3.2. Особенности определения адвокатом подведомственности корпоративных споров судам общей юрисдикции

В судах общей юрисдикции могут быть рассмотрены следующие корпоративные споры:

1) по искам акционеров - физических лиц, направленных на передачу реестра акционеров от одного регистратора другому (если акционерное общество не привлекается к участию в деле);

2) о признании недействительными решений органов акционеров (участников) - юридических лиц, инициировавших созыв и проведение общих собраний акционеров (собраний участников) в случаях, когда совет директоров отказал в созыве собрания акционеров (собрания участников) и проч.;

3) исключительно между акционерами (участниками иных хозяйственных обществ), вытекающих из деятельности хозяйственного общества, если хотя бы один из ответчиков акционеров (участников) является физическим лицом, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя;

4) между кооперативами (производственными кооперативами, являющимися коммерческими организациями, а также потребительскими кооперативами, отнесенными Гражданским кодексом Российской Федерации к некоммерческим организациям), некоммерческими организациями, с одной стороны, и членами (учредителями) кооперативов и некоммерческих организаций, - с другой;

5) связанных с назначением (избранием), прекращением, приостановлением полномочий и ответственностью лиц, входящих в состав органов управления и контроля хозяйственных товариществ и обществ, кооперативов, некоммерческих организаций, а также лиц, входящих в коллегиальные исполнительные органы или осуществляющих функции единоличного исполнительного органа хозяйственных обществ, кооперативов, некоммерческих организаций.

В определении от 30 октября 2010 г. Верховный Суд РФ указал, что при равном соотношении долей участников общества с ограниченной ответственностью (50/50) исключение одной из сторон общества участников общества с ограниченной ответственностью возможно только в случае: если доказано грубое нарушение участником его обязанностей или поведение, которое затрудняет или делает невозможной деятельность общества.

В рассматриваемой ситуации участники общества, которым принадлежит по пятьдесят процентов уставного капитала обратились в суд с требованиями об исключении друг друга из числа участников. Каждый из участников ссылается на то, что другой действовал в ущерб интересам общества, затрудняя его деятельность (например, уклоняется от участия в общих собраниях общества).

Как следует из закона об обществах с ограниченной ответственностью, в данном случае участники общества вправе обратиться в суд с подобными требованиями. В рассматриваемой ситуации участники общества, которым принадлежало пятьдесят процентов уставного капитала обратились в суд с требованиями об исключении друг друга из числа участников.

Каждый из них при это ссылается на то, что другой действовал в ущерб интересам общества, затрудняя его деятельность, например, уклоняясь от участия в общих собраниях общества.

Как следует из положений Закона об обществах с ограниченной ответственностью, в данном случае участники общества вправе обратиться в суд с подобными требованиями.

Верховный Суд РФ отметил, что в такой ситуации суд должен оценить степень нарушения участником его обязанностей, степень вины участника, установить факт совершения им конкретных действий или уклонения от выполнения предписываемых законом действий (бездействия) и самостоятельно определить, кто должен остаться участником общества, а кто должен быть исключен.

Верховный Суд РФ указал, что при соотношении долей участников общества 50/50 устанавливается риск возникновения ситуации, когда принятие решений по вопросам, связанным с деятельностью общества становится невозможным.

Как установил ВС РФ, в данной ситуации причиной обращения в суд были не действия (бездействие) участников, которые причинили вред обществу. Реальной причиной стала утрата ими единой цели в осуществлении хозяйственной деятельности и желание разрешить внутрикорпоративный конфликт.

Довольно часть конфликт корпоративный маскируется под трудовой спор - в целях перехвата корпоративного контроля от имени лица, занимающего должность единоличного исполнительного органа, например, генерального директора хозяйственного общества (как работника), в суды общей юрисдикции предъявляются иски о восстановлении нарушенных трудовых прав, сопровождаемые принятием обеспечительных мер, например, в виде запрета исполнять решение общего собрания акционеров (участников) общества о досрочном прекращении полномочий единоличного исполнительного органа и т.п.

В корпоративном праве лица, осуществляющие функции исполнительного органа (являющиеся членами коллегиального исполнительного органа или единоличным исполнительным органом) традиционно рассматриваются как наемные менеджеры, призванные проводить в жизнь волю внутренних инвесторов юридического лица (акционеров, участников и проч.). Как на лиц, работающих по найму, на менеджеров распространяется законодательство о труде, однако наиболее принципиальные вопросы назначения и отстранения от должности нормируются иным разделом частного права - корпоративным законодательством.

