].

Существует и полярная точка зрения по вопросу о многозначном понятии термина «договор».Например, М.Ф.

Рамки данного диссертационного исследования не позволяют провести детальный анализ каждого из представленных взглядов на юридическую природу договора как юридического факта, правоотношения и документа, поскольку каждый из них может служить предметом самостоятельного исследования. Остановимся лишь на рассмотрениидоговора с точки зрениясоглашения и сделки. Указанная тема не является чисто теоретической. При решении любых проблем в области договорного права, возникающих в судебной практике, необходимо, прежде всего, определиться, о каком именно аспекте понятия «договор» в той или иной правовой норме, подлежащей применению, идет речь^[20].

Б.Д. Завидов справедливо указывал, что современные ученые-цивилисты и практики за исключением отдельно взятых ученых-правоведов, не освещают вопросов о соотношении таких понятий как договор и сделка, хотя их взаимосвязь закреплена законодательно в ГК РФ. Такое положение, в первую очередь не способствует изучению гражданского права как науки, а во-вторую, отсутствие исследований на эту тему уменьшает правовой горизонт не только читателей-предпринимателей, но и, конечно, юристов, – писал ученый^[21].

В первую очередь постараемся проанализировать понимание договора с точки зрения соглашения, тем более что такое понимание отражено в действующем российском гражданском законодательстве. Легальное определение договора, как соглашения, закреплено в пункте 1 статьи 420 ГК РФ: «Договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей».

Содержащееся в ст. 420 ГК РФ легальное определение договора отражает традиционный для правовых систем романо-германской семьи подход к определению договора через соглашение, берущей свое начало в римском частном праве. Так, в Дигестах Юстиниана приводится следующее, принадлежащее Ульпиану, определение: «Договор является соглашением двух или нескольких об одном и их согласием»^[22]. Через соглашение определяли договор такие крупнейшие европейские цивилисты, как Ф.К. Савиньи («Договор вообще есть соглашение нескольких лиц, определяющих их юридические отношения в форме выражения общей воли»)^[23], Ю. Барон («Договор есть соглашение двух или нескольких сторон о возникновении, прекращении, сохранении, изменении какого-нибудь права»)^[24].

Схожие определения договора содержаться и в законодательствах многих зарубежных государств. Например, Французский гражданский кодекс в ст.1101 содержит следующее определение договора: «Договор – это соглашение, посредством которого одно лицо или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо»^[25]; Единообразный торговый кодекс США (ст. 1–201 п. 11 ЕТК) – «правовое обязательство в целом, вытекающее из соглашения сторон в соответствии с настоящим Законом и иными подлежащими применению нормами права»^[26]; Гражданский кодекс Штата Калифорния (§ 1549) – «соглашение что-либо сделать или чего-либо не делать»^[27], Гражданский кодекс Аргентины 1871 г. (ст. 1137) – «добровольное соглашение нескольких лиц, устанавливающее и регулирующее их права»^[28]; Гражданский кодекс Филиппин 1949 г. (ст. 1305) – «связь между двумя сторонами посредством возложения обязательств (оказание услуг) одного лица на другое»^[29]; Итальянский гражданский кодекс 1942 г. (ст. 1321) – «соглашение двух или более лиц, направленное на установление, регулирование или прекращение родового правоотношения между ними»^[30] и др.

Подобный подход к пониманию сущности договора (сквозь призму соглашения) наличествовал и в дореволюционной российской и в советской цивилистике. Так, Д.И. Мейер определял договор как «соглашение воли двух или нескольких лиц, которое порождает право на чужое действие, имеющее имущественный интерес»^[31]; К.П. Победоносцев – как «сознательное соглашение нескольких лиц, в котором они совместно изъявляют свою волю для того, чтобы определить между собою юридическое отношение, в личном своем интересе по имуществу»^[32].

Классической, пожалуй, можно назвать дефиницию договора данную Г.Ф. Шершеневичем. Ученый определял договор как «соглашение двух или более лиц, направленное к установлению, изменению или прекращению юридических отношений»^[33].

А.Н. Радищев определял договор как «обоюдное или взаимное соизволение приобрести право или оным поступиться»^[34].

Отдельного внимания заслуживают дефиниции договора, предложенные в исследованиях советских ученых. Так, И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц в своей монографии об обязательствах определяли договор как «соглашение двух или нескольких (граждан или юридических) лиц об установлении, изменении или прекращении каких-либо прав и обязанностей»^[35].

