6.1. Механизм защиты прав участников корпоративных споров в Европейском суде по правам человека

Российская Федерация вступила в состав Совета Европы 28 февраля 1996 г., а 30 марта 1998 г. Россией была подписана, а затем (5 мая 1998 г.) ратифицирована Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод*(118).

После ратификации Конвенции и ряда дополнительных Протоколов к ней российские граждане, а также организации получили право на обращение в Европейский суд по правам человека с жалобой на неправомерные действия государственных органов России, нарушающие их права, гарантированные Конвенцией.

Основным положительным моментом, достигнутым при подписании данной Конвенции стало то обстоятельство, что российское государство предоставило своим гражданам возможность подавать жалобы в международные органы. Теперь появилась возможность обжаловать ранее казавшиеся окончательными решения судебных органов в международный суд.

Европейский суд по правам человека (Европейский суд) был учрежден в 1959 г для обеспечения обязательств государств - членов, принятых в соответствии с Конвенцией. В функции Суда входит:

- рассмотрение жалоб о нарушении прав, гарантированных Конвенцией (поданных государством, физическим лицом, группой лиц или юридическим лицом за исключением государственных предприятий);

- принятие решений о приемлемости данных жалоб о нарушении прав, в случае, если они приемлемы, рассмотрение их по существу.

Решения Европейского суда являются обязательными для государства, в отношении которого было вынесено решение. В дополнение к установлению факта нарушения Конвенции Суд также может присудить заявителю соответствующую компенсацию и возмещение расходов. Необходимо понимать во внимание, что Европейский суд не является и не может выступать в качестве апелляционного суда по отношению к судам определенного государства.

В случае установления нарушений Конвенции Суд не может приказать национальному суду отменить решение, выпустить человека на свободу или вернуть ему собственность (деньги). По сути, решения Европейского суда сводятся к ответу на один вопрос: было ли в конкретном случае нарушение положений Конвенции?

Ратификация Конвенции и признание юрисдикции Европейского суда означает также и то, что деятельность всех российских органов государственной власти, в особенности судебных, их решения и используемые процедуры, равно как и решения законодательных органов, не должны противоречить положениям Конвенции. Подписав и ратифицировав Европейскую конвенцию, Россия тем самым согласно ст. 46 Конвенции признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и обязательный характер исполнения его решений.

На практике это означает, что Российская Федерация как государство-ответчик в случае признания ЕСПЧ нарушения того или иного права заявителя, предусмотренного Конвенцией, обязана принять меры как индивидуального характера (восстановление ситуации, которая имела место до нарушения Конвенции - restitutio in integrum, например, пересмотр судебного решения, вступившего в законную силу, либо компенсация материального и морального ущерба, если последствия нарушения являются полностью или частично неисправимыми), так и меры общего характера (например, пересмотр некоторых положений внутреннего законодательства, принятие специальных регламентирующих актов и т.д.).

Юридическая имплементация норм международного права, содержащихся в Европейской Конвенции завершилась в момент ее ратификации. Однако необходимо отметить, что полная реализация данных норм на территории России не осуществлена до настоящего времени.

Одной из причин такого положения является тот факт, что ряд понятий, юридических определений, содержащихся в международном акте должны были быть "приспособлены" к российской правовой системе. Наряду с Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ основная нагрузка по фактической имплементации приходится на Европейский суд по правам человека, который является основным правоприменительным органом Европейской Конвенции по правам человека.

Что касается гражданской юрисдикции, то российские суды еще не столкнулись с проблемой длительности самой процедуры судебного разбирательства, как это довольно часто фиксируется Европейским Судом в отношении, скажем, Италии или Франции. Вместе с тем первое постановление по России - "Бурдов против России" (N 59498/00, Постановление от 7 мая 2002 г.) касалось именно длительности судебной процедуры, но по поводу неисполнения судебного решения в течение нескольких лет (речь шла о невыплате социального пособия, присужденного судом, из-за "отсутствия средств" у органов социального обеспечения), что означает незавершенность самой процедуры.

По справедливому замечанию бывшего судьи Европейского Суда по правам человека А.И. Ковлера, жалобы граждан России свидетельствуют, что наш гражданский процесс отмечен и определенным волюнтаризмом со стороны части судей, которые еще не преодолели стереотипы советского правосудия, поскольку склонны отдавать приоритет интересам государства и государственного сектора, а не отдельных граждан, даже если нарушение прав последних очевидно.

Немало жалоб, направленных в Страсбург из России, отражает именно проблематику конфликта частного и общественного интереса. В этой связи большое внимание привлекло дело "Рябых против России" (N 52854/99, Постановление от 24 июля 2003 г.), когда вышестоящий суд целые пять раз отменял решение суда первой инстанции в пользу заявительницы по весьма чувствительному для миллионов россиян делу - справедливой индексации вкладов в Сбербанк, "сгоревших" в 1991-1992 гг. в ходе так называемых реформ по внедрению рыночной экономики под одобрительным наблюдением западных экспертов. Именно в отмене надзорной инстанцией обретенного в суде права (res judicata), создавшей ситуацию правовой неопределенности, усмотрел Европейский Суд нарушение права на справедливое судебное разбирательство*(119).