Материально-правовое регулирование подобных вопросов исходит из приоритета норм корпоративного права над положениями законодательства о труде (п. 3 ст. 63 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" в ред. Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ), однако в области процессуального права сохраняется анахронизм, предусматривающий разрешение подобных споров в судах общей юрисдикции*(43).

Действующим процессуальным законодательством все дела по трудовым спорам безусловно отнесены к подведомственности судов общей юрисдикции. Это делает возможным предъявление в суды общей юрисдикции, среди прочего, исков о восстановлении на работе генерального директора, уволенного в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица решения о досрочном прекращении трудового договора (п. 3 ст. 278 Трудового кодекса Российской Федерации); о признании недействительными решений коллегиальных органов акционерных обществ, иных хозяйственных обществ о досрочном прекращении полномочий единоличного исполнительного органа.

Кроме того, в ситуации наличия нескольких директоров, назначенных противоборствующими сторонами корпоративного конфликта, возможно предъявление в суд общей юрисдикции иска от имени одного из этих директоров к обществу и (или) другому директору об устранении препятствий в осуществлении полномочий единоличного исполнительного органа*(44).

Показателен следующий пример*(45): "решением общего собрания акционеров Б., работавший генеральным директором акционерного общества, освобожден от занимаемой должности, трудовые отношения с ним прекращены по п. 2 ст. 278 Трудового кодекса Российской Федерации.

Полагая, что при увольнении существенно нарушены нормы Закона об акционерных обществах, Б. обратился в суд с иском о признании увольнения незаконным и восстановлении на работе, мотивируя исковые требования тем, что решение об увольнении принято акционерами, не оплатившими свои акции, вследствие чего кворум для принятия решения отсутствовал. Кроме того, Б. в период издания приказа об увольнении был болен и находился на стационарном лечении*(46).

Представитель ответчика иск не признал, полагая, что порядок увольнения соблюден, требования Федерального закона "Об акционерных обществах" выполнены. Общее собрание акционеров имело достаточно оснований для принятия решения о досрочном прекращении полномочий директора. О том, что истец в период его увольнения был нетрудоспособен и находился на стационарном лечении, известно не было, об этом Б. заявил только в судебном заседании, что, по мнению представителя ответчика, дает основания полагать о злоупотреблении правом.

Суд первой инстанции принял решение о восстановлении Б. на работе.

Судебная коллегия, отменяя решение суда, указала следующее.

Исходя из содержания п. 2 ст. 278 ТК РФ, досрочное расторжение трудового договора с руководителем организации является правом уполномоченного органа юридического лица либо собственника имущества организации.

Таким образом, действующий Трудовой кодекс РФ предусматривает право указанных лиц, избравших руководителя на должность, освободить его от должности в любой момент до истечения срока трудового договора.

Поэтому в случае обращения руководителя организации, уволенного по основаниям, установленным п. 2 ст. 278 Трудового кодекса, в суд с требованием о восстановлении в занимаемой должности суд правомочен оценивать лишь соблюдение указанными в данной норме лицами процедуры расторжения трудового договора, не рассматривая вопрос о причинах досрочного прекращения трудовых отношений с этим руководителем, поскольку данные полномочия являются исключительным правом уполномоченного органа либо собственника имущества юридического лица.

В исковом заявлении истец ссылался на нарушение ответчиком норм Федерального закона "Об акционерных обществах" при решении вопроса об увольнении.

Мотивировочная часть решения суда, в которой приведены отдельные положения ст. 31, 34, 59 названного Федерального закона (стр. 4 решения), не содержит выводов о том, действительно ли ответчик нарушил требования Закона.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил исключительно из того, что уволен Б. в период временной нетрудоспособности, что является грубым нарушением порядка увольнения.

Действительно, согласно имеющемуся в материалах дела листку нетрудоспособности в день принятия акционерами решения об увольнении Б. находился на стационарном лечении.

При этом до решения вопроса об увольнении истец не поставил акционеров в известность об указанном обстоятельстве, несмотря на то, что о назначении собрания на определенный день ему было известно заранее, что подтверждается письменным уведомлением и не оспаривается самим Б.

Как разъяснено в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны самих работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы. При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Таким образом, сам по себе факт увольнения работника в период временной нетрудоспособности не всегда свидетельствует о незаконности увольнения.

Возражая против доводов истца, представитель ответчика ссылался на факт злоупотребления правом со стороны Б., не сообщившего о своей временной нетрудоспособности.

Между тем, указанным доводам суд первой инстанции в решении надлежащей оценки не дал. Ограничившись устными пояснениями истца и его представителя о том, что состояние Б. было тяжелым, суд не установил, имел ли истец по состоянию здоровья возможность уведомить ответчика о том, что он временно нетрудоспособен"*(47).