Р.О. Халфина давала следующее определение: «Договор в советском гражданском праве – совершенное в установленной законом форме соглашение двух или нескольких лиц (организаций или граждан), устанавливающее и регулирующее, в соответствии с существующим правопорядком, их взаимные гражданские права и обязанности, направленное на осуществление планов социалистических организаций и на непосредственное удовлетворение материальных и культурных потребностей и интересов граждан»^[36].

О.С. Иоффе также определял договор как соглашение двух или нескольких лиц о возникновении, изменении или прекращении гражданских правоотношений^[37].

Как согласование воль его сторон, выраженное в требуемой законом форме, относительно установления взаимных прав и обязанностей характеризовал договор и О.А.

Тот же взгляд разделяется и большинством современных российских цивилистов. В этом можно убедиться, обратившись к дефиниции договора содержащейся в энциклопедическом издании, сформулированной Б.И. Пугинским: «Договор – соглашение двух или большего числа лиц об осуществлении определенных действий и установлении регулирующих такие действия взаимных прав и обязанностей, исполнение которых обеспечивается возможностью государственного организационного принуждения»^[39].

А.Ю. Кабалкин считает, что договор – это правовой инструмент, при помощи которого стороны выражают и согласовывают свою волю, при этом факт согласования воли должен быть надлежащим образом выражен для восприятия как самими контрагентами, так и другими лицами^[40].

М.И. Брагинский, продолжая сравнение Ю.А. Тихомирова, который указывал, что закон является «отцом договора»^[41], отмечал, «что мать договора» есть соглашение^[42].

Подводя итог сопоставительному анализу дефиниций договора несложно заметить, в чем заключается принципиальное сходство процитированных определений: все они определяют институт договора через термин «соглашение», который таким образом приобретает ключевое значение для уяснения сущности и природы определяемого явления (договора).

Подобный подход нельзя признать удачным ни с логической, ни с юридической точки зрения. Логический дефект как указывает А.Д. Корецкий «состоит в том, что определяющее слово («соглашение») является в русском языке полным синонимом^[43] определяемого понятия («договор»)»^[44]. Так, С.И. Ожегов, раскрывая значение слова договор пишет: «Договор…–соглашение, обычно письменное, о взаимных обязательствах»^[45]. Раскрывая же термин «соглашение» он пишет «…взаимное согласие, договоренность.Договор, устанавливающий какие-нибудь условия, взаимоотношения, права и обязанности сторон»^[46]. Таким образом, понятия «договор» и «соглашение» – тождественны. Они имеют один и тот же объем, т.е. определяют один и тот же предмет. Из этого следует нарушение второго основополагающего правила построения научной дефиниции: «В определении не должно быть круга. Это значит, что термин, встречающийся в определяющей части не должен определяться через определяемый термин»^[47]. Следствием подобного нарушения являются, во-первых, тавтологичность полученной дефиниции (первая посылка: договор – это соглашение о …; вторая посылка: соглашение – это договор, устанавливающий…; общий вывод: договор – это договор о … .), а во-вторых, невыполнение последней своего основного предназначения – вычленение сути формулируемого понятия, обозначение его специфических признаков и определение юридической природы.

Следует согласиться с позицией профессоров В.М. Баранова и П.П. Баранова, считающих, что «если в определении определяющий термин несет новую информацию об определяемом объекте, то это реальное определение, если не несет, то это номинальное определение»^[48]. В этой связи представляется обоснованной позиция А.Д. Корецкого считающего, что в тех случаях, когда определяющее слово никакой новой информации не несет, – процесс познания определяемого явления уходит по кругу, лежащему в стороне от его сути^[49].

Определение договора как «соглашения двух или нескольких лиц» также очевидно тавтологично. Этимология слова «соглашение» такова, что не допускает возможности его совершения одним лицом. Так, В.А. Белов по этому поводу высказывается следующим образом: «Сказав слово «соглашение», мы тем самым неизбежно сказали «двух или нескольких лиц». Сохраняя в определении подобную тавтологию, мы рискуем создать повод к вопросу о том, возможно ли существование соглашений «не двух или нескольких лиц» («соглашений самого с собой», «соглашений одного лица»)»^[50]. Ученый считает возможным и целесообразным, если все-таки определять договор через соглашение отвергнуть упоминание о «двух или нескольких лицах», в крайнем случае, урезать до упоминания о «нескольких лицах», ибо два лица – это частный случай «нескольких»^[51]. Мы разделяем указанную позицию ученого.

Один из величайших философов человечества Аристотель отвечая на вопрос о соотношении двукратного и многократного, которое тождественно соотношению двустороннего и многостороннего, так как оба они производны от соотношения «двух» и «многого», говорил, что «два есть многое», а потому «двукратное – это уже многократное»^[52].

С юридической точки зрения понятия «договор» и «соглашение» также тождественны и имеют одинаковое юридическое значение. Можно предположить, что термин «договор» является наиболее употребляемым для обозначения правового договора (соглашения), в силу чего его можно считать основным (обобщающим) термином для обозначения названного юридического явления. Подтверждением этому выводу служит тот факт, что в международном праве, где договоры именуются также соглашениями, конвенциями, пактами и протоколами, специально установлено, что термином «договор»/«международный договор» охватываются договоры независимо от их вида и наименования. Например, в статье 2 Венской конвенции о праве международных договоров указано, что «договор» означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования^[53]. В статьях 1 и 2 Федерального закона от 15.07.1995 № 101-ФЗ (ред. от 01.12.2007) «О международных договорах Российской Федерации» содержатсяследующие положения: «…Настоящий Федеральный закон применяется в отношении международных договоров Российской Федерации (межгосударственных, межправительственных договоров и договоров межведомственного характера) независимо от их вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами, иные виды и наименования международных договоров)… «Международный договор Российской Федерации» означает международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами), с международной организацией либо с иным образованием, обладающим правом заключать международные договоры, в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования^[54]…

И.В. Цветков также предлагает понимать под внешнеторговым договором определенного рода соглашение. Формулируя дефиницию внешнеторгового договора, ученый пишет, что «под внешнеторговым договором предлагается понимать соглашение...»^[55].

Анализ содержания норм гражданского законодательства, в которых, так или иначе, употребляется термин «договор» и/или «соглашение» позволяет сделать вывод, что, несмотря на некоторые нюансы словоупотребления, законодатель не делает принципиальных различий между договорами и соглашениями, ставя между ними юридический знак равенства. Мы разделяем точку зрения М.Ф. Казанцева, полагающего, «что попытки установить юридический водораздел между договором и соглашением, жёстко соподчинить их как вид и род (или наоборот) в настоящее время беспочвенны и бесперспективны, да и не вызваны потребностями современной теории и практики»^[56].

В наше время попытку соподчинить договор и соглашение как вид и род сделал М.И. Брагинский, провозгласив тезис: «Объем обоих понятий – «договор» и «соглашение» – не всегда совпадают. Если договор – это соглашение, то не всякое соглашение представляет собой договор». Однако последовательно обосновать этот воспроизведенныйтезис ему не удалось, ибо в явное противоречие с этим тезисом вступило другое утверждение автора, высказанное несколько ниже: «… сделка, совершенная в виде соглашения, тем самым может быть только договором»^[57]. Представляется, что оно является обоснованным. Таким образом, понятия договор и соглашение в гражданском праве идентичны, а стало быть, определение юридической природы гражданско-правового договора через соглашение логически некорректно(Definitioperidem)^[58].Оно провоцирует неверное представление о логическом соотношении договора и соглашения как вида и рода.

Далее необходимо выяснить, насколько отражает правовую природу гражданско-правового договора понимание договора как сделки, поскольку утверждение о том, что гражданско-правовой договор является видом гражданско-правовой сделки достаточно очевидное. Например, старый ГК РСФСР 1964 года не содержал в себе определения правовой конструкции договора. В ст. 158 ГК РСФСР приводилась лишь формулировка обязательства в качестве разновидности сделки^[59].

Большинство современных авторов также разделяют эту позицию. Так в одном из новейших учебников по гражданскому праву его автор В.А. Белов приходит к выводу, что «договор представляет собой разновидность сделки – многостороннюю сделку». Именно так, по его мнению, определяет место договора в системе юридических фактов не только гражданское правоведение, но и гражданское законодательство (подп. 1 п. 1 ст. 8, п.1. ст. 154, п. 2 ст. 307 ГК РФ). «Понятие сделки, таким образом, является родовым по отношению к договору, а понятие договора – видовым по отношению к сделке. Договор – это вид сделки» – пишет ученый^[60]. Однако встречаются и полярные точки зрения. Например, А.Д. Корецкий полагает, что сделка и договор представляют собой разные, хотя и взаимосвязанные явления. Подтверждение этому ученый находит в их расположении в разных главах: «сделкам посвящена глава 9 подраздела I ГК РФ, а договорам – главы 27–29, входящие в подраздел 2 раздела III ГК РФ. Чем можно объяснить подобное разделение норм о сделках и договорах, как не их принадлежностью к разным институтам? Тем более, что само понятие «институт права» или «институт гражданского права» охватывает совокупность норм, регулирующих сходные отношения, а потому объединенные в текстсоответствующего нормативного акта в общий параграф или главу»^[61].

С данным выводом трудно согласиться, т.к. мы склонны полагать, что такое месторасположение правовых норм не имеет существенного значения. В.А. Лапач, выступая рецензентом работы А.Д. Корецкого «Договорное право России. Основы теории и практики реализации». – М., 2004, указывал следующее: «Сравнительно-правовой аспект не подтверждает универсальности географического фактора. Так, например, в ГГУ нормы о сделках и договорах образуют общий институт «Сделки», поэтому ссылка на то, что разделение институтов договора и сделки разработчиками ГК РФ есть признак объективного разделения такого характера, на мой взгляд, не обоснована. Здесь допущена весьма распространенная ошибка: объективное право и позитивное право – это понятия не совпадающие. Не все, что выражено определенным образом в позитивном праве, соответствует праву объективному…Выявленная «географическая» особенность сделок и договоров характерна именно для современного гражданского права, но она не представляет собой закономерности, правовой универсалии»^[62].Гражданский кодекс Российской Федерации, т.е. его структура, построен на так называемой «пандектной системе». С точки зрения юридической техники структурного построения ГК РФ, это, видимо, оправдано, поскольку наш законодатель хотел достичь не столько «экономии правового регулирования», а сколько стремился достичь «необходимое единство самого регулирования».

Квалифицированное большинство законодательных и доктринальных позиций, безусловно, повышает обоснованность тезиса о квалификации договора как вида сделки. Получается, что гражданско-правовой договор есть вид гражданско-правовой сделки. Причем гражданско-правовая сделка является ближайшим родовым понятием для понятия «гражданско-правовой договор». Принадлежность договора к роду сделок весьма существенно проясняет его правовую природу. Поскольку большинство сделок являются договорами, проблема правовой природы сделок – это во многом проблема правовой природы договоров, иными словами, выяснение правовой природы договора в этой части есть и одновременное выяснение правовой природы сделки.

По традиционной, зафиксированной практически в каждом учебнике по теории права классификации юридических фактов гражданско-правовой договор рассматривается как разновидность юридических фактов, относящихся к юридическим (правовым) актам^[63].В этой классификации важен юридический смысл идеи отнесения договора к категории правовых актов. Как верно указывает М.Ф. Казанцев: «…смысл этой классификации состоит в том, что, будучи по своей юридической природе правовым актом, гражданско-правовой договор является регулятором общественных отношений (поведения) и в этом своем качестве стоит в одном понятийном ряду с законами, иными нормативными и ненормативными правовыми актами»^[64].

В отечественной цивилистике регулятивное значение договора было отмечено давно. Еще И.А. Покровский указывал: «Договор, как мы видели, по самому своему назначению есть способ регулирования отношений между частными лицами сообразно их индивидуальным интересам и потребностям»^[65]. Таким образом, договор можно смело отнести к регулятивному правовому акту, обладающему всеми признаками последнего.

Во-первых, договор всегда заключается несколькими субъектами права, которые выступают по отношению друг к другу контрагентами^[66].

Во-вторых, договор выражает согласованное волеизъявление заключивших его сторон.

В-третьих, договор направлен на правовое регулирование отношений между заключившими его сторонами или также с их участием.

Гражданско-правовой договор как вид гражданско-правовой сделки является составляющим элементом классификации гражданско-правовых сделок по составу субъектов права (сторон), совершивших сделку.По указанному основанию гражданско-правовые сделки подразделяются на двух- или многосторонние сделки (гражданско-правовые договоры) и односторонние сделки. Указанные виды сделок исчерпывают объем понятия гражданско-правовой сделки.

М.Ф. Казанцев предлагает следующее определение гражданско-правового договора через гражданско-правовую сделку: «Гражданско-правовой договор – это гражданско-правовая сделка, которая совершена (заключена) двумя или более лицами (сторонами), выражает их согласованную волю и направлена на правовое регулирование отношений между сторонами или также с их участием»^[67].

Однако это определение содержит в себе определенное противоречие, касающееся согласованной воли сторон. Говоря о согласованной воли сторон, автор не уделяет должного внимания тому, что результатом процесса согласования становится выработка такой общей воли, содержание которой в полной мере не совпадает с волей ни одной из сторон, принимавших участие в ее выработке.Вот как подобную ситуацию на примере договора купли-продажи описывает В.А. Белов: «В то время как собственник товара (продавец) желает его продать как можно дороже (например, за 100 руб.), собственник денег (покупатель) желает получить этот товар как можно дешевле (допустим, за 10 руб.). Имеем, стало быть, два акта об изъявлении двух воль: первой – продать товар за 100 руб.; второй – купить тот же товар, но за 10 руб. Как же эти два – встречных по «знаку» (направленности), но различных по модулю (содержанию) – акта могли бы слиться в одном, содержательно едином (непротиворечивом) акте?В чистом виде это слияние, ясное дело невозможно: «договор», согласно которому одно лицо обязалось передать вещь в собственность другого лица и приобрело требование к этому последнему об уплате им покупной цены в сумме 100 руб., а другое – приобрело право требования передачи этой самой вещи, но притом приняло на себя обязанность уплатить покупную цену в сумме 10 руб. вряд ли можно будет считать заключенным. Чтобы в данном случае состоялся договор, по крайней мере, какая-то одна (а скорее всего – каждая) из его сторон вынуждена будет несколько умерить свои притязания; положим, результатом взаимных уступок стала цена в 55 руб. за вещь. Чью же волю выражает договор с таким содержанием? Вроде бы, общую (как продавца, так и покупателя), и в тоже время … ничью! Ведь продавец на самом деле хотел бы продать вещь за 100, а отнюдь не за 55 руб., точно так же, как и покупатель, тоже не желал бы платить за эту вещь 55 руб., а стремился ограничиться лишь 10-рублевым долгом! Пресловутая общность касается, следовательно, не воли, а только акта ее изъявления. Участники всех без исключения договоров ставятся жизнью (в том числе – поведением своих будущих контрагентов) в такие условия, в которых они оказываются вынуждены к тому, чтобы изъявлять в конечном счете совсем не ту волю, носителями которой они в действительности являются»^[68].

Договор, таким образом, – это акт изъявления общей воли лишь в том смысле, что ее носителями в равной (одинаковой) степени не является ни один из ее участников.

Исходя из этого, можно предложить следующее определение договора, сквозь призму родового понятия сделки. Гражданско-правовой договор – это (1) согласованное волеизъявление (2) нескольких лиц(3) направленное на правовое регулирование отношений между сторонами или также с их участием.

Следует отметить, что и судебно-арбитражная практика некоторых арбитражных судов подтверждает предложенное нами определение договора. Так, например,Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в своем Постановлении от 03.12.2010 по делу № А42-462/2009 разъяснил, что договор – это согласованное волеизъявление субъектов гражданского права, направленное на возникновение, изменение или прекращение правоотношений^[69].

Для системности и лучшего восприятия особенностей гражданско-правового договора как вида сделки необходимо привести также и определение соподчиненного понятия – односторонней сделки. Односторонняя гражданско-правовая сделка – это (1) волеизъявление (2) одного лица (3) направленное на правовое регулирование отношений между лицом, совершившим сделку, и (или) другими (третьими) лицами.

Думается, что приведенное определение гражданско-правового договора в достаточной степени отражает его правовую природу как сделки.

Отнесение договора к отдельному виду сделок – предполагает необходимость его особого правового регулирования: имеется в виду, что общие положения о сделках (глава 9 ГК РФ) следует применять к договору лишь в субсидиарном (дополнительном) порядке при отсутствии специальных правил в общих положениях о договоре. Такое положение дел сохранялось до последнего времени. В рамках реформирования Гражданского кодекса РФнорма п. 2 ст. 420 ГК РФ, дополненауказанием на то, что на договоры распространяются правила о двух и многосторонних сделках, предусмотренные главой 9 если иное не установлено Гражданским кодексом.

Указанное дополнение особо актуально по отношению к законоположениям об основаниях и последствиях недействительности сделок, каковые в настоящее время подлежат прямому и непосредственному применению ко всякому гражданско-правовому договору. Как указывает В.В. Витрянский: «При подготовке Концепции было обращено внимание на необходимость обеспечения стабильности гражданского оборота и отказа от защиты его недобросовестных участников, чему в немалой степени могло бы служить последовательное проведение на уровне законодательной политики принципа сохранения однажды заключенного договора. В этих целях было предложено ввести ряд законоположений, ограничивающих применение правил о недействительности сделок»^[70].

Данная идея была реализована при модернизации Гражданского кодекса РФпутем включения в общие положения о договоре отдельной статьи о недействительности договора (ст. 431¹). Согласно этой статье положения ГК РФ о недействительности сделок (§ 2 главы 9) подлежат применению к договорам только в том случае, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров и соответствующей новой статьей.